Текст книги "Туман и дракон. Книга первая"

На свободу с чистой совестью

У Влада Цепеша было очень плохое настроение. Те, кто его лечили и обслуживали, не подозревали, как им повезло. Окажись они вместе с Цепешем в Валахии, в загадочном и романтическом XV веке, это самое плохое настроение не замедлило бы оказать решающее влияние на судьбу всех и каждого. Проще говоря, обозревать бы этим господам окрестности с высоты кола. Князь был очень ими всеми недоволен. Его доконала собственная комната с узкой кроватью, уродливым бежевым шкафом, с нелепыми стенами в зеленую полоску (Ксаверий неоднократно упоминал, что сам подбирал обои – было бы чем хвастаться!). Еда была просто неописуемой – какая-то «полезная для здоровья» каша-размазня, вечный куриный бульон, сухарики, мелко порубленная зелень в сметане, вареная рыба (гадость отменная) и нечто, именуемое «чай с молоком» – бр-р! Когда же мясо всё-таки приносили, то с ним полагалось расправляться при помощи ножа и курьёзной штучки, похожей на крошечные вилы, что было очень нелегко делать одной, и то левой, рукой. Да и стоила ли таких усилий пластинка тощей варёной говядины? Люди в белом настаивали, что Владу пока что нельзя ни жареной свинины, ни баранины, а про сало вообще упоминать не приходится. Нельзя пить даже доброе вино, не говоря уж о цуйке (тут ее попросту не было, можете представить такое?). Это изуверство называлось «диета». Слово-то какое противное, тьфу!

Эти в белом считали, что он недостаточно поправился и окреп. Ну-ну. Влад явственно чувствовал, что окреп он достаточно. Достаточно, чтобы что-то предпринять. После того, как он задал некоторые наводящие вопросы, в нем утвердилось убеждение, что все ему врут. Нагло и бессовестно. Все эти их бормотания о том, что они «имеют задание от румынского правительства» звучали просто жалко. Влада сжигала ярость – он ненавидел, когда ему врут, и еще больше ненавидел, когда его пытаются использовать.

Настало время действовать, а именно – бежать. Бежать и самому во всем разобраться, в том числе и в истории с вампиром – не исключено, что и здесь ему дурят голову. Заодно и посмотрит, какие они, вампиры, бывают. Да и – бывают ли? Бесы и колдуны на свете есть, об этом в священном писании говорится, а об упырях нигде не говорится, кроме бабьих сказок. Вот он и проверит, сколько правды в этих сказках.

Влад продумал все в деталях. Собственно, особой трудности побег не должен был представлять: князя практически не охраняли, будучи уверенными, что он никуда не денется – раненый, в чужом городе. Однако же стоит высунуться в коридор, наткнёшься на кого-нибудь, так что просто вот так вот взять и уйти не получится. Поэтому для начала Цепеш решил утвердить своих лекарей-тюремщиков в мысли, что он все еще болен, и главное – что полностью от них зависит, полностью им доверяет и совершенно не разбирается в окружающей обстановке.

На самом же деле, выбираясь за пределы своей комнаты (при чём он старательно цеплялся за сопровождающего и как можно медленнее переставлял ноги), Влад насобирал по крупицам немало полезных сведений. Дом, в котором он находится – двухэтажный особняк; на первом этаже – парадная дверь, которую открывают каким-то хитромудрым образом, вставляя белую карточку в специальную прорезь. Из окна виднеется небольшой парк с прямыми дорожками, а дальше – ограда из железных прутьев с ажурной калиткой. В отличие от двери, калитку по большей части оставляют незапертой. И в парке обычно никого нет. А вечерами вторника и пятницы весь народ, кроме слуг, уходит на какое-то, как он подслушал, «собрание»… Что ж, отлично. В соответствии с этим и надо строить план побега.

Во вторник после обеда он спросил парня в белом халате, нельзя ли ему выйти на прогулку. Парень обещал, что передаст пожелание врачу. Не обманул: спустя некоторое время в дверь постучали.

