Электронная библиотека » Екатерина Мурашова » » онлайн чтение - страница 1


  • Текст добавлен: 17 сентября 2018, 11:21


Автор книги: Екатерина Мурашова


Жанр: Воспитание детей, Дом и Семья


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Екатерина Мурашова
Дети взрослым не игрушки

© Мурашова Е., 2018

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательский дом “Самокат”», 2018

* * *

Я для тебя

Хуже просто ничего быть не может.

Никто, ни один человек не может быть, не должен становиться целью и смыслом для какого-то другого человека. Это глупо и бесперспективно. Это, в конце концов, безнравственно по отношению к тому, кого выбрали «целью и смыслом». Слишком тяжелая ноша. Слишком большая и никому не нужная ответственность. Слишком высоки ставки. Слишком велика вероятность горького и страшного вопрошания потом, когда-нибудь, однажды или годами: что ж так? Я для тебя то-то и то-то, а ты…

Все вышесказанное встречается в жизни взрослых людей или людей на пороге биологической и психологической взрослости. «Дорогая, я так тебя люблю, все, что у меня есть, вся моя жизнь – только для тебя!»; «Милый, я живу только для тебя, я готова все сделать, от всего отказаться, только бы тебе было хорошо!»

Обычное дело, транзиторное гормональное затмение, издавна называется влюбленностью (не любовью! Любовь – это СОВСЕМ другое), имеет четкие биологические сроки и функции, по истекании и выполнении их тихо и закономерно отмирает. И ни у кого это отмирание не вызывает никакого особого удивления: ну разумеется, так и должно быть, нельзя же постоянно жить в состоянии такой глупой и малофункциональной экзальтации…

Если оно вдруг задерживается – начинает все вокруг (включая, конечно, отношения и их развитие) портить и тормозить. Становится невыносимо тягостным для всех участников. Если кто-то из читателей ориентирован на художественную литературу, рекомендую: «Таня» Арбузова – вышесказанному прекрасный литературный пример.

А если речь идет не о взрослых людях? Если эта колоссальная ответственность («я для тебя») возлагается на маленького ребенка, который, в отличие от взрослых героев, и понять происходящее не сумеет, и возразить ничего не сможет, и сопротивляться до поры до времени не в состоянии?

Тогда – ой.

* * *

Невротические проявления – еще не самое страшное, но самое, пожалуй, распространенное. Ко мне с этим то и дело приходят. Ребенок устает быть «целью и смыслом», и его нервная система просто не справляется с нагрузкой.

Единственное, что по-настоящему нужно ребенку, – это адаптированная в нашем мире мать (или оба родителя), твердо уверенная в том, что мир, несмотря на все его заморочки, стратегически – отличное, интересное предприятие, в котором есть место для нее и, несомненно, найдется место ее детям. Все остальное – вариативно. Даже вроде бы хрестоматийная присказка про «материнскую любовь» – тоже вариативна. Вы знаете, что у каждой пятой женщины эта самая биологическая программа «материнской любви» попросту не включается? Ни вначале, ни потом, никогда? Не знаете? (Об этом и вправду не любят писать и говорить.) Но это так. Про отцов даже и статистики не существует, мне кажется.

Однако позитивно настроенная мать на своем месте в этом мире – и база для адаптации детеныша заложена. А если она это место не нашла? И более того, не ищет и не собирается искать, а наоборот, перекидывает ответственность за свою жизнь на родившегося ребенка или детей?

«Как – что я тут, в этом мире делаю? Да у меня минуты нет свободной: я все время то в кружок его везу, то в школу, то из школы, то на лечебную физкультуру, то на массаж! А прибраться, а приготовить? Не буду же я своего ребенка готовой едой или фастфудом кормить! Он у меня только свеженькое ест. А продукты ему я на рынке покупаю! А уроки мы делаем каждый день по четыре, по пять часов, в нашей гимназии иначе невозможно!»

