Текст книги "Отчаянная девчонка"

Глава XIX
Особая примета

Немного успокоившись, Валерка заявил:

– А я, между прочим, времени зря не терял. Проходил мимо отделения милиции и вот что нашел!

Он вытащил из кармана мятую грязную бумажку.

– Это что такое? – спросила я.

– На мусорной куче валялась возле отделения. Там рядом доска, где объявления о розыске вешают. На доске новые, свежие преступнички висят, а на куче этот валялся, и чем-то мне его рожа знакома показалась. Поглядите, не наш ли это дружок Гена, по-моему, похож!

Он разгладил бумажку получше, потер ладонью и протянул нам. Оттуда на нас глядел человек, на первый взгляд не имеющий ничего общего с Генашей. Но только на первый. И хотя на портрете у него не было лысины, но взгляд змеиных глазок был очень похож. В графе «особые приметы» говорилось – на левой ноге сзади под коленом большое родимое пятно. Интересно, очень интересно!

– А по-моему, это вовсе не он! – пожала плечами Мотька. – Просто кто-то отдаленно похожий. А наш Геночка живет себе свободно, ни от кого не прячется.

– Я бы все-таки проверил!

– А как? Что тут проверять? – усомнилась я.

– Ногу! Родимое пятно!

– Интересно, а как это можно у бандита ногу проверить?

– Ну вы же такие изобретательные шерлокини! Вот и придумайте, как с него штаны стащить!

– Еще чего! Тебе надо, ты и стаскивай! – проворчала Мотька, но по ее глазам я видела, что она уже мучается этой идеей.

– И проверю, можешь не сомневаться! – заявил Валерка.

– Еще один научный эксперимент! «Проблема лишения штанов представителя уголовного мира» – вот тебе сразу название для диссертации!

Валерка прыснул.

– Матрена, сейчас схлопочешь! – крикнул он, но уже смеясь. – Значит, вы не хотите проверить Геночку.

– А как? – спросила я. – У тебя есть идеи?

– Вот тут сказано, что его зовут Лузгачев Виктор Викторович. Можно просто подойти и крикнуть: Витя!

– Ну конечно, и с него от страху сразу штаны упадут! – подхватила Мотька, и мы все покатились со смеху.

Но тут Валерку позвали обедать, и мы договорились, что под вечер он к нам зайдет.

– Слушай, Аська, столько информации на нас свалилось, что делать будем?

– Первым делом позвоним Коте!

– Тебе лишь бы с Котей пообщаться!

– У тебя есть другие соображения?

– Пока нет. Но, думаю, не стоит твоего Котю пугать, он же там себе места не найдет и может сгоряча глупостей наделать, засветиться где-то.

– Пожалуй, ты права, но как же нам-то быть?

– Погоди, подумать надо, не с бухты-барахты действовать! А то наломаем дров! – сказала Матильда голосом Михал Михалыча.

В глубокой задумчивости мы вернулись домой. Там уже знали, что Валерка нашелся.

– Вы чего такие мрачные? – спросил дед. – Опять какие-то сложности?

– Да нет… – вяло ответила я. – Просто настроение ни к черту.

– А вот это, милочка, я слышать не хочу! Что значит, плохое настроение? Это твое и только твое дело, если у тебя плохое настроение, как вы выражаетесь, от фонаря! Нельзя своим дурным настроением другим настроение портить! Постой, а может, все-таки есть причина?

– Нет!

– В таком случае не желаю больше ничего слышать про настроения!

– Дед! Ты так пристал, что, похоже, это у тебя плохое настроение!

– Ничего подобного! Клевета!

Но, к счастью, тут деда позвала Ниночка, и разговор оборвался.

После обеда мы с Мотькой отправились в лес – поглядеть, не созрела ли земляника.

– Аська, я, кажется, придумала, как нам на эту ногу взглянуть.

– Как?

