Текст книги "Тише воды"

– Подсобное помещение. – Пилар зажгла на ладони огонь. – Священник мой связной.

– А такое возможно? – поперхнулся Руф.

– Возможно все, – отрезала Тень.

Неожиданно ее черты смягчились. Пилар была бы красива, если бы не широкие черные брови и большущий рот с толстыми губами.

– Ты же не поддержать меня явился, верно? – грустно усмехнулась она. – Хочешь узнать что-нибудь, что поможет вычислить Еву. За мной следят. Времени мало. Они знают, что от дряни не останется и грязного пятна, если я найду ее первой. Хочешь помощи, поклянись убить ее. Суд – пляски с бубном. Я хочу мести!

– А я справедливости, – оборвал Тангл. – И хочу оградить мою… Оградить…

– Эмьюз? – хмыкнула Пилар. – Самая больная Тень в истории. Скажи, она правда летает?

– Правда, – внутри у Руфуса сделалось тепло.

– Не поверю, пока своими глазами не увижу. – Пилар сняла шляпку и взъерошила волосы.

– Убить Еву, – протянул Руф. – Если я это сделаю, сам стану предателем. И… ты думаешь, я мог бы?

– Непобедимых нет, – женщина подалась вперед. – На ее месте я бы выпотрошила Эмьюз и посмотрела, как Коллоу снимет с себя полномочия Мастера, чтобы исполнить приговор. Некоторые считают, что у нас тут заговор против него. Положение Ордена никогда не было таким шатким. Рано или поздно вопрос встанет ребром. Только глупцы не осознают этого.

Руфус побледнел. И сделал это зря, потому что в глазах Тени мелькнул хищный блеск. Она словно бы ждала слабости, ждала крючка, на котором Тангл с радостью подвесит себя сам.

– Пойми, – продолжила Пилар, – У Коллоу не будет выбора. Как только приговор подпишут, ему придется выбирать. Даже если малютка-Эмьюз к тому моменту останется жива, не факт, что она справится с задачей. А если справится… Что в ней может сломаться? У меня нет ответа. Поклянись убить Еву.

Тут Тень переменилась в лице. Теперь Пилар смотрела сквозь Руфуса безразличным взглядом.

– Знаешь, – мурлыкнула она. – Не нужно. Эта тварь убила Тони, а он был… великолепен. Мы же особенные. Вы не чувствуете нас, потому что нам дано сливаться с любым миром. А еще я думаю, что Коллоу, если он не полный идиот, уже поручил подобную миссию кое-кому. Выследить и уничтожить, пока Орден не утонул в хаосе.

– Тогда почему бы тебе не переговорить с ним? Или с ней? – перенимая манеру собеседницы, осведомился Тангл.

– Нет уж, – мотнула головой Пилар. – Я видела множество скользких типов. А Симадзу мог бы стать их королем. Ручная зверушка Коллоу. Хорошо, что я ничего не сказала тебе. Ты же любимчик нашего Мастера. А мне казалось, ему нравятся девочки… Разговор окончен! Нас нашли. Прощай.

И Тень растворилась во мгле.

В распахнувшуюся дверь стрелой влетел запыхавшийся кот. Мистер Леви вскарабкался по Танглу, как по дереву, и мир поплыл. Последнее, что Руф видел, было каменное лицо Ариэля на фоне усыпанного звездами неба.

* * *

Леди Лани сидела у незажженного камина и баюкала в ладонях крошечный огонек. Клаус полулежал на полу, прислонившись спиной к дивану. Время тянулось чудовищно медленно. Наконец, Тень резко выпрямилась, потушила свет и прошептала: «Кажется, это они».

– Двое. Черный ход, – сообщила она.

– Пусть войдут, – предложил мальчишка.

Тень кивнула и пропала. Клаус, обернувшись вороном, слетел вниз и устроился перед зеркалом, замерев так, словно бы он чучело.

Из-за двери раздавалось пыхтение и приглушенная брань. Замок не желал сдаваться под натиском горе-грабителей. Когда волнение первых минут прошло, Клаусу сделалось скучно. Он уже устал ждать, когда неумехи переступят порог. «Ага, это только кажется, что допризменные замки проще наших», – хмыкнул мальчишка, когда воры решили применить нечто потяжелее отмычки. Дверь жалобно всхлипнула, послышался треск, запахло морозом, и две фигуры, мешая друг другу, протиснулись в дом.

