Текст книги "Змей"

– Боже! БОЖЕ!

– Что за черт! – Я тронулся было с места, чтобы подойти ближе к Алексу, но тут раздался легкий смех, заставивший меня застыть на месте. Внезапно снова начал наползать туман. Холодный и какой-то сизый. Смех повторился где-то совсем близко.

– Что это? Почему он… такой? – Я судорожно сделал шаг назад, но тут же дернулся и оглянулся, боясь, что попаду в туман со спины. – Здесь так и должно быть?

– Я… не знаю…

– Синий колодец?

Катерина недоуменно посмотрела на меня.

– Что?

– У вас есть легенда о Синюшке!

– «Синюшкин колодец»⁴⁷? Свихнулись совсем?! Бред! Это лишь легенда! Вы что?! – Катерина выпалила это на русском, энергично жестикулируя, усмехнулась, но тут же снова стала серьезной и перешла на понятный мне язык. – Простите, я думаю, это невозможно. Неправда. Это только легенда. Сказка.

Туман начал немного сгущаться. Вдруг нам показалось, что кто-то подошел совсем близко. Было ощущение, что туман живой. И что он «дышит». Катерина потянула меня за руку.

– Черт! Черт! Пойдем отсюда!

– А как же Алекс?

Мы одновременно посмотрели на того, кто всего лишь час назад был моим веселым очаровательным другом.

– Дэмиан, я боюсь… Он мертв. И мы должны… спасти себя.

– Это опасно?

– Я не знаю! Не ЗНАЮ! Пойдемте!

– Ты говорила, что это «только легенда, сказка»! – Я не смог удержаться и передразнил ее.

– Позже …эээ… как по-вашему будет «разберемся»? А, черт, какая разница! ПОШЛИ! Go, GO!

Она чуть подтолкнула меня в спину. Мы развернулись и начали быстро отходить. Сизый туман понемногу следовал за нами. Было такое ощущение, что он начал образовывать вокруг нас кольцо. Необходимо было как можно быстрее вырваться из круга, не дать ему замкнуться. Я боялся даже прикоснуться к странному сизому облаку. Безотчетный страх, что он может отравить, обжечь, заморозить… Забраться под одежду, кожу, въесться в легкие, мозг, сердце. Пытаясь оторваться, мы перешли на бег. Я постоянно оглядывался. Мне мерещилось отвратительное морщинистое лицо, словно выточенное из коры дерева, лицо старухи, от которой тянутся к нам длинные руки в виде тумана. Руки, заканчивающиеся ужасными когтями. В ужасе я побежал быстрее, но споткнувшись обо что-то, упал. Послышался смех. Молодой смех, несовместимый с этим жутким лицом. И от этого становилось еще страшнее. Катерина подняла меня, боясь даже оглянуться. Мне вдруг показалось, что сейчас рука с когтями схватит за лодыжку и утянет в туман. Я чуть было не закричал. Страх почти парализовал, но я нашел в себе силы вскочить. Смех слышался то тут, то там. Бегать в лесу, тем более в тумане, совсем непросто. Никаких тропинок, никаких ориентиров. То тут, то там на пути возникали коряги, поваленные деревья. Приходилось слегка притормаживать, чтобы как-то перелезать через эти препятствия. Но даже эти секундные торможения казались вечностью. Вот-вот «это» настигнет и… И я не знаю, что могло произойти. Но проверять совсем не хотелось. В такие моменты даже мне, взрослому мужчине, хотелось заорать во все горло. Просто чтобы хоть как-то выпустить свой страх. Лес окружал, мы никак не могли понять, откуда может прийти опасность. Иногда что-то мелькало между деревьями. Тогда мы петляли и меняли направление, почти выбившись из сил. Постоянное чувство того, что за тобой охотятся, но «хищника» не видно, подогревало и без того дикий страх. Состояние было близкое к паническому. Я обозревал лес со всех сторон, пытаясь отыскать источник опасности. И одновременно боялся увидеть его. Я слышал, как всхлипнула Катерина. Однако, стойкая малышка. Будь я женщиной, мне кажется, ударился в истерику гораздо раньше. Туман понемногу начал отставать. Я и Катерина остановились немного отдышаться.

– Какой план? – Я выжидательно посмотрел на нее.

