Текст книги "Невымышленные истории вымышленных персонажей"

Часть 4

В центре поляны, освещённая со всех сторон большими старомодными электрическими лампами, стояла самая настоящая ракета. Аккуратно собранная из дерева, она ничем не отличалась от настоящих, верх, как и положено, был заострен, на боках красовалось несколько больших круглых иллюминаторов, внизу было три сопла.

Нюмнюмник обошёл ракету с обратной стороны, заметил небольшой люк и приставленную к нему какую-то кривую, сделанную явно наспех и не очень хорошо, лесенку. Зверёк осторожно наступил на нижнюю ступеньку, она скрипнула, со страху Нюмнюмник быстро поднялся ещё на несколько ступенек вверх и буквально рухнул внутрь ракеты.

– Эй, что ты там делаешь! – крикнул Бубня снаружи. – Смотри, аккуратнее, ничего не сломай.

– Хорошо.

Зверёк встал, осмотрелся. Внутри было очень много стружки, опилок. Перед центральным – самым большим иллюминатором стояло два красных кресла, на сиденьях лежали пустые круглые аквариумы, будущие шлемы, на одном было написано: «Бубня. Первый космический летательный зверь», на втором: «Нюмнюмник. Славный и бесстрашный малый с вымышленного лесу. Второй зверонавт». На небольшой приборной доске разными огнями по очереди светились маленькие лампочки.

– Зачем тебе ракета? – крикнул Нюмнюмник.

– Как зачем?! – ответил забравшийся внутрь Бубня. – На ней мы поднимемся высоко в небо, облетим лес и найдём моего воздушного змея.

– Но зачем тебе змей? – удивился друг. – Ты построил настоящую ракету. Она гораздо лучше.

– Нет, – отрезал зверь, – Я своих друзей в беде не бросаю.

Бубня втянул принесённую ими доску внутрь, пристроил к стенке и начал прибивать, сильно размахиваясь молотком. Забив последний гвоздь, зверь повернулся к другу, улыбнулся и, довольный, сказал:

– Готова ракета. Вылетаем утром.

Но Нюмнюмник уже не слышал его слов: он так устал за эту ночь, что свернувшись калачиком на кресле, не снимая своих резиновых зелёных сапог, довольный тем, что нашёл друга, уснул. Бубня не стал будить товарища, достал из какого-то шкафчика небольшое одеяло с подушкой, накрыл его, задраил люк, улёгся на соседнее кресло, тут же задремал и очень скоро захрапел.

Часть 5

Утром друзья проснулись от ударов по ракете, кто-то со всей силы колошматил по люку.

Нюмнюмник открыл глаза, огляделся, Бубня спал на соседнем кресле, обнимая аквариум-скафандр, зверёк протёр глаза, теперь при свете Солнца он наконец понял – Бубня действительно построил за ночь ракету. «Этот бы талант, – подумал зверёк, – да в правильное русло». В люк снова постучали.

Зверёк подошел к выходу, повернул рычаг, открыл дверь.

– Что здесь происходит? – недовольным голосом спросил Шныра.

Нюмнюмник посмотрел ему за спину, на поляне не было ни одного свободного места, кажется, все звери вымышленного леса собрались посмотреть на чудо-ракету, появившуюся на поляне всего за одну ночь.

– Как видишь, – пожал плечами Нюмнюмник.

– Вы своим шумом не давали спать всему лесу, мастера, – как-то пискляво крикнул Шныра.

– Подумаешь, одну ночь не поспал, – высовываясь из-за спины друга, крикнул Бубня, – Ничего страшного.

– Знаешь ли… – ещё громче начал говорить Шныра, но Бубня его перебил.

Одним движением лапы он отодвинул Нюмнюмника в сторону и, не обращая внимания на Шныру, объявил:

– Внимание, – громко сказал он, – Сегодня, сразу после того, как мы с моим верным товарищем почистим зубы и позавтракаем, состоится первый в истории нашего вымышленного леса полёт на ракете в космос. Все желающие могут насладиться нашим взлётом и триумфальным возвращением. Восторженные аплодисменты приветствуются.

Толпа зверей радостно захлопала в лапы.

Бубня поклонился, сурово посмотрел на Шныру и, не обращая на него никакого внимания, закрыл люк.

– Зубы, наверное, не будем чистить, да? – спросил Бубня у друга, – Чего время зря тратить.

