Текст книги "Лесные ведуньи"

Глава 3
Любовь Июлии

Двадцать лет спустя

Девушка шла по лесу с плетёной корзинкой в руке и напевала себе под нос, щурясь от яркого света. Солнце проникало в просветы густых елей, ласково гладило румяные девичьи щеки, заставляло блестеть густые чёрные волосы, заплетённые в две тугие косы. Девушка пела и улыбалась.

Лес раскачивался и скрипел в такт нежному, тонкому голосу, птицы перекликались между собой в густых кронах. Природа вокруг была полна спокойствия и умиротворения. Но вдруг где-то неподалёку, в полумраке лесной чащи, послышался крик. Песня оборвалась на полуслове, девушка остановилась, замерла, прислушиваясь и оглядываясь по сторонам.

– Ау! – повторился крик.

Кричал мужчина, и в голосе его звучало отчаяние.

– Ау! Помогите! Я заблудился!

Девушка поставила корзинку на землю и, бесшумно ступая босыми ногами по колючему ковру из опавшей хвои, стала пробираться туда, откуда доносился голос.

– Ау! Помогите мне! – крик слышался всё ближе.

Вскоре она увидела юношу, сидящего на земле. Он был бледный и растерянный, видимо, и вправду давно плутал по лесу. Юноша был высок, светловолос и хорош собою, это девушка тоже сразу заметила, и её юное, пылкое сердце затрепетало, на щеках выступил стыдливый румянец.

– Леший тебя запутал, что ли? – спросила она, выходя из своего укрытия.

Юноша вздрогнул от неожиданности, удивлённо уставился на девушку. Сначала он испугался её вида – лицо девушки уродовало тёмное пятно, как будто она обмазала одну щеку глиной.

– Ну, чего молчишь? – строго спросила странная незнакомка.

– Эка невидаль – увидеть девушку в непроходимой чаще, – неуверенно проговорил он. – Ты мне от усталости привиделась или, может, ты дух лесной?

Юноша смотрел на девушку настороженно и, казалось, боялся пошевелиться. Вдруг она тут же растает в воздухе? На ней было длинное светлое платье, что ещё сильнее делало её похожей на бестелесный призрак. Внезапно девушка широко улыбнулась и подошла к нему ближе.

– Я не призрак и не бестелесный дух, – сказала она.

Услышав нежный, тонкий голос, юноша осмелел и снова спросил:

– И кто же ты? Как звать тебя?

– Я Июлия, – ответила девушка, – я живу в этом лесу. Если ты заблудился, я могу помочь – проведу тебя короткой дорогой к деревне, мне леший не страшен, я от него наговор знаю.

– Спасибо! Буду обязан тебе жизнью! – радостно ответил он, чувствуя, как в обессилевшее тело возвращаются силы от осознания того, что он сумеет всё-таки добраться до дома. – Меня, кстати, Егором звать.

– Тогда пойдем, Егор! – сказала девушка.

– Имя у тебя необычное, я таких не слыхал, – сказал Егор, поднимаясь с земли.

– Ничего необычного, просто я в июле родилась, – ответила девушка, улыбнулась, а потом поманила юношу рукой, чтобы он следовал за ней.

Лицо Егора вновь расплылось в счастливой улыбке. Он без раздумий пошёл следом за девушкой, радуясь тому, что в дремучем, тёмном, недружелюбном лесу так неожиданно нашлась для него спасительница. Как будто колдовство какое!

– Значит, ты хорошо знаешь лес? – спросил Егор, не сводя глаз со спины девушки.

Она обернулась вполоборота и ответила, краснея:

– Как свои пять пальцев! Я здесь выросла. Лес – мой дом. Я тут каждое дерево знаю.

Июлия и сама была стройной и тонкой, как молодое деревце. Волосы её были чёрными, как ночь. Глаза карими, блестящими каплями сияли на лице, покрытом золотистым загаром. Алые губы, густые брови, длинные ресницы – всё было в ней прекрасно, за исключением безобразного пятна на щеке.

