Автор книги: Эдвард Эдингер
Жанр: Зарубежная психология, Зарубежная литература
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
В сновидении сообщается, что «суперпорядок» вступает в действие, чтобы снять «перегрузку», как только эго войдет в состояние инфляции, и таким образом обеспечить защиту от опасностей последующего отчуждения.
Этот защитный, или компенсаторный, механизм точно соответствует открытому в физиологии Уолтером Кенноном процессу гомеостаза[54]54
См., например, У. Кеннон «Мудрость тела».
[Закрыть]. Согласно этой концепции, в организме человека действует процесс гомеостаза, или саморегуляции, предотвращающий существенную разбалансировку систем жизнеобеспечения. Например, при потреблении слишком большого количества поваренной соли почки увеличивают содержание поваренной соли в урине. Или при увеличении в крови содержания двуокиси углерода определенные нервные центры мозга активизируют респираторную деятельность, чтобы удалить избыточное количество двуокиси углерода.
При отсутствии нарушений и препятствий для естественного функционирования в психике действует аналогичный гомеостатический процесс саморегуляции. Как и тело человека, бессознательная психика обладает инстинктивной мудростью, способной корректировать ошибки и крайние проявления сознания, если мы открыты для ее посланий. Эта корректирующая функция зарождается в Самости и для своей беспрепятственной реализации требует установления живой, здоровой связи между Самостью и эго.
Поскольку отождествление эго с Самостью имеет столь же общечеловеческий характер, как и первородный грех, для обеспечения психологического развития даже «нормального» человека отчуждение должно быть необходимым переживанием. Действительно, они идентичны. Эту мысль замечательно выразил Карлейль. По его мнению, величина счастья обратно пропорциональна количеству наших ожиданий, то есть нашему представлению о той величине счастья, на которую мы имеем право. Счастье равно тому, что мы имеем, деленному на то, что мы ожидаем. По этому поводу Карлейль пишет следующее:
В соответствии с некоторыми оценками и среднестатистическими ожиданиями нам уготована средняя земная участь, которая принадлежит нам от рождения и составляет наше неотъемлемое право. Это так же просто, как выплата зарплаты или воздаяние по заслугам. Здесь нет нужды выражать благодарность или предъявлять претензии. Если случится прибыль, мы считаем это Счастьем, а если случится дефицит, то Несчастьем. Предположим, что мы сами оцениваем свои достоинства. Сколько же Самодовольства заключено в каждом из нас! Стоит ли удивляться, что чаши весов так часто склоняются не туда, куда надо! Скажу тебе, Болван, что все это проистекает из твоего Тщеславия, из твоих фантазий о том, какими должны быть твои достоинства. Представь, что ты заслуживаешь виселицы (что вполне вероятно). Ты будешь счастлив, когда узнаешь, что тебя всего лишь расстреляют. ‹…› Воля к Жизни возрастает не столько благодаря увеличению вашего Числителя, сколько благодаря уменьшению вашего Знаменателя, и, если меня не подводит моя Алгебра, деление Единства на Нуль даст Бесконечность. Сведи к нулю свои требования вознаграждения, и тогда весь мир будет лежать у твоих ног. Прекрасно пишет мудрейший человек нашего времени: «Жизнь как таковая начинается только с самоотречения (Entsagen)»[55]55
Т. Карлейль «Перекроенный портной».
[Закрыть].
Глава III. Встреча с Самостью
Я взираю на эту жизнь как на путешествие царственной особы; душа покидает свой двор, чтобы осмотреть свою страну. Небо заключает в себе картину земли, и, если бы душа удовольствовалась представлениями, ее путешествие не вышло бы за пределы карты. Но замечательные образцы прельщают своими копиями… и, вглядываясь в их симметрию, душа формируется. Так нисхождение души свидетельствует о ее происхождении. Влюбленный в ее красоту Бог вставляет зеркало в рамку, чтобы любоваться ее отражением.