– А если там, – Нюмнюмник показал лапой наверх, – Заболят? Что тогда делать?

Зверь недолго подумал и согласился почистить зубы.

Часть 6

– Ты не против, если я выйду ненадолго? – спросил Нюмнюмник, – Хочу подышать, – соврал он, отчего ему было очень неприятно.

– Конечно, иди, – Бубня махнул лапой и продолжил что-то мастерить под панелью управления.

Зверёк открыл люк, аккуратно спустился по лестнице, пробрался через толпу зверей, которые на перебой обсуждали ракету и первый её полет. Нюмнюмник искал Шныру, тот сидел поодаль от толпы, под ёлкой и рассматривал шишку.

– Я его ненавижу, – тихо сказал Шныра, когда зверёк присел рядом.

– Тише, тише, – Нюмнюмник посмотрел по сторонам: не слышал ли кто, – Так нельзя никогда говорить, понял? – сказал он, – Никогда.

– Почему это? – удивился Шныра, – Мне всё можно.

Звери помолчали.

Время от времени к ним подходили разные звери, жали лапы, поздравляли с невероятным успехом, ещё бы, все, кому не лень, давно уже слетали в космос, и только звери вымышленного леса пока не путешествовали так далеко. Нюмнюмник всем кивал, улыбался, искоса посматривая на Шныру, взгляд которого с каждой минутой становился более жёстким и злым.

– Почему ты так относишься к Бубне? – спросил Нюмнюмник, когда звери снова остались водоем.

– Просто так, – ответил Шныра. – Разве нельзя ненавидеть кого-то просто так?

Зверёк вздохнул.

– От того, что ты кого-то ненавидишь, тебе легче становится? – спросил Нюмнюмник, внимательно всматриваясь в глаза Шныры.

– Чуть-чуть, – шёпотом ответил тот. – Ладно, – он встал, – Не о чём тут говорить, ненавижу, потому что он всё время хочет быть на виду, хочет быть лучше: у него самый большой дом, его змей летает выше, в конце концов, ты его лучший друг. А вообще, – он помолчал, – нечего его защищать!

Шныра встал и, не прощаясь, ушёл в лес, а Нюмнюмник остался сидеть под ёлкой, размышляя, как же примирить двух друзей, которые вот так, в одночасье, стали врагами.

Часть 7

– Друзья мои, – вещал Бубня, забравшись на пенёк, правой лапой он держал свой шлем-аквариум, а левой приветливо махал всем окружающим, – Не нужно говорить, что мы герои, – самодовольно произносил он, – Наша миссия в космосе сегодня имеет очень важное значение для всех жителей вымышленного леса, мы отправляемся исследовать звёзды, планеты, галактики…

– Кхе, кхе, – кашлянул Нюмнюмник, стоявший внизу, рядом с пеньком.

Бубня посмотрел на друга.

– Мы вообще-то отправляемся на поиски твоего змея, забыл? – тихо, чтобы никто не услышал, заметил Нюмнюмник.

– И за ним тоже, – также тихо ответил друг, – Но окружающим об этом не обязательно знать, пусть думают, что мы герои, – Бубня посмотрел на толпу окружающих, улыбнулся и помахал лапой, но вместо очередной порции аплодисментов услышал совсем другое.

– Берегись! – крикнул кто-то из толпы.

– Полундра! – раздался другой голос.

Среди зрителей прокатилась волна паники, звери побежали в разные стороны.

– Куда же вы, друзья мои? – кричал Бубня, – До отлёта ракеты остались считанные секунды.

Но звери не слушали его, они стремительно уносили лапы с поляны. Бубня покрутил головой. Что тут происходит? Куда все убегают? Зверь заметил, как из леса выбегает Минипу с ведром. Ещё мгновение, и он увидел Снокса, который тянул через всю поляну широкий пожарный шланг.

– Мамочки мои, – пискнул Нюмнюмник, – Бежим скорее!

– Куда бежать? – спросил ничего не понимающий Бубня.

– Ракета горит, ракета! – крикнул убегающий Нюмнюмник.

Бубня перевёл взгляд в центр поляны, только теперь он заметил поднимающийся чёрный густой дым.

– Не может быть! – только и успел сказать зверь и упал с пенька, потеряв сознание.