– А я-то думал в лесах только нечисть живёт, Баба Яга… А тут, оказывается, ещё и прекрасных девушек можно встретить! – попытался пошутить Егор.

Июлия смутилась, зарделась, словно алая заря, и прибавила шаг. Егор теперь едва поспевал за ней.

– Неужели ты одна здесь живёшь? – спросил юноша.

– Нет, не одна. С бабушкой, – откликнулась Июлия.

– Кто же твоя бабушка? Уж не Баба ли Яга, скрывающая тебя от людей?

Июлия обернулась, взгляд её стал строгим и укоризненным.

– Моя бабушка очень добрая, – серьёзно ответила она, – и вовсе она не Баба Яга, она знахарка. А в лесу живёт, потому что природу очень любит.

– Прости, если обидел! – сказал Егор, и в глазах его мелькнуло искреннее раскаяние. – Просто у нас всегда детей Бабой Ягой, живущей в дремучем лесу, пугают. А чтоб тут знахарки какие-то жили – о таком я не слыхал.

Какое-то время они шли молча, но потом парень засмотрелся по сторонам, споткнулся о сухую корягу и во время падения поранил ногу. Из раны потекла кровь.

– Не переживай, просто царапина! – махнул он рукой.

Но Июлия уже присела возле него и принялась осматривать рану. Развязав мешочек, висевший на кожаном поясе, она достала оттуда сухой листочек, пожевала его и, сплюнув кашицу на ладонь, аккуратно размазала её по ране. Кровь тут же остановилась. Июлия достала второй сухой лист и, прижав его к ране, обмотала этот самодельный компресс вокруг ноги верёвкой. Голова её при этом был так близко к лицу Егора, что он почувствовал едва уловимый аромат душицы, которой пахли её волосы.

– Как дойдёшь до дома, убери всё с раны. Только водой не смывай, просто стряхни. Всё само затянется к утру, – сказала она.

– Ты, значит, тоже знахарка? – спросил Егор, восторженно глядя на девушку.

– Я не знахарка, но кое-что знаю о травах, бабушка научила, – скромно ответила она, помогая ему подняться.

Когда они дошли до тропинки, ведущей в деревню, Июлия остановилась и сказала на прощание:

– Не заходи впредь так далеко, если не знаешь леса. Леший любит таких, как ты, кругами водить. Ему – смех, а тебе – смерть.

Егор послушно кивнул. Он смотрел в лицо Июлии и понимал, что не хочет уходить. Было что-то загадочное и притягательное в скромной лесной красавице. Сердце Егора забилось в груди, когда она, перекинув длинные косы за спину, улыбнулась ему. Он подошёл к девушке, взял её за руку и сказал:

– Спасибо тебе, лесная знахарка Июлия! Ты мне, считай, жизнь спасла. Век твоей доброты не забуду.

Июлия снова покраснела от смущения: она никогда раньше не общалась с мужчинами, тем более так близко, да к тому же держась за руки. Лестные слова Егора, его восторженные взгляды то и дело заставляли трепетать девичье сердце, давно готовое к чувствам. Егор помолчал немного, а потом спросил, заглянув Июлии в глаза:

– Можно мне увидеть тебя ещё хотя бы раз? Разрешишь?

Июлия высвободила свою руку и, взмахнув косами, торопливо пошла назад в лес. Улыбка медленно сползла с лица юноши. Лицо его стало разочарованным.

– Июлия! Я хочу снова увидеть тебя! – закричал он.

Какое-то время Июлия шла вперёд, словно не слышала слов Егора. Но потом, обернувшись, она крикнула:

– Буду ждать тебя послезавтра на том же месте! Если снова не заплутаешь в лесу, пока идёшь, то непременно увидишь меня!

После этого девушка звонко рассмеялась и побежала в лес, ловко перепрыгивая кочки и старые трухлявые пни. Егор смотрел, как чёрные косы девушки мелькают в высокой траве, и улыбался.

