Текст книги "Криминальные каникулы"

Глава VIII
После экскурсии

Дома нас ждал горячий ужин.

– Еще бы, ведь бедные девочки весь день питались всухомятку! – передразнивая Женю, ржал Володька.

Нам никак не удавалось спросить его о Вальчике и Арье. Он понимал наше нетерпение и был страшно доволен. Наконец Женя на минутку вышла из кухни.

– Ну что? Видел их? Записал? – накинулись мы на него.

– Видел. Записал. После ужина мать за работу сядет, тогда и…

Но тут вернулась Женя.

– О чем это вы тут шепчетесь?

– Да мы не шепчемся, просто от усталости еле языками ворочаем, – нашлась Матильда.

После ужина мы заявили, что хотим посмотреть телевизор – узнать, как там дела в России. В Израиле все эмигранты смотрят 1-й и 2-й каналы нашего телевидения. Разумеется, ничего мы смотреть не собирались. Володька включил телевизор и под шумок увел нас на балкон.

– Давай, рассказывай! – шепотом потребовала я.

– Погоди, вот сяду поудобнее.

– Володька!

– Хорошо, слушайте сюда! Пришел я в это кафе, смотрю, ваших фигурантов пока нет. Ну, я решил покрутиться там, но садиться не стал, а то мало ли где они сядут, и что ж, мне при них пересаживаться? Я занял позицию неподалеку. Вскоре, смотрю – идет ваш Вальчик, я его сразу узнал, вы здорово его описали, и тут же, чуть ли не бегом, появился Арье. Точно, на Юрского смахивает. Они сели за столик, да и я тут как тут, за соседним пристроился и сумку открытую с диктофоном на стул бросил. Он у меня сам от голоса включается. А еще я этот стул как можно ближе к ним придвинул. Они на меня ноль внимания.

– Ну, включай скорей! – потребовала я.

– Минутку, бабы!

Володька с гордостью вытащил из кармана диктофон. И тут же на балконе раздался негромкий, но противный голос Вальчика.

– …Подумал, что ты деру дал. Чего молчишь?

– А чего говорить, – каким-то бесцветным голосом произнес Арье. – Пока что мое дело слушать, что ты скажешь.

– Золотой, у тебя в Москве кто-нибудь остался?

– В каком смысле?

– В прямом. Ну, родственники или дружки.

– Да я вообще не из Москвы, я из Загорска.

– Какая, блин, разница!

– Нет, в Загорске никого у меня не осталось, разве что соседи, антисемиты окаянные. А что?

– А в Москве у тебя кто есть?

– Тебе-то зачем знать?

– Раз спрашиваю, значит, надо.

– Не твое дело!

– Не зарывайся, Арье, я с тобой шутки шутить не стану. А, понял, ты, блин, думаешь, я на твою родню давить собираюсь? Ни хрена! Я просто хочу, чтобы ты съездил в Москву, с близкими повидаться, и, заметь, за мой счет!

– С какой стати?

– Про это потом. А пока скажи, у тебя двойное гражданство?

– Нет, я ведь здесь уже девятый год, а тогда еще гражданство не сохранялось.

– Это мне дороже обойдется, ну да где наша не пропадала!

– Валентин, не темни! Я тебе не мальчик.

– Но ты мне и не девочка, и цацкаться я с тобой не собираюсь. Ты мне должен?

– Должен. Но срок…

– Знаю, срок не вышел. А я, блин, добрый: и долг тебе прощу, и в Москву на халяву прокатишься.

– Ишь какой ты щедрый! Как бы мне от твоей щедрости копыта не отбросить. И это еще в лучшем случае!

– Да ты что, Арье? Дело-то пустяшное. Тут пять дней назад Томка моя свою подружку на то же дело наладила, уж совсем не баба, а труха одна, и то отлично справилась. Она мне тоже должна была, я ей за это полдолга скостил, на обратном пути еще кой-чего ей вручу, и привет, гуляй, Вася! У нее тут брат, ей бы век денег на такую поездку не скопить, а тут пожалте – на халяву! А тебе кисло, что ли, в Москву прокатиться?

– Некогда мне кататься, у меня дело свое!

– Да куда оно, блин, денется, коли ты на пару дней на неисторическую родину смотаешься?