– Сейчас тепло, они спят с открытыми окнами, можно взять палку с гвоздем…

– И что?

– Стянуть с него одеяло через окно.

– Глупости! А если он на спине спит? И потом, как ты через окно в темноте разглядишь, что у него на ноге?

– Твоя правда. Что же делать?

– Можно, к примеру, заорать у него над ухом: «Пожар! Пожар!» Он с перепугу вскочит и, уж конечно, брюки второпях надевать не станет.

– Да, представляю, как ты бежишь за ним с воплями: «Дяденька, покажите ногу!»

Смех смехом, но ничего умного мы не придумали. И вдруг меня осенило.

– Мотька, идея! Мы сейчас пойдем на кукушкинскую дачу и скажем, что нам надо повидаться с Кириллом. Заметь себе, на вполне законном основании! Скажем, что дедушка его к себе зовет!

– Так, интересно!

– Если он к нам выйдет, мы все ему расскажем и спросим про родимое пятно!

– Аська, гениально! Дешево и сердито! Идем сейчас же!

Мы быстренько повернули назад, начисто позабыв о землянике, не до нее сейчас!

Подойдя к кукушкинской даче, мы сразу увидели на террасе Генашу. Он опять пил пиво. Мы решительно открыли калитку и направились к нему.

– Здравствуйте! Извините, пожалуйста, нельзя ли нам поговорить с Кириллом? – нарочито вежливо спросила я.

– С Кириллом? Спит Кирилл, дрыхнет, можно сказать, без задних ног! А зачем он таким молоденьким девочкам понадобился? – как-то гнусно засмеялся Гена.

– Мой дедушка хочет с ним поговорить!

– Это на какой же предмет?

– Я не знаю, он просто просил позвать к нему Кирилла.

– Ладно, попробую его шугнуть! – Он лениво поднялся и исчез в доме.

– Жалко, что он шорты не носит, – прошептала Мотька мне на ухо.

Вскоре на террасе появился Кирилл, бледный, заспанный, небритый!

– Вот он, голубчик! Еле добудился! – сообщил Гена.

– Ася! В чем дело? – спросил Кирилл заплетающимся языком.

– Дедушка просил вам передать, чтобы вы непременно зашли к нему!

– Зачем?

– Понятия не имею. Что-то хотел вам сказать.

– Спасибо, я обязательно зайду, вот только приведу себя в божеский вид!

– Что не так-то просто, учитывая, сколько ты вчера выпил! – ехидно заметил Гена.

– Да отвяжись, Генаша. Сил нет! – Кирилл плюхнулся в кресло и потянулся за пивом.

– Бессовестные твои глаза! При таких кралечках похмеляться будешь? – ухмылялся Гена.

– Ладно, девочки, вы идите, а я приду. Через час!

– До свидания, – благовоспитанно попрощались мы и ушли.

– Аська, надо его на полпути перехватить, незачем Игорю Васильевичу нас лишний раз вместе видеть.

Мы выбрали местечко, мимо которого Кирилл обязательно пройдет, направляясь к нам на дачу, и засели там в придорожных кустах. Не прошло и получаса, как на улице появился Кирилл, чистый, бритый, с уже нормальным цветом лица. Только глаза у него еще были красные. Мы выбежали ему навстречу.

– Девочки, вы что, напугать меня решили?

– Нет, Кирилл, нам надо с вами поговорить. Дело серьезное!

– Что-то с Котей?

– Нет! Это вам грозит беда!

– А Игорь Васильевич, значит, меня не звал?

– Нет, просто мы, чтобы не вызвать подозрений, это придумали.

– Хитрые, бестии, – улыбнулся Кирилл. – Ну, что вы там еще пронюхали?

– Пойдемте куда-нибудь, не говорить же такое посреди дороги! – предложила Мотька.

– А куда? – растерялся Кирилл.

– Пошли в березовую рощу! – сказала я. – Там можно спокойно поговорить.