На самом деле жители вымышленного леса не бросили друга в беде, если кому-то сначала показалось что зрители спасались бегством, то он ошибся. Звери побежали за вёдрами, огнетушителями, шлангами. Один совсем маленький и незаметный зверёк привез огромный, больше его самого, насос.

Нюмнюмник черпал воду своим шлемом-аквариумом из речки, которая текла тут же рядом за поляной. Минипу отдала кому-то вёдра и встала на пару с маленьким зверьком на насос. Снокс поливал ракету из шланга. Друзья отчаянно пытались справиться с огнём, но им никак не удавалось поймать пламя за хвост, каждый раз, когда казалось, что пожар потушен, пламя вырывалось из другого конца ракеты, жадно облизывало доски, от чего они тут же становились черными.

Огонь удалось победить только через час, а вот ракету спасти не получилось, теперь посреди поляны торчала огромная дымящаяся головешка.

Звери устали, они молча сидели спина к спине поодаль, тяжело дыша, правда когда кто-то поднимал голову и смотрел на соседа, тот ему обязательно улыбался, мы, мол, всё равно молодцы, сделали что могли. А Бубня так и лежал на земле без сознания.

Немного отдохнув, Нюмнюмник поднялся, огляделся, решительно дошёл до реки, зачерпнул полный аквариум мутной, немного зеленоватой воды и вернулся к лежащему в тени большой сосны другу.

– Три четыре, – зверек занес лапы над головой, готовый перевернуть аквариум, но Бубня вдруг зашевелился, открыл глаза и тут же вскочил на лапы.

– Ты что делаешь? Даже не думай разбивать этот прекрасный шлем, он нам ещё пригодится.

Удивленный Нюмнюмник опустил аквариум. Он что, ничего не помнит?

– Тут у нас кое-что произошло… – как-то неуверенно, переминаясь с лапы на лапу, начал объяснять зверёк, как бы ему так помягче обо всём рассказать, – Ракета случайно сгорела, – тут же вырвалось у него.

Часть 8

Час спустя Нюмнюмник сидел на крыльце своего дома, поджав лапы, а Бубня опять ходил из стороны в сторону.

– Можно я их уберу, – спросил он, показывая на те самые большие металлические прищепки, которые он всё время задевал ушами.

Друг кивнул.

– Это он ее поджёг, она не могла просто так загореться, – рассуждал Бубня, двигая прищепки в дальний угол проволоки. Перемещаясь, они жалобно скрипели, как бы говоря: «Не надо туда задвигать, мы тоже хотим услышать конец этой истории».

– Шныра на это не способен, – резко сказал Нюмнюмник в защиту зверя.

– Нет, ты не прав, ты плохо его знаешь, он может всё, – Бубня сжал кулаки. – Ух, как я его ненавижу! – заревел зверь.

– Что ты, что ты, – начал причитать Нюмнмюник, – Так нельзя говорить! Никогда.

– Правда?! – Бубня обернулся на друга, застыв на месте, – Он сжёг мою ракету, которую я строил всю ночь, столько чертежей сделал, потратил на неё весь свой запас досок, мне теперь снова нужно идти в лес и искать упавшие деревья, чтобы напилить новых. Я имею полное и законное право его ненавидеть. И кстати, надо бы узнать, где он находился во время пожара, что-то я его не видел среди тех, кто тушил мою ракету.

– Ты и не мог видеть, – угрюмо ответил зверёк, – Ты без сознания лежал под сосной.

Бубня потер шишку на голове, она сильно болела и не позволяла к себе притрагиваться.

Нюмнюмник встал.

– Ты не можешь его ненавидеть, – жёстко сказал он.

– Могу, не спорь, – в голосе Бубни ощущалось напряжение, – Ненависть – это всё, что у меня осталось.

– Тогда посмотри, что получилось, – Нюмнюмник подошёл ближе к другу, взял валявшуюся рядом палочку и начал чертить ею на земле, – Вы пошли запускать змеев, – зверёк нарисовал один кружок. – Потом вы повздорили, и ты, желая во что бы то ни стало быть лучше, сам отпустил своего змея, – он нарисовал второй кружок, – Потом, злясь на него, построил ракету, но та сгорела, – Нюмнюмник добавил третий круг в ряд, – Что дальше? Посмотри, – он показал на рисунок на земле, – Если ты хотя бы один раз сделал что-то другое, не начал заводиться и злиться, не было бы второго и третьего круга, понимаешь?

