Текст книги "Белая лилия"

Глава 13

Я слушала исповедь Анатолия, едва сдерживаясь от слез. Я догадывалась, что он щадил мои чувства и опускал многие подробности своих скитаний. Осознание того, что нищие попрошайки, мимо которых я проходила каждый день, когда-то были порядочными людьми, пробудило во мне чувство вины. По разным причинам они сбились с пути, и общество отвернулось от них. А я до сих пор была представительницей этого бездушного общества. «Но если мне удастся спасти хотя бы этого человека, то я буду о себе лучшего мнения», – подумала я.

– Скажи, так это она, ясновидящая Тамара, сыграла со мной эту злую шутку? – спросил бомж, поглаживая трясущимися руками спутанные седые волосы.

Я мысленно повторила этот вопрос, давая задание своему подсознанию установить истину. Мое Я вышло из физического тела и, взлетев под потолок, посмотрело на нас со стороны. Слепни, все было в этих чертовых мухах. Они целыми семьями гнездились в энергетическом теле Анатолия, на на моем их было чуть меньше.

Мое Я, выделенное из тела, преодолело притяжение Земли и вознеслось туда, где вся информация о прошлом, настоящем и будущем землян была отпечатана на астральных клише, удерживая образ слепней. Мое Я блуждало по астральным матрицам, пока не нашло энергетическое сходство. Информация, необходимая мне, была найдена. Осталось только считать и дополнить, чтобы при возвращении моего Я в физическое тело, она не исчезла.

Мое Я увидело комнату, в которой было несколько аквариумов разных форм, но в них обитали не рыбки, а слепни. Женщина с черными волосами стояла около одного из них и делала характерные движения пальцами правой руки, точно сыпала корм. Затем она вышла в другую комнату и села за овальный стол белого цвета. Вошел человек очень похожий на Анатолия. Да, это был он! Они разговаривали, он несколько раз писал цифры на бумаге. Когда он выходил из комнаты, она, улыбаясь, послала вдогонку за Анатолием двух слепней.

Мое Я видело много людей, входящих в эту комнату – мужчин и женщин разного возраста. Но Альбины среди них не было. Отчего-то лицо одной русоволосой девушки так и «лезло в кадр». Понятно, что она имела непосредственное отношение к моему запросу, но какое именно, осталось не ясным.

Мое Я вернулось в свою физическую оболочку. Я вышла из транса. Анатолий напряженно смотрел на меня, я улыбнулась ему, потому что мое путешествие в глубинные слои подсознания оказалось удачным.

– Да, я видела, что так все и было, как ты рассказал. Ты ничего не упоминал о белом овальном столе, за которым вы сидели…

– Точно, был такой стол, – подтвердил Анатолий с воодушевлением. – Значит, ты – настоящая ясновидящая!

– Ну не игрушечная же! Толя, а ты сможешь вспомнить, где находился ее салон?

– Наверно, – неуверенно сказал Ковыга. – Правда, я в том районе давно не был, это далеко от центра. Сейчас все так быстро меняется, но я должен узнать, постараюсь! Помню это рядом с универмагом…

– Но сейчас уже поздно, – вполне здравомысляще сказал бомж. – Тамара уже не принимает…

– Ты прав. Я так рада, что наконец-то напала на след повелительницы слепней, что забыла о времени.

– Слепней! – удивился Анатолий.

Я рассказала ему о возможностях этих энергетических насекомых.

– Еще вчера я бы не поверил, что такое возможно. А сегодня что-то изменилось во мне…

Анатолий не договорил. Из его глаз побежали слезы, он застеснялся и отвернулся от меня. Мне хотелось ему сказать, что я уже видела, как мужчины плачут, причем из-за сущих пустяков.

Передо мной отчетливо встал образ Васика Дыседы. Совершенно не приспособленный к жизни сынок богатого папеньки не раз распускал нюни передо мной из-за того, что от него уходила Нина. Я всегда помогала ему найти его возлюбленную и мирила их. Почему бы теперь Васику не помочь мне!

Я позвонила ему домой.

– Слушаю, – вяло ответил он.

– Привет, Васик! Мне нужна твоя помощь, – с ходу сказала я. – Покатаешь меня завтра по Москве?

– Ольга, ты не сбрендила? Я же теперь работаю! Приезжаю домой и валюсь на кровать. У меня нет сил даже раздеться. Вот и сегодня Нина стащила с меня брюки, принесла поесть в постель и даже разрешила покурить лежа.