* * *

Подойдя к избушке, Июлия оглянулась по сторонам. Ни на крылечке, ни в огороде за избушкой никого не было. К Июлии подошёл чёрный кот и начал ласково тереться о ноги, подняв хвост трубой.

– Уголёк, хороший мой! – девушка присела к коту и принялась чесать его за ухом. – А где же наша бабушка?

Кот мурлыкал в ответ, ходил вокруг молодой хозяйки.

– Июлия! – вдруг раздался за спиной девушки резкий старческий голос.

Девушка обернулась и расплылась в улыбке.

– Бабушка Захария! Не представляешь, что со мной сегодня приключилось!

Девушка выскочила навстречу дряхлой, сгорбленной старухе, вышедшей из леса, взяла из её рук корзину с травами и, поставив её на крыльцо, вернулась и помогла старухе дойти до широкого пня.

– Садись, бабушка. Вынести тебе попить? – заботливо спросила Июлия.

– Нет, не хочу. Лучше присядь рядышком да расскажи, чего хотела.

Июлия села на соседний пенёк, посадила чёрного кота к себе на колени и заговорила:

– Иду я по лесу, собираю грибы и вдруг слышу – кричит кто-то. Я ведь помню, что ты меня учила к людям не выходить. Мало ли с какими они помыслами! Но тут уж больно жалостливый был зов. Посмотрела я сквозь деревья, а там парень – с виду безобидный, но весь худой, растрёпанный, как будто несколько дней по лесу бродил.

Старуха сжала губы и нахмурила брови.

– Я знаю-знаю, бабушка Захария, что ослушалась твоего наказа. Не гневись! – торопливо воскликнула Июлия. – Всё хорошо обошлось. Паренёк этот в чаще заблудился и путь назад, к деревне своей, никак не мог отыскать. Он не злой оказался, очень даже добрый.

– Июлия! – рявкнула старуха.

Девушка вздрогнула, замолчала, глядя на покрытое морщинами и бородавками лицо старухи.

– Я много раз говорила тебе, что при встрече с людьми надо быть осторожной. Вот с чего ты взяла, что он добрый был?

Июлия пожала плечами и, подняв лицо к небу, улыбнулась.

– Не знаю, по глазам, наверное, прочитала.

– По глазам? Ну-ну! – ворчливо отозвалась старуха.

Она встала и прихрамывая подошла к девушке, погладила её по волосам..

– Иди, приготовь мне травяной чай. Устала с дороги, – вздохнув, сказала Захария.

Когда девушка скрылась в избушке, Захария снова вздохнула, на этот раз в её вздохе послышалась тоска.

– Эх, поганка моя. Неужели всё? Даже жалко тебя, – пробормотала старуха, глядя на дверь избушки, которую только что притворила за собой Июлия.

Захария развела огонь в очаге, плеснула в котелок ключевой воды из ведра и повесила котелок на огонь.

 
– Вода-водица, земли провидица,
покажи, что будет, раскрой свои тайны.
Губы свои на замок сомкну,
что увижу – не скажу.
 

Прошептав заклинанье, старуха низко склонилась над котелком и стала пристально смотреть в воду. Через какое-то время вода забурлила, и Захария, отпрянув, сурово сдвинула брови. Сняв котелок с огня, она резким движением выплеснула кипяток на землю.

– Ну вот, значит, и вправду пришло твоё времечко, Июлия, – прошептала Захария и с мрачным лицом поковыляла к избушке.

Чёрный кот, который всё это время наблюдал за старой хозяйкой, сидя на широком пне, спрыгнул на землю и пошёл следом за ней.

* * *

– Я рада, что ты запомнил путь и пришёл.

Парень и девушка стояли друг напротив друга на лесной поляне. Птицы не пели, прячась в кустах от летней жары, в лесу было тихо, спокойно. Июлия улыбнулась Егору, и лицо её словно озарило светом. Юноша смотрел на неё и любовался.

