Текст книги "Князь Штормовых Земель"

Екатерина Соловьева
Князь Штормовых Земель

Young Adult. Молодежное российское фэнтези

Художественное оформление Игоря Пинчука

Иллюстрации в блоке Malicious

Иллюстрация на обложке an_helme

Иллюстрация карты Марии Самариной

© Екатерина Соловьева, 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Это не их война, но им придется победить или умереть.

 
Этими землями правят волки,
Скрывая за милыми лицами сталь.
Слова их бывают остры и колки,
А в душах лишь боль, тоска и печаль.
 
 
Здесь шепот летит над горами снежными,
Над западным морем горит закат.
Никто уже не останется прежним,
Когда притянет его Амарат.
 
 
Они называют их Земли бессмертные,
И нигде не найдешь ты небес синей:
Залитые утром лучами рассветными,
А ночью сокрытые в мраке теней.
 
 
Здесь у каждой мечты – своя цена,
И каждому есть чем дорожить.
Заберут они ту, что всего одна:
Душу – за душу, жизнь – за жизнь.
 
 
Ты думаешь, можешь вершить судьбу?
Забудь и не верь в это впредь.
Никто не услышит твою мольбу.
Выбора нет. Есть только смерть.
 

Часть 1
Воровка чужих секретов

 
Смогу ли я видеть тебя во снах,
Или ты не придешь никогда?
Буду ль ночами просыпаться в слезах
От того, что осталась навеки одна?
 

Глава 1
Букет из черники

Лето уже месяц как вступило в свои права, поэтому землю усеивали цветы, продолжая радовать всех, кому хватало времени остановиться и полюбоваться. Небесно-голубые васильки, нежные незабудки и разноцветная душица раскрашивали поля яркими красками. Берега рек и озер покрывали яркие цветы иван-чая, а если не полениться и взглянуть под ноги, можно встретить красные шапки лугового клевера. Недалеко от них росли невысокие, но обладающие чудесным ароматом цветы на тонкой ножке с широкими зелеными листами. Похожие на маленькие белые колокольчики, они таились под тенью кустарников на опушке или прятались на полянке. Главное – знать, где искать. Миисса знала с самого детства.

Они с мамой жили в Синери, небольшом поселении, где найти работу было чрезвычайно сложно. В основном все трудились в полях или добывали руду в горах, тянувшихся почти по всей границе Штормовых Земель. На рудниках и погиб отец Мииссы – его заживо похоронила груда камней, сошедшая с горных вершин.

Оставшись одна с ребенком, страдающая от сердечной болезни мама Мииссы не могла пойти на тяжелую работу. Чтобы спастись от голода и бедности, она бралась за любое дело по хозяйству: шила форму для рабочих, стирала белье, отправлялась за покупками для тех, кто не мог пойти сам. Платили за это так мало, что иногда они оставались без обеда и ужина, порой – даже последующего завтрака. Дабы хоть как-то прокормить маленькую дочь, она каждое утро отправлялась в лес на поиски грибов и ягод. Одни походы были успешными, другие – нет. Но неизменно каждое утро Миисса видела на столе свежий букет полевых цветов.

Так как летом погода всегда жаркая, в невысоких домиках их поселения нельзя было встретить закрытых окон. И каждый, проходя мимо дома Мииссы и ее мамы, мог полюбоваться и голубыми васильками, и сиреневыми ирисами, и белоснежными ромашками. Жители Синери работали почти сутками напролет, им не хватало времени на такую малость, как искупаться в озере Яль, встретить рассвет на опушке леса или нарвать васильков, а потому простые, но изящные букеты привлекали внимание. Когда в первый раз к маме Мииссы обратился сосед с просьбой собрать ему букет, она растерялась, но просьбу выполнила. В благодарность он пригласил обеих к себе на ужин. Потом такие заказы стали поступать все чаще, и голодные вечера выдавались реже.

Со временем мама Мииссы разбила на заднем дворе сад и стала выращивать цветы и травы, которых не встретить в лесах и на опушках. Но любовь к простым полевым цветам никуда не делась, поэтому теперь их ходила собирать Миисса.

