Текст книги "Шамиль. Между нами только секс"

Глава 25

Шамиль

– Тихо, тихо, не разгоняйся, – крутится рядом Эмиль.

Тяжело дыша, упираюсь ладонями в прохладную стену. Сегодня я до нее дошел сам, без помощи друга.

– Не трогай, – скидываю его ладони, разворачиваюсь и так же медленно добираюсь до кровати.

Голова уже не кружится, но тело отказывается подчиняться. Меня ведет в сторону. Эмиль ловит.

Закрываю глаза. На ресницы со лба капает пот. Соленые капли щиплют и раздражают кожу. Снова упрямо убираю руки друга и иду дальше.

– Отец говорил с врачом. На следующей неделе мы полетим домой и твоим восстановлением займутся в лучшей клинике столицы.

Молчу.

– Шам?

Снова не отвечаю. Я сосредоточен сейчас на каждом своем движении, а он отвлекает.

– Шамиль, они поставят тебя на ноги.

– Я уже на ногах! Надо только расходиться. Мне нельзя возвращаться, понимаешь? Хотя бы ты меня понимаешь, Эмиль?! Я не могу просто взять и отказаться от нее.

– В таком состоянии ты угробишь и себя, и свою женщину. Безопасники отца во всю ищут того, кто тебя покалечил. За тем типом стоит кто-то очень влиятельный, но я думаю, что парни все равно найдут. Слышал, что подключили даже связи в полицейском спецподразделении.

– Мне все равно ничего не скажут. Я разочаровал твоего отца. Он поверил в меня, отпустил, а я не справился, – нервно усмехаюсь. – Так облажаться, Эмиль! Да это же пиздец!!! Надо было очень постараться.

– Ты не мог знать. Шам, да ты даже не знал, правильно ли ты летишь.

– Должен был предвидеть. Я никак не могу вспомнить, откуда я его знаю, – перевожу тему, внимательно смотрю на друга. – Чертовски знакомая рожа, но у меня будто дыра в памяти и воспоминания об этом недочеловеке постоянно в нее ускользают.

Сдавливаю пальцами виски. Голова разболелась от напряжения. Все равно упрямо встаю и иду еще на один круг: кровать – стена – кровать.

Теряя последние силы, завершаю свой маршрут на сегодня.

Устало ложусь на кровать, закрываю глаза. Тело противно мокрое под футболкой и бинтами. Хочется в душ, еще больше – курить и мяса. Хорошо прожаренного, с золотистыми капельками сока на темной корочке и россыпью мелко нарубленной зелени. Долбанная полезная еда без соли и сахара уже колом встает поперек горла. Откуда у меня возьмутся силы, если в моем меню постные бульоны, странные витаминные субстанции и вода? Где белковые и протеиновые коктейли? Где наполненные железом соки и фрукты? У меня кровь, наверное, уже под цвет этих супов, а мышцы превратились в тонкие изношенные ниточки.

Это все так, лирика. Ради поныть и пожалеть себя. Тоже иногда надо, потом будет не до того. Есть проблема поинтереснее отсутствия сигарет и нормальной еды. Надо каким-то чудом узнать у Дениза Альзаро, что его люди успели найти. Этот квест ничуть не легче поисков Лили.

Когда я окончательно вернулся в сознание, отец Эмиля так орал на меня за случившееся, что я почувствовал себя ребенком. Тем самым, которого однажды он уже спасал.

Почти две недели на грани. Они думали, что в этот раз точно не выживу. Только я упрямый, как говорила Лиля, и решил поспорить со смертью. Рано мне еще туда. Здесь слишком много дел и любимая девочка ждет, что я приду и спасу ее.

Каждый день хожу все увеличивая расстояние. К моменту отъезда домой я вполне могу сам дойти до сортира, расположенного в коридоре клиники, и вернуться обратно. За нами прилетел Камиль. Помог мне погрузиться в машину, затем в частный самолет. Когда поднялись в небо, на стол рядом с чашкой чая легли несколько фотографий.