– Ты сможешь …. Эээ… Карабкаться на дерево?

– Получше ничего не придумала?

– Может, ты придумаешь?

Я оглянулся, увидел туман и понял, что другого выхода нет.

– Хорошо!

Катерина быстро осмотрелась и побежала к наиболее подходящему дереву.

– Сюда. Тут густые ветви. И мы можем карабкаться! – Она начала забираться. Кое-как устроилась и замерла.

«Карабкаться!» Тьфу! Я начал подниматься и подтягиваться следом. Тут-то дала о себе знать раненная рука, про которую я, петляя по лесу, совершенно забыл. Возможно, плечо болело, но мой мозг отвлекся тогда на более серьезную задачу – выжить, и временные телесные повреждения отошли на задворки сознания. Теперь же, когда мне понадобилась помощь правой конечности, она решила отыграться за невнимание к ней и выдала обжигающую боль. Но я сцепил зубы и приказал себе не замечать эту боль, карабкаясь дальше. И сквозь сцепленные челюсти прорвалось гневное восклицание, направленное на выход эмоций, раздражения и призванное компенсировать для меня неприятности с больной рукой. Мне нужно было выместить на ком-то (или чем-то) эту боль.

– Просто прекрасно! Гениальный план.

Я, наконец, забрался на достаточно толстый сук чуть выше Кейт и ударил здоровой рукой по коре. Хотелось бить еще и еще, но я сдержался. Она посмотрела на меня расширившимися от напряжения глазами и приложила палец к губам, гневно прошептав.

– Тш-ш-ш-ш-ш!!! С ума сошел?

Кэтрин махнула головой в сторону, откуда мы только что прибежали, призывая и меня внимательно всмотреться в темноту. Туман потихоньку начал рассеиваться. Но ощущение, что за нами наблюдают, никак не проходило. Причем я совершенно не знал, где затаилась эта тварь. Она могла быть где угодно – за тем кустом, вон в том овраге, за соседним деревом. От этой мысли я поежился. Чего она ждет? Что мы уснем? Что спустимся ниже? И тогда можно будет подобраться поближе, и сцапать нас почти без сопротивления? А Алекс… Сопротивлялся ли он? Или не успел даже понять, что произошло?

Девушка снова посмотрела на меня.

– Думаю, мы смогли спрятаться… но это просто невозможно! Я не верю…

– Придется. Я тоже это видел!

Осторожно раздвинув листву, я еще раз обшарил глазами местность. Мне померещилось, как будто кто-то осматривает лес из тумана, затаившись в зарослях слева. Оттуда как будто шла волна неприязни и голодного желания убивать. Я поспешно сдвинул ветки и замер.

– Может, и не оторвались. Что будем делать, если это нас найдет? Тут мы в ловушке. И не знаем на что «оно» способно.

Кейт кусала губу и сжимала-разжимала пальцы, видно пытаясь собраться и объяснить мне свою мысль на английском.

–У нас не было другого выхода. Бегать по лесу… эээ… это надо быть без ума. Там «это» нас схватит. Точно. Когда мы на высоте, выше, это немного… эээ… лучше. Мы можем видеть лес и… контролировать его. – Она замолчала, провела рукой по волосам и сказала, пряча глаза. – И я боюсь, на ночь придется остаться здесь!

– Прекрасно!

Я скрестил руки на груди и отвернулся. Катерина тут же «вспыхнула».

– Ты можешь спуститься! И спать на земле!

Я посмотрел на нее уничтожающим взглядом, понимая, что она права, и стал устраиваться поудобнее. Потом всмотрелся еще раз в темноту. Туман почти рассеялся. Мне показалось, что кто-то удаляется между деревьями.

– Похоже, нас не заметили! Или отпустили. Расскажи мне об этом тумане!

– Ты знаешь мой английский… если ты что-то поймешь! Ты читал сказ Бажова «Синюшкин колодец», как я понимаю? Тогда знаешь, что есть бабка Синюшка, она… имеет богатства. Только ты должен… победить, чтобы забрать их. А это тяжело. Она… как это… ведет тебя в свой… – Она показала руками нечто. Я подсказал ей слово. – Да, в колодец. И убивает. Синий туман очень опасен. Во-первых, он означает Синюшку. Во-вторых, в нем можно потеряться. И погибнуть. Но, думаю, нам удалось уйти с ее территории!