– Васик, ты что грузчиком работаешь? – спросила я, подумав, что не знаю последних новостей из его жизни.

– Подкалываешь, да? Грузчиком! Как работал менеджером в «Лаборатории охранных систем», так и работаю. Это адский труд! Порой с такими запросами клиент зайдет, так вымотает, что пять минут общения с ним целой рабочей недели стоит!

– Васик, а ты отпросись на завтра, хотя бы на пол-денька, отдохнешь от работы…

– Не могу, я и так недавно с больничного вышел, – устало сказал Васик.

– Ты болел? Чем? – поинтересовалась я.

– Ничем. Я купил больничный, чтобы отдохнуть, – признался он.

– Все понятно. Значит ты отказываешься мне помочь.

– Ольга, прости. Я бы рад, но не могу завтра. Может в выходные?

– Нет, это будет уже поздно, – обреченно сказала я. – Надо завтра, в первой половине дня…

– Позвони Даше, она тебе поможет, не откажет, – посоветовал Васик совсем умирающим голосом. – Пока. Нина тебе «привет» передает.

Я повесила трубку. Бомж, слышавший мой разговор по телефону, приуныл. Меня вдруг осенило, что он голоден, и его надо накормить. Я прошла на кухню и заглянула в холодильник. К своему стыду я обнаружила, что тот почти пуст. Колбасу я уже отдала ему утром, кусок сыра безнадежно засох. Оставалась последняя надежда на пельмени. Я заглянула в морозильник и с радостью достала оттуда пол-пачки пельменей. Ужин был вскоре готов.

– Толя, пойдем ужинать, – сказала я.

– Не хочется, – тихо ответил он.

– Ты мне это брось, не хочется! Завтра у нас будет очень напряженный день, – сказала я. – Иди на кухню, а я еще позвоню.

Анатолий встал и послушно вышел из комнаты. Я стала звонить Даше. Мы обменялись приветами, потом я сразу перешла к существу своего вопроса:

– Даша, ты можешь повозить меня завтра по городу?

– Нет, – спокойно сказала она. – Моя машина в ремонте. Я сама второй день на метро езжу. Попроси Васика.

– Так, вы словно сговорились. Ты киваешь на Васика, а Васик – на тебя. Что же мне теперь делать?

– Ольга, ты знаешь меня. Я все готова для тебя сделать, но машины у меня нет. Скажи, чем я еще могу тебе помочь, – спросила Даша.

– Больше ничем, – ответила я. – Ладно, найду какой-нибудь выход сама.

Я положила трубку и почувствовала на себе взгляд. Я оглянулась, в дверях стоял Анатолий.

– Что такое? – спросила я.

Он молчал. Мне стало не по себе. Я не могла понять, что было у него на уме. В голову полезла всякая чушь. Тут от друзей не знаешь, что ожидать. Обращаешься к ним с просьбой, а они сразу отказывают. А ведь они знают, что я просто так просить не буду, значит мне это жизненно необходимо. Что же можно ожидать от этого мне совершенно незнакомого человека? С виду бандит натуральный… Господи, что соседи подумают, если предлагали вызвать милицию!

– Я пойду, – хриплым голосом сказал бомж.

У меня отлегло от сердца, более того, я испугалась его отпустить… «А вдруг он сейчас выйдет на улицу и с ним что-нибудь случиться? Например, в милицию попадет или еще в какую-нибудь историю?» – подумала я.

– Если честно, я хотел попросить тебя узнать еще одну вещь, но если это сложно, то не надо, конечно, не надо… Я пойду, – стал мямлить Анатолий.

Интуиция подсказала мне, о чем он хочет спросить меня, и мне стало стыдно за свои опасения.

– Ты о жене и сыне хочешь узнать? – спросила я.

– Да, – кивнул он. – Мне не верится, что они сгорели…

– Сейчас посмотрю…

– Ты поешь, – заботливо сказал он.

Мне было совершенно не до еды, но я прошла на кухню. В моем подсознании уже поплыли картины, рассказывающие о жизни Ирины и Семена.

– Они живы, – коротко сказала я, решив, что Анатолию большего знать не надо.

Я видела по его глазам, что он хочет услышать обо всех подробностях из жизни без него, но я ему соврала.

