Текст книги "Эго и архетип. Сознание и бессознательное в мифе, религии и культуре"

Существует еще и негативная инфляция. Ее можно охарактеризовать как идентификацию с божественной жертвой – чрезмерным, безграничным ощущением вины и страдания. Мы видим это в случаях меланхолии, в которых отражается чувство, что «во всем мире нет человека, более виновного, чем я». Здесь просто слишком много вины. В действительности, когда человек берет на себя слишком много чего бы то ни было, это свидетельствует об инфляции, поскольку такой акт выходит за пределы собственно человеческих границ. Чрезмерность в смирении и высокомерии, в любви и альтруизме, в эгоизме и стремлении к власти является симптомом инфляции.

Состояния идентификации с анимусом и анимой[17]17
  Термины «анимус» и «анима» введены Юнгом для обозначения мужского и женского архетипов в психике человека. У женщин бессознательное содержит мужские качества, выражаемые анимусом. У мужчин бессознательное содержит женские качества, выражаемые анимой. Таким образом, гендерные архетипы, анима и анимус, компенсируют сознательную установку, давая возможность человеку в процессе развития достроить себя до целостного восприятия. Прим. науч. ред.


[Закрыть] также могут рассматриваться как инфляция. Своенравные высказывания анимуса звучат как обращение божества. Мрачное негодование, испытываемое человеком, одержимым анимой, выражается в таких словах: «Веди себя так, как я тебе говорю, иначе я от тебя уйду, а без моего признания ты погибнешь».

Существует целая философская система, в основе которой лежит состояние отождествления эго и Самости. Эта система рассматривает все в мире как проистекающее из индивидуального эго и как соотнесенное с ним. Она называется солипсизмом, от слов solus ipse – «только я». Ф. Бредли характеризует точку зрения солипсизма следующим образом:

Я не в силах переступить границы восприятия, и восприятие есть мое восприятие. Отсюда следует, что вне меня ничего не существует, ибо воспринимаемое является ее (Самости) состояниями[18]18
  E. H. Bradley. Appearance and Reality.


[Закрыть].

Шиллер более ярко определяет солипсизм как «учение о том, что все существующее есть опыт, и существует только один субъект опыта; солипсист думает, что единственным субъектом опыта является он сам».

3. Адам и Прометей

Последствия первичной инфляции ярко запечатлены в мифологии. Замечательным примером такого описания является миф о саде Эдемском, который, и это знаменательно, назван мифом о грехопадении человека. Об этом мифе Юнг пишет:

Легенда о грехопадении содержит глубокую мысль; в ней отражается смутное предчувствие, что освобождение эго-сознания было делом рук Люцифера. Вся история человечества изначально заключалась в конфликте между его чувством неполноценности и высокомерием[19]19
  См. К. Г. Юнг «Архетипы и коллективное бессознательное», § 420.


[Закрыть].

В Книге Бытия описано, как Бог поселил человека в саду Эдемском, говоря: «От всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь». Затем идет описание создания Евы из ребра Адама и искушение Евы змеем, который сказал ей: «Нет, не умрете; но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете как боги, знающие добро и зло». И тогда Адам и Ева вкусили запретный плод. «И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания». Обнаружив их неповиновение, Бог проклял их. Далее идут весьма знаменательные слова: «И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно. И выслал его Господь Бог из сада Эдемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят. И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Эдемского херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни»[20]20
  См. Быт. 2:3.


[Закрыть].

Этот миф стоит у истока древнееврейской ветви нашей культурной традиции и имеет глубокий психологический смысл. Легенда о саде Эдемском сопоставима с греческим мифом о золотом веке и платоновским мифом о круглом первочеловеке. Сад Эдемский имел некоторые особенности мандалы: из Эдема выходят четыре реки, а в центре помещается дерево жизни (илл. 3).

Илл. 3. Эдемский сад в виде круга. Из «Великолепного часослова герцога Беррийского».