Ради бога, ничего плохого нет в предыдущем абзаце. Так тоже можно жить. С одной только оговоркой: отдать себе отчет – ребенок (дети) тут вообще ни при чем. Это вы, ВЫ ЛИЧНО ЭТО ВЫБРАЛИ, решили вот так жить, вот так тратить свое время. Вы никому не посвящаете свою жизнь, вы просто так ею распорядились, вам так удобно, приятно, интересно, в конце концов. Или просто лень (не хочется, страшно) думать, стараться, искать и организовывать что-то более для вас интересное. При наличии и полном осознании этой оговорки – флаг в руки, барабан на шею. Жизнь не лучше и не хуже других прочих.

Кто-то другой (какая-то другая мать, например, артистка, или бизнес-леди, или фермерша, или научный сотрудник) выберет организовать свою жизнь с ребенком АБСОЛЮТНО иначе – и тоже будет права. Дети приходят в мир, совершенно не зная, что их там ожидает, и их диапазон приемлемости поистине колоссален. Единственное, что им надо, повторюсь, – видимая ими уверенность матери в том, что все, что происходит, стратегически правильно, и ее же осознанная ответственность: я так решила, зайчик мой, я живу вот так, и мне это нравится, а тебе придется к этому приспособиться. Они и приспосабливаются. К самым разным вариантам, легко и непринужденно, с поистине детской грацией и пластичностью (чем старше люди, тем сложнее им приспосабливаться – это все знают).

Давайте рассмотрим частный случай. Вы не отправляете детей на дачу или в лагерь, едете на отдых только с ними, только всей семьей. Прекрасно, если именно так нравится отдыхать вам и вашей второй половинке. Вам нравится открывать детям мир, показывать чудеса природы, достопримечательности, жизнь других людей? У вас светятся глаза от счастья разделенности этих чудес, дети с удовольствием смотрят, задают вопросы, растут на глазах, а мелкие неурядицы типа поноса, потерянного чемодана и разбитых коленок вас (всю вашу семью) совершенно не обескураживают – потом вы вспоминаете обо всем этом с улыбкой… Отлично, вы все выбрали правильно! Но если такой семейный «отдых» выматывает вас до крайности, к концу его вы орете на детей и ссоритесь с мужем – что-то явно пошло не так. Вам постоянно хочется задержаться на этих развалинах или в этом храме, послушать экскурсовода, сделать красивое селфи для своего аккаунта в ФБ, а детям скучно, неинтересно, они хотят спать, есть, пи́сать, компьютерную игру в планшете или хотя бы в телефоне, муж зевает и хочет пива, солнце печет, толпы китайских туристов постоянно заслоняют вид на достопримечательность, вас все раздражает… Может быть, вам следовало бы организовать свой собственный отдых как-нибудь по-другому? Может быть, вам было бы лучше на экскурсии в одиночку, мужу – на рыбалке с друзьями, а сыну – в приключенческом лагере или на даче у бабушки, с приятелями у костра? И не надо замусоривать себе мозги чужими идеями о том, что единственно правильно – «проводить как можно больше времени всей семьей». Для кого-то это действительно так и есть, а для кого-то – вовсе нет. И, возможно, для вашей семьи найдется какое-то другое гармоничное совместное времяпрепровождение, отличное от экскурсионного тура. И только вам (взрослым) это решать, причем решать осознанно, не ссылаясь на «благо детей».

Также надо все время помнить, что все ваши соображения «так будет лучше для моего ребенка» имеют прямое отношение только к вам лично и очень приблизительное (или вообще никакого) – к потребностям самого ребенка. Это не ребенку «нужно и полезно» четыре раза в неделю ездить в музыкальную школу – это вам хочется иметь ребенка, играющего на скрипке или фортепиано, или быть (слыть, выглядеть в своих глазах) «хорошей матерью», активно развивающей своего ребенка. Тысячи без толку загромождающих квартиры пианино ежегодно вывозят на свалки больших городов. В десятках тысяч квартир они все еще стоят. А какой процент взрослых людей, когда-то по воле родителей обучавшихся в музыкальной школе, ежедневно или хотя бы еженедельно подходят к инструменту и играют на нем для своего удовольствия? Два? Полпроцента? Одна десятая процента? То-то и оно.