– Вспоминай, – Кэм показывает пальцем на зверя, которому я выколол глаз.

– Я каждый день пытаюсь, – отвечаю ему.

– На фотографии посмотри. Они не новые. Старший Альзаро приказал поднять архив с той историей, когда тебя нашли. Ты не знаешь, но Дениз разбирался в этом деле. Через свои связи получил снимки с камер. Ракурс не очень, но…

– Он был как-то связан с моим отцом? – беру в руки один из снимков, чтобы рассмотреть ближе.

– Это ты мне скажи. Но в тот день, когда тебя чуть не убили в первый раз, он точно там был.

– Кэм, это было одиннадцать лет назад, – устало вздыхая сильнее опускаю спинку кресла и продолжаю пристально смотреть в лицо истинного матерого хищника.

Здесь он гораздо моложе. Азиатская внешность, полный ненависти взгляд, готовая к нападению в любой момент поза. Ему здесь на вскидку столько же, сколько мне сейчас. На языке крутится имя…

Воспоминания подталкивают знакомые строения на заднем фоне.

Этот тип разговаривает с отцом, а вот тут, ниже, куда не попадает обзор старой камеры, лежу я уже на грани. А до этого… Точно! Он приходил в наш дом. С ним был еще один мужчина, но его образ теряется. Меня выгоняли на улицу или запирали в комнате, когда приходили эти люди, хотя я прекрасно знал, раз они пришли, значит мы скоро поедем через границу.

– Асхат, – произношу вслух. – Кэм, я вспомнил, как его называли. Отец помогал им провозить наркотики через наши границы. Меня брал с собой. Мы выглядели обычной семьей: отец и сын, которые любят длительные походы и бюджетные путешествия. А потом их кто-то сдал. Маршруты накрыла полиция. В ту самую ночь этот ублюдок снова приехал. Они долго спорили между собой, потом меня выволокли на улицу. Отец просто отдал меня Асхату. Тот зверски бил и орал, что я предал семью, сдал своих. Потом швырнул отцу, как котенка, а тот всадил в меня нож и просто бросил умирать. Сука! Как же мерзко! Через столько лет эта тварь снова меня отымела. Кэм? – поднимаю взгляд на нашего главного безопасника.

– Забудь об этом. Твой Асхат – пешка. Опасный, хладнокровный убийца, но главный не он. Его вседозволенность очень хорошо прикрыта. И твоя Лиля, скорее всего, там. У большого босса.

– Расскажи мне, что еще ты знаешь, Камиль, – кидаю на стол фотографии. Даже в руках держать мерзко.

– Это все, что надо знать тебе. Больше ты в это не лезешь! – жестко отрезает он.

Глава 26

Лиля

– Дархан, – смотрю в черные глаза мужа у кабинета лучшего гинеколога в этом городе. – не ходи со мной. Это женский врач. Мужчине совершенно не нужно видеть, что происходит за этими дверями.

Он сложил на груди свои большие руки и только хмыкнул в ответ. Не надо мне, чтобы он заходил туда. Я должна первой узнать срок беременности. По первой реакции муж сразу все считает. Ее не выйдет подделать. Это обернется серьезными проблемами.

– Дар, ну, пожалуйста, – закусив нижнюю губу, нервно сдуваю волосы, упавшие на лицо. Должно смотреться мило, волнительно и романтично. – На УЗИ пойдем вместе, и ты сможешь посмотреть на малыша. А здесь я лучше сама, – пара маленьких шажков к нему, и моя ладошка ложится поверх его все еще сложенных рук. – Тебе придется считаться с желаниями беременной женщины, – кокетливо улыбаюсь мужу.

– Ладно! – рычит он. – Охранять, – дает команду своим.

Уходит. Гулкие шаги разносятся эхом по коридору и под них подстраивается мой пульс.

