Текст книги "Князь Штормовых Земель"

Миисса первой разорвала поцелуй. Они смотрели друг на друга затуманенными от желания взглядами. Тияр тяжело дышал, его щеки раскраснелись, а глаза стали цвета опала – с такими же зелеными искрами в самой глубине. Миисса знала, что ее собственные губы припухли и дыхание такое же тяжелое.

– Я люблю тебя, – тихо сказала она, легко толкая его в грудь, чтобы он лег на спину.

Этой ночью они снова разделят одну любовь на двоих.

Глава 3
Берегись своих желаний

Темные тучи нависли над Синерью, грозя обрушить на селение проливной дождь. Сильный ветер пытался загнать редких прохожих в дома, налетая с неистовой силой, путая волосы, бросая в лицо песок и мелкий мусор. Даже деревья не выдерживали такого натиска, сгибаясь под порывами и почти касаясь земли ветвями.

Небо прорезал яркий огненный росчерк, а вслед за ним раздался оглушающий раскат грома. Миисса вздрогнула и прикрыла лицо руками, защищаясь от летящего в лицо песка. Она задержалась у Тияра, которому в последнее время нездоровилось, поэтому сейчас почти бежала, пытаясь успеть укрыться в доме до начала дождя.

Порывы ветра были настолько резкими и мощными, что приходилось прикладывать силы, чтобы просто продолжать движение.

Миисса снова заметила вспышку и зажмурилась в ожидании очередного грохота – он не заставил ждать, разорвав небо с громким треском. Она открыла глаза и побежала, надеясь обогнать надвигающийся ливень и скрыться за надежными стенами.

Когда показалась крыша дома, она выдохнула от облегчения и буквально взлетела на крыльцо. Дверь не поддавалась, словно ветер хотел закрыть ее вопреки попыткам Мииссы распахнуть. С трудом она все же справилась, скривившись от грохота, когда дверь резко ударилась о стену.

– Миса! – Мама выбежала из кухни и бросилась на помощь. Вместе им удалось закрыть дверь, надежно заперев на все засовы.

– Еле успела, – хриплым голосом отозвалась Миисса, пытаясь отдышаться. Прислонившись спиной к двери, она слышала, как на улице бушевал ураган – словно злился, что ей удалось от него спрятаться. Она коснулась рукой волос, которые ветер превратил в запутанный комок, похожий на воронье гнездо, и досадливо поморщилась.

Мама подошла к окну и коснулась пальцами стекла, по которому уже бежали первые крупные капли дождя. Он усиливался, громко барабаня по крыше, и бился в окно, создавая впечатление, будто кто-то на улице нетерпеливо стучал по стеклу.

– Шыв услышала наши молитвы и благословила Свадьбу воды, – с улыбкой произнесла мама, поворачиваясь к Мииссе. – Нам нужен дождь, пусть поливает сухую землю.

– Ветер сильный. Не нанесет ли он вреда твоим цветам?

– Нет. В теплицах им ничего не грозит, – ответила мама, возвращаясь в кухню.

Миисса направилась следом, на ходу стараясь поправить выбившиеся из косы волосы. С кухни доносился разжигающий аппетит аромат курицы с чесночным соусом, от которого желудок издал пугающий звук умирающего животного. Мама повернула голову в сторону Мииссы.

– Знаю-знаю. Сначала мыть руки, – вздохнула та.

Когда Миисса вернулась, стол уже был накрыт, а мама перемешивала салат. Она с улыбкой наполнила тарелку свежими овощами.

– Как самочувствие Тияра?

Миисса печально вздохнула. Аппетит моментально пропал, и она стала бессмысленно ковырять вилкой в тарелке с овощами. Мысли о Тияре заставляли волноваться, хотя Миисса старалась убедить себя, что слишком нагнетает.

– Без изменений. Сегодня жар не поднимался, но он все еще не может встать с постели.

– Тияр сильный парень, – с сочувствием произнесла мама, касаясь ее руки в знак поддержки. – Он справится. У него слабые легкие, в том году он тоже хворал несколько дней.

