Текст книги "Я не могу без тебя. Как выбирать подходящих партнеров и не терять себя в отношениях"

Это так называемые двойные послания (когда говорят: «Делай, что хочешь!», а имеют в виду: «Делай, что я хочу»), газлайтинг (когда один из партнеров отрицает реальность: «Переписка? Не было никакой переписки»), неглект (пренебрежение потребностями и интересами партнера) и многие другие неприятные моменты.

Софья сначала говорит мужу то, что он хочет услышать: «Конечно, поезжай на рыбалку с друзьями». Вроде все хорошо, муж уезжает. Но когда он возвращается, Софья всячески демонстрирует ему своим поведением, что он совершил что-то ужасное и теперь должен раскаиваться и чувствовать себя виноватым.

Иногда женщина становится «домашней рабыней» и слышит что-то вроде: «Я тебя обеспечиваю, ты должна мне готовить такой-то суп и такой-то салат, все равно от тебя другого проку нет». Работающая женщина может сталкиваться с регулярным обесцениванием ее должности и зарплаты: «Ну что такое учитель? Те, кто что-то могут, – делают; те, кто ничего не могут, – учат!» Это цитата из фильма «Один день», и она прекрасно отражает механизм обесценивания одного партнера другим.

В эмоциональной зависимости один партнер зачастую видит другого слабым, беспомощным, некомпетентным. В результате тот и сам начинает так себя воспринимать и в итоге еще больше зависит от «сильного». Распространенная история в моей практике, когда женщина приходит в терапию на выходе из зависимых отношений. В этот момент жизни она вдруг начинает осознавать, что мужчина долгие годы унижал ее и говорил о ее никчемности.

Одной моей клиентке, когда она была в декрете, муж сказал: «Ты – ничтожество, менеджер из тебя никакой! Ты же понимаешь, что в своей профессии ничего не добилась, и должна радоваться тому, что я тебя содержу». Здесь важно пояснить, что эти слова были сказаны бывшему топ-менеджеру, у которой была зарплата в несколько сотен тысяч.

Но мужчине достаточно быстро удалось убедить ее, что все успехи были лишь потому, что никто ее «не раскусил, не понял, какой она ужасный менеджер». Сама женщина настолько поверила в эту идею, что нам понадобилось несколько месяцев терапии, чтобы вернуть ей ее достижения. В итоге она смогла присвоить их себе обратно.

В ситуации эмоциональной зависимости социальные контакты одного или обоих партнеров сужаются до рамок семьи. Зачастую человеку неоткуда получить поддержку и не с кем поделиться, что его что-то гложет в отношениях. Это еще больше усиливает депрессию и одиночество. Также партнеры обычно не обращаются за помощью из стыда показать, что у них что-то не так. Бывает, что жалобы одного супруга другой не воспринимает всерьез.

В таких семьях может годами процветать психологическое и даже физическое насилие, о котором окружающие даже не подозревают. В более благоприятных ситуациях женщина полностью отказывается от своего круга общения и вращается в той же среде, что и муж. В этом случае выход из отношений сложен еще и тем, что, помимо мужчины, она теряет и друзей, что приводит на время к чувству полной потери опоры.

Женя вслед за супругом переехала из Минска в Будапешт. Ей пришлось отказаться от карьеры, оставить всех друзей. Со временем она все больше отдалялась от родственников. Они эти отношения не одобряли изначально, и теперь объявить им, что муж обращается с ней плохо, было равносильно публичному признанию своего поражения. Женя все больше замыкалась в себе. У мужа в Венгрии с карьерой тоже не заладилось, и свое недовольство он срывал на ней, а она терпела. Все больше и больше она ощущала собственное бессилие, одиночество, но при этом, стиснув зубы, продолжала молчать. Ведь она сделала выбор – быть с этим мужчиной, и теперь «должна ему служить».

Именно для зависимых отношений характерна фраза: «Плохо и с ним, и без него». Состояние напоминает эмоциональные качели – меняется от безысходности и отчаяния до неземной любви.