Мы провели Кирилла по тропинке, ведущей в березовую рощу.

– Ох, как здесь хорошо, светло! Я темный лес не люблю, – признался Кирилл, – как-то мне там не по себе, а здесь… чудно! Ну, так что стряслось?

Мы сели на травке и подробно пересказали ему разговор Федора Тихоновича с Генашей. Он слушал внимательно, только изредка хмыкал.

– Такие, значит, дела! – сказал он, выслушав нас. – Один меня клофелином травануть хочет, а другой – курьером сделать, и скорее всего наркокурьером. Уж не знаю, что лучше. Пожалуй, клофелин гуманнее. По крайней мере быстрее! – усмехнулся он. – В Италии, значит, учиться можно! Ценит меня Федор Тихонович.

– Кирилл! – вдруг вспомнила я. – Скажите, у этого вашего Гены есть на ноге родимое пятно?

– Родимое пятно? Нет, не видел. А почему это вас интересует?

Я объяснила ему, что Валерка нашел старое милицейское объявление.

– Будь у него такое пятно, я бы заметил, хоть и не разглядывал особо его ноги. Хотя постойте, где, ты говоришь, у него это пятно?

– На левой ноге, сзади под коленом!

– Точно! У него там не пятно, а шрам! Он, наверное, это пятно удалил! Ну и что вы теперь с этим делать будете?

– Может, в милицию заявить, он ведь в розыске? – предложила Мотька.

– Нет уж, я сам с ними разберусь!

– Но как? – воскликнули мы.

– Девчонки, я сейчас поеду к брату. Надо с ним посоветоваться, а вас попрошу держать с нами связь, если что узнаете, сразу сообщите.

– Вообще-то мы так и делаем, просить нас об этом не надо! – гордо заявила Мотька.

– Ну не сердитесь! Влип я, здорово влип, и теперь сам должен выпутаться.

– Вы в чем-то серьезном замешаны? – спросила я.

– Да нет, пока бог миловал, первое серьезное дело было с этими камнями, сдуру подставил брата и вообще… Но тут, благодаря вам, все закрыто! А я ведь… героем себе казался! Вот уж точно герой!

– А вы хотите учиться петь?

– Больше всего на свете! Но я только недавно это понял, а тут судьба еще поманила – с вашим дедушкой свела… Но все-таки сдавать Генку в милицию – не могу, непорядочно это.

– Но он же преступник!

– Так-то оно так, но все же сколько я с ним соли съел, уж никак не меньше пуда…

– Но он же хочет вас убить!

– Вот я сам с ним и разберусь! Это будет честно!

Мы с Мотькой переглянулись. Кирилл начинал нам нравиться.

Глава XX
Похищение

Кирилл ушел на станцию, а мы в полном изнеможении остались сидеть на траве.

– Да, и что теперь будет? – после долгого молчания спросила Мотька.

– Ничего хорошего.

– Думаешь?

– А что тут может быть хорошего, сама подумай. Он, видишь ли, порядочный, в милицию заявить не может и будет, извольте радоваться, сам разбираться… С кем? С бандитом! Отпетым, который в розыске числится! Что тут хорошего может быть? Да еще Котю хочет к этим разборкам привлечь, а тот вообще ни сном ни духом…

– Знаешь, Аська, давай-ка пошлем их куда подальше! Мы что могли для них сделали. Даже больше. Хотят сами разбираться – пожалуйста. Что нам, больше всех надо?

– Наверное, ты права…

– Слушай, подруга, а ведь нам-то с тобой этот Генаша не корешок?

– Это уж точно!

– А Валерке – тем более!

– Что ты придумала?

– Может, пусть Валерка пойдет и заявит, что он-де знает, где прячется этот, как его… Лузгачев.

– Ну и?..

– Все просто! Его возьмут. Кирилла ему сдавать не расчет!

– Почему?