Наклонившись и вдохнув нежный медовый аромат, она сорвала пару колокольчиков – именно их не хватало для очередного букета. На дне плетеной корзинки уже лежали васильки и кустарнички черники, которая только начинала созревать. Можно было возвращаться домой.

Тропинки петляли и пытались сбить невнимательного путника, но им не удавалось провести знавшую эти места Мииссу. Осторожно обогнув топкий берег Кель, она свернула направо. Глаза постоянно улавливали быстрые движения: то кролик вскинет голову с длинными ушами, то птицы пропорхнут над головой и скроются в тени деревьев, то пушистые пчелы загудят над ароматными цветами. Только вдали от шумного поселения была возможность наблюдать за природой, не нарушая ее покоя.

– Миса!

Знакомый голос заставил Мииссу ускорить шаг и буквально побежать к Тияру. Он стоял на самой опушке и смотрел на нее, козырьком приложив ладонь ко лбу.

– Тияр! – крикнула она и помахала рукой, привлекая внимание. Тияр улыбнулся и быстрым шагом направился в ее сторону.

– Я заходил к тебе домой, но Ильдика сказала, что ты ушла до рассвета.

– Нужно было набрать цветов, – кивнула Миисса. – Заказ должны забрать через час, а ты же знаешь, что мама собирает букеты только из свежих цветов.

– Что же тогда в твоей корзинке делает черника? – с улыбкой спросил Тияр, ловко запуская туда руку и срывая несколько темных ягод.

– Мама любит необычные сочетания, – ответила Миисса, слегка стукнув его по руке. Тияр лишь усмехнулся, закинув в рот спелые ягоды. В голубых глазах отражалось веселье.

Миисса считала Тияра очень красивым. У него были русые волосы до плеч, которые он часто убирал в низкий хвост, и ясные глаза цвета весеннего неба, вокруг которых собирались крошечные морщинки. Тияр часто улыбался, и Миисса не могла не улыбаться ему в ответ. Даже нос с искривленной после драки переносицей не портил внешности, добавляя Тияру мужественности в ее глазах.

– Ты разве не опаздываешь? – поинтересовалась она, не переставая любоваться им.

– Увидимся вечером, – встрепенулся Тияр, легко касаясь ее губ – Миисса почувствовала вкус черники прежде, чем он отодвинулся, – затем быстро развернулся и побежал догонять остальных.

Настроение стремительно поднялось, и Миисса поспешила домой. Идя по тихим улицам, она всегда удивлялась, как обычно оживленная Синерь пустела по утрам, когда большинство жителей с рассветом отправлялись в горы или поля.

– Мама, я дома, – крикнула Миисса, как только открыла дверь.

– Я в мастерской, – раздался приглушенный ответ.

Когда цветочное дело начало приносить прибыль, мама обустроила маленькую комнату под мастерскую, в которой могла скрываться целый день. В напольных вазах стояли циннии и эустомы, выращенные в собственном саду. У потолка, подвешенные за стебли, раскачивались небольшие пучки растений с маленькими белыми соцветиями, названия которых Миисса всегда забывала. Но первое, что встречало гостей этой комнаты, не цветы, а их аромат: сладкий и терпкий, яркий и еле ощутимый – у мастерской не было единого запаха.

С кухни тянулся другой, не менее приятный аромат, который почти заставил Мииссу свернуть с намеченного пути.

– Миса, принеси мне цветы, потом пойдешь есть оладьи, – крикнула мама, безошибочно разгадав мысли дочери. Вздохнув, Миисса направилась в мастерскую.

Мама, склонившись над столом, перебирала длинные ветки цинний. Ей было чуть больше сорока, но длинные темные волосы еще не тронула седина. Мама собирала их в скромную косу и прятала под косынку. Глаза, такие же карие, как у Мииссы, оставались внимательными и ясными, как в юности. Миисса была полной копией матери, за исключением родинки над губой, доставшейся от отца.

– А с чем оладьи? – с любопытством спросила она, аккуратно ставя корзинку на свободный край стола.

– С калиновым вареньем, – не поднимая лица, ответила мама.

– Мое любимое, – счастливо заулыбалась Миисса под громкое урчание живота. Мама тихо засмеялась, жестом отправляя ее на кухню.

