Текст книги "Ловушка для Сэфес"

– Понимаешь, подобные считки делают… Но они всегда постановочные, людям и в голову поначалу не пришло, что это реальность. – Лин осекся, потому что вошел Пятый.

– Не пришло в голову, потому что в мирах, подобных Окисту, такого не происходит. Не происходит в принципе, – закончил он за Лина. – На то и был расчет.

– Не верю, – сказал капитан. – Не может такого быть – «вообще не бывает». Что у вас там, святые живут?

– Ну почему же? – пожал плечами Пятый, прикуривая. – Все в равных долях. И святые, и грешники.

– А если и грешников там хватает, то почему вы говорите, что «у нас такого не бывает в принципе»?

– Скажите, капитан, у вас едят человечину? – вежливо спросил Лин. – По-моему, ответ лежит на поверхности.

– А по-моему, ответ далеко не так прост, – вмешался Клео. – Я тоже не вполне понимаю, почему в мирах Маджента-зоны подобного «вообще не бывает», при том, что соотношение «святых» и грешников такое же, что у нас.

– У нас разные представления о святости, – заметил Пятый. – Клео, тебе придет в голову, к примеру, ради смеха убить половину правящей верхушки?

– Ты хочешь сказать, что в ваших обществах – иной менталитет и другой этический уровень общества? – спросил Клео.

– Ты не ответил, – напомнил ехидный Лин.

– Ради смеха ему это в голову не придет, – скептически заметил Рауль. – А вот ради дела… Был у нас тут в свое время инцидент…

Клео разом посерьезнел.

– Если ты имеешь в виду антиправительственный заговор, организованный Эланом Арном – то это было необходимо ради сохранения самой возможности продолжать твой курс реформ, Рауль. И хочу напомнить, что перебил их всех ты. Собственноручно. Пятый, прошу прощения, отвечаю на вопрос… Нет, ради смеха сделать такое мне в голову не придет.

– Ради дела, мой милый, мы тоже многое себе позволяем. Но… – Лин замялся, вопросительно посмотрел на Пятого. Тот кивнул. – Так вот, «но». Ни я, ни Пятый не рискнем обвинять тебя, Рауль. Потому что иначе людей погибло бы еще больше. И вас, капитан, мы не рискнем обвинять в чем бы то ни было, потому что действовали вы в силу непреодолимых обстоятельств. От души надеемся, что вы с нами потом поступите так же. А эти… – Лин поморщился. – Эти – другое…

– Сложно рассказать то, что внутри, – заключил Пятый. – Но грань существует, и она вполне ощутима. Не было бы ее – не сидели бы мы здесь.

– Мне бы так ощущать эту грань, – задумчиво проговорил Рауль. – В последнее время она у меня настолько размытая… как, знаете, море. Или река на древней Терре – с одного края другого не видно.

Капитан поднялся и прошелся по лаборатории.

– Здесь – другая вселенная. Может быть, с вашими людьми такое и возможно… но вряд ли выйдет у нас.

– Так вот, капитан… – осторожно начал Рауль. – Я более-менее согласен с Сэфес. Обвинять Орден я не рискну и делать выводы тоже… Но не удивлюсь, если окажется, что катастрофический моральный климат в ваших мирах – отчасти результат деятельности Ордена. Который, вместо того, чтобы грамотно улучшать обстановку в мирах, столетиями утаскивал оттуда лучших представителей. А теперь начал внедрять свою мораль. Я против внушений, хотя, кстати сказать, если их использовать – можно было бы реабилитировать даже Нарелина… – Рауль усмехнулся. – Национальный герой, романтик, погиб ради освобождения народа от тирании прежней власти, все такое. Как мне один парень, помнится, советовал. Партия Поющие Вместе…

– Именно так – Поющие в месте. Причем никто не знает, в каком, – совершенно серьезно закончил Клео.

– Рауль, простите, но вы с вашими друзьями меня задавили, – произнес капитан. – Вы мне слова вставить не даете. Вас четверо, и вы хором говорите, говорите, а у меня не четыре языка во рту.

– Ну, извините тогда, – ответил Рауль и замолчал.

– Извиняем, – покивал Лин. – Сэфес не везде любят, кстати… исправить мораль некоторых участков в Маджента-зоне мы могли бы запросто. Порой, признаться, очень хочется это сделать. Однако не делаем и не сделаем, хотя бы потому, что это для нас – против правил. Даже во благо. Вон Рауль, – Лин улыбнулся блонди, – в свое время с Пятым даже подрался на эту тему. Очень Раулю тогда хотелось осчастливить кого-нибудь принудительно. Было? – спросил он.