– Зачем лишнее дело на себя брать, у него, думаю, и так хватает!

– А Федор Тихоныч?

– Это уж их личные дела! Захочет – сдаст пахана, не захочет – смолчит. А Кирилл кругом чистенький будет!

– Знаешь, надо подумать, в этом что-то есть!

И мы решили, что утро вечера мудренее.

Утром я проснулась с четким убеждением – нам нужен Николай Николаевич.

– Зачем? – спросила Матильда, когда я поделилась с ней своими мыслями.

– Понимаешь, с ним можно обо всем нормально поговорить, так сказать, в неофициальной обстановке, а то мы с тобой что-то запутались. Вспомни, если бы не он, мы бы два дня просидели запертые и связанные в Людкиной квартире!

– Так-то оно так, но он же сейчас в отпуске, в консерваторию готовится.

– Вот и хорошо, пусть поможет Кириллу, и потом они будут вместе петь! Николай Николаевич – Ленского, а Кирилл – Онегина, представляешь?

– А из него классный Онегин выйдет! «Ужель та самая Татьяна?»

– Ладно, Мотька, это все болтовня, а что делать-то будем?

– Думать.

Но тут нас позвала вниз тетя Липа.

– Валерка пришел, будите, говорит, девчонок, дело есть.

Мы кубарем скатились с лестницы.

– Генку взяли! – сообщил Валерка, едва мы с ним выскочили в сад.

– Кто? – задала я дурацкий вопрос.

– Менты, кто же еще!

– А Кирилл?

– Кирилла там не было!

– Откуда ты знаешь?

– Видел!

– Что?

– Как его уводили!

– Кого?

– Что за бестолочи! Генку, ясно сказано.

– Ты навел? – спросила Мотька, еще не зная, как к этому отнестись.

– Нет, гад буду, не я! Его тетя Настя из магазина опознала. Обычно в магазин Кирилл ходил, а тут этот два раза туда смотался, вот тетя Настя его и опознала!

– А ты почем знаешь? – спросила я.

– А нашу соседку Марью Ивановну в качестве понятой приглашали. Еще вчера вечером.

– Что же теперь будет с Кириллом? – забеспокоилась я.

– Ничего с ним не будет! – успокоил меня Валерка. – Его здесь не было, и потом, Генку ведь не по подозрению взяли, он в розыске был!

– Надо предупредить Кирилла и Котю! – сообразила Матильда. – Аська, беги звони!

Я позвонила на квартиру Кошелева, совершенно позабыв об условных сигналах. Никто не взял трубку. Меня охватил ужас. Что стряслось? Но тут же я вспомнила, что звонить надо три раза. Вот наконец я слышу Котин голос.

– Асенька? Ты? Что случилось?

– Котя, где Кирилл?

– Слава богу, здесь.

– Передай ему, что Генку арестовали, его опознала продавщица из нашего магазина.

– Арестовали? Ты уверена?

– Конечно, Валерка своими глазами видел, и потом, их соседку пригласили в понятые.

Кирилл вырвал трубку у Коти.

– Ася, что там?

Я повторила все еще раз.

– Кирилл, что теперь будет?

– Теперь, Асенька, еще немножко – и все будет отлично!

– А что немножко?

– Да так, пустяки, не беспокойся. Вы свое дело сделали, теперь еще мы кое-что сделаем, и будет полный порядок. Спасибо вам. А ты передай привет деду, он у тебя классный мужик!

– Что? Что он сказал? – приставала ко мне Мотька.

– Сказал, что скоро все кончится. И еще привет деду передал.

– А ты чего такая грустная? А? Оттого, что все кончается, да? Не бери в голову! Все пройдет! Помнишь, как мы с тобой в Феликса были влюблены, а теперь и думать о нем забыли. А давно ли это было? Перед весенними каникулами всего-то!