Томас Воон
1. Роль коллективного
Известно, что состояния инфляции и отчуждения входят в состав цикла психической жизни и стремятся превратиться в нечто иное. Инфляциированное состояние при отреагировании приводит к падению и, следовательно, к отчуждению. Состояние отчуждения, напротив, при нормальных обстоятельствах приводит к исцелению и восстановлению. Инфляция и отчуждение превращаются в опасные состояния только тогда, когда отделяются от цикла психической жизни, частью которой они являются. Существование личности ставится под угрозу, если инфляция и отчуждение принимают форму статичных, хронических состояний, вместо того чтобы участвовать в общей динамике развития. Тогда необходимо обратиться к помощи психотерапии. Тем не менее большинство людей всегда были защищены от этих опасностей коллективными, традиционными (и поэтому преимущественно бессознательными) средствами.
В религиозной практике и народной мудрости всех времен и рас всегда распознавались (хотя и под разными названиями) психические опасности инфляции и отчуждения. Существует немало коллективных и личных ритуалов, предназначенных для предотвращения инфляционной тенденции вызвать зависть Бога.
Например, существует древнее поверье, что необходимо постучать по дереву, когда кто-нибудь говорит о том, что дела обстоят благополучно. В основе этого поверья лежит осознанное или неосознанное понимание опасности гордости и самодовольства. Отсюда следует, что для поддержания человека в состоянии смирения необходимо придерживаться определенной процедуры. Эту же цель преследует употребление выражения «с Божьей помощью».
В большинстве случаев различные табу, встречающиеся в первобытных обществах, имеют под собой ту же основу – защиту человека от инфляции, от соприкосновения с силами, слишком большими для ограниченного эго сознания и способными вызвать в нем чудовищные разрушения. Эту же защитную функцию выполняет первобытный обычай изоляции воинов после возвращения их с победой с поля боя. Победа вызывает у победителей инфляцию, и, если их, например, впустить в деревню, они могут обратить свою силу против ее жителей. Поэтому перед возвращением в общину для победоносных воинов отводится несколько дней, чтобы они смогли успокоиться.
В древнем митраизме существовал интересный ритуал под названием «Ритуал короны». Этот ритуал был предназначен для защиты от инфляции. Во время посвящения римского воина в митраизм осуществлялась следующая церемония. Кандидату в посвященные предлагалась на кончике меча корона. В соответствии с наставлениями он должен был рукой оттолкнуть корону, говоря: «Митра – моя корона». После этого он даже на празднествах и военных торжествах никогда не носил корону или венок победителя, и, если ему предлагали корону, он отказывался принять ее, говоря: «Она принадлежит моему богу»[56]56
См. H. R. Willoughby. Pagan Regeneration.
[Закрыть].
В дзен-буддизме были разработаны изощренные методы для разрушения интеллектуальной инфляции, иллюзии, что кто-то знает. К числу таких методов относится применение коанов, или загадочных высказываний. Например, ученик спрашивает у своего учителя: «Обладает ли собака природой Будды?» Учитель отвечает: «Гав-гав».
В христианской традиции прилагается немало усилий по защите от инфляции. Симптомами инфляции являются семь смертных грехов: гордыня, гнев, зависть, похоть, алчность, чревоугодие и леность. Называя их грехами, которые требуют исповеди и покаяния, человек защищен от них. Основной смысл заповедей Иисуса состоит в том, что благодать снизойдет на личность, которая не подвержена инфляции.
Существует немало традиционных способов защиты человека от состояния отчужденности. С психологической точки зрения основная цель всех религиозных церемоний – обеспечить связь между человеком (эго) и божеством (Самостью). Все религии являются хранилищами сверхличного опыта и архетипических образов. Внутренняя задача религиозных церемоний состоит в том, чтобы предоставить человеку возможность почувствовать свою значимую причастность к этим сверхличным категориям. Например, это утверждение справедливо для католической мессы и исповеди, которые имеют более личное значение, давая человеку возможность избавиться от бремени обстоятельств, вызвавших ощущение отчуждения от Бога. Признавая в священнике представителя Бога, человек в какой-то мере обретает ощущение возвращения к Богу и восстановления с Ним связи.