В том числе из-за гормональных качелей женщина не видит для себя возможности жить без партнера, как бы плохо ей ни было – она на крючке. Иногда она думает, что это ОН не сможет без нее жить: не справится. Если копнуть глубже, можно заметить, что так активируется травма, полученная в раннем детстве, зачастую ДО ГОДА. Это становится видно, когда в терапии мы начинаем исследовать, как устроена личность. В зависимых отношениях активируется травмированный ребенок, которому когда-то было не выжить без взрослого. Судьбой взрослой женщины, ее выбором как бы начинает управлять малыш, паникующий и испытывающий ужас. Наша задача в психотерапии – заметить и успокоить этого малыша. И только тогда для женщины «проясняется картина», как бы падает с глаз пелена: «Я без него не выживу? Да ладно!»

Елена – красивая сорокалетняя женщина, успешный юрист, мама подростка. Ее любят клиенты, ее зарплаты хватает на ипотеку, содержание ребенка и… нового мужчины. Она и работает, и хлопочет по дому, и занимается сыном. Ее мужчина обычно проводит время в страданиях по неудавшемуся бизнесу. Бывает, он ее раздражает, и Елена не знает, что она делает рядом с ним, зачем он ей нужен. Умом-то, как говорится, она все понимает. Но стоит ему на день остаться у себя или немного эмоционально отдалиться, как она чувствует ужас вплоть до тошноты и панической атаки. Лена звонит ему, выспрашивает, что не так, покупает ему дорогую еду, подарки, готовит ужин после работы. Постоянно думает, что ей сделать, чтобы отношения наладились: тратится на люксовое белье и курсы по секс-мастерству. Она испытывает тревогу, тоску, безысходность и панику.

Чувствуете ли вы, мои дорогие читатели, что ее ужас не объясняется этой ситуацией? Она выживет без своего мужчины, и даже станет жить лучше, но кто-то очень маленький внутри нее не готов его отпустить, потому что видит в нем родителя и до смерти боится потерять.

Несмотря на разные проявления, все они ведут к одним и тем же последствиям. Давайте рассмотрим, к каким именно.

• Падает и без того низкая самооценка. Инна – руководитель в крупной компании, после работы она занимается спортом и учит языки. Однако считает, что этого слишком мало, чтобы она сама и окружающие могли ее уважать. Мы прорабатываем ее детскую историю – период, когда у нее не было права на любовь. Чтобы его получить, ей нужно было «улучшить себя». После нескольких сессий со мной Инна начинает терпимее относиться к тому, что она несовершенна и все равно имеет право на любовь.

• Негативные чувства разрушают здоровье и психику. Негативным эмоциям нет места в зависимых отношениях: вдруг партнеру это не понравится, и он уйдет. Чаще всего эта схема взаимодействия вынесена из отношений с родителями, где любое недовольство пресекалось на корню. Поэтому время от времени накопившиеся чувства выливаются в скандалы.

Моя клиентка Зоя до 40 лет ни разу не ослушалась родителей, потому что мама сразу же начинала «умирать» (повышалось давление и т. п.) и называла ее плохой дочерью. У девочки закрепилась схема, что ее раздражение и протест приведут к тому, что близкий человек осудит ее и даже может умереть от огорчения! Поэтому она несколько лет терпела измены своего мужчины, не в силах сказать ему «стоп», ведь он мог бы решить, что «она плохая».

• Может начаться депрессия. Один из партнеров (или оба) бо́льшую часть времени находятся в подавленном или озлобленном состоянии. Причина этому – все предыдущие пункты, но в силу слабо развитой способности распознавать свои чувства и потребности человек не понимает, почему ему плохо.

Все глубже и глубже погружаясь в свои переживания, вину, неуверенность, Женя окончательно запутывается. Она старается и не понимает, почему ей все время так плохо. Женю не оставляет щемящее чувство собственной неполноценности, ощущение, что ее не любят и ей вообще нет места. Начинаются боли в сердце, организм всячески сигналит ей: «Обрати на меня внимание!» Кардиолог направляет Женю к психиатру, который диагностирует депрессию. Это становится переломным моментом, приходит понимание, что внутренние конфликты завели ее в глубокий тупик и без психотерапии их не решить.