Солнечный свет заливал коридор, подсвечивая кружащиеся пылинки. Миисса потревожила их танец – ее манил аромат. Налив стакан молока, она с удовольствием схватила с тарелки румяную оладушку и макнула в любимое варенье.

– Как же вкусно! – крикнула Миисса в надежде, что мама услышит.

Она обожала калиновое варенье, особенно в жаркую погоду. Немного кислое, с легкой горчинкой, но очень освежающее. Съев целую тарелку оладий и запив все молоком, Миисса быстро убрала за собой и вернулась в мастерскую.

– Готов? – спросила она, нетерпеливо нависая над мамой.

– Почти. А где же кипрей?

– Ой, – Миисса виновато захлопала глазами. Она частенько забывала что-то. В этот раз кипрей, о котором даже ни разу не вспомнила.

– Ладно, разберемся, – улыбнулась мама, давно привыкшая к забывчивости дочери, и начала ловко перебирать лежавшие на столе цветы, внимательно рассматривая бутоны.

Миисса верила, что мама владеет особой магией: ее букеты неизменно получались такими красивыми, что хотелось поставить их в центр стола и любоваться целый день. Она могла из самых простых цветов, будь то ромашки или астры, создать необычайные сочетания, и каждое оказывалось неповторимым, заставляя людей возвращаться за букетами снова и снова.

Раздалось тихое пение – мама чуть слышно завела любимую песню. Миисса знала, что она заканчивает букет, поэтому внимательно следила за всеми движениями. Ловкие пальцы перебирали разноцветные ленты, выбирая подходящую. В букете уютно соседствовали синие васильки, яркие циннии, незабудки и те самые кустарнички черники, которые Мииссе удалось защитить от Тияра. Мама никогда не боялась делать что-то необычное, совмещая в букете ветки цветущих деревьев, зелень и сухоцветы.

– Отнесешь букет да возвращайся скорее. Нам нужно заготовить основы для венков на завтрашний праздник, – напутствовала она, вкладывая в руки Мииссы цветы.

– Хорошо, я быстро.

Миисса провела в доме лишь час, но за это время воздух стал по-летнему горячим. В глаза ударило яркое солнце, вынуждая жмуриться и прикладывать ко лбу ладонь, чтобы хоть что-то разглядеть. Нужно было как можно скорее отдать букет, потому что при такой погоде свежесть цветов не сохранится долго.

Преодолев несколько улиц, Миисса наконец оказалась перед нужной дверью, которая открылась, стоило постучать.

– Миисса! – радостно поприветствовал ее хозяин дома, седовласый мужчина. Он шире открыл дверь, приглашая войти. – Принесла мой заказ?

– Хисэ[1]1
  Хисэ – в Амарате уважительное обращение к мужчине.


[Закрыть] Атнер, – кивнула она в знак приветствия, спасаясь от жары в прохладных сенях. – Ваш букет.

Один из самых любимых моментов Мииссы – смотреть, как восторженно загораются глаза тех, для кого мама с такой любовью собирала особенные букеты. Вот и хисэ Атнер с детским восторгом рассматривал оказавшуюся в его руках красоту.

– Ильдика как всегда превзошла все мои ожидания! – воскликнул он, крутя в руках букет. Затем ткнул пальцем в спелые ягоды. – Черника! Моя жена ее обожает – твоя мама знает это. У нас сегодня счастливый день: вот уже сорок три года, как мы с моей Кепе дали брачные клятвы.

– Я очень за вас рада, хисэ Атнер! – Миисса с улыбкой смотрела на пожилого мужчину. – Поздравьте хису[2]2
  Хиса – в Амарате уважительное обращение к женщине.


[Закрыть] Кепе от моего имени, прошу.

– Поздравлю, не сомневайся, – пообещал тот. – Ох, как в этом году у нас удачно вышло! Сегодня день нашей свадьбы, а завтра – Свадьба воды.

– Вам следует вечером пустить на воду венки вместе с хисой Кепе. Я уверена – тогда этот год принесет вам счастья вдвойне.

– Нам так много не надо, – улыбнулся хисэ Атнер, ласково поглаживая нежные лепестки цинний. – Достаточно одного счастья на двоих.

