Текст книги "Александр I, Мария Павловна, Елизавета Алексеевна: Переписка из трех углов (1804–1826). Дневник [Марии Павловны] 1805–1808 годов"

Мари.

____

Кланяйтесь от меня моей дорогой Невестке.

ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСЕЕВНА – МАРИИ ПАВЛОВНЕ[206]206
  ThHStAW, HA A XXV. R 119. Bl. 1 – 1`.


[Закрыть]

Гатчина,

21 октября / 2 ноября 1804 года.

Не зная, могу ли уже адресовать Вам письма в Веймар, я ожидала, любезная моя Сестрица, того момента, когда окажусь здесь, дабы поблагодарить Вас за бесценное письмо, которое Граф Салтыков[207]207
  …Граф Салтыков… – Граф (с 1814 г. светлейший князь) Николай Иванович Салтыков (1736 – 1816), генерал-фельдмаршал, воспитатель великих князей Александра и Константина. С началом Наполеоновских войн Салтыкову было поручено управление комитетом учрежденного земского войска. В 1812 г. был назначен председателем Государственного совета и Комитета министров… Во время заграничных походов русской армии в 1813 – 1814 гг., когда Александр I находился при армии, Салтыков фактически занимал пост регента Российского государства.


[Закрыть] передал мне от Вас. Однако, прибыв сюда, я почувствовала себя Вашей должницей вдвойне, поскольку узнала, что Вы прислали для меня из Кенигсберга новое сочинение Шиллера[208]208
  …новое сочинение Шиллера… – Речь идет, скорее всего, об исторической драме «Вильгельм Телль» (1804).


[Закрыть]; сама я его еще не получила, но Ваша Сестрица[209]209
  …Ваша Сестрица… – Екатерина Павловна.


[Закрыть] оповестила меня о том, и я не могу в полной мере выразить Вам, любезный мой Друг, насколько этот знак внимания с Вашей стороны для меня чувствителен. Я узнала, что Вам тяжело дались дурные дороги Пруссии, и сочувствую Вам от всего сердца, потому что по опыту знаю, что они из себя представляют в это время года[210]210
  …дурные дороги Пруссии ~ по опыту знаю, что они из себя представляют в это время года… – Принцесса Луиза Баденская (впоследствии Елизавета Алексеевна) проделала приблизительно тот же путь, что и Мария Павловна, в октябре 1792 г., когда вместе со своей сестрой Фредерикой она ехала по приглашению императрицы Екатерины II в Россию в качестве возможной невесты для великого князя Александра Павловича.


[Закрыть].

Я не побоялась бы Вас утомить описанием подробностей нашего пребывания здесь, поскольку совершенно уверена, что Вы все это воспринимаете очень близко к сердцу, но уверена, что отчет обо всех подробностях доходит до Вас с двух сторон, от Матушки и от Сестрицы, возможно даже, еще и с третьей стороны, от Принцессы Луи[211]211
  …Принцессы Луи… – Так в императорской семье называли Генриетту Нассау-Вейльбургскую (см. с. 284 наст. изд.). В других письмах фигурирует как «Тетушка».


[Закрыть], а потому рассказывать Вам в четвертый раз было бы уже явно излишним. В обычном здесь распорядке дня все остается по-прежнему. Но ваше отсутствие так сильно изменило наши привычки, что мне никак с этим не свыкнуться. Я же страдаю от того в особенности, поскольку порядок за столом и на спектаклях полностью изменен самым неприятным для меня образом.

Прощайте, любезная Сестрица, если моя болтовня уже успела Вам наскучить, то единственным тому извинением служит моя уверенность, что все, исходящее отсюда, Вам небезынтересно, и я предвижу, что это будет впредь нередким предлогом для меня не отказывать себе в удовольствии писать Вам несколько более подробные письма. Амели передает Вам тысячу самых горячих своих пожеланий, поклонитесь также от моего имени Вашему Мужу, поблагодарив его за письмо, переданное мне Графом Салтыковым.

Прощайте, любезная Сестрица, обнимаю Вас и люблю от всего сердца.

Элизабет.

ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСЕЕВНА – МАРИИ ПАВЛОВНЕ[212]212
  ThHStAW, HA A XXV. R 119. Bl. 2 – 2`.


[Закрыть]

Петербург,

25 октября / 4 ноября 1804 года.

Вы позволили, любезная Сестрица, послать Вам прядь моих волос, соблаговолите же получить этот браслет в придачу к тому удовольствию, которое я испытываю, даря его Вам. Льщу себя надеждой, что Вы иногда будете его носить, потому что тогда я буду уверена, что, надевая его, Вы будете по крайней мере вспоминать обо мне. Это письмо дойдет до Вас нескоро, потому что оно будет отправлено в Гатчину ждать нарочного, о котором пока еще ничего не известно, но который, насколько я знаю, должен будет Вам привезти столько чудных вещей, для Вас особенно ценных вниманием тех, от кого они исходят, что с моей стороны представляется немалой дерзостью присоединять к ним и мой скромный дар. Но Вы должны видеть в этом один лишь умысел Сестрицы, нежнейше к Вам привязанной.

Элизабет.

МАРИЯ ПАВЛОВНА – АЛЕКСАНДРУ[213]213
  ThHStAW, HA A XXV. R 105. Bl. 52 – 53.


[Закрыть]

Веймар.

1 ноября 1804 года.

Любезный Друг! Я прибыла сюда в прошедшую пятницу[214]214
  Я прибыла сюда в прошедшую пятницу… – Торжественный въезд Марии Павловны в Веймар состоялся 9 ноября 1804 г.


[Закрыть], – и излишне Вам говорить, насколько переполнено было мое сердце, когда я приближалась к месту, где Судьбой мне назначено провести свою жизнь и которое вновь заставило меня вспомнить о том расстоянии, которое нас разделяет. И вот я в более чем в 1700-х верстах от Вас, любезный Друг. И тем не менее я постоянно подле Вас, мой Друг, я вижу Вас и слышу Вас ежеминутно; я люблю этот обман чувств, он сладок для меня. Было бы несправедливо с моей стороны не признать всего того интереса, который здесь стараются выказать к моей особе; ко мне относятся с такой дружбой и сердечностью, на которые я и не смела надеяться. Да, мой лучший Друг, я счастлива, истинно счастлива с этой точки зрения, внутренне мне нечего больше желать. Мой Муж все прежний, и в этом отношении мне также желать более нечего! Единственной моей печалью остаются мои воспоминания, но именно они мне и дороги, естественная сердечная склонность влечет меня к моей Отчизне, к моей Семье, к Вам, мой Друг, дружбу которого ничто на этом свете заменить не может. Любезный Александр, как я счастлива тем, что Вы меня не забываете: помните, мой Друг, что Ваша Сестрица любит Вас более жизни, и ничто не может сравниться с ее преданностью и дружбой, к Вам испытываемой. Любезный, любезный мой Александр, как рада я тому, что могу беседовать с Вами! Местность здесь удивительно красивая, я Вам ее нарисую, она Вам понравится[215]215
  Рисунок Марии Павловны не сохранился.