– Было дело… – подтвердил Рауль. – До сих пор стыдно.

– Да ладно, – примирительно улыбнулся Пятый. – Потом выяснилось, что мы говорили про одно и то же.

– Просто я всегда был высокого мнения о народе квенди, и ни на минуту не верил, что кому-то удалось превратить их в стадо.

– К делу, господа, – напомнил капитан, – давайте к делу. Что вы там говорили про эту даму… как ее… Ниамири Керр, верно?

– Понимаешь, с Ниамири мы как раз тогда и познакомились, – вздохнул Лин. Окинул тоскливым взглядом лабораторию, поморщился. – Как выясняется, мы в тот момент перешли ей дорогу… И теперь она решила отыграться. На всех участниках тех событий.

– Я видел это в памяти Рауля, – кивнул капитан. – Но что-то не понимаю. Ситуация разрешилась миром. Рауль потом и вовсе ее защищал, причем весьма действенно. Чем она недовольна?

– Для меня это тоже загадка, – вздохнул Рауль. – Я тоже ни черта не понимаю. С какой стати она взбеленилась?

– А вот я догадываюсь, – сказал Пятый. – Во-первых, руководство не погладило ее по голове за то, что случилось. Во-вторых, она показала себя не с лучшей стороны – хотя бы взять эпизод с тобой, Нарелин… Рауль. Она нарушила условия своего же договора, и вот результат. И, в-третьих, то, что мы называем реакция Блэки.

– Райса и Рей упоминали об этом… Но они сами знали мало. Какая связь между реакцией Блэки и всей затеей Керр с псевдо-Аарн? Затея-то, знаете ли, не из простых. Серьезная такая многоходовка, – заметил капитан.

– Очень качественно смоделированная ситуация, – подтвердил Клео. – Эта дама на редкость беспринципна, но она отличный профессионал.

– И все это – чтобы мы перегрызли друг друга? Зачем это ей? – недоуменно спросил Сарин.

– Она предъявила невыполнимое требование и предприняла попытку убить нас, – начал Пятый. – Давайте смотреть с иной точки. Что может произойти в случае нашей с Лином смерти?

– Дестабилизация вашего участка Сети? – осторожно предположил Рауль.

– Перераспределение. Это гораздо серьезнее. Понимаете, реакция Блэки изменила расположение зон в Сети и сильно повлияла на ситуацию в целом. Наша зона изменилась, часть элементов до сих пор принадлежат Блэки, часть ушла в Индиго… А некоторые Индиго-зоны стали нашими. Полагаю, что причина в этом. – Пятый задумался. – Теперь бы еще понять, каким боком это коснулась Керр, и для чего ей понадобился прежний участок контроля.

– Спросить бы ее напрямую… – задумчиво проговорил Рауль. – Связаться бы с ней и спросить. Чего, мол, родная, тебе надобно?..

– Она не отвечает, – сказал Лин. Встал, прошелся по лаборатории, поднял со стола чей-то комм, усмехнулся, положил обратно. – Мы уже спрашивали. Отдайте – и всё тут. Не отдадите – сдохните, твари. Сейчас тоже запрашиваем, но она молчит.

– У вас есть предположения, почему она не желает идти на контакт? – спросил Клео. – Может быть, она лишена такой возможности?

– Не похоже. Не хочет, – пожал плечами Пятый. – Впрочем, на связи ее нет.

– Что же она, не знала, что именно провоцирует? – усомнился капитан. – Позвольте не поверить.

– В ее планы не входило наше перемирие, – пояснил Лин. – Ладно. Давайте-ка к делам нашим скорбным. Клео, материалы для воссоздания готовы? Кстати, капитан, вам придется с нами, если хотите увидеть вашу Тану.

– Еще бы! – воскликнул капитан. – Вы еще спрашиваете!

– Материалы для воссоздания подготовлены, – ответил Клео. – Но объем работ предстоит очень большой.

– Тогда нам всем дорога на Окист. И вообще, Клео, расслабься. Объем работ – не ваша забота, всё уже оплачено, синхронизацию мы тоже обеспечим, так что у нас есть несколько дней на то, чтобы отдохнуть и собрать мозги в кучу. Капитан, народу с вами много? – деловито поинтересовался Пятый.

– Больше двухсот. Мы готовы оказать посильную помощь, если она нужна, конечно.

