Текст книги "Медная чайка"

Гвен уже почти спустилась с холма, оставив дом позади, – и резко остановилась, с ужасом осознав глубину своей тупости. Чуть не ушла без… Она торопливо бросила узел на снег и бегом кинулась обратно к дому. Вот окно, из которого она выкинула чайку. Куда же та могла упасть? Гвен зашипела от досады, ругая себя на чем свет стоит за то, что вчера так гордо отвернулась от окна и не проследила за ее полетом. Какая же дура!

Ползать по скользкой от дождя, грязи и гниющих листьев земле оказалось так себе удовольствие. К тому моменту, когда среди жухлой травы что-то тускло блеснуло, Гвен уже исхлестали мокрые после ночного дождя кусты, валенки облепило грязью, руки покраснели от бесконечного переворачивания палых листьев, под ногти забилась земля. Гвен схватила чайку и прижала к себе.

– Извини, – прошептала она. – Я больше не буду.

Она боялась, что чайка обиделась на ее глупую выходку и потеряла магию, но, когда Гвен погладила выпуклую поверхность, пальцы потеплели, внутри красноватого металла вспыхнула и тут же погасла золотая искра. Уф, все на месте. Гвен бережно приколола чайку к верхней одежде, под отворот шерстяного воротника, так, чтобы ее было незаметно.

– Ты, случайно, не знаешь, где северо-запад? – спросила она, поглаживая чайку. – Вот и я не знаю. Ладно, спросим, да?

Она в последний раз глянула на дом, обхватила узел из одеяла и решительно зашагала вниз по холму.

Глава 6
Господин маг

В деревню она не пошла – сказала себе, что в обход быстрее, но на самом деле просто боялась передумать, увидев Тройку и других ребят. С ними уж точно было бы спокойнее, чем одной в мокром лесу, где деревья шепчут почти человеческими голосами, земля влажно хлюпает и отовсюду то и дело доносятся непонятные звуки.

Какое-то время Гвен просто шла куда глаза глядят, надеясь, что вот-вот станет ясно, правильное это направление или нет. Может, озеро просто покажется впереди, и все? Но впереди возникали только новые и новые деревья, их было прямо не сосчитать. Понатыканы всюду, даже горизонт за ними не разглядеть!

Голосок в голове шептал, что она вообще-то еще волшебница, кто бы там что ни говорил, просто ее магия хранится отдельно, и можно взять немного из чайки, чтобы узнать дорогу. Гвен понятия не имела, как именно это делается, но уж разобралась бы как-нибудь. Но нет, нет, нельзя было трогать чайку – запасы нужны, чтобы вернуть маму, и неизвестно, когда их удастся пополнить!

Она спорила с собой еще добрых полчаса, а потом, в очередной раз споткнувшись о корень, не выдержала и остановилась. Быстро, чтобы не передумать, отогнула воротник и обхватила чайку рукой. Как же это делается? Она смутно помнила, что надо просто захотеть, но сказать оказалось проще, чем сделать. Гвен запыхтела и сильнее сжала чайку.

– Хочу забрать немного анимы, хочу понять, куда мне идти: северо-запад Большого Озера, где это? – беспомощно шептала она.

Чайка не поддавалась. Она все еще была приятно теплой, но ничего не отдавала и не подсказывала: видимо, Гвен делала что-то не так. В детстве управление магией казалось простым, вот только было это давным-давно.

– Эй, – слабо позвала Гвен, оглядывая желтовато-рыжий лес. – Кто-нибудь? Какое-нибудь… э… Существо?

Ничего. Ха, даже глупо было думать, что вот сейчас кто-нибудь явится. На секунду Гвен охватило отчаяние, но уж если она что-то и умела в жизни, так это отгонять от себя безнадежную тоску.

Она снова прикрыла чайку воротником, крепче обхватила узел с вещами и пошлепала дальше.

Неизвестно, сколько прошло времени, но лес вдруг наполнился чем-то, похожим на влажный холодный дым. Гвен испугалась было, потом вспомнила, что это называется «туман».

В тумане все стало уж совсем однообразным. Молочная пелена клубилась среди темных стволов, пахло прелыми листьями и мхом, едва слышно пела птица, и ее голос мягко касался темноты. Когда успело так стемнеть? Похоже, она прямо на ходу задремала и даже не заметила, сколько прошагала. А потом Гвен уловила новый, очень приятный звук: плеск воды – и бросилась ему навстречу, стараясь не врезаться в деревья.