Смотрю ему в спину. Не могу сдержать победной улыбки. Как же сложно ему было уступить. Дархан слишком хочет ребенка, чтобы спорить со мной из-за мелочи. Сейчас сорвется на ком-нибудь из своих людей и вернется. Пусть так. Я стала эгоисткой. Мне плевать на каждого из его команды. Если только Тимур… Нет. Любой их них верен своему хозяину.

– Исмаилова, заходите, – из-за приоткрывшейся двери выглядывает медсестра.

Ныряю в кабинет, плотно закрываю за собой дверь. Через большие модные очки с идеально круглыми линзами на меня смотрит очень аккуратная, ухоженная женщина лет сорока. Красивые руки с короткими ногтями сложены на столе ладонями друг на друга. На рабочем столе тоже идеальный порядок. Все разложено четко по ровным линиям.

«Мой муж выбирает даже медиков под стать себе, с очень жестко обкуренными тараканами», – эта мысль первой посетила меня, и напряжение стало нарастать с бешеной скоростью.

– Проходите, – кивает мне на стул возле себя.

Молча выкладываю перед ней пачку тестов. Внимательно на них смотрит, задает ряд стандартных вопросов и отправляет на смотровое кресло.

Слушая свое сердце, долбящееся прямо в уши, раздеваюсь, устраиваюсь и как можно крепче зажмуриваю глаза. Слышу шуршание перчаток, звон инструментов в железной емкости.

– Расслабьтесь, – неожиданно тепло женщина гладит меня по бедру. Не поверив собственным ощущениям, открываю сначала один глаз, потом второй. Она наблюдает за мной с улыбкой. – Не поверю, что вы первый раз у женского доктора.

– Не первый, просто… – мне даже как-то неудобно стало от моей первой реакции.

– Я просто люблю порядок, – объясняет она и приступает к осмотру.

Похоже, я не первая, кого пугает такая степень перфекционизма.

– Хорошо, – выдыхаю и снова закрываю глаза.

– Срок еще совсем небольшой, но беременность точно есть, – подтверждает она. – Полежите, я возьму еще несколько анализов.

– Какой срок? – это самый важный для меня вопрос. Она опять гремит какими-то инструментами.

– Пять – шесть недель. Точнее вам скажут на УЗИ. Одевайтесь. Я сейчас сделаю запись и пойдем посмотрим вашу крошку.

Не смогла не улыбнуться. Это звучит так, будто не про меня. Одеваясь, тихонечко погладила пальцами животик. Моя крошка…

Столько счастья порхает прямо по венам. Кажется, что Шамиль запустил туда сотни маленьких бабочек, вдыхая в меня жизнь своими поцелуями. Частичка этого невыносимого мужчины сейчас растет внутри меня. Я все равно упрямо запрещаю себе желать, чтобы он забрал меня. Это слишком невыносимо думать о том, что я могу лишиться его, пусть даже на расстоянии. Я хочу знать, что где-то там есть Шамиль, мой мальчик, который любит меня.

– Пять-шесть недель, – повторяю шепотом.

Пересчитываю. Их пять. Должны подтвердить.

Долгих пять недель назад мне было хорошо с ним. Но для Дархана срок должен быть именно таким, промежуточным. Тогда все сойдется, ведь я сбежала сразу после очередного наказания с незащищенным сексом.

Мы выходим из кабинета вместе с врачом.

Муж ждет в коридоре. Он отошел от стены и тут же оказался рядом, стоило мне появиться в дверном проеме.

– У вашей жены все хорошо, – успокаивает его врач. – Сейчас необходимо пройти еще одно обследование, потом я дам рекомендации.

Дар ничего ей не сказал. Собственническим жестом притянул меня к себе и в кабинет УЗИ мы вошли вместе.

Муж внимательно смотрит на экран монитора, пытается разобрать, что там ему показывают. Я не смотрю. От волнения снова все плывет перед глазами. Врач подтверждает срок – пять недель. Дархан тут же хмурится, считает и выражение его лица меняется.

– Ты чего? – стараюсь, чтобы мой голос не вибрировал от страха.

– Пять недель? – внимательно смотрит на меня. Напряженная челюсть ходит ходуном.

