Текст книги "Цыц!"

– Кстати, Лиля, если вы хотите выпить, то меня это не напрягает.

– Ну вот еще! Стану я одна пить средь бела дня! Неинтересно.

Он вдруг очень пристально на нее посмотрел.

– Лиля, а мы раньше никогда не встречались?

– Раньше? Нет.

Сердце у нее при этом оборвалось. Черт знает как еще все повернется, если он узнает, кто она такая.

– У меня отвратительная память на лица, я иной раз попадаю в дурацкие ситуации. Смотрю на вас и кажется, будто в прошлой жизни мы встречались. Орешникова ваша девичья фамилия?

– Нет, это по мужу. А девичья фамилия у меня Удалова, – она назвала девичью фамилию Милки.

– Удалова? Нет, не помню.

– Ринат, поверьте. У меня прекрасная память на лица, да и у вас достаточно запоминающаяся внешность, я бы точно вас не забыла.

– Ну хорошо, вы меня успокоили. С ума сойти, какой вкусный хлеб. А борщ – чудо! И знаете, приятно смотреть на девушку, которая с таким аппетитом все это ест, а не жеманничает и клюет салат.

Лиля засмеялась.

– Я голодная. И так вкусно…

– А вы умеете варить борщ?

– Умею, но не хочу!

– Почему?

– Лень!

– А, понял! Ну, что вы там придумали? – спросил он, велев официанту не спешить со вторым блюдом.

Лиля достала из сумки свои листки.

Он посмотрел их, хотя в зале было не слишком светло.

– Толково. Лиля, я вот еще что хотел обсудить…

– Слушаю вас.

– Мне кажется, что Ринат Ахметшин звучит как-то не очень.

– Почему? Нормально.

– Знаете, неизвестно еще, как пойдет книга…

– То есть, если я правильно поняла, вы опасаетесь, что ваше реноме может пострадать? Но это ерунда. Книга, хорошо прорекламированная, да с вашим портретом на обложке пойдет на ура! К тому же она жутко интересная и захватывающая. Вы зря беспокоитесь.

– А критика?

– Какой вы наивный при вашем богатом жизненном опыте! Критика просто не заметит вашу книгу, если не проплатить. Наши критики не снисходят до низких жанров. Разве что какой-нибудь озлобленный собственными неудачами газетный обозреватель тиснет несколько злобно-безграмотных строчек, и все!

– А у меня низкий жанр? – удивленно спросил он.

– Ринат, определитесь, чего вы хотите. А что касается жанра, то знаете, кто-то сказал: «все жанры хороши, кроме скучного!» Так вот, у нас, в нашем литературном бомонде считается наоборот: «Все жанры дурны, кроме скучного». Если книга написана просто, если там нет глобальных проблем, то она как бы не имеет права на существование. Ну за очень редким исключением. Правда, у читателей свое мнение на этот счет. А читателей у вас будет масса! Но высокая тусовка даже если будет зачитываться вами, все равно вас не заметит. Вы все же определитесь, что для вас важно.

– Черт возьми, вы здорово умная, Лиля. Пожалуй для меня важнее, чтобы мою книгу прочло как можно больше народа.

– Правда, есть еще вариант. Вы читали книгу Полякова «Козленок в молоке»?

– Нет, а что?

– Там рассказывается о том, как на спор из дремучего безграмотного парня делают знаменитейшего писателя. Там, правда, речь идет о советских временах, но теперь это еще проще. Вот года три назад вдруг появился один писатель с позволения сказать, красивый мужик, наглый, как танк, отнюдь не дремучий и сумел внушить большей части общества, что он-таки величина! А на самом деле…

– А он сам пишет?

– Думаю, да. Но это к литературе имеет слабое отношение. Так, эпатаж… Однако, имя себе сделал. Но читать его нормальному человеку невозможно. Мы занимались его кампанией, но я не смогла осилить книгу. А вашу я проглотила.