Она упала на колени около ручья, пачкая прибрежной грязью одежду, и начала жадно пить холодную вкусную воду, черпая ее из ручья пригоршней. Движение справа она уловила с большим опозданием. К ней медленно и хищно подкрадывались, а она все прохлопала и заметила, только когда бледное лицо выросло из темноты прямо рядом с ней!

Гвен заорала так, что еще сильнее перепугала сама себя, и рывком отпрянула в сторону. Туман размывал очертания лица, и оно казалось нечетким и таинственным, даже, кажется, мерцало немного. Гвен шумно вдохнула и завопила в два раза громче. Откуда-то с верхушек деревьев с гомоном взлетели ночные птицы.

– Ой, – сказало лицо. Оно было не злое, и Гвен немного успокоилась. – Я не хотела тебя напугать. Пожалуйста, не ори: тут рядом свиристели гнездятся, они птенцов недавно вывели.

Гвен присмотрелась. Да, это определенно было не чудовище: просто девушка, только какая-то странная, немного прозрачная. Сквозь нее можно было различить очертания деревьев и темную полосу ручья.

– Ты кто? – сдавленно спросила Гвен.

– Я дух земли, – как что-то само собой разумеющееся проговорила девушка.

– О, – неловко ответила Гвен и, не зная, что еще сказать, выдала: – Красивые волосы.

– Да, они такие, – гордо ответила дух земли и пропустила пальцы сквозь роскошную гриву, в которую тут и там были вплетены цветы.

Она смотрела так, будто ждала, что Гвен вот-вот убежит, но та словно к месту приросла. Страшно ей уже не было, и снова вернулось то чувство из детства, которое она испытала при виде Ксеноса, – что мир населен не только людьми, и это совершенно нормально.

– Мне нравится находить красивые места около воды и спать там, – серьезно сказала дух. – Правда, они обычно довольно далеко от людей, я еще ни разу там никого не встречала.

– А тут люди поблизости есть? Или озеро? – с надеждой спросила Гвен.

– Нет, тут никакого жилья даже близко нет, а озеро совсем в другой стороне.

Гвен помолчала, обдумывая положение, когда дух вдруг заговорила снова.

– Мне в детстве рассказывали, что дух земли – это друг, – мрачно сказала она. – Ему оставляли подарки и еду, все хотели его встретить и поболтать.

Гвен удивленно вскинула голову. О, она помнила то же самое: мама оставляла для духа что-нибудь приятное в лесу на день урожая, но в гости он, кажется, ни разу не заходил.

– А теперь люди меня боятся. Меня! – с обидой сказала дух. – Я же совсем не страшная, я милая и симпатичная, и скромная, и замечательная. Я пыталась с ними говорить, подходить к деревням, а они боятся, что я их заворожу. Очень надо! – Она фыркнула. – Люди такие глупые.

Гвен улыбнулась и подсела чуть ближе. Вот теперь она разглядела – дух совсем молодая, только немного старше ее самой.

– Ты умерла, защищая свою землю, – брякнула Гвен, и та удивленно моргнула.

– Откуда ты знаешь?

– Мама говорила мне, так и становятся духами земли. Она все знала, – с уверенностью ответила Гвен. – Слушай, а ты… Ты ее знала? Она волшебница, самая великая из всех!

Дух грустно улыбнулась.

– Я очень недавно в этой должности и ничего особо не знаю. – Она прерывисто вздохнула. – Но я в первый же день своей работы сделала кое-что важное, ты не думай! Прогнала Ястребов. Но на это почему-то ушло очень много сил. Я думала, у меня их всегда теперь будет сколько угодно, а сама взяла и ослабела. И теперь все время только спать хочу.

– Анимы много потратила, – авторитетно заявила Гвен. – Вы же из нее в основном и состоите.

– И что мне делать?

– Нужно восстановиться. Только я не помню как. – Она потерла лоб. – Можно кому-нибудь помочь, но это только если добровольно. О, и еще можно наслаждаться красотой! Вот, например. – Она ткнула в темный, таинственно блестящий в полутьме ручей. – Поэтому тебя и тянет к красивым местам: анима хочет восстановиться.