Душу Мииссы наполнило тепло и острое желание так же делить с кем-то свое счастье целых сорок три года. Родить детей, которые потом будут навещать ее каждые выходные и привозить спелые фрукты из соседнего Арьяса, как это делали двое сыновей хисэ Атнера и его жены.

– Эх, чуть не забыл! – спохватился он, осторожно откладывая букет на стол, и начал лихорадочно постукивать ладонями по нагрудным карманам. Его живот был велик, что затрудняло движения, но мужчина удивительно ловко обогнул стол и открыл навесной шкафчик. – Чуть не забыл тебе заплатить, старый растяпа.

– Не стоит зря себя оговаривать, – сдерживая улыбку, успокоила Миисса. – Вы вспомнили раньше меня.

– Ты слишком добра, – улыбнулся хисэ Атнер, уже отсчитывая нужное количество монет. Он подошел и вложил в ее руку две серебряные. – А это за чернику, – подмигнул, добавляя еще одну.

– Это лишнее, – попыталась отказаться Миисса. На серебряную монету можно было легко купить буханку хлеба или полдюжины яблок.

– Возражения не принимаются, – замахал руками хисэ Атнер. – Передай Ильдике мою благодарность.

С этими словами он едва ли не выпроводил Мииссу за порог и закрыл дверь. Она хмыкнула и отправилась обратно домой, по пути размышляя, что завтра подарит хисэ Атнеру и его жене венок, чтобы они все же пустили его по воде. А если откажутся, она пустит его сама и пожелает им счастья в этом году.

– Миса! – раздался звонкий девичий голос за спиной.

– Амина, – расплылась в улыбке Миисса, обнимая подбежавшую к ней подругу. – Разве у тебя не уроки музыки? Или танцев?

– Они такие скучные, ты же знаешь! – отмахнулась Амина, подхватывая Мииссу под руку. – Ты идешь домой? Я тебя провожу. Отвлекусь немного от этой ужасной музыки.

Миисса лишь вздохнула. Ее подруга была из богатой семьи, которая могла нанять для единственной дочери учителей по танцам, музыке и рукоделию. Амина такую щедрость не ценила. Она считала, что лучше бы родители потратили эти деньги на новые платья или серьги для нее.

– Посмотри, что отец привез из Ишлеи. – Амина вытянула правую руку. На указательном пальце красовалось широкое золотое кольцо с изумрудом. – Под цвет моих глаз, не правда ли?

– Правда, – согласилась Миисса. Хотя, если признаться честно, глаза подруги были не ярко-зеленого цвета, как камень на пальце, а ближе к малахиту, но вслух она решила не говорить этого.

– Ты пойдешь завтра вечером на праздник?

– Собиралась.

– Миса! – Амина вырвала свою руку и преградила ей дорогу. Пусть она была ниже на голову, да к тому же худая, как тростинка, но выглядела в этот момент воинственно. – Ты должна пообещать, что сделаешь для меня самый красивый венок! У меня крупное желание, и подаяние за него должно быть что следует.

Миисса рассмеялась. Амина не выдержала и рассмеялась следом – не могла она так долго сохранять серьезность. Вплетенные в ее русые косы колокольчики зазвенели, на глазах выступили слезы.

– Обещаю, – отсмеявшись, ответила Миисса, утягивая подругу в сторону дома. Ей нужно торопиться к маме, работы с заготовками предстояло много. – Но что это за крупное желание?

– Замуж хочу, – подмигнула Амина.

– Так не стоит на это тратить желание, – Миисса толкнула ее в бок. – К тебе же каждый день женихи ходят свататься.

– Ой, ну скажешь тоже. Во-первых, не каждый. А во‑вторых, ты их видела? То старый, то слабый, то рябой. Вот встречу такого, как твой Тияр, тогда и выйду замуж.

– Раньше нужно было думать, – Миисса снова толкнула подругу в бок. Сильнее, чем хотелось, потому что та сморщилась и отодвинулась.

– Пока ты здесь, у меня нет шансов. Единственный – утопить тебя завтра в озере, – произнесла Амина спокойным голосом.

А потом сделала страшное лицо и кинулась душить Мииссу.

– Прекрати, малахольная! – вскрикнула она, когда холодные пальцы сомкнулись на шее. Миисса засмеялась, а Амина приняла более свирепый вид. – Прекрати, говорю, а то я все монеты растеряю.