Кэтрин как будто очнулась от рассказа, крепко зажмурила глаза и потерла лоб.

– Господи, да к чему все это? Это просто легенда! Фантазия! Такого не может быть! Я думаю, есть … причины для этого! Я уверена! – Она отдернула руку от лица и с отчаянием посмотрела на меня, ища поддержки. Я угрюмо кивнул. – А сейчас давай попробуем успокоиться. И немного отдохнуть. И будь осторожен! Если упадешь… это будет… эээ…

Она скорчила лицо и потерла якобы ушибленное место. Потом заглянула мне в глаза.

– И мне жаль. Поверь. Ваш друг… Он… – На ее глаза навернулись слезы. Она смахнула их пальцами. – Прости!

Я передернул плечами и отвернулся от нее. Шок затуманил мой рассудок. И мозг отчаянно боролся с принятием смерти – будь то случившаяся – Алекса, или пока еще отсроченная моя или Катерины. Надолго ли? Я до сих пор не мог поверить в это. Во все это. При упоминании Алекса в моей груди словно начинал звучать набат, все сильнее и сильнее, но слез не было. Вообще не было никаких эмоций по этому поводу, словно мозг, в состоянии шока, просто заблокировал их до поры до времени. Только странное чувство вакуума и боль от раненной руки. Это было единственной моей мыслью сейчас, странным напоминанием о том, что вот моя-то жизнь продолжается. А чья-то оборвалась. Я чувствую – шершавую поверхность дерева, прохладу почти летней ночи, я слышу – шелест листьев и собственное дыхание, я вдыхаю – ароматы леса и чуть уловимый запах духов Катерины – и все настолько обыденно, просто, повседневно, что именно это кажется нереальным. Привычные вещи, течение жизни. Как будто миры поменялись местами. Плечо продолжало саднить. Надо бы посмотреть, что там такое, но здесь так неудобно. Надеюсь, ничего серьезного. Я посмотрел на свою спутницу. Кэтрин осторожно оглянулась по сторонам, стараясь быть настороже, достала из внутреннего кармана своей куртки бумажник со вложенным туда фото Эни и стала разглядывать его, нежно водя по лицу дочери пальцем. В ее глазах стояли слезы. Скучает? Боится, что больше ее не увидит? Скорее всего и то, и другое. Я вздохнул и отвернулся.

***

Виктория и Аня сидели на большой кровати в спальне. Сама комната, как и вся квартира, была выполнена в восточном стиле. «Опочивальня, достойная принцессы Будур!⁴⁸» – восхищенно сказал Виктор, оценив небольшое, но очень уютное помещение. Аня сидела по-турецки, в забавной пижамке с Винни-Пухом. Виктория причесывала ее большой желтой расческой-щеткой с нарисованной на ней принцессой Бэлль. Из всех героинь Диснея девочка любила именно эту и мечтала о желтом платье Красавицы на день рождения. Виктория решила, что Аня будет прелестно смотреться в этом наряде, с ее темными волосами и большими глазами. А если еще сделать ей прическу, как у Бэлль… Вика начала перебирать пальцами волосы девочки. Это доставляло ей огромное удовольствие – зарыться в густые и блестящие волосы племянницы. Виктор ненадолго оставил их одних, сказав, что ему необходимо решить какие-то проблемы по работе, а ноутбук он оставил в номере отеля. Виктория не стала лезть в его дела, но поймала себя на мысли, что так и не поинтересовалась, кем он работает. Она хмыкнула и поставила мысленную «галочку» – уточнить этот момент. Виктор, конечно, чертовски обаятелен, и она уже влюбилась по уши, но все же неплохо бы узнать о нем побольше. А если он маньяк? «Ага, сексуальный. Причем очень!» Виктория усмехнулась своим мыслям и сосредоточилась на рисунке племянницы, который лежал рядом. Девочка нарисовала Катерину и Дэмиана в лесу.

– Вика! Дай мне синий карандаш! – вдруг сказала Аня.

– Зачем, котенок?

– Я хочу дорисовать!

– Ну ладно, малышка, пора спать!

– Ну чуть-чуть! Пожалуйста! – Аня умоляюще посмотрела на Викторию. Совсем как Кот из Шрека⁴⁹. С недавнего времени она мастерски научилась делать этот взгляд. Виктория рассмеялась, погрозила ей пальцем и дала синий карандаш.

