Текст книги "Остановите музыку"

Грета безастоновочно курила, разглядывала Нину, обходя по кругу.

– Повезло же тебе, что у нас один размер, – проговорила она, после чего с некоторой досадой добавила: – Оно на тебе смотрится лучше, чем на мне.

– Правда?

Грета небрежно шлепнула ее по заду.

– На мне оно здесь болтается.

– А я, по-твоему, толстозадая?

– Ты конфетка. Можно поминать Костика, как звали. Обомлеет.

Нина небрежно пожала плечами.

– Мне нужно произвести впечатление не на него.

– Как раз на него и нужно. Совсем, что ли, сдурела? Ради чего мы тогда стараемся? У тебя есть красная помада? Сюда нужно именно красную, темную.

– Тебе бы стилистом быть, Грет.

– А я и есть стилист. Витька понавезет дур деревенских, в салатовых кофтах до пупа, а я потом с ними мучаюсь, учу, как одеваться надо, чтобы мужики с запросами не шарахались. Так есть помада?

– Есть. – Нина улыбнулась своему отражению. Грета заметила, приблизилась и ущипнула за щеку.

– Конечно, у тебя есть, – обличающим веселым тоном проговорила она. – Ты же знаешь, что тебе идет. Только строишь из себя дурочку.

Нина рассмеялась. Провела ладонями по бокам, наслаждаясь тем, какая нежная ткань у нее под пальцами. Сколько лет прошло с тех пор, как она дотошно выбирала себе наряды, собираясь покорять чужие сердца? Правда, тогда боролась за медаль, а сейчас за свое настоящее и будущее.

Ресторан, в котором должен был состояться ужин, носил название «Аристократ». Хоть смейся, хоть плачь, думая о чужих амбициях и самомнении, но войдя в вестибюль, Нина невольно замедлила шаг, впечатленная интерьером. Будто и правда попала на пару веков назад. Дубовые панели, картины, в золоченых рамах, огромные зеркала и мебель на гнутых ножках. У входа ее встретил не охранник, а швейцар в ливрее, вежливо поклонившийся при ее появлении. Прямо-таки захотелось дать ему чаевые.

– Желаете поужинать?

Нина посмотрела на возникшего перед ней метрдотеля в пиджаке, по крою напоминавшем старомодный сюртук.

– Меня ждут. Константин Шохин… – начала она, и тут услышала его голос совсем рядом.

– Эта дама ко мне, Борис.

Метрдотель нацепил на лицо благодушную улыбку.

– Приятного вечера.

Нина неотрывно смотрела ему в спину, затем негромко проговорила:

– С ума сойти.

– Что?

– Я обалдела, – честно и, наверное, несколько вульгарно высказалась она, повернулась к Шохину и почувствовала жаркую волну, встретившись с ним взглядом.

– Я тоже обалдел, – не остался он в долгу, но его слова относились к ней, и вызвали легкий румянец на ее щеках. – Шикарно выглядишь.

– Спасибо. Я старалась. – И тут же решила пояснить: – Для твоего московского приятеля. Чтобы у него уж наверняка не осталось шансов.

Шохин рассмеялся.

– Не останется. – Подставил ей свой локоть. – Пойдем в зал?

Нина не сразу поймала себя на мысли, что затравленно оглядывается. Заставила себя улыбнуться и кивнуть, положила ладонь на его локоть.

– Пойдем.

Наверное, они на самом деле смотрелись вместе неплохо, Нина замечала, как их провожают заинтересованными взглядами. Этим вечером они были друг другу под стать: она в дорогом платье из коллекции какого-то модного дизайнера, и Шохин в одном из своих костюмов-тройке, на этот раз черного цвета, в белоснежной рубашке и при широком ярком галстуке. Кажется, он и впрямь не равнодушен к своему внешнему виду, и использует фактуру, подаренную природой, вовсю. А уж в «Аристократе» его любовь к фирменным костюмам как нельзя кстати, смотрится барином, а, скорее всего, и чувствует себя им. Они прошли между столиков, и каждую секунду Нина ощущала сквозь тонкую ткань платья горячую мужскую ладонь на своей пояснице. Костя касался ее настолько небрежно, настолько ненавязчиво, будто и правда имел на нее какие-то права, и был уверен, что она без всяких наставлений сделает все так, как он хочет.