– Кто там? – спросил Влад, для вида улёгшийся на кровать.

– Ваше величество, это я, ваш доктор, – в комнату осторожно всунулось круглое белесоватое лицо. После того, как Влад буквально вытащил из него признание, виноватость покинула голос доктора Дайковичиу, зато её место заняла предупредительность, граничащая со страхом… Впрочем, почему «граничащая»? Нотки страха Влад хорошо различал, и нельзя сказать, чтоб был недоволен их наличием.

– Как мы себя чувствуем? – поинтересовался доктор, присаживаясь на стул у владовой постели. – Мне сказали, вы хотите подышать свежим воздухом?

– Да. Хотелось бы немного прогуляться. Но, боюсь, один я не смогу – если начинаю долго ходить, ноги… эээ… подкашиваются.

– Конечно, ваше величество, – кивнул доктор. – Мы с вами можем выйти прямо сейчас, я помогу вам.

Князь возликовал.

– Только сперва надо бы вам переодеться, – заискивающе предложил доктор.

– Что? – насторожился Влад.

– Ну… я имею в виду, не стоит выходить на улицу в таком костюме, как у вас, – Дайковичиу кивнул на владов кафтан – тот самый, в котором Влад был доставлен с поля боя, правда, починенный и выстиранный. Влад нахмурился.

– Простите великодушно, ваше величество, здесь так не ходят. Вы будете слишком… заметны, – поспешно пояснил доктор. – Надо привыкать к местной одежде.

– А, ну конечно, – хлопнул себя по лбу Цепеш. – Что ж, тогда найдите мне что-нибудь подходящее. Только побыстрее.

– Сей момент, – поклонился доктор и выскочил из комнаты с криком: «Джордж! Ты где? Почему тебя искать всегда надо!»

Искомый Джордж был найден на кухне – причем в очень романтический момент. Здоровенный парень нежно обнимал маленькую изящную служаночку Бетти, восемнадцати лет от роду, и как раз собирался запечатлеть на ее девичьих губах пылкий поцелуй.

– Джордж! – взвыл доктор. – Где твоя носит, черт подери!

Бетти и Джордж отшатнулись друг от друга; Бетти, густо покраснев, сделала вид, что собирается мыть посуду, Джорджи просто застыл по стойке смирно. Обычно доктор проявлял себя как довольно-таки невредный хозяин и даже доставлял прислуге немало весёлых минут своими ошибками в английском языке, которым владел, прямо скажем, не блестяще. Этот раненый джентльмен, с которым здесь все так носятся, совсем недавно язык учить начал, а шпарит по-английски уже бойчей и правильней его… Что с ним сегодня стряслось? Какая муха его укусила? Видать, в особняке, где и без того хватало необычных и подозрительных дел, творится что-то из ряда вон выходящее.

– Джордж, лентяя несчастный, немедленно пойти до магазина и купить приличный костюм. Размера… ну, как на моя. Только поуже, – приказал Дайковичиу – Вот тебе деньги. – И он выудил из кармана несколько шиллингов.

– Угу, сэр, – пробормотал Джорджи, принимая означенную сумму в свою широкую лапищу.

– И быстро, – напутствовал его доктор. Посмотрел на Бетти, хмыкнул и вышел. Джорджи поплелся за ним, не забыв, однако, подмигнуть миловидной черноглазой Бетти.

Через полчаса Джордж вернулся. Он ткнулся на кухню – Бетти там уже не было. Она обнаружилась в комнатке рядом с кухней, служащей для хозяйственных нужд. Девушка занималась чисткой серого твидового костюма, принадлежащего одному из хозяев, бронзовокожему, как индиец, мистеру Адорамусу. Рядом красовалась длинная доска для глажки и увесистый утюг, внутри которого рдели угли.

– Джордж, милый, что случилось? – заволновалась Бетти. Даже ее темные кудряшки как-то встревоженно высунулись из белого чепца.

– Да вот, – вздохнул тот, – купил костюмчик, как мистер Дайко… как доктор велел, а он шлеп – и в грязь самую. Ох, и попадет мне теперь. Ещё и из жалованья вычтут.