– Аська! Ты чего разнюнилась? – спросил Валерка, когда мы вышли в сад. – Думаешь, это конец? Ничего подобного! Это только начало. Ведь Федор Тихоныч никуда не делся. Камни у него стибрили, а он этого еще не знает! А партия и Ленин уж точно захотят с ним разобраться, или, наоборот, он захочет разобраться с партией и Лениным.

Что он такое городит?

– Валер, ты чего несешь, какая партия, какой Ленин?

– Маяковского надо читать! «Партия и Ленин – близнецы-братья». Я, правда, не пойму, почему партия – брат?

– Действительно, никогда об этом не думала… Матильда, а ты как считаешь, будет там разборка?

– Да, завтра и будет!

– Почему?

– Думаю, они пойдут на эту квартиру лицом к лицу встретиться с Федор Тихонычем. Надо же им поговорить, а он скорее всего сам туда явится за камешками.

– Девчонки, пошли послушаем «жучки»! – потребовал Валерка.

– Да чего теперь слушать! – пожала плечами Мотька.

– А вдруг Федор Тихоныч с кем-то впечатлениями о Генкином аресте делится.

– Если он уже знает! Ладно, пошли, – согласилась я.

На магнитофоне горела красная лампочка.

– Ага, что я говорил! – закричал Валерка, бросаясь к магнитофону.

И тут же в комнате раздался голос Федора Тихоновича.

– …со всякой сволочью считаться! Ты, Павлуша, мне сейчас самый нужный человек! Камни пропали, понимаешь, из пустой квартиры, где за окнами снайпер следит, дверь на сигнализации, а главное, никто, кроме Генки, не знал, что камешки там. Ни одна живая душа. Он же сам и придумал там их спрятать! Кто их мог взять? Он и взял! Вот сволота, а теперь в тюрягу от меня спрятался, думает, я там его не достану!

Мы хохотали как безумные.

– Федор Тихоныч, а ты не думаешь, что братец Тузика мог вернуться к себе на квартиру и там обнаружить «дипломат»?

– Не мог! У снайпера приказ – стрелять сразу, как кто-то появится в квартире. За все время только на полчаса вырубили сигнализацию, когда я туда приехал. Представляешь, я чуть ума не лишился, когда понял, что чемоданчик свистнули. Дверь никто не ломал, не знаю, кстати, как Генаша туда залез. Ключи были только у меня!

– Действительно, странная история!

– А главное, я же все подготовил к вывозу, курьера нашел, жену отправил, чтобы она там приняла товар, ювелира одного в Амстердаме приглядел, и вот на тебе!

– Слушай, а может, Генку у ментов отбить?

– Как?

– Он, надо думать, пока еще здесь, в местной ментуре. Можно налет организовать? Соберем ребятишек и, помолясь, вдарим по ментуре.

– Нет, я такими делами не занимаюсь.

– Вольному воля. Но где-то ты прошляпил, Федор Тихоныч, видать, хозяин квартиры вторые ключи имеет.

– А снайпер?

– Да проспал твой снайпер! И все дела. А кстати, Тузик не мог к этому руку приложить?

– Вряд ли. Тузик же сам все сварганил, и потом, можно сказать, сам у себя камни упер?

– Ну, положим, не сам у себя, а у тебя, есть все-таки разница?

– А может, ты и дело говоришь. Значит, так, умрите, но найдите мне Тузика, хоть из-под земли достаньте!

– Да ты хоть какую-нибудь наводку дай, а то искать иголку в стоге сена…

– Думаю, так – искать его надо вокруг каких-нибудь учебных заведений, где петь учат, ну, консерватория там, Гнесинское, у частных педагогов, словом, сам понимаешь! Он тут у этого, как его, Потоцкого, консультировался.

– Это уже что-то! А если второй братишка попадется, брать?

– Брать! Обязательно брать! Живым или мертвым!

– Понял.

