Текст книги "Туманный горизонт"

– Да я… просто первое, что на язык легло.

– Потому ты и Первый.

Умник усмехнулся. Интересный ему встретился паренёк. Несмотря на странные выходки и пророческие сны о погибели, он кажется добрым и безобидным. Брюнет даже поймал себя на мысли, что испытывает к Первому что-то вроде душевной симпатии. Там, в больнице, юнец так искренне обрадовался простым словам ободрения. В тот момент мужчина даже подумал, что те слова вертелись на языке с первых мгновений встречи с этим чудаком.

– Кушать хочешь? – спросил Умник, разглядывая тусклые вывески фастфуда, только что вынырнувшего из тумана.

– Нет, вроде.

– Я тоже.

– Разве это не странно?

– Давно не ел?

– А? Да я не о том, – отмахнулся Первый. – Разве так и должно быть? Разве таков мир, в котором мы живём?

Он выбежал вперёд, наступив пяткой на штанину и едва не рухнув на асфальт.

«Мог бы уже подогнуть штаны», – задумался мужчина.

Юнец широко развёл руки и обернулся к Умнику, указывая на пространство вокруг.

– Когда я очнулся, мне казалось, что за дверью палаты ходят доктора и медсёстры, заглядывают к людям в соседних комнатах, о чём-то говорят, думают, волнуются. Я ничего этого не помню, но ведь так оно в больнице заведено?

– Не у того спрашиваешь, – покачал головой брюнет. – Я даже не знаю, почему спал на той скамейке. По-моему, для сна у людей должны быть дома́ и кровати.

«Сбежавший из больницы и бомж», – мрачно констатировал Умник.

В таком случае, они с Первым друг друга стоят. Впрочем, бегло осмотрев себя, мужчина рассудил, что для бездомного он, вроде бы, прилично одет.

Тем временем, юнец забежал в центр большого перекрёстка. Решительно выпрямив спину, он поднял взгляд к небу и крикнул:

– Хочу вспомнить себя и свою жизнь! Хочу вернуться в нормальный мир!

Умник посмотрел на него со скупым интересом и пожал плечами.

– Слушай, мне тоже не очень-то по душе плутать тут в одиночестве, но с чего ты взял, что «нормальный мир» такой чудесный? – поинтересовался он, неторопливо приближаясь к юноше.

– Уж точно лучше вот этого всего. – Первый мечтательно улыбнулся. – И там наверняка куча людей. Не зря же вокруг столько домов.

Мужчина хмыкнул. Паренёк так отчаянно не желает быть один. А вот сам Умник не может до конца разобраться в своих чувствах, но чётко осознаёт, что грёзы нового приятеля его не вдохновляют.

– Ты с выводами, всё же, не спеши. Мир, может, и не плохой, но кто сказал, что он примет тебя? С чего ты взял, что будешь счастлив среди людей? В больнице не от хорошей жизни просыпаются. – брюнет недовольно скривился. – Равно как и на скамейке.

– Не понимаю, – упрямо покачал головой Первый. – Тебе нравится жить без воспоминаний?

– Не особо. Но куда меньше мне может понравиться то, что вспомню. Оно нужно, конечно. Но откуда тебе знать? Может, вот это всё и есть «нормальный мир»?

– Вот здесь, – решительно заявил юнец, ткнув пальцем в сторону многоэтажки. – Здесь вполне мог бы жить пример того, что ты не прав.

– Как это?

– Смотри…

«Он простой работяга. Может ему и не особо везёт по жизни, но у него есть свой дом. А ещё красавица-подруга – начинающая талантливая актриса. Нормальная жизнь нормального человека».

«Вот как? Ну, коли он простой работяга, то и подруга-актриса от него в итоге уйдёт. Как оно бывает – красотка приглянулась модному режиссёру, и тот приворожил её сладкими речами о карьерном взлёте».

«Но… но Герой тоже не промах! Он изобретатель. И не какой-нибудь, а создатель машины времени. От таких не уходят».

«Но ведь с этой машиной времени трудов не оберёшься. Поэтому подруге он внимания почти не уделял. А с режиссёром романтика».

«Зато машина времени послужила благому делу. Власть в стране захватили Тёмные Силы, но Герой смог заглянуть в прошлое и привести великого древнего короля в наше время».