Дух глянула на нее внимательнее, потом уставилась на воду. Гвен окончательно успокоилась и села удобнее, вытянув ноги. Вдоль ручья росли деревья, огромные и древние, с гигантскими разлапистыми листьями, которые по осени стали не желтыми, как все прочие, а малиновыми. Ручей лениво и мягко тек между низкими, поросшими травой берегами. Гвен улыбнулась. Это правда было красиво, и она попыталась напитать свою аниму красотой, но ничего не почувствовала. Похоже, всему придется учиться заново.

– Ты из Селения, – сказала дух, не отводя глаз от воды.

Гвен удивленно глянула на нее.

– Ага, – медленно ответила она. – Но одежда у меня шикарная.

– Это правда. Но волосы все еще короткие, по ним легко узнать. – Она слабо, тепло улыбнулась, как будто что-то вспомнила, и опять посерьезнела. – Я несколько раз подходила к деревням, куда вернулись ребята из Селений. Они все время дерутся. Почему ты не с ними, а идешь куда-то через лес?

У Гвен вспыхнули щеки. Ей стало ужасно неловко: может, она единственная, как дура, последовала призыву этого Рюрика, а остальные до сих пор дерутся себе как ни в чем не бывало? Дух мягко смотрела на нее, перебирая свои бесконечные волосы, и Гвен промямлила:

– Рюрик, ну, князь, всех, у кого есть анима, звал прийти в город, это на северо-западе Большого Озера. А я хочу стать главным волшебником.

Только произнеся слова вслух, она поняла, как же глупо это звучит, но дух не засмеялась, только подняла брови. Лицо ее вдруг немного ожило, стало плотнее и ярче, менее призрачным и более человеческим. Кажется, при жизни у нее были рыжеватые волосы и серые глаза.

– О. Рюрик, – с каким-то непонятным выражением протянула дух. – Неплохо он придумал, молодец. Вот только… – Она глянула на Гвен тепло, с сочувствием, на нее так давно уже никто не смотрел. – Во-первых, уж прости, в тебе нет анимы. Я ее теперь чувствую, и ты… Ммм… Пустая. Во-вторых, озеро отсюда далеко. Ты, наверное, шла к северу, а тебе вон туда, на юго-восток отсюда. – Она четко указала рукой направление, но Гвен едва оглянулась, так удивили ее слова об аниме.

– А ты, случайно, не чувствуешь… Ну… чтобы у меня был какой-нибудь предмет, наполненный анимой?

Дух покачала головой. Ого, значит, чайка скрывает магию куда надежнее, чем кажется! Может, поэтому так трудно взять что-то из ее запасов?

– Я бы тебе подарила немного анимы, но не могу, – виновато улыбнулась дух. – Думала, буду раздавать аниму всем, кого встречу, и так постепенно все станут веселыми и добрыми, как раньше. Попробовала в первые дни, два раза подкрадывалась к спящим пастухам и хотела коснуться и подарить им немного: уж не настолько я обеднела после того, как дала Ястребам пинка, чтоб не хватило на какого-нибудь беднягу! И что?

– Что? – затаив дыхание, переспросила Гвен.

– Ничего, – мрачно ответила дух. – Не получается.

Гвен подняла руку и осторожно похлопала приунывшую собеседницу по плечу. На ощупь оно было, как теплый густой туман. Да уж, если духи земли не знают, как обращаться с анимой, и берегут каждую крошку, что делать всем остальным?

– Спасибо, мне приятно было хоть с кем-нибудь поговорить, – грустно улыбнулась дух. – И нет, не радуйся, это просто «спасибо», анимой не сопровождается.

Гвен невольно засмеялась: дух как будто мысли ее прочитала, – и захлопнула рот, сама удивившись тому, что способна произвести такой звук.

– Может, вместо анимы примешь какую-нибудь другую помощь? – Бледное, полупрозрачное лицо духа просияло, причем в буквальном смысле: словно что-то осветило его изнутри. – Ты храбрая, раз забралась сюда, и мне хочется что-нибудь для тебя сделать. Раз уж ты еще и знаешь все на свете, может, сама подскажешь: что тебе нужно, кроме анимы?