Музей Конде, Шантийи

Сад-мандала является образом Самости, отражая в данном случае изначальное единство эго с природой и божеством. Это изначальное, бессознательное состояние животного бытия в единении со своей Самостью. Оно называется райским, потому что еще не возникло сознание, следовательно, здесь нет конфликта. Эго содержится в чреве Самости (илл. 4).

Илл. 4. Рай как сосуд. Из итальянской рукописи XV в.

Издательство Princeton University Press

Существует еще одна особенность, указывающая на изначальную цельность – создание Евы из Адама. Очевидно, что сначала Адам был гермафродитом, иначе невозможно было бы создать из него женщину. Вероятно, здесь содержатся следы более древнего мифа, в котором изначальный человек был гермафродитом. Несомненно, этот более ранний миф подвергся изменениям в соответствии с односторонней патриархальной установкой иудеев, которая умаляла роль феминного элемента психики, сводя его лишь к ребру Адама. Разделение Адама на маскулинную и феминную составляющие представляет собой процесс, идущий параллельно и являющийся равноценным изгнанию из рая. Оба процесса имеют одно последствие: человек оказывается изгнан и отчужден от изначальной цельности.

Драма искушения и грехопадения начинается в момент, когда изначальное состояние пассивной инфляции превращается в активную инфляцию конкретного деяния. В целом подход и привлекательность змея выражаются в инфляционных высказываниях, например: «Вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете как Бог». Поэтому плод дерева был съеден, и наступили неизбежные последствия. Все начинается потому, что Адам и Ева осмеливаются поступить в соответствии со своим желанием быть как Бог.

Миф изображает рождение сознания как преступление, которое отчуждает человека от Бога и от его изначальной предсознательной цельности. Вне сомнения, плод символизирует сознание. Это плод с дерева познания добра и зла, который несет в себе осознание противоположностей, что и составляет специфическую особенность сознания. Таким образом, согласно этому мифу и теологическим теориям, опирающимся на него, сознание есть первородный грех, первородный hybris (гордыня) и заключает в себе основную причину всего зла в человеческой природе.

Но существовало и иное понимание этого мифа. В частности, офиты (гностическая секта) почитали змея. В принципе, они придерживались тех же взглядов, что и современная психология. По мнению офитов, змей представлял духовный принцип, символизировавший освобождение от власти демиурга, который создал сад Эдемский и держал человека в неведении. Змей считался хорошим, а Яхве плохим. С психологической точки зрения змей символизирует принцип гнозиса, знания или возникновения сознания. Искушение со стороны змея олицетворяет стремление человека к самореализации и принцип индивидуации. Некоторые гностические секты даже отождествляли змея в Эдемском саду с Христом.

Вкушение запретного плода отмечает переход от вечного состояния бессознательного единства с Самостью (неразумное, животное состояние) к реальной, сознательной жизни в пространстве и времени. Одним словом, этот миф символизирует рождение эго. В результате этого процесса рождения происходит отчуждение эго от его истоков. Теперь эго входит в мир страдания, конфликтов и неопределенности. Неудивительно, что мы столь неохотно делаем шаг к достижению более высокого уровня сознания.

Илл. 5. «Изгнание Адама и Евы из рая». Фреска Мазаччо.

Церковь Санта-Мария-дель-Кармине, Флоренция; фотограф Алинари Фрателли

Другая особенность «грехопадения» в сферу сознания заключается в том, что Адам и Ева узнали, что они наги. Сексуальность и все прочие инстинкты неожиданно превратились в табу и предметы стыда. Сознание как духовный принцип стало противоположностью естественной, инстинктивной животной функции. Двойственность, диссоциация и вытеснение возникли в человеческой психике одновременно с рождением сознания. Это значит лишь то, что для своего самостоятельного существования сознание должно, по меньшей мере на начальном этапе, занимать антагонистическую позицию по отношению к бессознательному. Такое понимание позволяет понять, что все утопические психологические теории, предполагающие, что человеческая личность может стать целостной и здоровой только при условии, что в детстве она не подвергается сексуальным и инстинктивным запретам, являются ошибочными. Естественные и необходимые стадии психического развития требуют поляризации противоположностей: сознательного и бессознательного, духа и природы.

