Текст книги "Осквернённый мир. Инквизитор"

От автора:

Хочу от всей души поблагодарить всех, благодаря кому эта книга появилась на свет.

Творцов и создателей персонажа Ниро Липпе, послужившего прототипом Ната Тайлана.

Мою сестру Свету за её бесконечное терпение и за то, что она читает всё, что я пишу.

Настеньку, за безжалостные, но нужные советы и замечания.

Грина и Кримсона за поддержку и веру в мой талант.

Родителей, за то, что позволяли мне читать, что захочется, и погружаться в самые разные Вселенные.

Спасибо всем, кто верил и ждал.

У нас обязательно получится!

Часть 1. Одержимость.

Зимний вечер был окрашен яркими огнями и заполнен радостными криками. Блики от праздничной иллюминации – зелёные, жёлтые и голубые – разрисовывали грязный серый снег в сказочные цвета. Это был последний вечер уходящего года, и люди радовались тому, что смогли прожить этот год. Пусть с трудом, пусть с потерями, но смогли. По какой-то злой иронии день, ставший трагедией для всего человечества, отмечали как величайший праздник. Более пышные иллюминации можно было увидеть лишь в день Жертвы, день Корнелия Святого, героя, отдавшего свою жизнь за людей, более богатое угощение – в день святой Лидии, покровительницы сельского хозяйства. Но сейчас, на изломе зимы, люди праздновали то, что были всё ещё живы. Они отмечали окончание пятьсот сорок третьего года после открытия Врат, и это было их победой.

Событие, навсегда изменившее этот мир, произошло более пяти веков назад в такой же морозный снежный день в городе, название которого было давно утеряно и забыто. Без всякой видимой причины прямо на центральной площади открылись Врата – портал в мир демонов. Само пространство треснуло, обнажив изнанку. Чудовищный взрыв в считанные секунды сровнял город с землёй. Прошло не больше часа, когда из распахнувшегося зева Врат вышли первые демоны. Так написано в хрониках тех времён, но никому не ведомо, насколько они достоверны. Многие знания были утрачены навсегда. Сейчас уже никто не мог точно сказать, где именно находились Врата и как они выглядели. Дошедшие до сего дня сведения были обрывочны и часто противоречили друг другу.

Демоны шли нескончаемым потоком, всего за несколько лет человечество едва не было уничтожено их ненасытными ордами. Тысячи и тысячи жизней были потеряны в первые же дни вторжения. Но за прошедшие с тех пор пять веков выжившие люди смогли объединиться, выстроить Заградительную стену, научились защищаться и даже бить в ответ. Через полвека после начала вторжения люди создали подобие армии, впервые попытались остановить вторжение. Линия фронта растянулась между высокими, непроходимыми горами и отравленной каким-то давно забытым бедствием пустыней, в которую не совались даже демоны, а люди не могли прожить и дня. За спинами сражавшихся за одну невероятно холодную зиму ценой огромных жертв была выстроена Стена. Скрепя сердце, объединённые первыми святыми и лидерами люди отошли на север, поставив на пути врага эту преграду и вложив в каждый камень свои молитвы, пот, кровь и жизни. Первая Стена была не очень высокой, но смогла выдержать атаку демонов, когда те до неё добрались вслед за отступающими войсками. Она непрерывно достраивалась и чинилась, пока не приобрела свой законченный вид. Сейчас это циклопическое сооружение, укреплённое, снабжённое всеми мыслимыми средствами защиты, пропитанное святостью. По слухам у её основания зарыты кости святых, продолжающих оберегать людей от гибели. Человечество остановилось в шаге от своего конца, у самой пропасти, за секунду до падения. И каждый прожитый год был победой в этой бесконечной войне, победой, за которую было заплачено бессчётным количеством жизней.

