Текст книги "Танцы с Варежкой"

– Пожалуйста, счет дайте!

– Сию минутку! – сказал он и тоже исчез. Народу было мало, и Варя готова была уже возмутиться, но просто не было сил. Вдруг в зале появилась очень полная женщина в поварской курточке и белом колпаке. Она решительно направилась к Варе.

– Госпожа Лакшина, мне сказали, что вам понравился мой десерт?

– О да! Это восторг!

– Мне очень приятно! Вы моя любимая артистка. Я очень люблю театр, а после «Песен шмеля» была просто в отпаде, причем от вас больше, чем от Бурмистрова!

– Спасибо вам.

– Знаете, если вам понадобится какой-нибудь торт для гостей, пирожные, обращайтесь!

– Спасибо большое! Обязательно!

Милая женщина дала Варе свою визитку.

– Спасибо, мне приятно… – Варя взглянула на визитку. – Лидия Анатольевна, пожалуйста, скажите официанту, чтобы принес счет.

– Да-да, обязательно скажу! – и женщина как-то странно подмигнула Варе.

Думать о том, что бы это значило, было лень. Буквально тут же возникла совсем юная девушка, одетая так же, как Лидия Анатольевна, с тарелочкой в руках. На тарелочке стоял совсем маленький горшочек, явно горячий.

– Это вам от заведения! И от мамы Лиды! Попробуйте, жуткая вкуснота!

И девушка исчезла. От горшочка упоительно пахло. Варя ковырнула ложечкой румяную запеченную корочку. Попробовала. Чудо! И вдруг на плечи ей легли чьи-то руки. Она не испугалась. Она узнала бы их из многих тысяч…

– Стас!

– Привет, любимая! Ты что тут одна сидишь? Не прогонишь?

– Нет. Но ты же сам сбежишь!

– Нет, не сбегу! Я так счастлив тебя видеть.

Он был какой-то другой! Глаза сияли, его буквально распирала энергия, таким он был в начале их отношений. Такому она никогда ни в чем не могла отказать.

Он сел напротив, сгреб ее руки в свои.

– Варежка! Как ты живешь?

– Живу! Репетирую Элизу Дулитл в театре у Маковского… Это само по себе счастье…

– Хочешь сказать, что и без меня счастлива?

– Ну и ты сегодня не похож на убитого горем.

– А знаешь почему?

– Нет, откуда же…

– Варежка, я просто вдруг понял, из-за чего у нас вся эта хрень… почему мы так глупо себя ведем, деремся, ругаемся…

– Ну и почему?

– Потому что у нас не… не было романа… Мы сразу бросились жить вместе… А это, наверное, неправильно.

– Может быть, ты и прав… Но что сделано, то сделано!

– Ничего подобного! Я лично намерен закрутить с тобой роман… Ходить на свидания… Целоваться в подъезде… Дарить цветы и конфеты…

– Стас, ты шутишь?

– Я серьезен, как никогда! Я понял – не могу без тебя… совсем… у меня в последнее время было ощущение, что ты вынула из меня душу… Я жил как-то механически, начисто утратил кураж… А какой артист без куража? И вдруг увидел тебя… Наблюдал за тобой, как ты общалась с какой-то шалавой…

– Погоди, ты тут давно?

– Ага! Я пришел сюда с двадцатилетней девчонкой, хорошенькой, как картинка, влюбленной в меня по уши…

– Стас!

– Погоди, дай договорить! Ты все не так поняла. Эта девочка моя партнерша, мне не хотелось ехать домой и очень хотелось есть, вот я и позвал ее. Но она скучная, глупенькая, явно разработавшая план по охмурению артиста Симбирцева, и вдруг увидел тебя и понял…

– Но куда ж ты девочку девал?

– О! Я отвез ее домой, но наказал официанту до моего возвращения не выпускать тебя отсюда! И сработало!

– Стас! – расхохоталась Варя. – Ты невозможный тип!

– Но ты мне не ответила, Варежка! Ты согласна крутить со мной роман?

Он был сейчас совершенно неотразим!

– Ага! – вдруг расхохоталась она. – Согласна!

– Счастье мое, Варежка!

– Только у меня есть одно условие!

– Какое?

– У нас нет прошлого. Нам еще нечего вспоминать! Я сидела в ресторане, а ты ко мне подошел… Наша история началась только сейчас!

– Ты такая умница…

– Постой, это еще не все!

– Слушаю и повинуюсь.