– Держи! Но потом сразу спать!

Аня нарисовала вокруг Катерины и Дэмиана синий фон. Виктория внимательно посмотрела на то, что получилось.

– Что это, малыш? Они плавают?

– Нет. Они в тумане! Я видела такой сон, когда спала тут днем. Вика, а туман бывает синим?

Виктория вздрогнула. Не так давно прошел слух, что необычный туман появился вновь. Но она всегда была прагматиком и не верила ни в какие легенды. Конечно, девушка жила в Полевском, «эпицентре» почти всех сказов Бажова – месте необычном и привлекающем внимание туристов со всех уголков света. Но сама лишь посмеивалась над ними. И даже использовала их внимание к Полевскому и окрестностям в своих интересах. Когда-то совсем давно… И потом, это Катерина верила всей этой мистике и могла часами пропадать с бабкой, попав под влияние «чар» Урала, взахлеб пересказывая сестре «сказочки», как пренебрежительно отзывалась о них Вика. И вдруг она вспомнила, что Катерина тоже говорила про туман. «Ну нет, не может быть! Да и Катя же не волновалась, когда рассказывала про него. Значит, ничего удивительного не заметила. А уж про то, что туман необычный, она бы упомянула в первую очередь. Так, стоп, Вика! Какой, к черту, синий туман? Просто глупые сказки для детей и доверчивых туристов! Но все же нужно позвонить сестре и Дэмиану с Алексом завтра. Странно, что Катерина тоже до сих пор не объявилась. Но сейчас уже может быть поздно, чтобы беспокоить их.» Тут она заметила, что племянница вопросительно смотрит на нее. Виктория встрепенулась и широко улыбнулась девчушке, подумав, что Ане еще рано знать легенды Урала, тем более на ночь глядя. И потом, сестра сама ей все расскажет, она же их обожает. А лишать ее такого удовольствия… Она погладила девочку по макушке и поцеловала.

– Нет, малыш! Синий туман бывает только в сказках. Ну все, пора спать!

Вика укрыла Аню одеялом и положила рядом на подушку плюшевого зайца. Девочка заботливо натянула одеяло и на него тоже.

– Спи, принцесса!

– Вика, включи шкатулку!

– Хорошо. Засыпай!

Виктория взяла Анину шкатулку с ночного столика и завела ее специальным ключиком, который племянница сняла с шеи перед тем, как лечь спать. Девочка очень любила свою музыкальную игрушку и боялась потерять ключик. Поэтому носила его на шее, практически не снимая. Шкатулка была точно такая же, как у принцессы из мультфильма «Анастасия» – этакий зелено-красно-золотой «бочонок» с лебедем на внутренней стороне крышки и танцующими фигурками императора Николая и его жены Александры. Катерина купила шкатулку в Лондоне, на какой-то антикварной ярмарке, будучи еще беременной. Можно сказать, что Аня выросла на этой мелодии. Но она ей никогда не надоедала. Пам-па-пам, пам-па-пам, мелодия вальса «Однажды в декабре». Вика поставила шкатулку на стол, вышла из комнаты и оглянулась в дверях на девочку. Аня засыпала в обнимку с плюшевым зайцем. Шкатулка доигрывала последние ноты…

Дэмиан резко проснулся.

***

Мне снова снился этот сон. Я не вижу лица незнакомки, сосредоточившись на том, что творят мои пальцы, я доигрываю мелодию, которая резко обрывается, я слишком поздно вскакиваю из-за фортепиано, отчего ноты летят на пол, но не могу сдвинуться с места, словно меня кто-то держит. Я наблюдаю, как незнакомка «растворяется» за дверью, обретаю возможность двигаться, но понимаю, что уже не успею. Но все равно бегу вперед, поскальзываясь на нотах, замечаю, что это не ноты, а страницы моей книги, падаю на колени… Обычно здесь я просыпался, со страхом в груди, стараясь отдышаться и прийти в себя. Но не в этот раз. Сон продолжался. И я удивился этому, удивился там, во сне. Настолько привык просыпаться именно в этот момент. Я ощутил давящий взгляд, в точке посередине лопаток, такой сильный, почти физически осязаемый, что меня непроизвольно передернуло. Кто-то был там, за моей спиной. Этот ли человек «держал» меня и не давал спасти незнакомку? И как у него (или нее) это получалось? Руками, взглядом, силой мысли? Я медленно поднялся с колен, отряхнув их, оттягивая момент неизбежного поворота. Потом выпрямился, бросив прощальный взгляд на дверь. Я знал, что мне необходимо повернуться, как знал и то, что столкнусь с причиной моей гибели. Если только не успею его (ее) переиграть. Но как? Что мне нужно сделать? Я закрыл глаза и повернулся через правое плечо.