Июлия не была похожа на девушек, с которыми он в шутку женихался в деревне. Она была скромная, но при этом сильная духом, она не училась грамоте, но была умна. Июлия не носила цветастых платков и алых лент в косах, но и без всего этого она была яркой. А ещё Июлия не думала о том, что о ней подумают другие. Ведь в лесу не было «других», были только она и её бабушка. Поэтому девушка вела себя с ним естественно и не жеманилась, как деревенские девушки.

Всё это Егор понял, пока они гуляли по лесу. Он был очарован лесной красавицей. Что до её изъяна – тёмного пятна на лице, скоро он перестал его замечать. А сама Июлия была так сильно очарована юношей и его рассказами о деревне, что ей захотелось как можно скорее там побывать, прикоснуться к его миру.

– А ты приходи на вечорку, туда все деревенские парни и девки ходят. Весело у нас бывает – пляшем, поём, шутки шутим.

– Я бы пришла, да меня бабушка не отпустит, – с грустью в голосе ответила Июлия.

– Почему? – искренне удивился Егор.

Июлия отвела глаза в сторону, вздохнула печально.

– Не любит бабушка людей и меня от них уберечь хочет.

– Я с тобой рядом буду, Июлия. Поверь, ничего плохого с тобой в деревне не случится.

Юноша подошёл к девушке ближе и аккуратно убрал с её лица тёмную прядь, выбившуюся из косы.

– Я тебя от любой беды уберегу, – тихо сказал он.

– Правда? – спросила она, глядя на него.

– Правда.

Наклонившись к лицу Июлии, Егор собирался поцеловать её, но она отпрянула от него и воскликнула:

– Вот глупая! Как же мне на вечорку-то идти? Я ведь и плясать не умею!

Егор рассмеялся.

– Это не беда. Топотуху можно за пять минут освоить. Смотри на меня!

И парень стал топтаться и подпрыгивать на месте, а потом схватил Июлию под руку и закружил её по лесной поляне.

Июлия смеялась, запрокинув голову, и смотрела на Егора снизу вверх счастливым взглядом. Он был очень красивым: светлые волосы, бледно-рыжие веснушки по всему лицу, курносый нос. У неё перехватило дыхание и закружилась голова от его близости и мужской силы, так не похожей на её женскую.

Июлия перестала смеяться, снова смутилась и покраснела до корней волос. Егор, заметив её смущение, остановился, взял её за руку.

– Ослушайся бабушку хоть раз, приди в пятницу на вечорку?

Июлия вдруг дерзко вскинула голову, в её тёмных глазах сверкнули яркие огни.

– Приду! – голос её прозвучал слишком громко, пролетел эхом по чаще.

Где-то рядом из кустов, напуганная шумом, вспорхнула большая птица. Июлия и Егор вздрогнули от неожиданности и засмеялись разом. Звонкие, молодые голоса наполнили лес жизнью и ощущением близкого счастья. Егор и Июлия смотрели друг другу в глаза, и оба чувствовали те незримые, обжигающие искры, что летели от их горящих сердец во все стороны.

* * *

Июлия не сказала Захарии о том, что Егор позвал её в деревню на вечорку. Бабушка всё равно запретила бы ей идти, а ей уж очень туда хотелось. Молодость не даёт жить спокойно, она каждый день сподвигает на что-то новое, неизведанное: новые дороги, новые знакомства, новые чувства. Поход в деревню представлялся Июлии огромным приключением, а сама вечорка – важнейшим в её жизни празднеством.

Она долго думала, как ей одеться, ведь кроме двух одинаковых светлых льняных платьев у неё больше ничего не было.

– Мне бы хоть платочек какой на голову… – растерянно проговорила Июлия, глядя на своё простое, невзрачное платье свободного кроя.