– Слушай, Валентин, если я через неделю тебе весь долг отдам, ты от меня отвяжешься?

– Через неделю? Не пойдет! Крайний срок – послезавтра! Послезавтра не отдашь, тогда либо в Москву поедешь, либо… Ну, ты меня знаешь.

– Я тебя знаю. Но так дела не делают!

– Он меня, блин, еще учить будет! Может, у вас, у жидов, так дела не делают, а у нас…

– А что ж ты здесь, среди жидов, время тратишь?

– Это мое дело. Короче – послезавтра в это же время на этом месте ты мне отдаешь бабки или во вторник улетишь в Москву.

– Послезавтра – суббота. Тут закрыто будет.

– Лады! Тогда в семь тридцать вечера. Все уже откроется. Придется потратить вечер на тебя, жидовская морда! Все равно никуда ты от меня не денешься! Все, пока, золотой!

– Знал я, что ты сволочь, но чтоб такая… Фашистюга!

– Я этого не слышал. Чего сидишь? Беги денежки собирать! – гнусно заржал Вальчик.

На этом запись обрывалась.

– И что дальше? – спросила Матильда.

– А дальше они разошлись. Так я и знал, что не надо с вами связываться!

– Это почему? – возмутилась я.

– Потому что я теперь полностью в это дело вгрузился!

– Ага! – торжествующе воскликнула Мотька. – Это здорово! Ты нам очень пригодишься с твоим ивритом.

– Да, но что же нам делать? Как помочь Арье, а главное, как Курицу предупредить? Он ведь опять хочет ее использовать.

– Интересно все-таки, что же он возит через границу? Отсюда он вполне может возить бриллианты.

– Почему именно бриллианты? – удивилась Матильда.

– Неужели ты не знаешь? Израиль – мировой центр обработки алмазов.

– Тогда очень может быть, – задумчиво проговорила Мотька. – Конечно, это что-то очень дорогое. Он ведь не просто дорогу оплачивает, но и долги списывает. Значит, ему это выгодно.

– Да тут долги вряд ли очень большие, – вставила я, – должники-то уж больно захудалые, что Курица, что Царь зверей.

– Для Вальчика они, конечно, не очень велики, а для них, бедолаг… – горестно протянула Мотька.

– Так, бабы, надо нам все тут распланировать, чтобы и Вальчика не упустить, и вам по возможности побольше посмотреть. На завтра есть какие-нибудь планы?

– Пока нет. Но мы ведь хотели…

– Знаю, хотели в Реховот съездить, друзей своих отыскать. Значит, завтра туда и поедем. А сейчас позвоним, выясним, живут ли они там.

Володька набрал номер.

– Добрый вечер, простите, это квартира Фельдманов? Да? А можно попросить Шуру? Его нет? Видите ли, я завтра буду в Реховоте, у меня письмо к Шуре из Москвы. От кого? Я не знаю, меня просто просили передать. А если завтра с утра я зайду и занесу письмо? Можно? Спасибо большое! Как меня зовут? Володя Берлин. Спасибо. Всего хорошего! Так, бабы! – прошептал Володька, с радостью потирая руки. – Завтра с утречка едем в Реховот. Так что ложитесь спать, завтра опять подниматься рано!

– А попозже нельзя? – спросила Матильда. – Чего в такую рань переться?

– Как чего? Завтра же пятница.

– Ну и что?

– А то, что завтра часов с пяти вся жизнь в стране замирает до субботнего вечера. Ты с луны, что ли, свалилась?

– Я совсем забыла. Неужели даже автобусы не ходят?

– Нет. Только такси и кое-где широтки.

– Что?

– Маршрутки так здесь называются. Поэтому поедем утром. Встретитесь со своими дружками, хорошо, нет, погуляем там. Свожу вас в пардесы.

– Куда?

– Пардесы – это цитрусовые плантации. Означает – рай, парадиз.

– И там можно будет съесть апельсин прямо с дерева? – восторженно воскликнула Мотька.

– Ясное дело!

– Вот здорово! А на субботу какие планы?

– Кажется, мать хотела свозить вас в Ариэль.

– А мы успеем к семи тридцати назад? – забеспокоилась я.

– Сто раз! Там, в Ариэле, особенно делать нечего, ну, погуляете по камням, и дело с концом.