Все религиозные ритуалы учитывают сверхличные категории и пытаются установить связь между ними и человеком. Религия обеспечивает наилучшую форму коллективной защиты от инфляции и отчуждения. Насколько нам известно, каждое общество включает в ритуал своей коллективной жизни такие категории. Весьма сомнительно, что коллективная форма жизни людей смогла бы просуществовать какое-либо время без общего разделяемого ощущения знания этих сверхличных категорий.
Тем не менее, защищая человека от опасностей психических глубин, коллективные методы одновременно лишают его возможности лично проживать эти глубины и осуществлять свое развитие на основе этого опыта. Когда живая религия способна вмещать Самость и передавать своим приверженцам ее динамизм, человек практически не испытывает потребности в личной встрече с Самостью, со сверхличным измерением. Эту задачу за него выполняет церковь.
В связи с вышеизложенным возникает серьезный вопрос: обладает ли современное западное общество действующим вместилищем для надличностных категорий или архетипов? Элиот ставит этот вопрос так: осталось ли у нас что-нибудь еще, кроме «груды разбитых образов»?
Дело в том, что подавляющее большинство людей не имеют в своем распоряжении живых, действующих надличностных категорий, с помощью которых они могли бы осмыслять жизненный опыт. Такие категории человек получает от церкви или иным путем.
Подобное положение дел таит в себе опасность, поскольку при отсутствии надличностных категорий эго стремится считать себя всем или ничем. Более того, при отсутствии соответствующего вместилища для архетипов (например, общепризнанной религиозной структуры) последние вынуждены переместиться в другое место, поскольку они представляют собой свидетельства психической жизни. Одна из таких возможностей состоит в проецировании архетипов на общинные или мирские проблемы. Тогда сверхличной ценностью может стать и высокий уровень жизни, и личная власть, и движение за социальные реформы или любая форма политической деятельности. Это происходит и в нацизме, праворадикальном движении, и в коммунизме, леворадикальном движении. Эта же разновидность динамизма может проецироваться на расовую проблему в форме расизма или антирасизма. Личные, светские и политические формы деятельности приобретают бессознательное религиозное значение. Такое положение дел чревато серьезными опасностями, поскольку религиозная мотивация, действуя на бессознательном уровне, вызывает проявления фанатизма со всеми вытекающими отсюда деструктивными последствиями.
Когда коллективная психика находится в устойчивом состоянии, у подавляющего большинства людей есть общий живой миф или божество. Каждый человек проецирует свой внутренний образ Бога (Самости) на религию общины. В таких случаях коллективная религия выполняет для большинства людей роль вместилища Самости. Реальность сверхличных жизненных сил отражается во внешних образах, которые церковь воплощает в своем символизме, мифологии, ритуалах и догмах. При адекватном функционировании церковь защищает общество от любого распространения инфляции и отчуждения.
Такое устойчивое состояние представлено на схеме 6.
Схема 6. Стабильное состояние сообщества верующих
При всей устойчивости такая ситуация имеет свои недостатки. Самость (или образ Бога) еще не осознана, то есть не опознана как внутренняя психическая сущность. Хотя в общине верующие и поддерживают относительно гармоничные отношения друг с другом, ведь у них есть общая проекция, тем не менее эта гармония носит иллюзорный и в какой-то мере неискренний характер. По отношению к церкви эти люди находятся в состоянии коллективного отождествления, или participation mystique[57]57
Мистическое соучастие – термин, взятый Юнгом из антропологии, для обозначения особого состояния слияния между человеком и окружающим его миром, при котором не воспринимается граница между внешним и внутренним, где мир воспринимается единым. Прим. науч. ред.
[Закрыть], и не устанавливают уникальных, личных отношений с Самостью.
Если в настоящее время внешняя церковь теряет способность выполнять роль носителя проекции Самости, тогда мы имеем ситуацию, которую Ницше провозгласил для современного мира: «Бог умер!» Теперь все ценности и психическая энергия, содержащиеся в церкви, устремляются обратно к человеку, активизируя его психику и вызывая серьезные проблемы. Что теперь произойдет?