– Ты не будешь ревновать меня к любому столбу, и мы не станем посвящать в наши отношения кого бы то ни было, ни мам, ни друзей…

– Правильно! Они слишком о многом могут напомнить, да?

– Конечно!

– Но позволь… Где же мы будем встречаться? Я сниму квартиру! Вообще-то, я собирался покупать, но это долгая история… На люди показываться со мной ты не хочешь… Кстати, почему?

– Стас! Не начинай!

– Ах да, прости. Но ты намерена долго меня томить?

– Вообще томить не намерена. Сейчас мы с тобой поедем в какую-нибудь гостиницу…

Стас вспыхнул радостью!

– Хочешь меня? – прошептал он, больно сжав ее руки.

– Больше всего на свете!

– Что с тобой? – спросил Дима. – Чего ты так сияешь?

– Просто выспалась.

– С кем? Уж не со Стасом ли? Такое сияние я наблюдал только в связи с ним!

– Нет, Димочка, выспалась одна. Еще с Никитой с утра поговорила!

– Ну-ну, – недоверчиво покачал головой Дима.

– Шеф, звонила эта…

– Кто?

– Пирогова!

– Черт бы ее подрал! Чего хочет?

– Отчета о проделанной работе. Явится через полтора часа.

– Пускай, у нас все готово. Боюсь, дамочка так разочаруется, что может вторую половину и не заплатить.

– Думаешь?

– Думаю. Ну и черт с ней!

– Знаешь, шеф, а я ей даже благодарен…

– За что, хотелось бы знать?

– Я как-то поверил, что бывают порядочные бабы.

– Ни хрена себе! – воскликнул Денис Воробьев. – Ты тоже на нее запал?

– Почему тоже, шеф? – засмеялся Вениамин.

Детектив Воробьев покраснел.

– Ошизеть! – сказал Вениамин. – Загадка сфинкса!

– Заткнись! – буркнул Денис.

Через полтора часа Вениамин возвестил:

– Она на такси приехала! Видать, начиталась за это время детективных романов, – расхохотался Вениамин.

– Добрый день, господа!

– Здравствуйте, мадам!

Марьяна села в кресло, закинула ногу на ногу. Ножки у нее будь здоров, отметил Вениамин.

– Мне хотелось бы поговорить с вами с глазу на глаз, – обратилась она к Денису.

– Это мой помощник, он в курсе дела. Один я не мог бы справиться с задачей.

– А вы с ней справились?

– Мадам, в нашу задачу входила только слежка за госпожой Лакшиной. Мы отслеживали буквально каждый шаг. Даже мотались за ней в Германию, но кроме матери, сына и фрау Гудрун Шварц никаких контактов у госпожи Лакшиной там не было.

– Почему вы не сообщили мне об этой поездке?

– Но вы же сами потребовали, чтобы я прекратил еженедельные доклады и всю информацию оставил до вашего визита.

– Да, верно. Извините. Так что там?

Вениамин вручил Марьяне объемистую папку с ежедневными отчетами и массой фотографий.

– Прошу вас, мадам, можете ознакомиться. Пройдите, пожалуйста, вот в эту комнату. Здесь тесно, и мы не хотим вам мешать. А у нас есть работа!

– Хорошо, но ответьте мне на один вопрос.

– С удовольствием, мадам.

– В данный момент кто-то наблюдает за Лакшиной?

– Разумеется, мадам! – поспешил ответить Денис. Не объяснять же этой дуре, что наблюдение на киностудии во время съемок попросту невозможно и бессмысленно. Это было давно проверено. Кто-то из них сопровождал Варю до студии, а потом возвращался к концу смены.

– Ну, хорошо! – Марьяна ушла в маленькую комнатку. Прошло не менее получаса, и она появилась снова.

– Что это значит? За два месяца только один мужик и тот ее бывший муж?

Денис молча развел руками.

– Можно подумать, она святая! Ну вот что, я хочу, чтобы вы продолжили за ней следить. И вот еще что… Ночью вы тоже за ней следите?

– Мадам, мы следим только до возвращения объекта домой. По ночам она спит. И нам тоже надо иногда спать.

– А вы убеждены, что она не спит с Бурмистровым?

– Если только в театре во время спектакля! – взорвался Вениамин. – У Бурмистрова полно девушек. Они с Лакшиной просто друзья.

– Интересно, очень интересно!

– Мадам, мне кажется, что мы работаем впустую.

– Но я же вам хорошо плачу!

– А брать деньги за пустышку как-то не вкусно, знаете ли.