На развалинах прошлого мира выросли новые города, люди заново научились жить вместе, заново написали законы и правила. Они построили фабрики и заводы, приручили демоническую энергию, нашли замену многому из того, что было утрачено безвозвратно. А защиту человечества на себя взяла едва не сгинувшая в пожаре первых десятилетий после открытия Врат религия старого мира. Она стала щитом и мечом, видоизменилась и окрепла. Поднявшаяся из пепла Церковь вновь вернула людям не только веру, но и надежду, взяла под своё покровительство святых воинов и направила их на защиту нового мира. Человечество приспособилось и выжило, назло судьбе стало встречать каждый новый год праздником. Люди смеялись и пели на главной площади и радовались этой снежной ночи.

Но даже среди общего веселья были те, кто вынужден был исполнять свой долг и заботиться о безопасности граждан. И те, кто не считал нужным радоваться вместе с остальными. Нат Тайлан старательно избегал шумных улиц и праздничной толпы. Яркие вспышки в небе лишь раздражали его, а радостные крики заставляли настороженно прислушиваться. Сегодня дежурить выпало не ему, так что Ната ждал обычный скучный одинокий вечер в его маленькой квартирке, и он был этому несказанно рад. В ту часть города, где жил Тайлан, звуки праздника почти не долетали. Хотя многие из его коллег не разделяли подобного снобизма и считали, что празднование жизни просто необходимо. Нат никогда им не возражал, он вообще не любил спорить по пустякам.

Тайлан свернул в узкий переулок, чтобы не идти через маленькую забитую людьми площадь у церкви святой Регины. Такой выбор маршрута мог показаться странным, но он часто здесь ходил. Переулок был узким, с двух сторон огороженным глухими чёрными стенами. Внизу у ног сухо шелестели мусором тощие облезлые крысы. Нат пнул одну из них носком сапога, та злобно зашипела, но добычу не выпустила. Крыса сжалась, чувствуя пронзающий её жуткий холод, тонкими струйками растекавшийся от ног страшного человека, забрёдшего в её кормовые угодья. Тайлан брезгливо поморщился и переступил через серую тварь, отметив про себя, что этот переулок надо будет проверить, когда будет время.

Сейчас его гораздо больше волновал серый, горьковатый снег, падавший под ноги большими хлопьями. Ветер, редкий и порывистый, тяжело двигающий грузные тучи по небу, дул с юга. Именно там снег напитывался горечью и окрашивался в цвета могильного праха. А это могло означать лишь одно – на юге полыхали пожары. Может быть, горел сектор какого-нибудь города, может – погребальные костры, зажженные чумными докторами. И определённо точно – бесчисленные орды демонов, решившиеся на очередной прорыв и убитые доблестными защитниками человечества. Их плоть каждое утро становилась горьким пеплом, который ветер приносил на север как напоминание о том, что там, на юге идёт война. И каждую ночь новые твари приходили и пытались прорваться к городам, к сёлам, к беззащитному сладкому человеческому мясу и перепуганным душам. Нат мог только молить Его, чтобы первое утро года не началось для него посреди ночи со срочного вызова или, хуже того, приказа отправляться на юг, в самое пекло. Конечно, этот город, Становление, находился не так далеко от границы, и рекрутов отсюда набирали в последнюю очередь, но Нат Тайлан слишком хорошо помнил самое начало своей карьеры, пришедшееся на большой прорыв, который едва удалось остановить ценой бессчётных жертв. За прошедшие со времён открытия Врат пять веков подобных масштабных наступлений было всего шесть.

Впрочем, сегодня был праздничный день, и думать о плохом совершенно не хотелось. На тихой узкой улочке, забитой давно закрытыми магазинчиками и их едва живыми, более удачливыми собратьями, не было ни души. По крайней мере, человеческой. Несколько пикси увлечённо копались в мусорном баке, совершенно не замечая опасного пришельца. Дела фэйри Ната не касались, в Священной Канцелярии был особый отдел, занимавшийся этими странными существами, которые появились почти одновременно с демонами, сразу после открытия Врат. Дивный народец хотя бы считался безопасным. Относительно. Впрочем, Тайлан всегда относился к фэйри с симпатией. Агрессивных экземпляров среди них встречалось не больше, чем среди людей. А основная же масса была вполне безобидной и порой даже забавной.