Существует несколько возможностей. Примеры каждой из них можно встретить в современной жизни (см. схему 7).
Схема 7. Разрушение религиозной проекции
Первая возможность состоит в том, что при утрате проекции Бога на церковь человек одновременно потеряет свою внутреннюю связь с Самостью (случай 1, схема 7). Тогда человек становится жертвой отчуждения и всех симптомов пустой, бессмысленной жизни, которые в наше время получили столь широкое распространение.
Вторая возможность состоит в том, что человек берет на себя, на собственное эго и личные способности всю энергию, которая прежде приписывалась божеству (случай 2, схема 7). Такой человек становится жертвой инфляции. Примеры этой ситуации можно обнаружить в проявлениях высокомерия (hybris), которое переоценивает рациональные и регулирующие силы человека и отрицает существование священной тайны, присущей жизни и природе.
Третья возможность состоит в том, что проецируемая сверхличная ценность, которая была извлечена из ее религиозного вместилища, вновь спроецируется на одно из светских или политических движений (случай 3, схема 7). Но светские задачи не способны в полной мере стать вместилищем для религиозных смыслов. Когда религиозная энергия направляется на светский объект, тогда мы имеем то, что можно назвать поклонением идолам, а это есть мнимая, бессознательная религия. В современном мире замечательным примером повторной проекции может служить конфликт между коммунизмом и капитализмом[58]58
Книга была издана в 1972 году, тогда было актуально приводить в пример столкновение капитализма и коммунизма. Сейчас мы можем видеть эти процессы проецирования религиозной энергии на светские объекты в противостоянии политических партий или общественных движений, где глубокая эмоциональная вовлеченность участников свидетельствует о том, что внутри лежит неудовлетворенный религиозный поиск. Прим. науч. ред.
[Закрыть].
Вне сомнения, коммунизм представляет собой светскую религию, которая активно пытается направить религиозную энергию на выполнение светских и социальных задач.
Когда ценность Самости проецируется противоположными группами на конфликтующие политические идеологии, дело выглядит так, словно изначальная цельность Самости раскалывается на противоборствующие фрагменты, враждующие друг с другом. В таких случаях антиномии Самости или Бога разыгрываются в истории. Обе стороны политического конфликта черпают энергию из одного источника, общей Самости, но, будучи не в состоянии осознать это, они обречены на проживание этого трагического конфликта в своей жизни. Сам Бог оказывается вовлеченным в этот мрачный конфликт. В каждой войне, происходящей в рамках западной цивилизации, обе стороны молились одному и тому же Богу. Эту мысль Мэтью Арнольд выразил следующим образом:
Четвертая возможность, возникающая при утрате религиозной проекции, показана на схеме 7 (случай 4). Если человек, возвратившийся к себе в силу утраты проецируемой религиозной ценности, способен решать конечные вопросы жизни, которые ставятся перед ним, тогда он может воспользоваться предоставленной ему ситуацией для существенного развития сознания. Если он способен активно и ответственно работать с использованием бессознательного, он может обнаружить внутри психики утраченную ценность, образ бога.
Эта возможность показана на схеме кругом, который занимает больший участок за пределами дуги бессознательной сферы. Теперь связь между эго и Самостью становится осознанной. В этом случае утрата религиозной проекции послужила благим целям, став стимулом для развития индивидуированной личности.
Замечательная особенность коллективной утраты надличностных категорий состоит в возрастании интереса к субъективности человека. Этот характерный для современности феномен не мог существовать, когда традиционная коллективная религия успешно выполняла роль вместилища сверхличных ценностей. Но при распаде системы традиционных символов дело выглядит так, словно к индивидуальной психике возвращается огромный поток энергии, и тогда на субъективности человека сосредоточивается больше интереса и внимания.