Но наш анализ мифа о грехопадении будет неполным, если мы остановимся на том, как Адам и Ева уныло стали жить трудной жизнью в мире реальности, в поте лица своего зарабатывая хлеб насущный и в муках рожая детей. В саду Эдемском было два дерева: не только дерево познания добра и зла, но и дерево жизни. Яхве выказал определенную обеспокоенность, что человек обнаружит второе дерево и вкусит его даров. Что это может означать? В «Еврейских легендах» Гинсберг приводит интересную легенду о дереве жизни, которая в какой-то мере проливает свет на данный вопрос:

В раю находятся дерево жизни и дерево знания, причем последнее образует ограду вокруг первого. Только тот, кто расчистил для себя путь через дерево знания, может приблизиться к дереву жизни, которое настолько огромно, что человеку понадобилось бы 500 лет, чтобы одолеть расстояние, равное диаметру ствола этого дерева. Не менее огромно и пространство, затеняемое его ветвями. Из-под дерева вытекает вода, которая орошает всю землю и затем разделяется на четыре потока: Ганг, Нил, Тигр и Евфрат[21]21
  G. Ginsberg. Legends of the Jews, abridged version, Legends of the Bible.


[Закрыть].

Легенды, возникающие вокруг мифа, развивают и обогащают те точки зрения, которые не нашли выражения в первоначальной истории, словно отражая стремление коллективной психики расширить картину и полностью разъяснить ее символический смысл. Мне кажется, что именно так обстоит дело с приведенной легендой. Библейский вариант дает довольно неясное представление о взаимосвязи между деревом знания и деревом жизни. Приведенная легенда демонстрирует более ясное и удовлетворительное изображение.

Легенда представляет дерево жизни как омфалос или пуп земли, и оно аналогично мировому дереву Иггдрасиль. В Библии сказано, что плод дерева жизни дарует бессмертие. До грехопадения Адам и Ева были бессмертными, но они были и бессознательными. Если бы они вкусили плод дерева жизни после грехопадения, то достигли бы как сознания, так и бессмертия. Яхве не приемлет такого вторжения в свое царство и ставит на этом пути херувима с огненным мечом. Тем не менее упомянутая еврейская легенда в определенной мере позволяет нам понять, как можно найти дерево жизни. К нему можно добраться, расчистив путь через похожее на живую изгородь дерево познания добра и зла. Иными словами, человек должен вновь и вновь поддаваться искушениям змея, вновь и вновь вкушать плод познания и таким образом прогрызать путь к дереву жизни. То есть восстановить утраченную целостность мы сможем только тогда, когда в полной мере вкусим и усвоим плоды сознания.

Миф о грехопадении отражает не только модель и процесс изначального рождения сознания из бессознательного, но еще и процесс, через который в той или иной форме проходит человек при каждом новом расширении сознания. Вместе с офитами я считаю, что изображение Адама и Евы как бесчестных садовых воров страдает некоторой односторонностью. Их поступок в равной мере можно было бы охарактеризовать как героический. Они жертвуют комфортом пассивного повиновения ради достижения большей сознательности. В конечном счете и змей оказывается благодетелем, если сознанию мы придаем более высокую ценность, чем комфорту.

В процессе психоаналитической работы мы нередко обнаруживаем фрагменты темы первоначального грехопадения человека во многих сновидениях. Они обычно появляются в те моменты, когда возникают новые сознательные понимания. В сновидениях часто фигурирует тема встречи со змеей или змеиного укуса. В последнем случае сны, как правило, имеют такой же смысл, как и искушение змеем Адама и Евы в саду Эдемском, а именно: исчезает старое положение дел и рождается новое сознательное понимание. Этот процесс нередко воспринимается как нечто чуждое и опасное, поэтому такие сновидения никогда не бывают приятными. В то же время змеиный укус свидетельствует о начале формирования новой установки и ориентации. Это бывает переходным сновидением, очень важным.