«Батюшки… ну ладно. Однако тут-то Герой и прогадал – правители прошлого были могучими, но жестокими. А этот король оказался ещё и чародеем: одной рукой он призывал потоп, а во второй держал магический посох власти, который не гнушался поднять даже на пожилую женщину».

«А Герой быстро всё понял и бросился спасать положение».

«Вот только «ему не особо и везёт по жизни», поэтому машина времени сломалась».

«А он нашёл запчасти и починил».

«Ага. И где он их взял, в «1000 мелочей»?»

«Ну, нет. У него… тайные каналы снабжения».

«Допустим. Однако стоя́щие у власти Тёмные Силы прознали, что из прошлого пришёл великий король, послали за ним свою дьявольскую гвардию и похитили его».

«А у Героя был в друзьях умелый вор. Он замаскировался под одного из тёмных подданных и с помощью диверсии помог королю спастись. Так повелитель и вернулся в прошлое».

«Мутный какой-то Герой. С ворами дружит, в каналах тайных снабжается… Ну ладно. Вот только теперь Тёмные Силы знают, что Герой изобрёл такую страшную вещь, как машина времени, и ему точно несдобровать».

«Нет! Всё было не так».

«Да ну?».

«Не могло быть всё настолько плохо. Не могло!».

«Хорошо-хорошо. На самом деле Герою это всё приснилось. И подруга от него не уходила. Так сойдёт?»

«Вполне».

– Но даже если и так, то что у него за жизнь? – Умник всплеснул руками. – Тебе ли не знать, что с такими дурными снами можно и в больницу загреметь? Забыть всю эту дичь – не такая уж и горькая доля.

Первый нахмурил брови и отвернулся. Брюнет задумчиво покосился на него. Он допускает, что этой нелепой зарисовкой юнец пытался донести до него некую Истину, но, в итоге, возвышенная мысль разбилась о суровую реальность. Хотя, реального в той истории, пожалуй, маловато.

– Нет уж, лучше помнить о плохом, чем вообще ничего не помнить. – Первый задрал светлую голову и снова вскрикнул. – И я вспомню!

– Не горячись, я же не заст…

Мужчина замер, ощутив странную дрожь. Он поднял ладони к лицу и удивлённо уставился на них. С чего вдруг затрясло?

– Воу! – вскрикнул брюнет, осознав, что трясёт не его, а землю.

Раздался масштабный дробный гул, по асфальту через перекрёсток прошла сетка трещин. Неподалёку вскрикнул Первый, но за усилившимся грохотом Умник его едва расслышал. Оба рухнули на асфальт, беспомощные перед буйством стихии.

Брюнет уже мысленно попрощался с жизнью, как произошло чудо – землетрясение постепенно пошло на спад и вскоре совсем стихло. Позади громко заскрежетало – вывеска замеченного ранее фастфуда наполовину сорвалась с опоры и повисла над входом в здание.

Умник поднял голову и осторожно огляделся. Его взгляд остановился на Первом.

– Обещаю не спорить с тобой. Только ты… больше так не делай, – нервно хмыкнув, произнёс он.

– Это не я! – возмутился юноша, поднимаясь на четвереньки.

– Ладно, верю, – пробубнил Умник. – Или надеюсь.

Вообще-то это была катастрофа, пусть и относительно скромная. Следы небольших разрушений вокруг подтверждают это. Мужчина огляделся, подмечая перемены в обстановке. Теперь город-призрак выглядит так, словно его покинули достаточно давно: потрескавшийся асфальт, скошенные дорожные знаки, поваленные мусорные ящики.

– Светофоры, – удивлённо произнёс Умник, поднимаясь на ноги. – Разве они горели?

– Нет, вроде бы, – пробубнил Первый, тоже заметив, что во всех концах перекрёстка замигали жёлтые огни.

– Хм. Наверное, и метро работает, – рассудил брюнет. – Если оно тут есть.

– Так мы можем уехать? – с надеждой спросил юнец, отряхивая рубашку и штаны.

– Далеко без машиниста собрался? Да и вряд ли на ближайшей станции нас будет любезно ожидать поезд.

– Эх. Понятно.

– Одно радует.

Первый округлил голубые глаза.

– Что тут может радовать?

– Землетрясения в твоём сне не было, – усмехнулся Умник и тут же украдкой покосился на собеседника.

«Да не, чушь. Быть того не может».