– Я дождался свою даму, – объявил он, когда они подошли к столику в центре зала.

На них обратили внимание, Нина приветливо улыбнулась, хотя сердце взволнованно скакало в груди. Взгляд скользил по лицам мужчин, опасалась увидеть знакомых, но, по крайней мере, она никого не признала.

– Знакомьтесь, это Нина.

– Извините за опоздание, – негромко повинилась она.

– Да, Нина у нас девушка самостоятельная, предпочитает все делать сама, даже подвозить себя не разрешает.

– Никому не разрешает или конкретно тебе? Во втором случае она абсолютно права. – Из-за стола поднялся молодой светловолосый мужчина, улыбнулся и протянул Нине руку для знакомства.

Костя на Нину посмотрел и как бы извиняясь за своего приятеля, сказал:

– Москвичи – наглый народ.

– Евгений, – представился Нине блондин, сияя улыбкой, которая способна была затмить улыбку Тома Круза. Он на самом деле был весьма привлекателен, но проигрывал Шохину в росте и телосложении, но дотягивал в размере самомнения, этого у обоих было не отнять. – Уверен, что этот хвастун про меня не рассказывал.

– Почему же? Костя говорил, что сегодня кто-то умрет при взгляде на меня. Кажется, он имел в виду вас.

Люди засмеялись, Евгений возмущенно глянул на Шохина, а тот удовлетворенно сиял глазами на Нину.

– Друг называется, – проворчал Евгений, отодвигая для Нины стул.

Происходящее казалось Нине необычным. За столом она больше молчала, прислушиваясь к чужим разговорам, и отвечая только когда обращались непосредственно к ней. Хотя, не только она так поступала, все женщины были немногословны, и мужчины, чувствуя свободу, в конце концов заговорили о бизнесе. Нина, к своему удивлению, слушала с интересом, и время от времени смотрела на Костю, который сидел рядом, а когда она обращала к нему взгляд, непременно его ловил, и от этого Нина чувствовала легкое смущение, и с улыбкой отворачивалась. До этого дня она никогда не бывала в ресторане такого уровня, да и вообще в ресторанах была считанные разы, зачастую в качестве гостьи на чьей-то свадьбе. А чтобы вот так посидеть за столом, в солидной компании, когда официанты суетятся вокруг, меняя блюда и наполняя бокалы дорогим вином, и рядом с ней не абы кто, а видный городской деятель, который нет-нет да и бросит на нее особенный взгляд, такого в ее жизни еще не случалось. До недавнего времени она была уверена, что и случиться не может, это не ее судьба.

– Нина, чем вы занимаетесь?

Она бросила на Шохина тревожный взгляд, но он молчал, давая ей свободу выбора.

– Я… танцовщица. Правда, уже ушла из профессиональных танцев. Из-за травмы.

– По вам видно, очень грациозно двигаетесь.

– Танцует она еще лучше, – смехом, заверил всех Костя.

Нина скромно улыбнулась, надеясь, что на этом тема будет исчерпана, и ее не спросят, чем она занимается теперь, где работает и танцует.

В середине вечера заметила за одним из столиков Усманову. Они случайно столкнулись взглядами, и вместе удивились встрече, причем нежеланной. У Нины вырвался едва слышный раздраженный вздох, который привлек внимание Шохина, хотя Нина была уверена, что он поглощен разговором. А он посмотрел на нее и заинтересованно вздернул одну бровь. Пришлось указать на причину своего недовольства, при этом снова столкнувшись с Ларисой взглядом. Костя голову повернул, посмотрел в ту же сторону, потом негромко спросил:

– Кто это? Лицо знакомое.

Вопросу Нина несколько удивилась.

– Это Усманова. Я думала, ее в городе все знают. Она звезда.

– Да? С неба свалилась?

Нина улыбнулась, услышав его легкий тон, потом машинально провела рукой по его плечу, поправлила воротник.

– Если бы. Мы раньше танцевали вместе, точнее, соперничали. У нее на меня зуб.

– Почему?

– Она всегда проигрывала.

Он тихо рассмеялся.

– Хорошие были времена, да?

– Не спорю.

– Хочешь потанцевать?

Она растерялась от неожиданности предложения.

– Просто потанцевать? С тобой? – Костя смотрел на нее с улыбкой, а Нина кивнула. – Очень хочу.