– Нам надо не помощь, нам надо понять, куда вас селить, – раздраженно ответил Лин. – «Водопады» – не резиновые… Впрочем, есть еще пара поселков, сейчас лето, дома нам сдадут запросто.

Капитан просто-таки опешил.

– Селить? Куда? Зачем?

– Зачем? – переспросил Лин. – Да всё просто. Отдохнете несколько дней, в море искупаетесь, сэртос у нас, опять же, замечательные постановки делают… Отдыхать надо, капитан, хоть изредка. Окист в этом смысле – место отличное. Если не соваться в Саприи, конечно.

Пятый усмехнулся.

– Мы зовем вас и вашу команду в гости, дварх-капитан Павел Сарин, – просто сказал он. – Не для пропаганды, не для похвальбы, не для чего бы то ни было другого. Просто в гости. Искупаться в море, посмотреть, какие у нас бывают закаты. Можем даже открыться, чтобы подтвердить чистоту своих намерений.

Капитан смотрел недоверчиво.

– После всего, что мы с вами сделали?..– с сомнением спросил он.

– Вы ничего с нами не сделали, – серьезно ответил Лин. – Но наказание я для вас придумал, капитан. Вы со мной пойдете в море. На лодке.

– Э, нет, – остановил друга Пятый. – Для начала мы с ним выпьем.

– Соглашайтесь, капитан, – сказал Рауль. – Там знаете как красиво. Сэртос, опять же… Нет, – прервался он с сожалением, – мне туда нельзя. Я там с ума схожу от зависти.

– А придется, – со знанием дела констатировал Лин. – С вашей правящей верхушкой я общаться не буду, так что, Рауль, можешь не бояться.

– Ну, хорошо, – согласился капитан. – Правда, не могу сейчас сказать за всю команду, ментальные связи разорваны, другая вселенная все-таки… Но думаю, что большинство будут рады.

– Пить с ними не соглашайтесь и своих людей предупредите, – быстро вставил Рауль. – Они такие зелья способны намешать, что вас потом в ти-анх засовывать придется для излечения от похмелья.

– Всё врет, – быстро сказал Пятый. – Нагло лжет, компрометирует честных людей.

– Наутро, капитан, вы будете валяться с головной болью, а в официальной прессе напишут: встреча высоких сторон прошла в теплой, дружественной обстановке, – сказал Клео. – Не повторяйте ошибок моего партнера. Впрочем, надеюсь, мое присутствие удержит его от…

Рауль внушительно на него посмотрел.

– От излишеств, не подобающих человеку его положения, – закончил Клео. А Рауль прокомментировал:

– Он хотел сказать – от гнусного пьянства.

– Ничего себе! – обиделся Пятый. – Всё, Клео. Ты первый в очереди.

Клео промолчал.

– Я хочу сходить с ума, – сказал Рауль. – Я хочу принять свой подлинный облик, носиться бегом по мелководью, лазить по деревьям, напиваться каждый вечер, орать песни, и чтобы ты, Клео, не читал мне нотаций о том, что так нельзя, неприлично, неподобающе… Смилуйся, Клео! Я понимаю, что мне отпуск не положен, но можно хотя бы раз за три года расслабиться? Учитывая, что все равно вернемся в ту же временную точку? И ребят моих с собой возьмем, детей, им давно пора увидеть настоящую природу… А можно? – умоляющим тоном спросил Рауль. – Ну, пожалуйста!

Даже непонятно было, шутит он или говорит всерьез.

– В отличие от своего партнера, который рад залить в себя все, что горит, – сообщил Клео, – я не пью никакого алкоголя, кроме легкого вина.

– Это пока, – успокоил его Пятый. – И потом – никто же не узнает. Клео, ты ничем не рискуешь.

– Правильно, – поддержал друга Лин. – Хватит играть в мороженую рыбу.

– Он не играет, – вздохнул Рауль. – Он на самом деле такой. Блонди, одно слово.

– Я попробую. Не могу ничего обещать, но попробую.

– Вот и хорошо, – обрадовался Лин. – Ну что? Пошли?

– Прямо сейчас? – спросил Рауль. – Ну ладно, идемте.

– А когда? – изумился Лин. – Нет, можно подождать, конечно… Не знаю, правда, зачем. Надо же еще крейсер перегнать. Капитан, людей оповестите?

***

Погода на Окисте радовала. Когда крейсер Аарн завис на орбите, Лин объявил всем, что идти придется через Транспортную Сеть – дабы потом, на выходе, не возникло проблем.