– Мне кажется, в этот раз все иначе, – покачала головой Миисса. Тревога с новой силой забилась в висках. – Обычно помогали травы и припарки, а в этот раз болезнь слишком долго не отпускает его.

– Был ли лекарь?

– Сказал, что обычное воспаление.

– Я уверена, Тияр скоро пойдет на поправку, – произнесла мама, разрезая курицу. Она отделила крупный кусок и положила на тарелку Мииссы. – Ешь, а то остынет.

Только неприятное чувство голода заставило Мииссу отправить в рот сочное мясо. Она жевала, не чувствуя вкуса, глубоко погруженная в свои переживания.

Что-то в состоянии Тияра не давало покоя, заставляя волноваться за него вдвое больше.

– Завтра утром нужно забрать мои капли, – голос мамы вырвал из тяжелых раздумий.

– Да, конечно, заберу, – кивнула Миисса, устыдившись, что чуть не забыла о мамином лекарстве. – Как ты себя чувствуешь?

– В порядке, но пропускать прием отвара не стоит, – ответила мама, по привычке касаясь груди в области сердца. Она принялась растирать это место, словно пыталась уменьшить боль.

– Болит? – с тревогой спросила Миисса.

– Нет, – слабо улыбнулась мама в попытке рассеять ее волнения. – Просто, бывает, неприятно сдавливает грудь, но быстро проходит. Даже не смей беспокоиться по этому поводу.

Иногда Миисса тоже испытывала это чувство: словно кто-то сжимал сердце с такой силой, что даже дыхание останавливалось. Она боялась, что сердечная болезнь, от которой всю жизнь страдала мама, может возникнуть и у нее, поэтому в такие моменты в страхе замирала, выжидая, когда боль утихнет. Что чувствовала мама, было страшно представить. Капли, которые готовила Рива, стали настоящим спасением, давая маме шанс на почти нормальную жизнь.

Наутро Миисса отправилась за лекарством. Всю дорогу она думала о Тияре, желая скорее его проведать. На какое-то мгновение она даже расстроилась, что мама не могла хотя бы раз забрать капли сама, а Мииссу отпустить к любимому, который так сильно сейчас в ней нуждался. Но мысли о Тияре улетучились, как только вдали показался одинокий дом с зеленой крышей.

Все в селении знали, кто жил у самой границы с лесом. Знали, какими темными силами обладала женщина с яркими желтыми глазами, как у хищника, и покрытым шрамами лицом. Она появилась в этих местах почти двадцать лет назад, в такую же грозу, как та, что бушевала вчера за окном. Женщина представилась Ривой и не скрывала, что она ведьма.

Ведьм не принимали практически во всем Амарате. Их считали порождениями проклятого бога Шайрана, который, по легендам, и наделил их темными силами. В Зеленых Землях ведьм просто изгоняли из городов, в Солнечных – истребляли, а здесь, в Штормовых Землях, их использовали. Говорят, что князь, долгие годы правивший Землями, создал личный отряд ведьм, заставляя их колдовать по своей воле. Тех, кто не соглашался, приговаривали к смерти.

Князь скончался, а отряд теперь служил его сыну.

Как Рива избежала смерти, оставалось загадкой. Вот уже многие годы она жила в Синери, почти не покидая своего дома. Ей позволили остаться, потому что в ночь своего появления она спасла сына старосты, который умирал на руках у отца. В благодарность староста разрешил Риве поселиться в доме на окраине. Первое время жители были недовольны: каждый день донимали старосту, требуя прогнать проклятую женщину. Они боялись ведьму так же сильно, как и того, что за ней придут воины князя, которые не пощадят никого в деревне.

Шло время. Рива жила. И ни одна напасть не обрушивалась на Синерь и ее жителей. Когда же случались мелкие беды, люди вспоминали, что там, где они не справляются сами, может помочь ведьма – как в тот день, когда она спасла жизнь сыну старосты. К ней стали обращаться за помощью, а она продавала ее за высокую цену. Вот и маме Мииссы облегчение приносили только капли, приготовленные Ривой.