– Что-то не похоже на дворец, – хмыкнул высокий надломленный голос.

– Так темно же, – возразил «водопроводчик». – Флагра.

– Очумел?! – зашипел его подельник, стараясь отнять у громилы огонек. – Хочешь, чтобы все знали, что мы тут?

– Подумают, это пацан не ушел. Или вернулся.

Эту морду Клаус знал. А второй показался на вид обычной помоечной крысой. Узкое лицо в мелких оспинах, ленточка лба, близко посаженные бегающие глазки. Замерзшими с улицы пальцами крыс поправил съехавшую набок от усердия дырявую шапку.

– Слышь, что-то мне тут жутко, – признался водопроводчик. – Может, возьмем, что на виду лежит, и смотаемся?

– Обосрался уже? – ухмыльнулся крыс. – Выходит, я сюда за так тащился? Не-а.

Тут водопроводчик заметил Клауса. Он с любопытством обезьяны подошел и постучал ворона по макушке указательным пальцем.

– Смотри, как живой! – громила близоруко прищурился.

– Тоже мне! Дохлая птица, она ничего не стоит. – От крыса несло подвалом и еще чем похуже.

Когда оба бандита склонились к нему, Клаус пронзительно каркнул и захлопал крыльями! Водопроводчик и крыс посыпались друг на друга, роняя садовый инвентарь. Но больше всего мальчишка ждал, чем удивит бедняг Тень. И не ошибся.

В коридоре вспыхнуло пламя. Огонь ринулся к выходу, а в центре его была она! Леди Лани с развевающимися волосами широко раскинула руки, как бы готовясь заключить воров в пылающие объятья.

Неудачники с воплями бросились прочь. Они спотыкались и падали, оскальзываясь на жиже, в которую превратился снег под их ногами. Стена огня отрезала им путь! А сквозь рев пламени уже пробивался голос полицейской сирены.

Усталая блондинка в синей форме приказала своим подчиненным забирать арестованных, а те едва не целовали ей руки после горячего приема. Женщина-полицейский твердой походкой направилась к Клаусу. Соседи уже прильнули к окнам, а те, что посмелее, натянули шубы поверх пижам и высыпали на улицу.

– Это дом Руфуса Тангла, – строго произнесла женщина. – Кто вы такие, позвольте узнать?

– Я? – мальчишка вскинул носатую голову. – Я его племянник.

– А мадам? – покосившись на леди Лани, бросила она.

– Мать моя, – с вызовом отрезал Клаус, преграждая полицейской дорогу, а повернувшись к Тени, добавил: – Матушка, шли б вы в дом. Простудитесь.

Брови блондинки изогнулись.

– Послушай, сопляк, – склонившись к Клаусу, прошипела она, – я знаю, что Руфус не человек. Он… мой друг. И твоя рожа мне подозрительно знакома…

– Тогда зачем устраивать спектакль? – так же отозвался мальчишка. – Форму Танцора на Леди вы не узнаете? Я – связной. Она – Тень. Сэр Тангл просил нас последить за домом, пока он в отъезде. И, как видите, не зря.

– Придержи язык, – процедила блондинка и уже во всеуслышание произнесла: – Идите в дом, мэм. Мы контролируем ситуацию. Вам с сыном нечего опасаться.

Клаус улыбнулся. Леди Лани обняла его за плечи, и они оба удалились. «Сын, значит?» – весело спросила Тень. «Ничего лучше в голову не пришло», – соврал мальчишка. Со двора доносился голос женщины-полицейского. Она настоятельно рекомендовала соседям расходиться и не мешать следствию.

Коллоу моргнул. Все же оставить в доме Руфуса глазки было отличной идеей. Пусть теперь гадают, кто вызвал «подкрепление». Канани – самый вероятный кандидат на возврат в Призму. Вернее, была им, пока не получила место тренера Эмьюз. Назначать полоумную на подобную должность не особенно дальновидно, только Тангл отчего-то верил, что Тень справится. «Жди неприятностей», – пробормотал Джулиус.

И они не замедлили явиться. В завывании вьюги и хлопанье тента отчетливо проступил голос: «Подойдите к окну, Сэр. Надо поговорить».

