Текст книги "Шамиль. Между нами только секс"

Глава 49

Лиля

Первый месяц моей новой жизни пролетел как во сне. Люди, машины, города. Все смешалось в единую смазанную картинку. Мне страшно возвращаться. Страшно посмотреть в глаза Шамилю и не увидеть там его магического огня, без которого он просто не сможет жить, потому что это пламя часть его души. А я не могу без этого упрямого кареглазого мальчика. Самого смелого, самого сильного, самого надежного на всем белом свете.

Ничего не изменилось. Мое сердце с первого дня знакомства с этим невероятным человеком принадлежит лишь ему.

Сижу под открытым небом у разожжённого костра. На ветке, прекрасно заменившей шампур, жарятся сочные сардельки, капая в огонь желтоватыми каплями жира. У меня есть еще бутылка воды и шоколадный батончик с орехами на завтрак. Это моя последняя остановка перед возвращением домой.

Это слово – «дом». Оно перестало меня пугать. Это больше не клетка. Это место, где меня ждут и любят. По-настоящему. Так, как никогда никто не любил. И теперь я уверена, что привыкну, смогу, закрыв глаза, позволить Шамилю делать это со мной – защищать и заботиться.

Больше не страшно быть слабой ни в его глазах, ни в своих. Мне хочется, чтобы Шам изучал меня, как еще непрочитанную книгу, и показывал мне, какая же я на самом деле. Мне самой так сложно с этим разобраться.

Сложно искать себя в этом огромном мире. Казалось бы, что может быть проще? Посмотрела в зеркало – вот она ты, Лилия Исмаилова, женщина, которая всю жизнь от кого-то бежала. Добегалась до того, что убежала еще и от самой себя.

Я больше не побегу. Если он примет меня обратно. Если поймет.

Я постараюсь стать для него самой лучшей женой и хорошей мамой для нашей дочки, как всегда, и мечтала.

Улыбаюсь своим мыслям и темному звездному небу.

Интересно, Шамиль будет рад, что у него будет дочка? Мне кажется, он станет самым лучшим отцом для нашей маленькой принцессы.

Наполняю легкие прохладным ночным воздухом. Вдохи из нервных, судорожных превратились в более плавные, мягкие. Весь этот месяц я убеждала себя лишь в одном – Дархан Исмаилов мертв. Асхат мертв. Это моя личная мантра. Совсем недавно я добавила в нее еще пару фраз: «Шамиль меня любит. Мне можно быть счастливой».

На рассвете ловлю очередную попутку. Через пару часов я буду в столице. Улыбаюсь быстро мелькающим за окном пейзажам. Они сменяются многоэтажками, магазинами и большим количеством асфальта.

Добрый водитель подкинул меня прямо до нужного адреса. У подъезда вся моя решительность начала медленно вытекать мелкими капельками пота, скользящими по позвоночнику.

Как смогла, поправила одежду. На секунду закрыла глаза и сделала первый шаг. Дальше по инерции, уже не останавливаясь. Только у двери его квартиры уперлась ладонями в прохладную стену, чтобы выровнять дыхание.

Страшно представить, что сейчас будет, но я заношу руку, нажимаю на кнопку звонка и долго держу.

– Его нет, – холодный мужской голос прошелся по натянутым нервам. – Зачем ты вернулась? – Дениз Альзаро смотрит на меня просто убийственным взглядом.

– Я люблю его, – отвечаю пересохшими губами.

– Ты почти сломала его. Уходи. Я не скажу Шамилю, что ты приходила. Время вылечит его.

– Нет, – поднимаю выше подбородок. – Я никуда не пойду, если он сам меня не прогонит. У нас будет ребенок, – напоминаю мужчине.

– А его ли это ребенок? – щурится старший Альзаро.

– Отец, ну ты чего так… Твою мать, – выдыхает Эмиль, замирая на пару ступенек ниже. Парень достает мобильник, но отец выбивает трубку у него из рук.

– Не смей говорить ему! – шипит Дениз. – Эта сучка убьет Шамиля. Я не позволю!

– Пусть они разбираются сами, – Эмиль наклоняется, собирает свой телефон. – Ты думаешь, что Шам скажет тебе спасибо за такое решение?!

– Мне насрать, что он скажет!