Когда я открыл глаза, передо мной предстал лес. И лунная прохладная ночь Урала. Я понял, что, наконец, проснулся. К моей проблеме «узнавания незнакомки» добавилась «распознай врага». Отлично! Просто отлично! Я попытался успокоиться, медленно выдохнув через рот. И поперхнулся, чуть не вскрикнув. По лесу степенно шла старуха. А между деревьями, вдалеке, вновь собирался туман. Я скосил глаза в сторону и чуть вниз. Кейт спала, даже не подозревая о вновь появившейся опасности. С одной стороны, мы были надежно укрыты ветвями, но с другой, я не мог со стопроцентной уверенностью утверждать, что нас незаметно. Извращенная, страшная игра в прятки. Теперь все зависит от «водящего». Я завершил выдох и прикрыл глаза.

В детстве я обожал играть в прятки. Иногда с отцом, но чаще – с Мией. И умел делать это мастерски. Возможно, взрослые подыгрывали мне, но я был убежден, что они действительно не могли меня найти. Мой секрет был прост – стоит только закрыть глаза, если не успел спрятаться как следует. Я свято верил, что в этот момент становлюсь практически невидимым. Как будто, закрыв глаза, я совершенно не привлекаю к себе внимания, сливаясь с обстановкой. Потому что не знаю, что происходит «снаружи» и тем самым, даже мысленно, никак не воздействую на «водящих», не «зову» их. И они всегда проходили мимо меня. Я помнил такой случай, когда долго выбирал, куда спрятаться, и в итоге времени практически не оставалось. Тогда я залез на старый высокий комод, забился в угол, прижав колени к груди, нацепил на голову абажур, снятый со сломанной лампы и, закрыв глаза, расслабился и «отключился» от происходящего вокруг. Представил, что меня здесь нет. Через какое-то время я услышал крики Мии, которая не могла меня отыскать. Я радостно выбежал ей навстречу и рассказал, где прятался. По тому, как натурально округлились ее глаза, я понял, что она действительно не заметила меня, хотя проходила мимо несколько раз.

Но сейчас я не был ребенком. Да и старуха, конечно же, совершенно не похожа на мою Мию. Сквозь прикрытые веки я наблюдал за ее перемещениями. Господи, только бы Катерина не вздумала пошевелиться или проснуться! Старуха шла по направлению к нам, по диагонали приближаясь слева. Она была в синем платье, словно сотканном из тумана, синий газовый платок спадал с ее седых волос, заплетенных в косу. Глаза сумасшедше горели, а рот напоминал кровавый провал. Как будто она только что сожрала кого-то. Возможно, так оно и было. Я непроизвольно потянулся к горлу. А еще поймал себя на мысли, что хочу завопить во всю глотку и бежать отсюда к чертовой матери. Так, мой маленький «магический» секрет сегодня явно не поможет.

Кэтрин на соседней ветке чуть дернулась. И, похоже, собиралась поменять положение. Замечательно, Кейт, но не в эту минуту. Я чуть опустил правое плечо вниз, вытягивая руку и прижимая девушку к дереву. Давай же, крошка, молчи и не двигайся! Пожалуйста! Раненое плечо тут же заныло от напряжения. Положение было крайне неудобное, но сейчас меня больше волновал момент нашей сохранности. Напряжение было чудовищное – не успей я остановить Кейт, она бы нас выдала. В то же время сделать это было необходимо в доли секунды – и одно мое неосторожное движение, нас выдал бы я.