– Что не так? – сажусь на кушетке. – Это было… – смотрю на врачей. Не говорить же при них. – Еще в нашем старом доме. Как раз перед тем, как я уехала, – выкручиваюсь.

– Я помню тот день, – мне хочется съежиться и закрыться ото льда в его голосе.

Еще бы он не помнил, как несколько долгих часов держал меня в специально оборудованной камере.

Секунда, две, три…

Он вдруг расслабляется и довольно улыбаясь целует меня в висок.

– Надо было чаще трахать тебя так же жестко. Может и не ждали бы столько лет, пока ты залетишь, – зубы больно смыкаются на кромке уха, но я не подаю вида перед двумя докторами. – Спасибо, любимая, – говорит он уже гораздо громче. – Я счастлив, даже если это дочь, но, если будет сын, я готов носить тебя на руках.

Оскар! Дайте же оскар этому шикарному актеру!

Идеально влюбленный взгляд, большая грубая ладонь на беременном животе жены. Все поверили. У обеих женщин в глазах мигает неоновая надпись: «Какой шикарный мужчина».

Забирайте. Дарю!

Дархан помог мне вытереть гель, сам поправил одежду и еще раз поцеловал.

А когда в ряде естественных ограничений не обнаружился секс, муж буквально расцвел. Врач объяснил, что нужно быть аккуратнее, тогда у нас и дальше все будет хорошо.

– Для женщины это особенный период. Ей важно чувствовать себя желанной, сексуальной, любимой. Дарите ей эти ощущения, – улыбается врач.

– Непременно, – Дархан улыбается ей в ответ.

Как только мы вышли из кабинета, его настроение резко поменялось. Он прижал меня к стене своим телом. Жестко впился губами в мои, до крови прикусил нижнюю и прорычал:

– Если я узнаю, что ты спала с кем-то, пока бегала от меня, Лиля… Я буду медленно, – ведет пальцем по моей шее, – очень медленно убивать сначала его, а потом тебя. Ты поняла меня, любимая? – скалится муж.

– Более чем, – толкаю его в грудь и, гордо подняв голову, иду в сторону лифтов.

Догоняет, обнимает одной рукой за талию и буквально вносит нас в кабинку. Бьет кулаком по кнопкам, лифт зависает между этажами. Звенит бляшка его ремня, пальцы путаются в моем.

– Мне было мало твоего рта, женщина, – хрипит муж, пристраивая свой член ко входу.

– Без фанатизма, – только и успеваю напомнить слова врача, прежде чем он входит в меня мягче, чем планировал.

– Ты только моя, Лиля, – жадно целует меня, кусает в плечо. – Любой, кто посмеет прикоснуться к тебе, будет мертв.

– Это твой ребенок, Дар, – шепчу ему закрыв глаза, чтобы в зеркальной стене он не считал моих настоящих эмоций. – Твой. Не смей сомневаться в этом, иначе я больше не подпущу тебя к своему телу, – больно дергает за волосы.

– Ты смеешь ставить мне условие?! – срывается муж, но удивительно контролирует себя ниже пояса.

Ставлю! Потому что этот малыш для него тоже ценен и силой он меня не возьмет. Перетрахает половину города, но пока я беременна, и он уверен, что от него, – не тронет.

– Да… – со стоном откидываю голову ему на грудь. – Это твой ребенок, – повторяю, вкладывая в свой голос максимум секса. – Наш…

Муж кончает в меня, оставляя на шее болезненный засос, а я напрягаю мышцы, продлевая его удовольствие, улыбаюсь и продолжаю свою игру.

– … и я очень хочу, Дар, чтобы наш малыш родился здоровым и сильным, как его папа.

Потянув за волосы, он поворачивает мою голову так, чтобы посмотреть в глаза. Целует частыми короткими поцелуями губы. Тяжело дышит мне в рот и улыбается.