– А мне нет, – Эмиль спускается на площадку ниже, прикладывает к уху разбитый экран и слушает гудки, ворча себе под нос, – а неплохая труба. Выдержала такой удар. Да это я не тебе. Мысли вслух. Поднимись. Тебя здесь ждут, – вновь поднимается наверх, хлопает отца по плечу. – Пойдем. Выехать мы можем и немного позже.

Дениз Альзаро не двигается с места.

– Отец! – рявкает Эмиль.

Двери лифта разъезжаются на пару этажей ниже. Сюда почему-то не доезжает. Тяжелые быстрые шаги. И я не могу их не узнать. Мое сердце еще не видя того, кто сейчас появится передо мной, уже взволнованно и радостно скачет.

Шам появляется на лестничном пролете. Посеревший, похудевший, осунувшийся. В карих глазах невыносимая тоска. Он смотрит на меня. Ноздри вздрагивают от частого шумного дыхания. Зубы сжимаются. Мы все слышим, как они скрипят. Его пальцы превращаются в кулаки, кадык ходит ходуном от попытки нормально сглотнуть.

– Ну привет, – в голосе тонна льда.

Я обхожу двух мужчин, стоящих прямо передо мной. Спускаюсь, медленно считая ступеньку за ступенькой. Останавливаюсь прямо перед Шамилем. Кладу ладонь ему на грудь. Сильное сердце ищет выход, пытаясь пробиться через мышцы и кости.

Не разрывая зрительного контакта, медленно опускаюсь вниз. Встаю на колени прямо на грязный пол.

– Прости за то, что ушла, – по моим щекам бегут крупные слезы.

Шам смотрит на меня сверху-вниз, шумно, тяжело дышит и молчит. Долго. Кажется, целую вечность.

– Я люблю тебя, мой мальчик, – шепчу одними губами. Голос перестал слушаться. Голова кружится от страха и волнения.

Если он уйдет сейчас… Вдруг он просто уйдет…

Но он не уходит. Протягивает мне руку. Не веря, смотрю на его ладонь, задержав дыхание. Все же решаюсь. Вкладываю свою. Шам сжимает ее крепко, до боли и тихого хруста. Тянет на себя. Осторожно прижимает к себе. Зарывается носом в волосы.

– Я сдохну, если ты еще раз выкинешь нечто подобное. Это не угроза. Просто констатация факта, – заявляет мой мальчик, стиснув меня в объятиях чуть сильнее.

Глава 50

Шамиль

Я оставил Лилю дома и все же уехал по поручениям Дениза Альзаро. Уговоры Эмиля дать нам время хотя бы поговорить не сработали. Это наказание от названого отца за то, что я принял ее обратно.

Не могло быть иначе. Приди эта зараза через год, я бы все равно поступил так, если бы сумел выжить без нее.

Мы созваниваемся несколько раз в день. Лиля все время хочет слышать меня и постоянно переспрашивает, простил ли я этот поступок.

Простил, потому что понял. Не знаю, чтобы делал я на месте своей любимой девочки, но упрекать ее за то, что стало больно и страшно, глупо и несправедливо. Бывает так, что никто не может помочь. Лишь ты сам должен справиться со своими внутренними демонами.

Я горел изнутри. Задыхался без нее, но не имел права мчаться вслед, забирать ее обратно. Ничего бы не получилось.

Две недели мы катались по стране, обновляли договоренности, обсуждали новые условия с клиентами. Сегодня с чувством детского предвкушения я буквально влетел на тачке в столичные пробки. Эмиль ржет и демонстративно пристегивает ремень. Для нас не существует светофоров и правил. Нарушая все, что только можно, несемся к моему дому.

– Увидимся, – жмет руку друг, пересаживаясь за руль.

– На связи, – киваю ему и бегом к лифту.

Мне кажется, эта железная коробка слишком медленно едет. Ищу взглядом несуществующую кнопку «турбо», чтобы быстрее войти в квартиру и обнять свой пузатый цветочек.

Эта зараза всю командировку подстегивала меня тем, что расскажет, кто у нас родится, только когда я вернусь. Лиля не знает, что сегодня. Мы и сами не знали. По плану должны были промотаться еще пару дней, но управились раньше.

Открываю дверь своим ключом. Тихо захожу в прихожую. Со стороны кухни слышится модная песня и Лиля немного невпопад ей подпевает.

Пахнет вкусно. Рот мгновенно наполняется слюной, а ладони уже зудят от желания прикоснуться к нежной коже своей женщины.