– А может, и не стоит туда ездить?

– Ну почему, дорога красивая, и вообще… Ладно, бабы, идите спать.

Глава IX
Утро сюрпризов

От Тель-Авива до Реховота 22 километра. Дорога, правда, не слишком интересная. Один современный город плавно перетекает в другой, не зная и не поймешь, то ли это еще Бат-Ям, то ли уже Холон. Хорошо все-таки, что с нами Володька, который чувствует себя здесь как рыба в воде.

Наконец мы сошли с автобуса на центральной улице Реховота. Городок очень симпатичный, оживленный.

– Так, теперь надо разобраться, куда идти.

Володька подошел к пожилому мужчине, довольно долго беседовал с ним на иврите, тот что-то объяснял ему, размахивая руками, а Володька только вежливо кивал. Мы с Мотькой тем временем глазели по сторонам.

– Порядок, бабы! Тут ходу минут десять.

Мы двинулись вверх по красивой, довольно широкой улице, однако видно было, что впереди она сужается. И вдруг мы с Матильдой остановились как вкопанные возле цветочного магазина.

– Матильда, какие же мы дуры! Что же мы, с пустыми руками к ним явимся? Надо хоть цветов купить!

– Твоя правда! – согласилась Матильда.

– Девочки, чего бы вы хотели? – обратилась к нам на чистейшем русском языке хозяйка всей этой красоты.

– Да нам бы букет… – начала Матильда.

– Выбирайте, – улыбнулась хозяйка, – а если ничего не подойдет, мы по вашему вкусу букет составим.

– Да нет, что вы! – смущенно забормотали мы.

В результате мы купили букет из мелких светло-красных роз в окружении целого облака каких-то белых веточек, похожих на кружева.

– Ну что, бабы, теперь вы успокоились?

– Вполне.

Но это было далеко не так. Наоборот, по мере приближения к дому Фельдманов волнение наше нарастало. Еще бы! Мы ведь были совсем детьми, когда расстались. Узнаем ли мы Муру и Шуру? Узнают ли они нас? Будут ли дома? Удастся ли наш сюрприз?

Дом, где они жили, оказался очень красивым, не чета нашему, тель-авивскому. Мы поднялись на лифте на шестой этаж. Вот она, их квартира. Сейчас Володька позвонит и…

Володька позвонил. Мы встали за его спиной. Дверь открылась. На пороге стояла Мария Валерьевна, мама Муры и Шуры.

– Добрый день! – вежливо сказал Володька. – Я Володя Берлин, я вчера вам звонил…

Но Мария Валерьевна, казалось, его не слышала. Она молча и пристально разглядывала нас.

– Ну-ка, мальчик, отойди! – вдруг потребовала она. – Боже мой! Не может быть! Мура! Шура! Скорей сюда! – Она даже за сердце схватилась. Кажется, сюрприз удался. В переднюю выскочил высоченный рыжий парень. Шурка!

– Мама, что случилось?

При виде нас он вдруг замер, потом как-то странно заморгал, словно глазам своим не веря.

– Аська, Мотька, это вы? – прошептал он. И вдруг как заорет: – Мурка! Где ты там!

И тут же появилась Мурка.

– Чего ты разорался! – накинулась было на брата Мура, но вдруг осеклась и растерянно уставилась на Матильду. Потом перевела взгляд на меня… – Аська! – завизжала она. – Аська! Мотька! – И кинулась в мои объятия.

Сюрприз удался на славу! Володька удовлетворенно потирал руки.

Мария Валерьевна тем временем уже накрывала на стол.

– Девчонки! Откуда? Какие молодцы, что нас разыскали! Вы надолго? Где вы живете?

Они засыпали нас вопросами. Мурка то и дело заключала нас в объятия, а Шурка только радостно сопел и улыбался во весь рот.

– Сейчас придет моя золовка, – сказала Мария Валерьевна, – она пошла за хлебом, и будем завтракать! А после завтрака девочки подробно нам обо всем расскажут. А то на голодный желудок слишком сумбурно все получается! – смеялась она, наблюдая за нами. – Девочки, а цветочки это вы мне принесли? Тогда чего вы их жамкаете? Давайте сюда! Красота-то какая! Вот спасибо так спасибо!