Мне встречались клиенты, которые спрашивали у детей, хотят ли они братика или сестричку или согласны ли они, чтобы мама вышла замуж за дядю Колю.

Интересно, чем и о чем они думали, прежде чем задать такой вопрос. А вдруг он не захочет? И что? Вы откажетесь от вашего желания иметь еще одного ребенка? Пойдете и сделаете аборт? Не пойдете замуж за Колю, которого полюбили и который полюбил вас и сделал вам предложение?

Если в вашей голове уже есть положительное решение – разумеется, родите и пойдете замуж. А если сомневаетесь, опасаетесь и имеете какие-то свои взрослые резоны против – тогда, возможно, не родите и не пойдете. Но зачем вы спрашивали?! Зачем вызывать у ребенка иллюзии управления, провоцировать его на манипуляции и класть на него такую ответственность?

Что в итоге? Всем вроде бы известные вещи. Но то и дело забывают, увы.

– Как ты можешь так со мной поступать?! Я тебе всю жизнь отдала!

– А я тебя об этом просил?

В этой сценке абсолютно прав – ребенок. Никому (в том числе и вашим детям) не нужно, чтобы ему отдавали чью-то жизнь. Очень тягостно жить с таким грузом. Разумный родитель должен полноценно жить СВОЮ жизнь, никому ее не отдавая и постоянно осознавая, что он живет и поступает по СВОЕМУ выбору, так, как ЕМУ удобно. И тогда (и только тогда) его ребенок будет спокоен и комфортен.

Настоящая мать

Двое симпатичных детей – мальчик и девочка – фактически не давали нам с их матерью поговорить. Девочка лет четырех мило, но практически непрерывно щебетала, показывая матери мои разнообразные игрушки. Если мать откликалась недостаточно (по мнению девочки) активно, девочка залезала к ней на колени и совала игрушку прямо к ее физиономии. Щебетание при этом становилось на тон выше.

Мальчик лет шести-семи вел себя солиднее и интеллектуальнее. Он не конкурировал с сестрой за «доступ к телу», вообще не подходил к матери вплотную (но старался воздвигнуться между нами, точно на линии нашего с ней разговора) и задавал приблизительно тематические (темой служили игрушки, которые он держал в руках) вопросы. Тоже практически без промежутков.

– А у этого крана мощности хватит, чтобы вот эту машину поднять?

– А самолет на бензине летает?

– Это кольцо резиновое? А резину из дерева делают или из нефти?

Все вопросы четко артикулированы и проговорены до конца предложения. Все вместе похоже на отработку коверного номера «Посмотрите, какой развитый ребенок!». На меня мальчик почти не смотрел, но мне показалось, что он старается произвести впечатление именно на меня.

Мать имела интеллигентно-устало-несчастный вид и пыталась удовлетворить одновременно обоих детей и еще что-то сообщить мне.

– Вас это устраивает? – наконец спросила я у матери, выразительно обведя взглядом картинку.

– Не знаю… Нет…

– А почему вы тогда это не прекратите?

– Но я же должна… Они же не делают ничего плохого… Они увидели новые игрушки и просто спрашивают, показывают… Что в этом не так?

– Безусловно, ничего плохого. И все так. Но дети газообразны. Они, как и любая другая газообразная субстанция, занимают весь предоставленный им объем. – Мать бледно улыбнулась. – Вам надо просто определиться с удобным для вас объемом.

– Собственно, для этого я и пришла. Я что-то совсем запуталась.

– Ага! – кивнула я и хлопнула в ладоши, привлекая внимание детей. – Ребята! Сейчас я буду разговаривать с вашей мамой. В это время она не будет отвечать на ваши вопросы, играть с вами и вообще оказывать вам какое-нибудь внимание. Ваши возможности – играть с игрушками или не играть. Можно сидеть, стоять или лежать на полу. Если кому-то из вас захочется выразить свои отрицательные эмоции по поводу временного материнского невнимания, то здесь можно орать (это моя маленькая месть прививочному кабинету за стенкой – там иногда дети так орут, что мои бледнеют и под стол прячутся. – К. М.), падать на ковер и кидать большие пластмассовые кубики в предбаннике. Все ясно?