– И все-таки! Вот вам то, что я должна была, и прошу вас последить за ней еще один месяц. Только один! Расценка та же.

– Почему бы и нет, в конце концов! – решил Денис.

– Хорошо. Никакой связи со мной поддерживать не нужно, я сама приду через месяц и… там будет видно. Всего хорошего.

– Мадам, а вы материалы с собой заберете?

– Нет. Они мне не нужны. Можете их уничтожить, всего хорошего!

– Слушай, это надо же, две сестры и такая разница! – воскликнул в сердцах Денис.

– Загадка сфинкса!

Марьяна, с одной стороны, была разочарована, но с другой… Может, я зря подозреваю Ваню? Может, ничего у него с Варькой и нет? Просто он действительно возместил ущерб и подарил ей квартиру? Или следить надо было за ним? Но это нереально! Вот интересно, почему это Варька поехала с Симбирцевым не к себе, не к нему, а в гостиницу? Может, это Ваня запрещает ей водить туда мужиков? Или просто у меня паранойя? Нет, никакой паранойи! Но почему вдруг, ни с того ни с сего, такой взлет, такой успех? Ладно, первый фильм – это счастливый случай. А дальше? А дальше появился Ваня. Он спонсировал рекламную кампанию… Продюсировал второй фильм… Скорее всего, газетная шумиха тоже им проплачена. Эти восторженные отзывы о спектакле… Да, очень похоже… Ничего в Варьке особенного нет… Подумаешь, кинозвезда! Это все на Ванечкины деньги, я уверена. А Ваня не тот человек, который будет заниматься благотворительностью. И какой вывод? Он с ней спит! И кстати, поначалу он настаивал, чтобы мы общались с ней, а потом просто снял этот вопрос с повестки дня! А между прочим, то, что Варька не спит с Димой, тоже подозрительно. Небось, Вани боится… А с Симбирцевым все же переспала, но в гостинице… Очень, очень подозрительно! И что же это получается? Что в один прекрасный день он меня бросит и женится на Варьке? Я этого не переживу! А если бросит и женится на ком-то другом, я разве переживу? Это переживу… наверное. Все мои подружки под этим страхом живут… А вот Варьку не переживу… И что же делать? А может, мне просто поговорить с ней? Спросить напрямки – да или нет? Она честная, может и признаться… Нет, это успеется… Надо попробовать сначала другое…

– Ванечка, скажи, а этот фильм, который собирается снимать Шилевич, тоже ты продюсируешь?

– Да, а что?

– Зачем ты это делаешь?

– Мне это интересно, во-первых, довольно выгодно, во-вторых… А почему ты спросила?

– Понимаешь… Да нет, просто так… И там опять Варвара снимается?

– Конечно, если бы не она, я бы вряд ли связался с кинопроизводством.

Марьяна побледнела.

– Ваня!

– Что Ваня? Твоя сестра на редкость талантлива и сейчас на пике успеха. Вложения окупаются.

– А ты в курсе, у нее есть любовник?

Иван Константинович внимательно посмотрел на жену. Но ничего не сказал, только странно усмехнулся.

– Между прочим, мне сказали, что видели ее в одной гостинице с Симбирцевым! В московской гостинице!

– Ну и что?

– Скажи на милость, зачем им уединяться в гостинице, если у нее и у него есть жилье, а?

– Понимаешь, Марьяна, меня совершенно не интересует этот вопрос! – ледяным тоном ответил Иван Константинович. – А если он так жгуче интересует тебя, спроси у сестры!

– Вот еще! Не хочу я с ней общаться!

– Не хочешь, как хочешь, а меня, будь любезна, избавь от столь идиотских разговоров.

С этими словами Пирогов встал и ушел к себе в кабинет.

Я права, его это задело, он с ней спутался, и что мне теперь делать? Но почему сыщики ничего не нарыли? Может, просто боятся его? Или он их перекупил? Но как он мог узнать? Или он следит за мной? Но зачем? А может, он хочет меня подловить на прелюбодеянии, чтобы легче развестись со мной? Хотя у меня же никого нет… Но это похоже на правду…

– Женечка, кажется, получилось! – ликовала Даша Деникина.

– Ты переспала с ним?

– Нет, что ты! Но он в меня влюбился!

– С чего ты взяла?

– Понимаешь, мы были в ресторане…

– И что?