– Да… Интересно. Но быть дутиком неохота. Я в этой жизни ценю только все настоящее. Поэтому, Лиля, давайте сделаем рекламу, рассчитанную только на продажу. А имидж… Я вот спросил себя вчера, хочу ли я еще писать? И ответил себе – пока нет! Поэтому не надо из меня делать писателя. Мне вот Вова предлагал стать этаким мистером Икс. Выступить под псевдонимом, и остаться загадкой…

– И чего их тянет на загадки, – пожала плечами Лиля. – В наше время народ жаждет все знать о любимом авторе, вплоть до фасона трусов, а на загадки у него времени нет. Да и авторов кругом жуткие тыщи, как говорит моя мама…

– А кто ваша мама? – перебил он ее вопросом.

Идиотка, обругала себя Лиля. Увлеклась, села на любимого конька.

– Мама? Художница. По тканям, – добавила она, чтобы он не спросил фамилию. Кто знает художников по тканям?

– А… Простите, я перебил вас.

– А о чем я говорила?

– О том, что ваше начальство тянет на загадки.

– Ах да, но я уже все в общем-то сказала. Простите мою горячность, я увлекаюсь…

– Вы не только сами увлекаетесь, вы и меня увлекли. Очень интересно. Но чем больше я вас слушаю, тем увереннее прихожу к убеждению, что пусть все будет по-честному. Ринат Ахметшин написал автобиографическую на семьдесят процентов книгу. Он живет в Италии, у него свой бизнес, и книгу он написал в тюрьме. Вот с этими фактами и работайте. Только на продажу книги. И укажите еще, что писателем быть он не собирается!

– Ринат, вы здорово впечатлительный!

– Это правда. Когда-то в молодости я даже рыдал от неразделенной любви.

– Да вы что! Никогда бы не подумала, – недрогнувшим голосом сказала Лиля.

– У меня не самостоятельный бизнес, я унаследовал все от Джима…

– Он же Джошуа? – улыбнулась Лиля.

– Да! У него капиталы были вложены в разные сферы бизнеса, а я по сути только управляю всем этим.

– И вам не страшно?

– Поначалу было дико страшно. Но я пошел учиться, я парень способный, выучился. Хотя без крупных потерь не обошлось. Впрочем, это скучные материи. Могу сказать одно – к столпам бизнеса я никоим образом не отношусь.

– То есть вы не олигарх?

– Отнюдь. А ресторан этот и вправду отличный, давно не ел такой вкусноты. И обстановка приятная. Лиля, а с кем вы тут были?

– С мужем была.

– А почему развелись?

– Ой, это скучно, – поморщилась Лиля. – Мне вообще не следовало выходить за него замуж.

– Так зачем вышли?

– У меня была неудачная любовь. Мы расстались. И чтобы не видеть моих страданий, мама выпихнула меня замуж. Он был неплохой, но, как говорится, не мой человек.

– А сейчас вы нашли вашего человека?

– На недельку показалось, что нашла, но быстро выяснилось, что ошиблась.

– То есть ваше сердце свободно?

– Боже, какое старомодное выражение! – засмеялась Лиля. – Кстати, в вашей книге много подобных выражений, но там, в этой романтической истории, они уместны… Да, Ринат, я хотела спросить, ваш друг… на него действительно напал леопард?

– Истинная правда.

– А там красиво, в Южной Африке?

– Там сказочно красиво. Никогда бы оттуда не уехал, если бы не история с Джимом. И еще чернокожие с каждым днем наглеют и разрушают все, что сделали белые.

– Да вы расист!

– Считайте, что расист.

– К тому же неполиткорректны.

– А что, я должен называть черных афроафриканцами?

– Просто африканцами.

– А там полно белых, они тоже африканцы, многие из них родились в Африке.

– Ой, так мы далеко зайдем! – засмеялась Лиля.

– Дорогая моя, вы сами затронули эту скользкую тему, чтобы уйти от разговора о вашей личной жизни.

– Просто мне эта тема глубоко неинтересна. Давайте лучше детально обговорим все позиции пиар-кампании, чтобы завтра мне было с чем идти к начальству.

– Лиля, но если я сам за все плачу, то какого черта вашему начальству об этом знать?

– Нет, так нельзя. Во-первых, производственные мощности, и вообще… Допустим, вы захотите чего-то непомерного.