– Ты сможешь выяснить, где моя мама и что с ней случилось? Это было десять лет назад, мы из деревни под названием Чаща.

– Прости, и этого не могу. – Дух задумчиво пропустила пальцы сквозь волосы, глядя на воду. – Не вижу прошлое. Только то, что происходит в разных концах моих владений прямо сейчас, да и то, если очень присмотреться. – Она прищурилась и какое-то время молчала. – Мм… Ого! Похоже, ты не единственная, кто отправился в путь.

– Тогда мне уже очень пора. Хочу прийти первой! – Гвен вскочила и зашагала туда, куда дух показывала раньше. – Удачи!

– Эй, – мягко сказала дух. – Точно нет других желаний? Подумай. Не знаю, когда мы встретимся снова, я даже не понимаю, как ты меня нашла в такой глуши.

Гвен задумалась.

– А еда у тебя есть? – Дух кивнула, Гвен бодро повернулась к ней и вдруг вспомнила кое-что еще. – Нет, не надо, стой, я другое придумала. У меня был друг. В детстве. Я не знаю, может, мне приснилось, может, я это позже выдумала, но он, ну… Он был белкой. Говорящей лесной белкой.

Дух засмеялась, и Гвен криво улыбнулась в ответ. Она и забыла, как приятно разговаривать с тем, с кем не придется завтра вместе идти на арену.

– Один из мелких лесных духов, наверное, – добродушно ответила дух земли, отсмеявшись. – Я их уже встречала. Выяснила вот что: они не погибли, когда магия исчезла, просто застряли в своем зверином обличье: кто медведем, кто совой. Десять лет провели обычными животными, без магии и способности превратиться обратно. Так что те, кто еще жив, немного… Мм…

– Свихнулись, – обреченно подсказала Гвен.

– Вроде того. Тебе точно нужен постаревший, немного чокнутый дух? Больше, чем еда?

Гвен задумалась. Думать о еде было заманчиво, но… Она вспомнила, как сидела во дворе, укачивая смешного бельчонка, завернутого в пеленку. Они любили вот так играть в маму и малыша. Похоже, это все-таки был не сон.

– Его звали Ульвин, – пробормотала Гвен. – У него белая полоса на боку.

– Ясно, – кивнула дух. – Попробую.

Она вдруг упала назад и впиталась в землю без следа. Гвен села, обняв колени, и стала ждать. Она почти успела себя убедить, что все это ей просто привиделось, когда дух вышла из-за дерева, держа в сложенных полупрозрачных ладонях старую белку с седоватым хвостом.

Белка выглядела совершенно настоящей. Гвен потрясенно тронула ее пальцем – теплая, бочок часто вздымается во сне. Она отвыкла видеть животных, и выглядело это как чудо: дышащее меховое существо с мягкими лапками.

Гвен осторожно взяла существо и поднесла к лицу. Оно было приятное на ощупь, но, кажется, не то, которое она искала, – она помнила свою белку маленькой и забавной, а не этим сонным древним созданием с седым носом.

– Поищите еще, это не мое, – наконец сказала она и протянула белку обратно, но та вдруг открыла свои тусклые глазки и огляделась.

Смотреть в звериные глазки, окруженные мехом, было так странно, что Гвен чуть не выронила существо. А оно замолотило лапками по воздуху и пискнуло:

– Это ты!

Меховое существо вывернулось, пробежало по руке и вскочило на плечо, тыкая ее маленьким носом в щеку. Гвен замерла. Когтистые лапы остро переминались по плечу, и ей захотелось сжаться и сбросить их с себя.

– Какой кошмар. Ты такая огромная! Ох. – Белка потерлась головой о ее шею. – Я думал, ты вернешься раньше.

Гвен сняла его с плеча и поднесла к лицу.

– Ты меня с кем-то перепутал, – хрипло сказала она.

Вся эта затея уже начала казаться ей глупой, надо было выбрать еду.

– Ой, ну конечно! – пропыхтела белка и закашлялась. – Я, может, и старый, но память еще не совсем растерял. Частично. Но не настолько!

Гвен быстро опустила его на землю и отошла на несколько шагов. Нет, нет, она ведь просто хотела, чтобы все снова стало, как в детстве, зачем ей эта чужая облезлая белка?

– Мне пора, – выдохнула она и пошла, как она надеялась, на юго-восток.