Нат толкнул дверь одного из пока ещё живых магазинчиков. Он ходил сюда каждую неделю за продуктами, которые покупал сверх обязательного выдаваемого на работе пайка. Колокольчик, обвязанный белой нитью, тренькнул, оповещая хозяина о неурочном посетителе. Магазинчиком управлял бодрый старичок, всегда до краёв наполненный свежими сплетнями и доброжелательностью. Он никогда не унывал и умудрялся доставать дефицитные товары даже тогда, когда поставки с продовольственных фабрик задерживались.

Белая нить на колокольчике над входом призвана была защитить дом от нежелательного внимания дивного народца, в просторечии называемого соседями, и скверны. Хотя Нат сомневался, что эту нить освящали должным образом, а значит, демонам было плевать на неё. А уж вороватым пикси – и подавно, их отвадить могла только красная. Да и колокольчик неплохо было бы заменить на железный. Но всё железо уходило на нужды армии, а красный цвет – цвет демонов – был под запретом для обычных людей.

– Мастер Тайлан! А я вас сегодня ждал! – радостно поприветствовал постоянного покупателя Лайф, хозяин магазинчика. Он уже давно привык к тому, что для Ната не существовало ни праздничных, ни выходных дней. Этим вечером старый Лайф не закрыл свой магазинчик и не ушёл праздновать вместе в соседями лишь по одной причине – Тайлан обещал сегодня зайти. Из-за перебоев со снабжением и пожара на одной из маленьких фабрик на южной окраине города у многих торговцев были трудности. И потому Лайф был готов на всё, чтобы не упустить постоянного и весьма платёжеспособного клиента. – Вот, кое-что специально для вас приберёг! Всего три штуки привезли, я всё и отложил.

Старый Лайф выставил на прилавок три банки какао и с гордостью улыбнулся. Достать столь дефицитный товар сейчас было очень непросто. Далеко не каждый торговец, даже имеющий договоры поставки с небольшими частными заводиками, мог такое провернуть! Но именно поэтому магазинчик Лайфа до сих пор не закрылся – старик умел добывать редкости и этим удерживал клиентов.

Банки выглядели слегка побитыми – на одной виднелась вмятина, на двух других – царапины, но они определённо были целыми и полными ароматного порошка. Лайф знал, что какао было одной из немногих слабостей мастера Тайлана, и он готов был потакать этой слабости по мере своих сил и за вполне приемлемую цену.

Потом Лайф выставил на прилавок банку сухих сливок – свежих сейчас было не достать – и свёрток с колбасными обрезками. Его постоянный клиент всегда забывал заказать ему сливки, но всегда их брал, если Лайф ему напоминал. А обрезки Тайлан покупал каждый день, так что старик всякий раз молча добавлял их в заказ. Это уже давно стало их маленькой и достаточно прибыльной для торговца традицией.

– Ну и погода сейчас! Так и метёт! Думаете, когда снег уже закончится? – попытался поддержать разговор Лайф.

– Ночью закончится, к утру похолодает, – нехотя бросил Нат, выкладывая на прилавок три полновесных «орла». Тяжёлые монеты зажиточно звякнули. Паёк и консервы ему выдавали на работе, так что сюда он приходил только побаловать себя, а за это всегда приходилось платить – и немало.

– Ох, надо будет одеться потеплее! – Всплеснул руками Лайф, быстро и ловко сгребая монеты под стол. Этот клиент всегда платил без споров, за что и получал редкий и дефицитный товар чаще остальных. Таких людей хозяин магазинчика уважал. Они знали цену вещам и никогда не опускались до мелочных склок. – А то кости уже совсем износились, кровь стала густая, не греет.

Старый Лайф всегда доверял таким несложным предсказаниям Ната Тайлана. Они неизменно сбывались. Любой другой на его месте побоялся бы даже глаза поднять, не то что спрашивать о погоде. Но Лайф хорошо усвоил одно – он был полезен мастеру Тайлану, и это давало ему право говорить с ним без страха.