[Закрыть]. Замок очарователен, я отлично в нем устроилась[216]216
  Замок очарователен ~ устроилась. – Марии Павловне отвели покои в одной из частей Веймарского замка, бывшего резиденцией герцогов Саксен-Веймарских. Построенный в 1439 г. ландграфом Вильгельмом III Смелым, на протяжении веков он многократно перестраивался. Последняя перестройка замка произошла в 1789 г. после очередного пожара, разрушившего значительную часть прежнего барочного замка. В созданную для нового строительства архитектурную комиссию входил Гете, а отделкой интерьеров занимался Х.Ф. Тик (брат писателя Людвига Тика). Впоследствии отделкой замка и созданием в нем мемориальных комнат, посвященных «великим мужам Веймара» – Виланду, Гете и Шиллеру, занималась сама Мария Павловна, в том числе на деньги, полученные ею в качестве приданного.


[Закрыть]. В Веймаре я познакомилась с очень интересными людьми. Повторяю, лучше быть принятой, чем принята я здесь, иметь лучшее обхождение просто невозможно, и я обязана Вам об этом сказать, и говорю об этом с радостью. Тысячу раз благодарю Вас, любезный Александр, за Вашу доброту, позволившую Нойману[217]217
  …Нойману… – лицо не установлено.


[Закрыть] отправиться сюда вместе со мной. Надеюсь, что он доволен своим путешествием, мы же были совершенно довольны им. Я позволю себе, Александр, послать Вам диковинку! Это часы в форме вазы; возможно, они не очень красивы, но здесь это модная новинка. Прощайте, мой лучший Друг, надеюсь, что Константин уже вернулся в Петербург[218]218
  …Константин уже вернулся в Петербург. – Занимая в 1804 г. пост главного начальника кадетских корпусов и генерал-инспектора всей кавалерии, Контантин Павлович (1779 – 1831), младший брат Александра I, довольно часто отлучался из Петербурга.


[Закрыть]. Поцелуйте его от меня. И не забывайте меня оба, любезные мои Братцы, прощайте, мой Александр, люблю Вас невыразимо и остаюсь до конца дней своих

Вашей преданной Сестрицей и Другом

Мари.

МАРИЯ ПАВЛОВНА – АЛЕКСАНДРУ[219]219
  ThHStAW, HA A XXV. R 105 (1804 – 1821). Bl. 54 – 54`.


[Закрыть]

Веймар. Четверг,

10 ноября по старому стилю, 1804 год.

Дорогой Александр! Господин Кюбри[220]220
  Господин Кюбри… – лицо не атрибутировано.


[Закрыть], прибывший сюда вчера, отправляется в Петербург, и я не могу отпустить его, не передав нескольких строк для Вас, Братец, чтобы напомнить Вам хотя бы на мгновение о себе. Не могу Вам выразить, мой Александр, какое счастье я испытываю от сознания того, что Вы меня не забываете. Это для меня самое большое счастье и радость. Маменька соблаговолила мне сообщить, что Вам передали мой бюст[221]221
  …Вам передали мой бюст… – Cм. выше.


[Закрыть]. Понравился ли он Вам? Ей он совершенно не понравился. Но мне обидно, что Вам передала его не Графиня[222]222
  …передала его не Графиня… – Мария Павловна имеет в виду графиню Дарью Христофоровну Ливен (урожд. фон Бенкендорф, 1785 – 1857), сестру А.Х. Бенкендорфа, в которую одно время был влюблен ее брат Константин. Как следует, однако, из письма Александра от 22 ноября [1804 г.] (см. ниже), Мария Павловна ошиблась: именно Ливен передала ему бюст Марии Павловны.


[Закрыть], ведь я уже заранее радовалась при мысли о том, что его доставит та, попечениям которой я его доверила, словно это я сама Вам его передаю, и это было бы Вам значительно более приятно. Мне здесь очень хорошо, любезный Друг, и я продолжаю чувствовать себя очень хорошо; мне было бы трудно быть недовольной, потому что я вижу повсюду, и в особенности в семье Принца, лестную для меня предупредительность и готовность относиться ко мне хорошо. А Вы, любезный Братец, как живется Вам? Маменька писала мне, что Вы выглядели очень хорошо последний раз, когда были в Гатчине, и мне было очень радостно об этом услышать. Знайте же наверное, что стоит Вам оказаться подле Маменьки, Сестрицы и Константина, как я тоже окажусь рядом с Вами; o! конечно же, я пребываю среди Вас, потому что сердце мое постоянно наполнено Вами. Прощайте, мой добрый и любезный Друг, я не осмеливаюсь задерживать этих господ более. Принц выражает Вам свое почтение, а я обнимаю Вас так же горячо, как и люблю, от всего сердца и всей души, прося Вас всегда любить,

Вашу, неизменно преданную Вам, Сестрицу и Друга

Мари.

___________

Целую свою любезную Невестку и Амели.

ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСЕЕВНА – МАРИИ ПАВЛОВНЕ[223]223
  ThHStAW, HA A XXV. R 119. Bl. 4 – 5.


[Закрыть]

Петербург,

16 /28 ноября 1804 года.

Только что, любезная Сестрица, прибыл новый нарочный, и, узнав от Маменьки, что она собирается отправить следующего гонца после прибытия этого, я спешу поблагодарить Вас за Ваше бесценное письмо, любезная моя Сестрица, за полученную от Вас шкатулку, за бархат для Амели и бобровую шапку, которые все ещё находятся на таможне. Мне очень приятны, любезная Сестрица, все эти знаки Вашего внимания, не оставляйте меня Вашей дружбой и будьте целиком и полностью уверены в моей. Полагаю, что только сейчас Вам, наконец, удалось отдохнуть. А Вам это совершенно необходимо, поскольку первые мгновения Вашего прибытия в края, которые столь далеки от Вашего дома, причинили Вам наверняка больше волнений, чем само путешествие. Не так ли, любезная Сестрица? Сужу об этом во всяком случае по собственному опыту. Этот нарочный привезет Вам довольно старое мое письмо с браслетом из моих волос, который Вы позволили мне Вам подарить; вот уже 4 недели, как пакет этот лежал у Маменьки в ожидании отправления гонца, который до сих пор так и не уехал. Я сама пишу Кузену[224]224
  …пишу Кузену… – Кузеном Елизавета Алексеевна называет мужа Марии Павловны, наследного герцога Карла Фридриха, мать которого, герцогиня Луиза Веймарская (урожд. Луиза Гессен-Дармштадтская, 1757 – 1830), дочь ландграфа Людвига IX Гессен-Дармштадтского, приходилась родной сестрой Фридерике Амалии Гессен-Дармштадтской (1754 – 1832), матери Елизаветы Алексеевны.


[Закрыть], а потому не прошу Вас ничего ему передавать; но очень прошу, любезная Сестрица, поклониться от меня Госпоже фон Хенкель[225]225
  …госпоже фон Хенкель… – Графиня Оттилия Хенкель фон Доннерсмарк (1756 – 1843) была обергофмейстериной при дворе Марии Павловны (до того – при дворе ее рано умершей старшей сестры Елены Павловны [1784 – 1803], герцогини Мекленбург-Шверинской).