В поисках платка Июлия открыла старый сундук Захарии. Каково же было её удивление, когда вместо платка она нашла в сундуке яркий, нарядный сарафан алого цвета. Схватив его, Июлия захлопнула крышку сундука и, скинув своё платье, торопливо примерила наряд. Он оказался ей впору и она, обрадовавшись, закружилась вокруг себя.

– Откуда у бабушки такая красота, если она всю жизнь прожила в лесу? – вслух спросила Июлия, радостно поворачиваясь из стороны в сторону и пытаясь танцевать топотуху так, как показывал ей Егор.

Чёрный кот в это время сидел на лавке и прищуренными глазами смотрел на девушку. Когда с улицы сквозь открытое окно послышался скрипучий голос Захарии, Июлия вздрогнула и в спешке стала стягивать с себя сарафан. Кот прыгнул на подоконник, а с него – на землю. Подойдя к ногам старухи, он громко мяукнул. Захария посмотрела на него и нахмурилась.

– Сарафан взяла, говоришь? – тихо спросила старуха, глядя в жёлтые глаза кота, а потом перевела взгляд на маленькое оконце избушки. – Ну, пусть берет, коли нужен стал…

* * *

– Смотри, не выдавай меня, Уголёк! – прошептала Июлия, пряча за пазуху алый сарафан. – Я его непременно верну бабушке в целости и сохранности!

Кот хрипло мяукнул в ответ.

– Не идти же мне на праздник без наряда! – воскликнула Июлия и коснулась кончиком пальца носа кота.

Кот снова мяукнул, будто и вправду понимал, о чём говорит девушка, потом вышел за ней на крыльцо. Июлия погладила его на прощание и убежала.

С самого утра с её взволнованного лица не сходила улыбка. Она заранее придумала отговорку для бабушки Захарии: скажет ей, что идёт сегодня на ночную рыбалку, а сама – через лес, бегом к деревне, где они договорились встретиться с Егором. К утру успеет вернуться. А рыба… Скажет, что клёва не было!

Захария, услышав сбивчивую речь Июлии о рыбалке, ничего не ответила, отпустила её и сделала вид, что поверила. А когда девушка, взмахнув косами, убежала, старуха вошла в дом и опустилась на лавку с потемневшим от тревоги лицом.

– Знала ведь, что всё этим кончится, и всё равно на душе тяжесть… – проворчала она себе под нос.

* * *

Переодевшись в алый сарафан, Июлия переплела косы, пощипала щёки для румянца, а потом вышла из леса. Волнуясь, она подошла к Егору, который уже ждал её, сжимая в руке букет тонких васильков. Юноша, увидев Июлию, раскрыл рот от изумления. Как могла лесная знахарка превратиться в прекрасную королевну? Колдовство, да и только!

– Ты прекрасна, Июлия! – выдохнул Егор.

Июлия покраснела и, повернувшись вокруг себя, без тени кокетства спросила:

– Ты, правда, думаешь, что этот сарафан подойдёт?

– Подойдёт! Он красивее всех платьев, что я когда-либо видел на деревенских девушках! – воскликнул Егор.

Он взял Июлию за руку и почувствовал, как сердце его заволновалось в груди от прикосновения прохладной девичьей ладони. Они шли к поляне не торопясь, но, чем ближе подходили, тем сильнее Июлия волновалась.

С поляны доносились крики, смех, звуки гармоней и балалаек. Одни девушки кружились, взявшись за руки, другие – прыгали через маленький костёр, подхватив подолы и бесстыже сверкая голыми ногами. Парни лихо отплясывали в стороне, с другого краю девушка с рыжими косами громко пела частушки, а другие хлопали ей в такт. Такого буйства и веселья Июлия никогда не видала, поэтому у неё сразу же закружилась голова от музыки, ярких нарядов, звонких голосов.

К Егору то и дело подходили то парни, то девки, всех своих друзей он знакомил с Июлей, и новые знакомые улыбались девушке, но исподтишка шушукались и пристально осматривали с ног до головы странную гостью в алом сарафане, с безобразным пятном на щеке. Июлии не нравилось такое внимание, и вскоре она не выдержала, сказала Егору:

– Зря я, пожалуй, сюда пришла. Шумно очень, не привычная я к такому шуму.