Мальчик завороженно кивнул, а девочка испуганно полезла к матери на колени. Щебетание не прекратилось и стало выше на два тона.

– Повторите для дочери, – предложила я. – Подтвердите инструкции.

– Ты пойди пока поиграй… Смотри, вон там кухня…

– Она вас не спрашивала, что ей делать. Скажите, что будете (и чего не будете) делать лично вы.

– Я сейчас буду разговаривать с доктором. Я не буду смотреть игрушки. Я не буду разговаривать с тобой, – слегка дрожащим голосом, но твердо сказала мать, спуская девочку на ковер.

Я показала матери большой палец. Девочка скорчила плаксивую гримаску.

– Орать и падать – можно, – напомнила я.

Девочка надулась и отошла к окну.

– Если я буду делать так, я все время буду чувствовать себя виноватой, – сказала мать.

– Объясните почему.

– Я совершенно осознанно родила Петю. Очень хотела ребенка. Готовилась к беременности, родам, много читала о развитии детей. И, когда он родился и я его в первый раз рассмотрела, с его ресничками, пальчиками, губками, изогнутыми как маленький лук, – меня просто захлестнуло новым, неизведанным счастьем. Мне было совершенно не в тягость возиться с ним, играть, развивать его, я как на крыльях летала, все успевала, все говорили, что мне безумно идет быть матерью, и я сама это чувствовала. Мы с ним вместе открывали мир, он постоянно менялся, и это было необыкновенно увлекательно, каждый день – шаг вперед, к сияющим горизонтам. У меня было ощущение, что моя, наша жизнь – прекрасная чаша, наполненная до краев чем-то вкусным и ароматным. Вас удивит, что я захотела еще одного ребенка?

– Нисколько не удивит. Кто бы не захотел на вашем-то месте!

– Я очень хотела девочку – чисто для разнообразия, – но готовила себя к тому, что может ведь и мальчик родиться. Но родилась Машенька – боже, какая она была красавица, когда первый раз мне улыбнулась! И Петя так ждал сестру – мы его готовили по вашим, кстати, рекомендациям (я их в инете прочитала): новая ступень, старший сын, «у него в кармане ножик, на груди горят значки», все такое, и он действительно очень радовался и гордился, и сейчас у них отношения хорошие, они редко ссорятся, она его уважает как старшего брата, а он к ней снисходителен как к младшей, все как там у вас и было написано.

Машенька оказалась совсем другая, Петя у нас интеллектуал, ему все интересно: разобрать, собрать, объяснить, – а Машенька эмоциональна, ласкова, любит все красивое, танцевать, наряжаться. Мы наряжались и танцевали все вместе, играли в ролевые игры: магазин, стройка, волшебный лес – ее любимое. Мы с детьми столько всего слепили из пластилина, глины, теста, склеили, сделали картин из крупы, листьев, фольги, макарон…

– Достаточно, – сказала я. – Если меня заинтересует продолжение этого списка и этой темы, я всегда могу заглянуть на любой «мамский» сайт.

– Да, конечно… Они оба такие талантливые, креативные, замечательные, я видела, что сама многому у них учусь, мне такое сочетание цветов, материалов, такой вопрос просто в голову не пришел бы… И вот… – мать замолчала и бессильно опустила руки на колени.

– И вот однажды все кончилось, – предположила я.

– Откуда вы знаете?! – вскинулась женщина.

– Ну, потому что всегда все когда-нибудь кончается, – я пожала плечами.

