Текст книги "Цыц!"

– Ну да, да!

– А какая связь?

– Завтра вечером ты в моей квартире будешь изображать меня. Придет Леонтович. Ты должна его покормить и обогреть, ну а дальше на твое усмотрение.

– Его твоя мама присылает для тебя? – смекнула Мила.

– Именно! Мне он ни на фиг не нужен, сама понимаешь! А тебе сгодится.

– И я должна буду изображать тебя? Ты рехнулась, подруга?

– Не обязательно меня изображать! Ты его обогрей, не называясь. Он решит, что ты это я, а потом…

– Лиль, ты часом не сбрендила? Что за дела такие? Ты – не ты, я не я, бред сумасшедшего.

– Ну ладно, не нужен тебе Леонтович, хорошо, мне не сложно покормить его ужином.

– Еще чего! Такой шанс…

– Ну, если шанс, дуй в салон! Все, пока!

Ринат не звонил, не появлялся. Лиле было тревожно. Часов в пять к ним в комнату заглянула эффектная брюнетка лет тридцати пяти.

– Вы к кому?

– Я к Орешниковой.

– Ко мне? Заходите, вы от кого?

– Вот вы какая, Лиля Орешникова… – странным тоном произнесла женщина, с любопытством оглядев Лилю.

– Простите?..

– Мне необходимо с вами поговорить.

– Я вас слушаю.

Женщина молчала, кусала губы, мяла в руках носовой платок.

В издательстве нередко появляются странные люди, зачастую просто сумасшедшие, правда, скорее в редакциях, а не в пиар-отделе. Но эта спросила именно ее.

– А можно не здесь? Не хотелось бы на людях…

Слышавшая все Таня подала Лиле знак не соглашаться.

– Извините, но я не понимаю… – сказала Лиля и у нее вдруг засосало под ложечкой.

Женщина молча вытащила из сумки конверт, и вытряхнула его содержимое на стол. Это были фотографии. Первое, что бросилось в глаза Лиле, был Ринат, державший на плечах двух совершенно одинаковых мальчишек года по три. Третий, побольше, схватился за его ногу. На другом снимке Ринат стоял возле очень красивой женщины, которая склонялась над коляской с близнецами и радостно улыбался.

Лиля сгребла фотографии, запихнула в конверт, вскочила и бросила женщине:

– Идемте!

– Лиля, куда? – спросила Марина.

– Мне надо, Мариночка, мне очень-очень надо. Я скоро приду! – Идемте!

Они молча вышли в коридор, спустились на лифте. Лиля неслась вперед, женщина едва за ней поспевала.

– Куда вы бежите? – крикнула она.

– Во двор.

Во дворе издательства стояла лавочка, на которой обычно курили сотрудники. По счастью сейчас там никого не было. Женщины сели.

– Вы кто? – спросила Лиля.

– Я сестра Фариды. Это она на фотографиях.

– А… дети?

– Это дети ее и Рината. Они еще маленькие.

– Он женат?

– Конечно. Но собрался бросить мою сестру. Умоляю вас, Лиля, оставьте его. Он плохой человек, жестокий и безжалостный. Бросить женщину с тремя детьми… Он и вас так же бросит…

– Погодите. А где живет эта женщина?

– В Германии. Он увез ее туда, не позволяет встречаться с родственниками… Она мне позвонила в отчаянии…

– Но как вы узнали обо мне?

– Я не хочу называть человека… Ринат может с ним расправиться… Не верьте ему, Лиля и, пока не поздно гоните прочь… Он страшный человек, Лиля… Сейчас вы ему нужны, возможно, он даже увлекся вами, наверняка делает подарки, и вообще демонстрирует все свои лучшие качества. Но он сломает вам жизнь…

– Постойте, а какое вам дело до моей жизни? Вы что, добрая самаритянка?

– Что? – не поняла женщина.

– Неважно, – отмахнулась Лиля. – И чего вы от меня хотите?

– Я хочу защитить свою сестру и племянников.

– То есть, вы полагаете, что если я расстанусь с Ринатом, он вернется к вашей сестре?

– Да. Он все-таки любит детей.

– Но если он такой тиран и злодей, то зачем?

– А как прикажете ей жить с тремя детьми в чужой стране?

– Ну, я не знаю… А впрочем, это все уже не мое дело!