– А то, что он на утро приехал на съемки совершенно другой! Веселый, добрый, даже ласковый… Глаза блестят… с ума сойти можно! Он в ресторане сперва был хмурый, усталый какой-то, безразличный, и вдруг его как подменили… Такой стал веселый, озорной даже! Там какой-то занудный дядька был, так он решил от него сбежать! Это надо было видеть. И наутро эти перемены тоже… Мне все в группе сказали – наверное, Симбирцев в тебя влюбился… Я так счастлива!

Варе позвонила Катя Вершинина.

– Варь, как ты?

– Нормально! – звенящим счастливым голосом откликнулась Варя.

– Слушай, надо повидаться, есть интересное предложение!

– Катюш, какие сейчас предложения? У меня секунды свободной нету!

– Но ведь будет! Отснимешься, и пожалуйста, а предложение весьма интересное. От таких, собственно, не отказываются!

– А что?

– Не по телефону! Скажу только одно слово – Европа!

– То есть заграничное предложение?

– Да. Встретимся?

– Хорошо, но я посмотрю, когда это возможно… Давай, может, между репетицией и съемкой. У меня съемка вечерняя. Тогда пообедаем вместе?

– Давай. Только я приеду с Лешкой. Мне его девать некуда!

– Обожаю твоего Лешку!

Лешка, шестилетний сын Кати, которого она воспитывает одна, был горячим поклонником Вари. Когда он ее видел, у него рот растягивался до ушей и он неизменно произносил, безбожно картавя:

– Вайвая, моя любимая женщина!

Он занимался с логопедом, и похоже, занятия были незряшными, потому что при виде Вари он кинулся к ней с криком:

– Варррварра! Любовь моя!

– Лешечка! Какой ты молодец! – умилилась Варя.

– Рррррррр! – зарычал Лешечка.

– Так собой гордится! – сказала Катя. – Ну все, Алексей Эдуардович, сейчас ты сидишь тихо. У нас дела! Ой, Варечка, ты так сияешь! Что с тобой? Роман завела?

– Ага!

– С Димкой, что ли?

– Нет.

– А я его знаю?

– Мама, это не ррработа! Это пррро мужиков! – вмешался Алексей Эдуардович.

Женщины покатились со смеху.

– Алексей Эдуардович, мы договорились, что ты не лезешь во взрослые разговоры!

Мальчик промолчал и даже прижал ко рту ладошку. Катя сделала Варе знак, мол, потом поговорим о нашем, о девичьем.

– Так вот, Варь, есть предложение от Джанни Бернини.

– Это кто?

– Итальянский продюсер. Предлагает роскошную роль у Никколо Бертольди. Его ты знаешь?

– Ой!

– Вот то-то же!

– А когда?

– Сроки обговорим. В принципе ты согласна? Если да, я займусь переговорами.

– А что за роль?

– Фильм приключенческий. О русской аристократке, которая эмигрировала в Турцию после революции. Сначала она зарабатывает проституцией, потом ее находит англичанин, который был в нее раньше влюблен, и она становится агентом Интеллидженс Сервис.

– Нет.

– Что нет? – ахнула Катя.

– Я не буду в этом сниматься.

– Но почему?

– Потому что потом я стану играть только суперагентов. Мне это уже неинтересно! К тому же у меня сейчас и так… Катя, не сердись, но я не хочу!

– Слушай, это глупо! Бертольди знаменитый режиссер!

– Знаешь, если мне предлагают роль, которую я уже играла, то, значит, режиссер во мне ничего другого не видит. А мне это не интересно!

– Вот скажи на милость, это ты такая принципиальная или здорово обнаглевшая?

– И то и другое! – засмеялась Варя. – Но все-таки больше принципиальная. Знаешь, я вообще скорее театральная актриса, я недавно это поняла… Был, наверное, уже сороковой спектакль «Шмеля». И вдруг к концу первого акта я ощутила такое волшебное чувство… какой-то невероятной власти над залом… Я была как пьяная… и дико боялась, что во втором акте не будет этого чувства, а оно опять было… И это ни с чем не сравнить…

– А кто-нибудь еще это заметил?

– Да. В первую очередь Дима. Ну и Филипп, он с нами ездил. Такого мне наговорил…

– Варь, но ведь в театре много не заработаешь. А Бернини предлагает роскошный гонорар!

– Не хочу… Вообще не хочу надолго уезжать.

– Ах да, у тебя же новый… – Катя покосилась на сына, с аппетитом уплетавшего пиццу, – объект. Я его знаю?

– Конечно.

– Опять артист?

– Да.

– И опять не Димка? Что ты его мучаешь! Ладно, артистов много, всех не упомнишь. Колись!

– Симбирцева знаешь?