Тут в дверь позвонили. Мария Валерьевна открыла и… На пороге стояла Мокрая Курица с мешком булочек в руке. При виде нас она оторопела.

– Ася! Мотя! Вы ко мне? Как вы меня нашли?

Мы ошарашенно взирали на нее. Остальные были удивлены не меньше нашего.

– Вы знакомы? – выговорил наконец Шурка. – Это наша тетя Римма! Откуда вы ее знаете?

– Мы вместе сюда летели… – пролепетала Курица.

– Утро сюрпризов! – воскликнул Володька.

– Да уж! – согласились мы. А я подумала: какое счастье, что Курица нашлась. Теперь мы, наверное, сможем ей помочь, хотя бы предупредим насчет намерений Вальчика. Только как это сделать поделикатнее, чтобы не слишком ее напугать? Она славная, так нам обрадовалась! Да, тут нельзя действовать с бухты-барахты, надо хорошенько все продумать, а то таких дров можно наломать! Я глянула на Мотьку и закрыла левый глаз. На нашем тайном языке это значило – молчи пока! Она кивнула в ответ. Володька под шумок вывел меня на балкон, словно бы показывая, какой чудесный вид оттуда открывается. Вид и вправду был что надо – белые дома с красными черепичными крышами.

– Это и есть ваша Курица? – быстрым шепотом спросил он.

– Да!

– Здорово! Надо ей рассказать про Вальчика.

– Не теперь. Сперва все хорошенько обдумаем, чтобы паники не было!

– Пожалуй, ты права. Время-то у нас еще есть.

За столом было так уютно и весело, словно мы и не расставались на долгих четыре года.

– Но все-таки, девочки, как вы сюда попали? – спросила Мария Валерьевна. – Такая поездка ведь недешево стоит?

– О! Это еще те девчонки! – воскликнул Володька. – У них там, в Москве, целое сыскное бюро действует! Под названием «Квартет». И они спасли одного банкира, а он им в благодарность эту поездку оплатил!

– Правда, что ль? – недоверчиво протянула Мура.

– А то! – пожала плечами Матильда.

– А почему «Квартет»? – удивился Шура. – Вас ведь двое?

– Нет, нас четверо, у нас еще друзья есть – Костя и Митя! – объяснила я.

– А их сюда почему не взяли? – допытывался Шура.

– Понимаете, так получилось, что оба раза спасали его мы с Мотькой вдвоем!

– Нет уж, я не желаю слушать какие-то обрывочные фразы! – весело возмутилась Мария Валерьевна. – Выкладывайте все по порядку! Обожаю детективные истории!

Я заметила, как болезненно исказилось лицо Риммы Львовны.

– Да, девочки, расскажите, – попросила она.

И мы с Матильдой подробно рассказали о том, как выследили вчетвером целую банду, как создали «Квартет» и как спасли Феликса. Фельдманы слушали нас открыв рты, а Володька явно наслаждался впечатлением, которое производил наш рассказ.

– Вот это да! В кино ходить не надо! – воскликнула Мура. – Как же вы интересно живете!

– Да, у нас не соскучишься! – гордо заявила Матильда.

– Девочки, а как же ваши родные? Ведь у них, поди, минуты спокойной нету? – предположила Мария Валерьевна.

– Нет, мы родным только самую чуточку рассказываем!

– Понятно! – засмеялась она. – Вы небось сыщиками стать собираетесь?

– Нет, – сказала я, – Матильда будет актрисой, а я – адвокатом! Как Джулия Уэйнрайт!

– Ой, как она мне нравится! – заверещала Мура. – Самая любимая героиня! До чего ж я рада, девчонки, что вы приехали! Мы с Шуркой так часто вас вспоминали. Думали, никогда уж не увидимся.

Я посмотрела на Курицу. Она сидела в глубокой задумчивости.

– Ну вот что, ребятки, – сказала Мария Валерьевна, – пойдите-ка вы погуляйте, а я пока займусь уборкой и обедом. Шурка, своди их в пардесы, пусть наберут в город апельсинчиков.

– На волю! В пардесы! – закричала Матильда. – Я давно мечтаю попробовать апельсин прямо с дерева.

– Подумаешь, невидаль! – пожала плечами Мура.

– Мура, ты дура! – привычно выпалил Шурка. – В Москве это именно невидаль.