Кроме того, сновидения о совершении преступления могут иметь такое же значение, как и изначальное похищение плода. То, что является преступлением на одной стадии психологического развития, правомерно на другой стадии. Невозможно достичь новой стадии психологического развития, не осмелившись поставить под сомнение законность правил предыдущей стадии, поэтому каждый новый шаг воспринимается как преступление и сопровождается чувством вины, ибо прежние критерии, прежний образ жизни еще не удалось преодолеть. Таким образом, первый шаг сопровождается ощущением себя преступником. Сны, в которых сновидец получает плоды – яблоки, вишни, помидоры, – нередко имеют такой же смысл. Они являются аллюзиями на тему вкушения запретного плода и знаменуют вхождение в новую область сознательного понимания с такими же последствиями, как и при исходном вкушении запретного плода.

Ниже приводится пример современного сновидения, в котором затронута старая тема искушения в саду Эдемском. Этот сон приснился человеку в возрасте старше сорока лет. Он впервые обратился ко мне по поводу писательского кризиса и приступов тревоги. Он был талантлив, полон творческих идей и замыслов. В его голове могли рождаться самые удивительные фантазии, целые спектакли с детальной проработкой костюмов и музыки, сцен выхода и входа, но он никак не мог заставить себя приложить усилия к тому, чтобы записать это все на бумаге. Казалось, что фантазия сама по себе была достаточной реальностью, чтобы освободить писателя от обязанности воплотить в жизнь те замечательные сочинения, которые являлись к нему в воображении. Такая установка отражает отождествление с изначальной бессознательной цельностью, условной жизнью, которая сторонится тяжкого труда, необходимого для актуализации возможностей. Хотя он думал, что ему хочется писать, тем не менее фантазии бессознательно рассматривались как самодостаточные реальности. Такой человек боится связать себя обязательствами, необходимыми для создания чего-то реального. В этом случае он лишится гарантии анонимности и рискует навлечь на себя осуждение. Он боится подвергнуться критике, став кем-то определенным. Это равносильно тому, чтобы жить «в состоянии Эдемского сада», где человек не осмеливается вкусить плод сознания. Приведем сновидение этого писателя.

Я нахожусь в обстановке, которая напоминает мне Кьеркегора. Я вхожу в книжную лавку, чтобы найти определенную книгу. Нахожу и покупаю нужную мне книгу. Она называется «Человек среди терний». Сцена меняется. Сестра приготовила мне огромный черно-шоколадный торт. On покрыт тонким слоем красной глазури, похожей на красные колготки. Хотя мне всегда запрещали есть шоколад, поскольку он вызывает у меня аллергию, тем не менее я ем торт без неприятных последствий.

Этот сон вызвал у сновидца следующие ассоциации. Он считал Кьеркегора тревожным человеком, который находится в состоянии конфликта между противоположностями, в частности конфликта между эстетической и религиозной установками. Название книги – «Человек среди терний» – напомнило сновидцу Христа и его терновый венец. По поводу шоколадного торта сновидец сказал, что он всегда считал торт отравой, поскольку он вызывает у него тошноту. Красная глазурь, похожая на красные колготки, напомнила ему о «чем-то таком, что мог бы носить дьявол».

При всем том, что в этом сновидении представлены современные и личные образы, оно тесно связано с древним мифом о грехопадении Адама. Исходя из этой архетипической связи, можно предположить, что сон отражает потенциальный переход в личном развитии этого человека. Самое замечательное в этом сне – поедание торта. Торт черный и имеет красное покрытие, которое ассоциируется с дьяволом. Черное как антитеза белого несет в себе значение зла и тьмы. В истории сновидца шоколадный торт воспринимался отравой, что указывает на его сознательный страх перед бессознательным. Поедание этого «ядовитого» торта символически равнозначно змеиному укусу или вкушению запретного плода. В результате наступает осознание противоположностей (познание добра и зла), а это означает, что человек входит в состояние сознательного конфликта. Конфликт возникает при каждом новом расширении сознания. Именно так новая частичка сознания заявляет о своем появлении – через конфликт.