– Считай, тебе в этот раз повезло, – смилостивилась подруга. Она как ни в чем не бывало поправила платье и снова подхватила Мииссу под руку.

– Вам уж за двадцать минуло, а ведете себя хуже детей! – закричала с другой стороны улицы женщина, укоризненно качая голой.

– А ты иди, куда шла! – не осталась в долгу Амина, показав язык.

Сдерживая смех, Миисса потащила ее дальше, чтобы не опоздать.

Глава 2
Свадьба воды

Жители Штормовых Земель свято чтили традиции своего народа. Каждое из четырех княжеств Амарата поклонялось Великому богу Асмати. Почитали они и все изначальные стихии: огонь, воду, землю и воздух. Духом Штормовых Земель была Шыв – покровительница воды. Недаром Земли большей частью граничили с морем Мэйн, а в крупных городах сажали Священные Рощи рядом с источниками.

Во всем княжестве почва была плодородной, урожай собирали хороший, а доступ к морю обеспечивал торговлю с соседними княжествами на высоком уровне – оно не замерзало даже в сильные морозы, позволяя кораблям ходить круглый год. Да и недостатка в рыбе не было никогда.

Однако жители городов и поселков, расположенных не на границе с морем, больше всего боялись засухи. Синерь, где жила Миисса, располагалась на границе с Солнечными землями, отделенными от Штормовых цепочкой гор, и единственным крупным водоемом для Синери, Пинера и Арьяса было озеро Яль с прозрачной чистой водой.

А потому каждый год в самый жаркий день лета совершался особый обряд: Свадьба воды. Кого-нибудь из неженатых юношей назначали женихом, и он отправлялся за невестой-водой в соседнее поселение. Там из реки или озера набирал воду, а затем возвращался домой и выливал ее в свой водоем. Считалось, что она никуда не уйдет от мужа, и засухи в этот год не будет. Чтобы задобрить невесту, на воду опускали венки, сплетенные из живых цветов. Каждый, кто подносил венок, мог попросить у Шыв что-то важное для себя. Если духа воды хорошо задобрить, она услышит и передаст в Сады Асмати заветное желание.

– Мама, я закончила, – сказала Миисса, аккуратно укладывая в заполненную почти доверху корзинку заготовку для венка.

Накануне они с мамой сплетали между собой молодые гибкие прутья в ровный круг, а сегодня обмотали их красными и белыми лентами, не забыв оставить петли для цветов. На празднике каждый сможет создать собственный венок, украсив заготовки – для этого в отдельную корзинку мама уже собрала все необходимые цветы.

– Переодевайся, и пойдем, чтобы не опоздать. – Мама ласково погладила волосы Мииссы. – Оставь их сегодня распущенными. Соберем тебе венок из белых цветов.

Поцеловав маму, Миисса побежала в комнату, чтобы надеть платье. Оно было простое, из белой хлопковой ткани, длиной до щиколоток. Широкие рукава стягивались на запястьях завязками, а край подола украшала вышивка-оберег. Миисса с любовью провела пальцами по красным нитям, которыми мама вышила символы, призванные защитить ее.

Волосы, как советовала мама, Миисса оставила распущенными, несколько раз проведя по ним щеткой. Покрутившись перед зеркалом, она осталась довольна результатом.

Мама уже ждала у двери, держа одну корзинку в руках, вторая стояла рядом. Она с улыбкой посмотрела на Мииссу и провела пальцами по ее волосам.

– Твои волосы цвета гречишного меда, – с улыбкой произнесла она, накручивая на палец темную прядь.

– А глаза – соснового, – со смехом подхватила Миисса. Это была их детская присказка: она сама говорила подобное маме, ведь глаза и волосы у них были одинакового цвета.

– Ты у меня самая красивая.

– Только потому, что мы с тобой очень похожи, мам.

– Не забудь корзинку, – попросила мама, открывая дверь. Улыбка не сходила с ее лица.