Белка догнала ее, тяжело задыхаясь и топоча по земле.

– Стой! Не так быстро, я не успеваю! Погоди!

Гвен прошла еще несколько шагов вдоль ручья и развернулась.

– Я тебя не знаю, – отчаянно выпалила она. – Иди домой!

– Как это не знаешь?! – возмущенно запыхтела белка. – Помнишь, ты сделала для меня огромный желудь? А еще ты свою магию какой-то железной штуковине отдала, я не понял, зачем, надеюсь, ты ее забрала, и…

Гвен сглотнула и пару минут моргала, глядя перед собой. Потом села на землю и обеими руками посадила белку на колени.

– Это и правда ты, – пробормотала она и прижала меховое создание к себе. – Ох.

– Да уж, – проскрипел он, цепляясь когтями за ее одежду. – Я вот тебя сразу узнал.

Гвен подняла глаза. Дух земли снова сидела у воды и весело смотрела на них.

– Ого, как же приятно помогать, – улыбнулась дух. – И правда как будто сил слегка прибавилось, а ведь аниму тратить не пришлось! Придумаю, что могу вот так же сделать для остальных, не тратясь. Но сначала… – Она душераздирающе зевнула и улеглась на траву. – Сначала посплю. Благодарю, ты меня вдохновила.

Одинокая золотистая крупинка анимы поплыла в сторону Гвен, и та ловко поймала ее и приложила к груди. В груди слегка потеплело, и Гвен улыбнулась.

– Меня зовут Гвен. А у тебя есть имя? – тихо спросила она, но дух только устало махнула рукой, не вставая.

– Больше нет. Оно осталось в прошлом. Спи, Гвен.

Ручей вдруг стал громче – журчал, нежно плескал о травянистые берега и с двойным усердием издавал успокаивающие звуки текущей воды. Гвен почувствовала, как ее веки невыносимо тяжелеют, и прилегла на траву, одной рукой прижимая к себе Ульвина. Тот сонно перебрал лапками по ее груди и тихо, свистяще захрапел. Гвен хотела попросить его перестать издавать эти звуки, но сон уже накрыл ее, как толстое одеяло.

Утро было великолепно ярким, как будто мир отмыли до блеска. Гвен сощурилась от света и запоздало поняла, что глаза вообще-то не так уж и болят. Всего несколько дней вне Селения – и уже привыкла к солнцу.

Берег ручья при свете выглядел даже лучше, чем в тумане: ярко-красные листья на деревьях, дружелюбно сияющая вода. Духа земли и след простыл, а вот Ульвин был на месте: сопел как ни в чем не бывало. Гвен с незнакомым душераздирающим чувством рассмотрела его облезлый посеревший мех и ввалившиеся глаза. Ей одновременно хотелось выбросить своего друга детства подальше, чтобы не видеть, что с ним стало, и прижать к себе изо всех сил. Она остановилась на втором варианте.

Ульвин заворчал и с трудом приоткрыл глаза.

– Ты мне не приснилась, – довольно прошептал он. – Я очень, очень долго ждал, когда ты придешь. Иногда думал, что я тебя выдумал. Где ты была так долго?

Гвен вздохнула. Она не знала, как на это ответить, чтобы не было очень грустно, и поэтому молча начала черпать и пить воду из ручья. Есть все еще хотелось, в животе урчало, но вода слегка забивала голод. Какая жалость, что у нее нет какой-нибудь посудины, чтобы взять воду с собой! Или есть? Гвен торопливо развязала узел и попыталась зачерпнуть воду лаптем, но та тут же вылилась.

– Ого, сколько у тебя всего мягкого! – Ульвин устроился на груде одежды и почесал себе бочок, смачно поскребывая когтями по меху. – Я поеду тут. Неси аккуратно, у меня иногда голова кружится, даже когда по веткам прыгаю. Кстати, а куда мы идем?

Гвен сунула мокрый лапоть обратно, кое-как завязала узел, оставив отверстия, чтобы Ульвин мог дышать, и тот немедленно высунул голову наружу.

– Я так рад, что ты тут! А твоя мама где? О, я ее помню, такая строгая, я ее побаивался!

– Мы ее найдем, – тихо сказала Гвен и потащила узел, в котором теперь постоянно что-то шевелилось и шуршало, в ту сторону, которую ей вчера указала дух земли. – Не когти одежду, порвешь.