[Закрыть] и Господину фон Вольцогену[226]226
  …господину фон Вольцогену... – Вильгельм Фридрих Эрнст фон Вольцоген (1762 – 1809), тайный советник и обер-гофмаршал Саксен-Веймарского двора.


[Закрыть], если они еще не позабыли о моем существовании. Не могу мысленно представить Вас в Веймаре, поскольку совершенно ничего там не знаю, но, несмотря на это, не могу удержаться, чтобы не вообразить Вас в окружении Ученых, которые ранее Вас так смущали[227]227
  …Ученых, которые ранее Вас так смущали. – Под «учеными» Елизавета подразумевает в первую очередь Виланда, Шиллера и Гете, встречи с которыми Мария Павловна опасалась, считая, что может обнаружить перед ними незнание их произведений. Приехав в Веймар, она так описывает в письме к Марии Федоровне от 13/25 февраля 1805 г. произведенное ими на нее впечатление: «Любезная Матушка, что касается Ученых, то они сами настолько скованные людишки, что это даже смешно. Грациозности им явно не хватает. Старый Виланд носит шапочку, которая заставила меня принять его в первый раз, когда я его увидела, за еврея, Гете прижимает свою шляпу прямо к телу, как цветочный горшок, а Шиллер, который очень красив, хотя и болен, часто ходит пошатываясь» (ThHStAW, HA A XXV. R 153. Bl. 233). См. также подробнее с. 19 – 34 наст. изд.


[Закрыть]. Следующий раз, когда будете мне писать, расскажите мне, сделайте милость, какое впечатление они на Вас произвели.

Прощайте, моя любезная и добрая Сестрица, люблю Вас и нежно целую.

Элизабет.

АЛЕКСАНДР – МАРИИ ПАВЛОВНЕ[228]228
  ThHStAW, HA A XXV. R 100. Bl. 9 – 11`.


[Закрыть]

22 ноября [1804 г.]

Добрый мой Друг! Нойман прибыл, и Вы можете представить, с какой радостью он был принят здесь. Не могу Вам передать, какое удовольствие доставляют мне Ваши очаровательные письма, в особенности то, которое Вы написали уже из Веймара. Кажется, Вы довольны и удовлетворены тем, что здесь нашли: если уж судьба так решила, что мы должны находиться на отдалении друг от друга, то лучшим утешением мне служит уверенность в том, что Вы счастливы и благополучны там, где Вы находитесь. Поверьте, любезная Мари, что никто не принимает в Вас более искреннего участия, чем тот, которого Вы называете Вашим Александром и который и есть Ваш Александр сердцем и душой. – Графиня Ливен вручила мне Ваш бюст и драгоценную для меня записку, которая его сопровождала, не могу Вам передать, насколько и то и другое меня обрадовало. Я поместил его в Диванной комнате[229]229
  …в Диванной комнате… – По всей видимости, имеется в виду так называемая Диванная комната Петергофского дворца, бывшая Парадная опочивальня императрицы Екатерины II. После появления в опочивальне трофейного турецкого дивана (1779, по преданию, его прислал Екатерине II Потемкин с фронта Русско-турецкой войны) в интерьере была установлена турецкая перегородка, выделившая ту часть опочивальни, которая впоследствии стала называться Диванной (см.: Царик Л.В. «Опочивальня противу Диванной». Коронная Большого Петергофского дворца // Дворцы и события. К 300-летию Большого Петергофского дворца. СПб.: ГМЗ «Петергоф», 2016. С. 36).


[Закрыть] напротив камина, подле которого, как Вы знаете, очень люблю греться, так что, работая, я постоянно вижу Вас. Ваш портрет у меня на столе, а в другое время дня я вижу Ваш бюст. Тысячу благодарностей, любезный Друг, за прелестные трубки; пилюли и кастрюль меня очень насмешили: но уверяю, что все, что исходит от Вас, мне равно дорого и вовсе не должно быть роскошным, чтобы доставить мне удовольствие. Часы в форме вазы мне пригодятся, нужно только к ним приноровиться. – Не сердитесь на меня, милый мой Друг, что я не ответил Вам на два Ваших предпоследних письма. Я получил их в то время, когда был весь загружен делами. Но я рассчитываю на Вашу снисходительность и дружбу, которые мне столь дороги. Это письмо будет доставлено Вам нарочным, и мне радостно думать, что оно придет к Вам раньше, чем обычно. Как бы мне хотелось увидеть Вас в приватной обстановке, посреди Вашего семейства и порадоваться Вашему согласию. Да сохранит Вам его навеки Благое Провидение, это – одно из самых горячих пожеланий моего сердца. – Не могу рассказать Вам ничего особого о здешней жизни, все идет своим чередом. В понедельник нас ожидает общественное бедствие, как его называет мой Брат, это большой бал, устраиваемый Маменькой по поводу Праздника Като[230]230
  …Праздника Като… – Имеется в виду день тезоименитства Екатерины Павловны, который приходился на 7 декабря (24 ноября по старому стилю), в честь великомученицы Екатерины (305 – 313 н. э.).


[Закрыть]. Не могу передать, как при каждом случае нам Вас не достает, нет ничего, что не напоминало бы о Вас, я уверен, что этот бал заставит вновь сжиматься мое сердце. По крайней мере, будьте счастливы, таков мой постоянный припев, и тогда боль от разлуки смягчится. Прощайте, моя любезная Мари, любезный и истинный Друг мой, вспоминайте иногда Брата, который любит Вас от сердца, и сохраняйте дружбу к нему, которая так ему нужна.

Александр.

Любезная Сестрица, посылаю с этим письмом веер, примите этот подарок в воспоминание о Брате, который любит Вас от всего сердца.

АЛЕКСАНДР – МАРИИ ПАВЛОВНЕ[231]231
  ThHStAW, HA A XXV. 100. Bl. 13 – 14.


[Закрыть]

Санкт-Петербург,

10 декабря 1804 года.

Нарочный отправляется сейчас в Берлин, и я пользуюсь этой оказией, мой любезный Друг, дабы написать Вам несколько строк и поблагодарить тысячу раз за Ваши письма <нрзб.>, мне трудно передать, какое каждый раз они доставляют мне удовольствие и как дорога мне дружба, которую Вы мне выказываете. Сохраняйте мне ее, любезная Мари, и будьте уверены, что никто не любит Вас с большей нежностью, чем тот, кого Вы называете Вашим Александром.

Из писем, которые вы адресуете Маменьке, я узнаю с большой радостью, что Вы очень приятно проводите время. Будьте всегда счастливы, любезный Друг, в этом заключено непреложное желание Брата, который будет любить Вас от всего сердца до последнего своего вздоха. Прощайте, любезная и добрая моя Мари, вспоминайте хотя бы немного обо мне.

–

Като заболела, но это не должно иметь никаких последствий, и я надеюсь, что через несколько дней она полностью поправится.

МАРИЯ ПАВЛОВНА – АЛЕКСАНДРУ[232]232
  ThHStAW, HA A XXV. R 106. BL. 1 – 2.


[Закрыть]

Веймар. Понедельник,

12/24 декабря 1804 года.