Бубня помотал головой.

– Для меня это слишком умное.

– Смотри, – Нюмнюмник присел на корточки рядом со своим рисунком, Бубня сделал то же самое, – Когда вы играли с воздушными змеями, ты мог уступить и признать, что Шныра победил, тогда ты бы не потерял змея, – зверёк перечеркнул второй кружок.

– Но тогда бы я не построил ракету? – возмутился Бубня.

– Правильно, не построил, но так как она всё равно сгорела, ты в любом случае ничего бы не потерял.

– Нет, – Бубня замахал лапами, – Если бы он её не поджёг, она бы не сгорела!

– Я тебе говорил уже, что он не поджигал её, – настойчиво повторил свои слова Нюмнюмник, – Но даже если предположить, что это именно он устроил пожар, то результат в любом случае тот же, – зверёк перечеркнул третий кружок, – Пойми, ненависть порождает только ненависть. Ты можешь сейчас построить новую ракету…

– Не могу, мне не из чего.

– Дослушай, – Нюмнюмник поднял на него свои большие глаза, – Ты можешь построить новую ракету или пойти и отомстить Шныре…

– Отличная мысль, – заулыбался Бубня, – Странно, что я об этом не подумал. Можно например поджечь дерево, на котором стоит его дом…

– Если сгорит его дом, он придёт к твоему и тоже подожжёт его, – тихо продолжил Нюмнюмник, не обращая внимания на слова друга, – И будет не прав, тысячу раз не прав и что тогда?

– Надо подумать, – Бубня почесал затылок.

– Вы в итоге лес сожжёте, лишите всех его жителей домов, урожаев, запасов грушевого варенья. И так до бесконечности, – зверёк начал рисовать другие кружки на земле. – Отойди, ты мешаешься, – буркнул он, – Встань на крыльцо.

Когда вся лужайка перед домом покрылась нарисованными кружками, Нюмнюмник выбросил палочку, встал посередине, развел лапами и спросил.

– Каждый кружок – ответная реакция на гадость: ты ему, а он тебе. Видишь?

Друг кивнул.

– И где тут место для твоего воздушного змея?

Оба зверя молчали.

– Его тут нет, – в конце концов ответил Бубня, – Только кружки твои.

– Верно, – просиял Нюмнюмник, – Змея нет ни в одном кружке. Тут только ваша ненависть друг к другу и плохие поступки.

– Но я же должен отомстить ему за ракету, это не справедливо – оставить все как есть!

– Справедливо было бы помириться, – предложил друг.

За углом дома что-то зашуршало и подозрительно заёрзало. Бубня спрыгнул с крыльца, перемахнув сразу несколько ступенек и скрылся из виду.

Нюмнюмник догадывался, кто там мог прятаться, он давно уже заметил серый мех и небольшие уши, которые то и дело показывались. Зверек подождал минуту, прислушался. Хорошо что криков нет, – подумал Нюмнюмник, – Значит, разговаривают спокойно. Подождав ещё несколько минут, он зашёл в дом, потрогал лапой самовар, чуть обжёгся, подержался лапой за ухо, как учила бабушка, и пошел выбирать чайник, в котором можно заварить чай на всех гостей.

Часть 9

– Шныра предложил мне свой запас досок, – рассказывал довольный Бубня несколько минут спустя, когда они вместе вернулись в дом Нюмнюмника, – Мы построим новую ракету!

– А я буду ему помогать, – добавил довольный Шныра.

– Ты полетишь со мной искать змея? – спросил Бубня у Нюмнюмника.

– Конечно, – ответил довольный зверёк, но как-то не уверенно посмотрел на Шныру.

– Нет, нет, нет, – замахал он лапами, – Про меня даже думать нечего, я высоты боюсь. Может быть, как-нибудь потом?

– Но ты же живешь на дереве? – удивился зверёк.

– Поэтому и живу, – сказал Шныра, наливая всем чай, – Борюсь со страхом. Лучше я буду управлять вашим полётом с земли.

Друзья сидели на веранде Нюмнюмника, обсуждали детали полёта, рисовали схемы и планы. Разошлись по домам затемно, когда на улице уже начали верещать цикады.

Началась большая стройка. Ракету собрали быстро, все жители леса пришли помогать: кто-то приносил доски, кто-то гвозди, кто-то плотничал, кто-то столярничал. Уже на следующее утро новенькая ракета красовалась на прежнем месте, дышала паром и была готова к первому взлёту.