– Ты стала такая скучная, – огорчился Ульвин. – Разве я не важнее одежды? Одежды в мире полно, а я один.

Гвен подмывало ответить, что после игровой формы, в которой они ходили годами, эти вещи кажутся ей удивительными и чудесными, и еще они мамины, поэтому их нужно беречь, но за последнюю пару дней она, кажется, разговаривала больше, чем за последние несколько лет, и теперь хотелось только молчать.

Ульвин, наоборот, трещал, не закрывая рта. Рассказывал про каких-то своих приятелей, которые застряли в телах волков и соек. Про свою названую маму, обычную белку, которая жила долго и мирно преставилась совсем недавно, чуть-чуть не дожив до возвращения магии. Про новое место силы, озеро, о котором судачат все духи, пришедшие в себя, – ну, те из них, которые не совсем выжили из ума. Про какого-то стрижа, вернувшего место силы, и про яркую жар-птицу, которая теперь шныряет по лесам и предлагает всех попугать.

Тут Гвен его прервала – про животных ей слушать надоело.

– Слушай, ты не знаешь, в лесу можно какую-нибудь еду найти?

– Конечно! Орешки, желуди. Но не здесь, тут не те деревья. – Он обвел лес взглядом знатока. – Меня издалека перенесли, я где-то спал, и у меня там были тайнички с едой. Правда, я иногда забывал, где они, приходилось по несколько дней искать.

Гвен кивнула, не представляя, что на это можно ответить.

Она уже решила, что лес не кончится никогда, но тут деревья начали редеть, а затем впереди показались силуэты домишек: приземистых и скучных, не то что в их деревне, где сохранились хоть какие-то остатки красоты. С одной стороны, соваться к людям было опасно, но с другой – где люди, там еда. Ульвин, к счастью, давно уснул и молчал, так что Гвен решительно потащила свой узел к домам.

Деревенька казалась тихой и сонной, дерущихся нигде было не видно, и Гвен, подгоняемая зверским голодом, решительно постучалась в ближайший дом.

Ей открыла уставшая заспанная женщина – и подскочила, глядя на нее.

– Ты… – Она прокашлялась. – Ты кто? Ты из… из другой деревни?

– Да, – кивнула Гвен и, все-таки не выдержав, спросила: – А где… э-э… Где дети?

– Скоро будут. – Женщина разом успокоилась и расплылась в дружелюбной улыбке. – Вы к Ивару, да? К господину магу? Насчет ваших детей?

– У меня нет детей, но… – начала Гвен и сама себя перебила: – У вас тут есть маг? Настоящий?! – Вот уж кто, наверное, не откажется покормить сотоварища, ведь делиться с неимущими – полезно для анимы! – Да, мне надо к нему, – важно сказала она.

И женщина с готовностью куда-то ее повела. Дом, куда она вежливо постучала, ничем от других не отличался: покосившаяся старая избушка.

– Он, наверное, отдыхает, – благоговейно прошептала женщина. – Он работает над очень важной задачей: возвращает наших детей. Говорит, что уже скоро.

– Но они возвращаются и без волшебства, – не поняла Гвен. – Где они, кстати?

Женщина снисходительно глянула на нее.

– В соседних деревнях сказывают, что их дети вернулись чудовищами: взрослыми, злыми и ужасными. Но Ивар вернет наших такими, какие они были раньше. Я так скучаю по своим малышам!

Разговор был очень интересный, но тут из дома раздалось «Войдите!», и женщина распахнула дверь. Внутри оказалось богато: повсюду громоздились кучами разные предметы: мешки с зерном, кухонная утварь, четыре скамейки, поставленные друг на друга, охапки сухих трав. С лежанки, застеленной несколькими одеялами, поднялся дружелюбный улыбчивый мужчина – видимо, до их прихода он спал.

Увидев Гвен, он опешил – куда сильнее, чем женщина, когда открыла ей дверь.

– Милочка, оставите нас? – рассеянно проговорил Ивар, настойчиво проводил женщину к двери и вернулся.

– Я тоже волшебница, – тут же зачастила Гвен, решив не терять времени. – Можно у вас еды попросить? Отблагодарить анимой я не могу, это долгая история, но… Ой, а вы не знаете мою маму? Она из деревни Чаща. Вы были волшебником еще до Ястребов?