Скинув кроссовки в угол, тихонечко захожу на кухню. Лиля в коротких шортах, из которых соблазнительно выглядывают аппетитные ягодицы, в моей футболке, с небрежным, растрепавшимся хвостом из светлых волос, пританцовывает в такт музыке и размахивает деревянной лопаткой.

– Так вкусно пахнет, – довольно улыбаюсь, прислонившись плечом к стене.

– Шам!!! – с пронзительным визгом Лиля подпрыгивает на месте.

– Иди сюда, – развожу руки в стороны.

Пару шагов от плиты до меня, и любимая всем телом прижимается к моему.

– Ты приехал, – она трется щекой о футболку. – И ужасно пахнешь машиной, – морщит свой аккуратный носик.

– Прости. Сейчас схожу в душ и переоденусь. Только еще минуточку потерпи, я тебя пообнимаю.

Хихикнув, согласно кивает.

– Как вы тут? Как наш малыш?

– У нас с дочкой все хорошо, – отчитывается Лиля. – Мы очень-очень тебя ждали.

– Девочка значит? – в груди разливается приятное тепло.

– Да-а-а, – тянет, задрав голову. И в голубых глазах счастливые искорки. – Ты рад?

– Конечно. Меня бы любой вариант устроил, я не планирую останавливаться на одном ребенке, – поглаживаю ее ладонью чуть ниже спины, забравшись пальцами под футболку.

Все же иду в душ, потому что моей беременной девочке жутко не нравится, что от меня несет бензином, сигаретами и потом. Мне и самому это не нравится, так что быстро смываю с себя все посторонние запахи, переодеваюсь в чистое и возвращаюсь на кухню.

Мы уютно едим за одним столом как настоящая семья. Лиля рассказывает, как жила тут без меня все эти дни. Несколько раз в гостях был Максим. Задавал вопросы по текущему делу.

За полтора месяца они взяли еще двоих из банды Исмаилова. Империя этого ублюдка рассыпается как карточный домик.

– Спасибо, – тянусь через стол, ловлю ее пальчики, подношу к губам. – Было вкусно, – втягиваю каждый из них в рот, облизываю.

Лиля тихо стонет, прикрыв глаза.

– Хочу тебя, – поднимаюсь с табуретки, подхватываю ее на руки, несу в спальню. – Соскучился, – ставлю босыми ступнями на пол, аккуратно прижимаю грудью к стене.

Быстро расстегиваю шорты, спускаю вниз вместе с трусиками. Целуя аппетитную попку. Скольжу ладонями вверх по стройным ногам, сминаю ягодицы, массирую до довольного урчания своей любимой голубоглазки.

Быстро скинув с себя одежду, пристраиваюсь сзади, приподнимаю одну ее ножку и осторожно рукой ввожу член в горячее, узкое лоно. Сейчас уже страшно брать ее так, как хочется. Торможу себя в каждом движении, чтобы ни сорваться, ни сделать больно.

Между пальцев сжимаю чувствительные соски. Лилия выгибается, кладет на меня голову, двигает бедрами, не желая, чтобы я опустошал ее слишком сильно.

– Я так люблю тебя, – шепчу ей в макушку, скользя руками по всему телу. – Мой цветочек…

– Ах-х… – только и может ответить, принимая меня на всю, до упора. – Не останавливайся, я умоляю. Быстрее… Хочу так, как умеешь только ты. Пожалуйста, – она тихо поскуливает, тянет меня за ладонь, берет в ротик указательный палец, сладко ее посасывает, ласкает горячим языком.

– Нетерпеливая, – цепляю зубами мочку уха.

Всаживаюсь в нее быстрее, мощнее. Голодно, жарко. Показывая, что соскучился. Отпускаю себя и улетаю за несколько мгновений в одуряющий оргазм.

– Вот так, – тяжело дыша, трется об меня попкой. – Теперь верю, что соскучился, – смеется эта голубоглазая зараза.

Переношу ее на кровать, обнимаю. Закрыв глаза, просто лежу, слушаю наше дыхание, стараюсь синхронизировать взбунтовавшийся пульс.

– Я не сплю? – спрашиваю у нее. – Ай! – левый сосок простреливает болью.

Лиля ржет, спрятав лицо в ладонях.

– Убедительно, – звонко шлепаю ее по попке.

– А то! – клацает зубами, готовая повторить процедуру, если понадобится.