Праздник проходил на берегу небольшого озера Кель – именно сюда жених выльет принесенную воду. В эту ночь вокруг озера горели факелы, озаряя священное место. Музыканты играли веселые песни, молодые пары танцевали босиком у кромки воды, всюду стояли столики с выпечкой и напитками. Продавали в основном, конечно же, пиво, сваренное из пшеницы, которой половина жителей Синери засеивала окрестные поля. Оно казалось самым подходящим напитком на празднике.

Миисса с мамой встали на возвышенности перед берегом. Венки – символ Свадьбы воды, поэтому к ним выстраивалась очередь из желающих купить. Все весело болтали, ожидая своей очереди, выпивали и смеялись.

– Какими цветами желаешь украсить свой венок, милая? – ласково спросила мама молодую девушку, робко замершую перед ней с заготовкой для венка.

– Я не знаю… – растерянно ответила та.

– Давай вместе подумаем. Что ты хочешь вплести в свое желание? – Мама достала из корзинки несколько розовых цветков. – Маргаритки считают символом любви и сердечности. А вот белые космеи – символ дружбы и привязанности. Или желаешь помечтать? Тогда собери свой венок из ромашек.

Девушка внимательно слушала объяснения, пока ее лицо не просияло.

– Мне нужны белые космеи!

– Есть еще липкая дрема. Интересное название, не правда ли? – тихо шепнула Миисса. Девушка засмеялась, но приняла несколько белых цветов.

– Редко кто использует для венков эти цветы, родная, – покачала головой мама. Она с улыбкой доставала ромашки для пожилой пары, которая каждый год брала одни и те же цветы.

– Хисэ Атнер! – радостно заулыбалась Миисса, заметив старого знакомого. Он вел под руку свою жену с накинутым на плечи платком.

– Моя прекрасная Ильдика. – Он поцеловал руку мамы Мииссы и повернулся к ней. – Моя дорогая Миисса. Я все-таки привел мою Кепе к тебе за венком.

– Я подготовила его для вас. Сплела из нежных колокольчиков и незабудок. – Миисса протянула готовый венок. Она собрала его утром, полная решимости подарить хисэ Атнеру или спустить на воду сама, если мужчина заупрямится.

– Он прекрасен, Миса, спасибо, – тепло поблагодарила хиса Кепе, когда муж с любовью надел венок ей на голову. Сердце Мииссы растаяло от нежности, как масло на утреннем солнце.

– Не нужно, хисэ Атнер, – покачала головой мама на попытку мужчины вложить в ее ладонь серебряную монету. – Пусть этот венок донесет ваши молитвы.

– Спасибо, Ильдика. Пусть Великий Асмати хранит тебя и твою семью.

Следующий час Миисса помогала подбирать нужные венки для всех желающих. Корзинки с заготовками и цветами пустели с удивительной скоростью, и она боялась, что всем может и не хватить.

– Не переживай, – успокоила мама, как только Миисса вслух высказала опасения, – все, кто хотел купить венок, уже это сделали. А ты можешь идти гулять, теперь я уж точно справлюсь одна.

– Я не хочу оставлять тебя.

– Но ты должна, – мягко настаивала мама, собирая очередной венок. – Это праздник для таких, как ты, Тияр и Амина. Ступай и веселись.

– Ты уверена? Мне не сложно…

– Уверена, – перебила мама. – Не тревожься обо мне.

Поцеловав ее на прощание, Миисса побрела в толпу, пытаясь отыскать Тияра или Амину. Подруга, скорее всего, где-то в самом центре событий – как раз сейчас жених должен выливать принесенную воду в Кель, чего Амина точно не пропустит. Тияр же предупредил, что задержится, помогая отцу.

– Амина! – Миисса пыталась перекричать гомон. Она заметила подругу сразу – как и ожидалось, рядом с женихом.

– Миса! – Амина тоже увидела Мииссу и стала пробираться к ней, расталкивая толпу. Она была в красивом красном платье, расшитом золотыми нитями, на руках и в волосах звенели излюбленные колокольчики.

– Твой венок. – Как только Амина оказалась рядом, Миисса протянула подарок.

– Какой красивый! И как подходит к моему платью, – счастливо воскликнула подруга, целуя Мииссу в щеку. Она с восхищением рассматривала венок, сплетенный из полевых маков, а затем надела его на голову. – Мне идет?

– Выглядишь прекрасно!

– У меня тоже есть для тебя подарок.