– А что там за пожары на юге, не знаете? – осмелился спросить старый торговец. Этот вопрос уже был на грани допустимого. – Это ведь просто пожары? Мне отец рассказывал, а ему – его отец про страшное время. Тогда всё тоже так начиналось.

– Не думаю, что это повторится при нашей жизни, – холодно ответил Нат Тайлан. Старик говорил о Пятом большом прорыве, тогда демоны дошли до стен Становления, фронт целых три года находился у самого города. О тех страшных днях остались лишь воспоминания, не истрепавшиеся и не потерявшие своего ужаса за более чем полтора века. – Если бы там всё было настолько серьёзно, я бы знал. Многие бы знали. Это всего лишь очередной небольшой прорыв. Вам бояться нечего.

Нат вышел из магазинчика, держа в руке свёрток с колбасными обрезками. Банки он разложил по карманам форменной шинели. То, что он собирался сделать, было его личным ритуалом на удачу. И это не было блажью, слабостью и уж тем более – суеверием. По крайней мере, так утверждал он сам, и даже законники не смогли бы найти причину придраться к его словам.

Остановился Нат за магазином в глухом тупике, маленьком и грязном, засыпанном снегом вперемешку с мусором. Здесь было тихо и пусто, если не считать нескольких мусорных баков, один из которых валялся в сугробе, изрыгнув из себя кучу гнилых овощей и мятых бумажных обёрток. Судя по характерным чёрным точкам, овощи были попорчены каким-то злокозненным фэйри. Такое случалось редко, дивный народец старался не конфликтовать с людьми, особенно в городах. Этого, судя по всему, изрядно довели, раз он решился на такую пакость, да ещё и зимой, когда продукты и без того было трудно достать.

Тайлан раскидал носком сапога какие-то тряпки, сваленные у стены, положил свёрток на расчищенное место и развернул его. Лайф щедро насыпал туда нарезанной колбасы и мясных обрезков, даже добавил пару мелких рыбёшек. Когда Нат распрямился, к промасленной бумаге и лежащему на ней угощению уже принюхивались два тощих кошака. Эти всегда приходили первыми и потому успевали отхватить самые лакомые кусочки. Из неприметных лазов и мусорных баков уже появлялись остальные коты и кошки: серые, рыжие, чёрные, разноцветные, с подранными ушами и без хвостов, со шрамами на мордах и выпирающими рёбрами. Они подходили к неподвижно стоящему человеку осторожно, с опаской принюхиваясь. А потом, убедившись, что перед ними их старый знакомый, со всей возможной скоростью устремлялись за своей порцией обрезков. То, что мастер Тайлан подкармливал уличных котов, знал, наверное, только старый Лайф, но он умел держать язык за зубами, когда дело касалось его постоянных клиентов и их маленьких секретов.

Многие горожане не любили котов, даже называли их пособниками не то дивного народа, не то демонов. Кто-то суеверно считал их целителями и оберегами от зла, с которым они якобы водились. Кто-то безжалостно убивал ради засушенных лапок, которые так охотно скупали солдаты перед отправкой на юг. Сам же Нат прекрасно знал, что у котов весьма странные отношения с дивным народом, а вот демонам они точно враги. Эти животные умели чувствовать скверну и сторонились тех, кто был ею отмечен. Впрочем, священников они тоже почему-то не любили, как и Апостолов, святых воинов человечества.

Вот уже много лет Нат подкармливал котов колбасными обрезками. Это стало чем-то вроде традиции или личного ритуала. Они никогда не ждали его, но всегда приходили на звук шуршащей бумаги. Он же никогда не забывал взять у Лайфа заветный свёрток. И сегодня Нату наконец-то повезло. Он нашёл то, что искал все эти годы, то, из-за чего вообще начал подкармливать уличных котов. Вернее, того. Одного из десятков, такого же, как все остальные. Но интуиция подсказывала Тайлану – это именно он, тот самый, долгожданный.