Глава 51

Шамиль

Несколько месяцев спустя…

Шлепая босыми ногами по теплому паркету растрепанная, сонная Лиля входит на кухню.

– Ты чего не спишь? – подходит ко мне, обнимает сзади за шею, быстро целует в колючую щеку и заглядывает в монитор ноутбука.

– Занят еще, – устало вздыхаю и тру глаза. Ощущение, что в них песка насыпали. Хочется залить водой, чтобы не скрипели. – А ты чего подскочила?

Разворачиваюсь на табуретке, тяну любимую к себе, глажу ладонью большой круглый живот. Лиля тихо мурлычет от удовольствия. Скольжу рукой на поясницу, разминаю, как учил врач.

– Никогда бы не подумала, что массаж может быть приятнее, чем секс, – улыбается моя девочка и показывает, где еще надо помять ей спинку. – Невозможно спать, – вздыхает. – Я сейчас только с тобой могу.

Я заменил ей подушку для беременных. Последние пару месяцев Лиля засыпает только со мной, выбрав для себя удобную позу. Потом я выскальзываю из-под ее рук и ног, чтобы немного поработать в тишине.

Это только с виду кажется, что быть начальником охраны – херня. И делать там вообще ничего не надо. Рулишь людьми и рули, получай за это бабки. Но я не просто начальник охраны, я – начальник охраны Дениза Альзаро. Одного из самых влиятельных людей нашего города и очень требовательного шефа. Так что мы с Камилем изучаем новые системы слежения и сигнализации, при помощи специалистов что-то дорабатывается под наши запросы и уже после тестируется, устанавливается на объекты. А чтобы дать список требований спецам, надо четко понимать, что требуется от того или иного оборудования, где именно оно будет стоять. Вот сейчас как раз мы занимаемся полным обновлением всех систем. Они меняются раз в год-полтора.

– Чувствую себя, как эти ваши гламурные изнеженные телки, – кривится Лиля.

– Почему «наши»? – улыбаюсь таким ее жалобам. Быть просто ранимой девочкой со слабостями для нее все еще сложно и даже стыдно. А мне нравится, как она становится мягче, нежнее.

– А то я не вижу, как вы с Эмилем их взглядами облизываете! – ревниво поджимает губы. Полноценного секса у нас нет последние два месяца. Ей попросту тяжело, да и врач рекомендовал воздержаться.

– Скажи своим гормонам, что они несут чушь, – веду носом по ее щеке, целую в ушко. – У меня есть только ты. Я никого больше не вижу вокруг.

– Я говорила, – фыркает мой цветочек. – Но они меня не слушают, – улыбается она, берет мое небритое лицо в свои ладони и короткими поцелуями зацеловывает губы. – Потерпи нас еще немного. Ладно? – часто хлопает ресницами.

– Ну… – закатываю глаза, дразня ее. – Я подумаю.

– Эй! – возмущенно толкает меня локтем под ребра. – Охренел?

– Спать пошли, – захлопываю крышку ноута, аккуратно снимаю Лилю со своих коленей.

Устраиваемся на постели так, чтобы ей было удобно. Глажу любимую по волосам и спине, тихо рассказывая, чем сейчас занимаюсь. Лиля внимательно слушает, задает вопросы и даже предлагает свои варианты.

В семь я быстро вырубаю будильник, чтобы не разбудить свою женщину. Сваливаю в ванную под теплый душ. Утренняя эрекция тянет пах. Закрываю глаза, подставляю лицо под воду и просто дышу, успокаивая собственное тело. Постепенно убавляю температуру. Холодные струйки обжигают кожу, впрыскивают в кровь немного адреналина, бодрят лучше крепкого кофе.

Обмотав бедра полотенцем, второе вешаю на шею, чтобы вода с волос не текла по спине. Выхожу на кухню, включаю кофеварку. Несмотря на нюансы, настроение сегодня отличное. За окном светит солнце, и я вроде как даже выспался за эти четыре часа.

– Шам, – растерянный голос любимой девочки заставляет оглянуться.

Лиля стоит, хлопает ресничками и держится за низ живота.

– Что такое? – бросив чашку на подоконнике, подлетаю к ней и тоже кладу руку на живот.

– Кажется, началось, – шепчет, нервно сглатывая.

– Все будет хорошо, – целую ее, стараясь не показать, как резко мне стало страшно.