– В какой-то момент я вдруг с ужасом поняла, что те занятия с детьми, которые еще недавно приносили мне почти экстатическую радость, оставляют меня равнодушной или – кошмар-кошмар! – вообще в тягость. Муж сказал: давай их в сад отдадим. Но дети же не сумки, чтоб их в камеру хранения сдавать, потому что я, видите ли, уже в них наигралась… Я подумала, что, может быть, действительно просто устала, отдала их в развивающую группу по Монтессори, сама пошла на фитнес. Но оно не вернулось. А они же помнят, привыкли и не понимают, почему я теперь… Я начала испытывать перед ними вину: ведь я их родила, значит, я должна… Но я понимаю, что чисто на «должна» ничего особо хорошего не выйдет. А ведь Петя идет в школу, а там – уроки, задания. Он очень способный и потому не привык трудиться. Я ужасно боюсь, что я начну заставлять, орать, как другие мамаши. Скажите, как мне вернуть то чувство радости? Я все сделаю, что вы скажете!

– Никак. Материнский гормональный экстаз (кому достался; достается не всем, вам повезло) у высших приматов в лучшем случае длится около четырех лет. Потом – следующий этап жизни. В нем – свои радости и свои отношения с детенышами. А кто вы по профессии?

– Менеджер по персоналу. И я свою работу любила, увлекалась ей. Но когда дети родились, мне по-честному ничего другого не надо было. И… и мы не обезьяны! – в этом месте она гордо выпрямилась в кресле. – У нас есть ум (честь и совесть, подумала я), наши дети растут и обучаются долго, и мы можем, обязаны себя контролировать. И должны им дать… Наверняка есть методики…

– Может, и есть, просто я их не знаю, – примирительно сказала я.

* * *

Проблема, которую я описала выше, встречается достаточно часто, а обсуждать ее как будто стесняются. Но вопрос таких матерей, попавших в одну из «ловушек природы», представляется мне важным и, безусловно, достойным обсуждения: умилительная радость от детского щебетания, непрерывной лепки из теста и делания картин из макарон была, но закончилась. Что делать дальше?

Идти от детей. Дети ни в чем не виноваты. Нужно продолжать с ними заниматься, оказывать им то внимание, к которому они привыкли, по-прежнему уделять основное время и силы их развитию. В этом и есть обязанность матери, особенно той, которая подходит к своему материнству осознанно.

Идти от себя. Если закончился период экстатической радости, значит, сама жизнь подсказывает, что нужно делать что-то другое. Изменить ритм, распорядок жизни. Отдать ребенка в сад, выйти на работу, вернуться к каким-то прежним занятиям, контактам или приобрести новые.

Вероятно, истина, как всегда, лежит посередине.

Уйти нельзя остаться

Женщина истерила. Достаточно, впрочем, аккуратно, без перехлеста. Нос и глаза покраснели, слезы лились, пальцы хрустели, но макияж еще держался. Я пережидала ее истерику, как пережидают непогоду на улице, под козырьком присутственного здания.

Она чувствовала себя заложницей ситуации, мечтала вырваться на свободу. О том, что такое эта свобода и где она расположена, не имела ни малейшего представления.

Она ждала от меня решения; у меня решения, конечно же, не было.

– У меня больше нет сил! Так дольше не может продолжаться! – громко всхлипнула она и подняла на меня взгляд, ожидая положенного кивка (как все женщины, склонные к истерии, она любила и умела играть в команде).

– Да нет, что вы, – возразила я. – Вполне может. И даже, скорее всего, продолжится.

– Что вы такое говорите?!

– Ровно то, что думаю.

* * *

Обычное детство с обычными радостями и печалями. До школы и в первых классах любила рисовать цветы и принцесс. Отдали в художественную школу, оказалось академически-скучновато – не прижилась. Потом – никаких особых увлечений, если не считать постоянно меняющихся кумиров: музыкантов, певцов, актеров. Родители честно пытались «развивать» – водили в музеи, театры, на выставки. Она всему предпочитала болтовню с подружками и прогулки по магазинам. В подростковом возрасте иногда ни с того ни с сего начинала горько плакать. На вопрос: что случилось? почему ты плачешь? – отвечала зло: отстаньте, нипочему! В школе училась ровно – «три» – «четыре» по основным предметам, по дополнительным бывали и пятерки. Дисциплину соблюдала, строгих учителей боялась, родителей старалась не огорчать.