Нат выудил из набросившихся на еду и утробно урчащих котов одного – тощего, чёрного и зеленоглазого, оскорблено уставившегося на своего мучителя и возмущённо занывшего на одной ноте. Это определённо был кот-страж. В их существовании не были уверены даже учёные Священной Канцелярии, что уж говорить про обычных горожан? А вот в армии верили, да ещё как! Котов там ценили, хотя вряд ли кто из солдат мог отличить обычного кота от кота-стража. Впрочем, даже самых обычных хватало, чтобы предсказывать наступления, отгонять скверну и мелких ночных демонов и поднимать боевой дух. Церкви приходилось мириться с этим предрассудком, а войсковые капелланы его даже одобряли. По слухам, коты-стражи не только могли распознать даже самого искусно спрятавшегося демона, они отпугивали их, особенно мелких, и помогали вычислить крупных. Эти животные могли учуять даже крупицы демонических семян, сокрытых в человеческих телах и душах. Коты-стражи были очень полезными, но при этом невероятно редкими.

Нат засунул недовольно ворчавшее и пытающееся вывернуться животное под шинель, прижал его ладонью, успокаивая, и пошёл домой. Священная Канцелярия выдавала своим сотрудникам небольшие квартирки в собственных многоквартирных домах, из которых, при желании, можно было переехать в какое-нибудь более уютное место. Конечно, эти дома были средоточием праведности, самопожертвования и веры, но и демоны там заводились чаще, чем в каких-либо иных, особенно суккубы. А от запаха благовоний и демонических эманаций не спасали порой даже толстые стены и тройной слой защитных гексаграмм и щитов. Но Ната его квартира вполне устраивала. Ему не надо было заботиться об уборке и стирке, этим занималась пожилая семейная пара, жившая на первом этаже. Соседи не лезли в его личные дела, как и он – в их. В этом доме никто никого и ни о чём не спрашивал. А если кто-то и предавался недопустимой ереси, законники выходили на него сами. Им не нужны были доносы, хватало собственных наблюдений и анализа. Впрочем, от этого квартала даже Стражи Закона старались держаться подальше.

Заперев дверь квартиры, Нат обновил защитную гексаграмму и выпустил на пол пригревшегося и уснувшего кота. Тот недовольно вякнул и отправился осматривать свои новые владения. Нат усмехнулся и пошёл на кухню. Ему предстояло выбрать, какой миской и какими консервами пожертвовать.

В городе было шумно, но сюда гомон веселящейся толпы почти не долетал. Лишь вспышки праздничных иллюминаций иногда пробивались сквозь опущенные плотные шторы на окнах. Горожане старались не заходить в этот квартал лишний раз. Чтобы не мешать святым защитникам предаваться молитвам и размышлениям. И чтобы не попасться им под горячую руку.

Вокруг лишь темнота, наполненная хриплым, больным дыханием. И ещё сдавленными рыданиями, полными отчаянья и боли. Сознание вязнет в этих звуках, мучительно пытаясь уцепиться хоть за что-нибудь. За что-то, что не вызывает такой резкой, саднящей боли в подреберье. Но в этой вязкой, душной темноте нет ничего, кроме тонких, худых до невозможности рук, скрюченных ломких пальцев, что тянутся, тянутся…

– Не отбирайте его! Не забирайте моего мальчика! Нет! Он нормальный, клянусь вам! Не забирайте! Натаниэль!

И опять сдавленные рыдания, перемежаемые воплями и мольбами. А скрюченные тонкие пальцы, все в мелких белых шрамах, всё тянутся, тянутся, стараясь схватить. Почти касаются невидимого в темноте тела. Но сколько бы ни старались, им не дотянуться. Жуткие белые руки в кромешной тьме.