Он отмёл идею связать все происшествия с Первым. Ну да, был какой-то странный сон. И то не факт, что юнец не нафантазировал. А фантазия у него – дай боже. И откуда эта подозрительность? Умнику стало неловко и чуточку стыдно.

Стоило ему об этом задуматься, как земля снова задрожала. Пока слабо, но брюнет сразу же ощутил, как всё нутро панически сжалось.

– Первый! – крикнул он.

Юноша словно примёрз к месту, ошарашенно палясь в сторону фастфуда. Умник проследил за его взглядом и вздрогнул.

Убийца в маске! Он движется к ним резкими решительными шагами. От его полностью чёрного тела исходит лёгкий дым, как от тлеющего угля. В отверстиях белой улыбающейся маски зияют пустые тёмные провалы. Стройная крепкая фигура – воплощение ловкости и смертоносной стремительности. Голову и верхнюю часть маски покрывает чёрный капюшон.

– Ну, привет, Киллер, – мрачно произнёс Умник, глядя исподлобья.

– Киллер? – пролепетал Первый, не сводя глаз с врага.

– Прозвище… – мужчина громко сглотнул, уже не храбрясь. – Подходящее.

Тёмный незнакомец выдохнул небольшое облако смога, издав леденящий душу сип.

***

– Странно, – произнесла Афина, задумчиво тыча ручкой в по-прежнему пустой блокнот. – Если верить вашим словам, то они там неплохо пошумели, да и особо не прятались.

Аксель промолчал, подняв глаза со стакана на девушку. С момента её последнего комментария прошло немало времени.

– В той местности, где вы исчезли, – объяснила она, – вскоре поднялся туман, и начались слабые подземные толчки. Жителей города в срочном порядке эвакуировали, а сам район сканировали и выслали туда несколько групп военных. Но ни Первого, ни Умника, ни, тем более, этого Киллера оперативники не встретили.

– Они вообще что-нибудь нашли? – спросил Аксель.

Афина улыбнулась, накручивая свою медную прядь на ручку.

– Стали бы мне о таком сообщать? Впрочем, я говорила с уполномоченными людьми и абсолютно уверена, что ничего ценного им не встретилось.

– Всё-таки вы психолог, – монотонно произнёс он, завершив её фразу.

Девушка одобрительно кивнула.

– Неудача поисковых работ не ставит ваш рассказ под сомнение, – заметила Афина, скрестив руки на груди. – Когда землетрясение усилилось, они прекратили поиски. Просканировать скрытую туманом территорию тоже не вышло – приборы ничего не показали.

Она отвела задумчивый взгляд в сторону, медленно выпутывая ручку из пряди. Аксель позволил себе несколько секунд наблюдения за ней. Над внешностью этой девушки природа поработала на славу. В дополнение к шикарной фигуре, каждая чёрточка её милого лица излучает женственность и особый шарм. А пышные вьющиеся волосы медно-каштанового оттенка буквально кричат о страстной натуре, скрывающейся за идеальными манерами и строгим нарядом.

Осторожного и чрезвычайно подозрительного Акселя этим не проймёшь. Не красота и обаяние собеседницы заставляют его чувствовать себя как на иголках, а этот цепкий и проницательный взгляд синих глаз. Инстинкты то и дело подсказывают – одно неосторожное движение или слово, и она сразу поймет, о чём он думает.

– Хм. А тот «Киллер», – с интересом произнесла Афина, вновь опустив ручку к блокноту. – Вы точно помните, что он выглядел именно так? Я имею в виду весь этот, эм… дым от его тела.

– Я достоверно описал его, – уверенно заявил Аксель.

– Что ж, эффектный наряд.

В её озадаченности он увидел сомнение в искренности его слов. Тем не менее, она взяла блокнот и сделала какие-то пометки ручкой. По движениям её руки Акселю не удалось понять, были то надписи или рисунки.

– Вряд ли это был наряд, – заметил он.

– Тогда что? – Афина отняла взгляд от блокнота и внимательно посмотрела на него. – Хотите сказать, что это некое неизвестное науке существо?

Она спросила серьёзно, выдержав вежливый тон. Но даже без видимой иронии Аксель уловил нотки недоверчивости. Или сам додумал, убеждённый в том, что Афина не верит.

– У меня нет подходящих слов, чтобы точно ответить на ваш вопрос, – признался он.