Он поднялся и предложил ей руку.

– Пойдем. – Кинул с высоты своего роста язвительный взгляд на друга. – Чтобы кое кто глаза не пялил.

Нина дернула его за рукав и укоризненно посмотрела, правда, это лишь вызвало очередную усмешку у присутствующих.

– Это у вас игра такая, да? – спросила она, когда они вышли на танцплощадку. – Кто кого переплюнет?

– Обычные подколы давних друзей, не обращай внимания.

Нина вложила свою руку в его ладонь, и Шохин по-хозяски придвинул ее к себе. Другая его рука оказалась на ее спине, правда, сантиметров на десять ниже, чем положено было, но все равно создавалось впечатление, что он знает, что делает. Но уверенность развеяли следующие слова:

– Если я наступлю тебе на ногу, не обижайся.

– Нет уж, – возразила она, – не смей. Мне еще Гретке туфли возвращать.

– Боже, – фыркнул Костя, а Нина удивилась его реакции.

– Что? Меня впервые пригласили в такой ресторан. Думаешь, у меня платье на этот случай в шкафу висело?

– Но у Греты висело, хотя, не уверен, что Витя настолько ее ценит, чтобы по ресторанам водить.

Нина невольно скривилась. И попыталась быстренько придумать, как эту тему развить. Говоря о Грете и Жабе, можно было отвлечься от мыслей о том, что она настолько близко к Шохину, и что за ними наблюдают.

– Подними руку выше, – попросила она в конце концов, почувствовав, что его пятерня съехала неприлично низко.

– Эту? – Он немного вздернул руку, которой сжимал ее ладонь. Нина тут же дернула ее обратно.

– Да не эту, а ту. – Посмотрела в его смеющиеся глаза. – Люди же смотрят. Это неприлично.

Его губы кривились, судя по взгляду ему было, что возразить, но он промолчал, и ладонь вернулась на ее поясницу.

– Так?

– И ничего смешного.

Костя чуть крепче прижал ее к себе, и они оказались совсем близко, едва не касаясь друг друга носами.

– Я не смеюсь.

Нина независимо повела плечами, немного отодвигаясь от него. Поймала взгляд Усмановой, когда Костя развернул ее в танце.

– У тебя на нее тоже зуб?

– Да, – не стала она скрывать. – Она змея. Та еще гадюка.

– Почему?

– Из-за нее меня уволили из школы.

– Ты работала в школе? – Кажется, он не на шутку удивился.

– Преподавала танцы в начальных классах.

– И что случилось?

Нина якобы безразлично пожала плечами.

– В один прекрасный день появилась великолепная Усманова, и рассказала директору, что преподаю я не только у них, но и в «Тюльпане».

Костя внимательно выслушал ее.

– А откуда она узнала?

– Слухи. В танцевальной среде также, как и везде: все все друг про друга знают и с удовольствием смакуют подробности.

– Значит, из преподователей на сцену?

– Называй вещи своими именами, – попросила она. – К шесту, в стриптизерши.

– Если я скажу, что ты феноменальна в качестве стриптизерши, тебе будет приятно?

– А как же! – Нина изобразила улыбку. – Всю жизнь мечтала.

Шохин рассмеялся.

В его нагрудном кармане завибрировал телефон, и пришлось остановиться. А когда стало понятно, что звонок займет его внимание не на одну минуту, они отошли в сторону, чтобы не мешать другим парам. Костя отвернулся, а Нина шепнула ему, что пойдет в туалет. Он кивнул, сунул руку в карман брюк, и Нина про себя отметила каким сосредоточенным стало его лицо, словно это не он смеялся минуту назад.

Проходя мимо столика, за которым ужинала Усманова, Нина заставила себя ей улыбнуться, ради соблюдения приличий. И совсем не удивилась, когда Лариса появилась в дамской комнате практически следом за ней. Вплыла наподобие лебедя, для начала посмотрела на себя в зеркало, а после уже пропела, обращаясь к ней:

– Привет, привет. Какая встреча.

Нина скупо улыбнулась, продолжая красить губы.

– Да, встреча неожиданная. – «И не сказала бы, что радостная», добавила она мысленно.

– Ну, тебя-то здесь куда удивительнее встретить, чем меня. Да еще в такой компании. – Нина пожала плечами, якобы безразлично, а Лариса уточнила: – Ты с Шохиным?