– Ты из Селения? – перебил он, почти не слушая. Гвен кивнула, и он улыбнулся. Улыбка у него была чудесная – славная, широкая, до морщинок в углах глаз. – Хорошо, да, я дам тебе еды. Вот, держи, у меня всего полно.

Он начал торопливо собирать по комнате еду, а Гвен – развязывать узел, чтобы сложить ее туда. Потревоженный Ульвин тихо юркнул к ней за пазуху – ему нравилось быть в тепле. Ивар его не заметил, набирал яблоки. Гвен увязала в узел все, что он ей дал. Какой добрый человек!

– Ну все, а теперь иди, – быстро сказал он. – Я отдыхал. Так спать хочется!

– Подождите. Как вы собираетесь вернуть детей такими, какими они были? – с любопытством спросила она. – Это здорово вообще-то! Вы очень сильный волшебник.

– Это моя тайна, – важно ответил он. – А теперь прощай, я занят.

Гвен пошла к двери, с трудом таща тяжеленный узел, набитый продуктами. Она поверить не могла, что ей так повезло. Волшебник был к ней очень щедр, и ей вдруг стало стыдно: она его не поблагодарила как следует, а сама ведь даже в Селении ждала благодарности. В такие скудные времена каждая кроха благодарности нужна. Кому как не ей это знать!

– Я… Погодите. – Она закрыла глаза, прижала руку к груди и тихо сказала: – Благодарю вас.

Она протянула ему крупинку анимы, слабую и мигающую: небольшую часть того, что дала ей дух земли. Крупинка поплыла к нему, и Ивар вдруг отшатнулся.

– Нет. Забери! Не нужно. – Он отступал все дальше. – Ха! Не надо.

Гвен удивленно подхватила искру и прижала обратно к груди: не хочет – не надо, ей самой пригодится. Но… но почему?! Гвен присмотрелась к перепуганному Ивару – и вдруг поняла, что показалось ей таким странным в его доме.

– А почему вы берете вознаграждение вещами, а не анимой? – выдохнула она, оглядывая бесконечные предметы, которыми был набит дом. – Зачем вам четыре скамейки?

– Не хочу лишать бедных жителей последнего, – забормотал он, но Гвен уже подошла ближе.

– Нет-нет, – проговорила она, вглядываясь в его лицо. Он аж вспотел, а истинного волшебника, если судить по маме, было очень, очень трудно напугать. – Дело не в этом. Волшебники оказывают услуги, люди от этого становятся счастливее и охотно благодарят. Это круговорот, если только не… Ох. – Она даже не думала, что такое возможно, и все-таки… – Вы что, не настоящий волшебник?!

– Да как ты смеешь! – слабо запротестовал он.

– Покажите какое-нибудь волшебство. Давайте!

Она уставилась на него, но он только бессильно всплеснул руками:

– Я не в настроении.

– Либо показывайте, либо я…

– Либо ты что? – буркнул Ивар.

Если бы Гвен была в своей жалкой одежке из Селения, она бы, наверное, не решилась с ним спорить, но она была в маминых вещах, с ее чайкой на груди, и вдруг почувствовала себя почти ею. Они ведь похожи, в них одна кровь, она наследница своей матери, так неужели не справится с каким-то обманщиком?

– У меня еще много анимы. – Она мягко сделала движение, как будто прикасается к груди и собирает аниму в руку. – Я волшебница, и я путешествую, чтобы находить таких, как вы. Где настоящие дети? Парни и девочки из Селений? Почему они сюда не вернулись?

Он побледнел, и она шагнула ближе, расправив плечи. Ульвин, к сожалению, выбрал именно этот момент, чтобы высунуть голову из выреза ее воротника, – решил посмотреть, что происходит.

– А это что? – пробормотал Ивар. – Домашний питомец?

Он сразу стал бояться как-то меньше, видимо, решил, что от тех, кто носит за пазухой ручных белок, никаких опасностей можно не ждать, и Гвен, крепко обхватив Ульвина, вытащила его наружу и сунула ему под нос.

– Это я превратила в белку вруна, который встретился мне до вас. Слыхали про настоящих волшебников? Мы и не такое можем. Ульвин, подтверди!