Переоделись. Помог ей обуться. Взял заранее приготовленную для роддома сумку. Она спокойная такая. Гладит живот, закусывает губку, идя к лифту. А меня потряхивает так, словно рожать сейчас предстоит мне. В башке всплыл уже миллион вариантов развития событий.

– Ты чего такой бледный? – беспокоится моя женщина, усаживаясь на пассажирское сидение.

– Я? – смотрю в зеркало на свои расширенные зрачки и со второго раза завожу тачку. – Тебе кажется. Как ты себя чувствуешь?

– Как женщина, которая вот-вот родит, – смеется Лиля.

– Ну да. Точно, – усмехаюсь, выезжаю на основную дорогу.

Хорошо, что почти нет пробок. Пока едем, Лиля созванивается со своим доктором, сообщает радостную новость.

В больнице у меня ее забирают.

– Может, я с тобой? – предлагаю, догоняя их с врачом у лифта.

– Еще чего! Ты свою задачу выполнил, – подмигивает, снова поглаживая тянущий живот. – Дальше я справлюсь сама. Не бойся, мой мальчик, – подтягивается на носочках к моим губам. – Я справлюсь.

Взъерошив пятерней волосы, стекаю вдоль стены на корточки прямо между двумя лифтами.

– У нас есть диванчики, где вы можете присесть, – сообщает девочка с ресепшена.

– Спасибо. Мне и здесь нормально.

Набираю Эмиля. Предупреждаю, что меня не будет сегодня. Узнав о причине, друг пообещал, что скоро приедет. Это хорошо. Его болтовня отвлечет от желания наплевать на ее запрет и пойти в отделение, чтобы быть рядом.

Вот как она там сейчас? Ей больно и наверняка страшно, но не признается ведь! Почему мне нельзя к ней? Я бы помог. Держал бы за руку. Поддерживал. Я не боюсь всего, что будет там происходить. Насмотревшись роликов на разных порталах, понял, что вполне мог бы это выдержать. Лиля, правда, придушила бы меня, если бы узнала, что я это видел. Но мне важно все, что происходит с моей женщиной.

Меня снова потряхивает. Хочется курить так, что внутри все сводит. Сидеть больше не могу. Встаю. Начинаю расхаживать по холлу, раздражая этим местных сотрудников.

– Привет, папаша, – по плечу хлопает Эмиль.

– Пойдем покурим, – прошу его. – Не могу больше.

– А сам чего? Не выпускали? – ржет друг.

– Хз. Нервы.

Дрожащими пальцами держу сигарету, прислонившись в металлическим перилам лестницы. Эмиль помогает прикурить. Затягиваюсь, задерживаю дым в легких, пока голова не начинает кружиться. Выпускаю серое облачко в воздух.

Яркое солнце режет глаза, пробиваясь сквозь листву деревьев, окружающих этот корпус хорошей, дорогой клиники. По аллее гуляют беременные женщины, пара мамочек с колясками. Остальных я сейчас просто не замечаю. Подсознательно цепляюсь лишь за то, что беспокоит в эту секунду.

Выстреливаю окурком в урну, достаю еще сигарету. Она ломается в пальцах. Зло швыряю ее на ступеньки.

– Идем внутрь, – киваю Эмилю на вход.

Время тянется, как расплавленная жвачка на горячем асфальте. В обед Альзаро заказал для нас еды и кофе. Жрачка встает поперек горла. Половину порции выкидываю в урну вместе с пустым бумажным стаканчиком.

В который раз подхожу на ресепшен, прошу позвонить в родильный блок и узнать, все ли хорошо с моей женщиной. Мне важно знать. Эта зараза отключила телефон, чтобы я не звонил ей.

На часах семь вечера. Звонили Камиль, Макс и даже сам Дениз Альзаро. Все, твою мать! Кроме нее! Друг удержал очередной мой порыв подняться в отделение.

Ближе к восьми телефон вздрагивает сообщением. От нее…

На глубоком вдохе открываю и со счастливым, нервным, даже немного истеричным громким смехом сползаю по стене, усаживаясь на пол и рассматривая свою новорожденную дочку.

В горле встает противный сентиментальный ком. Темные волосики, как у меня, и голубые глазки, как у мамы… Моя красавица. Моя принцесса.

Глажу пальцами фото и улыбаюсь. Эмиль поздравляет. А я в себя никак прийти не могу.