– Спасибо друзья, – кричал Бубня, стоявший на крепко сбитой деревянной площадке перед люком, рядом, как всегда чуть поодаль, что-то рассматривал Нюмнюмник, – Этот первый полёт в космос имеет большое значение для нас, жителей вымышленного леса, – зверь был одет в комбинезон из плотной серебристой ткани, в левой лапе, как и прежде, он держал свой аквариум-шлем, – Мы, я и Нюмнюмник, – зверёк, стоявший рядом, кивнул, – благодарны вам за ту неоценимую поддержку, которую вы оказали нашей команде при постройке новой ракеты…

– Летите уже, а! – перебил кто-то зверя из толпы слушателей, – Посмотреть хочется.

Бубня на мгновение изменился в лице, о чём-то подумал и снова улыбнулся. Нюмнюмник приветливо махнул лапой и крикнул Шныре, который сидел за огромным столом с большим количеством разных лампочек и рычажков.

– Контролируй тут всё, ты теперь самый важный зверь, – Нюмнюмник забрался в ракету.

Шныра подмигнул и начал нажимать на какие-то кнопки и переключать тумблеры.

– Ну ладно, – сказал Бубня, и стал забираться внутрь ракеты, потом остановился, обернулся, достал бумажку, провёл по ней глазами, поднял голову, – В таких ситуациях принято говорить, – начал он тихо, но тут же громко добавил, – Поехали!

Часть 10

Первый в истории вымышленного леса полёт зверонавтов стартовал успешно. Ракета взлетела так высоко, что Нюмнюмник с Бубней могли внимательно рассмотреть лес: сверху он был совсем маленьким, как на ладони, деревья казались какими-то кустиками, а домиков жителей вовсе не было видно. В ракете всё время что-то шумело, тикало и хлюпало, потом Бубня нажал на какую-то кнопку и вдруг стало тихо, совсем тихо. Звери прильнули к иллюминаторам и молча смотрели вниз.

– Какая красивая у нас земля! – сказал шёпотом Бубня, – Никогда бы не подумал, что сверху она такая маленькая, беззащитная, но какая же она у нас красивая, – повторился он.

– Да, – тоже шёпотом ответил Нюмнюмник, – И разве есть на этом комочке место для кружков ненависти?

– Которая всё только разрушает, – добавил друг.

– Ненависть ничего не создаёт, – подхватил зверёк, – А вот дружба, наоборот, помогает строить.

– Ракеты? – уточнил Бубня не отрывая взгляда от леса.

– И ракеты тоже, – улыбнулся Нюмнюмник и махнул лапой, чего уж там.

– Смотри, смотри, – неожиданно закричал Бубня, и голос его эхом отразился от стенок шлема-аквариума, – Вон мой змей, лежит на лугу.

– А ты переживал. Да, лежит себе спокойно и тебя дожидается. Летим обратно, заберём его?

– Летим, – согласился Бубня, посильнее оттолкнулся от иллюминатора и поплыл к панели управления, но на большую зелёную кнопку не нажал, – давай ещё чуть-чуть повисим в космосе.

Часть 11

Сразу после спуска на землю зверонавтов вытащили из ракеты, подхватили, и вместе со Шнырой, который принимал в их полете самое активное участие, долго качали на руках. Потом звери задавали самые разные вопросы, спрашивали, что они видели, и как там вообще было, что делали и не заскучали ли они по домам. Ещё был «пир горой». Столы поставили прямо на поляне, вокруг ракеты, накрыли, принесли большие медные самовары, банки с вареньем, пироги и пирожные и до позднего вечера разговаривали, разговаривали, разговаривали. Нюмнюмник долго уговаривал Шныру тоже полететь в космос, но тот отказывался, сказал, что ему куда интереснее нажимать на кнопки и переключать тумблеры. А поскольку без этой работы не мог состояться ни один полет в космос, то Шныра стал очень важным зверем.

Уже поздно ночью друзья разошлись по домам.

Тук. Тук. Раздалось утром в доме Нюмнюмника.

– Ты чего так рано? – щурясь яркому солнечному свету, спросил зверёк у радостного Бубни, стоявшего на пороге.

– Пошли запускать, – ответил он и вытащил из-за спины большого воздушного змея.

