Текст книги "Тьма, в которой мы утонули"

Он болезненно сглотнул и на секунду отвел глаза. Только на секунду, но этого оказалось достаточно.

– Мия, я никогда не причиню тебе вреда. – Холодный шелк его голоса немного вибрировал, отчего по коже разбегалось еще больше мурашек. – Верь мне.

– Я не могу.

– Мия…

Один из служителей порядка отодвинулся в сторону, и мое внимание зацепилось за руку убитой девушки. На обожженной коже будто были нацарапаны какие-то символы, смутно похожие на те, что неизвестная обожательница рисовала для моего брата, и в то же время совсем другие.

Меня опять начало мутить.

Именно этот момент выбрала мама, чтобы появиться.

– Самина! Если с моей дочерью что-то случилось… – На самом деле, народу вокруг места преступления собралось уже достаточно много, и ей приходилось проталкиваться.

Увидела меня.

Спешащий за мамой Даттон ободряюще сжал ее плечо.

– Ну и напугала ты нас, – сказал он мне, пока с его лица сходила бледность. – Нам позвонили, но ничего толком не объяснили…

Они что, подумали, будто жертва – я?

Небо!

Редкий случай, но мама на мгновение меня обняла. Впрочем, сразу же и отстранилась. Нам всегда было сложно проявлять друг к другу эмоции, а тут еще и на публике.

– Металл. Много металла. – Даран пыталась охарактеризовать запахи, которые почувствовала. – Кровь. Много боли и страха. И полынь, какая-то странная полынь, будто смешанная с чем-то еще.

По мне, от пальцев ног до макушки, прошла дрожь. Чертов Данблаш почувствовал это, переплел наши пальцы и слегка погладил тыльную сторону моей ладони.

Я должна как-то привлечь к себе внимание и все рассказать.

– Молодой человек, оставьте в покое руку моей дочери, – велела мама Данблашу. – И ее саму тоже оставьте.

Оу. Не ожидала, что она может быть против. И сама не знаю, как так получилось, что мы с Анреем обменялись немного растерянными взглядами.

– Мам, Самина уже взрослая девочка, – попробовал сгладить ситуацию Даттон. – А Анрей Данблаш – сын владельца команды волков. Он из хорошей семьи.

Спорное утверждение.

– Меня это не интересует. – Впервые на моей памяти упоминание «хорошей семьи» маму не впечатлило. – Твоя сестра слишком молода для отношений. Тем более с оборотнем.

Безумный день.

В висках трещало, меня все еще немного мутило, но я не оставляла попыток следить за работой служителей порядка.

Вспышка.

Ну да, где мой брат – там обязательно появляется кто-нибудь с камерой. А тут еще представитель самой загадочной семьи города… и труп. Сегодня газетчикам точно есть чем поживиться.

– Надеюсь, у нас еще будет возможность познакомиться в более располагающих к этому обстоятельствах и ваше впечатление обо мне изменится. – Данблаш направил свое очарование на мою маму, но, кажется, оно не работало.

– Мия, мы уходим!

Прежде чем окончательно выпустить мою руку, Анрей наклонился к самому моему уху и прошептал:

– Не флиртуй больше при мне с другими. И лучше вообще ни с кем не флиртуй. Выдержка может подвести, и я просто порву твоего поклонника.

– Тебе не кажется, что эта угроза немного устарела? – сорвалась на шипение я.

– Ничуть.

Его глаза зловеще полыхнули. Какими-то совсем темными эмоциями.

Небо, что со мной не так, а? Только я могла в попытке порвать с парнем случайно продемонстрировать его своей семье.

– Самина Мирастани! – повысила голос мама, отчего ближайший к ней оборотень болезненно поморщился. – Хватит с ним любезничать. Идем.

Я бы и рада, но…

– Подожди. – Я упрямо не позволила утащить себя к машине. – Я еще не все рассказала.

Мама недовольно поджала губы, но, поскольку среди стражей закона были оборотни и они меня сейчас прекрасно слышали, вынуждена была задержаться.

Краешком внимания я заметила, что Даттон с Анреем отошли на несколько шагов и о чем-то разговаривали. Этого только не хватало! Впервые в жизни пожалела, что я не оборотень с их идеальным слухом.