– Ой, бедный, – добросердечная Бетти отложила щетку и с сочувствием воззрилась на Джорджа. – А давай я его почищу?

Джордж просиял:

– Правда? Почистишь? Бетти, да ты прямо сокровище, ты ж меня спасешь, красавица моя! Спасибо тебе, голубка – Он полез было опять с объятиями, но Бетти отстранилась, лукаво погрозив пальчиком:

– Э нет, сначала костюм!

Невезучий костюм – серый, твидовый и испачканный – был извлечен из свертка, водворён на вешалку и подвергнут чистке. Джордж, с трудом дожидавшийся, когда Бетти закончит работу, все же заключил ее в объятия и продолжил прерванное доктором дело – то бишь поцелуй. Бетти эта идея явно пришлась по вкусу, но тут…

– Джордж! – раздался за дверью отчаянный крик.

– Ой! – Джордж в очередной раз отскочил от подружки. Та метнулась за вешалку, вновь схватив щетку.

– Где ты там ходить, тебе только за смертью посылал! – доктор, изрядно разгневанный ожиданием, влетел в комнату. – Купить костюм?

– Ну да, сэр, чего так волноваться-то, вот он, костюм… – ответствовал Джордж, поворачиваясь к вешалке – и застыл в нерешительности. Два висевших там костюма были прямо-таки близнецами. Наряд, принадлежащий мистеру Адорамусу, и тот, что предназначался раненому джентльмену, вели свое происхождение явно из одного магазина и от одного портного. Оба выглядели чистыми и новыми (мистер Адорамус покупал костюм всего несколько дней назад).

– Ну и где костюм? – грозно поинтересовался доктор.

– Вот! – Джордж, отчаявшись определить, который из костюмов куплен только что, схватил висевший ближе к нему и вручил доктору. Тот, ни слова ни говоря, быстрым шагом направился наверх.

Владу пришлось потрудиться, натягивая рубашку и пиджак через гипс. Кроме того, князь остался не впечатлён цветом и фасоном и не вполне поверил словам доктора, что вот такие одеяния, которые последний валашский крестьянин счёл бы мрачными и кургузыми, в этой стране носят даже царствующие особы. Но так или иначе, дело было сделано. Через час Влад, облаченный в прекрасно сидевший серый твидовый костюм, в сопровождении доктора не спеша вышагивал по дорожкам обширного сада. День выдался почти солнечный – лишь легкая сероватая дымка висела в небе. Желтые листья кленов время от времени медленно планировали на дорожку, в лужи, напоминавшие о недавнем дожде. Цепеш с наслаждением вдыхал свежий воздух и поджидал момент. Он бросил быстрый взгляд на витые железные ворота, к которым они с доктором как раз приближались: калитка не заперта. Отлично! Семенивший рядом доктор что-то рассказывал.

– … а как вы думаете, ваше величество? – послышался вопрос.

– А? – переспросил Цепеш, очнувшись от размышлений.

– Я говорю, что вы думаете об английском климате? Совсем не то, что у нас в Румынии, да?

– Ну… наверное, так, – пожал плечами Влад. Они отошли уже довольно далеко от особняка. Изображая слабость, он оперся на руку доктора, незаметно увлекая его за строй нестриженных кустов и деревьев, ещё не расставшихся с листвой. Теперь и из окон никто их не увидит.

– Посмотрите, что это вон там, за воротами? – спросил Влад с самым заинтересованным видом, указывая пальцем куда-то в направлении кустов, окаймлявших дорожку возле калитки.

– Где? – сощурился доктор в указанном направлении. И тут же получил гипсом по затылку и рухнул на дорожку. Цепеш огляделся – никого. С незабытой сноровкой он подхватил под мышки потерявшего сознание доктора и отволок в кусты. Удар был рассчитан точно – убивать господина Дайковичиу Влад не хотел: лекарь ни в чём не провинился, честно выполнял свои обязанности. А всерьёз рассматривать как противника человека, способного попасться на такую детскую уловку, было бы ниже достоинства истинного воина.