– Больше информации я пока не могу получить. Мне надо восстановить свои силы…

– Хорошо, – сказал он. – Я пойду к себе.

Я не стала удерживать Анатолия. Мы договорились встретиться завтра утром во дворе. Я даже подарила ему свои старые кварцевые часы, иначе говорить о времени нашей встречи было бессмысленно. Бомж ушел, даже не взглянув на те вещи, которые я для него приготовила, а я не напомнила ему о них. Оставалось сомнение, что я зря отпускаю его. Но ночевать с ним в одной квартире я, пожалуй, тоже не рискнула бы.

Глава 14

Альбина Эдуардовна сделала небольшую перестановку в квартире, опираясь на некоторые принципы фэн-шуй, услышанные вчера от Ольги Калиновой. Еще совсем недавно она не верила ни в какие сверхъестественные способности людей, а уж тем более в возможность неодушевленных предметов в доме влиять на жизнь того, кто там живет.

Теперь загнанная в угол невозможностью самостоятельно решить свои проблемы Побережнова была готова поверить в любые паранормальные штучки. Ольга Калинова увидела на ней энергетических слепней, и Альбина даже ощутила их на своем теле, а когда их оторвали, почувствовала облегчение. Узнав от той же Калиновой, что фонтан, расположенный в дальнем левом углу комнаты, способен улучшить материальное благосостояние, она тотчас потратила последние деньги на покупку этого фонтана. «Может быть Таня и права, – размышляла Альбина Эдуардовна, – фонтан не слишком подходит сюда по стилю, но на другой у меня не хватило денег».

Она сидела в кресле напротив фонтана и наблюдала, как вода вытекала из опрокинутого кувшина, превращаясь в горный водопад и вливаясь в озеро, вдоль берега которого плавали бронзовые уточки. Журчание воды, мерцание голубого света заставляли Альбину Эдуардовну расслабиться и забыть о проблемах сегодняшнего дня. Она не знала как долго просидела так, глядя на фонтан.

На улице стемнело, дочь вернулась домой. Остановившись в дверях комнаты, Татьяна с удивлением смотрела на мать, которая не обращала на нее никакого внимания, потому что находилась в полной прострации. Увидев глупую улыбку блаженства на лице матери, Таня поняла, что происходит нечто странное, непонятное, словом маму надо спасать.

– Маман, я вернулась, – громко произнесла Татьяна. Альбина не сразу отреагировала на эти слова.

– Как говорит наша училка по литературе, «эффект отсутствия присутствия на лицо», – сказала дочь, оценивая состояние матери.

– Ты вернулась? – виновато спросила Альбина, будто ее застали на месте преступления.

– Как видишь! – ответила Татьяна. – Я за тобой уже полчаса наблюдаю.

– Правда? – испуганно спросила мать. – Неужели так долго?

Таня не ответила и ушла в свою комнату. Надо сказать, что появление дочери не слишком испортило ее настроение. Обычно по любому вопросу они доводили друг друга до истерики, какое-то время не разговаривали, а едва заговорив, начинали снова ссориться. Это стало нормой их сосуществования, они к ней привыкли, а по другому жить просто не умели.

Альбина заглянула к дочери и сказала:

– Пойдем ужинать.

– Пойдем, – спокойно ответила та, а после некоторой паузы добавила, – маман, мне твои слова из головы не выходят, ну, что ты разорялась, а сейчас будто все нормализовывается…

Побережнова-старшая не нашла сразу, что ответить дочери. А Татьяна вдруг снова спросила:

– Маман, ты помнишь, как-то уволила одну сотрудницу, а она пообещала разорить тебя?

Альбина Эдуардовна мгновенно вспомнила случай, совершенно выпавший из ее памяти. Татьяна заметила, что реакция матери на этот вопрос была ошеломляющей. Это однозначно, что она попала своим вопросом точно в цель. Мать долго не могла выговорить ни слова, а Таня даже испугалась своей нечаянной догадки.

– Мне надо подумать, – сказала наконец Альбина Эдуардовна. – Поешь сама, у меня нет аппетита.

– Тогда я тоже не буду, – ответила Таня.