– Но я же…

– Я сказала, допустим. Мы же не станем на всех углах кричать, что вы сами платите, правда? А потом к нам пойдут обиженные авторы, которые не платят сами за рекламу и будут говорить: «Вон, какой-то неведомый Ахметшин то, Ахметшин се, а у меня миллионные тиражи, я обиделся и уйду к конкурентам».

– Кошмар какой-то! И зачем я в это полез!

– Назвались груздем!

– А что, такие случаи уже бывали?

– Какие?

– Ну что авторы приходили, обижались…

– Да чуть ли не каждый день… Авторы – это такая публика…

– А что, нормальных нет?

– Есть, но их можно пересчитать по пальцам одной руки.

– Жуть какая! И как же столь хрупкая девушка выживает среди таких монстров? – засмеялся он.

– Пока жива…

– Ну, если что, говорите, я умею обращаться с хищниками.

– Я, в общем, тоже.

– Лиля, куда вас отвезти? Домой?

– Нет, мне еще надо на работу! – испугалась Лиля, ведь она жила в той же квартире, где когда-то рыдал от любви к маме Ринат.

– Но рабочий день уже кончился.

– У нас он плохо нормирован.

– Лиля, а где вы живете?

– Я? – помертвела она. – На Юго-Западе.

– Так вам же далеко добираться будет. Давайте, я вас подожду?

– Нет, ни в коем случае. Я просто возьму такси.

– Ну что ж… В таком случае… Я завтра улетаю на несколько дней. Буду вам звонить.

– А я смогу с вами связаться в случае чего?

– Разумеется. У вас же есть все мои телефоны. Спасибо за чудесный обед… Мне было очень интересно и приятно.

– И вам спасибо. Всего доброго, Ринат.

Она влетела в холл, глянула в окно. Он не уезжал. Она вызвала лифт, поднялась в отдел. Марина с Таней еще были на месте.

– Орешникова, ты чего? – удивилась Таня.

– Да я опаздываю на день рождения, и забыла тут подарок!

– А где день рождения то? – спросила Марина. – Если по дороге, могу подвезти.

– Мариночка, золотце мое, довези до метро!

– Нет вопросов! Ну, можно идти.

Они спустились во двор, где стояли машины работников издательства. Марина спросила:

– А может ближе куда-нибудь довезти?

– Мариночка, спасибо, но только до метро.

Когда они выехали, Лиля увидела, что машина Рината все еще стоит у подъезда. А сам он стоит у машины, не сводя глаз с парадного подъезда.

Слава Богу, он меня не заметил. Но зачем он тут торчит, зачем меня караулит? Неужто влюбился? Или он меня вспомнил и понял мой маневр? Да нет, вряд ли… Сам же сказал, что у него плохая память на лица. Ей даже стало его жалко, чего он будет тут торчать? И в конце концов поймет, что я просто сбежала как последняя дура. Я же могла попросить его довезти меня до Милкиного дома… Одна наша авторша уверяет, что влюбляясь все без исключения бабы дуреют. Вот и я сдурела.

– Спасибо, Маришечка! Я побегу!

– Да, забыла спросить, как там Ахметшин?

– Он, кажется, вполне нормальный, завтра расскажу!

Ехать ей надо было всего две остановки. Выйдя из метро она набрала номер Милы.

– Милка, ты одна?

– Хочешь зайти?

– Ага.

– Ты с работы? Но у меня жрать нечего.

– Да я сыта!

– Жду!

– Лилька, ты что, угорела? У тебя неприличный вид.

– Почему?

– Трудно объяснить, но есть что-то от течной суки.

– Мил!

– Не обижайся, я ж не виновата, что у меня возникла именно такая ассоциация. Ну, что стряслось?

– Мил, мне страшно, я заигралась.

– Отложи эмоции в сторонку и по порядку расскажи, как все прошло.

Лиля рассказала.

– Ну ты и дура… Тебе скоро тридцать, а ведешь себя как будто тебе тринадцать. Прячешься, убегаешь… Бред!

– Да я понимаю…

– Ты опять в него втрескалась?