Амина потянулась к своему запястью и сняла тонкий серебряный браслет, украшенный драгоценными камешками.

– Я не могу принять его! – Миисса попыталась остановить подругу. Пусть Амина могла себе позволить дарить такие украшения, принять такой подарок было бы лишним. Никогда не стремившаяся к роскоши, Миисса была довольна своей простой жизнью.

– Прекрати, – отмахнулась Амина, забавно сморщив нос. – Ты же знаешь, что я больше люблю золото. Да и вообще, мне этот браслет никогда не нравился.

Миисса знала, что это неправда, но была благодарна за эту попытку. Амина держала браслет в вытянутой руке и для убедительности нетерпеливо топала ногой, ожидая, когда подруга примет подарок. Миисса сдалась.

– Спасибо, – искренне поблагодарила она.

– Сразу бы так. Пойдем скорее к озеру, а то все самое интересное пропустим. – Амина схватила ее за руку и потянула к воде.

– Ты не видела Тияра?

– Нет.

Пока Амина настойчиво прокладывала им путь, Миисса крутила головой в поисках возлюбленного. Ей не хотелось проводить этот вечер без него, но ни среди танцующих, ни в шумной компании, ни возле присевших на траву людей она не могла отыскать его лица.

– Идет! – радостно закричала Амина, дергая Мииссу за рукав. Ее слова повторяли все вокруг и весело тыкали пальцами в приближающуюся толпу.

Под громкий смех и выкрики к озеру шел выбранный жених. Миисса присмотрелась, но так и не смогла узнать, кто именно. Юношу нарядили в традиционный свадебный костюм – расшитую рубашку и синий суконный кафтан, – а сопровождающие прямо на ходу наливали пиво всем желающим из больших бочек. Люди сначала жались друг к другу в попытке лучше рассмотреть жениха, но затем послушно выстроились в две линии, создавая импровизированный проход к озеру.

Амина буквально отвоевала себе место в первом ряду почти у самой кромки. Она вовсю подмигивала одиноким парням, постоянно поправляя венок. От ее пристального внимания жених едва не споткнулся и не пролил драгоценную воду – за это толпа освистала его, даже послышались шуточные угрозы.

Музыканты заиграли еще громче, призывая поддержать традиционную свадебную песнь. Все охотно подхватили слова, под которые жених дошел до озера и вылил воду из кувшина. «Невеста», смешиваясь с водой Кель, засияла слабым серебряным светом.

Раздались радостные крики, и все громко захлопали в ладоши: дух Шыв благосклонна к жителям, и Синерь минует засуха в этом году.

Наступило время опускать в воду венки, которые донесут до Шыв самые сокровенные желания, а та, в свою очередь, передаст молитвы Великому Асмати. Амина, как и большинство присутствующих, пошла к озеру. Никто не торопился, не толкался и не пытался первым оказаться в воде. Не имело значения, с какой части берега опустить венки, поэтому люди распределились по всей кромке. Миисса наблюдала, как Амина вошла в воду по колено, сняла с головы венок из полевых маков и замерла с ним в руках. Не обращая внимания на намокший подол, она молча молила об исполнении желания.

– Разве ты ничего не хочешь попросить у нашего бога?

Миисса вздрогнула от неожиданности, но уже через мгновение обнимала Тияра за шею. Он держал в руках венок из белоснежных соцветий, который тут же надел ей на голову.

– Ты его сам сделал?

– Хотел бы ответить «да», – улыбнулся Тияр, касаясь ее волос. – Его собрала твоя мама. Особенный венок для особенной девушки.

– Спасибо, – прошептала Миисса ему в губы, оставляя невесомый поцелуй. – У меня есть все, о чем я могла бы мечтать. Единственное, что я смею просить у Великого Асмати, – чтобы ты всегда был рядом.

– Я и так твой, – едва слышно ответил Тияр, проводя линию от ее виска до губ. От нежности по телу Мииссы разливалось приятное тепло. – Не стоит тратить на меня свою просьбу.

– Я попрошу за нас обоих, – пообещала она, целуя Тияра.

Он не хотел выпускать ее из объятий, но Мииссе пришлось отстраниться.

– Не забудь опустить венок на воду, – пошутил Тияр.