Она вспомнила как однажды мать пришла с работы на взводе и разоткровенничалась с ней. «Уволила сегодня одну бездельницу, вечно она опаздывает, куда-то отпрашивается, исчезает, – рассказывала директриса „Золотой саламандры“. – Она упрашивала меня не делать этого, но я все равно уволила ее без оплаты за последний месяц, потому что были сплошные прогулы. А она напоследок сказала мне, что я напрасно это делаю, буду за это увольнение наказана и в конце концов сама разорюсь».

Да, был такой случай, но Альбина Эдуардовна о нем быстро забыла. Разве можно было воспринимать всерьез слова той девчонки? Теперь эта история в глазах Побережновой выглядела иначе. «Савельева несла тогда какой-то бред, – вспомнила Побережнова. – Она говорила, что была вынуждена отлучаться, потому что выполняла задания, данные ей свыше, и всякий, кто воспрепятствует ей, будет наказан, а если это коснется денег, то разорен». Альбина Эдуардовна тогда решила, что Савельева насмотрелась боевиков и намекает о своих связях с силовыми структурами.

В свете последних событий Побережнова увидела иной смысл в словах уволенной девицы. Она решила теперь, что Савельева намекала на свои экстрасенсорные способности и связи с нечистыми силами.

Альбина Эдуардовна нашла в памяти своего мобильника номер телефона Ольги Калиновой и позвонила ей, но он оказался занят.

– Маман, дай мне очки, я буду их носить, – сказала вдруг Таня, потупив взгляд.

Побережнова-старшая остолбенела.

– Они в офисе, – не сразу произнесла она. Я хотела предложить их кому-нибудь…

– Ты принеси, я буду носить их. – повторила дочь. – Знаешь, маман, а фонтанчик ничего, мне он тоже стал нравится.

Альбина Эдуардовна не верила своим ушам. Правда, оставалось сомнение, что дочь подлизывается к ней, потому что набедокурила. Но так хотелось верить, что их отношения налаживаются и впредь между ними будет взаимопонимание.

Глава 15

Только Анатолий ушел, раздался телефонный звонок.

– Это Побережнова. Я вспомнила один случай, может быть он всему виной, – волнуясь, сказала директриса «Золотой саламандры».

– Рассказывай, – обрадовалась я.

Когда Альбина передавала мне слово в слово свой диалог с уволенной сотрудницей, у меня возникли ассоциации с русоволосой девушкой, которую я уже видела во время транса рядом с Тамарой. Я решила сразу уточнить это обстоятельство.

– Скажи, а эта Савельева, она – русоволосая, с мелкими чертами лица, с высокой худой шеей…

– Да, это она, – подтвердила Побережнова. А ты откуда знаешь?

– Я, – некоторым образом, ясновидящая, – смеясь сказала я. – И у меня тоже есть новости. Я нашла одного человека, который может нам здорово помочь. Его судьба, твоя и теперь моя оказались связанными в один клубок. На нем те же слепни, что были на тебе, – я едва не проговорилась, что эти чертовы мухи теперь на мне, но это было бы лишней информацией и ее следовало опустить. – Завтра я буду с ним искать салон Тамары – хозяйки этих слепней, и мне нужна будет машина. Ты не могла бы нас повозить завтра по Москве?

– Во сколько? – спросила Побережнова.

– С утра, часов в девять-десять.

– У меня в это время совещание, надо обсудить новые предложения немецкой стороны, но я могу дать вам свою машину и водителя. У меня есть мальчик – программист, он иногда возит меня. Такой вариант подойдет? Или необходимо и мое присутствие?

– Нет, подойдет мальчик, – ответила я, подумав, что едва не разобравшись Альбина и бомж Анатолий – все же не слишком подходящая компания.

Мы условились, что Сережа завтра к половине десятого утра подъедет к моему дому на Альбинином «Мерседесе» и будет в моем распоряжении столько времени, сколько потребуют обстоятельства. Так неожиданно решился вопрос с транспортом.

Ведь не могла же я завтра взять Анатолия под руку и ездить с ним в трамваях, троллейбусах, автобусах и метро! Наверняка, он уже не помнил номеров нужных маршрутов. «Впрочем надо признаться, что мы оба испытали бы душевный дискомфорт от такого путешествия. Еще не знаю, что соседи подумали обо мне, увидев меня с Анатолием, – размышляла я. – Ладно, переживу их расспросы и удивленные взгляды. Главное, что я сама знаю, зачем я это все делаю. Я хочу разоблачить Тамару и ее ученицу Савельеву, которые используют свои экстрасенсорные способности во вред людям».