Благодаря этому феномену состоялось открытие глубинной психологии. Само существование глубинной психологии является симптомом нашего времени. Другие свидетельства можно обнаружить во всех видах искусства. В пьесах и романах самые заурядные обычные люди описываются в мельчайших личных подробностях. Внутренней субъективности придается огромная ценность, ей уделяется внимание, невиданное для прежних эпох. В принципе эта тенденция указывает на грядущие события. Если следовать ей до конца, она неизбежно будет приводить все большее число людей к новому открытию утраченных надличностных категорий внутри себя.
2. Прорыв
В определенный момент психологического развития, обычно после сильного переживания отчуждения, в сферу сознания неожиданно прорывается ось эго – Самость. Достигается состояние, представленное на схеме 3. Опытным путем эго приходит к осознанию существования сверхличного центра, по отношению к которому оно (эго) занимает подчиненное положение.
Юнг описывает это событие следующим образом:
Когда достигается вершина жизни, распускается почка и большее появляется из меньшего, тогда, как говорит Ницше, «единица превращается в двойку», и большая личность, которая всегда была большей, но оставалась незримой, предстает перед меньшей личностью подобно откровению. Тот, кто действительно и безнадежно мал, всегда стремится низвести откровение большой личности до уровня своей малости, не понимая, что уже наступает Судный день для его малости. Но человек, обладающий внутренним величием, знает, что теперь действительно пришел долгожданный друг его души, бессмертный, чтобы «пленить плен» (Еф. 4:8), то есть чтобы схватить того, кто держал бессмертного в заточении, и направить поток его жизни в русло большой жизни. Это момент смертельной опасности![60]60
К. Г. Юнг «Архетипы и коллективное бессознательное», § 217.
[Закрыть]
В религии и мифах содержится немало образов, символизирующих момент такого прорыва. Всякий раз, когда человек осознанно встречается с божественной силой, помогающей, повелевающей или направляющей, мы можем рассматривать такую встречу как встречу эго с Самостью.
Встреча с божеством обычно происходит в пустынной местности или в изгнании, то есть в состоянии отчужденности. Спасаясь от правосудия, Моисей пас в пустыне овец своего тестя, когда Яхве воззвал к нему из горящего куста и объявил ему его жизненное предназначение (Исх. 3). Спасаясь от гнева Исава, Иаков вынужден был бежать из своего дома. В пустыне он видит во сне лестницу (илл. 14), достигающую неба, и заключает с Богом соглашение (Быт. 28:10–22).
Илл. 14. «Сон Иакова». Гравюра Гюстава Доре
Этот образ использует в своем стихотворении «Царство Божие внутри вас» Фрэнсис Томпсон:
Издревле хранят свои места ангелы.
Не шелохнется камень под их ногами, не дрогнет их крыло!
Как много чудесного нет
В ваших отрешенных лицах!
Но если посетит тебя печаль утраты,
Оплакать должен ты утрату,
И между небом и божественным крестом
Воссияет лестница Иакова[61]61
F. Thompson. Poetical Works.
[Закрыть].
В качестве примера также можно упомянуть библейского пророка Иону. Его первая встреча с Яхве произошла во время «нормальной жизни», но не нашла у Ионы признания, так как уровень инфляции эго все еще был слишком высок, чтобы признать авторитет Самости. И лишь после тщетных попыток спастись бегством, которые ввергли Иону в состояние крайнего отчаяния, во время пребывания в чреве кита, он смог принять сверхличную власть Яхве.
Когда женщина (или анима в психологии мужчины) встречается с Самостью, проявление Самости нередко изображается в виде небесной оплодотворяющей силы. Посаженная отцом в темницу, Даная зачала Персея от Зевса, явившегося в виде золотого дождя (илл. 15).
Илл. 15. «Даная». Тициан.
Музей Прадо, Мадрид
Благовещение Деве Марии обычно изображается в виде оплодотворяющих лучей, которые исходят от небес (илл. 16). В своей скульптуре «Экстаз святой Терезы» Бернини использует более психологический вариант этого образа (илл. 17) ‹…›◊.