– Красивый, – зевнул Нюмнюмник, – Пойдём, коли разбудил. Только аквариум с собой возьму, Шныра очень просил одолжить.

Друзья поднялись на холм, долго бегали за змеем, летающим высоко в небе. А тем временем над лесом взлетала ракета с новой командой зверонавтов.

Наигравшись вдоволь, друзья сели отдохнуть на бревно.

– А мы молодцы, что построили новую ракету, – сказал Бубня, – И в космос слетали, и змея нашли.

– И со Шнырой ты помирился, – добавил Нюмнюмник, – Видишь, сколько весёлого можно сделать, если не обижаться и прощать.

– Какой ты всё-таки умный, Нюмнюмник, – сказал друг, – Ого, смотри-ка, – зверь показал на аквариум, который стоял на бревне: луч Солнца проходя через стекло превратился в небольшую желтую точку, от чего дерево начало дымиться.

– Так вот, кто поджёг твою ракету! – радостно закричал Нюмнюмник, – А ты на Шныру думал.

Бубня снял аквариум с бревна, от луча остался глубокий черный след.

– Так-так, – сказал Бубня и сурово посмотрел на аквариум.

– Так-так, – повторил Нюмнюмник и тоже сурово посмотрел, но на друга.

И оба зверя засмеялись, и так смешно им было, что оба повалились на молодую апрельскую травку и ещё долго хохотали, держась за животы.

Волшебные искры

Часть первая. Предновогодняя.

Последний день старого года медленно растворялся в звенящих сумерках красными отблесками солнца, отражённого в длинных ленивых облаках, растянувшихся, как старый шерстяной свитер, над линией горизонта.

Бубня выглянул в окно и быстро скрылся обратно в доме, поправил за собой шторы, не оставляя ни единой щелочки, чтобы случайные прохожие ненароком не увидели, чем он занят.

До наступления Нового года оставалось не больше семи часов, кажется, времени достаточно, хотя, если задуматься, то оказывается, что его у зверя осталось совсем мало, чтобы успеть сделать все запланированные дела: ему предстояло вымыть голову, погладить выстиранную неделю назад телогрейку и красивую белую в черный горох бабочку на резинке, достать с чердака новенькие калоши, купленные еще летом по выгодной цене у заезжего коммивояжёра. И да, самое главное, он должен был красиво завернуть всем подарки, а обёрточная бумага ещё даже не была сделана! Караул!

Спустя пять минут, Бубня стоял в терраске с опрокинутой вниз головой над старым тазом и поливал себе голову едва ли не кипятком из эмалированного белого черпачка.

– Ну и хорошо, – говорил он себе, сильно жмурясь и сжимая зубы – не то от попавшего в глаза мыла, не то от горячей воды: голову жгло нещадно, – Быстрее вымоюсь, – И то правда – в кипятке особо не поплескаешься.

Бубня ещё раз намылил голову, потом с криками и воплями смыл густую душистую пену и, довольный тем, что выгадал время, когда не пошёл к колодцу за холодной водой, сдёрнул с верёвки полотенце и, хорошенько вытираясь, вернулся в комнату, где на полу в хаотичном порядке валялись приготовленные подарки.

Нюмнюмник должен был получить новенькую соковыжималку, сделанную Бубней самостоятельно по его же секретным чертежам, которые он потерял на прошлой неделе во время сильной метели. Шныре, известному кулинару, должна была достаться большая медная сковорода с деревянной ручкой, обнаруженная зверем у бабушки на чердаке. Сноксу полагались арбузные семечки, о которых мечтали все звери Вымышленного леса, и поскольку ни на одном огороде эта ягода пока не росла, подарок сделал бы Снокса знаменитостью. Бубня посмотрел в дальний угол комнаты, где ровным рядом лежали новенькие, только вчера разрисованные им деревянные ложки, столовый набор он делал для Янам, но зверь подумал, что раз подруга ничего не подарила ему на день рождения, то и он не будет ничего дарить ей на Новый год. – Оставлю ложки себе, буду выдавать их гостям по особому случаю, – решил добрый Бубня.