Хотя сновидец и утверждает, что съел торт без болезненных последствий, тем не менее первая сцена сновидения отражает последствия в символической форме. Не имеет значения то, что эта сцена предшествует поеданию торта. Временная последовательность и причинная связь не применяются в сновидениях. При наличии в сновидении нескольких сцен их обычно понимают как различные способы описания одной основной идеи. Иными словами, поток образов в сновидениях вращается вокруг определенных узловых центров, а не двигается по прямой линии, как это делает рациональное мышление. Таким образом, пребывание сновидца в кьеркегоровской обстановке и покупка книги «Человек среди терний» символически совпадают с поеданием отравленного черного торта. Поедание торта означает вхождение в кьеркегоровское восприятие конфликта и понимание образа «человек среди терний»: либо Христа, которому довелось терпеть невероятное напряжение, вызванное противоположностями его божественной и человеческой природы, либо Адама, который после изгнания из райского сада был обязан возделывать землю, заросшую терновником и чертополохом.

Какое практическое значение имел этот сон для сновидца? Он не привел к внезапному озарению или изменению. После сна сновидец не заметил в себе никаких перемен. Но наше обсуждение вместе с последующими сновидениями проложило путь к дальнейшему расширению его сознания.

Когда этот пациент впервые пришел в терапию, у него были симптомы, но не было конфликта. Постепенно симптомы исчезли, и вместо них появилось осознанное понимание конфликта, находящегося внутри него самого. Он понял, что он не пишет, потому часть его самого не хочет писать. Он осознал, что его тревога не была бессмысленным симптомом, а являлась сигналом опасности, предупреждавшим его, что длительное пребывание в саду Эдемском может иметь роковые психологические последствия. Как подсказывал сон, пришло время вкусить плод с дерева познания добра и зла и принять неизбежность конфликтов, связанных с признанием себя сознательной личностью. И этот переход не всегда связан с болью и страданиями. В этом отношении миф отличается односторонностью. Слишком долгое пребывание в райском состоянии превращается в тюрьму, и тогда изгнание из рая воспринимается не как нечто нежелательное, а как освобождение.

В греческой мифологии существует аналогия с драмой сада Эдемского. Я имею в виду миф о Прометее. В кратком виде его можно пересказать следующим образом.

Прометей руководил процессом разделения мяса жертвенных животных между богами и людьми. Прежде не было надобности в таком разделении, поскольку боги и люди ели вместе (тождество эго и Самости). Прометей обхитрил Зевса, предложив ему лишь кости жертвенного животного, покрытые слоем аппетитного жира. Для человека он оставил все съедобное мясо. Разгневанный этой хитростью, Зевс спрятал огонь от человека. Но Прометей тайно проник на небо, похитил огонь богов и передал его человечеству. В наказание за этот проступок Прометей был прикован к скале, где каждый день стервятник терзал его печень и каждую ночь она вновь заживала. Наказание было ниспослано и его брату Эпиметею. Зевс создал женщину по имени Пандора, которую он отправил к Эпиметею, чтобы она доставила тому ящик. Из ящика Пандоры появились все напасти, которые мучают людей: старость, труд, болезнь, порок и страсть.

Процесс разделения мяса жертвенного животного между богами и людьми отражает отделение эго от архетипической психики, или Самости. Чтобы утвердиться в качестве автономной сущности, эго должно присвоить себе пищу (энергию). Образ похищения огня является сходным образом того же процесса. Прометей являет собой люциферианскую силу, чья отвага инициирует развитие эго ценой страдания.