– Полежи-ка тут, господин лекарь, – проворчал Влад и очень быстрым шагом (но не бегом) направился к калитке. Секунда – и он на свободе! Даже осенний воздух стал как будто более свеж. Правда, это ощущение скоро прошло, сменившись иными, гораздо менее радостными.

Влад Цепеш брёл по улицам Лондона, чувствуя, как у него начинает покруживаться голова. Все здесь было до ужаса странным, нелепым, не имеющим право на существование. Серая мостовая, серые дома, словно покрытые каким-то липким налетом; из-за начавшего накрапывать дождика весь город, казалось, погрузился в призрачный морок. Из этого морока временами выныривали необычной формы коляски, пешеходы в дурацкой одежде – ну что это такое, скажите на милость – на голове у человека высокая ведрообразная шляпа, или нечто горшкоподобное; куцый кафтанчик блеклой расцветки или клетчатая хламида! Женщины, правда, выглядели получше – но тоже странновато. Кто только такие шляпы им придумал – руки отрубить! Какие-то корзинки на головы нахлобучили – и считают, что это красиво.

Князь пытался сориентироваться. Ему необходимо было как-то добраться до аббатства Карфакс, где, если верить колдунам, скрывался вампир. Пока же взгляд упал на высокую ограду с большой вывеской на воротах, гласящей «Зоопарк». Читать на местном языке он уже немного научился – но что за «зоо-парк» такой? В воздухе витал не слишком приятный запах, смутно знакомый. Ко входу стекался народ – взрослые и дети, оживленно гомоня, подходили к маленькому домику, что-то совали в окошечко. Влад, исполнившись любопытства, приблизился и пригляделся – оказалось, местный люд берет в окошечке какие-то бумажки – причем, похоже, люди отдают деньги за эти самые бумажки. Потом несут их к воротам и вручают мужчине в черном костюме. Тот зачем-то их рвет и отдает обратно, люди же заходят в ворота.

«Ох, и странные же они все», – подивился князь. Он подумал, а не сделать ли ему то же самое; но решил не тратить время. Вместо этого он остановил какого-то конопатого тощего паренька и спросил:

– Скажи-ка юноша, а что здесь такое?

– Зоопарк здесь, сэр. Вы, видно нездешний?

– Что да, то да, – кивнул Влад.

– Сходите, не пожалеете, – горячо посоветовал паренек.

– А зоо-парк – это что? – продолжил допрос Влад.

– Ну что вы, сэр! Это где животные всякие, – рассмеялся паренек и бодро направился к домику с окошечком.

Тут до Влада дошло: конечно же, это звериный запах разлит здесь в воздухе! Стало быть, «зоо-парк» – обычный зверинец. Интересно, кому он принадлежит: наверное, местному князю. Но что означают бумажки в руках у зевак – Влад не понимал. Он снова задумался, а не сходить ли в этот зверинец; но почувствовал, что сначала не мешало бы поесть – после распроклятой овсянки он успел несколько проголодаться. К тому же следовало побыстрее найти вампира. Решив оставить зверинец на потом, Цепеш продолжил свое путешествие, высматривая харчевню или лавку, где продавали бы съестное. В кармане своего нового одеяния он обнаружил невесть как попавшие туда монетки – целую пригоршню. Неизвестно, правда, на что их хватит – но хоть на что-то же должно!

Он вновь углубился в переплетение улиц, чью серость лишь слегка разжижал малиновыми лучами закат. Сейчас князь двигался в восточном направлении, в Ист-энд, хотя об этом и не подозревал. Где-то на полпути ему, наконец, повезло – обнаружился одинокий скучающий уличный торговец пирожками. Влад подошел поближе. Принюхался.

– Что желаете, сэр? – тонким голосом протянул торговец – довольно упитанный мужчина с голубыми глазами навыкате, облаченный в засаленный фартук поверх тесноватого сюртука и в головной убор с маленькой крышей над глазами – Влад припомнил, что такая шапка называется «кепи».