Илл. 16. «Благовещение». Сандро Боттичелли.
Коллекция Роберта Лемана, Нью-Йорк
Илл. 17. «Экстаз святой Терезы». Джованни Лоренцо Бернини.
Музей фотографии Gabinetto Fotografico Nazionale, Рим
Замечательный пример прорыва оси эго – Самость в сферу сознания содержится в описании обращения в веру Савла – будущего апостола Павла (Деян. 9:1–9) (илл. 18).
Илл. 18. Обращение святого Павла. Гравюра на дереве. 1515 г.
Иона пытался спастись бегством от своего призвания – Савл пытался уйти от своего предназначения, преследуя будущих единомышленников, сопричастных его судьбе. Сама сила, с которой он преследовал христиан, свидетельствует о его причастности их делу, ибо, как говорит Юнг, «важно то, о чем говорит человек, а не то, с чем он соглашается или не соглашается»[62]62
К. Г. Юнг «Символы трансформации», § 99.
[Закрыть]. Вне сомнения, то, что человек страстно ненавидит, олицетворяет один из аспектов его судьбы.
3. Книга Иова
Книга Иова содержит замечательное по своей полноте описание встречи с Самостью. Иову Юнг посвятил свою работу «Ответ Иову»[63]63
К. Г. Юнг «Ответ Иову», см. в «Психология и религия: Запад и Восток».
[Закрыть]. В этой книге он рассматривает историю Иова как поворотный пункт в коллективном развитии иудейско-христианского мифа, связанного с эволюцией образа Бога, или архетипа Самости. Встреча Иова с Яхве рассматривается как существенный переход в человеческом понимании природы Бога, переход, который, в свою очередь, потребовал от Бога ответа, приведя к его очеловечению и в конечном счете воплощению в Христе.
Историю Иова можно рассматривать с иной точки зрения, а именно как описание индивидуального опыта, при котором эго впервые осознанно встречается с Самостью. С этой позиции я и рассмотрю историю Иова.
Посвященный Иову текст представляет собой сложный документ, и поэтому мы не можем определить, опирается ли он на реальный опыт конкретного человека. Тем не менее существует высокая степень вероятности, что такой опыт имел место, и в дальнейшем мы будем рассматривать его как описание опыта активного воображения. Активное воображение представляет собой процесс, при котором воображение и создаваемые им образы воспринимаются как нечто отдельное от эго (как «ты» или «другой»)[64]64
Описание активного воображения содержится, например, в статье Юнга «Трансцендентная функция».
[Закрыть]. Эго способно устанавливать с ними отношения и вести диалог. То, что Книга Иова написана в форме диалога и является единственной в Ветхом Завете книгой, составленной по принципу диалога, свидетельствует в пользу предположения о том, что в ее основе лежит опыт активного воображения. Даже повторяемость диалога производит впечатление искренности и личного опыта. Непрестанное возвращение к одному и тому же пункту, который эго отказывается принять, есть типичное поведение персонификаций бессознательного, встречающихся в процессе активного воображения.
История начинается с соглашения между Богом и Сатаной подвергнуть испытанию Иова. Предстояло ответить на вопрос: возможно ли с помощью несчастий и превратностей судьбы заставить Иова проклясть Бога? Спор на небесах можно рассматривать как отображение сверхличных или архетипических факторов бессознательного, которые создают испытания для Иова и в конечном счете придают им смысл. Если бы несчастья, выпавшие на долю Иова, имели исключительно случайный характер, они были бы вероятностными, бессмысленными событиями, которые не соотносятся со сверхличным аспектом бытия. Знаменательно, что Иов никогда не рассматривает эту возможность. Весь текст опирается на допущение, что все исходит от Бога, то есть все события отражают сверхличную задачу и смысл.