– Но если вы продолжите рассказ, то, полагаю, ситуация прояснится?

– Думаю, что да.

Девушка вернулась к своим заметкам.

Аксель никогда не ждал от Афины сердоболия. Хотя она весьма чутка к эмоциям и поведению других людей. Но его внимание привлёк тот факт, что её совсем не заботит судьба оказавшихся в смертельной опасности Первого и Умника. Вообще-то на месте собеседницы он и сам вёл бы себя примерно так же, но для него это типично. А вот заботливая и внимательная Госпожа Психолог как будто отошла от образа.

– А вы изменились, Аксель, – произнесла Афина, не отрывая глаз от блокнота.

– Что?

– Стали чаще обращать внимание на окружающих. – она коротко улыбнулась и кольнула его внимательным взглядом. – До исчезновения вы делали это крайне редко. И на порядок лучше скрывали.

Он быстро опустил глаза к приснопамятному стакану и угрюмо произнёс:

– Я могу продолжить?

– Да, пожалуйста. – и вновь лёгкая улыбка.

Глава 3. Устрашение

Киллер двинулся навстречу. Каждый новый шаг быстрее предыдущего. Резкие отрывистые движения красноречиво намекают, что спешит он не для того, чтобы обняться.

– Бежим! – крикнул Первый, схватив замершего Умника за локоть.

Дрожащую землю внезапно тряхнуло так сильно, что все трое завалились на потрескавшийся асфальт.

Воздух прорезал уже знакомый жестяной скрежет. Умник увидел, как прямо над Киллером отломилось последнее крепление массивной вывески фастфуда. Убийца успел лишь перекатиться на спину и поднять руки. В ту же секунду на него обрушилась лавина из металла и пластика, а затем ещё и завалило крупными обломками профнастила с крыши.

Первый с Умником ошалело уставились на эту грубую могильную насыпь и переглянулись. Не успело их удивление перейти в радость, как под кучей обломков приглушённо громыхнуло, и несколько кусков хлама разлетелось в разные стороны. Следом послышался новый удар.

Быстро отойдя от шока, юнец и мужчина вскочили на ноги и бросились прочь.

– «Человек в чёрном»? – воскликнул на бегу Умник и нервно хохотнул.

– Это не человек! – откликнулся Первый

– Туда!

Они свернули с дороги и побежали через узкий переулок, то и дело врезаясь плечами в стены и ловя ушибы. Юнец успел несколько раз наступить пятками на свои длинные штаны, едва устояв на ногах. Они выскочили на соседнюю улицу и рванули дальше.

– Умник! – едва перекричал вездесущий грохот Первый.

На бегу оглянувшись, Умник испуганно выпучил карие глаза. Стремительными рывками следом несётся Киллер. Чудовищная улыбка на маске преследователя выглядит ещё шире и безумнее, чем раньше.

В уши бьёт новый оглушительный треск. Первый отчаянно простонал, видя, как метрах в пятидесяти впереди в земле образуется широкий разлом, жадно поглощая асфальт и рушащиеся в падении здания. Ни одной возможности обойти пропасть, кроме как повернуть назад.

– Всё… конец! – отрывисто вскрикнул запыхавшийся юноша.

Удар в плечо, и он падает на дрожащий тротуар. Толкнувший его в руины автобусной остановки Умник оглянулся на бегу. Первый покорился судьбе, не пытаясь встать. Мужчина прибавил ходу, а когда оглянулся вновь, то увидел, что Киллер пробежал мимо юнца. Или не заметил, или…

«Скотина!»

Умник рванул из последних сил, отчаянно уставившись на пропасть впереди.

«Сигануть вниз и будь что будет!»

А будет лепёшка, как пить дать. Но в затылок давит чувство настигающей смерти, и ноги несут ещё быстрее.

Вот и край бездны. И в этот момент Умник наткнулся взглядом на выломанный автомобильный бампер. Доля секунды, и загнанный разум поддаётся шальной идее. Мужчина остановился, хватаясь за край бампера. Громкий топот сзади. Близко!

– Н-на!!! – взревел Умник, резко разворачиваясь и взмахивая длинной жестянкой, словно дубиной.

Перед глазами пронеслись мириады смазанных силуэтов. Руки тряхнуло отдачей от удара, и чёрная тень отлетела вправо вслед за выскользнувшим из ладоней «оружием».