Мой добрый и любезный Друг! Могла ли я праздновать Ваш День[233]233
  …праздновать Ваш День... – День рождения Александра I – 12 (23) декабря 1777 г. Разница в дате рождения по новому стилю (в письме Марии Павловны значится 12/24) здесь и далее объясняется тем, что критическая дата григорианского календаря не оставалась постоянной, но перемещалась в каждое столетие в сторону более позднего времени. Соответственно в период между 1700 и 1800 гг. при переходе от григорианского календаря к юлианскому необходимо уменьшать на 11 дней, а с 13 марта 1800 г. по 13 марта 1900 г. – на 12 дней.


[Закрыть], не взявшись за перо, дабы написать Вам, поздравить и попытаться безуспешно выразить все то, что я к Вам испытываю; моя дружба к Вам, любезный Александр, Вам хорошо известна, Вы знаете, как давно она длится, и можете понять, что разлука не только не уменьшает ее, но, напротив, ежедневно увеличивает. Я укрылась от визитов, которые этим утром мне приходилось принимать беспрестанно, чтобы хоть несколько минут побеседовать с Вами и пролить немало слез о том, что не имею счастья находиться подле Вас, мой лучший Друг. Если бы Вы знали, как дорого мне до сих пор обходится необходимость пребывания вдали от Вас, мой Александр, Вы бы наверняка пожалели обо мне; признаюсь, что это заставило меня пережить страшные моменты, особенно в последние дни. По крайней мере, я надеюсь, что Вы, любезный Друг, вспоминали обо мне; я же, разумеется, не расставалась с Вами мысленно ни на миг. Не буду говорить Вам о тех пожеланиях, которые я Вам шлю, меж столь близкими друзьями они излишни, все мои уверения были бы слишком слабы, Вы знаете мое сердце, любезный Александр, и одного этого достаточно. В данный момент я нахожусь в весьма затруднительном положении: следуя своему душевному расположению, я должна была бы оставаться наедине с самой собой: но я не могу ему следовать, поскольку Герцог и все остальные проявляют неимоверное усердие, спеша отпраздновать Ваш День. Уже вчера я присутствовала на санной прогулке и на балу, а сегодня будет дан еще один бал в Вашу честь и славу. Разумеется, все эти проявления мне дороги и ценны, но признаюсь, что мне больно появляться в этот момент посреди большого скопища людей, где все дышит весельем, в то время как я подавлена печалью. Но, в конце концов, Александр, это же ради Вас, и мне надо преодолеть себя! Как мне благодарить Вас, мой любезный и добрый Друг, за письма, которые Вы мне написали и которые мне вручил курьер. Интерес, который Вы проявляете к моей судьбе, и удовлетворение, которое чувствуете, зная, что я счастлива, для меня уже великое благо. Все, о чем Вы мне говорите в этом письме, мне также дорого: и мне тоже хотелось бы Вам показать наше семейство, Александр, надеюсь, что Вы будете им довольны. Мир и спокойствие царят в нем, а со стороны я встречаю лишь предупредительность и хорошее обращение. Я ломаю себе голову, пытаясь понять, что могло привлечь ко мне столько благожелательности и хорошего отношения со стороны здешних людей; я ничего еще не сделала такого, чтобы заслужить все это; и даже если бы я и сделала для этого самую малость, интерес, который ко мне здесь проявляют, намного превосходит все, что я могла бы сделать. Действительно, говорю Вам без всякого преувеличения, я не могу нарадоваться всему, что встречается на моем пути, и в первую очередь родителям Принца[234]234
  …нарадоваться ~ родителям Принца. – Т. е. герцогом Карлом Августом и герцогиней Луизой (см. выше).


[Закрыть]. Я пишу Вам об этом, Александр, потому что полагаю, что Вам, возможно, будет интересно быть в курсе всего того, что касается меня. Вы помните, любезный Друг, что Вы с Маменькой желали, чтобы мы вели здесь раздельное хозяйство. Как только я приехала сюда, я попыталась принять все возможные для этого меры, и, несмотря на то что мы живем под одной крышей, наш бюджет решительно отделен от Герцогского[235]235
  …мы живем под одной крышей, наш бюджет решительно отделен от Герцогского… – Мария Павловна, получив значительное приданое, в том числе и в денежном выражении, часть которого оставалась в Петербурге, а часть была переведена в Веймар, имела так называемую Privatkasse (собственную казну), которой распоряжалась по своему усмотрению, держа ее под строгим контролем. В дальнейшем она использовала ее не только на нужды своей семьи, воспитание детей, но и благотворительность, меценатство и проч. См. подробнее: Műller-Harang Ulrike. Der Goldregen aus St. Peterburg: Geldtrasfer als Basis fűr Kulturtransfer [Денежный дождь из Петербурга. Финансовый трансфер как основа культурного трансфера] // Von Petersburg nach Weimar. Kulturelle Transfers von 1800 bis 1860 / Berger J., Puttkamer J. von (Hrsg.). Frankfurt a. M.; Berlin; Bern, 2005. S. 141 – 157.


[Закрыть]. Малое время, что мы находимся здесь, не позволило нам еще разделить прислугу, но мы сделаем это совсем скоро. Веймар город старый, и блеска ему не хватает[236]236
  Веймар город старый, блеска ему не хватает... – Первое упоминание Веймара в хрониках относится к середине Х в. Замечание Марии Павловны примечательным образом рифмуется с впечатлением от города Гете, который приехав туда впервые в 1775 г., был поражен бродящими по площади, в самом центре города, домашними животными.


[Закрыть]. Дома в нем в нем все разной высоты, и большинство улиц очень узки и извилисты. Но замок Вам непременно пришелся бы по душе, Александр, здесь есть вещи абсолютно в Вашем вкусе, а мне нравится обнаруживать здесь то, что отвечает Вашему вкусу. Например, у меня есть маленькая гостиная, обшитая кедровым деревом, запах которого постоянно мне напоминает запах паркета в Вашем рабочем кабинете в Зимнем Дворце. Матушка сообщит Вам, что бюст Ваш стоит на самом видном месте в одной из самых любимых моих комнат[237]237
  Возможно, речь идет о копии с мраморного бюста Александра I, выполненного в 1801 г. Ф.И. Шубиным, который, по единодушному впечатлению современников, передавал двойственность и внутреннюю противоречивость молодого императора. Последнее Марии Павловне вряд ли могло понравиться.


[Закрыть]. Какой же он недостойный, этот бюст; каждый раз, как я показываю его кому-то, требуются пояснения, чтобы никто не подумал, что Вы и в жизни такой же безобразный. Напоминаю Вам, мой Друг, о Вашем обещании подарить мне свой портрет, не заставляйте же меня ждать его долее. Вы не можете себе представить, мой Александр, ту боль, что я испытываю от его отсутствия. Возвращаясь к Веймару, скажу, что общество здесь более многочисленное, чем я ожидала, в особенности приезжает сюда множество иностранцев. Ученые мужи смутили меня менее, чем я того ожидала[238]238
  Ученые люди смутили меня менее, чем я ожидала… – См. примеч. к с. 361.