– Да, кстати, Кирилл тут с девчонкой, внучкой Потоцкого, возжался, если сможешь, подключись к их телефону. Сдается мне, что так мы тоже на братишек выйти сможем.

Ого! А вдруг наш телефон уже прослушивается? Хорошо, что мы это знаем!

На этом разговор оборвался.

– Ни фига себе! – присвистнул Валерка. – Что же теперь делать?

– А как узнать, что твой телефон прослушивают? – спросила Мотька.

– Кажется, можно, сейчас попробуем.

Я пошла к телефону, сняла трубку и набрала 100. Никаких посторонних звуков не было. Может, они еще не подсоединились к нам?

– Да, не зря я там на пузе ползал! – с гордостью заметил Валерка. – По-моему, надо позвонить Коте и все рассказать. Но только не отсюда. Пошли к нам, от нас позвоните.

Так мы и сделали. Но у Михал Михалыча никто не отвечал.

– Где они могут быть? – забеспокоилась я. – А вдруг в консерваторию подались? Вдруг их уже засекли?

– Да ладно тебе, так быстро это не делается. Пока то, пока се… Мало ли, может, они просто пройтись вышли или в магазин… Через полчаса позвонишь еще!

Но и через полчаса никто не ответил. Я уже не находила себе места.

– Ерунда, ничего с ними не случилось, сколько твой Котя взаперти сидел, а теперь вышел с братишкой на свободу, что ж, ему и погулять нельзя? – урезонивал меня Валерка.

– Тоже верно, – подхватила Мотька. – И вообще, они взрослые люди, мало ли какие у них могут быть дела!

– А ты позвони Михал Михалычу на работу! – надоумил меня Валерка.

Я позвонила Кошелеву, но мне сказали, что он уехал в министерство.

– Слушайте, надо как-то известить их, чтобы они нам сюда не звонили, – сообразила я.

– А давай в Москву смотаемся и на худой конец оставим им записку, – предложила Мотька, сочувственно на меня глядя.

– Правильно! – одобрил Валерка. – Куда лучше, чем сидеть и изводиться. И скажи им, чтобы звонили мне, я буду на связи.

– Здорово! – воскликнула Мотька. – Поехали, Аська?

– Надо только домой заскочить, предупредить…

– Не вздумай говорить, куда мы едем!

– Еще чего! Скажем, к Леле поехали, на следующую станцию.

– Что еще за Леля? – заинтересовался Валерка.

– Помнишь, в прошлом году я все время с ней общалась, рыженькая такая?

– Да, что-то припоминаю!

– Ты с нами? – спросила я.

– Нет, после вчерашнего мама ни за что не пустит…

– Это и к лучшему, будешь на связи!

Мы побежали домой, наплели с три короба Ниночке, которая попалась нам на пути, и бегом бросились к станции.

Какое-то тяжелое предчувствие навалилось на меня.

– Мотька, бежим быстрее, а то опоздаем на электричку!

– Подумаешь, на следующей поедем! Через двадцать минут! Ой!

Мотька споткнулась и упала, взвыв от боли.

– Что? – кинулась я к ней.

– Ох, чертобесие! Ногу подвернула.

В самом деле, Мотькина нога на глазах стала вспухать. Как же быть? Надо доставить ее домой, но как?

– Что случилось? – услышала я знакомый голос. Из подъехавшего джипа выскочил Олег.

– Ой, Олег, как хорошо! Будь добр, отвези Матильду домой!

– Нет, надо в больницу!

– Никакой больницы, я уже не первый раз ногу подворачиваю, – морщась, говорила героическая Мотька, – надо просто сунуть ее в холодную воду, а потом забинтовать накрепко.

– Ладно, я тебя к бабушке отвезу, она у нас умеет детские травмы лечить! А потом домой доставлю.

Он как будто подслушал мои мысли. В самом деле, дома очень удивились бы, что я бросила любимую подругу в беде и куда-то укатила одна.