– Да не пойму. Он меня жутко волнует и еще… я его боюсь… Как будто вошла в клетку к ручному тигру. Ручной-то он ручной, но все-таки тигр. Может и башку откусить.

– Но в клетку тянет?

– Тянет… Еще как тянет.

– И все-таки я не понимаю, зачем городить столько вранья? Мама – художница, фамилия моя, живешь на Юго-Западе… Да если он захочет, он в два счета узнает правду и сочтет тебя непроходимой дурой.

– Я и есть непроходимая дура. Но я боюсь, что он вспомнит ту девчонку, совершенно ему неинтересную, ненужную, которую он к тому же лишил невинности…

– И что? Сейчас ведь ты ему явно интересна…

– Но он не сравнивает меня с мамой! Я другой человек, с другой биографией, он передо мной ни в чем не виноват…

– А перед Лилей Беркутовой он виноват? Не смеши меня! Он же тебя не изнасиловал, правда? Ты сама хотела…

– Хотела.

– А он, что называется, пошел тебе навстречу, не предполагая, что ты, будучи девушкой, так легко ему дала. Он же вероятно, мусульманской ментальности мужик…

– И что?

– Да ничего. Он просто смутился. Жениться на тебе не хотел, боялся себя, он же был влюблен в твою мать… Но сейчас прошло столько лет, он скорее всего о тебе и думать забыл, сама говоришь, у него была более чем бурная жизнь. А теперь представь себе, что у вас закрутится роман…

– Ой, мамочки…

– Так вот, закрутится роман, а он вдруг узнает, что ты все ему наврала… Он может обидеться, или даже взбеситься, в нем проснется дикий зверь, и он-таки откусит твою глупую голову, фигурально, разумеется. И ты опять останешься с носом. Без головы, но с носом!

Лиля фыркнула.

– Да, смешно… – согласилась Мила. – Но не мне! Второго татаро-монгольского ига я уже не переживу. Да, а что наш Артем-кошатник?

– Звучит почти как Симеон-столпник. А ничего. Сгинул.

– Да, непоследовательный товарищ. То люблю – женюсь, то вдруг в кусты. Но жалеть о нем не стоит.

– А я разве жалею, хотя с ним было хорошо и нестрашно.

– Зато тут адреналин!

– Это правда. Сплошной адреналин!

– Лиль, а может все-таки охолонешь маленько? Учитывая прошлое, это может скверно закончиться. Может, ну его?

– А как?

– Притворись больной, возьми отпуск…

– Да я недавно из отпуска, к тому же летом, перед ярмаркой у нас завал работы, я не могу так подвести девчонок… Нереально. И потом, он завтра уезжает. Может, вернется и все окажется по-другому…

– Вряд ли… А впрочем, Лилька, пусть все идет как идет. За все годы с Денисом я ни разу тебя такой красивой не видела. Права Полина Сергеевна, для тебя развод и впрямь оказался трамплином…

– Ага, меня подбросило, но я попала в какое-то завихрение воздуха и меня мотает, а как приземлиться, и куда, неизвестно. Недолго и шею сломать.

– Но все-таки это куда веселее, согласись!

– Уже согласилась. Как вспомню эту замужнюю жизнь…

– Лиль, если надумаешь рожать, рожай от Ахметшина, интересный ребеночек может получиться…

– Мил, рано об этом думать.

– А по-моему, в самый раз.

– Да ну тебя…

– А замуж за него не надо.

– Мил, ты в своем уме?

– В своем, в своем.

– Мил, очнись, я ведь не знаю, может, у него пять жен, восемь детей. Об этом не было сказано ни слова.

– Кольцо носит?

– Нет. Но во-первых, я не уверена, что мусульмане носят кольца, а во-вторых…

– А он вообще, как насчет мусульманства?

– То есть?

– Не сильно правоверный?

– Да нет… Точно нет! Он ел свинину!

– Уже легче.

– Ну, ты даешь, подруга!

Они расхохотались.

У Лили зазвонил мобильник.

– Алло!

– Лиля, это Ринат!

У нее оборвалось сердце.

– Вы где?