– Лиля, я только умоляю, не говорите ему про меня. Он может и убить… Поверьте, он уже однажды свел счеты с одним человеком, я знаю…

– Вы хотите сказать, что Ринат кого-то убил?

– Да. Не сам, конечно. Хотя может и сам… Если под горячую руку. Поэтому, Лиля, не говорите ему обо мне, просто сведите отношения на нет… так лучше и безопаснее для всех. Простите, что расстроила вас. Я пойду.

– Идите!

Лиля судорожно сжимала пальцами пакет с фотографиями.

– Верните мне фотки!

– Нет. Я оставлю их себе.

– Нет, отдайте, иначе он поймет, откуда ветер дует, а я боюсь!

– Нет, мне они нужны, чтобы помнить…

Женщина попыталась вырвать пакет, но Лиля держала его мертвой хваткой.

– Что ж, пусть… Счастья вам, Лиля!

Она ушла.

Лиля сидела в полной прострации. Но тут кто-то явился курить. Она встала и побрела к лифту. Вот и все. Как любит выражаться Милка, финита ла комедиа. Надо сейчас же пойти к Вове и отказаться работать с Ахметшиным, сославшись на что угодно… придумать какую-то болезнь… Просто уволиться. Но ведь Ринат потребует объяснений… Что же делать? Для начала она хотела отключить мобильник. Но у нее ведь столько работы…

– Лиль, что с тобой? – не на шутку перепугалась Марина. – Что случилось?

– Марин, я не знаю…

– Чего не знаешь?

– Как дальше жить… работать… не понимаю!

– Лиль, я сейчас бегу на совещание. Если хочешь, дождись меня, поговорим, а если дело терпит до завтра, хотя нет, давай, поезжай сейчас домой, а я тебе позвоню, и может, заеду после совещания, поговорим, а?

– Хорошо, позвони, – неживым голосом ответила Лиля. – И я правда пойду, спасибо.

Марина ласково потрепала ее по плечу, держись, мол.

Лиля не помнила, как добралась домой. Рухнула на кровать. Вот и все, вот и все, вот и все, твердила она вслух. Потом вытащила из сумки конверт с фотографиями. Господи, ну зачем, зачем все это? К чему разговоры о детях, которых он так хочет, если у него уже есть трое и какие хорошенькие! И жена красавица… И он страшный человек… Кого-то там заказал… Наверное и своего англичанина пришил ради денег, а вовсе не леопард его загрыз… И вот откуда взялся этот слюнявый конец его книги… Он так бессознательно хотел себя обелить… Такой добренький дядя… Дурак… Сволочь… Зачем я ему? Можно подумать, если бы он не стал ко мне лезть, я бы хуже работала с ним? Ерунда… Всем известно, личные отношения только мешают! Да еще как мешают… Но я же его люблю… Люблю до ужаса… И что? Плюнуть на все? Могла же я не знать ничего этого? Могла. Могла эта тетка меня не найти? Запросто. Не я первая, не я последняя уведу мужа… Кстати, Милка рылась в Интернете, нарыла про него массу сведений, а вот про женитьбу и детей там словечка не было. Может, он официально и не женат? А эту несчастную Фариду просто скрывает от всех? В конце концов он же никакая не звезда, просто довольно богатый человек из Южной Африки, поэтому не представляет большого интереса для папарацци. О его романах со знаменитыми бабами стало известно не из-за него, а из-за них. Так что какую-то дамочку с детишками вполне могли и не заметить. Очень надо! Но ведь и я могу ничего не заметить… Мало ли какая баба ко мне явилась? А была ли вообще баба? Не было! Но она сказала, что он страшный человек… И мне правда иногда бывает страшновато с ним… Нет, это не страх… Это выброс адреналина… Это любовь… Господи, что же мне делать?

Зазвонил телефон. Лиля вздрогнула. Милка.

– Лиль? Что у тебя с голосом?

– Просто устала, а что?

– Лиль, я все-таки смоталась в салон. Голову новую сделала. А макияж завтра… Я забегу?

– Забегай!

Хорошо, что придет Милка. С ней все можно обсудить.

– Милка, ты покрасилась! Как тебе идет!

– Правда, здорово? Такой мальчик-стилист попался… Завтра к нему же пойду, обещал супер-макияж сделать… Все-таки как важно… Лиль, да что с тобой? Тебе плохо?

– Хуже не бывает, – еле слышно выговорила Лиля.

– Что-то с Ахметшиным?