Вода оказалась теплой и местами еще мерцала, сохраняя волшебство Шыв. Миисса думала, что это самая лучшая вера – почитать стихию воды. Разве не дарит вода умиротворение, не учит мудрости, не является местом, где успокаивается душа? Что может дать дух воздуха, которому поклоняются в Полночных Землях? Или что приносит Солнечным Землям дух огня, в которого они так верят?

Придерживая подол платья одной рукой, другой Миисса опустила на воду венок, цветы в который вплетала мама, а желания – она сама. Мысленно проговаривая свою молитву, она просила у Великого Асмати за троих. Венок плавно двигался к центру озера, притягиваемый магией духа воды. Его становилось все труднее отличить от десятка других: гладь озера украшали незабудки, ромашки, нежные космеи и даже шалфей. Каждый из венков был прекрасен не только цветами, но и доверенными ему молитвами.

– Нужно найти Амину, – сказала Миисса, вернувшись на берег. После того как они с Тияром полюбили друг друга, Миисса словно чувствовала перед подругой вину и старалась по возможности не оставлять ее одну.

– Она уже нашла себе компанию, – махнул ей за спину Тияр.

Миисса повернулась. Амина увлеченно беседовала с привлекательным мужчиной, угощавшим ее печеными яблоками.

– Давай найдем место, где не так людно, – попросила Миисса, убедившись, что подруга действительно не нуждается в ее обществе. В такой праздник не хотелось уходить далеко от воды – словно даже находясь рядом, можно было ощутить частичку магии Шыв.

Найдя уютное место на берегу, подальше от места свершения обряда, Тияр постелил на землю покрывало.

– Где ты его взял? – удивилась Миисса, уверенная, что не видела у него в руках никаких вещей.

– Я подготовился, – усмехнулся он, опускаясь на покрывало и похлопывая рукой рядом с собой. – Прошу.

Миисса приняла приглашение, удобно устраиваясь рядом. Ее спина коснулась груди Тияра, который тут же притянул ее ближе. Миисса смотрела на спокойное озеро, наслаждаясь теплом любимого. В траве стрекотали цикады, создавая свою собственную музыку, и она казалась намного уместней, чем громкие звуки барабанов, которыми сопровождалось появление жениха.

– О чем думаешь? – тихо спросил Тияр, почти задевая губами ее ухо.

– О нас, – честно ответила Миисса.

– Что ты попросила у Великого бога?

– Любви. Для тебя и для меня.

Мягкие губы коснулись основания шеи, заставив Мииссу прикрыть глаза от наслаждения. Она каждый день испытывала столько любви, что желала ее каждому. Им повезло: они с Тияром нашли друг друга, и любовь их лишь крепла со временем.

– Я люблю тебя, – прошептал он, продолжая покрывать ее шею поцелуями.

Миисса повернулась, чтобы посмотреть ему в глаза. Она знала каждую черточку и веснушку, каждую морщинку, появляющуюся в моменты улыбки. Той самой улыбки, от которой сердце замирало и отказывалось биться.

– Одни говорят, что любить по-настоящему в жизни можно лишь раз, – тихо произнесла Миисса, не сводя с него взгляда. – Другие верят, что любовь бесконечна. Во что веришь ты?

– Я люблю тебя по-настоящему, и моя любовь к тебе бесконечна.

Его голос завораживал точно так же, как и произнесенные слова. Как сердце выдерживало столько чувств, которые Миисса сейчас испытывала к Тияру? Раньше она думала, что выражение «задыхаться от избытка чувств» – просто слова. Но сейчас ей действительно не хватало воздуха, потому что и в ее сердце, и в легких, и в каждой клеточке бурлило столько любви, что она вытеснила все остальное.

– Ты в каждой моей мечте, – произнесла она, целуя его в уголок рта. – Ты в каждом моем сне. – Коснулась губами подбородка. – Ты в каждом моем желании…

Тияр не выдержал первым, жадно впившись в ее губы. Поцелуй был требовательным и настойчивым, но Миисса отвечала на него с той же страстью. Обвив руками шею, она запустила пальцы в его волосы. Почувствовала, как руки Тияра крепче сжали ее талию, и сама придвинулась ближе.