Наши сеансы в течение полугода позволили рассмотреть глубоко спрятанные чувства и получить доступ к внутреннему ребенку, напуганному и печальному. Техники перепроживания детских историй позволили Жене немного успокоить его. Теперь ему не нужно постоянно сигналить о себе в виде депрессии и боли в сердце. В ее жизни появилось больше спокойствия и устойчивости.

Я всегда показываю своим клиенткам схему здоровых отношений.

Посмотрите на две окружности, наложенные друг на друга. Чем страшно такое слияние с партнером? Если отношения по какой-то причине заканчиваются, то от женщины остается условно только 5 %. Остальные 95 % она как бы оставила в прошлом, с партнером: у нее нет друзей, профессии, устойчивой самооценки, веры в свое будущее.

Идеальную схему отображают самые большие круги: есть общее поле пары, но при этом бо́льшая часть у каждого остается своя. Она все равно будет опорой для человека и сможет «вытянуть» его в случае разрыва. Тогда нет такого ужаса перед тем, что партнер уйдет.

Давайте теперь разберем на конкретных примерах, как может выглядеть эмоциональная зависимость. Я разберу 5 случаев. Сразу скажу, что у одного человека могут проявляться несколько типов одновременно и сменять друг друга на протяжении жизни.

Виды эмоциональной зависимости

• Тип 1: Я растворяюсь в партнере (слияние).

• Тип 2: Мне никто не нужен (контрзависимость).

• Тип 3: Я спасаю его и веду за собой (жертвенность).

• Тип 4: Один партнер поддерживает свою самооценку за счет другого (нарциссические отношения).

• Тип 5: Один партнер разрушает другого (абьюзивные отношения).

Анна худая, высокая девушка лет тридцати. Длинные волосы, аристократическая внешность. Садится на краешек дивана, сжимает в руках небольшую сумочку, смотрит в пол, как будто всем своим видом сообщает: я виновата в том, что занимаю это место, и будь моя воля – занимала бы еще меньше. Всей своей позой она как бы извиняется за сам факт своего «неуместного существования».

«Когда мы поженились, я стала посвящать все свое время семье. В последнее время я чувствую, что полностью растворилась в домашней рутине, меня нет. Муж говорит мне, что так и должна делать хорошая жена и мать. Я чувствую себя виноватой и ненужной. Мне кажется, что я недостаточно стараюсь. Он не уважает меня как профессионала (Анна – логопед), говорит: “Занимаешься какой-то ерундой”. Я знаю, что он мне изменяет. Но жизни без него не представляю. Каждый раз он обещает, что больше не будет, но все повторяется заново. У меня все время ощущение, что я на пределе: болит сердце, нет сил бороться. Я боюсь, что он уйдет. Когда уже это все закончится? Как мне успокоиться?»

Если «перевести» историю Анны и озвучить ее первичный запрос на терапию более гротескно, он будет звучать так: «Я совсем потеряла себя в этих отношениях. Как мне полностью отключить все мои чувства (которые сигналят все громче, что ситуация ненормальна)? Как мне стать живым роботом, который может без эмоций смотреть на предательство и слушать ложь?»

Я очень сочувствую Анне, но как профессионал понимаю, что ее жизнь изменится только тогда, когда она осозна́ет, что находится в зависимых отношениях. На первой же сессии я попросила нарисовать на листке ее отношения в виде какого-то образа. У нее получилось два растения, полностью переплетенных и питающихся друг от друга. То есть у них не было корней, а чтобы выживать, они вынуждены были высасывать друг из друга все ресурсы.

Работа с Анной была направлена на то, чтобы она почувствовала себя отдельной полноценной прекрасной личностью. Цель терапии: вернуть ей право на то, чтобы занимать место в собственной жизни, пускать «свои корни», твердо стоять на ногах, гордо нести себя по жизни с ощущением своей ценности.

С мужем они в итоге развелись. Сейчас Анна встречается с человеком, который уважает ее саму и ее желания. Скоро она выходит замуж. Недавно написала мне: «Это благодаря тому, что когда-то я тебя встретила. Я выздоровела. Путь был непростой, но у нас с тобой получилось».