Рассматривая Прометея и Эпиметея как два аспекта одного образа, можно обнаружить немало параллелей между мифами о Прометее и саде Эдемском. Зевс прячет огонь. Яхве прячет плод дерева познания. И огонь, и плод символизируют сознание, которое приводит к определенной самостоятельности и независимости человека от Бога. Подобно Прометею, похитившему огонь, Адам и Ева, вопреки воле Бога, похищают плод. В каждом из этих случаев умышленное действие совершается вопреки воле правящей власти. Этот своевольный поступок представляет собой стремление к сознанию, которое в каждом мифе символизируется как преступление, и за ним следует наказание. Прометей наказан незаживающей раной, Эпиметей – Пандорой и всем содержимым ее ящика. Незаживающая рана аналогична изгнанию из сада Эдемского, которое также можно рассматривать как своего рода рану. Боль, труд и страдания, выпущенные на волю из ящика Пандоры, соответствуют труду, страданию и смерти, с которыми познакомились Адам и Ева, когда они покинули сад Эдемский.

Все это относится к неизбежным последствиям обретения сознания. Боль, страдание и смерть были и до рождения сознания, но, если отсутствует сознание, способное их переживать, значит, психологически они не существуют. Страдание не имеет силы, если нет сознания для его восприятия. Этим объясняется столь сильная ностальгия по изначальному бессознательному состоянию. В этом состоянии человек абсолютно свободен от страдания, которое неизбежно несет с собой сознание.

То, что стервятник пожирает печень Прометея днем и печень заживает ночью, имеет глубокий смысл. День – это время света, сознания. Ночь – это темнота, бессознательное. Ночью каждый из нас возвращается к изначальной цельности, из которой мы были рождены. Это и есть исцеление. Как если бы рана перестала причинять боль. Это говорит о том, что само сознание является порождающим раны. Вечно не заживающая рана Прометея символизирует последствия разрыва изначальной бессознательной цельности, отчуждения от исходного единства. Это постоянный терновый шип, вонзившийся в плоть.

В сущности, оба мифа говорят об одном и том же, поскольку они отражают архетипическую реальность психики и ход ее развития. Обретение сознания – преступление, проявление гордыни по отношению к сильным мира сего; но это неизбежное преступление, ведущее к обязательному отчуждению от естественного бессознательного состояния цельности. Если мы собираемся лояльно относиться к развитию сознания, мы должны этот процесс рассматривать как необходимое преступление.

Лучше быть сознательным, чем оставаться в животном состоянии. Но для того, чтобы вообще возникнуть, эго обязано противопоставить себя бессознательному, из недр которого оно возникло, и утвердить свою относительную автономию за счет инфляционного поступка.

Существует несколько различных уровней, на которых можно использовать это понимание. На самом глубоком уровне это преступление против сил мироздания, сил природы или Бога. Но в повседневной жизни это, как правило, воспринимается не в религиозных категориях, а во вполне личных. На личном уровне поступок отважившегося обрести новое сознание воспринимается как преступление или бунт против авторитетов, существующих в личном окружении человека, против своих родителей, а в дальнейшем и против иных внешних авторитетов. Любой шаг в индивидуации воспринимается как преступление против коллективного, поскольку он ставит под сомнение идентификацию человека с каким-либо представителем этого коллективного, будь то семья, партия, церковь или страна. В то же время каждый шаг, будучи действительно инфляционным поступком, не только сопровождается чувством вины, но и несет в себе опасность оказаться во власти инфляции, которая влечет за собой последствия падения.

В психотерапии встречается немало людей, чье развитие приостановилось именно в тот момент, когда необходимо было совершить неизбежное преступление. Некоторые из них говорят: «Я не могу разочаровать моих родителей или семью». Человек, проживающий со своей матерью, говорит: «Я хотел бы жениться, но это убьет мою бедную старенькую маму». Вполне возможно, что так и произойдет, потому что существующая симбиотическая связь нередко обеспечивает психическое питание. Если у партнера отнять пищу, он может погибнуть. В таком случае обязательства по отношению к матери слишком сильны, чтобы использовать какой-либо иной способ жизни. Здесь просто еще не возникло ощущение ответственности по отношению к своему личному развитию.