Едва устояв на ногах, он дико озирается в ту сторону, куда отбросило врага. Перед глазами встал разноцветный туман. Проморгавшись, Умник увидел вращающийся после падения бампер. Врага нигде нет.

А потом его тряхнуло, словно толкнули в спину. По телу прошла судорога. Краем зрения уловив что-то снизу, он опускает взгляд и видит чёрную окровавленную руку, торчащую… из его живота. Ещё не осознав случившегося, Умник медленно оглядывается и видит проклятую улыбку, замершую на белой маске.

«Вот как…»

К горлу резко подкатило. Он захлебнулся и раскрыл рот, кашлянув кровью и забрызгав ею подбородок и толстовку. Умник содрогнулся на подгибающихся ногах. Странно – никакой боли, только голова кружится. Взор цепляется за панораму бездны, что всего в двух шагах позади. Завеса пыли внизу скрывает дно пропасти.

В затухающем разуме сверкнула последняя решительная мысль. Умник подаётся назад, каждой клеточкой чувствуя, как рвётся его плоть и расширяется рана. Шаг: убийца заметался, резко выдергивая руку из тела жертвы. Ещё шаг: падение назад, спина врезается во что-то, ноги потеряли опору. Сквозь свист в ушах доносится треск отколовшегося куска асфальта. Затяжной полёт. Перед глазами исчезающая в пыли улыбка белой маски, уже не страшная.

Где-то совсем далеко слышится крик. Пронзительный и тоскливый. Умник улыбается.

«И всё-таки твой сон – брехня».

А затем пришла тьма.

***

– Умни-ик! – отчаянно крикнул в пропасть Первый.

Два падающих тела исчезли в пылевой завесе. Юноша рухнул на колени и уткнулся лбом в холодный раздробленный асфальт. В душе вспыхнула отчаянная мольба, чтобы Умник не разбился. Плевать, что даже без падения в пропасть у него смертельная рана. Пусть выживет, пусть не исчезает. Несчастный зануда!

Проклятый сон. Проклятый Киллер. Проклятое всё!

Нет, Умник не выживет. Первый снова один. Всё, что у него осталось – прозвище, придуманное тем, чьё разбитое тело лежит на дне огромной ямы. Он сжал кулаки и несколько раз ударил по асфальту. Больно, но не больнее, чем жгучая жалость к себе и одиночество.

Он отнял от земли измазанный серой пылью лоб и бездумно уставился вперёд. До той стороны обрыва метров двадцать. А нужно ли ему туда? Теперь вообще непонятно, куда идти и зачем. Первый поднялся на ноги и меланхолично огляделся. Повсюду следы разрушений: с домов сыплются мелкие камни, дороги усеяны обломками, мусором и рухнувшими столбами. И как его самого до сих пор не зашибло?

«Темно», – подавлено заметил он.

Кажется, они столкнулись с Киллером совсем недавно. Но за это время на серое пасмурное небо успели наползти сумерки. Туман стал плотнее, оставляя ещё меньше обозримого пространства. В душу заползла склизкая холодная тревога.

Слева донёсся шум. Первый резко обернулся в сторону грохота, окончательно позабыв о хандре. Из полуобвалившегося двухэтажного здания раздалось какое-то бульканье вперемешку со странным ворчанием. Юноша напряжённо всмотрелся и тут же вздрогнул. Среди руин шевелится и набухает что-то чёрное.

Первый побледнел. Сейчас брошенная больница не кажется такой уж страшной. Особенно родная палата, где можно захлопнуть дверь и подпереть её чем-нибудь потяжелее. А тут пропасть, широкая улица, и ни единого закутка, где можно притаиться.

«Вурбл!» – издало нечто, разбухнув ещё больше.

– Ох!

Горячая волна паники обожгла изнутри. Первый сорвался с места и со всех ног бросился прямо по улице. На перекрёстке свернул направо и побежал по прямой. Оглянувшись на бегу, увидел, как дорога пропадает в густом тумане. Мгла стала непроглядной и подобралась ещё ближе. Ему показалось, что он бежит на месте, а вокруг сменяются однотипные мрачные декорации потрёпанного землетрясением города.