Вздрогнув всем телом, Нат Тайлан проснулся в своей постели. Ему не хотелось поворачивать голову и открывать глаза – он знал, что увидит. Или, вернее, кого. Когда она приходила, ему всегда снился этот старый детский кошмар. Не открывая глаз, Нат призвал очищающий огонь через стигмату на правой руке. Пламя зародилось где-то в мозгу, прошло по нервам, опалило кожу, прорвалось через рану на ладони. Привычная боль успокоила его и позволила привести мысли в порядок.

Нат сел на кровати, не открывая глаз. Ему не хотелось смотреть, не хотелось её видеть. Он резко развернулся и вслепую выбросил руку вперёд. Пламя сорвалось с ладони, оставив после себя только жжение в краях обнажившейся раны и чувство опустошённости. Последовавший за этим протяжный крик и разлившийся по комнате запах ладана и горящего дерева дали Нату понять, что он попал в цель.

В который уже раз он убивал эту суккубу? Двадцатый? Двухсотый? Она возрождалась с непонятным упорством и, что ещё необъяснимее, не пыталась его совратить. Суккуба просто приходила и смотрела, даже ни разу не заговорила с ним. Такое поведение было странным, нетипичным для этой породы демонов, но разбираться с её мотивами Тайлану не хотелось. Как и с тем, как ей раз за разом удавалось обойти его защитную гексаграмму. В его ушах всё ещё стоял полный отчаянья женский плач, которому не было места в этом мире.

Нат медленно выдохнул, провёл ладонью по лицу, стирая остатки кошмара, и открыл глаза. Серый предрассветный сумрак едва пробивался сквозь плотные шторы. Как он и предсказывал, снег ночью закончился, успев перед этим до половины залепить окна. Подобранный вчера кот-страж безмятежно дрых на сложенной аккуратно на стуле форменной одежде Ната. Он, казалось, вообще не заметил демоническую гостью.

– И зачем только притащил? – Раздражённо посмотрел на него Нат, но трогать не стал. Суккуба действительно никогда не вредила ему, просто надоедала своим существованием. Но она всё-таки была демоном, а кот-страж даже ухом не повёл.

А ему, как старшему инквизитору, вообще не положено было терять самообладание, тем более из-за таких мелочей, как суккуба! Нат встал, окончательно проснувшись, сделал комплекс утренних силовых упражнений и отправился в душ. Потом он приготовил себе завтрак – полпайка и какао. Галеты оказались на редкость сухими и твёрдыми. Из-за перебоев с поставками в столовой выдали стандартные пайки, вместо положенных инквизиторам усиленных, хоть и в удвоенном количестве. Это в какой-то мере выправляло положение, не слишком сильно. Ежедневные рационы, предназначенные для обычных граждан, не отличались ни достаточной для организма инквизитора питательностью, ни вкусовыми качествами. Когда случались перебои, Нат обычно докупал продукты и готовил что-нибудь сам, но вчера все нормальные продуктовые лавки были закрыты, а у Лайфа хлеб с ветчиной не водились, если только они не были какого-нибудь редкого и дорогого сорта.

Этим утром город был необычайно тих. Празднование нового года закончилось мессами во всех храмах уже ближе к рассвету, так что все мелкие демоны-шпионы и дивные сейчас прятались по самым тёмным углам, а люди спали, утомлённые ночными гуляниями. Нат любил это первое утро года как раз за то, что оно было таким спокойным и тихим. Город казался очищенным и обновлённым и даже более светлым. Впечатление портил только пепел, перемешанный со снегом.

– Вы сегодня рано, мастер Тайлан, – поприветствовала Ната Анна Фаэр.

Тайлан кивнул в ответ и прошёл к своему рабочему столу. Девушка вот уже несколько лет была его помощницей, а он всё ещё не привык к тому, что в кабинете был кто-то, кроме него. Предшественники Анны надолго не задерживались, впрочем, она тоже не прижилась у других инквизиторов. Боевые способности девушки оставляли желать много лучшего, её главным даром, по мнению кадрового отдела Конгрегации, было то, что она не боялась не только демонов, но и строгого ко всем без исключения и неизменно сурового мастера Тайлана, старшего инквизитора с лицензией экзорциста.