– Д-да, – неуверенно пискнул Ульвин. – Все так. Р-р-р!

Он выставил перед собой свои жалкие коготки и чихнул, а Гвен торопливо прибавила, чтобы не снижать накал угрозы:

– Говорите, где дети, или будете следующим. Я подумываю о ручном жуке. Будет летать за мной, привязанный на веревочке.

– Да что этим детям сделается! – выпалил Ивар. – Они ведь уже взрослые!

Гвен прищурилась и кивнула, поощряя его продолжать, и слова посыпались из Ивара, как снег зимой.

– Вообще-то при Ястребах было не так уж плохо! Везде порядок и никаких детей! Я сам бездетный и, если честно, детей терпеть не могу. Они так бесят, везде их мелкие слюнявые рожи, и главное – все к ним относятся так, будто это смысл жизни, счастье и достижение! Пф! Без них вообще-то было отлично, хотя я, конечно, держал эти мысли при себе. – Он шумно перевел дух. – Я предполагал, что они все выросли, естественно! Столько времени прошло! Только родители могут быть настолько тупыми, чтобы верить, что можно повернуть время вспять! До нас слухи из соседних деревень доходили про то, какие противные детишки туда вернулись, и я понял, что скоро и к нам придут. Вот я и бродил по лесу днями и ночами, чтоб застать их на подходе к деревне. Их привела какая-то воздушная девушка, страшная и красивая, как призрак, она прямо по воздуху плыла, – торопливо шептал он. – Там и мальчики, и девочки вместе были, ух, жуткие такие, лысые! Я их встретил и сказал, что, к сожалению, жители нашей деревни не хотят их видеть. Да я и не думал, что сработает! Дети реветь начали, а воздушная девушка сказала: «Хм, значит, наверное, ваши родители хотят, чтобы вы сразу в город шли, они к вам там присоединятся». И повела их, видимо, туда! Я просто хотел, чтобы дети к нам не приходили, только их тут не хватало! – Он тяжело вздохнул. – Ну, а потом я решил: почему бы не заработать на этом. И…

– И изобразили, что вы золотой маг, который может вернуть детей, – простонала она. – Вы же всех обманываете!

Он рассердился, покраснел и собирался что-то сказать, но в последнюю секунду передумал и промолчал.

– Ну и подумаешь! – буркнул он наконец. – Ястребы, значит, всех поработили, а плохой парень внезапно я? Да я своим соседям услугу оказываю, спасаю от разочарования! Им не нужны такие, как вы! – Он присмотрелся. – А кстати! Если ты правда волшебница, что ж ты в Селении делала? Волосы-то короткие, да и по возрасту подходишь.

– Не ваше дело. – Она выставила Ульвина перед собой, и тот очень постарался угрожающе оскалиться. – Идемте. Скажете им, что обманывали.

– И что с того? Пойми, люди любят не тех унылых несуразных переростков, которыми вы стали. Они любят свои воспоминания о прекрасных нежных малышах, так что…

Но Гвен уже схватила его за плечо и поволокла за собой.

– Чувствуешь, какая у меня теплая рука? Это от магии, – прошипела она, хотя на самом деле она просто разгорячилась от волнения.

Ивара это, кажется, убедило, и он покорно вышел на крыльцо. Перед его домом стояло несколько женщин – первая, видимо, позвала остальных глянуть на гостью. Гвен сердито зыркнула на них – вообще-то так себе взрослые, даже не потрудились выяснить, не вешают ли им на уши лапшу, но по сравнению с Иваром они казались не такими уж плохими.

– Он вас обманул, – громко сказала Гвен, поняв, что от виновного признаний можно не ждать. – Ваши дети шли сюда, а он отправил их в город, туда, куда велел Рюрик: вы же, наверное, тоже видели его объявление? – Она встряхнула Ивара, и он нехотя кивнул. Женщины удивленно приоткрыли рты. – Кстати, ваши дети теперь примерно такие же, как я. Взрослые, стриженые и сердитые. Мы вообще-то много пережили. – Голос у нее дрогнул. – Дети, которых вы помните, не вернутся, это невозможно. Так что я на вашем месте тоже пошла бы в город, нашла их и… – Она прерывисто вздохнула. – И извинилась бы за то, что вы такие козлы.