– Мне нравится, как это звучит, – напрочь севшим голосом урчит муж. Отстраняется, поправляет одежду на мне и себе. Жмет на кнопку, и лифт снова движется вниз. – Я решил. Закончу с делами, и мы с тобой устроим праздник. Хочу, чтобы все знали, что у Дархана Исмаилова скоро родится наследник.

Глава 27

Шамиль

– Выпусти меня отсюда, – смотрю на довольную рожу Камиля, поедающего мои мандарины. – Я здоров.

– У меня от врачей другая информация, – этот здоровяк беззаботно болтает ногой, сидя на подоконнике.

– Кэм, твою мать! – швыряю в него яблоком.

Уворачивается и ржет.

– Я тут уже все отделение завитаминизировал. Вы-пу-сти меня! – еще одно яблоко улетело в друга.

– У меня приказ, извини, – он жмет плечами и принимается за следующий сочный цитрус, а яблоки грустно кучкуются в углу между стеной и тумбочкой.

Дверь открывается. На пороге палаты возникает крайне довольная морда Эмиля с папкой в руке. Камиль тут же спрыгивает со своего насеста и зло смотрит на друга.

– Расслабься. Отец дал. Сказал, что ему звонил главный врач и жаловался, что из-за одного буйного пациента у них не спит все отделение. Отец принял решение дать дозу успокоительного, – заразительно улыбается Эмиль.

Кэм звонит старшему Альзаро, получает подтверждение, что мне можно посмотреть эту чертову папку. Я уже попытался просканировать ее через матовый пластик и вот она в моих руках. Подрагивающими от нетерпения пальцами открываю и исчезаю из этой палаты, больницы, города.

С обычной черно-белой фотографии смотрит моя… читаю ниже: Исмаилова Лилия Руслановна.

Лиля моя, мой цветочек с огромными омутами красивых глаз и светлыми шелковыми волосами. Я знаю, какие они на ощупь, как они пахнут умопомрачительно приятно. У меня совсем не складывается фамилия, имя, внешность. В этих бумажках почти нет ничего о ней. Большую часть я и так знал с ее слов. Родилась в какой-то неизвестной глуши, и никто не спас, как меня когда-то. Моя девочка… Я вот тоже не спас. И Хана под удар подставил.

Сука! Сердце сдавило так, что больно сделать вдох.

– Почему она Исмаилова? – цежу сквозь зубы.

– Закрытая информация. Не нами, Шамиль. О ней вообще почти ничего нигде нет. Наши хакеры говорят, что все зачищали специально. Ее практически стерли. Причем совсем недавно. Это все, что мы вытащили. Есть подозрение, что твоя Лиля связана с Дарханом Исмаиловым, – папка из моих рук падает на пол. – Шам, только так можно объяснить уровень, на котором они работают. А вот кто она ему? Сестра, жена. Хрен знает. Да кто угодно. Отчества разные. Вполне возможно, что жена и тогда мы вообще не знаем, зачем ей ты.

– Нет!!! – рычу не на друга, просто от злости. – Она не может быть его женой! Ты не видел, как эта девчонка на меня смотрела! Сестра скорее… Двоюродная может. Или племянница. Она боялась, Эмиль. Она пиздец как боялась! Какая нахуй жена?!

– А сейчас заткнись и послушай, – тон Камиля ледяной водой опрокидывается мне на голову. – Ты знаешь, кто такой Дархан Исмаилов?

Киваю.

– Ты понимаешь, что лезть на него с голыми руками самоубийство?

Снова киваю.

Чувствую себя гребаным болванчиком. Но я месяц уже торчу в больнице из-за этого ублюдка, так что я прекрасно все понимаю.

– Твоей подготовки оказалось недостаточно, чтобы дать отпор его людям. Асхат, тот самый одноглазый зверь, его правая рука. Теперь ты первый в его списке на унизительное уничтожение. Смотри, – протягивает мне телефон. Там фото, от которых выворачивает даже мой крепкий желудок. – Это работа Асхата. Хочешь оказаться среди них?

– Нет, – теперь головой я мотаю отрицательно. Да что за еб твою мать!