Старуха прошла мимо нас, не остановившись. Еще несколько минут я прижимал Кейт к дереву, потом расслабил и убрал руку. Какое-то время все было тихо, туман не приближался, провисая и растворяясь между деревьями, старухи не было видно. Потом вдалеке послышался животный вой, который резко оборвался. И следом донесся смех. Дикий, тошнотворный, истерический… Я вряд ли смогу подобрать нужное определение. Но все мои внутренности моментально словно сковало, как бывает, когда ныряешь в ледяную воду. Я бы не удивился, если бы поседел в одно мгновение. Туман снова начал набирать силу. Пожалуйста, пожалуйста, только не возвращайся! Я даже не хотел смотреть в ту сторону, откуда был слышен смех, в ту сторону, куда ушла старуха. Я не хотел видеть приближение тумана. И поэтому решил прибегнуть к детскому плану «Б».

В детстве я, как многие мальчики и девочки, боялся «монстров» под кроватью, в шкафу и темных углах. И мама научила меня одному правилу – «монстры не нападают на тех, кто спит». Вы сейчас тут же можете мне возразить, вспомнив самого главного злодея из сновидений, за просмотром фильмов про которого мы дружно визжали с друзьями. Конечно, я сейчас про Фредди Крюгера⁵⁰. Но это было чуть позже, а тогда самых страшных монстров, выдуманных мной самим, я отгонял сном. Уверовав в то, что перед твоим сном они как будто беззащитны, ведь ты ничего им не делаешь, никак не нападаешь и, что самое главное, – не боишься.

И я закрыл глаза. Расслабился и плотнее прижался к дереву, принимая удобную позу для сна. Внутри меня появилось сосущее чувство страха, которое я старался всячески подавить. На дерево старуха вряд ли полезет, если найдет нас. А туман… Он «достанет» нас везде. И в любом состоянии. Спи, Дэмиан, спи. Я потихоньку успокаивался, слушая шелест листьев и тишину леса. Ветерок (туман?) щекотал мне щеки и ерошил волосы. Спи, Дэмиан.

***

Старуха остановилась недалеко от дерева и, хищно улыбаясь, смотрела сквозь его листву. Беглецы спали. Скоро начнет светать. Она вдоволь насладилась их страхом. Она была довольна произведенным эффектом. Это было легко. Жаль, что нельзя покончить с ними прямо сейчас. Бросив прощальный взгляд на Дэмиана и Катерину, она повернулась на одной ноге, отчего полы платья и рукава взметнулись в красивом танце, и удалилась в лес. Туман последовал за ней, постепенно редея.

День 4

Я проснулся и сначала никак не мог понять, где нахожусь. Рывком сел и… чуть не свалился с высоты примерно трех метров. Спасло меня лишь то, что я неплохо катаюсь на лошади, поэтому в момент опасности падения инстинктивно наклонился вперед и обхватил толстый сук руками и ногами покрепче. Хорошо хоть очки не слетели. Было бы непростительно потерять или разбить их. Плечо незамедлительно дало о себе знать. Я вскрикнул, и моментально сообразил, где я. События вчерашнего вечера с удивительной четкостью встали перед глазами. Туман. Бег по лесу. Отвратительная смеющаяся старуха. Бррр… И Алекс. Я осторожно выпрямился, потом прислонился спиной к теплой шершавой коре дерева и потер переносицу. Шок до сих пор не прошел. Мой друг, мой смешной и влюбленный в жизнь друг. Мозг до сих пор отказывался принимать его смерть. В горле стоял ком, который никак не хотел «проглатываться». Странно, но и сейчас слез не было. Только та же тупая боль в груди и вакуум в голове. А еще тот сон. И новые подробности. Я попробовал проанализировать его. Он стал как будто красочнее и реалистичнее. Я все так же не мог распознать незнакомку, но теперь был четко убежден, что моя задача – не дать ей выйти за дверь. Вырвать себя из плена клавиш – и остановить, задержать, не допустить… Или хотя бы догнать и вернуть в комнату, в безопасность. Но каждый раз, когда я встаю из-за фортепиано, она уже удаляется за закрытой дверью. А я не могу пошевелиться. Это похоже на то дурацкое состояние во сне, когда ты хочешь бежать, но ноги как будто прирастают к месту и даже шаг дается с трудом. Я не успеваю за ней, и она «тонет» (я абсолютно в этом убежден). Но теперь я знаю, что я не просто не могу бежать, меня еще и «держит» человек, желающий моей смерти. Или ее смерти, ведь он мешает мне спасти девушку (девочку, женщину?) На какое-то мгновение мне удается вырваться, хотя уже слишком поздно и незнакомке не поможешь. И почему на полу рассыпаны листы книги, а не ноты? Я точно знаю там, во сне, что она моя, но новая ли? Или одна из старых? Если старая, то может ли незнакомкой быть действительно Элис? А если новая? И кто тогда «держит» меня? О, Господи! У меня сейчас башка взорвется!!!