Пришлось подождать некоторое время, пока следователь закончит с главной свидетельницей, потом он подошел ко мне.

– Итак?

Его ноздри еле заметно затрепетали, и весь его облик как бы говорил: если солжешь, я сразу узнаю.

– Сегодня утром я кое-что видела… – Сбивчивый рассказ занял не более трех минут.

– Могла ли это быть она? – Оборотень кивнул на труп.

Пришлось заставить себя снова туда посмотреть.

Я пожала плечами.

– Не знаю.

Он дал распоряжение выяснить насчет поврежденных машин в том районе и записал мои данные. После чего мама все-таки увезла нас с Даттоном домой.

Глава 5

В машине Даттон устроился рядом со мной на заднем сиденье. Повозился неловко. Как-то странно покосился на меня. Я ответила ему недовольным взглядом. Знала бы, что ему хочется сюда, села бы впереди.

– Мия?

– Не начинай. – Я болезненно поморщилась. Настроения на очередную перепалку не было. – У меня сейчас голова взорвется.

Сплошное членовредительство от этих способностей. То сыпь на руке, которую пришлось несколько дней мазать, теперь вот голова трещит… и глаза болят. А впереди наверняка поджидают кошмары, потому что за один этот неполный день я видела больше ужасного, чем за всю свою жизнь.

– Ты начала видеть магию, – сдержанно заметила мама.

– В первое время всегда паршиво. – Даттон с сочувствием посмотрел на меня и дернулся взять за руку, но передумал. – Придешь домой, умойся холодной водой. Это должно немного помочь.

Ну да, у него есть похожий опыт.

У меня же в голове все еще были десятки вопросов, но все их перекрыло вспыхнувшее раздражение.

– Знаешь, я ревновала и немного завидовала, – призналась немного зло. – Но теперь все встало на свои места. Любимый сын и приемная дочь.

– Присмотрись, – посоветовал Даттон. – Мы похожи. И магия есть в нас обоих, но у родителей ее нет.

Ауч! Меня будто по лбу треснули.

Сходство не заметить было нельзя. Оно прослеживалось даже в чертах лица, не говоря уж о русых волосах с красноватым отливом. И глаза у нас одинаковые, каре-зеленые, чуть вытянутой миндалевидной формы.

– Черт. – Я чувствовала себя так, будто поранилась о новую грань действительности.

– Меня тоже усыновили, – произнес вслух мою мысль Даттон.

– Ты знал?!

Хотелось на ком-то сорваться. С тех пор как начала чувствовать магию, меня дико штормило.

– О себе. Поэтому из кожи вон лез, старался быть идеальным сыном. – Он криво усмехнулся. – Но насчет тебя я был так же слеп, как и ты в том, что касается меня.

Я впилась злобным взглядом в мамин затылок.

Почему они ему не сказали?

Мы свернули на улицу, где теперь жили, а потом въехали в ворота. На мой взгляд, мама никак не прореагировала. У нее к ним давно иммунитет.

– А оказывается, ты мой самый близкий человек на свете, – пробормотал Даттон.

И все-таки сжал мою руку. А потом… я сама не поняла, когда мы обнялись.

Небо…

– Мы с Алексо хотели взять на воспитание маленькую девочку. – Ее голос только в самом начале слегка дрогнул. – Ты была чудным ребенком, Самина. Совершенно очаровательным. Но потом выяснилось, что у тебя есть брат, и мы решили не разлучать вас.

Мило. И так странно – я словно не о себе слушала. Чью-то чужую историю.

– А куда девались наши настоящие родители? – Я облизала сухие губы и метнулась взглядом от мамы к брату.

– Не знаю, – пожала плечами она. – Мне сказали, что их нет в живых. И что… ну, ты знаешь, достойные люди редко бросают своих детей.

Мы наконец выбрались из машины и пошли к дому. Разнообразия ради, перед воротами сегодня никто не торчал.

* * *

Холодная вода помогла. Не то чтобы совсем решила проблему, но я почувствовала себя заметно лучше. Разве что зубы стучали после такого душа. Но совет Даттона определенно сработал.

Данблаш притворялся нормальным и за это время звонил всего трижды.

Я должна с ним поговорить. Есть о чем.