К шестнадцати годам семья заволновалась: а что она будет делать после школы? На семейном совете решили: поскольку никаких явных склонностей на горизонте нет, менеджер на соответствующем факультете экономического института – это будет самое то.

Честно отучилась пять лет, но так и не сумела мне объяснить, что это за образование такое. Работала в одной фирме, потом в другой. Сначала – практически секретарем, потом стала сама оформлять сделки, вести документацию. Коллектив ей нравился, она коллективу – тоже. Больше всего любила на работе перерывы – «собраться и поболтать с девочками». Будущий муж работал во второй фирме старшим менеджером. Комплимент, которым он потом поделился с ее родителями, – «удивительная, совершенно не испорченная девушка».

Он сразу хотел именно жениться. Все говорили: тебе повезло. Она не знала, что и думать, и на всякий случай думала то, что все говорили.

Он был ее первым мужчиной.

Она родила почти подряд (с разницей в полтора года) двух детей – мальчика и девочку. Подружки умилялись, восхищались и завидовали. Это было приятно. Ей нравилось одевать детей и оборудовать детскую. Еще она любила цветы и красиво выращивала их на подоконниках.

Когда дети чуть подросли, ей стало скучно. Подружки повыходили замуж или просто тоже кого-нибудь родили. Она все это уже проходила. Муж сказал: если хочешь работать – иди, наймем няню. Она вспомнила сделки и бумажки в своей последней конторе и отрицательно помотала головой. Потом она открыла для себя интернет. Там было общение, свежий ветер новых миров. Но там же ей в первый раз и сказали: ты всегда все делаешь, как тебе говорят. Учителя, родители, начальники, теперь – муж. А где же твоя собственная личность? Она задумалась: и в самом деле, где она? Личности обнаружить не удалось, зато в интернете весьма кстати нашлись тренинги личностного роста. Она сходила на один, потом на другой и сделала очень много тревожащих открытий. Оказывается, она не прошла сепарацию от родителей. Оказывается, она не любит собственного мужа, а просто к нему привыкла. А он ее использует: семейный дом для него – просто удобная и сравнительно недорогая гостиница с едой, полным обслуживанием, сексуальными услугами, да еще в комплект входит и удовлетворение инстинкта продолжения рода. И самое страшное: детей она тоже, кажется, не любит, потому что не может принять их «как они есть» (последний по времени тренинг был про детско-родительские отношения) и пытается переложить на них свои проблемы. Обнаружив такой свой личностный крах по всем линиям, она запаниковала, стала срываться на детей и на мужа. Муж флегматично посоветовал ей взять себя в руки или лечиться таблетками.

Она поняла, что надо срочно бежать, спасаться, иначе она так никогда личностью и не станет и все настоящие радости жизни пройдут мимо нее. На очередном тренинге (кажется, «Открой в себе Настоящую Женщину») ее горячо поддержала вся группа.

Она задумалась о разводе и поделилась своими мыслями с подружками и родителями. Все они дружно пришли в ужас и велели ей «не нести ерунды», «подумать о детях» и «открыть наконец глаза на реальность этого мира». Она уверилась в том, что все ее близкие против того, чтобы она становилась личностью.

Девочка начала грызть ногти. Мальчик (старший дошкольник) снова начал пи́саться по ночам. На консультационном сайте известный психолог написал ей, что во всем виновата ее нерешительность: она не может, не осмеливается проявиться, сделать шаг к себе, а дети страдают. Она не любит своего мужа, это очевидно, – значит, его надо бросать. Мы живем не в эпоху «Домостроя». На очных или скайповых платных консультациях психолог готов был все рассказать подробнее.

Она уложила детей, выпила полбутылки кофейного ликера и, когда муж пришел домой с позднего совещания, сообщила ему, что хочет развода, потому что больше не может всего этого выносить. Он затащил ее в ванну, заставил принять душ, а потом уложил спать. Сам лег на диване в гостиной. Утром ей было очень гадко и стыдно и хотелось послать кого-нибудь матом (при том что она никогда, даже в подростковости, не употребляла обсценной лексики) – то ли мужа, то ли того психолога, то ли себя. Впрочем, мужа уже не было – он ушел на работу.