– Дома, а что случилось?

– А то, что я вас ждал, а вы что, огородами убежали?

– Господи, Ринат, я же не думала… Я просто вышла через двор на другую улицу. Простите, я не хотела…

– Ну что ж, вообще-то первый раз прощается… Ладно. До встречи.

– Лилька, что?

– Он сказал: первый раз прощается… и у него был такой тон…

– Какой? Угрожающий?

– Понимаешь, – потрясенно проговорила Лиля. – Не просто угрожающий, а угрожающий сексуально…

– Да, Лилька, плохо твое дело. Сдвиг по фазе налицо.

Ринат сам себя не понимал. Чем его так привлекла эта Лиля. Вроде ничего особо примечательного, видали и получше. Кого-то она ему напоминала… но он не мог понять кого. У него и вправду была отвратительная память на лица. Сказать, что она красива, да нет, пикантна… Даже очень. Умненькая, обаятельная и явно натуральная, даже зубки хоть и белые, но не слишком ровные. Худенькая даже чересчур, он предпочитал женщин в теле. Но она чем-то страшно его волновала, в ней была какая-то, видимо, еще бессознательная сексуальность. Она еще дурочка. А смех у нее иной раз просто может свести с ума. И еще она явно что-то темнит, врет… Надо будет разузнать о ней побольше. Недаром мне все время кажется, что я когда-то ее знал. Лилия Орешникова… в девичестве Удалова… Ну, что она Лилия Орешникова, в этом нет сомнений, мне ее так представили в издательстве. Все остальное нуждается в проверке. Лилия… не такое уж редкое имя… Я припоминаю по крайней мере семерых. Лиля Кузина, Лилька Хейфец и Лилька Иванкина, это в школе… На «Мосфильме» была гримерша Лиля, звукооператорша Лилия Игоревна… Тренер по гимнастике тоже была Лилия Анатольевна… Да всех разве упомнишь… Кажется, ту девчонку, дочь Полины тоже звали Лилией… Точно, Лилёнок, она называла дочь Лилёнком. Так, уже теплее… Но она не была блондинкой и лица ее я совершенно не помню. Кажется, я даже трахнул ее от отчаяния, когда Полина вышла замуж. Да, да, точно, она еще оказалась девушкой… Может, это она?

Лиля возвращалась домой подавленная. Какая же я идиотка! Ведь если он догадается, какой последней кретинкой я буду выглядеть в его глазах… Я же заметалась, как сопливая девчонка или как красна девица, вернее, как старая дева. Но это же от неожиданности, попыталась она оправдаться в собственных глазах. Но в его-то глазах кто меня оправдает? Она приняла душ, залезла в постель, включила телевизор, как раз начинался ее любимый сериал. Черт знает сколько я пропустила, но сериалы тем и хороши, что все равно все понятно. Это успокаивает. Герой неотразимо мужественный и загадочный, чем-то напоминал Рината… Опять Ринат… Но тогда, много лет назад, он был далеким и недосягаемым, а сейчас подошел к ней совсем близко… А она своим идиотским поведением оттолкнула его. А может, наоборот, ему почудилась тут какая-то загадка? Хорошо бы… Но эта загадка так легко разгадывается… И тогда конец. Я стану столь явным напоминанием о фиаско, которое он потерпел с мамой. Но он же все-таки добился своего, хоть и через много лет. А вдруг он захочет отомстить маме, зная как она меня любит, он поматросит меня и бросит как-то жестоко и унизительно, чтобы страдала не только я… Чтобы мама мучилась угрызениями совести… А я ведь, он думает, могу не пережить такой истории, покончить с собой и вот тогда-то мама раскается… Тигр – животное коварное. Да нет, я наверное переживу…

Сна не было ни в одном глазу. По телевизору в этот час все каналы показывали какие-то ужасы. Вдруг зазвонил телефон.

– Лилёнок, не спишь?

– Нет, мамочка! А ты где?

– На съемках в Минске. Вот пришла в номер, решила позвонить дочке. Я скучаю, Лилёнок! Знаешь, я хотела спросить, как твой Артем?

– Больше не появлялся.