– Сам дурак! – так же привычно огрызнулась Мура.

– Все, дети! Пошли вон! – потребовала Мария Валерьевна. Как тут неудобно, не скажешь: катитесь колбаской по Большой Спасской!

На улице в глаза нам бросились удивительные деревья – пряди мохнатой зелени и красные гроздья цветов. Но Шурка с Мурой не знали, как они называются.

– Это еще что! – воскликнула Мура. – Вот сейчас придем в пардесы, там такие кактусы!

– Как? Здесь тоже кактусы растут? – поразилась Мотька. – Я думала, только в Южной Америке! Ой, Аська, гляди! Апельсины! – заорала вдруг она, едва мы свернули за угол.

Действительно, далеко впереди виднелись зеленые заросли, усыпанные золотыми горошками апельсинов. Мы припустились бегом.

Пардесы представляли собой длиннющий ряд густо посаженных апельсиновых и грейпфрутовых деревьев, огороженных какими-то колючими кустами, через которые, впрочем, ничего не стоило пролезть.

– Кактус! Кактус! – вопила Матильда.

В самом деле, у дороги рос громадный, в два человеческих роста кактус, совершенно такой же, как у нас на кухне. Тетя Липа называет его опунцией. Только тут он был весь опутан какой-то травой, чуть не до самой верхушки. Его колючие лопатки едва пробивались сквозь траву. Разумеется, мы сфотографировались на его фоне. А потом, обо всем забыв, полезли к деревьям. Я сорвала апельсин, очистила и сунула первую дольку в рот. И тут же Мотька воскликнула:

– Сроду такой вкусноты не ела!

Действительно, свежие апельсины были необычайно сочными, сладкими и распространяли головокружительный аромат.

– Девчонки, вы все-таки смотрите иногда под ноги, тут змеи бывают! – посоветовал Шура.

– И арабы! – добавила Мура.

Но про арабов я уже слушать не стала, а сразу рванула сквозь колючие кусты на дорогу. Змей я боюсь больше всего на свете, даже по телику не могу на них смотреть.

Мальчишки заржали.

Кажется, Матильде перспектива встречи со змеей тоже не очень понравилась, и она скоро присоединилась ко мне. Мальчишки и Мура тем временем набивали апельсинами два пакета.

– Вот, возьмете в Тель-Авив. А мы на них уже смотреть не можем!

Володька глянул на часы.

– Девчонки, пора нам ехать, уже полвторого!

– А обед? – всполошилась Мура. – Мама наверняка там стряпню развела. Успеете!

– Да в крайнем случае папа вас на машине отвезет, – успокоил нас Шура.

Действительно, Мария Валерьевна даже слушать не пожелала о нашем отъезде. Она велела Володьке позвонить Жене и предупредить, что мы приедем только вечером, на машине. Оказывается, она уже успела позвонить Давиду Львовичу на работу, и он пообещал доставить нас домой.

– Шурка, ты пока выжми гостям сок, а через полтора часа приедет Додик, и будем все вместе обедать. Ася, как твой дедушка поживает? У него в прошлом году был концерт в Иерусалиме, но мы не смогли поехать, у Додика машина сломалась. Так жалко было.

– Дедушка женится! – с гордостью заявила я.

– Женится? – ахнула Мария Валерьевна. – На ком?

– На Ниночке. Она живет в Париже, но сама русская, бывшая балерина «Гранд-опера».

– Ну надо же! А как мама к этому отнеслась?

– Сначала плохо, а когда Ниночка приехала, то они подружились.

– Слава богу! А где ж они жить-то будут?

– Не знаю, у деда ведь все время гастроли, она с ним ездит.

– Тут несколько месяцев назад передавали из Милана «Дон Карлоса». Как же он пел, заслушаешься!

Мы болтали, смеялись, вспоминали Москву и общих знакомых, а Римма Львовна сидела в сторонке, погруженная в свои, видимо, невеселые мысли. Потом приехал Давид Львович. И нам пришлось снова рассказывать о том, как мы тут очутились.

– Ну и пигалицы! (Он всегда звал нас с Матильдой пигалицами.) Ну и молодчины! Просто не девчонки, а Петровка, 38! – то и дело восклицал он. – А что, кроме вас, всю эту шелупонь никто уже не ловит? Ай да пигалицы! Хотя какие вы пигалицы? Вы уже, можно сказать, невесты!