– Откуда ты знаешь?

– Привет, подруга, я же вижу. Что стряслось?

Лиля молча достала из сумки пакет с фотографиями.

– Это его дети?

– Его. А это его жена, Фарида…

– Ну чего-то в таком роде я ожидала… Слишком великолепный экземпляр… И чтоб достался нам, простым девушкам, да еще практически даром… Но где ты это взяла?

– Добрые люди дали…

– А конкретнее?

Лиля рассказала.

– Даа… Круто… Слушай, так может сама Леонтовича примешь?

– Да пошел он… Тебе надо, а я вообще уже всех мужиков ненавижу. Всех!

– Лиль, это хорошо, но что дальше-то делать? Тебе же с ним еще как минимум работать… И так просто он от тебя тоже вряд ли отступится…

– Если бы я знала…

– Лиль, ты вот любила обсуждать со мной всякие сериалы…

– При чем тут сериалы?

– Ситуация-то аккурат сериальная. Скажешь нет?

– Пожалуй, – печально улыбнулась Лиля.

– И сколько раз ты, бывало, удивлялась: Господи, да если бы героиня в пятой серии начистоту поговорила с героем, то уже в восьмой можно было бы ставить точку, а суки-сценаристы растягивают сюжет на сто пятьдесят! Было дело?

– Было. И что?

– А то, что надо тебе с ним поговорить.

– Зачем?

– Ты его любишь?

– Не знаю уже… Я его ненавижу…

– Это один хрен! Короче, поговори с ним, может все это такая же лабуда, как Ванькино самоубийство.

– Нет, Милка, Ванька хотел тебя вернуть. А Ринату зачем это все?

– Ринату незачем… Вроде бы… Тут козе понятно, это нужно его жене. И детям. Черт бы все побрал. Скажи-ка мне вот что, он тебе не намекал на какие-то трудности, на какие-то обстоятельства?

– Какие трудности? Какие обстоятельства?

– Связанные с женитьбой?

– Нет.

– А он легко согласился на твои условия?

– Не очень…

– И не намекал на детей?

– Нет. Сказал, что хочет иметь троих, не меньше…

– И тут трое… Зачем ему еще столько же? Отец-герой? Или просто такая страсть к размножению? Восточный менталитет?

– Мил, не мучай меня!

– Да, а тачка твоя лилейная где?

– У него.

– Вот это мне уже не нравится.

– Почему?

– А потому что странно… Как говорится, подарил, так подарил. Он тебе документы на машину отдал?

– Нет. Сказал, что она пока будет стоять у него, чтобы я сдуру одна не села за руль.

– А ты, конечно, документы не спросила?

– Даже в голову не пришло. Ты думаешь, он соврал, что дарит мне эту тачку? Зачем? Я ж не просила… Да еще лилиями расписал… Ерунда. Просто нам обоим тогда было не до каких-то дурацких документов, – и Лиля горько разрыдалась.

– Кошмар какой-то… – проговорила Мила, целуя подругу. – Опять татаро-монгольское иго… Сколько можно?

– Милка, ну почему, почему так все глупо, так пошло и гнусно? Денис, Артем, теперь и Ринат… Мне казалось, он настоящий…

– Где они, настоящие? Только в кино и в книгах остались. Мы им слишком легко достаемся, вот нас и перестали ценить… Ну их всех к черту… Лиль, а ты не обидишься, если я все-таки завтра приму Леонтовича?

– Да принимай ты хоть самого черта! Но скажи, что мне делать? Просто уволиться? Но я так подведу Маринку и всех девчонок! А тут еще Владка ушла, совсем зарез…

– Ну передай Ахметшина кому-то, расскажи все Марине. Она золотой человек, поможет, придумает что-нибудь, отмажет тебя…

– Не хочу я ее грузить. Ей и так хватает…

– Тогда просто бери себя в руки, иди завтра на работу и выжидай.

– Чего?

– Ну он же должен объявиться. Кстати, он после вчерашнего не звонил?

– Нет.

– Тоже странно. Ты не находишь?

– Мил, мы тут просто переливаем из пустого в порожнее.

– Конечно. Это у нас своего рода медитация.

– Да какая к черту медитация!

– Хорошо, пусть сублимация!

– Да ну тебя! Знаешь, я сейчас ему позвоню. Скажу, что надо поговорить.