– Да.

– Где познакомились? – Лариса повернулась к зеркалу спиной, присев на край туалетного столика, и сложила руки на груди, лихорадочно блестя на Нину глазами.

– На улице, – соврала та. – Он меня подвез.

– Да, иногда везет. – Взгляд Ларисы оценивающе прошелся по ее платью. – Хорошо выглядишь. Уж лучше, чем при нашей последней встрече. С Пашкой развелась?

Нина закрыла помаду и бросила ее в сумочку. Набиралась выдержки, прежде чем ответить.

– Ларис, тебя это не касается.

Та развела руками.

– Да я понимаю. Я просто так спросила. Просто я тут Гарика встретила… Помнишь его? Он танцевал у Бахачева, когда мы начинали. Ну, такой, на Тарзана похож!..

– Причем здесь Пашка? – нетерпеливо поинтересовалась Нина.

– Он сказал, что видел его в Москве, на каком-то кастинге.

Нина нахмурилась.

– Кастинге?

Лариса фыркнула от смеха, заправила за ухо светлую прядь волос, а в лицо Нины впилась пристальным взглядом.

– Он, вообще, не появляется, что ли? Вот обормот.

Нина вынужденно улыбнулась.

– Я пойду, – и весомо добавила, – меня Костя ждет.

– И правильно. – Лариса была излишне позитивно настроена, а оттого верить ей не хотелось. – Нельзя всю жизнь за юношескую любовь хвататься. Вот я со своим Бойко тоже сколько носилась? И в загс сходили, и за руку я его в хорошую жизнь тянула, но если человек не поддается, то и нечего на него время тратить.

– Как он, кстати?

Лариса недовольно поджала губы, потом безнадежно рукой махнула.

– Разнесло, как борова. Удобрениями торгует, представляешь? Навозом. – Она фыркнула. – Живет за городом, детишек воспитывает.

– Каждому свое.

– Ты помнишь, какой он был? Все девки вокруг умирали. – Усманова в задумчивости качнула головой. – Что с нами время делает.

Нина глаза закатила, торопливо распрощалась и рванула обратно в зал, но от Лариски так просто было не сбежать, она догнала ее в дверях, и вошли они вместе, причем рука об руку, как лучшие подружки. С трудом удалось Усманову с себя стряхнуть, так как та, судя по всему, вознамерилась подойти к столу вместе с ней и со всеми перезнакомиться, вот как ее любопытство разбирало. Когда Нина села за стол, Шохин, наблюдавший за ее приближением, с интересом посмотрел, а Нина в ответ сделала страшные глаза, показывая тем самым, как возмущена произошедшим общением. Костя же негромко фыркнул и подлил ей вина.

– Но не смотря на эту притвору, вечер был хороший, – призналась ему Нина позже, когда они уезжали из ресторана, распрощавшись со всеми на крыльце. От Евгения она удостоилась поцелуя в щеку и такого пронзительного взгляда, после которого стало понятно, что лучше ей не спорить с Костей, когда тот поведет ее к своей машине, иначе ее догонят, не успеет даже до угла дойти. За рулем автомобиля Шохина был все тот же молодой человек, и в этот раз Костя не сел впереди, устроился на заднем сидении, рядом с Ниной.

– Правда? Ты довольна?

– Да. Никто меня не укусил и не съел.

– Ну, еще не вечер.

Нина укоризненно взглянула, а Костя рассмеялся. Потом обратился к водителю:

– Вань, давай на набережную.

Нина удивленно посмотрела.

– Зачем?

– Погуляем. Или ты торопишься?

Она подумала о дочери, которая, без сомнения, уже спит, потом пожала плечами и решила предупредить:

– Только недолго.

– И куда ты все время сбегаешь?

– Ты тоже, надо сказать, не вольный ветер. У тебя без конца звонит телефон.

– Работа.

– Даже вечером?

– Даже ночью, красавица.

После «красавицы» она поостереглась продолжать с ним разговор в прежнем тоне. Отстраненно улыбнулась и стала смотреть в окно.

На набережной, кроме них, было достаточно гуляющих. Ваня приткнул машину у газона, и Нина поспешила выйти, сразу поежилась от холода, почувствовав ветер с реки. Мимо прошла компания молодых людей, ей достались любопытные взгляды, и Нина почувствовала себя сбежавшей с банкета звездой, выходящей из лимузина в дорогом наряде. Или проституткой. Тоже подходит.

– Возьми мой пиджак, замерзнешь.

Шохин обошел машину и набросил ей на плечи свой пиджак, заодно и на молодежь предупредительно зыркнул, отчего те ускорили шаг. Пиджак Нина приняла и тихо поблагодарила. По сторонам поглядела, немного смущенная количеством зрителей.

– Хочешь вина?

Костя вылез из машины и протянул ей настоящий бокал с белым вином, Нина же только моргнула от растерянности, и не удержавшись, заметила:

– Истинный соблазнитель.

Он рассмеялся и наконец захлопнул дверь, чтобы водитель не мог их слышать.

– Я никогда не соблазняю.

– Тебя соблазняют, да?

– В принципе, да, но дело не в этом. Давно с собой вожу бутылку, хорошее вино, а повода не было.

Нина сделала глоток, отошла на пару шагов, устремила взгляд на темную воду, а потом кинула быстрый взгляд на Шохина. Тот стоял у машины, и так удивительно выглядел, совершенно неуместно, как ей казалось, среди праздно прогуливающихся прохожих, одетых просто и непретенциозно. И это замечала не только она, на них кидали заинтересованные взгляды, наверное, они казались чужими здесь, с бокалами вина в руках, будто были одни, наедине.

– Так что там с твоей подружкой?

Она сразу поняла о ком он

– Она мне не подружка. Как всегда, сладко улыбалась, что не помешало наговорить мне гадостей.

– И ты позволила?

Нина спрятала улыбку за бокалом с вином.

– Я красивее ее. Разве нет?

Шохин рассмеялся.

– Я не сравнивал.

– Врешь.

Он усмехнулся, подошел к ней и обнял за талию.

– Может, она из-за этого и бесится? Что ты красивее, а не талантливее?

– Может быть, – не стала спорить, старательно прислушиваясь к себе, к тому, что чувствовала, когда он касался ее. Потом аккуратно чокнулась с ним бокалом. – За сегодняшний вечер.

– Играешь со мной, да?

– Нет.

– Зачем-то ты пришла сегодня.

– Да, и ты этому совсем не удивился.

Его губы смешно скривились, свободной рукой коснулся ее шеи, пальцы скользнули вниз, а Нину затрясло. Попыталась отодвинуться, посмотрела за его плечо.

– Люди кругом.

– Поедем ко мне.

Головой покачала, стараясь не показывать, как сильно занервничала.

– Я не могу.

– Почему?

– Я не сплю с мужчинами после одного дня знакомства.

– Мы знакомы больше.

– Костя…

Он улыбнулся.

– Ты впервые назвала меня по имени. Весь вечер как-то обходилась.

– А тебе обязательно надо меня в это носом ткнуть, да?

Она хотела отойти, но он за руку притянул ее обратно.

– Как ты оказалась в «Тюльпане»?

Нина постаралась говорить спокойно.

– Мне нужны были деньги.

– Долги?

– Жилье, еда, одежда и еще куча всяких проблем. Просто я подошла к краю, осталась без работы и, в конце концов… Я больше ничего не умею делать, только танцевать. А кроме как в стриптизе, я больше никому не нужна.

– Почему? Ты же какая-то там медалистка.

Нина усмехнулась.

– Это было очень давно. А потом была травма, операция на ноге, год восстановления… – «Беременность и ребенок, от которого нельзя отойти и попросту не на кого оставить». – В общем, не сложилось. – Она посмотрела на его руку. – Отпусти меня, пожалуйста.

Пальцы он разжал, и Нина отошла на несколько шагов, отвернулась от него. Они молчали совсем недолго, от силы полминуты, но у Нины в период молчания, гул в ушах стоял, она даже зажмурилась. А потом Шохин подошел ближе, наклонился к ее уху и заговорил, негромко, и от волнения Нина даже не сразу вникла в его слова:

– Это было лет восемь назад, может девять. Один мой приятель спонсировал конкурс танцев, и позвал меня посмотреть. Какой черт меня туда занес и почему я согласился, уже не помню, но очень хорошо помню офигительно красивую брюнетку, которая танцевала так, что у всех мужиков в зале в затылке заломило. Вот только улыбка у этой красавицы была совсем девчоночья, и когда ей вручали награду за первое место, она даже плакала. Сколько тебе тогда было?

Нина облизала дрожащие губы.

– Восемнадцать.

– Восемнадцать, – повторил он шепотом, коснувшись ее щеки. – И теперь представь мое удивление, когда я увидел тебя в «Тюльпане».

– Ты меня узнал?

– Нет. Только когда ты танцевала танго на мальчишнике, вспомнил.

Нина судорожно втянула в себя воздух, закуталась в его пиджак и печально улыбнулась.

– Видишь, чего только не бывает. Отвезешь меня домой?

– Что, даже такси не попросишь вызвать?

– Теперь ты со мной играешь, – укорила его Нина.

Шохин усмехнулся.

– Я уже не в том возрасте, радость моя. Пойдем.

Он пошел к машине, Нина смотрела на него, а потом спросила:

– А сколько тебе лет?

Костя открыл заднюю дверь и замер, ожидая ее.

– Я мужчина в самом расцвете сил. Тебе понравится.

Он обещал, даже скрывать не собирался своих намерений, и Нине пришлось лишь принять это как данность, правда, садясь в машину, пожаловалась:

– Болтун.

– Тебе цветы, – порадовала ее Илона, как только Нина вошла в гримерку следующим вечером. Надо сказать, что Нина совсем не удивилась презенту, ждала чего-то подобного, и даже говорила себе, что это было бы правильно и нужно. Шохин показывал, что он доволен вечером, проведенным вместе. Поэтому попыталась задавить в себе приступ легкой паники, от понимания того, что ситуация начинает закручиваться, и с каждым новым оборотом вырваться будет все труднее.

Подошла к своему туалетному столику, посмотрела на симпатичную плетенную корзинку, полную роз.

– Красиво.

Илона подошла к ней, встала рядом, уперев руку в бок, и вроде бы чего-то ожидая, а не дождавшись, не стала сдерживать смеха.

– Нин, с тобой с ума сойти можно, честное слово.

– Что?

Илона обернулась на усмехающуюся Риту, потом сунула руку в корзину, между стеблей с обрезанными шипами, пошарила там, затем извлекла небольшую кожанную коробочку.

– Вот.

Сунула ее Нине в руку, а та рот открыла от удивления. Отвернулась ото всех, стараясь не обращать внимания на то, что девчонки все подошли и теперь заглядывают через плечо. Подняла крышку коробочки и в прострации уставилась на серьги с рубинами. О том, что это может быть бижутерия, и речи не шло, камни так сияли…

– Ничего подарочек, – хмыкнула Рита. – Костик не поскупился.

Нина закрыла коробочку, крышка опустилась с резким стуком, и сердце дрогнуло в унисон.

– Он с ума сошел?

– Тебе пойдут рубины, – авторитетно заявила Илона, а Нина взглянула на нее, как на сумасшедшую.

В гримерку зашел Витя, шлепнул кого-то по заду, и поинтересовался, возвысив голос:

– Чего скопились? Первое мая, демонстрация?

– Подарочек разглядываем.

– Кому чего задарили? – Витя протиснулся вперед, увидел в руках Нины коробочку и отобрал, крышку поднял и посмотрел. Ухмыльнулся, кинул многозначительный взгляд на Нину. – Ну и скорость у тебя, молодец.

– Какая еще скорость? – разозлилась она, и свой подарок отобрала. – Понятия не имею, что это ему в голову пришло!..

– Серьезно? Тебе объяснить? – Жаба вдруг потрепал ее за ухо, Нина отвернулась от него, но указание все-таки получила: – Не забудь их сегодня надеть. Порадуй человека.

Интересно, как порадовать? Весь вечер ушами шевелить, чтобы до всех дошло, какой Шохин щедрый?

Самое странное, что в этот вечер он так и не появился. Прислал цветы и подарок, а сам даже не позвонил и записки не прислал. Нина отработала свой номер, исподтишка исследуя взглядом зал, но Кости не было, и это отчего-то беспокоило. После танца с трудом отклонила предложение все того же Сергея выпить с ним и его друзьями, в ответ на свой отказ нарвалась на грубость, и, если честно, с трудом удержалась от того, чтобы разъяснить этому грубияну, кто ее с некоторых пор одаривает, и кто может ему гонору-то поубавить. Очень хотелось высказать все это Сергею в лицо, лишь в последнюю секунду себя остановила, побоявшись опередить события. Шохин даже не появился, чтобы узнать, понравился ли ей его подарочек. Может, она бежит впереди паровоза, и он не слишком-то и заинтересован в ней? Его отсутствие заставляло нервничать.