Надо сказать, что с таким проявлением дьявольских сил я еще не сталкивалась. Я не могла понять до конца, какую цель преследовала Тамара, разоряя Анатолия Ковыгу, недоплатившего ей не такую уж большую сумму. Случай с Побережновой и Савельевой был аналогичным. На ум приходило только одно – месть, другого объяснения я не видела. Какая прибыль Тамаре оттого, что Анатолий разорится? Никакой. Но она разводит в аквариумах энергетических слепней и двух таких приставила к нему, которые впоследствии размножились и буквально сожрали его, – логически мыслила я, пытаясь распутать дьявольский клубок. – Скольких людей она еще разорила? Может быть все нищие в переходах метро и у вокзалов, все бомжи – это жертвы злодеяний Тамары и ее сподручных! Что ж, я, – Калинова Ольга Антоновна, охотница на ведьм, объявляю войну темным силам, встретившимся на моем пути!

Я была уверена в своей победе. Теперь я знала имя злодейки и то, как она выглядит. Это было уже много! На следующий день я должна была встретиться с ней и сразиться, чтобы восстановить справедливость и не допускать новых злодеяний коварной ясновидящей Тамары.

С такой уверенностью в своих исключительных парапсихологических способностях я заснула и проспала всю ночь, как убитая.

Утро было хмурым. Моросил мелкий дождь, напоминающий, что лето на исходе. Я проснулась, но вставать не спешила. Первое, что я вспомнила – это то, что так и не отправила в газету купон бесплатного объявления о своем намерении купить гонг северо-американских индейцев. В следующее мгновение на меня сразу навалились воспоминания о слепнях, о краже в моей квартире, о бомже Анатолии и ясновидящей злодейке Тамаре. Я тотчас вскочила с постели, испугавшись опоздать на встречу с бомжом Анатолием и водителем Побережновой – Сережей. Но, взглянув на часы, я поняла, что у меня в запасе еще есть время.

Отчего же это смутное чувство тревоги, не понимала я. Вчера вечером мне казалось, что я в двух шагах от решения сложной задачи, а сегодня пришло ощущение, будто я собираюсь делать что-то не то. «Может быть Тамара предчувствует, что ей кто-то объявил войну, – думала я, – и защищается всеми средствами? Или это что-то еще, пока неведомое мне?»

Тем не мене отступать от намеченных планов я не собиралась. Одевшись как можно проще, я вышла во двор. Первым подъехал серебристый «Мерседес» Побережновой. Я облегченно вздохнула и подошла к водителю.

– Здравствуйте, я – Ольга, а вы, вероятно, Сережа.

– Да, – ответил он. – Куда едем?

– Сначала мы подождем одного человека, он скажет, куда надо ехать, – ответила я, садясь в машину.

Я присмотрелась к водителю, он выглядел очень молодо, будто только закончил школу. Он был невысокого роста, щупловат, у него были светлые волнистые волосы и голубые наивные глаза. Поэтому иначе как просто Сережей его нельзя было назвать.

Но вот голос явно не подходил к его внешности. Сережа говорил мощным басом, и это казалось немножко смешным.

Время подходило к десяти, но Анатолия не было видно. Я бы на его месте бежала сюда сломя голову, – думала я. – А он не торопится. Может проспал под этот дождик? И где он, вообще спал, надо было его спросить на всякий случай, чтобы он не потерялся.

– Да, ждать и догонять – это хуже всего, – сказала я вслух.

– А мне все равно. Я на работе, время идет и ладно, – сказал Сережа. – Ну надо же, чучело какое! Спорим, сейчас в мусорку полезет?

Я повернулась налево и увидела Анатолия.

– Спорим, что не полезет, – ответила я.

– Да сто процентов полезет.

– Ни пол-процентика, – заявила я.

Анатолий проковылял мимо контейнеров для мусора и остановился под деревом недалеко от «Мерседеса». Только теперь, когда он подошел поближе я заметила, что с ним что-то произошло. Под глазом у него виднелся огромный фингал, а на руке была запекшаяся кровь. Если вчера одежда выглядела сносно, теперь она была измятая, грязная, а почти новый пиджак порван.

– Ваша взяла, – признал свое поражение водитель.

– Просто я знала… Этот тот человек, которого мы ждем.