– Вот это здраво! Я с самого начала тебе такой вариант предлагала. Но сейчас ты сама до него дозрела. Ты ж не собираешься писать сценарий сериала на сто сорок серий, правда?

Лиля схватила мобильник и набрала номер Рината. «Абонент временно недоступен». Она набрала домашний. Никто не ответил.

– Мил, и что это значит?

– Ну мало ли… Дома его нет, а он где-то вне зоны действия сети. Ничего, дозвонишься.

– А вдруг с ним что-то случилось?

– Ага! Именно сейчас! У тебя есть еще какие-то его координаты?

– Электронная почта.

– Отлично! Самый лучший вариант! Напиши ему, что тебе необходимо с ним увидеться. Наверняка, он получает почту через мобильник или карманный комп. Только напиши без всяких прибамбасов.

– Что ты хочешь сказать?

– Напиши просто: Ринат, мне срочно нужно с тобой поговорить. Без всяких эмоций.

– Какие эмоции по мылу?

– Не скажи! Бывает.

Лиля включила компьютер, открыла почту.

– Ой, Милка, а вдруг он как раз сейчас убивает эту бабу?

– Какую бабу? – совершенно ошалела от Лилиного предположения Мила.

– Ту, которая ко мне приходила? Его свояченица. Она сказала: он меня убьет, если узнает. Вдруг узнал?

– Лиль, ты в своем уме? И вообще, если ты можешь такое хотя бы предположить, значит, надо с ним сразу завязывать! Дура! Идиотка! Ах, я его люблю! Когда любишь, нельзя поверить в то, что он злодей и убийца. Биологически нельзя!

– Что?

– Любовь и такие подозрения несовместны как гений и злодейство! По определению! И какой у нас вывод? Это не любовь! А следовательно не стоит и париться!

– Да, Милка! Круто завернула! Сразу чувствуется адвокат. Зря ты в журналистки подалась, – рассердилась Лиля.

– Вот! Ты злишься, уже хорошо! Пиши! Пиши!

– Не буду. Я вообще больше ничего не буду…

– То есть?

– Пойду завтра прямо к Вове и скажу: «Владимир Эдуардович, пожалуйста, передайте Ахметшина кому-нибудь другому, потому что… потому что… я его люблю…» Он поймет… должен понять… любовь мешает работе.

– Ну ты и дура! Тебе охота, чтобы все издательство знало? Лиля, поверь мне, надо сначала все выяснить, а потом принимать решения.

И тут раздался телефонный звонок. Лиля схватила телефон. Марина.

– Лиль, прости, что я так поздно… Ты знаешь, у нас такое было… Беляев подрался с Ахметшиным.

– Как? – опешила Лиля. – Почему?

– Да никто толком не знает! Мы сидели у Вовы, совещались, вдруг прибегает Нелли и вопит, помогите, дерутся! Выскакиваем в коридор, а там они друг дружку мутузят, причем серьезно так, по-взрослому. Попытались разнять, охрану вызвали, но тут Ахметшин его подмял и вырубил.

– Убил? – побледнела Лиля.

– Да нет! Просто отключил ненадолго, – в голосе Марины слышалось ликование. Она терпеть не могла Беляева.

– Марин, а дальше?

– А дальше, стали своими силами приводить Беляева в чувство. Только нам милиции или «скорой» тут и не хватало. Но должна тебе сказать, это было красиво. Беляев-то лосяра натуральный и тоже вроде драться умеет, но Ахметшин был просто неподражаем. Брюс Ли!

– И что теперь?

– Вова увел Ахметшина, а Беляев как очухался, стал орать, что уроет его, что засудит, что ему не жить, и все такое. Хотел мчаться в травмопункт снимать побои, но тут вернулся Вова и уж не знаю как, но сумел его урезонить. Конечно, я не поручусь, что он не подошлет кого-то к Ахметшину, он злая и мстительная скотина… Конечно, завтра уже все издательство будет гудеть, в Интернет это попадет, словом, вони будет много.

– Но милицию не вызывали?

– Нет, слава Богу, обошлось. Ни милицию, ни «скорую».

– А из-за чего дрались-то?

– Неизвестно. Но думаю виноват Беляев. Наверняка схамил Ахметшину. Он в своем величии, видно, не ожидал, что схлопочет…

– Марин, ты, похоже, рада, что Беляеву накостыляли?

– Сама удивляюсь, до какой степени! Ну, а ты-то как? Я тебя не разбудила?