Вскоре ноги потяжелели, а хриплые вдохи стали драть измученное горло. Остановиться? А вдруг это булькающее нечто тащится следом? Он добежал до одинокого помятого автомобиля и заполз под него. Прислонившись животом к холодному шершавому полу, Первый замер, успокаивая буйное дыхание и стук сердца. Суетливо оглядевшись, он притих. Если не шуметь, никто ведь не заметит, так?

Бам!

Сверху громыхнуло. Дно машины со скрежетом просело, больно стукнув юношу по затылку. Едва не взвыв, он зажал рот обеими ладонями и до гула в ушах напрягся, давя рвущийся наружу вопль.

«Просто обломок упал!» – ухватился Первый за самую безвредную догадку.

Он осторожно сглотнул подступивший ком и вслушался, молясь, чтобы сверху больше не донеслось ни звука. С разрушенного здания впереди посыпалась бетонная крошка. Первый легонько выдохнул. Значит, на крышу машины и вправду упал булыжник. Надо бы двигаться осторожнее. Если такой прилетит на голову, то…

Юноша заметил, что миниатюрный обвал сбоку прекратился, но шуршание сыплющихся обломков продолжается. Первый непонимающе осмотрелся – никаких видимых источников шума. И тут его осенило – это уже другой звук. Неприятно знакомый. В памяти живо всплыли воспоминания о шорохах в больнице. Точно, это оно! Шуршание усилилось, уже можно различить его направление – спереди. Уставившись в сторону нарастающего шума, Первый покрепче прикрыл рот запотевшими ладонями.

«Пожалуйста!» – жалобно взмолился он, до последнего надеясь, что всё обойдётся.

Сквозь туман проступила мечущаяся тень, а потом показалось что-то чёрное. Первый нахмурился, пытаясь разглядеть получше. Раздалась невнятная какофония из писка, треска и гортанного шипения.

– Мпф! – сдавленно взвизгнул юноша.

Первый дернулся и до боли сжал пальцами всю нижнюю половину лица. Глаза едва не вылезли из орбит, когда он увидел это: восемь длинных скрюченных лапок, мохнатое пухлое туловище, несколько пар круглых красных глаз, два загнутых клыка. Паук размером со съёжившегося в комок человека подполз к рухнувшему набок мусорному баку и потыкал в него кончиками передних лапок. Затем засеменил дальше и остановился, уставившись жуткой мордой в сторону Первого.

Машина со скрежетом просела, прижав побледневшего парня. Он услышал, как нечто сверху тонко постукивает по стальному кузову и тяжело волочится. Вновь толчок, и ещё один огромный паук спрыгнул с автомобиля, грузно рухнув на асфальт. Монстр оказался заметно крупнее предыдущего.

От страха Первый едва не вылетел из своего укрытия. В ноздри ударило тухлой вонью, словно ему в лицо пустили отрыжку. Новый паук сделал несколько быстрых рывков в сторону сородича помельче. В ответ на это последний поднял передние лапы и грозно зашипел, распахнув мерзкую розовую пасть.

Два чудовища кинулись друг к другу и столкнулись, размахивая лохматыми конечностями. Тот, что крупнее, яростно кидается на противника, мало заботясь о защите. Второй же, несмотря на злобный рычащий писк и шустрые махи лапами, только отбивается и пятится назад.

Неотрывно следя за этой стычкой, Первый начал медленно выползать из-под машины. Лучшего шанса удрать не будет. Стоило ему об этом подумать, как более крупный паук цепко ухватил своего врага передними лапами и впился клыками ему в морду. Раненный монстр пронзительно пискнул и заметался, но превосходящий силой противник лишь сильнее сжал хватку и с хрустом грызанул его ещё два раза. Поверженный паук конвульсивно забился, слабея с каждым рывком.

Первый моментально забыл о желании сбежать. Растерзанный монстр завалился набок, его лапы скрючились вовнутрь, и он замер. По уродливому мохнатому туловищу обильно потекла пузырящаяся жижа. В ночной тьме она кажется чёрной.

Победивший паук взгромоздился на труп сородича и вновь впился в него челюстями. Первый отчётливо услышал треск разрываемой плоти и смачное чавканье. В горле застрял тошнотный ком. В глазах поплыло, не давая смотреть, как одно чудовище потрошит и пожирает разваливающееся тело другого. По мере заглатывания ошмётков плоти, паук словно бы начал набухать, становясь ещё сильнее и отвратительнее.