– Спятила, да?

– Да. И давно.

– Опять двадцать пять! И где жить будете?

– Мы не будем вместе жить. У нас просто роман. Тайный для всех. Тебе я сказала, потому что надо было хоть с кем-то поделиться, и я уверена, что ты будешь молчать.

– Что за детские игры? – поразилась Катя.

– Понимаешь, мы любим друг друга, не можем быть врозь, но и вместе не можем… И вот решили… У нас же не было романа…

– Ну и в чем этот роман заключается? – весьма скептически осведомилась Катя.

– А в чем они обычно заключаются? – рассмеялась Варя.

– Конфеты-букеты? Или уже… – Катя покосилась на сына.

– Уже!

– И где?

– В гостинице.

– Что? Совсем сдурели? Это ж скоро станет достоянием общественности! Опять начнут вас полоскать… Не надоело?

– Все равно ведь полощут…

– А домой он к тебе не ходит?

– Я даже не зову… В эту квартиру нельзя.

– Варь, ты все-таки совсем дурная… – скривилась Катя. – Я все понимаю, Стас мужик охренительный, в нем столько всего, но…

– Кать, я все «но» знаю и понимаю, но ничего не могу с собой поделать. Люблю его.

– Тогда чего уходила? Впрочем, это сказка про белого бычка! Ладно. Давай к делу. Бертольди, значит, посылаем… Я, правда, рассчитывала на солидный процент, но…

– Кать, – расстроилась Варя. – Мне правда неохота опять играть суперагента…

– Все, проехали! Но за это ты согласишься на фотосессию у Линдберга!

– Да ты что? – ахнула Варя! – Конечно, соглашусь!

– И на интервью для трех журналов. Два с портретами на обложке.

– Хорошо.

– Варь, но все-таки это глупо… ты бы хоть сценарий прочитала. Там вообще-то другая роль, это не Марта.

– Кать, ты пойми, я ж репетирую «Пигмалиона»! Это мечта, даже мечтать и то я бы побоялась, а тут…

– Ну, а как репетиции?

– Трудно.

– В труппу пойдешь?

– Ой нет! Такой гадюшник…

– Жрут?

– Жрут. Правда, Димка заступается… один раз даже скандал устроил…

– Он тебя любит!

– И я его люблю!

– А Стас?

– Дима – друг, верный, хороший друг…

– Ой, я не могу! Скажи лучше, у тебя что, кроме этих двух никого больше нету на примете? За тобой же наверняка многие ухлестывают?

– На фиг они мне сдались? Мне некогда!

– Недальновидно, Варечка!

– Ну и пусть!

– Вы опять пррро мужиков? – вступил в беседу Алексей Эдуардович.

– Нет, Лешечка, – грустно проговорила Катя, – для меня во всем свете существует только один мужик, это ты. А для Вари ее сын, Никитка!

– Так я и поверррил!

Варе пришла эсэмэска: «Завтра буду в Москве. Дико скучаю. Встретимся?» Варя вспыхнула и ответила: «Я тоже дико! У меня завтра „Шмель“. „Заберу тебя после спектакля“.

Стас решил во что бы то ни стало посмотреть спектакль. Он видел «Песни шмеля» два раза, третий и двенадцатый спектакль. Однако к началу он не успел. Его, конечно же, пустили в зал и поставили стул. На сцене был только Дима. Он говорил по телефону. Хорош, подумал Стас, чертовски хорош! Но тут вышла Варежка! Стас задрожал. Как она двигается, какой у нее волшебный голос… Но дело даже не в этом. Раньше она была просто прелестна в этой роли, но слегка зажата, профессионал сразу мог распознать некоторую неопытность, даже растерянность иногда… А сейчас! Сейчас это была истинная актриса, зрелая, уверенная и, главное, владеющая залом! Вдвоем с Димой они составляли такой восхитительный дуэт! Как она выросла! Какой быстрый прогресс! Неужели это моя женщина? Неужели сегодня она будет со мной? Я люблю ее… Больше всего на свете люблю… Стас сцепил пальцы до боли в суставах. Между тем она играла сцену соблазнения. В ней нет и капли вульгарности. Конечно, сцена блистательно решена режиссерски, но далеко не всякая, даже талантливая актриса способна так же блистательно воплотить замысел режиссера! Как же все случайно в судьбе актера… Такой талант едва не пропал… Стас чувствовал, что большинство мужчин в зале хотят ее не меньше, чем он… Но она моя! Моя! Он помнил, что в конце первого акта она поет очень милую песенку. У него всегда кружилась голова, когда она пела. Он хотел сбежать, чтобы в антракте его не засек кто-нибудь из знакомых, но так хотелось дослушать песенку… И все-таки он не дослушал последний куплет и выскочил из зала.