Я чуть откинул голову назад, ударившись затылком о теплую крепкую кору, зарычал от неожиданной боли и бессильного гнева и сжал кулаки. Потом попытался хоть немного отвлечься и начал слезать с дерева. Сейчас есть более приоритетные задачи – выбраться из этого леса ко всем чертям! Хотя нет, к чертям-то как раз не надо. Их и ночью хватило с лихвой. Я видел, что Кейт ходит между деревьями невдалеке, словно что-то ищет. Я оттолкнулся и спрыгнул на землю, при этом очки слетели с носа. Инстинктивно выбросив правую руку вперед в попытке их поймать, я получил новую порцию боли и повторно вскрикнул.

Ко мне подбежала Кэтрин.

– Что такое? Мне показалось, ты кричал!

Я поморщился, выпрямился и схватился за плечо.

– Болит…

– Фух! Ты напугал меня!

Конечно, русский! Я непонимающе посмотрел на нее, Кейт махнула рукой и перешла на английский.

– Неважно. Что с плечом?

– Все в порядке, просто царапина!

– Дай мне посмотреть!

– Не нужно. Все в порядке.

– Я пытаюсь тебе помочь! – Девушка потянулась было к куртке, чтобы снять ее с моего плеча, но я непроизвольно отстранился и резко отдернул ее руку. Она нахмурилась и, кажется, обиделась. – Отлично! Как хочешь!!

***

Катерина раздраженно отошла от Дэмиана. «Подумаешь! Тоже мне аристократ нашелся! Твою мать, что он о себе возомнил? Вот ведь…» – В голове пронеслась парочка непечатных выражений. Катерина где-то читала о доказанном психологами интересном эффекте – мат помогает немного снять напряжение, злость и стресс, если хорошенько и от души выругаться. Словно ментальная таблетка хорошего транквилизатора. Девушка еще немного поупражнялась в «великом и могучем»⁵¹. Действительно полегчало. «Фух… Так… Теперь нужно окончательно успокоиться и попытаться найти дорогу. Аня и Виктория, наверное, с ума сходят, что мы так и не позвонили. А Алекс… Бедный, он был такой «живой». Черт, неудачное сравнение. Представляю, каково сейчас Дэмиану. А я на него еще и обиделась. Придется налаживать контакт. Каким бы козлищем он ни был, действовать все равно придется сообща. Но для начала нужно хоть немного подкрепиться». Катерина украдкой наблюдала за тем, как Дэмиан возится с рукой. Похоже, рана – не «просто царапина». Она хотела помочь, но боялась опять нарваться на грубость. Поэтому вздохнула и принялась доставать провизию из рюкзака.

***

Кстати, и правда надо посмотреть, что с плечом. Я осторожно снял куртку и осмотрел повреждения. Рубашка была порвана, вокруг раны запеклась кровь, а сама она опухла и болела. «Вот только заражения мне не сейчас и хватало! Так, нужно промыть ее водой, как уж получится, а потом скорее выбираться отсюда как можно скорее. Брать Виктора за шкирку, думать, что делать с Алексом и лететь домой, благо, билет обратно взят с открытой датой. Урал, похоже, действительно не наше направление!» Я вспомнил, как мы поддразнивали Алекса, смеялись вместе, как он «повис» на нас с Виктором, поджав ноги и обняв за плечи, в первый день прилета – озорной мальчишка, как флиртовал направо и налево, как поправлял волосы и блистательно улыбался… Больше этого не будет. Никогда. Какое страшное слово, как часто оно произносится в запале, в моменты ссор или отчаяния и как часто нарушается, не оправдывается – «никогда не говори никогда!» Но всю его глубину, холодность и настоящий смысл понимаешь только в такие моменты – невосполнимой утраты. Ты больше не сможешь поговорить с человеком, обнять его при встрече, хлопнув по плечу, услышать его смех, увидеть его улыбку или слезы, послушать его рассказы, поссориться, черт возьми! Да если бы это было единственное, что я и Алекс могли сделать, я бы позволил ему наорать на меня, разругался бы с ним вдрызг, только бы он был жив! Жив! И тем невыносимей порой по инерции, особенно в первые месяцы потери, думать «Надо бы ему рассказать, показать, прислать, позвонить…» А потом глухая боль, ударяющая тебя прямо апперкотом под дых, – НИ-КОГ-ДА. Из глаз наконец брызнули слезы, принося с собой облегчение. Я снял очки и промокнул глаза рукавом рубашки, потом снова надел их и занялся своей раной. Пришлось обойтись лишь бутылкой воды и влажными салфетками – аптечка с лекарствами и прочим осталась в рюкзаке Алекса.