Но сначала надо бы собраться с мыслями.

Отоспаться, что я и сделала. Потом еще раз обсудить все с родителями. Папа всегда проявлял ко мне больше эмоций, вот и сейчас – крепко обнял, а потом спросил, не нужна ли мне помощь специалиста. По-своему даже мило.

Следующие три дня город был всецело захвачен жутким событием. Мы с Маурицио внимательно следили за свежими новостями, даже Рами, которая обычно держалась немного особняком и смотрела на вещи по-своему, то есть по-ведьмински, присоединилась к нам. Далафе было проще: как дочь вожака, она одна из первых узнавала о событиях и самые важные сведения приносила и нам. Собственно, никто не делал из происходящего тайны. Тогда, на улице, все всё видели.

Жертву опознали, ею оказалась Вериска Форт. Полукровка. Жила на ферме за городом. И да, на ее теле вырезали магические знаки. Я правильно заметила. По этому поводу уже допрашивали Джос, взяли пробы силы, но она не совпала.

Мою историю о женской фигуре с нереально острыми ногтями тоже проверили… и нашли несколько поврежденных машин. Притом последнюю этим утром, что доказывало не только реальность моего «видения», но и то, что это не Вериска.

Немного безумно.

Однако, кажется, жителям Заводи пока было больше любопытно, чем страшно. Разве что моя мама заставила всю семью несколько раз проверить, работают ли шокеры, встроенные в браслеты, и купила для нас с ней газовые баллончики.

Не немного безумно.

Мне казалось, случись что, все это не поможет.

Утром четвертого дня разговоры сменились событиями. Вернее, маминым криком из холла:

– Мия! Как это понимать?!

Я лениво высунулась из своей комнаты.

– Что?

– Вот это! – Звук такой, будто журнал на стол бросили. – О тебе половина городских изданий пишут!

Пришлось спускаться и на месте разбираться, что там.

Оу. Ну хоть фото не самые неудачные. Не видно, что я там зареванная. И пена прикрыла все стратегически важное.

Текст меня выбесил. Я молила о защите? Флиртовала с ним? Чуть не предложила провести вместе полнолуние? Убью этого щенка в форме! Загрызу, хоть я и не оборотень! Самое обидное, что, не будь я сестрой Даттона Мирастани, всем было бы плевать, а так… Одно издание даже поместило мое фото на первую страницу, правда, отвело ему малюсенький квадратик.

– Половина местных изданий – это два. Не так уж и много. – Я повернулась к разъяренной маме, безуспешно пытаясь замаскировать свой промах болтовней. – Можно сказать, что у меня случилась истерика. Все-таки не каждый день узнаешь, что ты приемный ребенок.

Оправдываться бесполезно, не поверят, еще и дополнительных подробностей дофантазируют. Даттон популярен достаточно давно, чтобы мы обе выучили эту истину.

– Можно подумать, если бы не стресс, ты бы вела себя иначе. – Мама поджала губы и смерила меня осуждающим взглядом.

– Но они этого не знают!

Даттон реагировал спокойнее. Думаю, он уже привык, что мои случайные выходки как-то связывают с его карьерой, и научился обращать лишнее внимание себе на пользу. Вот и сейчас обозрел мой снимок и хмыкнул:

– Отлично получилась.

– Иди ты!..

Он держал в руках телефон. Не просто держал, а набирал текст сообщения.

Не знаю, что заставило меня вытянуть шею и посмотреть, кому он там пишет, но…

– Хочешь, я дам этому парню по морде?

– Даттон! – Мама пришла в ужас.

– А что? Он распускает сплетни про мою сестру.

– Какого черта ты общаешься с Анреем Данблашем?! – наконец смогла вставить слово и я.

Брат сверкнул искрами веселья в глазах.

А я-то думаю, почему он мне не звонит? Потому что пишет моему брату. И наверняка в курсе каждого моего движения. Когда только они успели спеться? У них же ничего общего!

– Не ревнуй. – Меня, дразня, дернули за выбившуюся из пучка прядь. – Твоего принца интересуешь только ты.

– Что тебе-то до этого? – получилось немного грубо.

– Я думаю, он один из немногих, кто смог бы с тобой справиться.