– Уходите? – шепотом спросила билетерша, принесшая ему стул.

– Курить хочу! Я вернусь. Спасибо вам!

Он стремительно вышел на улицу, вдохнул сырой осенний воздух. Хорошо! Достал телефон и послал эсэмэску: «К концу спектакля подъеду к служебному входу. Ты со мной?» Ответ пришел минут через десять, как он и ожидал. «Спасибо, я без машины. Люблю». Маленькая моя! А я-то как люблю! Стас стоял чуть поодаль от крыльца дома культуры, где проходил спектакль. Несколько курильщиков тоже предпочли улицу театральной курилке. Один из мужчин показался Стасу знакомым. Денис, что ли? Тот тоже приметил Стаса и сбежал с крыльца.

– Привет, звезда экрана! – тихо сказал Денис.

– Гению сыска мое почтение! Ты что, театралом заделался?

– Как видишь!

– Ну и как тебе?

– Тебя что интересует? – усмехнулся Денис.

– Как тебе… Лакшина?

– Чудо! Везучий ты, Стас!

– Да, дружище, мне повезло… – как-то даже беспомощно и очень искренне улыбнулся Стас.

А у Дениса все внутри перевернулось от зависти. Раз Стас здесь, значит, сегодня они опять проведут ночь вместе? Что за дурацкую игру они затеяли? Тайный роман?

– А ты чего ж без цветов? – спросил он с усмешкой.

– Блин! Ты гений, Денис! Не знаешь, где тут поблизости можно купить?

– Вон за тем углом палатка есть.

– Спасибо, гений сыска! Рад был тебя повидать! – И Стас бегом бросился прочь. Денис заметил, что он прихрамывает. Да, работка!

Стас купил букет чудных рыжих хризантем. Может, стоит подарить их ей из зала? Подойти к сцене и преподнести? Вообще-то у него был припасен для Варежки еще один подарок… Нет, не надо мне там светиться. И он оставил цветы в машине. Хризантемам ничего не сделается.

Он сидел на своем стуле и наслаждался. Но финальная сцена повергла его в смятение! Ничего такого раньше не было! Ни этого платья с голой спиной, ни этих поцелуев, неужели между ними что-то есть? – вскипел Стас. Или я просто не помню и все так и было? Ерунда, они же актеры, очень высокого класса актеры, и я просто обязан поверить в то, что между ними настоящая страсть… А вот она снимет это блядское платье и грим, выбежит ко мне, сядет в машину… Я поцелую ее и сразу все пойму… А вдруг пойму, что она еще не остыла от Димкиных объятий? Он в задумчивости побрел к машине и опять столкнулся с Денисом.

– Дэн, ты что, один пришел? Без девушки?

– Один.

– Что это с тобой? – крайне удивился и насторожился Стас.

– Я тут на работе! Мой объект здесь! Ладно, пока, мне некогда!

– Маме привет! – крикнул ему вдогонку Стас. Нет, я все-таки ненормальный, я чуть было не приревновал Варежку к Денису. Бред, чистой воды бред! Смешно даже предположить, что Дениска стал таким театралом, что ходит в театр один. Да даже если? В конце концов, мог же он просто как зритель влюбиться в Варежку? Да не мог бы, а просто обязан был влюбиться… Но она-то об этом не подозревает, а я кретин.

Из служебного подъезда появился Дима, к нему кинулась стайка девиц. Он раздавал автографы. И вдруг дверца машины открылась и на сиденье скользнула Варя.

– Стас!

– Ты откуда взялась? – счастливо рассмеялся он.

– А там есть еще один выход! Давно ждешь?

– С середины первого акта! И вот тебе цветы! Ты была неотразима!

– Ты смотрел спектакль?

– Да. Дай поцелую!

– Погоди, ты смотрел?

– Конечно! – он гладил ее лицо. – Я смотрел, я в восторге, ты так выросла, ты просто чудо… Я с ума сходил, ревновал тебя ко всему залу…

– Стас!

– Скажи, я просто не помню или финал изменился?

Варя сразу все поняла и сочла за благо соврать.

– Все так и было.

– И это платье?

– И платье. Стас, если ты сейчас начнешь ревновать к Диме, который трогает мою голую спину, я лучше сразу уйду!