Это допущение соответствует необходимой гипотезе, согласно которой для реализации активного воображения человек должен проявить самообладание. Если личностные настроения и аффекты, составляющие отправную точку для реализации активного воображения, считаются случайными или имеют исключительно внешние или физиологические причины, тогда нет оснований искать их психологическое значение. Узнать о существовании психологического значения можно только опытным путем. Сначала человек должен обладать хотя бы достаточной верой, чтобы захотеть рассматривать предположение о существовании психологического значения как гипотезу, подлежащую проверке.
Бог и Сатана составляют два аспекта одной реальности, то есть Самости, поскольку они действуют заодно. Сатана выполняет роль инициатора и динамического фактора в испытании Иова и поэтому олицетворяет стремление к индивидуации, которое должно разрушить психологическое статус-кво, чтобы выйти на новый уровень развития. Эту же роль выполнял змей для Адама и Евы в саду Эдемском. Как и ситуация в саду Эдемском, испытание Иова было задумано как искушение. Он должен подвергнуться искушению, чтобы проклясть Бога. В психологическом отношении это означает, что эго должно подвергнуться искушению впасть в инфляцию, возвыситься над промыслом Божьим, то есть отождествить себя с Самостью.
Почему все это необходимо? Очевидно, Иов все еще проявляет тенденцию к инфляции. Несмотря на безупречную репутацию (а может быть, благодаря ей), существует сомнение, отчетливо ли сознает он различие между собой и Богом, между эго и Самостью. Поэтому составляется план подвергнуть Иова испытаниям в огне страданий.
Испытания привели Иова к полному восприятию реальности Бога. Если прежние замыслы можно понять по их воздействиям, тогда можно утверждать, что замысел Божий состоял в том, чтобы заставить Иова осознать Его. Вне сомнения, Самость нуждается в сознательной реализации и в силу стремления к индивидуации должна подвергнуть эго искушению и испытанию, чтобы привести его к полному осознанию существования Самости.
Сначала Иов изображается как счастливый человек, обладающий большим имением и пользующийся уважением людей. Это положение соответствует чувству удовлетворения и «безопасности», которое испытывает эго в блаженном неведении относительно бессознательных допущений, составляющих основу непрочной «безопасности» эго. Неожиданно Иов лишается всего, что составляло для него ценность и опору, – семьи, всех своих владений и здоровья.
Несчастья, обрушившиеся на Иова, изображены на гравюре Уильяма Блейка (илл. 19). Над изображением Блейк поместил заголовок «Огонь Божий упал с неба» (Иов. 1:16). С психологической точки зрения картина изображает разрушение сознательного статус-кво под воздействием потока огненной энергии, нахлынувшей из бессознательного. Такое изображение свидетельствует о наступлении кризиса индивидуации, важного этапа психологического развития, требующего разрушения старых установок, чтобы освободить место для новых. Доминируют деструктивные или освобождающие воздействия, обычно имеет место сочетание тех и других.
Илл. 19. «Огонь Божий упал с неба». Из иллюстраций Уильяма Блейка к «Книге Иова».
Библиотека и музей Моргана, Нью-Йорк
В клинических материалах, опубликованных Юнгом, содержится изображение, в котором доминирует освобождающее воздействие (илл. 20)[65]65
См. К. Г. Юнг «Архетипы и коллективное бессознательное».
[Закрыть].
Илл. 20. Рисунок пациента. Из работы К. Г. Юнга «Архетипы и коллективное бессознательное».
Издательство Princeton University Press
На этом изображении, ознаменовавшем начало решающей стадии индивидуации, небесная молния раскалывает оболочку, отпуская заключенную в ней сферу, – рождается Самость. Карта Таро XVI (илл. 21) акцентирует деструктивный аспект.
Илл. 21. Аркан «Башня» из Марсельского Таро
Когда эго достигает весьма высокого уровня инфляции, как это представлено башней, прорыв энергий из Самости может приобрести угрожающие масштабы. Проявление Самости знаменует наступление Страшного суда (илл. 22). Уцелеет только то, что имеет здравый смысл и опирается на реальность.
Илл. 22. «Снятие пятой и шестой печатей, дождь из небесных звезд». А. Дюрер. Из серии иллюстраций к «Откровению Иоанна Богослова».