Глава 3. Карантин

Руф попробовал отодрать от себя перепуганного кота, но тот впился в пиджак когтями намертво и только дрожал, бешено вращая глазами.

– Мистер Леви, я бы попросил… – начал Тангл, но запнулся. – Где мы?

На улице зашелся хриплым лаем старый пес. Зазвенела цепь. Скрипнула дверь за спиной, и в просторную комнату вошла леди Антонова с фонарем в руке. Виктория не была похожа на Тень. Припорошенный снежком овчинный тулуп, пуховый платок на голове, длинная шерстяная юбка, – просто беглянка с картины неизвестного художника о крестьянской жизни.

– Я не ждала гостей, – призналась она. – Неприятности? Руфус, на тебе лица нет.

Тангл еще раз попытался ссадить кота, но мистер Леви лишь глубже вцепился когтями, достав до кожи. Боли Руф не чувствовал. Он списывал это на общую эйфорию. Руфус поймал себя на том, что оценивает, насколько можно доверять Вике. И можно ли.

Между тем, женщина приблизилась, поставила фонарь и ласково почесала кота за ушком. Мистер Леви неловко спрыгнул на пол. Половицы обиженно всхлипнули. Несчастный кот на полусогнутых трясущихся лапах побрел к дивану.

– Дядя Миша, вы меня пугаете, – строго сказала она. – Чего такого могло случиться, чтобы вот так реагировать?

– Во что ты нас втянула, Вика? – мистер Леви обернулся.

Кот сделал еще несколько неуклюжих шажков, пошатнулся и завалился на бок. Тело мистера Леви начало меняться, принимая человеческую форму. По рубашке расползалось темное пятно. Танцоры отреагировали мгновенно.

– Аптечка там, – скомандовала леди Антонова, швырнув вперед крошечный глаз-шпион.

В два прыжка Руф вылетел из комнаты за провожатым. А найдя нужный ящик, не придумал ничего умнее, чем выдрать его целиком из шкафчика и принести туда, где истекал кровью мистер Леви.

– Что же у вас там стряслось? – бормотала Вика, осматривая рану и вороша принесенное свободной рукой.

– Пилар требовала с меня клятву, – решился Тангл. – Она хотела, чтобы я убил Еву. Рассказывала о заговоре против Коллоу. А закончила препаскудной тирадой обо мне и Мастере.

– Заговор? – Леди Антонова прищурилась.

Мистер Леви застонал.

– Иди в кухню и жди меня там, – приказала Вики. – Без связного ты все равно застрял здесь. Мы у черта на рогах.

Дом сладко пах сушеными грибами и медом. Наверное, так жила леди Антонова в промежутках между приказами. Руфус сел на скрипучий стул и прислонился затылком к стене. Желание зажмуриться и надеяться, что все пропадет, росло и крепло. Шелест одежды и легкие шаги вернули Тангла к реальности.

– Плохи наши дела, – вздохнула Виктория, доставая из буфета чашки.

– Леви в порядке? – скорее, из вежливости поинтересовался Руфус.

– Насколько это возможно, – в голосе женщины сквозила тревога. – На Майкла напал связной Пилар. Вероятно, принял беднягу за шпиона. Когда один Танцор убивает другого, у нас у всех обостряется паранойя.

– Тоже веришь в заговор? – прямо спросил Руф.

– Не могу позволить себе не верить, – лицо Тени ожесточилось. – Совет и Трибунал боятся Коллоу. Его политика многим стоит поперек горла. Убить Коллоу никто не осмелится. Да и было бы кому. Низложить его без причины способен только Магистр, а поводов Коллоу не дает. Что делать? Искать иной способ убрать его со сцены.

Ложечка со звоном упала на пол.

– Ты что-то знаешь? – сердце Тангла сжалось.

Виктория медленно кивнула. Очевидно, Тени требовалось время взвесить все. Наверняка сейчас уже она решала, насколько доверяет едва знакомому мальчишке. Свинцовая пауза грузом легла на плечи. Щенячьим преданным взглядом Руф уставился на Вики сквозь мглу.

– Информации мало, – наконец, произнесла леди Антонова. – Помнишь операцию по спасению Хэвэн? Вы все могли навсегда остаться… там. Должны были остаться. Критическая ситуация. Высоколобые очкарики головы ломают, какая сила не позволила каналу схлопнуться. Но раз обошлось, протокол не составляли. Я думаю, вмешался Магистр.