– Ой, какая прелесть! – воскликнула Анна, когда Нат выложил на свой стол сонно мяукнувшего кота-стража. – Можно погладить?

– Нет, – коротко ответил Нат. Он не любил, когда к его вещам прикасались. Не то чтобы это было суеверием, просто ему было неприятно, когда кто-то посягал на его собственность. Суеверия инквизиторам были не положены, но вот разумная предосторожность – вполне. – Как дела на юге?

– Горит город. Информации пока мало, но по слухам это Провидение. Там удалось прорваться группе демонов, но сам город, вроде бы, пока не сдан. Бои идут полным ходом по всему югу, мастер. – Сразу перешла на деловой тон Анна. Она прекрасно знала границы дозволенного, иначе не продержалась бы рядом с Тайланом так долго. Старший инквизитор задавал этот вопрос каждое утро с тех пор, как началось наступление демонов, так что девушка всегда готовилась заранее и наводила справки. – Но нас это не должно коснуться. Наш город приграничный, наборы рекрутов и специалистов здесь проводиться не будут. Если, конечно, не случится очередной Большой прорыв. Пока что армии хватает своих сил. Ещё я слышала, что туда недавно отправили ещё один отряд паладинов Ордена Игнациуса и ещё трёх Апостолов. Этого должно хватить с лихвой.

– Отлично. – Нат ужасно не любил работать вне родного города. Там всё было чуждым и враждебным, даже воздух казался другим. Да и порождения Врат встречались более опасные и сильные. А ещё всегда можно было нарваться на Древнего. В общем, у него были причины оставаться за крепкими, освящёнными и исписанными святыми текстами стенами города. Здесь было намного спокойнее, особенно во время прорывов. Единственное, что его настораживало – отсутствие какой-либо точной и достоверной информации. Конечно, те, кого это касалось, знали всё – администраторы города, старшие инквизиторы внутреннего круга, епископ и ауксилиарии. Простым оперативникам это было не нужно, у них и без того хватало забот. – Что у нас на утро?

Нат очень надеялся, что Анна ответит – ничего. Тогда можно будет со спокойной совестью заняться доносами, потом перейти к арестам и допросам. Приятное, расслабляющее времяпрепровождение, самое подходящее для такого хорошего утра.

– Вызов в родильный госпиталь. – Разбила его надежды вдребезги Анна. Это была одна из самых неприятных обязанностей инквизиторов – разбираться с зачатыми от демонов полукровками. – У врачей возникли подозрения.

– Только подозрения? – Нахмурился Нат. Где это видано – гонять старшего инквизитора через полгорода из-за всего лишь подозрений?

– Девушка не смогла назвать отца ребёнка, роды прошли тяжело. Внешних проявлений пока нет, но на святые символы реагирует плохо. – Анна просмотрела запрос, на ходу подмечая и выделяя главные моменты и опуская всё лишнее. Ещё не хватало нагружать мастера Тайлана всем этим словоблудием! Главный врач родильного госпиталя, составлявший запрос, как всегда, расшаркивался в извинениях и заверениях в своей искренней вере и верности на первых двух страницах и украшал льстивыми заискиваниями едва ли не каждое предложение. – И вам было велено взять послушника на практику.

Нат обречённо закрыл глаза. С какао теперь придётся повременить – не хотелось портить дефицитный напиток паршивым настроением! Послушника к ним прикрепили две недели назад. Он уже был полностью обучен, и ему оставалась всего пара экзаменов. В задачу Тайлана входило помочь ему получить реальный боевой опыт. Послушники работали вместе со старшими наставниками едва ли не с восьми лет, это было обычной практикой. Но Нат не любил возиться с будущими инквизиторами. Энтузиазма, праведности и догмат веры в них было с избытком, а опыта, здравого смысла и мозгов ещё не доставало. Их послушник ничем не отличался от остальных. Он был таким же наивным и таким же фанатичным, как и все прочие. Если ему повезёт, он успеет поумнеть. Если же нет, его сожрёт первый его полноценный демон. А пока ему предстояло практиковаться под началом опытного инквизитора в городских условиях, что было для него несомненной удачей. Свою предвыпускную практику Нат вспоминал редко и с содроганием.