Мииссе не нравился этот дом, над которым никогда не летали птицы, бродячие собаки обходили его стороной и ни один цветок не украшал землю возле. Только рябина окружала это жилище, нависая над окнами кроваво-красными ягодами. Миисса не призналась бы маме, но ее угнетали эти походы за каплями. Было неприятно каждый месяц встречаться лицом к лицу с ведьмой, которую в душе она сильно боялась. Если бы не жизненная необходимость, ни одна другая причина не привела бы ее к крыльцу этого мрачного дома.

К порогу вела выложенная темным камнем дорожка, по которой шагала Миисса, нервно озираясь по сторонам. Осторожно коснувшись двери костяшками пальцев, она услышала разрешение войти.

В нос ударил терпкий запах трав, а кожа покрылась испариной от жаркого воздуха. Из-за задернутых занавесок в комнате царил полумрак. Приходилось напрягать зрение, чтобы не споткнуться и найти хозяйку. Миисса смогла рассмотреть ее силуэт в дальнем углу и осторожно направилась туда.

Ведьма сидела за столом и неторопливо резала корешки. Источником света ей служили несколько почти догоревших свечей – толстых и тонких, как молодые ветви. Миисса заметила на столешнице мертвое тельце птички и сморщилась. Она знала, что любое колдовство требует жертвоприношений, но от этого каждый раз становилось жутко.

– Твой отвар готов, – вместо приветствия бросила Рива, не отрываясь от занятия.

Миисса подошла ближе и взяла в руки пузырек, взамен опустила на стол мешочек с пятью золотыми монетами. Цена высокая – на эти деньги можно купить несколько кусков отборного мяса или семь мешков пшена. Каждый месяц они работали не покладая рук, чтобы выкроить эти пять золотых. Но выбирать не приходилось, ведь отвары спасали мамину жизнь.

– В следующем месяце я приду снова, – сказала Миисса, собираясь уходить.

Половица под ногой жалобно скрипнула, испугав Мииссу. Она вздрогнула, а потом ее пригвоздил к месту такой же скрипучий голос ведьмы:

– Больше ничего не желаешь?

– Простите? – вежливо спросила Миисса, снова поворачиваясь к хозяйке дома. Ей становилось не по себе в этом месте, а желания разговаривать не было вовсе, но игнорировать вопрос не стоило.

Звук режущего ножа затих, Рива наконец подняла на нее взгляд. Глаза горели ярче пламени свечей, неизменно отвлекая от неровных шрамов, уродующих лицо.

– Как здоровье твоего возлюбленного?

Миисса замерла.

– Обычное воспаление, – как можно беззаботнее ответила она, пытаясь отвести взгляд.

– Ну-ну, – тихо хмыкнула Рива, возвращаясь к работе. Снова раздался монотонный звук режущего ножа, добавлявший дому мрачности.

Терзаясь неприятным предчувствием, Миисса направилась к двери. Пальцы замерли на дверной ручке, когда за спиной снова раздался скрипучий голос:

– Если обычное воспаление не пройдет через два дня – он умрет.

– Что? – Миисса резко развернулась. Ведьма молча резала корешки, словно не слышала вопроса. – Вы знаете, что с ним?

От духоты начинала кружиться голова, а от густого запаха трав свербело в носу. Сердце гулко стучало в груди. Волосы взмокли. Платье неприятно липло к спине, а пальцы, крепко сжимавшие пузырек, вспотели.

– Приходи на второй день, – наконец ответила Рива. – Но помни, что цена всегда высока.

Понимая, что ведьма больше ничего не скажет, Миисса почти выбежала из дома и с жадностью вдохнула свежий и прохладный после дождя воздух. Бросив последний тревожный взгляд на зеленую крышу, она поспешила покинуть владения ведьмы.

Дома мама сообщила, что получила крупный заказ на несколько букетов, и ей потребуется помощь. Миисса терзалась от того, что не может отказать ей и не проведает Тияра.

Слова ведьмы не выходили из головы все время, пока она собирала полевые цветы. Ей не доставляла удовольствия прогулка среди деревьев в поисках кустиков земляники, не радовало пение птиц, разливавшееся по лесу. Здоровье Тияра беспокоило, а слова о его возможной смерти полностью выбивали из сил. В голове снова и снова крутилась навязчивая мысль: «А что, если ведьма окажется права?»