Юноша посмотрел на неё с пониманием и ответил:

– Давай в сторонке постоим, попривыкнешь.

– Нет, я хочу уйти. Мне чего-то нехорошо, – сказала Июлия.

Егор хотел уговорить девушку остаться, но, взглянув в её бледное, испуганное лицо, не стал и пытаться. Он крепко сжал её холодную руку и повёл обратно к лесу.

Внезапно они услышали пронзительный визг, и дорогу им преградила женщина. Она сильно шаталась из стороны в сторону, одежда её была выпачкана в грязи, подол платья порван. Глаз женщины не было видно: длинные лохматые волосы падали на лицо, закрывая его.

– А ну, молодёжь, расступись! – громко, визгливо выговорила она, пьяно икнув. – Где тут у вас пляшут? Я сегодня пьяная и тоже плясать хочу!

Сделав пару шагов по направлению к Егору и Июлии, женщина вдруг покачнулась и упала на землю. Июлия первой бросилась ей на помощь. Схватив женщину под руки, она попыталась поднять её, но та отталкивала её и выкрикивала невнятные ругательства.

– Егор, да помоги же! – воскликнула девушка и укоризненно взглянула на парня.

– Пойдём отсюда, Июлия. Ей не помочь, она всегда такая.

– Какая – такая? – непонимающе спросила Июлия.

– Пьяная, – в голосе Егора послышалось пренебрежение, – это Наталья, местная пьяница.

– И что же сейчас – просто оставить её валяться на земле? – возмутилась Июлия.

– Ты её здесь поднимешь, она через пять шагов снова упадёт, – тихо ответил Егор, – а с поляны парни всё равно её прогонят. Может, ещё и поколотят, чтоб больше не ходила, не шаталась.

Июлия растерянно посмотрела на женщину, которая сидела на земле, раскачиваясь из стороны в сторону, выкручивая руки в подобии танца.

– Оставь меня в покое! Убери свои руки, дура! Я пьяная, плясать буду! – твердила она.

– Давай её домой уведём? – предложила Июлия.

– Нет у неё дома, сгорел. Она уже лет двадцать по чужим сараям ютится, – ответил Егор.

– Но я просто хочу ей помочь, – тихо проговорила Июлия.

Егор в сердцах махнул рукой в сторону Натальи.

– Сколько раз ей сердобольные люди помочь хотели. А она всё одно – от помощи отказывается и на самое дно скатывается. Пьёт и пьёт. Хорошо хоть детей у неё нет, а то неизвестно, какими бы они выросли с такой-то мамашей…

Июлия вздохнула и отошла от женщины, но потом не выдержала, оглянулась, посмотрела на неё с жалостью. В этот момент женщина сдвинула грязной рукой волосы с лица и обратила мутный взгляд на Июлию. Сначала глаза её ничего не выражали, но потом в них застыл такой животный ужас, как будто она увидела призрака.

– Эй! – закричала женщина и подняла руку. – Ты кто такая?

Егор потянул Июлию за руку.

– Пойдём, Июлия, а не то она сейчас ещё драться на нас полезет. У неё с головой давно не всё ладно.

Июлия с трудом отвела взгляд от странной женщины и быстро пошла вперёд, к лесу. Она больше не оборачивалась, ей вдруг стало страшно. И страх этот был до того силен, что колени затряслись. Они так не тряслись даже, когда Июлия встретилась в лесу с медведем, едва вышедшим из зимней спячки. На этот случай у неё был особый наговор, которому её научила Захария. Сказав наговор, Июлия могла заставить зверя остолбенеть на несколько минут и за это время убежать. Жаль, с людьми этот наговор не работал.

Женщина тянула руки и кричала вслед охрипшим голосом, и сердце Июлии рвалось на части от её жуткого крика…