– Пара Коллоу в курсе? – Вопросы так и роились в голове.

– Нет, – Виктория едва заметно поморщилась. – В курсе был только присутствовавший в момент аварии техник. Он… покончил с собой. Вроде, сам. Его смерть и вызвала у нас с Олесей подозрения. Среди смотрящих в ночь у меня есть друзья. Удалось переговорить с телом наблюдателя, прежде чем оно превратилось в горстку праха. Сведения путаные, но других нет. Был критический сбой. Окно перехода начало закрываться. Наблюдатель видел призрачную фигуру мужчины, которая «питала собой окно», пока он перезапускал систему. На этой почве у наблюдателя случился катарсис. Проще говоря, кукушка поехала. Он утверждал, что Коллоу «богоизбранный», а его пытались уничтожить вот таким замысловатым способом. Что отказала система не сама. Но вот беда. Улик нет.

Руф на мгновение ощутил бессильную злобу. Словно бы все в Ордене что-то друг от друга скрывают. Глупо думать, что Коллоу не знает. Или Корникс. Неофициально, разумеется. Тогда почему не ведется следствие? «Попробуй рассуждать здраво, отбросив эмоции», – осадил внутренний голос. Никто не расследует бред сумасшедшего.

– Это правда, что Коллоу придется сложить с себя полномочия, чтобы исполнить приговор… если Эмьюз не справится? – понизив голос, сказал Тангл.

– А она не справится?

– Правда или нет?! – Руф почти кричал. – Он же убил Дитриха Блау.

На ладони Виктории заплясало рыжее пламя. Свет полоснул по глазам, привыкшим к непроницаемой тьме.

– Правда, – Тень смотрела прямо. – Нельзя быть всем сразу. Коллоу именно что убил Дитриха. Хоть Блау и напал первым. Магистр тогда лично помиловал Джулиуса. Говорят, за это сам Джулиус заплатил как-то иначе. А кое-кто прибавляет, что та плата хуже смерти. Дитрих был скотом. Его все одно приговорили бы, но с отложенным исполнением. Блау же Теней жизни не лишал. Спокойно дождались бы Дайну. Постой… А ведь верно…Знаешь, только ты можешь все спасти.

– Убить Еву? – бесцветным голосом уточнил Руфус.

– И стать первым, кого вернет в призму Эмьюз? – слова звучали страшно, но тон получился неожиданно шутливым. – Не вздумай! Подготовь подопечную к тому, что ей предстоит. Твоя пара была Вестником. Постарайся вспомнить, как это случилось у нее. Другого выхода нет. Где сейчас девочка?

– На карантине, – Тангл зевнул. – Вместе с Коллоу.

– Вот как? – глаза Виктории округлились. – Он-то точно знает, как такому нужно учить. Будем надеяться, что Коллоу…

– Не будем, – отрезал Руф. – Если это заговор, то все рассчитано четко. Он скорее отрубит себе руку, чем подвергнет Эмьюз подобному испытанию.

За окном завывала вьюга и скрипели деревья. Над чашками с чаем поднимался пар. Хозяйка угощала малиновым вареньем и всеми силами пыталась вернуть гостю присутствие духа.

– Хочешь, мы с Олесей останемся с тобой и девочкой, пока все не кончится? – предложила она. – Мне сейчас нечем заняться, Леся возьмет отпуск…

Из-за стенки раздался негромкий стон. Мистер Леви пришел в себя и принялся звать свою госпожу.

– Вика!.. Вика! – кричал он, да так жалобно и испуганно, что оба Танцора поспешили на зов.

Раненый охал. Его трясло, но связной явно желал что-то сказать – и срочно.

– Что? Что такое? – ласково спросила леди Антонова, стараясь заставить мужчину лечь.

– Вика, меня спас… привратник башни! – выпалил Леви. – Ариэль. Ариэль появился… из ниоткуда. Он… напал…

– Ариэль? Напал? – она пощупала лоб бедняги. – У тебя жар. Дядь Миш, лежи.

– Нет, ты послушай, что я скажу, – мужчина рывком сел и отчетливо заскрипел зубами от боли. – Он чудовище! Бессердечное, равнодушное и хладнокровное.

В какой-то момент Руфусу показалось, что Леви больше напуган своим спасением, чем событиями ему предшествовавшими.