– Лето, – подытожил Пятый, пока они спускались к подножью холма. – Жаркое нынче лето. Кто же постарался, а?

– Пищевики, не иначе, – ответил Лин. – Во Айк обрадуется… Такая толпа!..

Народу с ними шло на самом деле порядочно. Цепочка людей растянулась по Холму Переноса. Аарн, не привычные к таким сооружениям, с интересом оглядывались – а посмотреть было на что. Огромный холм, пяти километров в диаметре, усеянный рядами стоящих под углом друг к другу блоков, производил впечатление. Холм располагался в совершено пустой, выжженой солнцем степи, горизонт сливался с небом, тонул в охристой дымке. И никакого движения, бесконечная молчащая степь …

– К Полосам пошли, – предложил Пятый.

– А таможня? – спросил Лин.

– А фиг нам таможня… сами подойдут.

Сухая степь, жара – за тридцать. Низкая сизая трава, разноцветные Полосы – как дороги, каждая – один из цветов радуги. Высокое белесое небо.

Пока Пятый объяснялся с мастером проходов, Маджента-маяком, Лин руководил посадкой – им предстояло почти полчаса перемещаться по синей Полосе, к Саприи. Конечно, Лин с Пятым имели право проходить, как заблагорассудится, но Лин предпочел в этот раз принять правила игры – поэтому поехали как люди, на четырех весьма вместительных и необычных на вид машинах. Высокие трапециевидные механизмы, которые заказал Лин, вызвали у Рауля ассоциацию с автобусом времен древней Терры и настольной лампой на ломаной ножке. Почему? Он и сам затруднился бы ответить.

Клео с Раулем, естественно, оказались в одной машине с Сэфес.

– Интересные у вас системы перемещения, – заметил Рауль. – Получается, с ее помощью можно передвигаться и в пределах одной планеты тоже?

– Конечно, – ответил Лин. – А что? Очень удобно, кстати… И потом, эта система не подчиняется местным властям. Порой это бывает полезно.

– И далеко отсюда эти… «Водопады»? Если без Машины?

– У-у-у-у-у-у…. Больше двух тысяч километров, – ответил Лин. – Нам пока что не туда. Нам пока что в Саприи, передать биоматериалы в работу. А уже оттуда рванем на место. И потом, Аарн надо будет поселить, заплатить за всё, опять же…

– Давно мы тут не были, – заметил Пятый. – Оказывается, я соскучился.

– Великолепно, – проговорил вдруг Клео, сидевший рядом с Раулем. – Просто великолепно. Реализованная Транспортная Сеть… Насколько я понимаю, с ее помощью можно обеспечивать связь не только с теми планетами, на которых установлены подобные машины?

– Можно, – подтвердил Лин. – К сожалению.

– Это о такой машине вы говорили тогда? – спросил Рауль. – Перед атакой?

– Именно о такой, – подтвердил Пятый. – Стоит она, конечно… – Он присвистнул. – Но участие в Транспортной Сети окупается быстро. Кроме всего прочего, они с удовольствием кредитуют миры и никогда не торопят с отдачей. Подумай, Рауль, хорошо подумай.

– А после того, как мы приобретем машину, права на ее использование будут принадлежать нам? Транспортники не будут вмешиваться? – деловито уточнил Рауль. – В разумных пределах, конечно, я имею в виду.

– Права на использование в пределах территории нашего человечества, разумеется, – добавил Клео.

– Проходами руководят только они. Управление машиной – тоже их работа. Вы покупаете сам агрегат и пользуетесь им неограниченно. Обслуживают они. Были миры, в которых жители пытались отбить машину целиком себе… гм… – Лин кашлянул. – Сказать, чем это кончилось?

– Смотри, – Рауль даже пересел в кресле поудобнее, повернулся к Лину. – Я тебе сейчас объясню на пальцах, в чем тут дело. Эвен – голый камень, ты и так это знаешь. А вот в курсе ли ты, что именно у нас по-прежнему является весьма существенным источником государственных доходов? Проституция, извини за грубость. Мы пока еще ничего не можем с этим сделать, другие источники дохода не способны качественно скомпенсировать этот. Да, мы непременно реализуем проект Арда, но это дело не мгновенное… И вот – Транспортная Сеть. Представь, что у нас появляется возможность предложить нашему человечеству новый вид межзвездных перемещений. Мгновенный, удобный, безопасный. Ты только оцени, какой это клад! Людям – удобно, а мы получим возможность направить внутреннюю политику на то, чтобы наши граждане перестали превращаться в… Сам понимаешь кого. Осознаешь?