Эта тема иногда появляется и в психотерапевтических отношениях. Предположим, возникла негативная или протестная реакция, направленная на аналитика. Такая реакция нередко сопровождается огромным чувством вины и тревоги, особенно в тех случаях, когда аналитик является носителем проекции архетипической фигуры власти. В таких обстоятельствах искреннее проявление негативной реакции расценивается почти как преступление против богов. Это покажется опасным актом инфляции, который обязательно повлечет за собой расплату. Но если в какой-то момент не съесть запретный плод, если не решиться украсть огонь у богов, человек застрянет в зависимом переносе, и дальнейшего развития не произойдет.

4. Гордыня и возмездие

Существует немало других мифов, в которых описано состояние инфляции. К их числу относится и миф об Икаре.

Дедал и его сын Икар были посажены в темницу на Крите. Отец изготовил себе и сыну по паре крыльев, с помощью которых они смогли бы бежать из заключения. Дедал предупредил сына: «Не летай слишком высоко, иначе солнце расплавит воск на твоих крыльях, и ты упадешь. Следуй за мной. Не устанавливай собственный путь». Но Икар так обрадовался способности летать, что забыл о предупреждении и последовал своим путем. Он взлетел слишком высоко, воск расплавился, и он упал в море.

В этом мифе выявляется опасная сторона инфляции. Хотя и существуют моменты, когда инфляционный поступок необходим для достижения нового уровня сознания, тем не менее есть ситуации, когда любое действие в сторону инфляции безрассудно и губительно. С уверенностью можно отправиться своим путем только тогда, когда знаешь, что ты делаешь. Нередко опора на высшую мудрость других дает более точную оценку реальной ситуации. Ницше сказал: «Не раз, отбрасывая свое рабство, человек отбрасывал свое истинное достоинство»[22]22
  Ф. Ницше «Так говорил Заратустра».


[Закрыть]. Я упомянул о необходимом преступлении инфляции, но это действительно преступление, и оно приводит к реальным последствиям. При неправильной оценке ситуации человеку уготована судьба Икара.

Я считаю, что все сны о полетах в какой-то мере соотносятся с мифом об Икаре. В первую очередь это относится к снам о полетах, не обеспеченных механическими средствами поддержки. Оторвавшись от земли, всегда подвергаешься опасности упасть на землю. Неожиданное столкновение с реальностью, символом которой является земля, способно вызвать опасное потрясение. Сновидения и симптоматические образы, связанные с авиакатастрофами, падением с высоты и боязнью высоты, проистекают из основной психической установки, представленной в мифе об Икаре.

Приведем пример сновидения про Икара. Этот сон приснился молодому человеку, который идентифицировал себя со знаменитым родственником. Он позаимствовал крылья, изготовленные другим человеком, и с их помощью полетел.

Вместе с другими людьми я стою на краю высокого утеса. Они прыгают с утеса и ныряют в мелководье. Я был уверен, что они погибнут. Еще не проснувшись или сразу по пробуждении я вспомнил картину Брейгеля «Падение Икара».

На картине Брейгеля «Падение Икара» (илл. 6) изображена сельская местность в Италии. Слева крестьяне занимаются пахотой и своими повседневными делами. Справа изображено море с несколькими суденышками. В нижнем углу видны ноги Икара в тот момент, когда он исчезает в воде. Одна из замечательных особенностей этой картины состоит в том, что никто из изображенных персонажей совершенно не обращает внимания на то, что происходит с Икаром. Они не понимают, что у них на глазах происходит архетипическое событие. Сновидец заметил эту особенность картины, что говорит о том, что сам он не осознает значения того, что с ним происходит. Он находился в процессе падения с высот нереальности, но это понимание пришло к нему лишь позже.

Илл. 6. «Падение Икара». Питер Брейгель – старший.

Королевский музей изящных искусств Бельгии, Брюссель

Приведем еще один пример сна об Икаре, который приснился женщине.

Я еду по дороге и вижу в небе человека, похожего на Икара. Он держит в руке факел. Неожиданно его крылья загораются, и все кругом объято пламенем. Пожарные машины на земле направляют на него свои шланги. Огонь удается потушить. Но он тяжело падает навзничь, продолжая держать факел. Я вижу, как он падает рядом со мной, и в ужасе кричу: «О боже! О боже!»