Наконец, с плечом было покончено. Я подошел к девушке. Она доставала провизию из своего рюкзака. Потом протянула мне один батончик мюсли. Не знаю, сдерживалась ли она, чтобы не швырнуть его мне в лицо.

– Приятного аппетита!

– Что? А по-английски можно?

– Перед тем, как есть, мы говорим друг другу «Приятного аппетита. Как это на английском? Я забыла.

– Enjoy your meal!

– Enjoy your meal!

– Прийатного аппетьита!

Она непризвольно улыбнулась. Какое-то время мы ели молча. Наш завтрак состоял из выше обозначенных батончиков, печенья, двух бананов и небольшого пакета пастеризованного молока. Я решил нарушить молчание и поделиться с ней ночным происшествием.

– Кстати. Пока ты спала, старуха появилась вновь.

– ЧТО? – Кэтрин поперхнулась и закашлялась. – Шутишь?

– Ага, черный английский юмор! Привет! – Я постучал ей по спине, чтобы помочь откашляться. Она благодарно кивнула и посмотрела на меня.

– Нет, правда?

– Естественно, правда! Мне бы хотелось это выдумать, но нет! (Боже! Сколько еще мне придется ее терпеть?)

– И… что было?

– Ничего. Если не считать того, что она кого-то сожрала.

У девушки предательски покраснел кончик носа.

– Ты… Ты видел это?

– Нет, она сделала это не при мне. Но, поверьте, от этого было не легче. Ладно, нужно собираться. И выбираться как можно быстрее, если мы не хотим стать следующим поздним ужином!

Катерина судорожно вскочила и стряхнула крошки.

– Я готова. Ты?

– Да.

Мы синхронно поднялись и надели свои рюкзаки.

– Как ты думаешь, что это… было вчера? Почему?

– Я не знаю. Вообще-то это я как раз хотел спросить у тебя.

Получилось немного резко, как будто я обвинял девушку в том, что случилось, только на основании того, что она местная. Кейт как будто этого не заметила, задумавшись и пытаясь объяснить на корявом английском.

– Я ни разу не видела такого тумана… В детстве мечтаю… мечтала, конечно, увидеть своими глазами все эти… штуки… ну, из легенд. Как мечтают все дети о волшебстве и чем-то… таком. И была… ну… расстроена, что никогда не получалось. Что чудеса… не приходят… не приходили ко мне. Хотя кто-то, эээ… «старожилы»… как это по-вашему… кто жил тут долго, рассказывали всякое. И вот – пожалуйста. Моя мечта стала явью. – Она истерично хохотнула. – Но как! В любом случае, это очень странно. Правда странно. И страшно. Господи, мне правда страшно! И Алекс…Мне очень жаль!

Кейт дотронулась до моего локтя и тут же отняла руку, сжав пальцы. Я почувствовал тонкий, но достаточно болезненный укол совести из-за своей резкости. Теперь, чего доброго, она будет бояться вообще даже нечаянно меня задеть.

– Что мы будем делать с Алексом?

Я на секунду прикрыл глаза. Она продолжила.

– Хотите вернуться на то место?

Я поежился. Но не ответил. Я не знал. С одной стороны, я не мог бросить его здесь, я должен был забрать его тело и похоронить, как положено, но с другой… Что я мог сделать сейчас, в данный момент? Сначала нам надо выбраться, а потом поднимать активность. Да и как мне его найти? Кэтрин нахмурилась и закусила губу, словно прочитала мои мысли.