– Я видел, как ряженый священник начал задыхаться! Он широко открывал рот и хрипел, пока не упал без сознания! – слова сыпались из связного, как крупа из дырявого мешка. – Ариэль это сделал. Но я не понял, как! Потом… потом он повернулся ко мне и… Я не стал ждать…

– Мы поняли, – кивнула Виктория. – А теперь ложись.

– Эта тварь может появиться где угодно! – Леви смотрел так, словно Ариэль вот-вот возникнет посреди комнаты. – От него нельзя укрыться!

– Ну вот, если бы он хотел, уже бы нас разыскал, – вставил Тангл.

– Я же серьезно, – обиделся связной.

– И мы серьезно, – подхватила Тень. – Тебе нужно отдыхать. Принести чего-нибудь?

– Не надо, – буркнул мистер Леви.

Дальше Руфус слушать не стал. У него имелся собственный связной, с которым стоило переговорить. Тангл не верил, что Клаус справился с задачей, и Канани чувствует себя превосходно. Руф достал зеркальце.

– Сэр? – мальчишка усиленно делал вид, что спал. – Где вы? Возвращаетесь?

– Много вопросов, – перебил Тангл. – Моя гостья прибыла?

– Да, – кивнул Клаус и добавил: – Мы отлично поладили.

– Не сомневался, – соврал Руф. – Без происшествий пока?

– Конечно, Сэр! Дом стоит, все квадратное надежно заперто. Что может случиться?

– Вот и я себя спрашиваю, – усмехнулся Танцор. – Вернусь, как только смогу. Продолжайте в том же духе.

– Всенепременно.

Когда лицо Тангла в стекле растворилось, он облегченно вздохнул. Пускай связной не имеет права лгать своему господину, но Руфус и не Коллоу.

– Купился? – осведомилась Канани.

– Ему, похоже, просто не до нас, – признался Клаус. – Я даже не представляю, где Тангл.

– Ну так это поправимо. – Леди Лани ударила по струнам, остановила дрожание и отложила гитару. – Зеркало, мой мальчик.

Тень почти выхватила прямоугольник из пальцев Клауса. То, с какой легкостью женщина пускалась в любые приключения, пугало и восхищало. Наверное, поэтому Руфус не желал оставлять Канани в одиночестве в своем доме. Между тем, леди Лани уже по-хозяйски уставилась в стекло и озвучила приказ, в котором Клаус не разобрал ни слова, ни полслова.

По ту сторону раздался самый отвратительный в природе скрипучий кашель.

– Когда ж ты уже отдашь концы, дорогая? – весело спросила Канани.

– Сразу после того, как увижу Орден в руинах, дорогая, – шамкая вставной челюстью, отозвалась старуха. – С любезностями покончено. К делу.

– Отследишь вызов для меня? – как ни в чем не бывало продолжила леди Лани. – Последний на этом зеркальце. Откуда он?

– Сейчас.

Раздался звук, с которым колесики катятся по неровному полу, растирая в порошок черствые крошки. До последнего Клаус не верил, что все так просто. Мальчишка боролся с желанием обойти Тень и заглянуть в стекло, чтобы посмотреть на женщину за ним.

– Владелец Клаус Раббе, – откашлявшись, продолжила старуха. – Занятный юноша. Неопределяемый, кстати. Вызывал его Руфус Тангл.

– Это мы и без тебя знаем, – оборвала Канани. – Место.

– Место, место… – пробормотала та. – Ты будешь смеяться. Здесь недалеко. Если бы мне дозволялось гулять, я бы постучала ему в окошко. Только сегодня метель и поселок тонет в сугробах чуть не по печные трубы.

Омерзительный смех наполнил комнату. Клаус не понимал, но чувствовал неправильность происходящего. Что-то в сцене было совершенно не так. От слова «совсем».

Леди Лани оборвала вызов, прекратив демонический хохот безумной старухи. С трудом, как сквозь воду, Тень вернула Клаусу зеркальце. Ей следовало либо тщательнее прятать эмоции, либо немедленно пояснить их причину. Время тянулось чудовищно медленно.

Канани снова взяла гитару и принялась бренчать, словно вспоминая мотив давно забытой песни. Тень мурлыкала себе под нос, сбивалась, исправлялась и начинала сначала. Клаус не знал, насколько уместно сейчас задавать вопросы, оттого терпеливо ждал.