Алина – успешная обеспеченная женщина 37 лет. Припарковала у моего офиса Porsche. Часы – золото и бриллианты, шарфик Hermes, сумочка Prada. Сразу рассказала о себе, что входит в рейтинг 10 самых успешных менеджеров года в ее сфере за последний квартал. Долго убеждала меня, что ей «никто не нужен». У нее уже есть опыт, пережив который, она поняла, что отношения – это больно, а партнер все равно рано или поздно разочарует: «Меня будут использовать, а что взамен? К тому же мало кто достоин меня и достиг моего уровня развития».

Она как будто нарочно встречается с людьми, которые ей «наверняка не подойдут», хотя на самом деле нуждается в тепле и поддержке. К сожалению, Алина не умеет просить и принимать. В ее семье это было стыдно, и девушка воспринимает любую просьбу как слабость. Очень боится показаться уязвимой, оказаться должной, обязанной, привязанной к кому-то. Она требовательна к себе и не менее – к другим. Конечно, Алину привело ко мне чувство одиночества и потребность в близости, но пока они мало осознаваемы и лежат в зоне «за семью печатями».

Во время консультации я исследовала ее сопротивление: оно предстает в образе Богини войны, готовой растерзать каждого, кто подходит слишком близко. Получив разрешение от этой защитной части личности, мы можем приблизиться к другой субличности – раненой девочке, в опыте которой много боли. Чем больше удается успокоить и поддержать травмированную часть, тем меньше необходимости у защитной субличности ввязываться в бой. Богине войны «становится спокойнее» за свою подопечную, она все меньше атакует и обесценивает мужчин, приближающихся к Алине.

Работа на ресурс и доверие к миру, возможность опираться на других людей добавляют Алине устойчивости. Теперь не обязательно выставлять барьеры, чтобы оставаться в безопасности. Условно говоря, этот же щит переносится внутрь и отныне направлен не на защиту от отношений в принципе, а на защиту личных границ, если вдруг происходит что-то недопустимое.

С моей бережной поддержкой Алина рискует делать шаги в сторону близости и с новым уровнем устойчивости получает уже другой опыт в отношениях, гораздо более позитивный. Сейчас она встречается с молодым человеком. Он знает ее историю и поддерживает хрупкое, только зарождающееся чувство близости в отношениях.

Бояться – это нормально. Страх лечится любовью. Сначала к себе. Потом к миру. А потом и к другому человеку.

Оля замужем за Антоном 10 лет. Они оба инженеры. В последнее время с карьерой у него не ладится. У нее, наоборот, дела идут все лучше. Антон все чаще лежит на диване. Он то завидует Оле из-за ее успехов в профессии, то агрессирует и обвиняет в том, что она не продвигает его в среде коллег и не просит дать ему проекты повыгоднее. Оля чувствует себя виноватой в его неудачах, говорит: «Будь я хорошей женой, все бы у него ладилось». Дает ему деньги. Он все чаще выпивает и все меньше ценит то, что она делает для него. Ее запрос на терапию: «Как стать лучшей женой для мужа? Не злиться, не раздражаться, не обижаться. Как помочь ему наилучшим образом?»

По сути, первоначальный запрос Оли звучит так: «Помоги мне разрушить мою жизнь окончательно, помоги мне еще больше игнорировать тело и психику, которые изо всех сил сигналят: что-то не так». Вина и стыд – вот те крючки, которые держат мою клиентку в зависимых отношениях.

Мы с Олей проделали непростую работу, направленную на осознание того, в какой ситуации она находится, в какую «игру» они оба играют с мужем. В данном случае психолог нужен в первую очередь для того, чтобы осмелиться посмотреть в глаза реальности, назвать вещи своими именами. Не «плохая жена», а «жена, позволяющая себя использовать», не «любовь», а «зависимые отношения», не «злиться плохо», а «злость – маркер того, что мои границы регулярно нарушаются», не «жена должна спасти мужа», а «жене, вероятно, стоит перестать видеть в муже беспомощного ребенка, и, возможно, тогда он возьмет на себя ответственность за свою жизнь».

