Текст книги "Безумный мистер Смит"

Первым нарушил затянувшееся молчание Профессор.

– Я понимаю Ваше состояние, мой друг, но вскоре это пройдёт. Это обязательно должно пройти, и Вы посмотрите на Историю нашего Мира абсолютно незатуманенным взором! И если Вы принимаете эту версию, то я с нетерпением ожидаю от Вас дополнительных веских аргументов в её защиту! А по поводу возможной географии событий… – всё проще простого, коллега! Даже полотна мастеров раннего Ренессанса, созданных под строгим и неусыпным наблюдением Престола, способны одарить всех нас любыми вариантами пейзажей сакральных мест и антуражем известных событий! Менялись время и обстоятельства, корректировались цели, а вместе с ними, – и чудесные “картины прошлого”. Какой бы вариант событий мы не выбрали, – это никоим образом не поменяет сути случившегося в те давние времена! Кстати, верните мне рисунки, и…ничего пока не рассказывайте ни Егору Алексеевичу, ни Ванюше.

– И о том, что мы с Вами посетили Книжную Ярмарку, профессор? – Чувствовалось, что Журналист понемногу стал приходить в себя от внезапного шока.

– Георгий, а Вы не забыли, о том, что с сегодняшнего дня наступила Ваша очередь принять на себя высокую ответственность – быть Временным Хранителем ордена “Золотого Гребня”?

Журналист на мгновение растерялся. Профессор достал из бокового отделения портфеля небольшую деревянную шкатулку, наподобие коробки из-под гаванских сигар, и извлёк из неё бронзовый орден, переданный для Профессора самим Иваном Грозным.

– Вы спросили меня о Ярмарке? Вот, как раз о Ярмарке Вы и должны рассказать всё и во всех подробностях непременно, всё понимающий Ученик! – Сказал Александр Сергеевич и широко улыбнулся, сверкая линзами своих знаменитых очков.

Журналист сидел в кресле под лучами операторских софитов и смотрел на удивительный орден или подвеску, бережно держа в ладонях потемневший от времени подарок последнего Кагана Руси…

Внезапно ему показалось, что Золотой Петух, вестник Зари, попытался троекратно поприветствовать всех собравшихся в этом огромном зале. Затем сказочная Птица даже на секунду приподнялась, тряхнув острой короной своего гребня и ослабив хватку своих когтистых лап. В это мгновение два бронзовых ключа под ней успели совершить пару оборотов; раздался лёгкий щелчок замка открываемых неведомых дверей, и…видения вдруг исчезли.

Кобра и Козёл на потемневшем от времени бронзовом ордене по-прежнему продолжали в упор смотреть друг на друга. Их разделяла лишь пирамида из десяти волшебных шаров.

Рано или поздно кто-то из них двоих должен был решиться и сделать свой ход первым…

* * *

“В силу всего изложенного прокуратор просит первосвященника пересмотреть решение и оставить на свободе того из двух осужденных, кто менее вреден, а таким, без сомнения, является Га-Ноцри. Итак?…

Каифа сказал тихим, но твёрдым голосом, что Синедрион внимательно ознакомился с делом и вторично сообщает, что намерен освободить Вар-раввана.

– Как? Даже после моего ходатайства? Ходатайства того, в лице которого говорит римская власть? Первосвященник, повтори в третий раз.

– И в третий раз сообщаю, что мы освобождаем Вар-раввана, – тихо сказал Каифа.

…

– Хорошо, – сказал Пилат, – да будет так.

(М. Булгаков “Мастер и Маргарита”)