Издательство Dover Publications, Нью-Йорк
Потеряв все, что он высоко ценил, Иов погружается в тяжелое состояние отчужденности, подобное состоянию Толстого, о котором мы уже упоминали. Для того чтобы признать Самость высшей ценностью, необходимо разрушить привязанности к ценностям менее значимым. Очевидно, что смысл жизни Иова был связан с семьей, собственностью и здоровьем. Лишенный этих ценностей, Иов испытал отчаяние и погрузился в «темную ночь души»[66]66
Испанский мистик и поэт XVI века святой Иоанн Креста, автор поэмы «Темная ночь души», в своих текстах неоднократно обращался к опыту Иова. Говоря о пользе темной ночи, он пишет: «Душа учится общаться с Богом с таким уважением и вежливостью, которые она должна проявлять в беседе с возвышенным. Учится она этому не в благоприятные моменты покоя и утешения. Так и Бог приуготовил Иова к беседе с Ним не в радостях и почестях, которые, по словам Иова, он имел в Боге, но оставив его лежать в грязи, покинутым и даже преследуемым друзьями, полным муки и горечи, когда земля с червями покрывала тело его. И тогда Возвышенный Бог, поднявший несчастного из грязи, нисходит, чтобы лично поговорить с ним, открыть ему глубины и высоты Своей мудрости так, как этого он не делал во времена его процветания».
[Закрыть].
В этих словах Иов дает волю самоубийственному отчаянию и крайней отчужденности от жизни и ее смысла. Повторяющиеся вопросы «Почему?», «Для чего?», «За что?» свидетельствуют о том, что Иов отчаянно ищет смысл. Если рассматривать Книгу Иова как личностный документ, тогда утрата и обретение смысла составляют его основную тему.
В состояниях депрессии и отчаяния в сферу бессознательного уходит значительная часть либидо[68]68
Юнг рассматривал либидо не только как сексуальную энергию. Для него либидо – это совокупность психической энергии, лежащей за всеми проявлениями наших желаний, поступков, импульсов, идей. Во время депрессии психическая энергия часто перестает направляться на внешнюю реальность. И со стороны кажется, что человек оторван от внешней жизни, подавлен, ничем не интересуется. В призме аналитической психологии это объясняется как раз тем, что психическая энергия развернулась от внешнего мира к внутреннему. И важно начать исследовать внутренние реальности человека, искать внутренние смыслы и ценности. Прим. науч. ред.
[Закрыть], которое в нормальных условиях обеспечивает сознательную заинтересованность и жизнеспособность. Уход либидо активизирует бессознательное, расширяя диапазон образов в снах и фантазиях.
Можно предположить, что подобное произошло и с Иовом. Бессознательное предстает перед Иовом в виде друзей и советников, которые разговаривают с ним в активном воображении.
Эти фигуры сталкивают Иова с иной точкой зрения и постепенно приближают его к встрече с нуминозным, то есть с самим Яхве. В частности, о том, что речи советников Иова являются подлинным активным воображением, свидетельствует наличие в них контаминированных сочетаний нескольких элементов. Отчасти эти речи являются развитием традиционного религиозного мировоззрения, которое Иов отбросил, а отчасти – подлинным автономным выражением глубинных слоев бессознательного. Такая разновидность контаминированного сочетания различных элементов часто встречается в активном воображении. Поэтому, чтобы процесс был продуктивным, необходимо активное участие сознания, которое ведет к реальному диалогу, а не просто к пассивному принятию того, что говорит бессознательное.
Например, в первой речи Елифаз говорит Иову:
Эти слова можно рассматривать как самокритичную речь Иова. Он осознает, как легко было давать совет и оказывать помощь другим, но теперь он не способен воспользоваться собственным советом. Такая самокритика могла лишь еще больше ввергать его в депрессию и причинять ему еще больше страданий. Далее Елифаз повторяет поверхностные утешения и обычные фразы, которыми, вероятно, Иов пользовался для утешения других страждущих:
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