– Дурочка моя, я же от любви… ладно, поехали скорее!

– А куда?

– Ко мне.

– Стас!

– Мама уехала.

– А…

– Ты спроси куда.

– И куда же?

– К твоей маме.

– Ты шутишь?

– Ни чуточки. Они ж подружки теперь. Постоянно общаются, а Анна Никитична тебе не говорила?

– Нет. Надо же… А как же Никита?

– Думаю, нормально. Иначе вряд ли твоя мама пригласила бы мою. Ты недовольна, Варежка?

– Да нет, почему… Это в конце концов их дело. Они обе достаточно одиноки, и если им так лучше… Стас, я ужасно голодная. Я всегда после спектакля…

– Знаю, – нежно улыбнулся он. И полез в сумку. – На вот, держи! – он сунул ей в руки какой-то пакет.

– Что это?

– Голландская селедка в булке, как ты любишь.

– Ой, Стас, откуда?

Варя с восторгом откусила кусок.

– Вкууусно! Настоящая голландская… Откуда?

– Да случайно увидал в магазине, купил, ну а лук и огурцы – это не сложно. Я же помню, что ты после спектакля хочешь есть… Но ты не думай, я ужин тоже приготовил… – Он смотрел на нее с такой любовью!

– А как там Стэлла?

– Жива. Я ее с тех пор не видел. Только по телефону общаемся, но она собирается в Москву. Она сказала, что я самый большой идиот из всех, кого она знает.

– Почему?

– Потому что тебя потерял… Но я ведь не совсем тебя потерял, а, Варежка? – он смотрел на нее с детской мольбой в глазах.

– Ты не знаешь, что я тут делаю?

Он просиял. Господи, совсем ребенок…

Варя полезла в бардачок, она помнила, что у него там всегда лежат влажные салфетки. И этот простой и такой естественный ее жест несказанно обрадовал его.

– Поехали!

– Погоди, у меня еще есть для тебя сюрприз! Вот! – он протягивал ей маленький бархатный футляр.

– Стас, что это?

– Посмотри!

Варя открыла футляр.

– Боже, какая прелесть! – Там лежало очень красивое и оригинальное кольцо. На сплетенной из тончайших золотых нитей неправильной формы тарелочке лежала небольшая розовая жемчужина. Варя пришла в восторг.

– Стас, какая прелесть! Откуда это?

– Да ты примерь, вдруг не впору.

Кольцо пришлось впору и очень здорово выглядело на длинном тонком Варином пальчике.

– С ума сойти! Вот вроде бы и большое, а такое легкое, воздушное, никогда таких не видела. Откуда, Стас?

– Были съемки в Израиле, и я нашел… Правда нравится?

– Не то слово!

– Будешь носить?

– Еще бы! Мне только немного грустно, что я ничего тебе не подарила…

– Глупости какие! Ты сама лучший подарок в моей жизни.

И чего они дурью маются, со злостью подумал Денис Воробьев, по долгу службы наблюдавший эту сцену. Вечно у Стаса все не как у людей… Интересно, куда они на сей раз поедут?

Утром Стас спросил:

– Какие сегодня планы? Куда тебя отвезти?

– Домой, надо переодеться…

– Ты не обидишься, если я вызову тебе такси? – чуть помедлив, процедил сквозь зубы Стас.

Варе кровь бросилась в лицо.

– Знаешь что… Пожалуй, хватит нам крутить роман… Это была глупая и пошлая затея. Из нашего романа все равно ничего не выйдет!

– Варежка, погоди!

– Ты обошелся со мной, как с проституткой! Трахнул в свое удовольствие, расплатился колечком, а наутро…

– Варька, перестань, что ты несешь!

– Ты не захотел отвезти меня домой, потому что я живу в квартире, которую подарил Пирогов? – Да. Я не могу…

– А я могу! И даже моя мать считает это нормальным! Мне там удобно, никто не достает, не прокалывает шины, не жжет двери… Хотя тебе на это наплевать! Тебе нет до меня дела, ты просто любишь со мной спать, а что со мной происходит в остальное время, тебе до фонаря! Все, с меня хватит! Ты просто лелеешь свои комплексы и дурацкие принципы!

– Варежка, что ты говоришь… – совершенно растерялся от ее напора Стас.

– Говорю то, что наболело! Не подходи ко мне! Вот, возьми свое кольцо, между нами все кончено!

И она в слезах выскочила из квартиры.

Ей почти сразу удалось поймать такси. Она забилась на заднее сиденье и дала волю слезам.