Прошло, наверное, больше часа, прежде чем леди Лани заметила, что сидит в комнате не одна. Она неловко отправила чайник на плиту. Мальчишка видел, как упорно Тень борется с перепадами собственного настроения. Вот энергия била из нее ключом, а вот уже апатия захлестнула с головой.

– Леди, – тихо позвал Клаус. – Не хотите говорить, не говорите.

– Сам-то себе веришь? – Она подняла взгляд. – Не вчера родилась. Представляю твои вопросы. Кто та старуха? Где Тангл? Что за «поселок»? Почему эту больную так скрючило?

– Вы не больная! – достаточно жестко возразил мальчишка.

– Больная, больная, – бросила Канани с невыразимой ненавистью. – Дефектная, поврежденная, изуродованная. А поселок как раз для таких. Тени узнают о нем, когда начинают искать способ спастись… от смерти. Он называется Спасов.

– Не совсем понял, – Клаус потер лоб. – Что значит «спастись от смерти»? Разве Танцоры могут умереть не в бою?

– Еще как могут, – горько усмехнувшись, подтвердила леди Лани. – Если мы просто «занимаем место», нас убирают. Это принято называть возвращением в Призму, я же предпочитаю другое слово. Убийство. Моих талантов недостаточно, чтобы водить Звездный. Аркан у меня другой. Не вытянула и счастливый билетик попасть в тренировочный центр для связных живым пособием. А с моей травмой знаки отличия на форму вернут только в случае войны. Я бесполезна. Поправка. Была бесполезна, пока Руфус не нашел мне применение.

– Обучать Эмьюз.

– Иначе оставался бы мне только «поселок».

Чайник обиженно взвизгнул и, шипя, отскочил, чтобы не прожечь себе брюхо. В него забыли набрать воды.

– Поселок какой-то особенный? – Клаус старался сохранять внешнее доброжелательное безразличие.

– Это тюрьма. – Для пущего эффекта Канани посмотрела на него сквозь решетку из пухлых пальцев. – По истории вам точно не расскажут, потому пусть все останется между нами, хорошо?

– Можно было не спрашивать, – обиделся мальчишка.

– Дивные, с которыми мы имеем дело, – начала она, – бледные подобия тех, кто воевал с Очевидцем и его армией. За последние столетия они растеряли знания, которыми обладали, Орден тут постарался. Когда победа Теней стала неизбежной, часть магов сдалась. Они обменяли свободу на возможность жить. В конечном счете, именно маги помогли Ордену против своих же.

– Минуточку, а какой это период? – от любопытства Клаусу едва удавалось сидеть смирно.

– Эпоха артефактов. Примерно появление первых Древних, – пожала плечами Канани. – Если Коллоу и его пара – последние Древние, можно представить, насколько давно. Дама, с которой мы общались, одна из заключенных. Не делай такие глаза! Секрет ее долголетия красоты и юности не предполагал, оттого, даже пожелай старуха прогуляться, ничего не получится. Зато переговоры Аб перехватывает легко и непринужденно.

– Откуда вы ее знаете?

Чтобы побороть нервное напряжение, мальчишка поднялся, набрал в злосчастный чайник воды и снова поставил на огонь.

– Нас познакомил мой наставник, – сообщила леди Лани. – Знал, что умрет, вот и постарался свести меня со всеми, кто ему облегчал жизнь. Старушке главное понравиться. Вообще отследить вызов можно и через подстанции, но на такое разрешения нужны, даже Танцорам. А тут все и сразу. С другой стороны, если бы не «быстрые сведения», я не оказалась бы одна… в том доме. Подкрепление бы не опоздало, и… та тварь…

Канани мелко затряслась. Она хватала ртом воздух и терла руки так, словно пыталась отогреть их. Сердце мальчишки сжалось. Клаус еще не встречал людей, чье душевное состояние менялось так резко и часто. Он с трудом представлял, как следует себя вести. Не настолько Тень была знакомой, чтобы лезть к ней с утешениями. А равнодушие могло обидеть.

Не найдя лучшего решения, мальчишка просто уселся рядом и принялся сверлить взглядом начищенный бок старого чайника.