– Да нет, спасибо, что позвонила. Я оклемалась. А теперь ты еще меня развлекла.

– Ладно, я уже к дому подъезжаю. Еле жива. Тогда до завтра.

– До завтра, спасибо!

– Ну что там? Кто с кем подрался? – накинулась на нее Мила.

Лиля рассказала все, что узнала от Марины.

– Классно! Молодец твой Чингисхан! Одобряю! Сейчас небось зализывает раны… Вот и отключил телефон. Ему надо прийти в себя. Вот что я тебе посоветую как бывший адвокат: не делай поспешных выводов, не принимай скороспелых решений, пока не объяснишься со своим хахалем. Все, может, не так страшно. И вообще… Затаись.

– То есть?

– Сделай вид, что ничего не было. А когда он опять заговорит о детях, спроси его с невинным видом: «Зачем тебе дети, у тебя же уже есть трое?» И посмотри, что будет.

– А если он не вернется к этой теме? И вообще все-таки странно, что он не звонил… После всего…

– С мужиками это бывает. У тебя просто опыта маловато. А у меня не раз так было… Захлестнет мужика, а потом он в себя приходит несколько дней. Они ж по-другому устроены… Думают только о себе. А что ты, может, маешься, это им до фени. Все, успокоились. Давай-ка лучше обсудим, чем мне завтра кормить Леонтовича.

– Но он ведь тоже наверняка козел.

– Ну и что? Зато красивый и талантливый…

Всю ночь Лиля не спала, ворочалась с боку на бок, а к утру пришла к выводу: пусть все идет как идет. Пока. Не буду я принимать решений, не повидавшись с ним. Мила ночевала у нее. Они договорились, что вечером Лиля пойдет к Миле, а Мила останется у Лили и будет принимать Леонтовича.

– Лиль, я тебя сейчас отвезу, потом заеду на рынок, приготовлю ужин, приберусь тут… И вообще. Ой, мне ж еще в салон, на макияж!

– Мил, не надо на макияж! Накрась глаза и довольно. Он привык к загримированным рожам, может, его на натуральное потянет, по контрасту.

– Лиль, скажи, почему мы в чужих делах такие умные, а в своих дуры дурами?

Лиля в ответ развела руками.

В издательстве только и разговоров было, что о вчерашней драке. История обрастала кучей самых невообразимых подробностей и догадок.

– Лиль, они не из-за тебя? – шепнула ей в коридоре Анчутка.

– Анна Евгеньевна, побойтесь Бога, при чем тут я?

– Кто знает, кто знает…

– Люблю Ахметшина! – заявила вдруг Таня.

Лиля вытаращила глаза.

– Какой мужик! Обалдеть! Лилька, неужели ты еще не влюбилась?

Лиля нервно засмеялась.

– Пожалуй, теперь могу… Герой, ничего не скажешь! Но хотелось бы знать, из-за чего подрались.

– Скорее всего из-за бабы, – подала голос новая девушка Света. – Наверное, Ахметшин у Беляева бабу отбил…

– Какую бабу? – вдруг перепугалась Лиля. – Ты что-то знаешь?

– Откуда, просто догадка… Чего им еще делить? Ахметшин пока никто, а Беляев величина…

– Дутая!

– Не имеет значения! Лиль, а ты бы позвонила Ахметшину под каким-нибудь предлогом, встретилась, может, он бы раскололся, – посоветовала Таня. – Тебе же наверняка есть, что с ним обсудить.

О! подумала Лиля. Мне столько надо с ним обсудить… А что, в конце концов, работа прежде всего.

Она набрала его номер. Слава Богу, абонент явно был в зоне действия сети. Но трубку не брал. Он увидел, что это я звоню… Не хочет отвечать… Все сидели, выжидательно глядя на нее.

– Не слышит, наверное.

– Или не хочет с издательскими говорить после вчерашнего. А может, у него фингал под глазом…

– Лиль, позвони ему с городского. Попробуй!

Это даже хорошо, что они все здесь и не сводят с меня глаз. Легче будет… Она позвонила с городского.

– Ринат? Здравствуйте, это Лиля Орешникова.

Она едва сдержалась, чтобы не разреветься. На ее звонок он не ответил…

– Лилечка, прости, родная моя, я тебе потом все объясню, тут на меня столько всего обрушилось… И ты уж наверняка знаешь, что вчера было в издательстве. Ничего, этот сукин сын еще попомнит…

– Но что случилось? Ринат, тут есть ряд вопросов, необходимо обсудить…

– И у меня тоже есть вопросы, которые надо обсудить. Но я не знаю… Ты вечером будешь дома?