Вечером, когда мы прощались, Курица вдруг тихонько обратилась ко мне:

– Асечка, можно тебя на минутку?

– Да, конечно, Римма Львовна!

– Деточка, мне очень-очень нужно с вами поговорить. Я попала в ужасное положение и просто не знаю, к кому обратиться. Своих пугать не хочу, а что делать, ума не приложу. Вы такие умные девочки, может, что и присоветуете… Я приеду в Тель-Авив, тогда поговорим. Вы в воскресенье свободны?

– Ой, нет, у нас экскурсия в Иерусалим. Давайте в понедельник! Это не слишком поздно?

– Не знаю, надеюсь, что нет. Хорошо, я тогда вам позвоню, и договоримся, где встретиться, я, правда, совсем Тель-Авива не знаю…

– Не беда, мы встретим вас на автобусной станции, мы рядом живем.

– Вот спасибо! – прошептала она.

– Тетя Римма, ты чего там с Аськой шепчешься? – ревниво спросила Мура.

– Мы просто прощаемся, – быстро сказала я.

Мы спустились к машине, попрощались со всеми, условившись, что Шура с Мурой приедут в Тель-Авив, и мы вместе проведем целый день. А Володька с Шурой уже стали закадычными друзьями.

Давид Львович доставил нас домой и сразу уехал. Мне не терпелось обменяться впечатлениями с Мотькой и Володей. Дома никого не было. Женя куда-то ушла.

– Ну, что будем делать? – спросил Володька, едва мы вошли в квартиру.

– Курица хочет нам все рассказать! – сообщила я о своем разговоре с Риммой Львовной.

– Значит, она на нас надеется! – воскликнула Мотька.

– Это уж точно, – согласился Володя. – И мы попытаемся ей помочь. У меня есть одна идея…

– Какая?

– Кажется, она говорила, что улетает опять вместе с вами, одним рейсом, в следующее воскресенье?

– Да!

– Значит, надо отправить ее раньше! Поменять билет и отправить, скажем, в четверг или пятницу, но это при условии, что Вальчик обратится к ней в последний момент!

– Идея не слишком удачная, – сказала я.

– Почему?

– Потому! Сам подумай, ну, улетит она, так он в Москве ее найдет, и неизвестно еще, что с нею сделает!

– Ты права, – признался Володька. – Тогда как же нам быть?

– Во-первых, я считаю, мы должны выяснить, что он хочет отправить в Москву, во-вторых, где он живет! Это для начала. А там посмотрим. Время у нас еще есть, хоть и не слишком много.

– Завтра вечером он встречается с Арье. Мы проследим за ним и скорее всего выясним, где он живет, – сказала Мотька.

– Завтра вряд ли, – заметил Володя.

– Почему? – удивились мы.

– В субботу вечером такой тип скорее всего куда-нибудь навострит лыжи.

– Куда? – не поняли мы.

– В какой-нибудь кабак! Попьет кровушки у Арье, и айда с девочками веселиться.

– Наверное, ты прав, – задумчиво проговорила Мотька.

– Интересно, что завтра будет? Отдаст ему Арье деньги или нет? – сказала я.

– Мне кажется, нет… Постойте, у меня идея! – воскликнула Матильда. – В зависимости от того, что будет завтра… Короче, если Царь зверей отдаст Вальчику деньги, он будет свободен, и нам тут делать нечего, а если нет, то… Вальчик сказал, что тогда во вторник он полетит в Москву. В таком случае я предлагаю поговорить с Арье начистоту, предложить ему нашу помощь…

– А что, мне твоя идея нравится! – одобрил Матильду Володька. – По крайней мере мы поймем, что и как Вальчик переправляет через границу и к моменту отъезда Курицы уже будем во всеоружии.

– Но Арье может просто не захотеть с нами разговаривать! – охладила я пыл моих друзей.

– Вообще-то да, – согласился Володька.

– Ни фига! – сверкая глазами, закричала Матильда. – Я к нему на такой кривой козе подъеду, он мне все расскажет как миленький!

Володька вопросительно глянул на меня.

Я засмеялась.

– Да! Это она может!