Смелое заявление не то чтобы меня разозлило. Я сама чувствовала примерно так же. Скорее нахлынуло смущение оттого, что все так очевидно… и знакомая тупая боль. Данблаш все еще предатель. Не стоит забывать об этом.

Ауч!

– Самина!

Цветок в стильном вазоне за секунду вымахал до размера пальмы. Нас осыпало брызгами земли и керамической крошки. С треском порвалась занавеска, которую прошили… э-э… ветви. Невесть откуда взявшиеся бутоны взорвались с пугающим чвяком, и кремового цвета стену забрызгало зеленым соком.

– Простите. – Я подумала, что сейчас тот редкий случай, когда стоит это сказать.

Даттон утер зеленую жижу со щеки и присвистнул.

– Давно это с тобой происходит? – тихо спросила мама, и на ее лице мелькнул страх.

– Несколько дней. Я собиралась рассказать.

– И… что еще ты можешь? – Казалось, она с трудом сдерживается, чтобы не отступить от меня хотя бы на шаг.

– Ничего не могу. Просто магия иногда устраивает такие вот выбрыки. Моя подруга-ведьма говорит, что сила скоро стабилизируется.

Мне совершенно не понравилось, как мама посмотрела на меня. Слишком много страха.

С чего бы? Даттон тоже одаренный. И что такого?

– Мия, мы должны срочно лететь в Конлитт. – Панический блеск в маминых глазах заставил занервничать даже Даттона.

– Зачем?

– Там проведут магическую проверку. – Она подошла к столу, где я не так давно нашла документ, перевернувший мою жизнь, и зашуршала листами. – Тебя нужно показать специалисту.

– Зачем? – Я все еще не приблизилась к пониманию. Мы даже не жили там. Вообще в той стране не жили.

– Я уже говорила, что ваши биологические родители были асоциальными личностями. Особенно отец, – раздраженно пробормотала мама… и, кажется, наконец нашла то, что искала. – Надо убедиться, что у Мии не прорезались его наклонности. И если они есть, надо с этим что-то сделать.

Глядя, как ее пальцы набирают номер, я все еще пыталась поверить в происходящее. Не знаю, о чем думал Даттон, но он зачем-то встал ближе ко мне.

Мама позвонила по нескольким номерам, и нигде ей не ответили.

В конце концов, она бросила на нас затравленный взгляд. Думаю, он предназначался в основном мне.

Да что не так?! Даттон тоже…

– Я помню, как меня тестировали и брали пробы магии. – Брат, как выяснилось, думал о похожем. – Тот тип сказал, что ее надо направить в правильное русло, заставить развиваться безопасно.

– Например, в магическом спорте? – несложно было догадаться.

– Я был благодарным сыном и не хотел, чтобы со мной возникли проблемы, – пожал плечами Даттон.

* * *

Никуда мы так и не полетели. Все потому, что мама не дозвонилась, кому она там звонила. Я пыталась незаметно подобраться к столу и подробнее изучить те документы, но она их забрала. И вот что мешало так сделать с самого начала?

Я бы прекрасно прожила эту жизнь без открытия о том, что меня удочерили. Знаю, это тактика страуса. Так себе тактика, на самом деле.

Следующих два дня маму штормило от «попробуй прорастить вот этот цветочек, только аккуратно» до «сдерживай силу» и «сиди в комнате, никуда не ходи, это может быть опасно». Даже с друзьями приходилось общаться онлайн или по телефону. В конце концов я не выдержала и чуть что-то еще не взорвала. Тогда папа, что с ним случалось редко, встал на мою сторону и сказал ей оставить меня в покое.

Сложность заключалась в том, что возиться с нами специальные службы формально были не обязаны. Мы оба совершеннолетние. Могли бы и с родителями не жить, раз уж их так беспокоит наша магия, но, похоже, это пришло в голову только мне. Мама сказала, что переводить для нас деньги им перестали еще несколько месяцев назад, когда мне исполнилось восемнадцать. То есть мы теперь сами по себе.

Так вот откуда были средства на дорогое обучение Даттона и на жизнь!