Миисса вернулась домой поздно вечером. Времени на то, чтобы навестить любимого, не оставалось, и из-за этого всю ночь она мучилась кошмарами. Наутро ощущение тревоги усилилось. Спешно позавтракав, Миисса убедилась, что мама пока не нуждается в помощи, и направилась к Тияру.

Высокий дом с широкими наличниками и искусной резьбой на двери стоял почти в самом центре поселения. Отец Тияра имел собственное дело: занимался обработкой драгоценных камней, добываемых в здешних горах. Их семью можно было считать зажиточной, а по местным меркам так и вовсе богатой. Тияр – единственный ребенок, наследник и преемник семейного ремесла. Родители души не чаяли в сыне, а он никогда их не разочаровывал. Поэтому в дни болезни ни мать, ни отец не находили себе места от волнений.

Миисса без стука вошла в дом – она всегда была желанным гостем, – прошла знакомым маршрутом до комнаты Тияра и осторожно толкнула дверь. Он лежал на постели, с которой не мог подняться уже четыре дня. Рядом сидела мать, вышивавшая на рукавах белой рубахи символы-обереги. Миисса сразу узнала узоры – ее мама делала то же самое в очень тяжелые времена.

– Хиса Сарпи, – тихо обратилась она к маме Тияра, подходя к кровати и присаживаясь на край. – Как он?

– Вчера жар продержался целый день, – хриплым голосом, словно после долгого сна, ответила женщина. – К ночи мы его сбили, но чувствую, скоро поднимется снова.

Миисса ласково коснулась лба Тияра, отметив, что его лицо приобрело болезненный серый цвет, а губы высохли и потрескались. Кожа была липкой, но холодной. Тияр даже не почувствовал прикосновения, находясь в полубреду.

– Когда он последний раз ел?

– Вчера утром, – ответила хиса Сарпи, стирая платочком навернувшиеся слезы. – Ему было немного лучше, он смог позавтракать, а потом начался жар. Мы с отцом стараемся поить его, но не всегда получается.

– Мне нужно идти, но я постараюсь прийти еще раз. У мамы сегодня много работы, я должна помочь, – извиняющимся тоном произнесла Миисса, гладя Тияра по волосам. Она наклонилась и легко коснулась губами его лба, мысленно произнося молитву Асмати.

– Ступай домой, ты ему все равно не поможешь. – Хиса Сарпи сжала ее руку. – Скоро вернется Матур. Он отправился на Яль набрать воды и попросить у Шыв сил, чтобы наш сын смог побороть слабость.

– Пусть же дух донесет наши молитвы до Великого бога. – Миисса одновременно с матерью Тияра коснулась лба и подняла пальцы к небу.

– Спасибо, милая.

Покинув дом Тияра, Миисса отрешенно брела по дороге. Мысли занимало здоровье возлюбленного, которое не становилось лучше. Все сильнее терзали сомнения по поводу сказанных ведьмой слов. Могла ли та действительно знать о чем-то, что неизвестно ни Мииссе, ни родителям Тияра? Могла ли сама Рива наслать на него эту слабость?

Дом оказался пуст. Мама, скорее всего, отправилась в лес или ухаживала за цветами в теплицах. Это к лучшему – Миисса могла подумать в одиночестве. Она прошла в кухню и опустилась на стул.

Центр стола украшала ваза с лилиями, от которых разливался сильный аромат. Только сейчас Миисса не могла насладиться этим. Она с тревогой посмотрела в окно. Темнело. Рива сказала приходить к концу второго дня, и это время уже наступило.

Поднявшись, Миисса почти бегом бросилась в большую комнату. Там, в неприметной деревянной шкатулке, они с мамой держали свои немногочисленные накопления. Даже боясь представить, во сколько ведьма оценивает жизнь человека, Миисса переложила из шкатулки десять золотых в мешочек, который носила на поясе. Позже она обязательно расскажет обо всем маме и вернет каждую монету.