Эта работа по принятию того, что есть, сопровождается сложными чувствами: страхом, стыдом и грустью, разочарованием и бессилием, отвращением и злостью. Чуть позже возникают радость и облегчение от того, что можно не «тащить на себе столько», интерес к себе и своей жизни. Но все это будет потом, когда Оля начнет возвращать себе себя. Тогда, когда она сможет отгоревать о мечтах, связанных с этим человеком, которые, возможно, никогда уже не сбудутся, погрустить о потерянном времени, о том, сколько тело и психика терпели боли и пренебрежения, считая это «нормой» и «заслуженным наказанием».

Работа с детскими травмами позволила Оле эмоционально прожить и завершить ситуации прошлого, признать свое бессилие спасти как отца-алкоголика, так и инфантильного мужа. Любое повторение сценария отсылает нас к «непереваренному» прошлому опыту. Мы как бы хотим пережить похожую историю, но получить другой результат, а это невозможно. Никого невозможно спасти ценой отказа от своей жизни. Мы лишь повторно травмируемся и окончательно разочаровываемся в себе, мужчинах и жизни в целом.

Работа с травмой в терапии (возможность прожить боль и пойти дальше), восстановленная опора на себя и чувство собственной значимости позволили Оле выйти из замкнутого круга и разорвать отношения.

Сейчас она встречается с другим человеком. Говорит, что раньше и представить не могла, что так бывает: что бывают отношения без ругани, обвинений и стыда. Что бывают мужчины, которые несут ответственность за свою жизнь, готовые уважать ее и заботиться о ней сами.

Что изменилось? Изменилось отношение Оли к самой себе. Любая терапия эмоциональной зависимости – это в первую очередь изменение отношения к себе. Теперь Оля говорит: «Я – женщина, достойная любви и уважения просто так, по праву рождения. Не за какие-то заслуги. Но, конечно, у меня есть много качеств, которыми я горжусь».

Аня – молоденькая, подтянутая, шустрая, в стильной оправе и полосатой футболке. Современная динамичная женщина, ценящая эффективность, мобильность, профессионализм, активность. До декрета Аня была топ-менеджером IT-корпорации, вся ее энергия уходила на поддержание идеального образа жизни. Лучшая работа, лучшая одежда, самые дорогие поездки, самый лучший тренер в лучшем фитнес-клубе и т. п. Сейчас, когда Аня в основном дома с детьми, значительно сократилась возможность проявления совершенства. Сейчас это лучшая одежда, кружки и даже репетиторы для старшей трехлетки. Но больше всего досталось партнеру.

Теперь Аня переключила внимание в сторону «вдохновения мужа», поэтому круглосуточно придумывает план по развитию его дохода, карьеры, тела, речи, стиля, манер. Чем больше она старается, тем больше замечает, что муж «недотягивает». В конце концов она приходит на терапию в состоянии полного изнеможения и выгорания. Она мучает и его, и себя. Ее психика раз за разом загоняет ее в ловушку.

Все разговоры о партнере я перевожу в иное русло, возвращая Аню к ее собственным чувствам. К глубоко закопанной идее собственного несовершенства и ужаса перед тем, чтобы его обнаружить. Только приняв себя неидеальную, она потихоньку начинает позволять дышать своей семье, перестает «тянуть» совершенство из мужа и детей. Постепенно в дом возвращается жизнь: дети могут прогулять кружок, муж – разлить чай, она сама – сварить пельмени вместо веганского супа-пюре на кокосовом молоке.

В семье становится меньше идей о том, «как у нас должно быть», и больше возможностей просто быть вместе. На нашу последнюю встречу Аня впервые опаздывает на 20 минут, что очень символично: она перестала быть «идеальным клиентом», позволила себе отпустить часть контроля и просто быть живой. Отношения с мужем и детьми стали теплее, а сама девушка – свободнее и спокойнее.

Лена – замученная женщина 40 лет, чья внешность позволяет предположить, что когда-то она была довольно красива. Сейчас Лена выглядит потерянной, неухоженной. Морщинки раньше времени начинают бороздить лицо, потому что печаль и разочарование давно бередят душу.