– А что у тебя есть? – ответил Влад вопросом на вопрос.

– Пироги мясные и рыбные, вареные пудинги с жиром и почками; а если чего сладенького захотите – так вот, с вишней, с яблоками пирожочки, – на красном лице отчетливо нарисовалось намерение продать иноземцу как можно больше «настоящей, восхитительной лондонской выпечки». Влад колебался, разглядывая предложенный товар, преклонный возраст которого бросался в глаза.

– Сэр, вы, я вижу, издалека? – медовым голосом пропел торговец.

– О, ты даже не представляешь, откуда я…

– Так вам надо непременно попробовать настоящий, добрый английский пудинг! Берите вот этот, с почками – не пожалеете!

Князь взял один, поднес к носу. Поморщился.

– Не хотите пудинг – вот, рыбный пирог! И мясной, – не отставал продавец. Влад взял предложенный мясной пирожок – темный, истекающий салом, разломил и сплюнул.

– Так мясо-то у тебя там несвежее, – сердито воскликнул он.

– Да бросьте! – обиделся торговец. – Это вам с непривычки кажется – мы в Лондоне печем пироги по ОСОБЫМ рецептам!

– Нет уж, сам ешь свою тухлятину, – рявкнул Влад, швырнув произведение кулинарного искусства обратно. – Давай-ка лучше этот самый… с яблоками – он ткнул пальцем в круглую булочку.

– Ладно, извольте, – насупился пирожник. – Только заплатите за тот мясной пирог, что вы разломали.

Влад здоровой рукой сгреб торговца за грудки. Заглянул в его бледно-водянистые, остановившиеся с перепугу глаза.

– Что?! Да как ты смеешь требовать с меня деньги за протухшую мерзость, которой даже собак нельзя кормить? Ты знаешь, что я с тобой могу сделать за это?

Князь на минуту подзабыл, что он в Англии, а не в Валахии. Однако это возымело действие: торговец обмяк и позеленел, как мясная начинка пирожков.

– Д-да, извините, сэр… – пролепетал он. – Конечно, вы правы. Не надо…это… платить за это не надо. – Влад выпустил пирожника; тот издал явный вздох облегчения.

– Смотри у меня, – сдвинув для порядка брови, проворчал Цепеш. Затем порылся в кармане, выудил горсть мелочи. Рассмотрел получше; отобрал несколько монеток; решил, что этого более чем достаточно и небрежно кинул на прилавок. – Вот, за твою булку с яблоками. Давай ее сюда. А еще лучше две.

Судя по тому, как ошалело пирожник посмотрел на деньги и как жадно упрятал монетки в карман фартука, их хватало, по меньшей мере, штук на пять таких булок. Но что поделать, если таинственные хозяева не успели научить князя местной валюте? Просить же какого-то там торговца помочь ему разобраться с деньгами, названия которых Влад даже не знал, он посчитал недостойным. Даже если вдруг и попытаться – надует прохвост, как пить дать. Черт с ними всеми, все равно деньги не его, а этих лгунов, от которых он сбежал. Он, князь Валахии, уж никак не пропадет в этом языческом городе. А торговца пусть местный правитель на кол сажает – или как тут у них мошенников казнят.

– Да, сэр. Спасибо, сэр, – принялся кланяться пирожник. – Вот, извольте вашу булочку.

Влад взял и брезгливо повертел маленький комочек жареного теста. Пахло вроде неплохо. Яблоками, а не тухлятиной. Конечно, он найдет потом что-нибудь посолиднее, деньги еще оставались. Но сейчас уж очень хотелось есть, поэтому Цепеш направился восвояси, вгрызаясь во вчерашний пирожок с яблоками.

Тем временем окончательно смерклось. Пешком до Карфакса явно не дойти, это князь понял давно. Тем более перед походом в гости к вампиру требовалось где-нибудь запастись подарком – хорошим, крепким осиновым колом… Влад остановился на тротуаре, оглядываясь по сторонам и соображая, как раздобыть лошадь. Через минуту в конце улицы забрезжил тусклый огонёк, а потом показалась небольшая черная карета, не спеша тащившаяся по направлению к князю. Подпрыгивавший в такт лошадиному ходу фонарик крайне плохо боролся с окружающим мраком.