[Закрыть], и когда разговариваешь с ними, они соблаговоляют спуститься со своих высот, дабы встать на один уровень с простыми смертными. Вокруг Веймара есть очаровательные места, да и парк восхитителен, мне бы очень хотелось Вам его показать[239]239
  …парк восхитителен… – Имеется в виду парк на реке Ильм в Веймаре. Будучи разбит в середине XVII в., он был существенно перепланирован в так называемом английском стиле в период правления Карла Августа. В обустройстве парка принимал деятельное участие Гете (впоследствии он получил на территории парка в подарок от герцога дом с окружавшим его садом, известный ныне как Садовый домик Гете). В частности, по замыслу, который возник у Гете во время его Итальянского путешествия, архитектором И.А. Аренсом был возведен в 1791 – 1798 гг. в южной части парка Римский дом (das Rőhmische Haus), напоминающий древнеримский храм.


[Закрыть]. – Я бы раньше ответила на Ваше письмо, мой добрейший Друг, если бы мои глаза не стали вновь причинять мне мученье, они воспалились и мне надобно было подождать, пока воспаление пройдет; будьте так добры и не отвечайте мне на это письмо, помните о нашем договоре, который мы по обоюдному согласию заключили перед моим отъездом, что Вы будете писать мне лишь тогда, когда Вам это будет совершенно удобно и не стеснительно. Без этого, признаюсь, мне придется сделать над собой усилие и лишить себя удовольствия писать Вам, и это мне будет очень тяжело, но все же я это сделаю, чтобы не причинять Вам неприятности. Я Вам чрезвычайно благодарна за веер, который доставляет мне громадную радость с того самого момента, как я его получила, я только им и пользуюсь, так что мы более не расстаемся. Благодарю Вас также за то, что Вы поместили мой бюст в такое выигрышное место. Лучшего расположения найти ему было бы невозможно, потому что Вы, любезный Друг, таким образом постоянно глядите на него. Молю Вас, представьте, что это я сама на Вас гляжу, когда Вы греетесь подле того камина, который сыграл такую злую шутку с Графом Толстым, поглотив все, что ему дорого. Маменька рассказывала мне о каталоге картин его собственного изготовления, который здесь сгорел после обеда в Эрмитаже[240]240
  …злую шутку с Графом Толстым ~ сожгли после обеда в Эрмитаже. – Граф Федор Петрович Толстой (1783 – 1873), медальер, скульптор, живописец, гравер. Начав посещать с 1804 г. классы Академии художеств, обратил на себя внимание императора Александра I, который в 1806 г. определил его на службу в Эрмитаж, а в 1809 г. – в монетный департамент медальером (впоследствии был автором медали на кончину Александра I). См. также с. 230 наст. изд. О сожжении каталога его картин в Зимнем дворце других свидетельств не обнаружено.


[Закрыть]. Признаюсь, что это заставило меня смеяться, поскольку я представила себе все это воочию. Я очень тронута тем, что Вы храните память обо мне во всех памятных местах наших былых деяний. На балу у Маменьки мы, возможно, появились бы вместе, Александр. Сообщите мне, прошу Вас, добились ли вы успеха, танцуете ли Вы охотно ныне, или все обстоит так же, как это было при мне[241]241
  …танцуете ли Вы охотно ныне или ~ как это было при мне… – Данные слова Марии Павловны опровергают широко распространенный миф об Александре I как прекрасном танцоре и любителе балов.


[Закрыть]. Константин пишет мне замечательные письма, он все тот же. Возвращение Анны Степановны[242]242
  Возвращение Анны Степановны… – Имеется в виду Анна Степановна Протасова (1745 – 1826), двоюродная сестра братьев Орловых, статс-фрейлина и любимица Екатерины II. Упоминается как éprouveuse в «Дон Жуане» Байрона. Александр I в день своей коронации возвел ее в графское достоинство. До 1823 г. она числилась в звании камер-фрейлины государынь-императриц, пользовалась большим уважением в императорской семье. В конце жизни ослепла (см. также с. 165 наст. изд.)


[Закрыть] вдохновило его; но я не закончу своего письма, если буду рассказывать обо всем, что он мне о том поведал. Меня радует его возвращение в Петербург и то, что мне более не нужно искать его мысленно где-нибудь подле польской границы. Что делает Илья![243]243
  Илья – Илья Иванович Байков (1768 – 1838), кучер императора Александра I. Бывший дворовый человек капитан-лейтенанта Д.А. Лукина был нанят в 1801 г. в придворную конюшню кучером для разъездов императора Александра I. В 1804 г. получил лейб-кучерское содержание. Пользовался большим расположением Александра I, который в 1808 г. пожаловал ему дворовое место на Фонтанке, между Аничковым и Чернышёвым мостами. Сопровождал императора во всех его поездках и путешествиях по России и за границей. Именно он после смерти Александра I привез тело императора из Таганрога в Москву. Жена английского посланника леди Дисборо 16/28 марта 1826 г. писала своим родным из Петербурга: «Кучер Илья… весьма любопытная личность. Мне удалось различить его седую бороду, которую по этикету ему полагалось бы сбрить; однако он, прорыдав три дня, пришёл в такое жалкое состояние, что ему было позволено её оставить. Говорят, что ничто так не успокоило народ в отношении подлинной смерти императора, как то обстоятельство, что он лично вез катафалк; ведь ходили толки, что он не умер, а находится в заключении, и что все эти похороны и т. п., являются подлогом. Но когда народ видел Илью, он знал, что тот никому не позволил бы себя обмануть и что никому не удалось бы убедить его везти что-нибудь еще, кроме тела покойного господина» (Подлинные письма из России. 1825 – 1828. СПб., 2011). Близость Ильи Байкова Александру сделала его весьма влиятельным человеком в столице. А.М. Тургенев рассказывал, что «видел также своими глазами, как генерал-адъютант Фёдор Петрович Уваров ‹…› лез на козлы коляски, стоявшей пред крыльцом Казанскаго собора, из которого Александр Павлович, по выслушании молебствия, вышел и садился в коляску отправиться в путь; и Уваров на козлах обнимал Илью Ивановича Байкова-лейб-кучера» (Записки Александра Михайловича Тургенева. 1772 – 1863 // Русская старина, 1889. Т 61. № 2. С. 227). Известна история, когда министра внутренних дел Кочубея предложили в почетные члены Академии художеств, ставя тому в заслугу близость к царю, что вызвало следующую реакцию вице-президента академии Александра Лабзина: «О, если так, то надобно выбрать Илью кучера, который так близок к государю, что хранит его жизнь» (Лайкевич С.А. Воспоминания // Русская старина. 1905. Т. 124. № 10. С. 188 – 189). По преданию, фраза стоила Лабзину ссылки в Симбирскую губернию.


[Закрыть] Приветствует ли моя Сестрица его с тем же тщанием, с каким его приветствовала я, видя сидящим на козлах, и обращается ли она с ним с той же милой ласковостью, с которой он некогда обращался со мной? Мои сани пребывают здесь в лучшей сохранности, и для меня каждый раз праздник, когда я в них сажусь. Те, кто меня увидят здесь, найдут меня потолстевшей. Бог ведает, правда ли это, но когда мне это говорят, я думаю о Вас, и мне это приятно. Прощайте, мой любезный, очень любезный мой Друг; не изменяйте своего отношения ко мне и любите меня всегда, ибо среди всех, кто Вас окружает, нет никого, кто был бы более предан Вам душой и сердцем, чем я. Целую Вас сотню и сотню раз и прошу Вас не забывать

Вашу верную Сестрицу и Друга

Мари.