– Что? – вскрикнул Сережа. – Ну уж нет, сюда он не сядет. После него потом неделю машину отмывать будешь! Да Альбина Эдуардовна мне голову оторвет, если узнает, кого я в ее машине возил!

– Все сказал? – спокойно спросила я, прерывая его тираду. – Да, сейчас он бомж, но когда-то он был таким же как и мы. Знаешь пословицу: «Не зарекайся от сумы и тюрьмы»?

– Все равно не повезу, – сказал Сережа. – И вообще, я не водитель, я – программист. Так, подрабатываю иногда, потому что деньги нужны… Так что возить этого я не нанимался.

– Сережа, давай сделаем так. Ты сейчас позвонишь Альбине Эдуардовне и скажешь ей, кого тебе предстоит возить, – говорила я, но, видя, что парнишка и впрямь может отказаться, я решила его материально заинтересовать. – А я заплачу тебе… Сто баксов тебя устроит?

Сережа подумал и сказал:

– Ну за сто баксов я Побережнову и спрашивать не стану, вымою машину, почищу, если надо.

– Значит, договорились, – сказала я водителю, а потом открыла дверцу, выглянула из машины и позвала Анатолия.

Тот вздрогнул и попятился назад. Я поняла, что теперь мне придется пустить в ход все мое красноречие, чтобы уговорить Ковыгу сесть в машину. Анатолий тупо смотрел на меня, и, казалось, совершенно забыл, зачем пришел сюда и куда мы собирались ехать. Я была уже готова расплакаться от собственного бессилия, как вдруг услышала Сережин голос:

– Эй, мужик, ну что ты кобенишься, ждем тебя здесь целый час! Садись, быстро!

Как ни странно, эти слова подействовали на Анатолия и тот поплелся к машине. Сережа открыл ему заднюю дверцу и спросил:

– Куда поедем?

– В Новогирево, – хрипло отозвался Анатолий.

Да, не напрасно сердце подсказывало мне вчера, что Анатолия нельзя было никуда отпускать, он вляпался в какую-то историю. А если он был бы не в состоянии прийти сюда сегодня, то моя битва с Тамарой отложилось бы на неопределенное время, мне бы самой было бы очень трудно ее найти.

А слепни-то продолжали действовать! Вот у меня пошли непредвиденные траты. Конечно, моя сотня долларов за извоз, это не Альбинины деньги за шубу, но для меня и это много!

Тошнотворный запах быстро заполнил салон автомобиля, но в «Мерседесе», естественно, был кондиционер, благодаря которому атмосфера улучшилась.

– Заедем ко мне, – спросил Сережа. – Это по пути. Я не возражала, а Анатолий тем более. Он вообще молчал, и на мои вопросы отвечал односложно. Почему-то мне ни разу не приходила в голову мысль, что салон Тамары за годы скитаний Анатолия мог сменить свою прописку. Теперь, когда все складывалось более или менее удачно, я осознала такую возможность. «Что делать, если Анатолий не узнает это место, или Тамары там уже не будет?» – мысленно спрашивала я себя. Я поняла, что у меня есть только одна зацепка – это Савельева. Уж ее-то адрес наверняка остался в архивных документах «Золотой саламандры»!

Сережа свернул с шоссе Энтузиастов на Авиамоторную улицу, затем к Пруду Ключики.

– Я здесь живу, – сказал он. – Я сейчас мигом. Раз уж нам по пути, стоило и заехать.

Когда Сережа убежал, я повернулась к Анатолию и спросила:

– Ну что с тобой приключилось?

– Лаз в моем подвале забили, я вернулся, а зайти не могу. Пришлось выбивать доски, руку вот поранил, – сказал он и показал кисть с запекшейся кровью.

Я с трудом выдержала это зрелище.

– А глаз? – спросила я.

– На железяку наткнулся. Мой «номер в отеле» разорили, лежанку сломали, вещи, которые я… Короче, им не понравилось, что я из трубы душ себе сделал… Я так понял…

Я не была уверена, что все так и было. Может быть его кто-то просто избил на улице, и Анатолий щадил мои нервы.

Сережа быстро вернулся с большим желтым пакетом в руках.

– Здесь вещи, что от моего деда остались. Думаю, что по размеру они подойдут тебе. Переодевайся! Свои в пакет сложишь… А мы пока покурим. Да, Ольга?

Я кивнула головой и вышла из машины.