– Эй, стой! – Влад ловко ухватил лошадь под уздцы.

– Сэр, вы поаккуратней! – возмутился чуть не свалившийся наземь от неожиданности долговязый кэбмен в традиционной для этих мест котелкообразной шляпе. – Я же на вас наехать, прости господи, мог!

– Ты знаешь, где…э… аббатство Карфакс? – спросил Влад, не отпуская лошадь.

– Как же не знать – понятное дело, знаю. Садитесь, ежели вам надо, – ответил кучер.

– Отлично. Но, – Влад на секунду задумался, – сначала отвези-ка меня в ближайший лес.

– Лес?! – озадачился кучер.

– Именно.

– Ээээ… а парк не подойдет?

– Хоть огород. Лишь бы там осина росла, – отрезал Влад.

– Осина…. Ну… это, ладно, садитесь, сэр, – пожал плечами ошарашенный кэбмен.

Цепеша не пришлось упрашивать – он легко вскочил в карету. Кучер привычным жестом дернул за поводья, и кэб тронулся.

– Приехали, сэр! – разбудил задремавшего Влада голос кучера. – Вот вам лес. Осины тут, я полагаю, куча.

Небольшой лесок чернел прямо у дороги, на фоне звёздного неба. Кэбмен все же вывез его из города; сейчас они находились в одном из предместий Лондона.

– У тебя есть топор, возница? – осведомился Влад, выбравшись из кэба.

– Чего? – Кучер разинул рот.

– Бери топор и пошли со мной.

– Сэр, вы это бросьте, – заартачился возница. – Какие еще топоры? – дрожащим голосом спросил он. – Нету у меня топора. С вас, кстати…ээ… дополнительная плата полагается. Мы из города выехали? – выехали. Так что…

В мгновение ока его стащили с козел и встряхнули. Кучер, будучи как минимум на голову выше пассажира, почувствовал себя, тем не менее, ягненком в пасти льва. Кнут выпал из его рук. Кэбмен посмотрел в недобро прищуренные глаза, зеркально словившие отблеск фонарика, и определенно понял, что сейчас его убьют. С особой жестокостью, вероятно. Почему-то мысль о том, что можно сопротивляться, не посетила его голову, и он даже не попытался вырваться. Незнакомец держал его лишь одной рукой. Но крепко.

– Если ты еще раз что-нибудь такое скажешь, – начал он вкрадчиво, почти ласково, – то пожалеешь, что родился на свет. Немедленно бери топор, нож или что там у тебя есть и пошли со мной. Мне нужна осина. И ты поможешь мне ее найти и срубить. Посмей только перечить!

В ласковом голосе слышалось нечто такое, отчего мурашки целыми стадами принялись бегать по спине кучера, а в зеркально взблёскивающих, как у зверя, глазах виднелось… лучше не говорить, что. Глядя в эти глаза, любой, наверное, захотел бы подчиниться всему, что их владелец приказывает. Лишь бы больше ТАК не смотрел!

В общем, возница закивал:

– Да, сэр. Слушаюсь, сэр.

Несмотря на слабость в коленках, метнулся в кэб и быстро выудил откуда-то из-под сидения довольно большой нож…

Некоторое время спустя Влад вновь восседал в кэбе, довольный, придерживая на коленях на совесть выструганный свеженький осиновый кол. Под мерный шум колес он опять начал подремывать. Возница же вздыхал и качал головой. Он вспотел, устал, как черт, сражаясь при свете почти выгоревшей в итоге масляной лампы с проклятой осиной – тонюсенькой на вид, но крепкой, черт подери! И сам не мог взять в толк, почему он выполнил все требования необычного иностранца. Но сомнений в том, что он этим избежал чего-то очень нехорошего, у кэбмена не было. Все время, пока он трудился в качестве лесоруба – то бишь осиноруба или даже осинореза и выстругивателя колов, иностранец стоял над душой, выразительно поигрывая его же кнутом. Подгонял. Командовал. И – смотрел. Бр-р!