1805 год

АЛЕКСАНДР – МАРИИ ПАВЛОВНЕ[244]244
  ThHStAW, HA A XXV. R 100. Bl. 15 – 18`.


[Закрыть]

Санкт-Петербург,

15 января 1805 года.

Я отвечаю сразу на оба Ваших милых письма, моя добрая, любезная Мари. Они были доставлены мне почти одновременно и оба доставили живейшее удовольствие. Как благодарно Вам мое сердце, мой любезный Друг, за всю ту дружбу, которую Вы мне выказываете, и насколько я был тронут всем, что Вы пишете мне о моем Дне. О, я очень вспоминал Вас в этот день, любезная Сестрица, хотя правильнее было бы сказать, что не проходит и дня, чтобы я живейшим образом Вас не вспоминал. Мысль о том, что Вы счастливы, есть самое сладостное утешение для моего сердца, утешение в утрате, стоившей мне так дорого и с которой время меня никогда не заставит свыкнуться. Как бы мне хотелось увидеть Вас посреди вашего семейства и провести с Вами хоть несколько мгновений. Но, увы, как можно об этом даже мечтать, если я, словно каторжник, прикован к месту своей повинности! Вы скажете мне, что картина, которую я рисую, неудачна и странна, коль скоро речь идет о троне; но думаю, что от этого она не становится менее верной. Впрочем, пора оставить эту не слишком занимательную тему, которая мне уже успела набить оскомину. Я лучше отвечу на вопросы, которые Вы мне задаете. Вы уже знаете, что бал у Маменьки, о котором Вы мне пишете, не состоялся из-за недомогания Катрин, она, замечу в скобках, совершенно здорова. Что касается меня, то я нисколько о том не жалею. Вы помните, что я никогда не любил балы, и моя склонность к танцам с тех пор нисколько не возросла. Как Вы добры, что вспомнили об Илье. Он чувствует себя прекрасно, став отцом маленькой девочки, которую мы во время крестин держали над купелью вместе с Като. Вашими молитвами, любезный Друг, Церемония 6 января[245]245
  …Церемония 6 января… – Речь идет о праздновании Рождества Христова.


[Закрыть] полностью состоялась. Погода стояла прекрасная, и праздник очень хорошо удался, и все было очень красиво. Тысячу раз благодарю, любезный мой Друг, за инструмент, который Вы мне послали, сейчас занимаются переводом на французский язык его описания. – Не сердитесь на меня, любезная Мари, за то, что я до сих пор не прислал Вам свой портрет, но дело в том, что у нас совершенно нет художников, а мне не хотелось бы посылать Вам дребедень, подобную всем тем портретам, которые были с меня писаны[246]246
  …тем портретам, которые были с меня написаны… – Среди портретов Александра I, написанных до 1805 г., можно назвать его портрет работы Жан-Луи Вуаля 1792 г. (Портрет Великого князя Александра Павловича, Эрмитаж), а также В.Л. Боровиковского 1802 – 1803 гг. (Русский музей, Санкт-Петербург).


[Закрыть]: был момент, когда мне хотелось, чтобы мой портрет написала одна французская дама[247]247
  …одна французская дама… – Александр имеет в виду Мари Элизабет Луизу Виже-Лебрен (1755 – 1842), французскую художницу-портретистку. Эмигрировав с началом революции, Виже-Лебрен много ездила по Европе и в течение шести лет жила в России. В период ее пребывания в Петербурге ею были написаны, в частности, портреты старших сестер Марии Павловны, Александры и Елены (Портрет дочерей императора Павла I, 1796, Эрмитаж). В своих воспоминаниях Виже-Лебрен описала обстоятельства своей работы над заказанными ей портретами Александра I и императрицы Елизаветы, когда она, испытывая и физические, и нравственные страдания, не смогла извлечь выгоду из ситуации и вместо того, чтобы написать парадный верховой портрет Александра, ограничилась тем, что написала два погрудных портрета императорской четы пастелью – в надежде позже превратить их в парадные (Vigée-Lebrun Louise-Èlisabeth. Souvenirs. Selon l´édition originale corrigée de la Librairie H. Fournier, 1835, complétée par l´édition de la Librairie Charpentier, 1869. 3 Bde. Saint-Didier (Vaucluse): Éditions de l´Escalier, 2010 – 1011. Т. 3: 1796 – 1835 (главы: «L´empereur Alexandre», «Je fais son portrait et celui de l´impératrice Élizabeth»). См. также: Воспоминания г-жи Виже-Лебрен о пребывании ее в Санкт-Петербурге и Москве, 1795 – 1801: С приложением ее писем к княгине Куракиной. СПб.: Искусство-СПб., 2004.


[Закрыть], которая находилась здесь и практиковалась в этом виде искусства. Но я отказался от намерения после того, как увидел, как мало оно ей удается. Она написала портрет моей жены, который отвратителен[248]248
  …портрет моей жены… – В 1795 г. Виже-Лебрен написала портрет Елизаветы Алексеевны, который та послала в дар своей матери Фридерике – Амалии (ныне хранится в замке Вольфсгартен).


[Закрыть]. Надеюсь послать Вам в скором времени мой бюст, выполненный Гишаром, но все с тем же условием: если он получится[249]249
  …бюст, выполненный Гишаром… – Французский скульптор Луи-Мари Гишар (1760 (по другим данным – 1740) – 1832), жил в период между 1804 (1802?) и 1813 гг. в России, где стал академиком Санкт-Петербургской Академии художеств, выполнял множественные заказы императорского двора. Сделал несколько бюстов Александра I, среди которых – заказной портретный бюст из бронзы 1804 г., для исполнения которого Гишар прибыл в Петербург (хранится в Третьяковской галерее). Бюст, выполненный в бронзе, был одобрен царской семьей. Впоследствии Гишар повторил его в мраморе (см., в частности, Карпова Е.В. Русская и западноевропейская скульптура XVIII – начала XX века: Новые материалы. Находки. Атрибуции. Санкт-Петербург: Искусство-СПБ, 2009. С. 92).


[Закрыть]. – Мне нечего Вам сказать о здешней жизни, ничто не изменилось с тех пор, как Вы уехали. К тому же Вы знаете, как я ненавижу изменения. – А потому можете быть уверены, что будете любимы Вашим Александром так же, как были любимы прежде, то есть от всего сердца. Прощайте, любезный мой Друг, любезная моя Мари, вспоминайте иногда Брата и Друга, который любит Вас от всей души.

Александр.

ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСЕЕВНА – МАРИИ ПАВЛОВНЕ[250]250
  ThHStAW, HA A XXV. R 119. Bl. 6 – 7.


[Закрыть]

Петербург,

24 января / 6 февраля 1805 года.