– Ну и черт с ним. Ты страдаешь?

– Из-за него? Нет.

– Появился еще повод для страданий?

– Нет, мамочка, это все работа…

– Ну что там опять?

– Как всегда, пожар в бардаке во время наводнения.

– Ох, Лилёнок, порядок бывает только в маленьких странах, в больших всегда бардак. Сие справедливо и для организации вроде вашей, не бери в голову. Лилёнок, ты помнишь сериал «Маленькие бедки»?

– Помню, а что? Ты там была неотразима.

– Я знаю. Но речь не обо мне. Ты помнишь Сашу Леонтовича, который играл главного героя?

Лиле стало смешно. Сейчас мама будет меня с ним сватать.

– Еще бы, такой мужчина!

– Лилёнок, его бросила жена!

– Я должна ему сочувствовать или радоваться за него?

– Ты ничего не должна, но он хороший парень! Я редко говорю так о нашем брате артисте, но это правда. Из интеллигентной семьи, по первому образованию биолог, умный, что тоже редкость…

– Мамочка, я не хочу!

– Лилёнок, ты же с ним не знакома! А я бы хотела, чтобы ты приехала к нам в Минск на выходные, чем черт не шутит…

Если бы ты знала, мамочка, как со мной пошутил черт!

– Нет, мамуля, я не смогу при всем желании. В субботу у меня две презентации.

– Лилёнок!

– Мамочка, но я просто обязана там быть!

– Ну, как хочешь… Ничего, я что-нибудь придумаю.

Лиля прекрасно знала, что придумает мама. Леонтович в отличие от Полины Сергеевны живет в Москве и мама непременно передаст с ним какой-нибудь белорусский сувенир. А тот либо забудет, либо передаст его через десятые руки. Это в том случае, если мама не вступила с ним в заговор… Почему бы ей не объяснить брошенному красавцу, что развод – это трамплин? Или в качестве подкидной доски выбрали меня? Ну что ж, если так, то я вместо себя подсуну, пожалуй, кого-нибудь из наших незамужних девчонок. Думаю, на Леонтовича клюнет любая… Хотя у наших вкусы иногда странные…

Ринат терпеть не мог работать в самолете. Но частенько не было выхода. Вот и сейчас он летел в Гонконг с ноутбуком. Если ситуацию в Гонконге не удастся разрулить за два дня, то придется еще лететь в Сингапур, а не хотелось бы… Почему-то тянет в Москву, к этой смешной дурочке… Она боится напомнить мне, что мы знакомы. Чудачка, но какая милая… И умненькая вроде бы. И хорошенькая. Конечно, ей далеко до Полины… Но после встречи в Париже, она стала далеким прошлым. Но, похоже, это рок… Надо ж было мне попасть на ее дочь… смешно, ей Богу… И она мне здорово нравится… Нравится то, что будучи вполне привлекательной, не пошла в актрисы. Нравится, что хорошо разбирается в своем деле. А впрочем, к чему это все? Она мне просто нравится, потому что не похожа на других баб, которые встречались на моем пути. Ерунда! Нравится, потому что нравится и все! Точка. Хочет делать вид, что она не она, пусть. Я ей подыграю. Если ей так легче, что ж… Вполне могу простить ей эту маленькую и вполне невинную ложь. А вообще-то она лгать совсем не умеет. И этим тоже очаровательна. Интересно, как взглянула бы Полина на эту ситуацию? А впрочем, мне на это уже наплевать.

На работу, если не было каких-то сверхсрочных дел, Лиля обычно ездила к одиннадцати. У них это разрешалась. Марина считала – главное, чтобы работа была выполнена. А где именно ее выполнять, это не так важно. Тем более, что иной раз рабочий день затягивается до глубокой ночи. Поэтому с утра Лиля работала дома. С восьми до десяти она многое успела. И уже собралась выходить из дому, как звонил телефон.

– Алло!

– Лиля, это Артем!

– Привет, – недрогнувшим голосом отозвалась она.

– Лиля, прости меня…

– Давно простила.

Ее тон ужасно ему не понравился.

– Лилечка, милая, надо встретиться… Поговорить.