Водителем оказалась женщина лет пятидесяти.

– Из-за мужика ревешь? – спросила она немного погодя. – Так не стоит.

– Знаю, – всхлипнула Варя, – просто выплакаться надо…

– Ну поплачь… Только жизнь свою не ломай.

– Еще чего!

– Вот и молодец!

– А знаете что, не поеду я в Крылатское, за те же деньги отвезите меня на Большие Каменщики.

– Без проблем, дамочка!

Варя влетела в подъезд, поднялась на третий этаж и позвонила в дверь.

Тут ей в голову пришло, что у него сейчас может быть какая-нибудь девица… Вот и хорошо, тогда все сразу станет ясно.

– Кто там? – раздался знакомый голос.

– Дим, это я!

Дверь распахнулась. На пороге стоял Дима в красивом шелковом халате.

– Варька, что стряслось? Заходи, ты плачешь?

– Ты один?

– Один. Кофе будешь? Варька, ну что с тобой? Кто обидел мою девочку?

Он нежно обнял ее, погладил по голове.

Она подняла к нему зареванное лицо.

– Дим, женись на мне, а?

– Варь, ты что? Я не ослышался?

– Нет, Димочка, миленький, ты же говорил…

– Говорил. Но…

– Ты передумал?

– Варь, объясни толком, что стряслось? Опять Стас? Ну-ка, посмотри мне в глаза. Он тебя ударил?

– Нет, но я поняла, что…

– Ты когда успела? Вчера после спектакля? Ты с ним ночь, что ли, провела?

– Да…

– А утром решила выйти за меня?

– Дима!

– Что Дима? Я, девочка моя, так не хочу. Ты помираешь от любви к Стасу, а я должен тебя от этого спасти? Нет, не получится. И не вздумай на меня обижаться.

– Димочка, милый, ты не прав, у нас получилось бы… ты же сам говорил про индийский горшок…

– Ты завтракала?

– Что?

– Ты что-нибудь ела?

– Нет, но я не хочу…

– Ерунда, пошли на кухню, я сейчас сделаю нам хороший омлет…

– Значит, ты на мне не женишься…

– Варь, я был бы, наверное, самым счастливым человеком на свете, если бы ты стала моей женой…

– Не понимаю…

– Но при других обстоятельствах. Я, Варька, не создан быть жертвой, понимаешь? Не мое амплуа. А ты мне предназначила именно такую роль. Ты любишь Стаса, ты невольно будешь меня с ним все время сравнивать, ты в лучшем случае позволишь себя любить. Температура воды в горшке всегда будет еле теплой, и в результате мы просто разбежимся, может, даже возненавидим друг друга. А все ради чего? Чтобы насолить Стасу? Мы с тобой друзья, и мне было бы жаль потерять твою дружбу… Знаешь, я одно время безумно хотел с тобой спать, а потом подумал: баб для постели до фига и больше, а такой подруги у меня никогда не было и не будет, тогда зачем? Вот если бы я понял, что ты тоже любишь меня… Тогда совсем другое дело, а так… Я уже взрослый, Варечка…

– И очень умный, – всхлипнула она. – Даже, наверное, слишком…

– Может быть… – ласково улыбнулся Дима. – Ты все-таки поешь, выпей кофе, и поедем в театр…

– Дим, я… ты прости меня, ладно? Я очень-очень тебя люблю. Но ты прав. Я тоже ни за что не хочу терять такого друга…

– А со Стасом ты еще сто раз помиришься.

– Нет, я больше не могу…

– Расскажи толком, что случилось.

Варя рассказала.

– Варька, это же ерунда. Ну упертый твой Стас… Ты же это знаешь. Ну поехала бы на такси… Большое дело.

– Но и он мог бы довезти меня до дома!

– Мог бы, кто спорит! Я уверен, что он уже терзается из-за этой ошибки… Да ну вас, надоели хуже горькой редьки! Вот увидишь, он через несколько дней явится к тебе домой, с цветами и тем самым признает свою ошибку, и вы опять будете счастливы до следующей ссоры, примерно недельку… Вот, ешь омлет!

– Терпеть не могу омлет, а вы все время мне его впихиваете!

– Кто мы? Я и Стас, что ли?

– Ну да, он в Амстердаме в отеле все хотел впихнуть в меня омлет…

– И ты примчалась выходить за меня замуж? – расхохотался Дима. – Ты же все время о нем думаешь, все время хочешь произносить его имя… Знаешь, Варька, я дам тебе один совет.