Юноша взял себя в руки и решил вернуться к побегу. И тут в уши врезался тяжёлый пронзительный гул. Низкий гортанный вой накрыл всю улицу подобно визгу сирены. Мелкие обломки на асфальте задрожали, а паук-убийца спрыгнул с останков жертвы и непонимающе дёрнул конечностями.

Зажав уши, Первый болезненно скривился. Он узнал этот звук. Тот самый звон из сна, предвестник появления чёрного существа. Внутренности похолодели от воспоминаний о том, как вязкая слизь заползает через ноздри, рот и уши, заставляя захлёбываться в предсмертных корчах.

Не отдавая себе отчёта, Первый рывком выскочил из-под машины и с низкого старта рванул прочь. Он побежал в исступлении, не видя ничего, кроме пустоты впереди. Ритмом его бешено работающих ног можно отбивать барабанную дробь. Но усталость и напряжение быстро взяли своё – пробежав метров сто, Первый замедлился и вскоре остановился. Тяжело дыша, он упёр руки в бока и оглянулся. Всё тот же туман и тишина.

Но через секунду зазвучал треклятый шорох. Не успел Первый испугаться, как из мглы вырвался громадный паук-убийца. Писк, треск и широко раскрытая клыкастая пасть. Чудовище бросилось навстречу, шустро перебирая скрюченными лапами.

Юноша вскрикнул и кинулся бежать. Но уставшие ноги подогнулись, он вновь наступил пяткой на треклятую штанину и рухнул на живот. Первый отчаянно заработал руками и телом – не бежать, так хотя бы ползти, и плевать на ссадины и порезы!

Зловещий шорох усилился, к нему прибавилось едкое шипение. Юнец как наяву представил себе два острых клыка, впивающихся ему в спину. И тут новый грохот, земля задвигалась. Первый почти возликовал – лучше расшибиться насмерть, чем быть заживо сожранным. Поднявшись на колени, он оглянулся. Паук заметался, стараясь удержаться на лапах, но всё ещё рвется к добыче.

Первый встал и кинулся к ближайшей высотке. Либо самоубийство, либо единственный шанс удрать. Он вбежал в пустой дверной проём. Близкое шипение и гортанный треск возвестили, что чудовище несётся следом. Увидев слабый свет с дальней стороны, Первый побежал вперёд. На плечо упало что-то твёрдое, но парень не остановился. Спотыкаясь и врезаясь в стену, он рвётся дальше.

Сзади громыхнуло. Первый ощутил толчок в спину и рухнул на пол. Закашлявшись, он оглянулся и увидел груду обломков, завалившую проход. Гул постепенно стих, и землетрясение прекратилось. Кровожадная тварь осталась с той стороны или даже погребена под завалом.

Внезапно сзади затрещало.

– Ну чего?.. – замучено простонал Первый.

Глянув через плечо, он зажмурился от яркой вспышки. На покорёженном столбе зарябил робким светом фонарь. Юноша уставился, как завороженный, а потом улыбнулся, пряча хмурый взгляд за ладонью. Вместе с болью от ушибов и порезов он ощутил какое-то внутреннее тепло. Словно этот жалкий полуживой фонарь греет его.

Со стороны обломков донеслось шуршание. Несколько камней осыпалось, из образовавшегося провала резко высунулась лохматая лапа и суетливо завертелась. Ещё одна груда обломков упала на пол, и вместе со второй лапой показалась уродливая паучья морда. Отродье зашипело, распахнув розовую пасть.

– Не-ет! – сквозь слёзы взвыл Первый.

Он пополз в сторону выхода, не отрывая взгляда от прорывающегося к нему чудовища. Потяжелевшее тело отозвалось тупой болью. Надо двигаться, этот дом может обвалиться и похоронить их обоих. Впрочем, уже почти наплевать. Только бы раздавило эту кровожадную образину!

Плечо пронзило острой болью, и что-то шершавое прижалось к виску. Тошнотная вонь резко усилилась. Повернув голову, Первый встретился взглядом с четырьмя парами красных глаз. Новый паук пискнул и сильнее сомкнул челюсти на его плече. Юнец завопил от боли и ужаса. Каждой клеточкой тела он ощутил, как два острых клыка пронзают его всё глубже и глубже.