– О чем?

– О нас…

– О чем тут говорить?

– Лиля…

– Что Лиля? – не без раздражения переспросила она.

– Лилечка, ты сердишься, значит, ты не права.

– Я не Юпитер!

– Короче, когда и где?

– Никогда и нигде! – выпалила она. Ей вдруг весь этот краткий роман показался несусветной глупостью.

– Лиля, но что случилось?

– Зинаида Гиппиус говорила – если надо объяснять, то не надо объяснять!

Если он сейчас спросит, кто такая Зинаида Гиппиус, я брошу трубку.

– Лиля, так нельзя… Я виноват, но высшей меры никак не заслуживаю. Я настаиваю, нам надо встретиться и я попробую объяснить тебе, несмотря на Зинаиду Гиппиус… черт бы ее взял вместе с Мережковским.

Это Лиле понравилось. Она была девочкой из интеллигентной семьи. Интересно, а Ринат слыхал про Зинаиду Гиппиус? Скорее всего нет. К тому же он уехал, и еще я его боюсь.

– Ладно, давай встретимся. После работы.

– Я за тобой заеду. Во сколько?

– Позвони мне часов в шесть, я скажу.

– Спасибо!

Странно, подумала Лиля. Он же мне так нравился… У него такой голос… А я больше не вибрирую… А Ринат… Стоит только мысленно произнести его имя и такая вибрация начинается… Как будто я мост, а по мосту идет в ногу рота солдат. Или роты мало, чтобы мост рухнул? Надо полк? Боже, какая я дура… И как все странно в жизни. Разом пусто, разом густо… Опять зазвонил телефон. А это кто?

– Лиль, ты еще не ушла? – спросила Мила.

– Выхожу. А что?

– Хочешь, до работы подброшу? Мне как раз в ту сторону?

– Хочу!

– Тогда через десять минут спускайся!

– Договорились!

Такое случалось нередко. На пути от ее дома до издательства риск попасть в пробку был минимален. Лиля уставилась в зеркало. Наверное, не стоит совсем отвергать Артема… Хотя о замужестве речи уже быть не может. А почему? Я что, собралась замуж за Рината? Глупости какие… Я просто не хочу замуж! Вообще! Я хочу прыгать с трамплина… Мне это понравилось… Я наверное слишком рано вышла замуж и мне было так скучно… А прыгать с трамплина весело и кто знает, вдруг я выиграю в этом виде спорта очень ценный приз? Какой приз ты хочешь выиграть, идиотка? Рината? Да, очень ему нужна не первой молодости московская пиарщица… С его-то возможностями… Чушь собачья.

– Лиль, ну ты где? – позвонила снизу Мила.

– Прости, бегу!

– Ты чего такая? Что-то случилось за ночь?

– Нет. Просто только что позвонил Артем. Хочет встретиться.

– Пойдешь?

– Пойду, – немного неуверенно проговорила Лиля.

– Большого восторга не слышу. Концепция что ли поменялась, как в том анекдоте? У нас опять Ринат в предмете?

– Да нет… Сама не знаю… А впрочем, не буду ничего загадывать…

– Правильно. Кстати, мне сегодня приснилось, что ты заблудилась в джунглях…

– Фу, какая гадость… Не хочу в джунгли.

– Никто тебя туда и не гонит. Кстати, а давай-ка мы с тобой в этом году махнем куда-нибудь в теплые края? Ты теперь девушка одинокая, никакие мужья под ногами не путаются, поедем вдвоем…

– Но я смогу только после ярмарки. Не раньше середины сентября.

– Роскошно! А куда, Лилька?

– Мне в общем-то все равно, лишь бы теплое море. Только в Турцию не хочу.

– Ну еще бы! Твой муженек обожал эту Туретчину. Можно в Грецию, можно в Испанию, в Израиль, в Тунис, в Египет…

– Куда-нибудь, где есть жизнь за пределами отеля.

– Ага, поняла! Будем бегать по магазинам?

– А что, тебе кисло?

– Мне сладко! Ладно, я займусь. Вторая половина сентября, да?

– Да!