Последние три года Лена живет в Америке с Джоном. Переехала к нему в надежде на лучшее будущее. Талантливый педагог, до эмиграции она разработала собственную систему развития вокальных способностей у детей, выиграла престижный конкурс и получила грант на воплощение своей идеи. Вдали от родной страны, семьи и финансово полностью зависящая от Джона она становится все сильнее подвержена его влиянию. Чем больше она уходит в роль жертвы, тем прочнее он занимает роль агрессора. Сложно сказать, был ли он таким изначально или их обоих захватывает какая-то тонкая, едва уловимая игра. Судя по словам Лены, Джон самоутверждается за ее счет. Видимо, неспроста была выбрана девушка, которая живет вдали от родины, от близких и не может за себя постоять. Лена правда никак не защищает свои границы и все больше уходит в страдание.

Каждый день Джон становится все изощреннее в своих упреках, говоря ей, что она ни на что не способна сама, никому не нужна, а ее «прошлые успехи – это просто смехота». Что без него она – никто, не выживет, ни с чем не справится и должна «кланяться ему в ноги за то, что он ее еще не выгнал». Периодически даже поднимает руку. Совершенно запуганная, Лена совсем теряет связь с реальностью, все реже сомневается в словах Джона. Ее тело начинает реагировать болезнями: врачи диагностируют то одно, то другое. Организм не справляется с хроническим стрессом. Напуганная состоянием дочери, мама предлагает ей пройти терапию.

Моя работа с Леной посвящена тому, чтобы помочь ей встретиться со своими реальными, глубоко вытесненными чувствами. Их начинает выражать тело через болезнь: это страх, ужас, ярость, отвращение, отчаяние. Мы созваниваемся раз в неделю, в остальные дни Лена старательно ведет дневник чувств. Получая возможность ненавидеть и бояться, она возвращает себе свою агрессию и право на отстаивание границ, а также понемногу начинает вспоминать о ценности собственной личности. Постепенно Лена ощущает, что с ней так нельзя. В какой-то момент она признает, что живет рядом с психически неуравновешенным, опасным для нее человеком.

Поначалу она учится заявлять о своих потребностях, останавливать, говорить «нет». Сейчас, спустя три месяца терапии, Лена чувствует себя достаточно устойчиво. Пока она с Джоном, но в последнее время благополучно дает ему отпор в те моменты, когда он пытается унижать ее или обесценивать. Пока она не решается уйти, но все чаще думает о том, что готова к этому. Она обретает опору, больше общается с друзьями, просматривает вакансии детского педагога в другом штате.

Теперь вы знакомы с типами зависимого поведения и, возможно, в чем-то узнали себя.

МОЯ ИСТОРИЯ

В своем браке до рождения дочери я заваливалась то в геройство, то в никчемность. Мне так хотелось быть важной, что я даже представляла, как получу черный пояс по карате и спасу мужа от банды грабителей. Когда вспоминаю это, и смешно и жаль себя: какая же каша у меня была в голове даже на уровне гендерных ролей.

Тогда мы только заканчивали вуз: я старалась ни о чем не просить, гордилась, что «все могу сама». «Не то, что другие», – думала я. К рождению дочки, а мне тогда было 23, ресурсы были исчерпаны, изменилась финансовая ситуация, я больше «не была на коне». Я сама отчаянно нуждалась в заботе и защите, ничего самостоятельно не предпринимая для собственного счастья. Даже не знала, что именно мне нужно, и уж тем более не умела просить.

Когда усталость и недовольство доходили до крайней точки, я что-то говорила насчет своих неоправданных ожиданий. Совершенно растеряла связь с друзьями, скинула все яйца «в одну корзину»: ждала от мужа и поддержки, и заботы, и эмоциональной теплоты.

В конце концов я устала от своих ожиданий, разочарования и одиночества, а он устал от претензий и неблагодарности. Оглядываясь назад, я вижу множество собственных невысказанных просьб и несказанных «спасибо» – пожалуй, две основные причины, почему мой брак развалился. Сейчас я бы многое изменила, но тогда не могла, потому что мне, как зависимой личности, не хватало зрелости для того, чтобы ценить, и смелости для того, чтобы говорить вслух.

Итак, мы с вами рассмотрели, какие бывают формы эмоциональной зависимости. Теперь поговорим о ее фазах, чтобы лучше понимать, как далеко зашла ситуация и стоит ли бить тревогу.