– А вот это, – открывает другую папку, где можно различить пол.

Девушки, блондинки. Были…

– Это страсть Исмаилова. Почему до сих пор жива твоя Лиля? Она очень подходит под типаж. И еще, Шам. У него есть жена. Их три, но официально и всем известна только одна.

– Пока я не услышу это от нее, не хочу даже думать об этом! – срываюсь. – Не может она быть с этим животным. Она другая! Я знаю. Я уверен в ней. Она вот здесь у меня, – стучу кулаком в грудь в районе бьющегося в агонии сердца. – Никого туда не впускал. Она вошла и осталась. Я понимаю, почему вы решили мне все это рассказать. Нет, парни. Отступать я не намерен. Насрать, если сдохну. Только я сначала вытащу ее. Поменяю стратегию и вытащу. Даже просить о помощи не стану. Не имею право втягивать кого-то еще в эту историю. Хан уже пострадал из-за меня.

– Есть человек, который нам поможет. У него опыт в работе террористами такого уровня. Да и свои интересы имеются. Операция пройдет успешно, парень получит внеочередное звание.

– Мент? – недовольно кривлюсь.

– Круче. Я через пару дней вас познакомлю. Он тебе понравится, – заверяет Эмиль.

– Мальчиками не интересуюсь, извини, – кидаю в него колкость, кручусь на пятках, выбиваю очередной мандарин из рук у опять усевшегося на подоконнике Камиля. Закидываю в рот сразу половину фрукта и довольно морщусь от кисло-сладкого вкуса с нотками праздника.

– О-о-о, – тянет друг. – Этим ты заинтересуешься точно!

– Так вы со мной? – сажусь на кровать, вновь открываю папку и смотрю на ее фотографию.

– Мы же семья, Шам. Ты думал, будет как-то иначе?

– А твой отец?

– Он еще не принял решение, но Макс его уговорит, я тебе обещаю.

Глава 28

Шамиль

Парни ушли, а я все прокручиваю в голове воспоминания. Записываю карандашом на большой белый лист обрывки. Они пока не связаны между собой. Я просто ищу хоть что-то, за что можно зацепиться и утопить этого монстра.

В папку больше не смотрю. Если открою, залипну на ней и меня унесет совсем в другом направлении. Я стал целью для Асхата. Но с ним один на один справиться можно. Шансы пятьдесят на пятьдесят, как и в любом бою. Выиграл/проиграл. Других вариантов нет. А вот Исмаилов – это очень хорошая охрана, постоянные перемещения и никаких пересечений с нашим бизнесом. Оружие он возит напрямую из Штатов, минуя любых посредников. Не продает. Оно только для своих. Вытащить информацию из поставщиков нереально. Они тоже хотят жить, и я их очень понимаю.

Его основной доход – это трансфер шлюх и наркоты. Здесь плотно этим занимается только один человек. Не уверен, что он нам поможет, но имя пишу – Дасаев Дамир Таирович. Если хорошо прижать или много заплатить, может что и расскажет.

Голова раскалывается. Прошу охрану у дверей, чтобы выпустили пройтись. Один идет за мной по полутемному коридору, второй остается у палаты.

– Вот скажи мне, – обращаюсь к мужчине. – Будь у тебя все: власть, возможности, деньги, страх окружающих и возможности разнести пару Российских городов за пару минут, чего бы ты боялся?

– Хм… Не знаю даже, – проводит ладонью по коротко остриженным волосам. На лице явно прослеживается разгоняющийся мыслительный процесс.

– А ты подумай. Он ведь человек. Так?

– Так.

– А у каждого человека есть что? – наталкиваю его на мысль.

– Что? – он повторяет за мной и до него доходит. – Слабости.

– Именно. Ну не может быть такого, чтобы он чем-то пиздец как сильно не дорожил! Даже у моего отца была слабость. Он страсть как любил футбол и просаживал на ставках кучу бабла. А тоже ведь мудаком был. Чем так дорожит Исмаилов? Что надо у него забрать, чтобы он сломался?