– Да… То есть… А что?

– Я позвоню. Прости, но так случилось… Куча неприятностей… Ничего, прорвемся. Целую тебя, мой Лилёнок!

Лиля обомлела. Никто, кроме мамы, никогда не звал ее Лилёнком! Что это значит? Он вспомнил или сам придумал?

– Лиль, ну что?

– Не поняла. Говорит, на него обрушилась куча каких-то неприятностей. Вечером позвонит.

– Девчонки, надо нажать на Нельку. Они же подрались совсем близко от Вовиной приемной. Она вполне могла слышать. Но она хранит секреты, почище ФСБ. Надо попросить Иру, она с ней дружит, – заметила Таня.

– Ира в отпуск ушла.

– Да, не везет.

– Все, хватит, займитесь делами! – рассердилась вдруг Марина.

Через час позвонила Мила.

– Лиль, скажи, где у тебя мешки от пылесоса? Он забит под завязку!

– Ой, посмотри в стенном шкафу. Я не помню, кажется один еще был. А ты там что, грандиозную уборку затеяла?

– Между прочим, о твоей репутации забочусь. Я тобой прикидываться не буду, но квартира-то, между прочим, твоя.

– Смотри, не перетрудись, а то к вечеру выдохнешься. Кстати, – Лиля выбежала в коридор, – как бы ни было, сегодня ночуй у меня. А я буду у тебя.

– Ринат приедет?

– Я не поняла. Но он спросил, буду ли я вечером дома!

– О, блин! Как все запуталось… Ладно, я побегу. Созвонимся.

К вечеру Лиля была уже сама не своя от волнения. Что значит это «Лилёнок»? Он вспомнил меня и счел это большой неприятностью? Но, с другой стороны, голос звучал так тепло… Или он узнал, что ко мне приходила его свояченица и теперь разбирается с нею? Господи, как страшно… И я уверена, что он первый полез в драку с Беляевым… В издательстве все твердят, что Беляев так это не оставит, наверняка отомстит Ринату… Господи, как я его люблю, как скучаю, как хочу увидеть… И пусть у него хоть десять детей… Ведь если он захочет их бросить, все равно бросит… Он же не из-за меня… Ой, я запуталась…

Ринат все не звонил. В половине девятого позвонила Милка.

– Он придет через двадцать минут. Лилька, у него такой сексуальный голос…

– Перестели постель! – деловито посоветовала Лиля.

– Думаешь, надо?

– Надо, не надо, ты ж все равно будешь у меня ночевать.

– Твой звонил?

– Пока нет.

Хорошо бы Милке повезло. Она заслужила… А я… Мама говорила развод – трамплин, но с трамплина надо уметь прыгать, а я первый раз прыгнула, отделалась незначительными ушибами, а второй раз… сломала шею. Он уже не позвонит. Время тянулось медленно-медленно. Милка тоже не звонит. Значит, по крайней мере, кормит ужином любимого артиста. Не так плохо…! А я? Я хотела бы кормить какого-нибудь артиста? Разве что бывшего каскадера… Но он не придет. Он понял, что я не его женщина. Конечно, у меня не такой богатый сексуальный опыт, я, наверное, неинтересна ему в этом плане… Он ведь такой… Он слишком горячий, и со мной он здорово погорячился. Не переспав, предложил руку и сердце, а потом понял – не то… В дверь позвонили. Ринат? Она кинулась открывать. На пороге стоял… бывший муж.

– Денис? Ты что здесь делаешь?

– А ты? Ты-то что тут делаешь? Почему это Милка блядует в твоей квартире?

– Денис, ты зачем пришел?

При виде бывшего мужа ей сразу стало смертельно скучно. Лучше все кости переломать, прыгая с трамплина…

– Да вот, захотелось тебя повидать… Ты похорошела… здорово похорошела… Что, у тебя тут тоже кто-то есть?

– Никого у меня нет.

– Так и будешь держать меня в прихожей?

– А что тебе нужно?

– Ничего, просто вдруг соскучился… Я ж теперь работаю в Праге. Приехал на два дня и захотелось тебя увидеть.

– Ну заходи, чаю хочешь?

– А покрепче?

– Нету.