А Влад тем временем мирно спал, притулившись в углу кэба.

– Аббатство Карфакс, сэр, – наконец, вырвал его из сна гнусавый голос кэбмена.

Князь выглянул в окно. Перед ним высилась темная громадина, окруженная старой, кое-где полуобвалившейся каменной оградой.

Цепеш вышел из кэба, бросил вознице остатки мелочи и направился к воротам. Кэбмен, явно ощущая себя неуютно возле мрачного здания (и возле грозного пассажира), побыстрее ретировался вместе с экипажем, даже не пересчитав полученную плату.

Внушительное старинное здание с четырьмя фасадами было наглядным примером того, что раньше строили на совесть – замшелые, кое-где крошащиеся стены выглядели, тем не менее, крепкими и неприступными. Расположенные довольно высоко окна были забраны решетками. Обширный особняк примыкал к зданию поменьше, походившему на часовню. Все эти остатки былого великолепия окружал запущенный сад. Запустение зияло, сквозило и завывало из каждого уголка аббатства Карфакс.

«Вроде и вправду похоже на вампирское жилище, – подумал Цепеш. – Хотя… не знаю; может, и брехня это все…Ну ничего, сейчас выясним».

Приблизившись к тяжелой дубовой двери, Влад с силой потянул ее на себя. Дверь оказалась незапертой. В нос сразу же ударил запах сырости, плесени и… то ли разрытой могилы, то ли чего-то еще – неживого, нечистого.

Скудный отблеск зарождающегося рассвета сочился из окон. Цепеш пожалел, что у него нет с собой огня, но вскоре глаза князя привыкли к полумраку, и он смог разглядеть просторную комнату, заваленную хламом и обломками мебели. С потолка свисали хлопья паутины. Влад направился далее – везде та же картина. И никаких следов вампира. Влад начал склоняться к тому, что его и в этом надули. Но вот в следующей комнате князь обнаружил заколоченные ящики. Неприятный запах все усиливался. «А вот это уже кое-что, – воспрянул Влад духом. – Может, и впрямь вампир обретается в этих ящиках!» Он несильно пнул один, попытался содрать крышку. Получилось. Однако вместо искомого вампира в ящике оказалась земля. Цепеш сплюнул.

– Где же он прячется, нечисть? – начал злиться князь. Наличие ящиков почти убедило его в том, что в аббатстве расположился самый настоящий носферату – ведь, согласно легендам, которые он слышал раньше, вампиры должны спать только в родной земле. Страха во владовом сердце не было вовсе – только любопытство. И – чем дальше, тем сильнее – охотничий азарт. И вот, наконец, в одной из комнат Влад набрёл на гроб без крышки.

Гроб был весьма длинен – и он, в отличие от остальных, не был пуст. В нём покоилось тело, которое слабое освещение не позволяло разглядеть подробно. На фоне щедро присыпанной сырой землёй обивки, сливавшейся с чёрной одеждой, белели только крупные, с длинными пальцами, руки и продолговатое лицо. Неподвижность тела, его поза и отсутствие звуков дыхания свидетельствовали, что в гробу лежит труп. Но что бы, спрашивается, делать трупу в таком месте, явно не подходящем для погребения? Ясное дело: вот он – вампир!

Забреди в аббатство Карфакс образованный лондонец, от такой мысли он мог бы не только убежать со всех ног, но и сойти с ума. Однако средневековый князь понятия не имел об эпохе Просвещения, распространившей в широкие массы идею, что нечистой силы не бывает, и встреча с фольклорным персонажем отнюдь не означала для него крушения основ миропорядка. Для него всё было просто: ну, значит, не врали сказки, есть на свете вампиры. Но из-за чего тут волноваться-то? Вампиров полагается убивать. Каковое намерение он и осуществит. Сейчас же.

И Влад занёс кол.

В тот же миг с бледного лица полыхнул алый огонь пронзительных глаз.