– Ребенок? – подкидывает парень дельную мысль, но мимо.

– Нет у него детей. К сожалению или счастью, пока не знаю. Давай еще варианты, я уже не могу сам, – мы разворачиваемся у процедурного. С улыбкой замираю и прикладываю палец к губам.

Из-за приоткрытой двери раздаются характерные звуки секса. Девушка так сладко стонет, что я на пару секунд позавидовал тому, кто сейчас имеет ее. Месяц на голодном пайке и мечтах о своей девочке – такая себе подпитка животной мужской энергии.

– Идем, – подмигиваю своему компаньону по неприличному подслушиванию. – Не будем мешать.

Мы только отошли на несколько шагов, как дверь открылась на всю. Из кабинета с важным видом и довольной рожей вышел мой лечащий, а по совместительству еще и дежурный сегодня врач.

– Доброй ночи, – киваю ему.

– Почему не в палате? – голос его еще подводит. Эх… хорошо ему там было, наверное.

– Голова болит, за таблеткой вышел, а медсестры на посту нет, – за моей спиной давится смехом охрана.

– Вернитесь в палату. Не нарушайте режим. Медсестра скоро подойдет к вам.

– Да я не скажу никому, – улыбаюсь. – Мне уже легче. Не надо таблеток. Доброй ночи.

Ребята приподняли мне настроение, голова и правда немного прошла. Я вернулся в палату, приоткрыл окно и стал снова думать. С улицы дымом потянуло. Глубоко вдохнул его и чуть не застонал от тоски. Кури-и-ить… Я хочу курить!

– Эй, – высовываю голову в коридор. – Парни, дайте сигарету. Я сейчас сдохну, – умоляюще смотрю на них.

Сжалились, и через минуту я уже сижу на подоконнике, жадно затягиваясь до головокружения, задерживаю дым в легких, пока черные точки не начинают плясать перед глазами, выдыхаю и мне хорошо. Даже в голове проясняется.

Встречаю рассвет все же рассматривая фото своей Лили.

А в обед мне звонит Эмиль и орет в трубку:

– Включи телевизор! Сейчас!

Ищу пульт, листаю каналы, пока слух не вылавливает знакомую фамилию – Исмаилов.

Диктор рассказывает про открывающийся в скором времени благотворительный фонд. Какой же молодец Дархан Исмаилов, как он заботится о нуждающихся. Зачем мне это? Ищу на заднем плане взглядом, за что можно зацепиться. Что там такого важного? Эмиль просто сбросил звонок, ничего не объяснив. Смотрю на экран мобильного.

Оу… Так он звонил мне уже. Я спал. Первый раз, наверное, так крепко, после всего случившегося. И чувствую себя сегодня гораздо лучше, чем все предыдущие дни.

Девушка в бежевом костюмчике все еще продолжает восхищаться этим зверем, пока не доходит до действительно важного для нас.

«…В следующие выходные состоится большой праздник в честь открытия благотворительного фонда. Он пройдет в нашей столице, где и будет располагаться головной офис. А еще нам обещали сюрприз от хозяина вечера. Наш канал будет освещать это событие в прямом эфире…»

Телефон вздрагивает в моей руке.

– Все слышал?

Я даже на расстоянии чувствую, как ухмыляется Эмиль. У меня сейчас, уверен, точно такая же довольная рожа.

– Еще бы! – отвечаю другу.

– А знаешь кто официально владеет этим фондом? – сжимаю мобильник до хруста пластика.

– Кто? – интересуюсь вкрадчиво и понимаю, что не дышу.

– Максу удалось выяснить, что этот фонд оформлен на жену Исмаилова. Это все. Имени у нас нет, но, Шам! Он не будет открывать фонд, принадлежащий ей без нее. Фонду нужно лицо, и он покажет его на камеры.

– Если это она, нас будут ждать, – быстро складываю два и два. – А если нет?

– Надеюсь, что нет, Шамиль. Надеюсь, что это не твоя Лиля.