Хищно фырча, монстр поволок беднягу прочь от своего бешено рвущегося из-под камней сородича. Первый несколько раз стукнул паука кулаком в морду, но сделал больнее лишь себе. Хищник дёрнул головой, и юноша ощутил треск своей рвущейся плоти.

Больно, жутко, мерзко! Одно прикосновение щекой к лохматой гадости ужасает, а сейчас оно буквально на ходу жрёт его!

И вновь острая боль! Теперь в ноге. Сквозь кровавую пелену он увидел, как вырвавшийся из-под завала паук схватил пастью его ступню, вцепившись клыками в щиколотку.

В глазах потемнело, разум забился в мутном безумии. Он ощутил, как его тянут в разные стороны, как затрещали от натуги сухожилия. Глаза закатились, у рта выступила пена, тело забилось в агонии.

До слуха долетел далекий треск, какая-то дробная трель, грохот, затем истошные взвизгивания и шипение. Тело стало лёгким, ушло тянущее чувство, затылок и спина ощутили твёрдую опору.

Перед глазами мелькнул силуэт. Вяло проморгавшись, он увидел нависшее лицо мужчины с тёмными волосами. Он что-то говорит, но в ушах Первого лишь протяжный гул.

– Ум… ник, – прохрипел юнец, улыбаясь окровавленным ртом. – Это ты…

***

– Значит, пауки, – беспристрастно уточнила Афина, поправив очки.

Аксель кивнул.

– Размером с человека и больше.

Снова кивок.

Девушка посмотрела в глаза собеседника. В них, как обычно, ни капли лукавства, сомнений или, например, безумия. Лишь холодная честность и уверенность.

Афина опустила взгляд на ручку в своей ладони, покрутила её пальцами. У этой ручки тонкая, незамысловатая и совершенно нефантастическая форма. Есть в этом что-то необъяснимо привлекательное. Или объяснимо.

– Понимаю, – кивнула Афина и улыбнулась. – Спасибо за уточнение. Прошу, продолжайте.

Она обещала быть благодарным слушателем. И постарается быть им до конца. Чего бы это ни стоило.

Глава 4. Повторение

– Умник, – прошептал Первый.

Взор вновь застелила бледная пелена. Он прикрыл глаза и на пару секунд ушёл в забытьё. Собравшись с силами, юноша упёрся ладонями в пол и с натугой поднялся в сидячее положение. Как же всё болит! Проклятые пауки…

«Пауки!»

Первый распахнул глаза, ища мерзких чудовищ, но увидел только тьму. Проморгавшись, заметил впереди светлое пятно. Затем пятно исказилось, превратившись в человеческий силуэт.

«Умник!» – обрадовался юнец. Онемевшие уста отказались повиноваться, и он не смог произнести вслух имя воскресшего друга.

Никаких сомнений, это Умник. Первый улыбнулся. Нет, не Умник – Герой. Как он смог одолеть сразу двух чудовищ? Юноша огляделся, но так и не нашёл паучьих трупов. Вокруг лишь горы и закат.

«Что?»

Брови вскочили вверх. Какие ещё горы? Первый с непониманием посмотрел на Умника и в ужасе раскрыл рот. Окровавленный мужчина рухнул на землю. Маска Киллера с безумной улыбкой уставилась на юношу тёмными провалами глаз. Оглушительный гортанный гул сзади. Тело сцепило чем-то холодным и вязким. Опустив затравленный взгляд, он замечает, как его обволакивает чёрная жижа.

«Нет. Нет. Нет!»

Отчаянно уставившись вперёд, Первый видит Киллера и… больше никого. Где труп Умника? В растерянности и панике юноша зачем-то цепляется за мысль об исчезновении тела друга. Через секунду в глаза, уши и ноздри заползает холодная удушающая слизь. Не в силах сопротивляться, он задыхается, бьётся в конвульсиях, яростно желая лишь одного – умереть без боли.

– Эй!

***

– Эй! Держись! – призвал сильный мужской голос.

Короткая боль обожгла правую щёку, затем левую. Повинуясь резким ощущениям и зову неизвестного, Первый с трудом разлепляет веки. Перед взором выступило мужское лицо: тёмные волосы, серые глаза, небритый широкий подбородок, хмурый беспокойный взгляд, длинный шрам, пересекающий лоб и левую бровь, спускаясь до края скулы. Он влепил Первому ещё одну пощёчину.