* * *

Постепенно всхлипывания затихли.

– Если вы за личностью пришли, то это не ко мне! – решительно сказала я.

– А к кому же?

– Ну… Не знаю… Может, к психоаналитикам?

– А мне это поможет?

– Думаю, нет.

– Но почему?

– Ну сами подумайте: зачем вам личность от психоаналитика?

– А как же тогда?

– Неправильно сформулирован вопрос.

– А как правильно?

– Правильно так: что же это такое? (Все это время я прилежно удерживаюсь от улыбки, сохраняя полную серьезность.)

– Да, да! Что же это такое?

– Иногда это называют кризисом тридцатилетия. Как это называется у Эрика Эриксона – сейчас не вспомню, простите. Но у вас это еще осложнено тем, что не пройдена пара предыдущих кризисов.

– А что это значит?

– Это значит, что потребность в расширении (расширении, а не сломе!) границ личного мира абсолютно нормальна для человека в вашем возрасте и положении. «Это что же, теперь всегда так будет?! Я категорически не согласен! Надо добавить что-то еще!»

– То есть со мной все нормально?!

– Безусловно. Вы ведь всегда были хрестоматийны, с детства по всем показателям попадали едва ли не в середину кривой нормального распределения. Вот и кризис тридцатилетия настиг вас практически сразу за юбилеем. Но вот что еще сыграло: за всеми важными ответами в своей жизни вы привыкли обращаться куда угодно, только не к себе самой…

– Это потому что у меня нет личности… – снова опечалилась она.

– Да ради бога! Вот эта самая ваша отсутствующая личность как раз и привыкла… И, пока развитие автоматически шло на подъем, среда все время отвечала слаженным хором: надо кушать, надо учиться, надо работать, надо замуж, надо детей… А вот теперь мнения разделились, потому что, знаете ли, в вашем возрасте уже «кто любит офицеров, а кто – свиной хрящик». И вот эта-то вдруг зазвучавшая разноголосица мигом и выбила вас из наезженной колеи. Что, в общем-то, не так уж и плохо…

– То есть я, может быть, все-таки люблю своих детей? – она с надеждой подняла на меня покрасневшие глаза.

– Совершенно не исключено, – я наконец позволила себе улыбнуться. – Более того, может быть, вы даже и мужа любите. Вы так про него рассказывали, что он мне с ваших слов понравился, а это, знаете ли, обнадеживающий в прогностическом смысле признак…

– И что же мне теперь делать?

– Опять ждете, что за вас решат?

– Нет, нет… Вы… Ну вы хоть направление намекните, куда мне думать. Если не с мужем разводиться и не личность искать…

– Вам нужно по своему вкусу выбрать дополнительный кусок мира, который вы хотите сожрать, раскрыть рот пошире и изо всех сил попытаться его откусить и прожевать. Если получится – решение кризиса у вас в кармане. Если не получится – попытайтесь еще раз, с чем-нибудь другим. И еще…

– Я бы хотела… я бы хотела дизайнером… хотя бы для себя…

– Отличное дело.

– Вы думаете…?

– Я ничего не думаю! Я, в отличие от вас, ни черта не понимаю в дизайне! – притворно рассердилась я.

– Да, да, поняла. Сама, сама, сама. Ухожу, ухожу, ухожу…

– Именно. Ну вот какая умница!

* * *

Таких штук в жизни человека (в возрастной психологии) не одна и не две, но при том их – вполне ограниченное количество. И как же полезно все их знать заранее! Я бы ввела все это как обязательный курс для старших классов школы или в каждую училищную и институтскую программу. Так ведь нет! Многим сегодня преподают какой-то безумный курс «общей психологии». Недавно я пыталась найти хоть какие-нибудь его следы в головах своих студентов. Ни-че-го! И когда я, отчаявшись, спросила: «Ну что-то же все-таки у вас от него осталось?» – девушка с первой парты, честно глядя мне в глаза, ответила: «Тетрадка в 96 листов». Вот так.


Страницы книги >> 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации