Текст книги "На всей скорости"

Майер

Когда увидел, как Елизавета буквально лежит на моем столе, на миг подумал, что она и есть та самая таинственная незнакомка. Мне хотелось прикоснуться к ней, чтобы проверить. Губы до сих пор помнят вкус той сумасшедшей ночи, а руки никогда не забудут бархат кожи моего наваждения. Именно наваждения, иначе как объяснить, что изящные изгибы тела личной помощницы напоминают мне о той, с которой увижусь всего через час.

Впрочем, стоило Елизавете открыть рот, как все вокруг утратило значение. Передо мной стояла не по годам умная женщина, занимающая неоправданно низкий пост при ее знаниях, опыте и личных качествах. При желании я бы мог заставить ее ответить, почему именно секретарша, почему именно «Аскер», но не хотелось давить. Пожалуй, впервые за долгие годы я не хотел ломать своего работника, не хотел лепить по образу и подобию своему, а желал узнать ее. То, что я увидел, не разочаровало.

Черновая модель «Аскера», которую мы набросали всего за ночь, станет бестселлером. На такие вещи у меня нюх. Конечно, понадобится еще три-четыре месяца, чтобы разработать первый опытный образец, провести тесты, скорректировать недостатки, но я уже сейчас могу сказать, что мы двигаемся в нужном направлении. А главное, ночь рядом с Елизаветой пролетела как один миг, и я ни разу в компании женщины не подумал о сексе.

Хотя кому я вру?

Она либо отлично делает вид, либо правда не замечает, какое впечатление производит на мужчин. Особенно в этом платье, которое создано для того, чтобы его снимали.

Медленно…

Когда Лиза, задумавшись, положила подбородок на мое плечо, чтобы заглянуть в планшет, подумал, что издевается. Но невинный, почти целомудренный взгляд озадачил: не девственница ли она, часом? Неужели всерьез ничего не чувствует, или это я озабоченный мудак? Вообще, у меня жесткое табу на отношения с подчиненными, поэтому, когда в моих руках случайно оказался телефон Елизаветы с моим же сообщением о судьбе, я впал в ступор.

Я не верю в судьбу. Всегда считал, что все в руках человека. Что только мы определяем наше будущее, а настоящее – результат принятых решений в прошлом.

Вот только она сломала мое мировосприятие.

Она не вписывается ни в какие шаблоны.

Она заставила меня задуматься о том, что, возможно, некоторые случайности слишком невероятны, чтобы оказаться правдой.

Как, к примеру, ночь с незнакомкой, которая на следующее утро заявляется к тебе в офис и ставит тебя перед фактом, что теперь она – твоя личная помощница.

– Вы верите в судьбу, Елизавета Павловна? – наконец, поднял взгляд, чтобы проверить неприятную догадку.

Неужели ее прислали конкуренты как крысу? Мысль царапнула что-то внутри, сковывая холодом.

Она нахмурилась и произнесла негромко:

– Почему вы спрашиваете?

– Просто вопрос от шефа в пятом часу утра.

– Я считаю, что человек сам выбирает свою судьбу. Но некоторые вещи мы изменить не в силах. Как бы ни пытались.

Она поджала губы и отвела взгляд. Что-то скрывает.

Так и параноиком стать недолго. Если Елизавета – та самая таинственная незнакомка, возможно, она права и нам следует прекратить то, что даже еще толком и не началось. Одна ночь, когда нас ничто не связывало, не имеет значения. С этого момента исключительно деловые отношения. И пусть Громов проверит ее так, как сочтет нужным. Нет ничего хуже сомнения.

– Вызовите такси за счет фирмы. Завтра назначу вам водителя.

– Я видела в контракте этот пункт, но в нем нет необходимости. Я живу неподалеку. К тому же вы платите мне столько, что я вполне могу позволить себе такси. И даже личный автомобиль. Как преданный работник задумываюсь о покупке «Аскер Флоренс».

Модель, разработанная специально для женщин. С игривым разлетом фар, имитирующим кошачий взгляд, плавными линиями корпуса и специальной цветовой линейкой.

– Это не предложение. Завтра приходите к двенадцати, мы хорошо поработали. Доброй ночи, Елизавета.

– Доброй ночи, Андрей Михайлович.

Кажется, не заметила, что назвал ее по имени.

Черт, Майер, угораздило тебя попасть в ловушку собственных принципов! Лиза права, любому нормальному мужчине нужна личная жизнь. Женщины по вызову – не мое, женщины-однодневки, готовые ради денег на все, – тоже, к серьезным отношениям я пока не готов, не забыт опыт с Наташей. Таинственная незнакомка казалась идеальным вариантом скрасить ночи после трудных рабочих дней. Кто бы думал, что эти самые трудные дни я теперь буду делить с ней же.

Ладно, Майер. Ты не для того создавал империю, чтобы спустить ее из-за женщины. Получу отчет Громова, а после буду делать выводы. Рубить сгоряча – это не про меня. Но, если факты докажут, что Лиза работает на конкурентов, пощады не будет.

Елизавета Крамер

Незнакомец больше не писал. Впрочем, последнее слово осталось за ним и с чего бы ему писать снова? Почему я вообще жду ответа? Уже пятый раз нажимаю на кнопку «обновить», но все безрезультатно. Закончив дела в офисе, я вызвала такси и, приложив лоб к холодному стеклу, наблюдала, как проплывают за окном яркие огни ночного города.

Завибрировал телефон.

«Сложный день?»

Закусила губу. Стоит ли отвечать? Я же решила, что следует все прекратить! Тем не менее, пальцы сами набрали ответ:

«Верное слово. Но я люблю сложности».

«Если босс тебя достает, могу помочь».

Усмехнулась. Не вяжется у меня его образ с мужчиной, который станет размахивать кулаками или устраивать разборки из-за женщины. Впрочем, помочь можно разными способами. В том, что мое наваждение умеет решать проблемы, я даже не сомневалась. Впрочем, я в ту ночь вряд ли мыслила трезво после стольких бокалов вина…

«У меня замечательный босс на самом деле. Если кому и требуется помощь, так это ему! Ты меня совсем не знаешь».

«Я бы хотел это исправить. Завтра в то же время».

«Не могу ничего обещать. У меня слишком серьезные отношения с работой, чтобы найти время для измен. Добрых снов».

«До встречи».

И откуда такая уверенность, что я приду?

Поймала себя на мысли, что уже подбираю наряд… Очевидно, в таком платье и тем более в том белье, что сейчас на мне, я на свидание не отправлюсь. Нужно что-нибудь попроще и…

– Женщина, – повторил водитель, уже заметно нервничая.

Пришла в себя. Мы стояли возле моего дома. Вот именно по этой причине я не планирую заводить отношения. Они отвлекают от жизни. Отвлекают от того, что действительно важно.

– Извините.

Протянула водителю деньги и, аккуратно выбравшись из такси, поздоровалась с охранником и поднялась на свой этаж.

Лера уже спала. Неудивительно, в такое-то время. Скоро рассвет. Хоть Майер и сказал, что можно прийти в двенадцать, я планировала явиться на работу вовремя. Слишком много дел…

После душа едва хватило сил, чтобы доползти до компьютера. Новый главный инженер сам себя не найдет, поэтому почти час я потратила на исследование рынка предложений и на анализ работников наших конкурентов. Систематизировав информацию в файлы, тюфяком грохнулась в кровать, благо стояла она рядом с компьютерным столом.

Утром проснулась точно в той же позе, в которой и упала. Хотя отличие все же было. На моей голой спине что-то лежало. Пошарила рукой и, развалившись пузом кверху, протерла глаза.

– Ну, Лера! – я выругалась и залилась звонким смехом.

Эта паразитка сделала на наш старенький полароид снимок спящей меня. Все бы ничего, во сне мы все не ахти, особенно после бурной рабочей ночи, но интимные кружевные трусики с дополнительными отверстиями в интересных местах добавили изображению перца! И, собственно, именно они стали изюминкой фотографии. Перевернула карточку и прочитала:

«Вижу, ночка удалась. Ты – огонь, детка.

P. S. Я на работу, сделала тебе кофе и оставила блинчики. Чмоки!»

Еще раз усмехнувшись, бросила фотографию на тумбочку и потянулась. Мой внутренний будильник разбудил меня позже обычного – полвосьмого. Выглядела я под стать своему состоянию. Без кружки кофе даже зомби в темной подворотне меня испугаются.

Поблагодарив Леру за заботу СМС-кой, я позавтракала, привела себя в порядок и, собрав несколько запасных костюмов, которые планировала оставить на работе, вышла в подъезд.

Мы с Лерой скинулись и купили на двоих жилье в элитном районе в центре города. Дом на десять просторных квартир весьма напоминал европейский вариант: качественная планировка, хорошая охрана, красивый ремонт в подъезде, собственные парковочные места и даже небольшой парк для прогулок с детьми и животными. Ежедневно приходили уборщицы полить цветы в подъезде и протереть зеркала. Сейчас, сложив вещи на тумбочку, я дожидалась лифта и поправляла прическу. Мои волосы – сущая беда. Сколько ни укладывай, обязательно где-нибудь вылезет петух.

Звякнул звоночек. Подхватила пакеты и хотела зайти внутрь, но словно в невидимую стену врезалась.

– Вниз? – поинтересовался незнакомец в кабине.

Внутри что-то тревожно ёкнуло.

– Нет, я… Пожалуй, пешком пойду. Три этажа всего.

Непонятная тревога обдала липким холодом. Тревожно попятилась. Я знаю всех жильцов в лицо, это моя профессия – всех знать. А этот мужчина, весьма напоминающий криминальный элемент, в нашем доме не проживал. Лысый череп испещрен шрамами, верхняя губа порвана и зажила неправильно, отчего ухмылка незнакомца выглядела жутко. Питбультерьер в образе человека. Майка, спортивные штаны, кеды, наколки на мускулистых руках дополняли картину.

Сделала еще шаг назад, поспешно направилась к лестнице, но снизу навстречу вышел другой незнакомец. Сверху спускался третий. И все бритоголовые, как под копирку. Возвращаться в квартиру в таких условиях – безумие. Сердце колотилось в ушах, желая сбежать из тела, руки дрожали и едва удерживали пакеты, к горлу подкатила тошнота. Я уже пожалела, что надела платье и шпильки. Лучше бы в костюме пошла и на работе переоделась. В такой одежде мне не сбежать.

Спокойно, Лиза.

– Кто вы? – спросила, стараясь унять дрожь в голосе.

Мужик из лифта, кажется, главный этой шайки, вышел на площадку и подошел ближе.

– Стойте, где стоите. Здесь всюду камеры. Через несколько минут сюда придет охрана.

– Ты о том старике, который пытался вызвать ГБР? – бритоголовый усмехнулся и, пожевав губы, смачно сплюнул на пол.

– Что вы сделали с Егором Демидовичем?

– Оклемается. Лучше подумай, что мы с тобой сделаем, если не сядешь в автомобиль возле подъезда.

В руке одного из мужчин показался платок. Хлороформ?

– Убедительно, – сглотнула комок.

Ноги не слушались, и от идеи спускаться по лестнице я отказалась. Какая разница, каким путем идти в лапы зверя? Какой ни выбери, все к одному приведет.

На негнущихся ногах зашла в лифт. Двое проследовали за мной, один спустился лестницей. Когда оказалась на улице, незнакомцы двинулись к автомобилю и открыли мне дверцу черного BMW. Профессиональным взором я оценила, что это лимитированная коллекция, более того – индивидуальный заказ. Утяжеленная комплектация, многослойное стекло с покрытием из поликарбоната, стальная бронированная капсула салона… Передо мной не простой преступник. Уровень тревоги мгновенно понизился. Нет, меня не хотят убить. Меня хотят использовать.

– Садитесь, Елизавета Павловна. Георгий, помоги даме с ручной кладью, – из салона донесся поставленный мужской голос.

Небрежно вырвав из моих рук костюмы, упомянутый Георгий бросил их в багажник автомобиля и, громко хлопнув дверцей, сел спереди.

Осторожно забралась на кожаное сиденье и закрыла дверцу, очутившись в неприятном полумраке дорогого салона. Пахло кожей и сигарами. На деревянном подлокотнике стоял бокал, кажется, с бренди.

– Простите моих людей. Они слишком ответственно подходят к выполнению порученных им заданий.

У меня на этот счет было иное слово, но я благополучно держала эмоциональные порывы при себе.

– Я Илья Казанцев, – произнес мужчина. На вид лет сорок, гладко стрижен, подтянут, аккуратен. – Обо мне вы должны знать две вещи. Первое: через час вы мне предоставите вот эти документы. – Приняла кожаную папку, заглянула внутрь и стиснула зубы. Финансовые проводки и вся информация по моделям «Аскер», готовящимся к выпуску. – Второе: в случае вашего отказа я дам ход вот этому.

Даже не сомневалась, что во второй папке, тоже черной и тоже кожаной, документы, способные утопить мою репутацию, поставить жирный крест на моем профессиональном будущем. Если станет известно о моем прошлом, я вряд ли получу работу даже в третьесортной компании, не говоря уже о промышленных гигантах. Конечно, всегда остается вариант – торговать пирожками на вокзале, но какой это удар для самооценки…

Заглянула в папку и даже не стала вчитываться, увидев логотип деликатной испанской клиники. А ведь гарантировали полную конфиденциальность!

– Откуда у вас это?

– Неважно откуда, – мягко, почти ласково проговорил Илья. – Важно, что станет с этой информацией.

Автомобиль уверенно двигался в плотном утреннем потоке, что давало мне время обдумать сложившуюся ситуацию. Хорошо, если я откажусь и похороню свою репутацию, меня скорее всего уволят, а нужную информацию некто Казанцев, уверена, что имя не настоящее, получит от другого работника. Вряд ли новая секретарша станет рисковать своим благополучием ради босса. Нет, отказываться не вариант. Но и Громову сообщать – тоже. Мужчина, который может позволить себе автомобиль за тридцать миллионов с охраной и личным водителем, явно не дурак.

– Если вы думаете о том, чтобы сообщить Громову, не советую этого делать.

Догадка оказалась верной. В службе безопасности «Аскера» завелась крыса.

– Я все сделаю, – кивнула и закусила губу. – Встретимся в полдень.

– Даю вам час, Елизавета.

– В полдень. Или можете давать ход этим документам.

Казанцев улыбнулся и, сделав глоток, предложил стакан мне. Демонстративно отвернула голову и промолчала.

– И где только Майер находит таких работников? Елизавета Павловна, после того, как все сделаете, можете идти ко мне.

– Вы примете крысу? Очень в этом сомневаюсь.

Мужчина усмехнулся.

– Зря. Вы делаете то, что должны сделать, чтобы сохранить свою репутацию. Мои безопасники нашли в вас всего один изъян, и, знаете, лично мне до него дела нет. У вас нет семьи, нет мужа, нет детей, нет долгов или кредитов. Единственное, чем вы действительно дорожите – это профессиональная репутация. Если эти документы всплывут, – мужчина кивнул на вторую папку, – мне будет все равно, и вашей работе на меня это никак не помешает. Рискнете проверить лояльность Майера?

«Рискну потягаться с вами, некто Илья. Елизавета Крамер не сдает тех, на кого работает».

– Необходимые документы будут у вас. И высадите меня возле кофейни. Не хочу, чтобы кто-то меня заметил в сомнительной компании.

– Я буду с нетерпением ждать нашей встречи.

Кивнула, выходя из автомобиля, хотя так и хотелось добавить, чтоб нетерпелка у него треснула! Всего ничего на новой должности, а уже конкуренты шантажируют. С шантажом шутки плохи. Дашь один раз слабину, и тебе сядут на шею. Потому решать проблему следует с первого раза и так, чтобы у других даже желания не возникло пробовать.

Заказала в любимой кофейне Майера два кофе, себе взяла со взбитыми сливками и ванильным сиропом. Сладкое успокаивает нервы и дает мозгу глюкозу – так лучше думается. Перед «Аскером», как и всегда, людно. Работники, туристы и просто случайные прохожие сновали туда-сюда, едва не сталкиваясь друг с другом.

Прошла сквозь стеклянные двери, поздоровалась с охранниками на смене и ничуть не удивилась появлению Громова, который поймал меня сразу за турникетами и первым нажал на кнопку вызова лифта, а потом даже сумки с моими нарядами взял, как настоящий мужчина. Явно поджидал.

– Если бы не ваш взгляд, Вадим Арнольдович, решила бы, что вы джентльмен.

– И что вы думаете сейчас?

– У меня два варианта. – Пользуясь свободой рук, с удовольствием отпила свой кофе и поправила подол молочного платья. – Первый, наиболее вероятный: вы хотите пригласить меня на допрос с пристрастием. Стандартная проверка, учитывая мою должность. Даже странно, что вы не сделали этого вчера. Второй: у вас ко мне какое-то дело либо вы желаете поделиться информацией насчет крысы в отделе СБ.

– О чем вы?

Звякнул звоночек, и хромированные двери расползлись в сторону, впуская нас в стеклянную кабину, из которой можно полюбоваться солнечными бликами на соседних высотках, а с верхних этажей – шикарными видами на город.

– Вы мне скажите. Есть в вашей службе безопасности крот? – игриво улыбнулась и сделала еще один глоток.

У Громова дернулся кадык, но, к его чести, это единственное, чем он выдал свои эмоции.

– Разумеется, нет.

– Тогда скажите, куда подойти, и я буду там через полчаса. Сначала мне необходимо выполнить неотложные функции личной помощницы.

– Офис двести пятнадцать, восемьдесят четвертый этаж.

Открылись двери лифта, и, заметив замешательство Вадима Арнольдовича, я вскинула брови.

– Я уже заподозрила вас в благородстве, извольте не ломать образ!

Перехватив пакеты, мужчина последовал за мной.

– Уверены, что ничего не хотите рассказать прямо сейчас?

– Женская уверенность – вещь деликатная. Но поверьте, – я прошла в свой офис и, пристраивая стаканчики с кофе на столике, положила сумочку в кресло, – если бы случилось что-то из ряда вон выходящее, я бы связалась с вами. И время суток меня бы не остановило.

– Не пытайтесь казаться умнее, чем есть, Елизавета.

Громов положил пакеты на диван и подошел ко мне вплотную, вероятно, пытаясь напугать. Но вот в чем особенность. Когда на тебя с заядлым постоянством пытаются нагнать страху, это вызывает обратный эффект.

– Павловна, – добавила с учтивой улыбкой и двумя пальчиками ткнула в мускулистую грудь мужчины, заставляя его отступить на шаг. Но тот стоял монолитом. – А вы не разрушайте образ благородного рыцаря. Ведь я в него почти поверила.

Не знаю, о чем подумал Майер, застав нас в почти неприличной позе. Я убрала руку с груди главы тайной службы и под задумчивым взглядом босса направилась к своей сумочке.

– Вадим, у тебя ко мне дело?

– Нет, я… помогал Елизавете.

– Павловне, Вадим Арнольдович, – поправила, доставая папку с кандидатами на должность главного инженера, – Павловне. Вы не в том возрасте, чтобы забывать такие вещи.

Громов рассмеялся и обратился к Майеру:

– И ты это терпишь?

– Должна же на тебя найтись управа, – Андрей Михайлович пожал плечами. – Есть что-то по нашему делу?

– Работаем. Жду вас через полчаса, Елизавета Павловна, – он акцентировал последнее слово, получив в ответ мою учтивую улыбку.

– Ведь можете, когда хотите.

Дождавшись, когда Громов покинет кабинет, я подошла к боссу и, прежде чем тот успел рот открыть, произнесла:

– Знаю, но я не могу себе позволить отдыхать.

Мужчина изменился в лице и медленно закрыл рот. Хотел напомнить, что сегодня мой рабочий день с двенадцати.

– И да, я уже подобрала кандидатуры на место Суворова, – передала папку, – на полях мои пометки. По поводу съемок я сейчас отзвонюсь и проконтролирую, чтобы не случилось накладок. Документы по Аскер Familiare начну переводить на итальянский, как только наведу порядок с вашим расписанием, и, разумеется, я узнаю, не изменились ли планы у Натальи, чтобы избежать вашей случайной встречи. Вы же помните, сегодня в полвторого вас ждет доктор в отличной немецкой клинике!

– У вас вообще трудности с работой бывают?

– Бывают. Никак не могу определиться, где забронировать для вас столик на обед. В итальянском или греческом ресторане? Возможно, японская кухня? Морепродукты очень полезны.

– Да. Японская подойдет. Столик закажите на двоих.

– Будет особый гость?

– Будете вы, Елизавета.

Думала, что меня вряд ли можно удивить, но вот, пожалуйста. Удивлена. И тоном, и взглядом, и фактом.

– Хорошо. Если вам необходима моя помощь, то конечно, – прокашлялась. Голос как-то странно осип. – Что-то еще?

– Если у вас найдется черный кофе из моей любимой кофейни, я официально решу, что вы ведьма.

– Вы об этом кофе? – протянула боссу стаканчик. – Остыл немного, но могу подогреть.

– Елизавета, я вас боюсь, – Андрей Михайлович с улыбкой принял стакан и сделал глоток. – Как я люблю. С чего бы вдруг?

– Вы заслужили. Не думайте, Елизавета Крамер знает толк в поощрениях.

Зазвонил телефон, и, обогнув стол, я приняла вызов, проводив взглядом начальника.

– Центральный офис «Аскер», Елизавета Крамер слушает.

– Елизавета Павловна, к вам курьер с цветами, пропустить? – спросил Максим, охранник на входе.

– Ко мне? Вы уверены?

– Вы – единственная Елизавета Крамер, личная помощница Андрея Михайловича.

Неловкая ситуация. Неловкая и весьма странная.

– Нет. Курьера пропускать не нужно. Примите цветы и поставьте их на проходной. Либо передайте Лидии Ивановне из отдела кадров.

Раздались едва слышные реплики курьера, по телефону сложно разобрать. Охранник прикрыл трубку ладонью и, уточнив какие-то нюансы, произнес:

– А что делать с конвертом? Вам записка.

– Прочтите. – Зажав трубку между ухом и плечом, я села за компьютер и занялась делами. Кто бы ни был таинственным ухажером, меня это сейчас не интересует.

– Если настаиваете, – растерянно ответил охранник и через несколько мгновений прочитал: – С нетерпением жду нашей встречи. Ниже инициалы: «И. К.».

И. К.? Я перестала печатать, припоминая возможных обладателей таких инициалов, и на ум пришел один-единственный.

– Цветы какие?

– Такие фиолетовые, странные. Ну, необычные… Не розы, не лилии.

– Фрезии?

– Елизавета Павловна, я в ботанике не силен, простите.

– Хорошо. Благодарю.

Сказала спокойно, положила трубку, а у самой ладони дрожат. Перед входом в больницу, где я проходила лечение в Испании, росли фиолетовые фрезии. Казанцев не лжет. Он пустит в ход те злополучные документы, если я не сделаю все правильно. А я должна сделать все правильно!

Полчаса, отпущенные Громовым, потратила на подделку документов. Получилось вроде бы правдоподобно. Конечно, за основу пришлось взять реальные данные, с Казанцева станется проверить, но я прекрасно разбираюсь в экономике и знаю, что способно навредить будущему фирмы, а что – нет. К тому же, если все пройдет гладко, а я приложу необходимые усилия, Казанцев воспользоваться информацией не успеет в любом случае.

Офис двести пятнадцать располагался как раз под офисом Майера. Приятно осознавать, что я хожу каблуками по шевелюре главы службы безопасности! Не то чтобы он мне не нравился, но… В принципе не могу припомнить ни одного безопасника, который бы кому-то нравился. Профессия у них такая – копаться в грязном белье людей, вытаскивать скелетов из пыльных шкафов и задавать вопросы, от которых мурашки по коже и волосы дыбом.

– Почему вы решили устроиться именно в «Аскер»? – с ходу начал Вадим Арнольдович, как только я устроилась в удобном кожаном кресле с высокой ортопедической спинкой.

Вместо ответа я внимательно осмотрела обстановку в кабинете: полумрак, кожа, дерево, растения. Фикус и гибискус с крупными красными цветками привносили в офис частичку домашнего тепла. Нужно Майеру тоже цветок поставить. Кактус отлично впитывает излучение от компьютера. Уменьшается усталость, повышается работоспособность.

Темно-коричневые жалюзи позади Громова прикрыты, хотя солнце ничуть не мешает работе, следовательно – психологический ход. Лампа на его столе напротив, светит слишком ярко, повернута так, чтобы причинять мне дискомфорт, заставить жмуриться.

Закинула ногу на ногу и, оттолкнувшись, проехала на стуле к противоположной части стола, где освещение не било по глазам.

– Не самые дружелюбные методы допроса, Вадим Арнольдович. Не забывайте, я не на собеседовании в ГРУ.

– Но ваше умение уходить от ответов и обходить психологические трюки настораживает. – Он выключил лампу и показал ладонью, что я могу вернуться на прежнее место напротив него. Нехотя откатилась обратно, не меняя позы.

– Итак? – тактическая пауза. – Только не говорите, что подавали резюме в несколько мест.

– Я похожа на человека, который подает резюме в несколько мест? – приподняла бровь, чувствуя себя спокойно и уверенно.

– Вопросы здесь задаю я, – голос Громова звучал твердо, с угрозой.

– Советую смягчить тон. Это не допрос, а вы – не представитель закона. Мой контракт с «Аскер» уже подписан, а потому наше общение сейчас строится исключительно на моем желании помочь вам выполнить свою работу. Я в любой момент могу встать и уйти. Поправьте, если ошибаюсь.

У Громова заходили желваки, но в остальном он своих эмоций не выдал.

– Прошу простить мой тон, Елизавета Павловна. Но все же ответьте на вопрос. Почему именно «Аскер»? В России имеются более выгодные предложения для специалиста вашего уровня.

– Почему вы считаете, что «Аскер» меня недостоин?

– Вы отвечаете вопросом на вопрос.

– Хорошая зарплата? Привлекательные условия? Красивый вид из окна? Симпатичный босс? Чему вы охотнее поверите?

– Правде.

– Правде? – усмехнулась и подалась вперед. – Вот вам правда. Я увидела перспективу в мечтах Майера и решила, что такому человеку не помешает помощь и забота. А это то, что я делаю лучше всего – помогаю и забочусь. О делах, о бизнесе, о человеке. Я не стану работать с тем, кого не уважаю, в ком не вижу перспективы, кто меня не вдохновляет. Убедительно? Если нет, вы всегда можете выбрать свой вариант из предложенных мною выше.

Громов не записывал мои ответы. Ни в блокнот, ни на диктофон, ни на камеру. Во всяком случае, видимых средств фиксации не наблюдалось, а невидимые незаконны без моего согласия. Но ведь в России с законностью в принципе напряженно, особенно среди службистов.

– Почему вы уволились из «Мерседес»?

– По личным причинам. – Я переплела пальцы, хотя понимала, что Громов как тонкий психолог уловит малейшие изменения в моей позе, прочитает ответ между строк.

Мужчина перевел взгляд с моих ладоней и произнес:

– Это не лучший ответ, Елизавета Павловна.

– Тем не менее, иного вы не получите.

Наши взгляды схлестнулись как стальные клинки. Еще немного, и искры полетят в разные стороны. Если бы Громов мог, он бы настоял, но у него не было реальных рычагов воздействия на меня. Заставить меня раскрывать личную информацию у него нет права.

– Хорошо. Почему вы сменили фамилию? Или это тоже личное?

– Иронизируете, Вадим Арнольдович? – я улыбнулась. – Совершенно верно. Это личное.

– И ежемесячные денежные переводы в Испанию некой Сильвии Крамер, как полагаю, тоже?

– Теперь понимаю, что вы не зря занимаете свою должность. Проницательность – необходимая черта для главы службы безопасности.

Мужчина сузил глаза и, скрестив руки на широкой груди, откинулся на спинку стула.

– Вы понимаете, как это выглядит со стороны? Женщина меняет фамилию, увольняется с предыдущего места работы, где занимала высокую должность и получала солидную зарплату. Спешно покидает страну, но делает ежемесячные переводы женщине, с которой не связана родственными отношениями и чью фамилию носит. Что я должен думать, Елизавета Павловна?

– Вы мне ответьте. Думать о таких вещах – ваша работа.

– Вы темная лошадка, и я вам не доверяю. Мне не ясны ваши мотивы, что хуже, не ясна причина возвращения в Россию. Систематические переводы могут свидетельствовать о ваших связях с преступностью или конкурирующими фирмами, отмывании денег или других, не менее опасных для репутации «Аскера» обстоятельствах.

– Я дам вам один совет. Бесплатный, – проговорила любезно, с милой улыбкой. – Не ищите заговоры там, где их нет. Профессиональная деформация неизбежна в любой профессии, но ваша работа – выявлять угрозы, а не разбираться в хитросплетениях личной жизни. Почему я выбрала «Аскер» – я сказала. Из побочных доходов – инвестиционная деятельность. Мне принадлежат акции «Газпрома» и других крупных добывающих предприятий. Это не противозаконно и не нарушает этику. В автомобильный бизнес я не вкладываюсь, инсайдом не занимаюсь. Куда и как я трачу свои деньги – вас не касается. Безопасности Майера с моей стороны ничего не угрожает. От его благополучия зависит мое собственное. С конкурентами в заговоры не вступаю, интриги не плету. Интересует что-то еще? У меня много работы, а наша беседа начинает утомлять.

Громов долго смотрел на меня. Изучающе, тяжело. Я видела, что он думает, анализирует, соотносит факты. На самом деле он все делал правильно и нашел мою болевую точку. Как настоящий профессионал, он безошибочно определил уязвимое место, поэтому мне пришлось уйти в глухую оборону.

– Меня не устраивают ваши ответы. Завтра пройдете полиграф. А пока я рекомендую Андрею Михайловичу аннулировать ваш доступ к секретной документации фирмы.

– Ваше право, – я улыбнулась и медленно поднялась. – Могу идти?

– Пожалуйста.

Он не провожал, не прощался и даже не поднялся с кресла, когда я вышла. Но взгляд в спину, сильный и уверенный, буквально мишень на мне выжег. Громов вцепился в меня мертвой хваткой и, кажется, не отступит, пока не выяснит всю мою подноготную. А это плохо. Это очень плохо.

Пришлось выпить кофе, чтобы прийти в себя. О посетителях докладывала на автомате, документы на подпись складывала тоже не осмысливая. С завалами более-менее разобралась вчера, не страшно, если сегодня что-то накопится. Со срочными делами все равно никого.

Созвонилась с клиникой и рекламным агентством, чтобы подтвердить планы, проверила маршрут Натальи, даже позвонила в аэропорт, убедилась, что рейс прибудет по плану и не возникнет непредвиденных обстоятельств.

Босс из кабинета не выходил. Пару раз попросил кофе. Относила чай с печеньем и бутербродами. Не возражал, молодец. Начинает привыкать.

Время неумолимо приближалось к двенадцати, и меня взял мандраж. Распространенное заблуждение, что сильные люди ничего не боятся. Конечно, боятся, и не меньше остальных, просто не показывают страха. Стоит проявить слабину, как ею тут же воспользуются.

Эммерсон научил меня дыхательной технике, которая помогала успокоиться перед серьезными переговорами. Переговоры – всегда конфликт, конфликт – всегда стресс, особенно когда на кону стоят огромные суммы денег, заводы или будущее бизнеса. Сейчас на кону мое профессиональное будущее. Ставки слишком высоки, и права на ошибку у меня нет. Когда ладони перестали дрожать, подняла взгляд и замерла. Майер внимательно смотрел на меня сверху вниз. Когда только выйти успел?

– С вами все в порядке?

– Да, все хорошо. Вы куда-то уходите?

– Я к Захарченко. Вернусь через полчаса. Есть что-то срочное на подпись?

– Да, сейчас.

Передала боссу документы. Он достал из переднего кармана пиджака ручку в серебристом корпусе, внимательно прочитал документ и поставил размашистую подпись.

– Сейчас же отнесу для исполнения.

Мы вместе вышли из кабинета, только я остановилась у лифтов, а Майер прошел дальше, в конец коридора, к кабинету зама. Пока ждала лифт, любовалась его фигурой и уверенной поступью. Чем-то он мне напоминал мои любимые «Мерседесы». Смотришь на них и понимаешь: вряд ли существуют силы, способные помешать им двигаться вперед.