Я стал отцом? Реально стал отцом? Это правда? Не глюк? Не сон?

«Поднимайся, – написала Лиля. – Мы с Дилей ждем тебя».

Глава 52

Шамиль

Медленный лифт! Почему этот гребаный лифт так медленно едет?! Нельзя придумать ему кнопку «турбо»?! Это же клиника, вашу мать!

Десять секунд подъема превратились в немыслимую пытку. Мне кажется, я за последние несколько часов не нервничал так, как сейчас.

У меня нет цветов. Черт! Ну что за придурок? Кто идет к только что родившей женщине без цветов?

Напугав медсестру, выскакиваю из лифта на нужном этаже.

– Вы к кому? – спрашивает женщина.

– К Исмаиловой, – голос не слушается. Он больше похож на сдавленный хрип, чем на нормальную речь.

– А-а-а. Хорошая мамочка, спокойная. Все бы такие были, – улыбается она, протягивая мне халат.

Он на меня не налез. Накинул на плечи, натянул бахилы на кроссовки и послушно пошел за медсестрой.

– Ничего, что я без цветов? – шепотом спрашиваю у нее.

– Нельзя в родильный блок цветы. Вы что? – охает женщина. – На выписку подарите.

– Слава яйцам, – нервно выдыхаю.

– Что? – она непонимающе оглянулась уже перед заветной дверью.

– Ничего. Можно мне уже к жене? – как нетерпеливый ребенок тяну свои лапы к дверной ручке.

Чтобы не попасть под танк, медсестра отходит в сторону. Нажав пальцами на кусок металла, плавно открываю дверь, захожу, и сердце останавливается. На высокой медицинской кровати полулежа расположилась Лиля. Нет… Сейчас она именно Лилия. Мой цветочек.

Распущенные светлые волосы рассыпаны по обнаженным лопаткам и спине. Они частично закрывают красивое, очень нежное лицо с открытой, умиротворенной улыбкой. Местная ночная рубашка приспущена до середины плеча. К округлой груди прижат крохотный причмокивающий сверток в розовых пеленках и кружевном чепчике.

– Привет, – любимая поднимает на меня взгляд своих усталых, но счастливых голубых глаз.

Я пошевелиться не могу. Стараюсь впитать в себя это мгновение. Сердце в груди начинает медленно заводиться, возвращая мне способность дышать. Ватные ноги вросли в бетонный пол.

– Мальчик мой, – зовет Лиля, – Хочешь подержать дочку?

– Я? – хлопаю ресницами.

– Ну не я же, Шам! – смеется она. – Не бойся.

– Я и не боюсь, – фыркаю в ответ. – Это же младенец. Чего его бояться? – и все же медленно, на одеревеневших ногах топаю к ним.

Обхожу кровать, чтобы сначала просто рассмотреть свою крошку. В горле стоит противный ком и глаза неприятно щиплет сентиментальными эмоциями.

– Спасибо тебе, – тянусь к жене, прижимаюсь губами к ее.

Она хулиганисто проводит по моим губам языком и прикусывает нижнюю.

– Люблю тебя, – шепчет моя родная девочка.

– Я тоже безумно люблю вас обеих, – отвечаю ей на ушко.

Лиля осторожно перекладывает Дилию мне на сгиб локтя. Теплый, копошащийся сверток с мамиными глазками внимательно на меня смотрит. Я, походу, основательно влип. Этой девчонке будет просто невозможно отказать!

– Привет, папина принцесса, – глажу ее ладонью по пеленкам.

Дочка кряхтит, двигает ножками. Вздрагиваю, но быстро беру себя в руки.

Полное осознание, что я стал отцом, еще не пришло. Так сложно поверить, что мы вообще дожили до этого момента. Адские почти полтора года остались за спиной. И сейчас все обнуляется. Мы делаем вдох и начинаем сначала для нее. Для крошечной девочки, у которой впереди целая жизнь. Я просто обязан сделать ее безопасной и счастливой.

Сажусь на кровать рядом со своей женщиной. Лиля кладет голову мне на плечо и любуется нашей крошкой.

– Поспи немного, – предлагаю ей. – Я посижу.

– Уверен? – сонно моргает любимая.

Киваю.

– Спасибо, – Лиля сползает на подушку и быстро отключается, обнимая меня одной рукой.

Как я могу быть не уверен? Дилия ведь часть меня. Самая лучшая часть.