– Жду на выходе. Не забудь «куколку», – сказал Нат Тайлан и направился к двери. «Куколками» всех послушников в Академии называл один из преподавателей – старый, вредный и полный жутких и поучительных историй инквизитор. А когда его спрашивали, что это означает, он неизменно отвечал: либо переродятся бабочками, либо жуками, либо сдохнут. Что из этого хуже, Нат так и не смог для себя решить, но яркой бабочкой-однодневкой быть определённо не хотел. Уж лучше жуком.

Он не торопясь спустился вниз, к одному из боковых выходов огромного, готического здания, занимаемого Священной Конгрегацией Священной Канцелярии, или проще – штабом Инквизиции. Вновь начавшийся снег сыпался сухой крупой, и ветер заметал его, не давая собраться в сугробы у стен домов. Инквизитор Тайлан стоял, заложив руки за спину, и смотрел, как у паперти стоявшей по соседству церкви две вороны дерутся за корку плесневелого хлеба, стащенного из миски нищего. Тот не пытался заступиться за свою еду. За всё время, что Нат наблюдал за ним, он даже не шелохнулся. Судя по всему, нищий умер от холода ещё ночью. Скоро должен был прийти священник, так что бедолаге недолго оставалось осквернять своим мёртвым телом каменные ступени церкви. Впрочем, эта ночь была праздничной и холодной, так что найти сейчас свободную труповозку было не так-то просто. Местному священнику, отцу Валерию, предстояло побегать, чтобы найти хоть одну. А это стоило сделать до начала утренней мессы, иначе к её концу вороны начали бы драться уже из-за промороженной плоти самого нищего прямо на пороге церкви, а это вряд ли бы вдохновило прихожан.

Штаб Инквизиции располагался в стороне от центральной площади с кафедральным собором, поэтому церковь, примостившаяся в его тени, была небольшой и вполне уютной. Нат хорошо знал местного священника, довольно молодого мужчину, резкого, но верящего искренне и сильно. Инквизитор не сомневался, что тот успеет вовремя и встретит своих прихожан, стоя на свежевымытых освящённой водой ступенях.

– Мы уже здесь! – радостно отрапортовала Анна, подходя к Тайлану.

Поверх обычной рубашки с вышитыми на груди и спине символами веры на ней был плотный колет, в который была вшита тонкая серебряная кольчуга, и форменная шинель, скрывавшая пару пистолетов, пояс со святыми свитками и флаконами освящённой воды и рукоять длинного ножа. Всё это входило в стандартную экипировку инквизитора, отправляющегося на боевое задание. Кроме этого, обязательными были огнеупорные перчатки, которые Анна небрежно засунула в карман шинели. На поясе у неё, помимо всего прочего, висел тяжёлый символ веры, который вполне можно было использовать как метательное оружие. Другой, изящный и серебряный, девушка носила на шее уже для личной защиты. Она справедливо полагала, что в её работе не стоило пренебрегать никакими средствами. К тому же, Анна прекрасно понимала, что боец из неё слабый, и потому предпочитала перестраховываться.

– Буду рад работать под вашим началом! Для меня это честь! – Едва не захлебнулся от страха и праведного восторга послушник Джейб, застывший в почтительной позе рядом с Тайланом.

Он был высоким, даже выше Ната, хорошо натренированным и верящим пока ещё фанатично и слепо. Как и полагается послушнику, Джейб был белобрысым, тощим и совершенно бестолковым. Практика под началом следящего за каждым шагом инструктора не могла дать реального опыта, а к некоторым вещам нельзя было быть готовым, даже имея его. Анне было почти жаль «куколку», она знала, сколь безжалостным и страшным может быть её старший инквизитор. Особенно, когда ему портят утро неприятным заданием.