По пути к двери Миисса поймала свое отражение в зеркале и остановилась. Темные пряди давно выбились из косы, делая прическу неряшливой, под глазами появились темные круги из-за бессонной ночи, губы побледнели. Ее внешность, казалось, немногим отличалась от болезненного вида Тияра. Тряхнув головой, чтобы отогнать ненужные мысли, Миисса выбежала на улицу.

В воздухе витал слабый запах мокрой травы и земли. На иссиня-черном ночном небе невозможно было увидеть ни единой звезды. Даже яркую луну скрывали облака, не позволяя пробиться ее свету. Мииссе приходилось напрягать глаза, чтобы разобрать дорогу. Всю прошедшую ночь моросил дождь, поэтому земля была мокрой. Несколько раз она споткнулась о камни и единожды – поскользнулась, почти упав. Когда показались очертания дома, к которому она совершенно не желала приближаться, стемнело окончательно.

Замерев на пороге, Миисса замешкалась: она боялась постучать. Решение прийти все еще казалось неправильным. Поднимающийся ветер резко дернул за волосы, заставив вздрогнуть и испуганно обернуться. Никого. Когда Миисса снова повернулась к двери, то едва не вскрикнула от страха. Перед ней стояла Рива, придерживая открытую дверь. Не говоря ни слова, она распахнула ее шире, а сама вернулась в дом. Миисса вошла следом.

Повсюду горели свечи, создавая таинственную магическую атмосферу. Тени танцевали на стенах и отражались в зеркалах, сплетаясь в причудливые узоры. Рива села в кресло с высокой спинкой и продолжила смешивать какие-то травы в горшке. Миисса так и осталась на пороге.

– Чего ты желаешь? – задала вопрос ведьма, всматриваясь в нее своими хищными глазами. Их цвет поражал каждый раз – яркостью они не уступали пламени свечей, что стояли рядом.

Миисса сглотнула и опустила взгляд, не выдержав. Ее пугал вопрос, ведь не случайно Рива повторила его, как и вчера. Казалось, ответ должен что-то для нее значить.

– Спасти Тияра, – тихо произнесла Миисса.

– Хорошо, – кивнула Рива, откидываясь на спинку кресла и складывая кончики пальцев вместе, и посмотрела поверх них на Мииссу. – Готова ли ты заплатить цену за его жизнь?

– Я не уверена, что мне хватит, но это все, что у меня есть.

Конечно, мама поймет и не будет ругать, что все их сбережения ушли на магический отвар. Но расстроится точно. С тяжелым сердцем Миисса подошла к столу и высыпала десять золотых.

Рива на монеты даже не взглянула.

– Знаешь ли ты, что твоему возлюбленному осталось всего несколько часов? Если не помочь, он умрет до рассвета. В его крови зараза, которую он получил еще неделю назад. Потребуется провести сложный ритуал, и мертвыми птицами на этот раз я не обойдусь.

Слова ведьмы вызывали тошноту. Миисса чувствовала, как тонкая нитка страха обвивает и сдавливает горло, но старалась не показывать этого. Собравшись с последними силами, она спросила:

– Так что же вы от меня хотите? Назовите цену.

Сильный порыв ветра ворвался в комнату, а затем вырвался из комнаты, распахнув настежь ставни. Разом погасил свечи, погрузив дом во мрак. От холодного ночного воздуха кожа Мииссы покрылась мурашками. Она в страхе обхватила себя руками, пытаясь успокоиться и согреться одновременно.

Риву же это нисколько не испугало, она даже не вздрогнула. Сделав короткое движение кистью, она с помощью неведомой силы закрыла окно и зажгла все свечи.

– Мне не нужны твои монеты, – наконец заговорила ведьма, постукивая пальцами по столешнице и не отрывая взгляда от лица Мииссы. – У меня золота столько, что хватит на три жизни вперед.

– Тогда что? – спросила Миисса, выделяя голосом последнее слово.

– Услугу, – просто ответила Рива. – Ты с ней справишься без труда, будь уверена. Никакой опасности.

– Что именно нужно сделать?

– Когда-то я жила в столице… – ведьма расслабленно пожала плечами, отводя взгляд. – Я спрятала там одну очень дорогую вещь. Ее ценность не в стоимости, а в силе, что она хранит. Я хочу ее вернуть, но сама не смогу. Мне нельзя возвращаться. Принеси мне эту вещь – и я спасу Тияра.