– А, ты об этом? Да само собой, налог за проход делится между транспортниками и вами… Ерунда какая, – Лин хмыкнул. – Кстати, проституция ваше, думается мне, привлечет к себе внимание – и немалое. У нас тут, на Окисте, сэртос – отчасти это похоже… Только оно тут несколько иное.

– Нет уж, спасибо, – сказал Рауль. – Сэртос – это, извини, искусство. Высокое, настоящее. А у нас… – Он махнул рукой. – Нет, Лин, неправильно это у нас. Люди – разумные существа, а не какие-нибудь там… которым лишь бы совокупиться. Ненормально – когда из ребенка, потенциально способного стать… ну, скажем, ученым, художником, или экономистом, или пилотом… делают проститутку – чтобы дать возможность учиться более перспективным, более талантливым.

– А когда ребенок сам этого хочет – нормально? – спросил Пятый, тяжело вздохнув. – Ну, вот хочет он, и всё тут. Искусство… Сказал тоже. Думаешь, сэртос собой не торгуют? Еще как торгуют! И секс-инструкторы они, и дубль-пространство – тоже они, и считки с сексом – тоже их работа, и бабы там… гм…

– Да… – мечтательно протянул Лин. – Бабы там – это что-то. Мужики, впрочем, не хуже. Для них с кем-то спать – это же двойное удовольствие, Рауль! Это ж вся гамма эмоций – и кайф в придачу. Ты говоришь – сделать. Да если бы в сэртос брали всех, кто хочет…

– …ты бы туда тоже пошел, – закончил Пятый.

– По молодым годам – да. Сейчас – нет. Хорошо, что отбор очень строгий, – закончил Лин. – Но всё равно… так жить я бы не смог.

– И слава Богу, – жестко сказал Пятый. – Кроме всего прочего, ты отлично знаешь, что стать сэртос может только человек, для которого первично – отдавать. Отдавать свои эмоции, всего себя, без остатка – другому. Ну да, секс-инструкторы. Ну, дубль пространство. Да, зарабатывают они неплохо. Но при этом, заметь, они и бесплатно работали бы точно так же. Для них не существует альтернативы. Даже совсем молодые сэртос всё равно работают – и не имеют за это ничего.

– Человеку должен быть доступен весь спектр альтернатив для свободного выбора, – сказал Рауль наставительно. – А у нас пока нет возможности полностью реализовать этот принцип. И я надеюсь все-таки это исправить… Хотя бы и с помощью ваших транспортников. А что до сэртос… – Он кинул взгляд на Клео. – Посмотрим, посмотрим…

Клео сверкнул глазами и нахмурился, но промолчал.

– Отелло. Белой масти, – прокомментировал Лин, с интересом глядя на блонди. – И ничто человеческое… Слушай, ну не злись! Рыба! Птица! Ну что ж это такое, а?..

– Я не злюсь, – ответил Клео. – Он все равно неспособен мне изменить. Даже с вашими хвалеными сэртос.

Рауль только усмехнулся.

– С сэртос не изменяют, – задумчиво сказал Пятый. – Как и в Скивет – тоже не измена. Впрочем, мы приехали. Так, Лин, ты с блонди – наверх, к Айкис, а я займусь Аарн.

***

Совершенно белый пляж, до горизонта. Подступающие к воде деревья, небо, сливающееся с неподвижным, застывшим, как жидкое стекло, морем. Над морем – пустота. Бескрайняя. Завораживающая.

– Тут вообще не очень много народу, – сказал Пятый. – Вернее, его тут мало. Но пейзажи ничего так, да?..

Он с сомнением посмотрел на Рауля с Клео, усевшихся прямо на песок в тени большого дерева.

– Тут здорово, – сказал Рауль и погладил пальцами небольшой цветок, растущий, кажется, прямо из древесного ствола. – Небо, море… Настоящая роскошь. Воздух. Бесплатный…

Оба блонди были до сих пор в своей обычной эосской одежде – сьюты и туники. Вид Клео, который даже не снял свои вечные белоснежные перчатки, резко контрастировал с окружающей обстановкой. Впрочем, Сэфес тоже переодеваться не спешили. Если белые перчатки и туники еще как-то смотрелись, то их сине-серая форма… Однако ни блонди, ни Сэфес этим вопросом совершенно не задавались.