* * *

Робин свалилась первой. Буквально. Девочка упала в обморок в коридоре. Казалось, это обстоятельство никак бедняжку не расстроило. Когда недомогание почувствовал ее сводный брат, Би тоже не стала волноваться. Ее сознание к тому моменту начало мутиться. Девочка уговаривала отчима уйти, но тот не послушал. Его состояние сейчас вызывало наибольшие опасения.

Вот как все началось.

За первые сутки в здоровье трансума особых отклонений не наблюдалось. Но уже на вторые кроха оглушительно чихал и шмыгал носом. А к полуночи поползла вверх температура.

Как самый квалифицированный из взрослых, Коллоу принял заботы о трансуме на себя. Кроме того, Танцора единственного кроха слушался. Конор-младший считал, что дело в росте Коллоу. «Малявка его боится», – говорил он. Никому и в голову не приходило, что трансум никого, кроме Танцора, просто не понимал.

Перед Джулиусом же стояла непростая задача. Ему предстояло определить, простудился ли мальчик здесь или принес инфекцию из своего мира. Полевая мини-лаборатория – все, чем смогли обеспечить местные ОПы. Джулс не видел таких давно, но это нисколько не смущало.

Тест-пакеты выявили отклонения еще у двоих. После чего Коллоу распорядился изолировать заразившихся. К утру с температурой слегли уже оба Конора и Робин.

Самая большая комната в доме превратилась в лазарет. Джулс притащил кровати и устроил больных со всем комфортом. Ему стоило немалых усилий убедить Ронду не навещать мужа и детей.

От дезинфицирующего пара с мятным запахом тошнило. Старенькие аппараты стрекотали, выталкивая плотные горячие струи влажного воздуха. Волосы липли ко лбу. Коллоу неоднократно проверял себя и Эмьюз, но они оба были совершенно здоровы.

Фраза «Без паники» намертво въелась в горло. Джулс повторял ее на разные лады множество раз. Люди смотрели на него и верили. От проб крови уже виднелись заметные следы. Простое решение дразнило и ускользало. Джулиус чувствовал его, когда закрывал глаза. Но от кучи ролей он не мог сосредоточиться. Сиделка, нянька, друг, реконструктор, а кому-то еще и начальник. Никс взяла на себя ситуацию снаружи.

Плотный тент не пропускал света, оттого о времени приходилось судить исключительно по часам. Коллоу твердо решил сохранять иллюзию полного контроля над ситуацией, что бы ни происходило. Из этих соображений он применил к Ронде самое безопасное и действенное успокоительное.

– Экво Анимо, – бесстрастно произнес Коллоу, и взгляд женщины потерял блеск.

Ронда села на свою кровать. Еще мгновение назад она была готова лезть на стену, а теперь напоминала куклу с фарфоровым лицом, шелковым сердцем и стеклянными глазами.

– Зря мы не послушали, – сказала женщина. – Не изолировали трансума, а теперь умрем.

Без рыданий и крика эти слова вызывали цепенящий ужас. Сухая констатация фактов. Джулс открыл рот, чтобы возразить, но осекся. С очищенным от истерики сознанием Ронда все понимает едва ли не лучше него самого. Другое дело, что сейчас ей плевать.

– Не все, – без тени иронии сообщил Коллоу. – Ты вне опасности. То, что заражение не затрагивает меня и Эмьюз, тоже хороший знак. Старший мальчик чувствует себя лучше остальных. Я не пытаюсь обнадежить.

– Хоть какая-то польза от его недуга. – Женщина медленно опустила себя на покрывало и вытянула ноги. – Скажи, Джулиус, отчего все эти годы ты заботишься о нас?

Танцор поперхнулся от удивления. Чего-чего, а этого вопроса он никак не ожидал. Под действием момента так и подмывало открыть Ронде правду. Бедняжка считала свою дочь слишком впечатлительной. А ее ужасные предсказания следствием буйной детской фантазии. Ронда объясняла их для себя чем угодно: потерей отца, плохой наследственностью, дородовой травмой. Всем, чем угодно, кроме правды. Робин видела будущее. Вот и сейчас девочка ничего не боялась. Она с улыбкой говорила о том, что умрет в старости.

– Так вышло, – совершенно честно ответил Танцор и вернулся к пациентам.

Чтобы дети не смотрели на отца, Джулс отделил его постель занавесью. Сильное раздражение вокруг носа и рта, клокотание мокроты в легких и пузыри вязкой слюны на фиолетовых губах, – не самое воодушевляющее зрелище.