– Я должна ее украсть? – упавшим голосом спросила Миисса.

– Нет, – раздраженно мотнула головой ведьма. – Я же сказала, что это моя вещь.

Несмотря на легкий тон, которым Рива излагала просьбу, Миисса видела, что вещь действительно имела огромную ценность для нее. Легкость была показной – ведьму выдали пальцы, которые замерли над столешницей, перестав отбивать ритм. Забрать какой-то предмет из столицы – не самое сложное задание, особенно если она никому не принадлежит. Но сомнения никак не желали покидать голову.

– Почему лекарь не заметил заражения крови у Тияра?

– Потому что он искал раны снаружи, – фыркнула ведьма, словно спросили какую-то глупость.

Миисса в нерешительности закусила губу. Она боялась оказаться обманутой, но риск, что слова Ривы могут быть правдой, пугал еще больше.

– Вы сказали, что цена за жизнь очень высока. Пока ваша просьба такой не кажется.

– Тебе нужно добраться до столицы, которая находится на другой стороне Айтала. Для этого придется пересечь почти половину княжества, ведь единственное место, где можно перейти реку, – мост в Священной Роще. До него десять дней пути. Еще семь, чтобы добраться от моста до Нарспии. Это далеко не просто.

– Если я соглашусь, то попрошу еще кое-что, – сказала Миисса, приняв решение. Рива вопросительно на нее взглянула, ожидая. – Эта услуга займет у меня не меньше месяца. Обещайте, что приготовите маме капли и не возьмете с нее денег. Я боюсь, ей не справиться без меня со всеми заказами.

– А ты хитрая, маленькая птичка. – Впервые за все время их знакомства губы ведьмы тронула слабая улыбка. – Я обещаю спасти жизнь Тияру и приготовить отвар для твоей матери. Ты же взамен принесешь мне мою вещь.

– Тогда я готова заплатить за жизнь Тияра, – произнесла Миисса под завывания ветра за окном, мгновенно усилившиеся, словно от ее обещания.

– Дай мне свою руку, – велела ведьма.

Миисса послушно вытянула руку и вложила в сухую ладонь Ривы. Она сделала это порывисто, иначе страх мог парализовать в любой момент. Ведьма прошептала пару слов на незнакомом языке, и их ладони обвила прозрачная нить, мгновенно растворившись в воздухе.

– Магическая сделка, – объяснила Рива, отпуская руку Мииссы. Та не сводила взгляда со своих пальцев, пытаясь снова рассмотреть невидимую нить. – Того, кто не исполнит обещание, накажет магия. Ты должна отправиться завтра.

– Завтра? – ахнула Миисса, с испугом глядя на ведьму. – Я же не поговорила с мамой. И не убедилась, что Тияр будет в порядке.

– Я исполню обещанное. – Тон Ривы изменился – в нем зазвучали нетерпеливые нотки. – С матерью поговорить ты успеешь, Тияр же встанет на ноги не раньше чем к концу следующей недели. А мне нужна моя вещь как можно скорее.

Вот тот подвох, который так упорно пыталась найти Миисса. Она чувствовала себя обманутой, с раздражением смотря на спокойную ведьму, которая снова принялась что-то смешивать. Рива заключила сделку на своих условиях. И пусть в момент, когда выторговала капли, Миисса чувствовала, что последнее слово за ней, сейчас она ощущала горький вкус поражения.

– Жду тебя завтра утром. Я подробно расскажу, что и где ты должна забрать, – бросила ведьма, не поднимая взгляда от своих трав.

Борясь с раздражением и злостью, Миисса выбежала из проклятого дома. Моросил мелкий противный дождь, портя и без того мрачное настроение. В какой-то момент ее посетила мысль обмануть ведьму, но страх перед магической сделкой и наказанием за неисполнение прогнал сомнения из головы.

Идти домой не хотелось – слишком серьезный разговор предстоял с мамой, но Миисса шла, с грустью преодолевая последний отрезок пути. Она должна все объяснить, потому что в следующий раз им удастся поговорить по меньшей мере через месяц.