– Жалко, «Монастырь» на Орине, – вздохнул Лин. – Был бы тут, походили бы…

– Ну, так сгоняй, – предложил Пятый.

– Лениво. – Лин лег в тенечек, блаженно вытянулся на песке. – У нас вообще отпуск, или я чего-то недопонял?

– Отпуск, – согласился Рауль и с сомнением посмотрел на Клео. – Плавать можно.

– Не пущу, – расслабленно отозвался Клео. – Утонешь. Когда ты последний раз плавал не в бассейне?

– Давно… – вздохнул Рауль.

Он стянул перчатки, отбросил их в сторону, прямо на песок.

– Как-то я себя чувствую… не в своей тарелке, – признался Первый Консул.

– Начнешь тонуть – мы тебя вытащимм, – пообещал Пятый. – И даже откачаем, если будет надо. Так что плавай на здоровье.

– Садист, – заметил Лин. – Слушай, Рауль… может, тебе того? Не надоело в этой шкуре?

– Сьют, ты имеешь в виду? Так мы же не взяли ничего из одежды, не голым же мне ходить…

Клео с легкой улыбкой (впервые начал улыбаться! прогресс!) осведомился:

– Ты кого-то стесняешься?

– Нет, но…

– Дурак, тело поменяй, – посоветовал практичный Пятый. – А то от вас уже в глазах рябит. Одинаковые.

– Давай-давай, – подбодрил его Клео. – У меня есть право видеть тебя в подлинном облике хотя бы раз в три года.

Рауль оглядел остальных, понял, что деваться некуда, и попросил:

– Отвернитесь хотя бы.

– Ага, Тон, значит, было можно смотреть, а нам – нет? – проворчал Лин. Тем не менее, он перевернулся, положил голову на руки – и тотчас заснул. Пятый демонстративно сел к Раулю спиной. Клео, пожав плечами, последовал его примеру.

– Я хотел сказать… – начал Пятый, остановился, задумался. – А, вот! Одежды тут на тебя нет, а рубашку я не дам. Проси у Рыжего.

Никакого ответа. Минута, другая…

– А, черт! – раздался вдруг голос, которого Сэфес не слышали уже давно. – Надо было вначале одежду снять, а теперь путайся в ней…

– Предлагаю кинуть его в море, – сказал Пятый. – Аргов тут нет… кажется. Лин! Тут арги есть?

– Маяки висят, значит, нет. – Лин перевернулся на спину. – О! Нарелин! Сколько лет, сколько зим! Почти стихи получились… Тебе сьют не маловат? А то мы его сейчас…

Нарелин стягивал с себя комбинезон. Он, разумеется, теперь висел мешком, и это еще было мягко сказано.

Вылезши из сьюта, Нарелин скептически осмотрел свою тунику, печально вздохнул и спросил:

– У вас ножа случайно нет?

– Нет. И пулемета тоже случайно не оказалось. Даже пистолета нет, – печально ответил Лин. – Ты кого-то убить решил? Придется душить прямо так, руками…

– Тогда дайте рубашку. А то мне наплечники отодрать нечем, а с ними я тунику надеть не смогу…

– Ах, вот ты про что, – вздохнул Лин. – Тогда обойдешься. Ходи в штанах, бледная немочь, хоть немного позагораешь. Кстати, это относится ко всем! Клео, слышишь?

– Смертельный номер! – шепотом произнес Нарелин. – Сейчас шеф госбезопасности планеты Эвен исполнит стриптиз! Только для вас!

– Не смешно, – невозмутимо отозвался Клео, и так же невозмутимо принялся раздеваться. Туника, перчатки, ботинки, сьют.

Наконец он остался в одних плавках и улегся на песок, закинув руки под голову.

– Что стоишь? – произнес он, не глядя на Нарелина. – Иди сюда. Я не привык долго ждать.

– Охренели, – констатировал Лин. – Хотя… Мы можем уйти. Пляж большой.

– Пойдем, прогуляемся, Рыжий. – Пятый встал. – Заодно надо бы и «Монастырь» сюда перегнать. Скучно тут без яхты.

***

– Опять какой-то нелепый фарс, – сказал Пятый, когда они поднимались по тропинке вверх, по склону, между огромных вечнозеленых деревьев. – Мы попали в очередной фарс, в котором всё ненастоящее, и вынуждены вымучивать какие-то нелепые скверные роли, которые нам в очередной раз навязали.