– Можно как-то узнать, в городе он или нет? – на третий день ожидания, рискнула она задать Грете вопрос.

Та пожала плечами.

– Можно позвонить в офис.

– Позвонишь?

– Я? Сама позвони.

Нина отвернулась от нее.

– Нет, я не могу.

– Почему это?

– А вдруг он там и ответит?

– Нин, это же Шохин. Чтобы он подошел к телефону, тебе нужно быть по меньшей мере губернатором. – Нина не ответила, пудрилась, сосредоточено глядя на себя в зеркало. Грета пересела к ней поближе, и спросила: – Серега достает?

Она кивнула. Грета же вздохнула.

– Что поделаешь. Я, правда, не знаю, почему с Костиком у тебя все сорвалось.

– Зато я знаю, – зло пробормотала Нина.

– Да?

– Да! Он предложил поехать к нему, а я отказалась.

– Ну, что я могу тебе на это сказать?..

– Скажи, как есть. Что должна была поехать. И сделать все, что бы он ни захотел. – Нина, переполняемая гневом, вскочила, скинула с ног тапочки и надела туфли на высоком каблуке.

– Какой толк тебе об этом говорить? Ты бы все равно не поехала.

– Конечно, не поехала бы. А если этот Сережа ко мне сегодня подойдет, я дам ему по башке чем-нибудь тяжелым, так Вите и передай. Он будет первым, кого похоронят в «Тюльпане»!

Конечно понимала, что это не больше, чем бравада, и ей вряд ли достанет сил оказать достойное сопротивление, но от собственного бессилия становилось противно. Каждый вечер, появляясь в зале, что с некоторых пор ей вменили в обязанность, Нина чувствовала себя приговоренной к казни. Причем, казнь была изощренной, начиналась снова и снова. Даже заказанные для нее коктейли в баре не радовали. Пить она не пила, но количеством бокалов измерялась ее популярность, на данный момент она лишь росла, но это только пугало, хотя Нина старалась этого не показывать.

Но сегодня все вышло по-другому. Как только вышла на сцену, сразу заметила Шохина. Не пришлось выглядывать его в зале, за столиками, взгляд сразу его нашел, сам собой. Еще удивилась, как могла в предыдущие вечера гадать – здесь он или нет. Он сразу внимание привлекал. Сегодня сидел в баре, с бокалом виски в руке, и наблюдал за ней. Нина без конца поворачивалась в его сторону. Чувствовала странное облегчение, хотя, по лицу Шохина нельзя было сказать, что он получает удовольствие, глядя на нее, на лице ни тени интереса. Практически заставила себя улыбнуться, прежде чем уйти со сцены, понимая, что даже не помнит, как танцевала. В ушах музыка, перед глазами пелена из слез, а внутри от страха холод. Каждый раз, когда Шохин наблюдал за ней с таким выражением, она начинала мерзнуть, как от ледяного ветра.

– Он здесь, – шепнула ей торжествующая Грета, когда Нина проходила мимо нее.

Она отдернула руку.

– Черт бы с ним.

Оказавшись в гримерке, скинула с ног туфли, они полетели в разные стороны. Поймала себя на мысли, что кипит от возмущения. А еще больше, хочет заорать, уйти отсюда и никогда не возвращаться. Платье в мелкую сетку было повешено на плечики и убрано в шкаф, кружевной бюстгальтер небрежно брошен на спинку кресла, Нина опустила голову, расчесывая пальцами волосы и собирая их в хвост, потом вздрогнула, почувствовав чужое прикосновение. Чья-то рука осторожно дотронулась до поясницы и поднялась выше, едва-едва касаясь позвоночника. По телу пробежала дрожь в перемешку с ознобом. Нина выпрямилась, убрала волосы с лица, потом с претензией поинтересовалась:

– Где ты был?

В ответ легкий смешок.

– В Москве. Срочно вызвали.