– Олег, мне срочно нужно по одному делу съездить, пожалуйста, пусть Матильда пока у вас побудет, а я за ней зайду, можно?

– Конечно, что за вопрос?

Олег поднял Матильду на руки и отнес в машину. Она, по-моему, была уже на седьмом небе. Ведь Олег ей страшно нравился.

А я пошла на станцию, одну электричку я уже прозевала, придется ждать следующую.

Я огляделась, нет ли за мной «хвоста», или они на сей раз ограничатся прослушиванием телефона? Кажется, никто за мной не следит, впрочем, надо будет потом еще проверить. И вот наконец электричка. Но сколько я ни проверяла, «хвоста» вроде бы не было.

Через час я уже подходила к дому Михал Михалыча. Но сколько я ни звонила в дверь, никто мне не открыл. Там явно никого не было. Что же делать? Оставить записку! Но разве в записке скажешь все, как нужно, особенно если от волнения дрожат руки? И все-таки я написала записку и опустила в почтовый ящик. Что ж, дело сделано и можно возвращаться. Как жаль, что не удалось повидать Котю!

Я спустилась вниз и пошла по дорожке вдоль дома. И вдруг увидела, что навстречу мне идет Котя! Он шел, погруженный в свои мысли, и не замечал меня, я рванулась было к нему и… Тут произошло нечто невообразимое: из «девятки», мимо которой шел Котя, выскочили двое, схватили его и запихнули в машину. Все случилось в какие-то считаные секунды, и вот машина уже выруливает со двора. От ужаса я застыла на месте и даже не заметила номер машины. А ее уж и след простыл.

Что же теперь делать? Первой моей мыслью было бежать в ближайшее отделение милиции. Но ведь я не запомнила номер машины. Значит, придется рассказать им всю историю? А как же Кирилл? А что если просто сообщить, что я видела похищение, а кто похитил, не знаю… Я была в растерянности. Надо позвонить Мите или Косте, может, они что-то сообразят… Как плохо без Мотьки… Вдвоем мы уже что-то придумали бы…

Я подбежала к автомату, у меня был только один жетон, и, как всегда в таких случаях, автомат мой жетон проглотил… Вот невезение, сегодня весь день не везет. Да, надо же сообщить о похищении Михал Михалычу! Но вдруг я подумала – это, наоборот, везение, ведь я могла бы вовсе не знать, где Котя. А теперь я это точно знаю! Ну и что с того? Как я могу ему помочь? Могу! Я могу ему помочь! И я это сделаю! Быстрее и лучше меня это не сделает никто!

Я опрометью ринулась к автобусу, в метро мне казалось, что поезд тащится, а он и в самом деле шел медленно, как всегда на открытых станциях. И вот наконец Киевский вокзал. Скорее бы подошла электричка!

От станции я неслась на такой скорости, что, наверное, побила олимпийский рекорд. Я влетела на наш участок, и здесь меня остановила тетя Липа.

– Ты чего несешься, как полоумная? Где Матильда?

– Матильда у Седовых, она ногу подвернула!

Надо признаться, что я только сейчас вспомнила о Матильде. Надо будет пойти за нею! Но дело прежде всего! Возможно, от моей расторопности зависит Котина жизнь! А что может быть сейчас важнее?

Тетя Липа что-то кричала мне вслед, но я уже не слушала. Я вбежала в нашу с Матильдой комнату и бросилась к магнитофонам. Так, все пленки на месте. Слава богу! Я собрала все их и внимательно прослушала, с трудом взяв себя в руки. Да, я мыслю правильно! Порядок!

Я сложила их в одну сумку и хотела уже бежать, но тут же передумала. Взяла чистую пленку, кое-что переписала на нее, потом черкнула несколько строк на двух листах бумаги, один я спрятала под магнитофон, а второй сунула в карман, туда же положила новую пленку, а старые оставила на столе. Вот теперь я была готова к бою.