– М-да, – проговорил Лин задумчиво. – А что ты, собственно, хотел? Это всегда одинаково. Никому не надо настоящего.

Оба они смолкли, каждый в этот момент видел что-то свое.

Настоящее…Слишком настоящее, чтобы быть правдой.

…Вектор С. Как же он не хотел, чтобы было вот так, но оно, вопреки всем его доводам, стало так, и он не посмел ослушаться. Она так решила. Только она, как показало время, имела право решать – и решила.

…Он приходил после каждого рейса, с ужасом видя, что она делается с каждым визитом всё старше и старше – и не имея права вмешаться. Он пили вместе чай, смотрели на дождь за окном, порой им доставалась робкая порция солнца – но почему-то он до сих пор помнил столь пронзительно именно дождь и осень. Юра никогда не мешал им, приходил, когда звали, когда нет – оставался у себя… Говорили они очень мало, да и о чем тут было говорить?.. Ничего не было – ни страстей, ни измен. Да, раз в пять лет он просто приходил в гости – выпить чаю.

И всё.

Тогда, в последний раз, он это чувствовал, и вынудил Лина выйти из рейса за две недели до срока. Страшно боялся не успеть – но успел. К последним ее часам – успел. И до самой смерти держал ее за руку.

Нужно ли это было?

Присутствовал ли в этом всем какой-то высший смысл?

Нет и нет.

Как не было смысла и в том, что после всего, когда всё кончилось, он трое суток, до самых ее похорон, просидел на земле, под деревом, в умирающем октябрьском лесу, бездумно гладя на то, как небо перемалывает в дождь облака, и недоумевая – почему вдруг разом пропала половина мира?.. И дело было совсем не в том, Сэфес он или нет, просто за эти трое суток он сумел осознать, насколько сильно любил эту женщину, и сколь много она значила для него. Всё тогда слилось воедино – да так и осталось.

Сестра Марфа, в миру Елена Логинова, да будет пухом тебе земля…

В семьдесят пять лет, уже после Юриной смерти (рак, сгорел за месяц, они были в рейсе… да даже если бы и не были – вмешательство запрещено), она ушла в монастырь. И пятнадцать лет прожила монашкой, и была тому счастлива. Он приходил, а вот дети и внуки, пять лет прокатавшись в глухомань, оставили ее… Он приходил, – и она ждала.

Он знал об этом.

Теперь его не ждал никто.

То, настоящее, было изнутри.

– Пойдем, – попросил Лин. – У тебя опять глаза стали мертвыми, не нужно… Пятый, я тебя очень прошу. Пойдем. Ты просто устал, надо отдохнуть.

Пятый покорно кивнул и двинулся по тропинке вслед за другом.

Напомнить тебе, Рыжий, или ты всё помнишь сам?

Пожалуй, ты один и знаешь всё – где она лежит, и кто принял эту смерть… И почему ее родители столь стремительно покинули Окист, когда Жанна сделала то, что сочла единственно верным? Не потому ли сейчас, Лин, у тебя слишком прямая спина, и слишком ровный шаг?

Не стоит при нас говорить о настоящем – мы слишком хорошо осведомлены, чтобы кого-то учить…

– М-да, забавно, – осуждающе проговорил Лин. – И о чем они только думают?

– Трудно им думать, – усмехнулся Пятый. – И выводы делать. А по сути… какое нам дело до них, в сущности?

– Да никакого, – подтвердил Лин. – Кто мы такие, чтобы оспаривать чужие решения? Люди шли к ним годами, стремились, друг друга гробили – а нам исправлять? Нет, благодарю покорно…

– Богу надо служить, а не нарушать его волю, – заметил Пятый. – Порой своими действиями они оспаривают и существование души, и то, что Бог вправе послать душе испытания. Кто-то говорил, что путь должен быть выстлан лишь розами? Никто.

– Не злись, – попросил Лин.

– Я не злюсь, я расстроился, – признался Пятый. – Как можно так обкрадывать себя, загоняя в убогий примитивный дуал!.. Если душа приходит в какой-то мир – значит, на то Божья воля, значит суждено ей прожить там свой срок и, возможно, погибнуть – чтобы потом возродиться с новым знанием… А нас постоянно обвиняют, что мы не помогаем, что проходим мимо…

Лин вздохнул, сел на древесный корень, вытащил сигареты. Пятый последовал его примеру. Несколько минут они молча курили, бездумно глядя перед собой, потом Лин сказал:

– Не поймут. Они считают, что мучались достаточно, чтобы обрести заслуженную награду. Считают себя вправе судить… Помнишь анекдот про бабу, которая изменила мужу?