Достав из чулана рулон белых обоев, которые звери обычно клеили на потолок, Бубня отрезал три небольших квадрата и красиво измалевал их гуашью разных цветов. Пока обёрточная бумага сохла, зверь решил приготовить яичницу: «Есть вкусную еду накануне праздника вредно», – сказал он, поставив на плиту старенькую чугунную сковородку, густо покрытую слоем сала от регулярного многолетнего применения, и разбил в нее два яйца. Пока ужин готовился, Бубня начал гладить вещи на выход: телогрейка была, конечно, самой обыкновенной, а вот бабочка – раритетная, её зверь надевал крайне редко, только на самые значимые мероприятия, к которым, несомненно, и относился Новый год на Большой поляне. И стоило утюгу как следует прогреться, стоило зверю расправить на бабочке все складки, как из кухни поступил тревожный сигнал в виде едкого дыма, расползавшегося по дому ровным тонким ароматом гари. Всё в традициях аккуратного зверя.

– Вот дела, – закричал Бубня и кинулся к печке спасать свой ужин. С разбегу и от страха, что его свежевымытая чёлка сейчас пропитается запахом сгоревшей яичницы, он схватился за чугунную ручку и тут же обжёг лапу.

– Что за напасть, – закричал он и кинулся на улицу, чтобы засунуть лапу в сугроб.

Вернувшись в комнату с перемотанной полотенцем кистью, зверь зло пнул приготовленную им обёрточную бумагу, которая тут же порвалась в нескольких местах. Бубня глянул на часы – делать новую упаковку времени не оставалось. Зверь плюхнулся на пол, решительно настроенный закончить всю эту новогоднюю возню с подарками и отправиться уже к Большой нарядной елке, хотя бы для того, чтобы перекусить там – есть он хотел зверски.

Посмотрев на медную сковороду с деревянной ручкой, Бубня даже не думал мучиться угрызениями совести, решение он принял еще десять минут назад на крыльце дома, когда охлаждал конечность.

– У меня есть отличная прошлогодняя миска, которой я почти не пользовался, – сказал он, обращаясь почему-то к фотографии Нюмнюмника на стене, – Глубокая, с толстыми стенками, хороший же подарок, – Бубня сходил на кухню, и вот миска для Шныры уже красиво упакована и перевязана красной лентой.

Соковыжималке зверь тоже уготовил другую участь. Логика его была проста и незатейлива: если чертежи утеряны, а этот прибор является верхом его, Бубниной, инженерной мысли, то прощаться с ней, соковыжималкой, навсегда было бы непростительным решением и унижением его таланта. В конце-концов что-то же должно остаться потомкам в наследие от великого изобретателя. Тем более что для Нюмнюмника у него есть отличная пустая трёхлитровая банка в подполе, стоящая там без дела уже третий год, а друг наверняка найдёт ей более полезное применение, чем томиться в тёмном подвале. Будет, как новая, если смыть с неё пыль. Сказано, вернее, в этом случае, подумано – сделано, банку Бубня тоже красиво упаковал, но обвязал зелёной ленточкой.

Когда дело дошло до арбузных семян, зверю стало жалко Снокса.

– Сам посажу, – сказал он, заматывая в рулон некрашеных белых обоев черенок для лопаты, – Снокс обрадуется в любом случае. А к славе первого агронома в Вымышленном лесу он вообще не готов, лишние нервы!

Закончив, зверь обнаружил, что часы пробили девять часов вечера, а, значит, он уже сильно опаздывает. Ему было немного неловко, что он оставил дома все те вещи, которые собирал чуть ли не год, но собирал он их с таким тщанием, так внимательно думая о каждом друге, что теперь прощаться с этими подарками навсегда стало невыносимо жалко. Конечно, где-то внутри него вопила совесть: поступать так недопустимо, не по-дружески это. Бубня всё понимал, без всяких там внутренних советчиков, но что делать: решения приняты, новые подарки упакованы, голова сухая и здравомыслящая. Он сам найдет отличное применение каждой из этих вещиц, и, конечно же, подарит радость от их применения своим друзьям: сколько сока, и не только яблочного, он сделает? А как все будут радоваться его блинам, приготовленным на новой сковороде! А счастье от вкуса, что уж там – запаха, настоящего арбуза вообще ни с чем сравнить нельзя!

– Тем более они наверняка обрадуются и тому, что я подарю, – заключил Бубня, продевая через голову резинку, на которой болталась чёрно-белая бабочка. Поправив украшение, которое село, как влитое, прямо под воротник телогрейки, зверь схватил в охапку свои кульки и вышел из дома.