У нее внутри все опустилось. Даже не сразу сообразила прикрыть рукой голую грудь. А когда это сделала, он уже придвинулся, горячая ладонь легла на ее живот, а губы прижались к плечу. У нее никак не получалось вдохнуть. Живот судорожно поджался, когда Шохин ее коснулся, другой рукой он провел по ее руке, что прикрывала грудь. Все прикосновения были смелыми и знающими, словно он не в первый раз к ней прикасался, а просто вернулся из командировки, соскучившийся по своему и хорошо знакомому. Развернул ее к себе лицом, а когда Нина подняла руки, чтобы обнять его, опустил глаза на ее грудь. И наклонился, чтобы поцеловать ее, прижался губами к ямке на ее шее, в которой бешено бился пульс. Твердые губы скользнули по ее горлу, она нервно сглотнула, и когда встретилась с его губами, уже не думала ни о чем. Возбуждение накрыло с головой: только мужские руки, исследующие ее тело, жадный поцелуй, и ощущение бесстыдства, от понимания того, что она прижимается голой грудью к полностью одетому мужчине.

Открылась дверь, кто-то заглянул, после чего голосом Греты со смехом повинился:

– Извините, что помешала.

Поцелуй они прервали, но не обернулись. Дверь тут же закрылась, снова оставляя их наедине, Нина облизала губы и обвела большим пальцем нижнюю губу Кости, стирая свою помаду. Сама не знала почему с таким интересом вглядывается в его лицо. А он подцепил пальцем серьгу в ее ухе.

– Они тебе идут.

– Даже записки не оставил.

– Я не умею писать письма.

– А свое имя?

Он улыбнулся.

– Ты долго гадала?

– Нет.

– Вот видишь. – Нина не отодвигалась от него, медлила, и Костя положил ладони на ее ягодицы, чуть сжал, прижимая к себе. Честно предупредил: – Если не отодвинешься, придется продолжить.

Нина смущенно кашлянула.

– Я же голая почти.

– И я об этом

Не зная, что еще сделать, прикрыла ему глаза своей ладонью. Шохин хохотнул.

– Нин, не сходи с ума.

– Стой, – предупредила она, свободной рукой потянувшись за халатом. Неправильно расценила расстояние, и Косте пришлось поддержать ее, подхватив под живот. Они оказались в несколько провакационной позе, и Шохин рассмеялся.

– Ну, раз ты так настаиваешь, – начал он.

Нина же попыталась вывернуться из его рук.

– Ладно, смотри, только не трогай!

Он притянул ее обратно, в щеку поцеловал и отпустил.

– Одевайся, я подожду в баре. А сумку оставь за дверью, Ваня заберет.

Нина кивнула, а когда Шохин вышел, тяжело опустилась в кресло, посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась видом своей раскрасневшейся физиономии. Как девчонка, честное слово.

Подправила макияж, снова припудрилась, скрывая лихорадочный румянец, надела платье, спрятав повседневную одежду, в которой пришла сегодня в клуб, в сумку, и выставила ту за дверь, а сама вернулась, чтобы еще раз посмотреть на себя в зеркало. Это был важный момент, она собиралась выйти в зал, чтобы показать всем, что у нее отныне есть защитник. И самой нужно принять все, как есть, прямо в эту минуту. Выбор сделан.

Грета подмигнула ей, когда увидела. Нина ответила ей возмущенным взглядом, и направилась в бар. Шохин уже был не один, он, вообще, редко оставался надолго один, к нему сразу кто-то подсаживался с важными разговорами. Вот и сейчас до нее донеслись слова «тендер» и «кредит», и поэтому она вмешиваться не стала, присела на соседний с ним стул, коротко улыбнувшись мужчине, который что-то отчаянно Шохину втолковывал. Даже стучал ребром ладони по барной стойке, увлекшись дележкой предполагаемых доходов. Правда, к ней обратил заинтересованный взгляд, сбившись на мгновение. А Костя тем временем тер подбородок, пребывая в раздумьях. Подался чуть назад, привалившись спиной к стойке, а руку положил на ногу Нины, обхватив ладонью коленку. Это было сделано напоказ, и Нина почувствовала неловкость, но знала, что таким образом

Шохин показывает всем, что она принадлежит ему. Так сказать, территорию столбит. А этому она мешать не собиралась, только окинула зал быстрым взглядом поверх бокала с белым вином, и постаралась принять невозмутимый вид.