Странным казалось многое. Усыновителям не должны платить, тем более не столько. И еще… Магия – редкость, а редкая магия – еще большая редкость. Те, кто обладает ею, элита. Перед ними все двери открыты. Огромные возможности. Как могло так получиться, что оба наши с Даттоном родителя – я имею в виду биологических родителей – оказались негодными, а потом вообще сгинули? Так разве бывает?

Признаюсь, мне, как вчерашнему ребенку, приятнее было бы думать, что они были героями и погибли.

Нет, я достаточно реалистка, чтобы понимать, что это вряд ли так. От нас бы не скрывали правду и всеми силами способствовали бы тому, чтобы развить дар. Получается, мама не обманывает.

Но я все равно выжидаю, когда все уснут, и крадусь к столу со всякими бумажками.

Смотрела уже, там ничего нет. Но можно заглянуть в ее сумку, посмотреть в машине и обследовать папин кабинет.

– Что-то ищешь? – Собственно, на пути к последнему меня и заловил брат.

– Информацию, – не стала скрывать, а потом только заметила, что он сейчас вошел в дом. Расстегнул куртку. – А ты откуда так поздно?

– Я уже смотрел, там ничего нет. – Мы оказались куда больше похожи, чем хотела бы наша мать. – Но, если пообещаешь не убивать меня, расскажу хорошую новость.

Сомнительное какое-то предложение. Кто угодно мог отказаться, но не я.

– Рассказывай уже!

Таинственно улыбнувшись, Даттон вытащил из внутреннего кармана куртки смятый лист, который при ближайшем рассмотрении оказался вырванной из газеты страницей. И там опять было мое фото! Сделанное в тот день, когда нашли труп. Анрей держал меня за руку, и это выглядело как защита и поддержка. Даттон тоже попал в кадр.

Статья рядом рассказывала, что у сестры известного игрока в халх роман с сыном владельца команды волков. А все предыдущие сплетни – это бессильная истерика поклонника, которому не оставила шансов любовь.

– Видишь, твой принц решил проблему, – поддразнил брат.

– То есть полиция меня теперь тоже ненавидит? – оценила свое положение я.

– Лучше подумай, как сделать так, чтобы мама тебя не убила, когда утром это все прочитает. – По мнению Даттона, переживала я не о том.

Блин. Меня теперь до конца жизни из комнаты не выпустят.

Сбежать, что ли?

Да у меня в тринадцать было больше свободы, чем в так называемой взрослой жизни! Правда, тогда я не заводила отношений с оборотнем.

– Анрей выбил тому парню зубы. А потом заставил журналистов сделать новый материал. После этого нас задержали и засунули в вонючую камеру. – Брат вспомнил, что я – девушка, а значит, должна жаждать подробностей. – Его отчиму пришлось приехать в Холлоу-Руж, чтобы вытащить нас.

При всей моей красоте, вряд ли мне шли круглые глаза и отвисшая челюсть. Вечер у парней явно выдался поинтереснее, чем у меня.

– Мама не убьет меня. – Плюс в ситуации тоже нашелся. – Она будет слишком занята твоим воспитанием.

– Поговори с ним, – серьезным тоном попросил Даттон. – Вам надо все выяснить.

– Я… подумаю.

Той ночью мне опять снился сон. Мурашки, дрожь предвкушения. Большая коробка, которую с трудом удавалось удержать в руках. Чудом не свалившись вместе с ней, я положила ее на кровать. Попыхтела немного, восстанавливая дыхание. По телу вместе с кровью неслись пузырьки счастья, хотелось смеяться и кружиться. Вместо этого я склонилась над коробкой и потянула за ленту. Сдвинула крышку.

Внутри лежало мое свадебное платье.

Счастье вспыхнуло с новой силой, взорвалось фейерверком, бесцеремонно вышвырнуло меня из сна.

Я повернулась на бок и усилием воли стерла с губ улыбку.

Было раннее утро. Часа четыре примерно. Ветка покачивалась за окном, отчего на стене напротив дрожали жутковатые тени. В окно бесстыдно заглядывала большая, но еще не полная луна.

Не знаю, что заставило меня встать и подойти к нему.

Внизу сидел волк. Заметив движение в моем окне, он серой дымкой скользнул в сторону реки. Больше я его не видела.

Сладко зевнув, я отправилась варить себе кофе.