– У тебя этих анекдотов сотни, – заметил Пятый, прикуривая следующую сигарету от предыдущей.

– Земной, старый еще… Женщина трахается с любовником, и в этот момент приходит муж. Она начинает молиться: «Господи, сделай так, чтобы муж ничего не заметил!» «Хорошо, – отвечает Бог. – Я могу сделать так, но за это ты через три года погибнешь от воды». Женщина соглашается, любовник потихонечку выскальзывает из квартиры, всё шито-крыто. Женщина быстро забыла и о своем согласии, и о разговоре с Богом. А через три года она выигрывает в лотерею путевку – круиз на роскошном лайнере. И, естественно, отправляется в плавание. На море начинается страшная буря, корабль начинает тонуть, тут женщина вспоминает о слове, данном Богу, и снова начинает молиться. «Господи, – говорит она, – я помню про свое обещание, но корабль же большой, на нем сотни ни в чем неповинных людей!» «Э, нет, – отвечает голос с небес. – Я вас, шлюх, три года на этот корабль собирал».

Пятый усмехнулся.

– Только при людях не рассказывай… Особенно при Айкис и Данире. И при двадцати шести – тоже. Сколько раз Бог давал понять – всё не просто так, необходимо терпение и смирение, главный твой враг – не вовне, а внутри тебя самого, думай, делай выводы… Нет! Эгоизм. Конечно, это очень больно, когда тебя унижают и бьют. Когда теряешь дорогого тебе человека. Кто бы спорил. Но ведь ни один из них даже не подумал, что причина – в нем самом. Если ты раб на планете X, вполне возможно, что в позапрошлой жизни ты был рабовладельцем на планете Y и теперь тебе просто воздается по заслугам.

– И это тоже, – заметил Лин. – Ну, придем мы, допустим. Поможем. И загоним эти души на второй круг, третий, четвертый… Айкис вон по второму кругу идет – легче ей от этого?..

– С помощью дело обстоит еще хуже, – Пятый встал, потянулся. Снова сел. – Люди ждут всё того же «бога из машины». Тупиковый путь, зато выглядит это всё очень благородно.

Лин кивнул.

– Свойство человека – хотят, чтобы быстро. Сразу. Опа! И всё хорошо. То, что мы просто поддерживаем решения самих миров, им в голову не приходит. Конечно, гораздо эффектнее выглядит трепанация черепа топором, нежели долгое лечение гомеопатией. Вот только в случае трепанации на башке потом остается хороший рубец, а от гомеопатии – вообще никаких следов, разве что здоровье откуда-то взялось…

Пятый усмехнулся.

– Твоя правда. Между прочим, для Индиго вообще характерно лечение правой ноги от действий, причиненных левой рукой. Орден жалко. Очень. Потому что он лекарство и есть. Пусть они порой не правы, но взять на себя такую ответственность… Дай им Бог.

– Дай им Бог, – эхом отозвался Лин. – Кусочек света во тьме.

Сеть. Оба они чувствовали в этот момент всеобъемлющее нечто, частью которого являлись. Если был выбор между минусом и плюсом, они всегда находили возможность дать миру шанс, но выглядело это обычно и спокойно, в отличие от эффектных действий конклавов и монад. Всё проще – и во сто крат сложнее. Мир, приходящий в Маджента-зону, прежде всего, обретал покой. Эгрегор не возмущали воздействия извне, гасли, не успев родиться, локальные конфликты, постепенно институт государства или отмирал, или становился номинальным. Миры эти, изначально плюсовые (в понимании Сэфес, конечно), а порой – условно плюсовые, совершенствовались неспешно, неторопливо. От внешних воздействий их защищали незримо и незаметно те же Сэфес – практически не было прецедентов, чтобы в такой мир нагрянул некий агрессивный конклав. В большей части Маджента-миров совершенствование шло не по вектору техногеники, жителей Маджента больше заботила духовная сторона жизни. Любой мир, приходящий в Маджента-зону, с самого начала был ориентирован, прежде всего, на внутреннюю толерантность (иначе бы он в Маджента просто не попал), а Сэфес, зонируя подобный мир, лишь укрепляли и поддерживали внутреннее решение тех, кто в нем жил. Бывали миры спорные – в этом случае Сэфес всегда старались взять подобный мир себе и вытянуть – потому что сама система давала возможность для смены приоритетов.