Я не хочу оставаться единственной, кто еще не поздравил Вас, любезная Сестрица, с Днем рождения, если бы Вы были с нами, я бы весьма нежно Вас расцеловала, позвольте мне сделать это мысленно и будьте уверены, что я желаю Вам всего того, чего Вы сами для себя более всего желаете, себе же я желаю увидеть Вас здесь вновь в конце этого года. – Я не поблагодарила еще Вас за милое письмо, которое получила от Вас через вернувшегося курьера, поскольку все те подробности, о которых Вы пишете и которые касаются того, что Вы видели и делаете, меня очень позабавили и заинтересовали; мне хотелось бы ответить Вам тем же, однако до сих пор зимние месяцы у нас проходят довольно монотонно, и кроме театральных представлений в Эрмитаже[251]251
  …театральных представлений в Эрмитаже… – Имеется в виду дворцовый театр Эрмитажа, открывшийся в 1785 г. премьерой комической оперы А. Аблесимова на музыку М. Соколовского «Мельник, колдун, обманщик и сват» и сыгравший значительную роль в развитии русской театрально-музыкальной культуры конца XVIII – начала XIX в. Здесь устраивались маскарады, балы, разыгрывались придворные любительские спектакли.


[Закрыть] Двор не устраивает никаких увеселений. Я не отношу к их числу ярмарки и кружки выходного дня[252]252
  Вероятно, речь идет о придворных кружках, которые собирались по воскресным дням.


[Закрыть], которых, слава Богу, у нас предостаточно. Конец Масленицы будет, возможно, более веселым. Маменька собирается перед ее окончанием дать еще несколько Балов.

Прощайте, любезная Сестрица, страх задержать отправление нарочного заставляет меня сократить по возможности это письмо и прервать нашу болтовню, но не воспрепятствует поцеловать Вас от всего сердца и просить Вас не оставлять меня Вашей дружбой.

Элизабет.

АЛЕКСАНДР – МАРИИ ПАВЛОВНЕ[253]253
  ThHStAW, HA A XXV. R 100. Bl. 19 – 20.


[Закрыть]

25 января [1805 года].

Нарочный, с которым я отправлю это письмо, передаст его Вам, любезная Мари, в Ваш Праздник[254]254
  …Ваш Праздник… – Имеется в виду день рождения Марии Павловны, приходившийся на 4 (15) февраля (ср. предыдущее поздравительное письмо Елизаветы).


[Закрыть]. Как горько мне, дорогой Друг, что все эти пожелания, которые мое сердце без устали посылает Вам, я могу выразить лишь на бумаге. Будьте всегда столь же счастливой и довольной, сколь сильно я хочу Вас таковой видеть; Вы этого более чем заслуживаете. Вспоминайте иногда о Брате, который искренно к Вам привязан. Я заранее сочувствую тому, мой любезный Друг, сколько комплиментов и поздравлений Вам придется выдержать, и заранее боюсь, как бы Вы не начали от них лопаться, разве что эта благородная предрасположенность исчезает, как только покидаешь Cara patria[255]255
  …Cara patria (лат.) – Любезное Отечество.


[Закрыть]. Могу поручиться, что здесь, напротив, она сохраняет всю свою силу. В этот раз я пишу Вам очень коротко, любезный мой Друг, ибо у меня очень мало времени. К этому письму я прилагаю пару рыбок или же животных амфибий, как Вам будет угодно, которые прошу принять как память о Брате, нежно к Вам привязанном. Прощайте, добрый мой Друг, не оставляйте меня Вашей дружбой, и верьте в ту дружбу, которую я сохраню к Вам навеки.

______________

Кланяйтесь от меня Принцу.

АЛЕКСАНДР – МАРИИ ПАВЛОВНЕ[256]256
  Th HA A XXV R 100. BL. 21 – 24.


[Закрыть]

Санкт-Петербург,

31 марта 1805 года.

Надеюсь, добрый мой Друг, что Вы довольны моим послушанием и что молчание мое было достаточно долгим. Но в этот раз я даже не могу поставить его себе в заслугу, поскольку лишь увеличение дел, которые мне было необходимо выполнить, а вовсе не желание заслужить Ваше одобрение, не давало мне так долго возможности Вам писать. Нарочный отправляется в Берлин, а мне совершенно необходимо хотя бы в нескольких строках письма побеседовать немного с Вами, моя добрая любезная Мари. Какое удовольствие доставили мне Ваши последние письма и в особенности та дружба, которую Вы мне в них выказываете. Сохраняйте ее всегда, любезная Сестрица, моя же дружба к Вам угаснет только вместе с моей жизнью. – Итак, мой добрый Друг, у Вас уже имеется маленький животик, ах, как Вам, должно быть, он идет, не знаю, что бы я отдал, чтобы увидеть Вас в этом положении, медленно передвигающейся с откинутой назад спиной, положа руки на очаровательнейшую из подушек. Представляю, какую радость Вам это доставляет. В то же время я не могу не думать о том, что дата нашей встречи тем самым отодвигается. Признаюсь, что мысль об этом причиняет мне боль. Но я не эгоист и не позволю себе сравнить эту боль с радостью, которую Вы почувствуете, родив ребенка, я же в Вашей радости приму самое искреннее участие. Да благословит Всевышний Вас и Ваше Дитя, это пожелание Брата, который любит Вас от всего сердца. Мне мало есть что поведать Вам о нашей жизни здесь, добрый мой Друг. Вся семья пребывает в добром здравии, как вы наверняка знаете, а Като толста более, чем обыкновенно, щечки ее мое наслаждение, и Вы можете легко себе представить, что они нередко подвергаются oперации, производящей определенный звук, который из них извлекается великолепно. Что касается моего прибавления в весе, то не бойтесь, любезный Друг, ничего излишнего у меня нет, и даже моя предрасположенность толстеть полностью прошла с тех пор, как снова начались военные учения. – А Вы, любезная Мари, чем занимаетесь Вы? если я и могу в чем-то упрекнуть Ваши письма, то только в том, что Вы недостаточно рассказываете мне о себе; довольны ли Вы, хорошо ли себя чувствуете в этом знаменитом городе, по праву прозванном, как говорит мой Братец, немецкими Афинами?[257]257
  …как говорит мой братец, немецкими Афинами? – Ср. в письме Марии Павловны Константину от 25 декабря 1804 / 6 января 1805.


[Закрыть] Все мое желание, чтобы Вы были счастливы, тогда мысль о разлуке с Вами будет мне не так тяжела. – Наша нынешняя зима была скучноватой, но скоро уже наступает Пасха, и я отчаянно боюсь, как бы нам в этой связи не угрожало несколько балов, которые отнюдь не в моем, как Вы знаете, вкусе и которые некто очень хорошо прозвал общественным бедствием[258]258
  …общественным бедствием… – Намек на в. кн. Константина (ср. письмо Александра Марии Павловне от 22 ноября 1804).


[Закрыть]. Прощайте, добрый мой Друг, любезная Мари, вспоминайте иногда Брата, который любит Вас от всего сердца, и любите его хоть немного сами.

Александр.

_______

Тысячу благодарностей, любезный Друг, за пресс-папье, которое вы мне послали, и за милую надпись на нем. Я сначала было подумал, что это макет надгробного камня на мою могилу.