…Анрей Данблаш остался верен себе и позвонил в час ночи. Я не спала, как раз только закончила смотреть сериал. И, посомневавшись несколько секунд, все же нажала на зеленую трубку.

– Как ты?

Прохладный шелк его голоса и мурашки. Мне этого не хватало.

– Как если бы кто-то взял ластик и стер огромную часть моего прошлого. Важную часть меня. – Черт! Я не собиралась этого говорить!

– Мне жаль. – Шелк теплеет. – Когда мы наконец увидимся, я собираюсь долго тебя обнимать.

– Не думаю, что хочу этого…

– Повторишь мне это в лицо. – Кажется, он там усмехнулся. – И по запаху я сразу пойму, пытаешься ты меня обмануть или нет.

Стало жарко. Я метнулась к окну, приоткрыла его и уселась на подоконник. Такое впечатление, что этот оборотень разжижает мой мозг.

Я не собиралась с ним любезничать!

– Скажи, что ты не имеешь отношения к убийству.

– Что?..

– Ты слышал.

Мученический вздох.

Мне бы тоже хотелось иметь преимущество вроде особого обоняния.

– Я не имею отношения к убийству, – просто повторил за мной Данблаш. – Мия, нам надо увидеться. То, что сказала моя мать…

– Правда. Ты сам косвенно это подтвердил.

– Клянусь, для тебя я совершенно безопасен. Нам надо все прояснить.

Почему я думала, что из разговора с ним что-то пойму? Это не работает. Сомнений стало в пять раз больше.

– Я тут почти под замком. И недостаточно доверяю, чтобы сбегать к тебе.

– Черт, Мия! Если бы я хотел тебе что-то сделать, уже бы сделал! – Он все-таки вспылил. – У меня было достаточно возможностей!

– Откуда мне знать, вдруг тебе нравится вымотать душу сначала?

– Попадись ты мне, и я тебе покажу, что мне нравится.

Прозвучало угрожающе, но задрожала я совсем не от страха.

Сдаюсь, это не лечится.

– Почему твоя мать сказала то, что сказала?

– Потому что она психопатка, и это подтверждает ее история болезни. – Он уже упоминал об этом. В другом контексте. – Потому что у нас довольно запутанная семейная история, в том числе магическая. Потому что многие матери спят и видят, как бы прикопать девушку сына.

Вдох и выдох. В них отдаленно слышалось рычание.

– Ты можешь выбрать вариант, какой тебе больше нравится, – закончил Анрей.

– И все-таки ты чего-то недоговариваешь, – проворчала я.

– Я сам не все знаю.

Звучит правдиво. По крайней мере, он ни разу не попытался причинить мне вред. И удивил настойчивостью.

Держусь из последних сил, чтобы не растаять.

– Ладно. Увидимся… как-нибудь потом. – Надо было как-то закончить разговор.

– Будь осторожна. Не ходи одна. Не выходи из дома без браслета. А лучше вообще побудь пока тихой домашней девочкой.

– То есть глупости совершать можно только с тобой?

Он будто мысли читает: я как раз собиралась завтра вырваться к Маурицио. Крыша уже едет сидеть в четырех стенах.

– В точку.

* * *

– Рамон Воярр, старший хранитель порядка Холлоу-Руж. – И правая рука вожака Данияра, его имя часто встречалось в местной прессе.

Утро не задалось, едва успев начаться.

– Что вам угодно? – чопорно спросила мама.

– У меня несколько вопросов к вашей дочери.

Тип в кожаной куртке и драной майке подавлял одним своим присутствием. Как, впрочем, большинство оборотней. И, видимо, не только меня, потому что мама нервно сглотнула, а Даттон сжал мою руку в знак поддержки.

– Я уже рассказала все, что знаю.

В отличие от большинства себе подобных, Воярр не ощупывал меня взглядом. Смотрел цепко, будто не просто подмечал детали, но и норовил заглянуть в самую душу и подсмотреть что-то тайное. Что-нибудь, за что можно было бы зацепиться.

– Правда, что ночь перед появлением трупа в городе вы провели с Анреем Данблашем?

– Как вы смеете?! – вскинулась мама. Уголок ее рта трижды дернулся.

– Да.

– Всю ночь?

Его ноздри слегка подергивались. Воярр пытался почуять вранье.