– Я сбегаю.

– Ни в коем случае. Я устала, хочу спать, а не выпивать с тобой.

– Хорошо. Налей тогда чаю.

– Денис, ты ж не просто так явился…

– А вот представь себе!

– Как поживает блондинка в красном авто?

– Понятия не имею. Знаешь, странная штука, она мне уже на другой день после развода вдруг надоела… С ней скучно. Я и сам не понимаю, чего мы развелись… Может, попробуем начать сначала?

– Денис, у тебя все в порядке с головой?

– Сейчас да. А тогда было помрачение. Лиль, знаешь, Прага такой дивный город, я снимаю хорошую квартиру недалеко от Вацлавской площади… Может, поедем, а? Говорят, у вас в издательстве бардак все крепчает… В конце концов, мы же хорошо жили…

– Денис, забудь!

– Но почему? У тебя кто-то есть? Ничего, я прощу.

– Простишь? Ты меня простишь? За что, хотела бы я знать? Он меня простит! Да кто ты такой, чтобы меня прощать?

– Я в некотором роде твой муж.

– Ты не муж! Ты экс-муж! Понимаешь, экс! К тому же мы никогда друг друга не любили. И я только разведясь с тобой, поняла, как мне было тяжело и скучно.

Он вспыхнул.

– Тяжело и скучно? Так какого черта ты со мной жила столько лет? Почему не уходила?

– Сама удивляюсь… Инерция…

– Лилька, ты злишься, я понимаю, ты обиделась, капитально обиделась. Ну прости, считай, я пришел с повинной, ладно, считай, приполз… Мне как-то здорово кисло без тебя.

– Супы некому варить? Если б ты знал, как я ненавижу варить супы!

– И не надо! – раздался вдруг голос за спиной Лили. – Зачем варить супы, если ты это ненавидишь?

– Ринат, как ты вошел?

– Дверь была открыта… Я услышал мужской голос и очень заинтересовался. Кто это тут требует супов?

– Познакомься, это мой бывший муж.

– Очень приятно, бывший муж. А я будущий!

Денис вскочил.

– Надо же, уже другой! Быстренько… Что ж, я пойду! С тех пор это уже который?

– Эй ты, экс-супруг, вали отсюда, пока я добрый.

– Да кто ты такой? – закричал Денис.

– Я же сказал, будущий муж.

– Да иди ты! Лиля, хотелось бы понять, почему ты будущего мужа принимаешь в чужой квартире, а?

Лиля похолодела.

– А какое твое собачье дело? Где хочет, там и принимает! У нее в квартире ремонт! Понял? Вали!

– Не ремонт, а притон!

– Так, ты сам напросился!

Ринат схватил его за шиворот и вытолкал взашей из квартиры. Захлопнул дверь.

– Как ты жила столько лет с таким занудой?

– Потому что я… потому что, после того как ты трахнул меня и исчез, мне жизнь была не мила! И было все равно с кем жить. А ты… Ты меня сначала не узнал, потом опять трахнул и исчез, будь ты проклят, окаянный дурак! – закричала Лиля и по лицу ее градом полились слезы.

– Дура ты, Лилька! Я ее не узнал! Конечно, узнал. Но ты хотела зачем-то играть в эти дурацкие игры… Вот я и решил посмотреть, куда это тебя заведет.

– Нет, ты все врешь, ты вообще все врешь!

– По-моему, врешь как раз ты, но врешь глупо, неумело, путаешься в показаниях, выдумываешь невесть какую хрень. Мать родную зачем-то в Чили спровадила, – он улыбался во весь рот и тянул к ней руки. Она пятилась от него, захлебываясь в рыданиях.

– Ты… ты… ты страшный человек, ты, может, даже убийца, у тебя жена, трое детей, а ты разводишь турусы на колесах, родим троих… Зачем, у тебя уже есть трое… Ты все врешь, все время врешь…

– А ну цыц! – гаркнул вдруг он, сам себе удивляясь. Это слово было не из его лексикона. – Цыц, я кому сказал!

Она изумленно замолкла.

Он вытащил из кармана сверкающий белизной носовой платок.

– На, утрись, дурища. Какие дети? О чем ты говоришь?

– Ко мне приходили, сказали, что у тебя жена и трое детей, жену зовут Фарида…

– Фарида? Что за бред! Нет у меня никакой жены и, кстати, никогда не было. Это у тебя почему-то бывший муж образовался…

– Да? А это? – Лиля схватила сумку, где лежал конверт с фотографиями. – А это что? Это не твои дети, скажешь? Они на тебя похожи!