В какой-то момент на Коллоу вдруг накатило отупляющее спокойствие. Он взглянул на свои ладони и моргнул.

– Закатали нас в пузырь, – пробормотал Джулиус.

– Они боятся, – отозвался в голове голос Сириуса. – Боятся эпидемии, смертей и… проблем. Не жалеешь, что оставил все, как есть?

– Выстрели моей совестью из пушки, может, это ее разбудит, – процедил раздосадованный Танцор. – Жалею, что не запросил больше оборудования. А то, что рядом нет еще людей, способных заразиться, меня скорее радует, чем наоборот.

Джулиус внимательно следил за больными. Маленький трансум дрожал и в бреду продолжал повторять бессвязный набор букв и цифр на своем родном языке. Эмьюз отчего-то видела в словах ребенка глубокий смысл. Она тщетно пыталась понять их, а у Коллоу не было времени обоснованно доказать бедняжке абсурдность ее идеи. Даже если предположить, что трансум воспроизводит шифр, без ключа его не разгадать.

– Как ты? – встревожено поинтересовалась Корникс из зеркала. – Всё готовят к передаче. Уверен, что больше ничего не потребуется?

– Я-то отлично, – признался Джулс. – Нас с Эмьюз болезнь не коснулась. Лучше скажи, за пределами дома зараженных нет?

– Нет, – успокоила Тень. – Только скрыть проблему не удалось. Утром пузырь будет во всех новостях. И тут ты либо станешь героем, либо…

– Без вариантов, Никс, – он устало улыбнулся. – Если ты действительно нашла всё.

– Не сомневайся, – Корникс пропала.

На плоском матовом мониторе красовался виновник всех проблем. Поразительно правильные геометрические формы казались прекрасными – в определенном смысле. Большое зеркало пискнуло и показало белый квадрат на черном фоне.

Без лишних формальностей Коллоу принял небольшой чемоданчик. Внутри дребезжали реагенты, на которые Танцор возлагал большие надежды. Не мешкая, Джулиус открыл замок, поднял крышку и позволил секциям развернуться полностью.

Минутная стрелка показывала без четверти. Вооружившись записями, Коллоу направился к постелям, чтобы снова взять кровь и проверить показатели. За спиной раздалось легкое шуршание и звякнули стекляшки. Джулс обернулся.

Эмьюз безмятежно дремала в кресле. Он был бы рад убрать ее из комнаты и из дома, но что-то внутри отчаянно требовало не отпускать Тень от себя. Трансум, карантин и заражение подвернулись как раз кстати, чтобы отвлечься от проблем с предательством. Где-то за пределами тента Симадзу проводил тайное расследование, а тут только больные и он, Коллоу, способный их спасти. Никаких «если» и «может быть». Лишь «да» либо «нет». Все приятно и просто. Только время от времени на горизонте всплывал Сириус, пытавшийся насильно вернуть к проблеме «поважнее нескольких жизней».

– Веришь ему? – зудел он где-то на грани слуха. – Веришь, что этот Танцор справится лучше того, который уже погиб?

– Верю, – как от мухи отмахивался Джулс. – Синдо не раз предлагалось перейти в резиденты. Отказ за отказом. Он почти болезненно не желает покидать пределы нашей реальности. Кроме того, у Симадзу и Шепард один аркан, а значит, достаточно много общего… в известном смысле.

– И Тангл тебя не волнует? – продолжал давить тот.

– Скорее забавляет бдительность Ариэля, – пожал плечами Коллоу. – Никогда не рассматривал его в качестве шпиона.

– Полегче, – предупредил Сириус. – У Ариэля раньше не было своих интересов. А тут, похоже, появились. И связаны они все с тобой. Ты не знаешь, с чем имеешь дело.

– Можно подумать, ты знаешь, – огрызнулся про себя Джулс.

– Всяко больше твоего, – парировал упрямец.

– Пока не увижу, не поверю, – стремясь поставить жирную точку, Коллоу затряс головой.

– Не понял… – оторопел собеседник.

– Понимать нечего. – Джулс открыл блокнот. – Покажи воспоминания об Ариэле. Причем те, где станет ясна его природа. Тогда этот разговор будет иметь смысл. А пока… Я занят.