– Сотрудники со стойки регистрации видели, как я пришла около семи. Я говорила с кем-то из них. И ушла в начале восьмого уже утра.

– Сколько из этого времени вы спали?

– Убирайтесь вон! – Мама побагровела.

– Мы разговаривали. Всю ночь.

Почти так. Я оставила за собой право не расписывать, как Анрей вытирал мне слезы.

– И Данблаш не покидал номер?

– Нет.

– Вообще?

В какой-то момент я задремала, но я не спала крепко и все время чувствовала, как Анрей обнимает меня, гладит по волосам, шепчет всякое. Еще были поцелуи, от воспоминания о которых сводило низ живота. Ох, черт…

Кивнула.

– То есть с трех до четырех ночи Данблаш точно был с тобой и ты его видела?

– Да. А что случилось с трех до четырех?

– Эксперт определил время смерти.

Облегченный выдох в моем исполнении заметили все. Никогда не умела сдерживаться и играть на публику.

В это время мы были вместе. Я даже помнила, о чем именно говорили. А потом не говорили…

Может, рано я записала его в монстры?

– Да. Анрей был со мной, – подтвердила снова.

– И магию он, конечно, не использовал?

– Нет.

Внутри все пело. Он ни при чем! Ни при чем!

Не то чтобы я всерьез подозревала, но приятно оказалось получить подтверждение.

– Или ты его сообщница, – заметил хранитель местного порядка.

Мама опять не выдержала:

– Что вы себе позволяете?! Немедленно покиньте наш дом!

– Вы не можете приходить сюда и бросаться безосновательными обвинениями, – твердо и неожиданно зло произнес Даттон, поднимаясь на ноги.

И вот его слова имели значение.

Воярр тоже встал.

– Хотите доказательств? Отлично! – Он полыхнул звериными глазами на Даттона. – От нее несет полынью, смешанной с магией. Эта гадость напрочь отбивает нюх оборотням! Во всяком случае, тем, которые сами магией не владеют.

Так вот что его так бесит! Преимущество, которое не на его стороне.

– У нее просто…

Даттона, попытавшегося все объяснить, перебила мама:

– Духи из магазина приколов. Ох уж эти вчерашние подростки! Мия подумала, что забавно привезти с собой что-то такое. Ну, знаете, для вечеринок и других развлечений.

Моя мама рассуждает о вечеринках. Дожили.

Маловероятно, что подозрительный оборотень безоговорочно поверил, но после этого все же ушел. Я испытала почти физическое облегчение, когда за ним закрылась дверь, и пожалела, что у меня нет какого-нибудь освежителя воздуха «из магазина приколов», чтобы сбрызнуть здесь все и вытравить сам дух присутствия неприятного типа.

– Зачем ты солгала? – Даттон удивленно смотрел на маму, и рядом с ним она казалась маленькой и уставшей.

– На всякий случай. Не хочу, чтобы этот Воярр вился возле нашей Мии.

Только мне кажется, что сейчас она опять врет? Или, по крайней мере, аккуратно недоговаривает.

Глянула на Даттона… и он в этот момент тоже посмотрел на меня.

Не кажется.

– Сомневаюсь, что это поможет, – тем не менее не стал противоречить брат.

Продолжать объясняться с ним мама не стала и переключилась на меня:

– Мия, теперь-то ты понимаешь, что тебе не стоит общаться с тем парнем?

В ее понимании ее слово было единственно верным и решающим, поэтому дожидаться ответа она не стала, ушла на кухню, а потом позвонила папе. Он-то всегда был ее союзником и никогда не доставлял проблем.

Проводив взглядом ее спину в светлой блузке, я набрала короткое сообщение:

«Я – твое алиби».

Отправить.

Анрею потребовалось меньше минуты, чтобы написать ответ…

«Ты намного больше».

* * *

Приближалось полнолуние, и эту важнейшую новость, кажется, сообщали мне все, с кем я пересекалась хотя бы на минуту или не пересекалась вообще. Родители отдельно друг от друга просили быть осторожнее, а лучше посидеть дома, Даттон просто сообщил, как факт, Маурицио просил совета, как пригласить Далафу, ну а Рами с Далафой оказались самыми полезными и по-человечески разъяснили, что к чему.