– Так… Интересное кино… Кто же тебе это принес? Женщина?

– Неважно!

– Нет, важно! Кажется, я знаю. Ей лет тридцать пять. Брюнетка, черноглазая, и ходит на невыносимо высоких каблуках? Да?

– Это неважно. Дети-то твои… И Фарида…

– Дура, какая же ты дура, Лилька! Фарида – жена моего друга, и дети тоже его. Да, я с ними фотографировался, потому что люблю всю эту семью… Кстати, в выходные можем к ним слетать… Увидишь все своими глазами.

– Но тогда… я не понимаю, зачем?

– Я бросил эту бабу уже год назад, у нас был мимолетный роман, но она меня достала… Видно, решила отвадить тебя от меня. Дура, как будто я к ней вернусь… Господи, почему вы, бабы, все такие дуры… Кстати, кроме твоей матери. Вот умная женщина!

Лиля обмерла.

– Между прочим, я сегодня звонил ей.

– Зачем? – еле слышно прошептала Лиля, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание.

– А ты не догадываешься?

– Нет…

– Просить твоей руки, идиотка! Я же люблю тебя, кретинка!

Он схватил ее за руку, притянул к себе, обнял.

– Лилька, ты что, всякой лабуде веришь? Я похож на брачного афериста, многоженца, коварного соблазнителя?

– Очень похож… Очень. И еще она сказала, что ты кого-то убил…

– Ясно. Пока, правда, никого, но, кажется, скоро убью.

– Кого? Беляева?

– С ума сошла? Стану я о такую пакость руки марать…

– А за что ты его побил?

– За наглость и хамство. Слышала бы ты, как он с Вовиной секретаршей разговаривал!

– С Нелли?

– Да. А когда я его одернул, он и мне кое-что сказал, ну и схлопотал.

– Вот Нелька, тихушница. Ринат, а какие у тебя неприятности?

– Да ерунда. Понимаешь, пока я тут тешился любовью и литературой, один из моих менеджеров тихонько увел у меня полтора миллиона евро.

– Ой!

– Лиль, во-первых, нам с тобой хватит и того, что осталось. Правда?

– Господи, да мне вообще ничего не надо… Я же работаю и вообще…

– Лилька, сокровище мое… Послушай меня. После завтра мы с тобой улетаем…

– Куда?

– В Италию. Я больше не хочу тебя отпускать, это опасно…

– Ринат, я не могу… А работа? А твоя книга?

– Это все чепуха. Черт с ней, с книгой! Не хочу я быть автором одной книги… Глупо. А на большее меня не хватит! И не хочу я, чтобы меня раскручивали, обсуждали, хвалили, ругали, завидовали, считали мои деньги, обсуждали мою женщину… Ну ее в баню, эту книгу!

– А ну цыц! – не выдержала Лиля. – Так не будет. Книга твоя – бестселлер! Причем настоящий, без дураков! И она выйдет, и я доведу пиар-кампанию до конца! И не уеду, пока ярмарка не кончится. А не нравится, скатертью дорога!

– Цыц! Кто бы еще так со мной разговаривал! Слушай, какое заразное словечко! Но у тебя оно звучит так сексуально…

– И у тебя тоже…

– Знаешь, я тебя не только люблю, я тебя безмерно уважаю…

– Несмотря на вранье?

– Несмотря на вранье, Лилечка моя… Да, а почему твой муженек сказал, что у тебя в квартире притон?

Лиля рассказала ему все.

– Леонтович? Сашка? Обалдеть!

– Ты его знаешь?

– Прекрасно знаю, мы работали когда-то на нескольких картинах. Господи, что только вы, бабы, не придумаете… Но судя по времени, он там задержался…

– Хорошо бы. Милка чудный человек, настоящий друг, только ей не везло…

– А тебе?

– Мне, наверное, тоже… Но потом мне так повезло, так повезло… Я и не мечтала… – и слезы опять полились по ее лицу.

– А мне как повезло! Знаешь говорят, Бог любит Троицу? Тебе повезло, мне повезло, вот и Милке твоей повезет.

– А Леонтович? Он четвертый лишний?

– Нет! У них только начало, а мы с тобой уже одна сатана.

Она счастливо засмеялась.