МАРИЯ ПАВЛОВНА – АЛЕКСАНДРУ[259]259
  ThHStAW, HA A XXV. R 105. Bl. 55 – 59.


[Закрыть]

1805 год, Веймар, понедельник.

17/29 aпреля.

Любезный и очень любимый мой Братец! Я имела счастье получить Ваше письмо от 31-го марта, переданное мне нарочным, и то, что я при этом испытала, невозможно передать простым словом удовольствие. Я рада, что Вы в добром здравии несмотря на то, что все слухи о Вашем прибавлении в весе оказались ложными, поскольку Вы мне говорите, что даже предрасположенность толстеть у Вас прошла: признаюсь даже, что я не сожалею об этой Вашей способности, которая была в высшей степени для Вас благотворной, мне кажется, что, когда худеешь, чувствуешь себя легче. Я также очень рада тому, любезный мой Друг, что письма мои к Вам, как представляется, не вовсе Вам неприятны: а для меня это такое счастье беседовать с Вами, возлюбленный мой Братец, и если я говорю о своей нежности к Вам, то только потому, что следую велениям сердца, которое знает Вас достаточно, любезный Александр, чтобы быть исполненным самой большой и искренней дружбой к Вам, мoй лучший Друг. Сделайте милость, любезный Александр, не слишком церемоньтесь со мной и впредь: Ваши письма никогда не доставят мне удовольствия, если я почувствую, что Вы пишете их в ущерб Вашему отдыху и спокойствию: я отлично знаю, сколь мало Вы принадлежите cебе, и потому, любезный Друг, пусть Ваше дружеское расположение ко мне не станет новым для Вас затруднением; взамен, любезный мой Друг, я прошу Вас и даже требую, чтобы Вы по крайней мере один раз в день обо мне вспоминали, уверенность, что Вы это делаете, мне необходима, для меня уже совершенно ужасно и то, что я не вижу Вас, судите, что было бы, если бы Вы обо мне и вовсе забыли: не потому, Братец, что мне в душу закралась подобная мысль, о! нет, нет, я верю, что Вы скучаете обо мне, но, по крайней мере, Александр, позвольте мне Вам сказать, как необходимы мне Вы и Ваше ко мне внимание и каким благом является для меня каждая отведенная мне Вами минута. Любезный Друг, я не могла удержаться от смеха, читая то, что Вы пишете обо мне. Вы ошибаетесь только в одном, представляя меня медленно шествующей с откинутой назад спиной. Вовсе нет, я хожу так же быстро, как и раньше, но не отрицаю того, что сама себя не узнаю, так моя внешность изменилась в преддверии того, что мне суждено исполнить. Благодарю Вас, любезный мой Братец, за тот интерес, который Вы ко всему этому проявляете, мне это несказанно приятно; и я чувствую себя превосходно и завтра отправляюсь в Лейпциг[260]260
  …завтра отправляюсь в Лейпциг. – О поездке на весеннюю ярмарку в Лейпциг, где в это время распродавалась коллекция эрцгерцога Фердинанда Карла д’Эсте фон Модена, Мария Павловна пишет и в своем дневнике (см. с. 445 наст. изд.).


[Закрыть]. Как жалко, что Вы не женщина, с какой бы радостью я делала бы здесь для Вас покупочки, подбирая для Вас украшения. Признаюсь, любезный Друг, что мне самой тяжело было оставить надежду увидеть Вас вновь в этом году, надежда это так сладостно сроднилась со мною, и я полагала мое возвращение делом настолько решенным, что вначале, не почувствовав всю цену дара, ниспосланного мне Небесами, пришла от него в отчаяние. Теперь же я утешаю себя тем, что вернусь к Вам уже не одна, и поверьте, Александр, что одна мысль об этом приводит меня в восторг. Да ниспошлет мне Господь силы осуществить замысел, столь любезный моему сердцу, и да сделает Он так, чтобы я имела счастье увидеть Вас и обнять Вас вновь как можно быстрее[261]261
  …обнять Вас вновь как можно быстрее… – Как видно, в частности, из последующих писем Александра, приезд Марии Павловны в Петербург первоначально планировался на 1805 г.


[Закрыть]. Вы пишете мне о монотонности Вашего обычного образа жизни; я же этому, любезный Друг, весьма рада, и это – из чистого чувства эгоизма: пока Вы сохраняете свои привычки, я могу всегда, несмотря на свое удаление, знать, чем Вы заняты в течение дня. Я хорошо узнаю Вас, испытывающего ужас перед танцами: и все же я совершенно уверена, что один бал после Пасхи у Вас уже был; но Вам, бедный мой Старичок, удовольствия от легких пируэтов уже не испытать. Небеса даруют нам здесь дни, совершенно сходные между собой, так что при восходе и заходе солнца кажется, что это один и тот же день, бесконечно продолжающийся: к моему несчастью, весна здесь неприглядная, можете ли Вы себе представить, Братец, что до сих пор все еще не полностью покрыто зеленью; мне доставляет удовольствие хвалить петербургский климат, который, несмотря на свою изменчивость, способствует скорому наступлению весны, позволяя расти траве. Немецкие Афины, любезный Братец, есть самый старый, самый грязный, самый уродливый город в мире. Вместе с тем Господа его основатели допустили огромную оплошность, поместив его словно в дыре; потомки их утверждают, что это из-за воды[262]262
  … это из-за воды. – Мария Павловна имеет в виду, что река Ильм протекает по равнинной местности, где и расположен город Веймар.


[Закрыть]. Это правда, что с водой здесь немало сложностей, но когда я подымаю глаза и вижу холмы, возвышенности, доминирующие над городом, я не могу удержаться от мысли о том, что на самом деле Господа эти мало понимали в местоположении. Все, что окружает Веймар, симпатично, здесь есть очаровательные возвышенности, откуда открываются великолепные виды. В целом Саксония производит вид счастливого края; все говорит здесь о благополучии, и сама она похожа на человека, пребывающего в добром здравии. Бьюсь об заклад, что лишь с этим краем могут сравниться своим здоровым видом щечки Катрин. Что касается моей жалкой персоны, новости о которой Вы желаете знать, любезный мой Братец, то в этом знаменитом граде я живу тихо, издалека восхищаясь Эрудитами, Учеными, Людьми образованными; я слушаю их с большим удовольствием, но всегда с закрытым ртом, поскольку наряду с даром красноречия, которым одарили меня Небеса и которое могло бы привлечь их внимание, Им Небеса сообщили чудный дар вызывать у меня мурашки, так что мое восхищение перед ними остается исключительно безмолвным. К тому же эти Господа нередко весьма докучливы. Вот и все, любезный мой Друг, что я могу сказать об этой обители Искусств и Наук. Я уже писала Константину, что если он когда-нибудь сюда приедет, то станет здесь непременно Алкивиадом[263]263
  …станет здесь непременно Алкивиадом… – См. с 362 наст. изд.


[Закрыть]. Прощайте, мой глубоко почитаемый, глубоко любимый, любезнейший мой Братец, целую Вас сто тысяч раз от всего сердца. Не забывайте меня и верьте, что и в гробу я буду оставаться Вашей верной и преданной Сестрицей