Хоть кто-то помнил, что я не родилась в Росстани!

Полнолуние. Так вот.

Серые оборотни – а в Тихой Заводи обитают в основном они – сильно подвержены влиянию луны. То есть на три дня в месяц становятся несдержанными, агрессивными и еще более темпераментными, чем обычно. Как итог, празднование в местном лесу, разбитые морды и всплеск посетительниц в женской консультации.

Это что-то вроде местной забавы, которая со стороны выглядит как жуткий хаос, однако на самом деле неплохо контролируется. Все происходит не как в фильмах, то есть перевертыши не превращаются в животных буквально и прекрасно помнят, что и с кем они делали. Людям на их территорию в это время нельзя. Человеческие районы около трех дней находятся под усиленной охраной. Маги в этот раз тоже в деле, поскольку ситуация в городе и так нехорошая.

Дальнейшие советы подруг разнились. Далафа советовала пригласить Данблаша и наслаждаться жизнью. Более сдержанная и осторожная Рами почти процитировала мою маму, то есть порекомендовала провести это время дома и даже в магазин не выходить. И уж точно, по ее мнению, мне следовало держаться подальше от Анрея Данблаша. Учитывая его «родословную», он мог как перенять невосприимчивость к влиянию луны от белых или серебристых, так и оказаться еще больше подвержен ему, чем серые. Лучше не рисковать. В чем их мнения сходились, так это в том, что через пару месяцев все эти волчьи заскоки станут для меня не более чем рутиной.

Хочется надеяться.

А тем временем до полнолуния два дня…

…Я вошла на кухню и повела носом, подражая противному Воярру. Но, не в пример ему, преступление было мной уже раскрыто.

– Ты ешь омлет с сыром?! А как же твоя любимая полезная бурда?

Даттон вздрогнул и ответил немного невпопад:

– Мама с Литти поехала на рынок за мясом и овощами.

Точно, сегодня же выходной. И братец, похоже, пользуется им на полную катушку.

Я нажала все нужные кнопки на кофемашине и через пару минут уселась рядом с Даттоном.

– Оу. Это крошки от чего-то сладкого? – Я ткнула взглядом в несколько желто-коричневых кусочков возле его тарелки. – Мне нравится, что ты не такой уж идеальный. Так, а это у нас что?

Я проворно схватила лежащий там же клочок бумаги. Даттон пытался не позволить мне добраться до него, но… как он вообще умудряется играть в свой халх?

«Вкусы тоже часть жизни. Не отказывай себе», – гласила строчка, выведенная на будто состаренной бумаге.

Скорее всего, ее вымачивали в чае или чем-то вроде.

– Мия! – У меня бесцеремонно отняли добычу.

– Что это?

– Ничего.

Кое-кто изо всех сил старался не смущаться.

К слову, у него плохо получалось.

– Печенье с типа вредными советами?

– Только маме не говори, – простонал он.

Ябедой я даже в детстве не была.

– А еще есть?

– Это личное.

– У тебя появилась девушка?

– Мия, иди… к своему Данблашу.

Точно появилась. Интересно, где он умудрился ее найти?

– Мама взбесится, – прозвучало предвкушающе, хотя я этого не хотела. – Помнишь, что было, когда ты влюбился в иллюзию?

– Ни в кого я не влюблялся.

Заскучал мой братик. В чем-то его даже можно понять.

– Точно, – хихикнула я. – Ни в кого.

Мы едва не устроили то, чего не делали даже в детстве, – потасовку с бросанием едой. Прервал начинающееся веселье папа, заглянувший в кухню.

– Дети… Приятно видеть вас вместе.

Он тоже налил себе кофе.

Даттон прикрыл ладонью то, что показывать родителям точно не стоило, а я, вопреки обыкновению, не стала ничего комментировать вслух. У нас вроде как перемирие. Для полноценного мира должно пройти больше времени.

Мобильный в моем кармане зажужжал.

«Встретимся в восемь на парковке за колдовским магазином».

Анрей Данблаш.

Я часто бывала у Рами и точно знала, что их магазин закрывается в семь. В дни вокруг полнолуния, наверное, даже раньше. То есть Анрей не планирует ни с кем встречаться. Мы будем одни.