Мысль уехать куда-нибудь после ярмарки, вдвоем с Милкой, чрезвычайно понравилась Лиле и настроение здорово поднялось.

На работе все обсуждали новость: ни с того ни с сего уволили одного из художников, Сашу Уткина. Он много лет тянул лямку, выполняя порой взаимоисключающие указания начальства и ничто не предвещало такого финала.

– А кто вместо него? – спросила Лиля.

– Пока неизвестно.

– Марин, я все-таки уйду! – сказала вдруг Наташа. – Мне все время будет казаться, что меня тоже вот так, в одночасье выкинут. А я не хочу. Я лучше сама… Мне с моей нервной системой так лучше.

– Может, ты и права, – задумчиво проговорила Марина. – А что-то на примете есть?

– Пока не очень, но я проживу, какой-никакой муж есть, прокормит пока. Не могу я так больше…

– Ну что ж, – вздохнула Марина. – Мне жаль, но…

– Сашку жалко, – всхлипнула Таня. – Хороший парень.

Но тут пришел кто-то из авторов и сетования прекратились.

– Лиль, – подошла к ней Влада. – Ты уже с Ахметшиным общалась?

– Да, а что? – насторожилась Лиля.

– Как он тебе?

– Да ничего вроде, пока, кажется, нормальный.

– Говорят, красавец?

– Да, ничего…

– Чего ты мямлишь? Скажи, интересно же…

– Что тебе сказать? Книжка у него интересная, даже очень, голова на месте, человеческую речь понимает, на какой-то супер-рекламе не настаивает. Писателем становиться пока не хочет. К профессиональным советам прислушивается. Чего тебе еще?

– Не пристает?

– Нет.

– Жалко…

– Кому? – засмеялась Лиля.

– А он не гомик?

– Откуда я знаю? Но не похож на гомика.

– Бывают и непохожие…

– Влада, тебе Леонтович нравится?

– Какой Леонтович? – встрепенулась Влада.

– Актер.

– Еще бы! Кому ж он не нравится! А что? Он книгу написал? Будем его пиарить?

– Нет. Успокойся. Просто есть шанс, что он ко мне на днях зайдет. А мне он без надобности. Если хочешь, я тебе скажу и ты придешь ко мне. А дальше уж твое дело.

– Лиль, ты так шутишь?

– Да нет, вполне серьезное предложение.

– А зачем он к тебе придет?

– Он должен передать мне кое-что.

– А когда?

– На той неделе.

– Лилечка, я тебя умоляю! Ой, а он женатый?

– Как раз развелся!

– Лилька, я тебя обожаю! А ты про него что-нибудь знаешь?

– Да нет, разве что говорят, он хороший парень. А ты погляди в Интернете.

– Ой, обязательно, но уже дома. Тут не выйдет. Лиль, а как твой-то?

– Существует. Сегодня обещал заехать.

В половине шестого позвонил Артем.

– Лилечка, какие планы?

– В принципе через полчаса я буду свободна, хотя мне еще надо заехать к одному автору…

– Я довезу. Ты там надолго?

– Нет, мне только плакаты передать и билеты.

– Отлично. Через полчасика спускайся.

Как странно, подумала Лиля. Совсем еще недавно я от его звонка приходила в трепет, а сейчас спокойна, как пульс покойника. Неужели дело в его дочке? Да нет, дело в Ринате. Эта застарелая болезнь оказалась хронической и дала такой рецидив… И это плохо, неправильно. Артем он хороший, надежный, неопасный… У него даже машина надежная, основательная, джип «Лексус», а у Рината красная, спортивная, «Лексус» куда удобнее. Но адреналин… Мне нужен адреналин! В моей прежней жизни его совсем не было. Вот и Артем… Когда он возник, был такой выброс адреналина, а потом его не стало… как-то сразу не стало… И дело не в дочке, хотя это тоже не подарок… Черт возьми, а я ведь даже не знаю, женат ли Ахметшин, есть ли у него дети. Дура! Нельзя так… Человек в меня влюбился, хотел на мне жениться… На адреналине долго не протянешь… И в постели с Артемом очень даже неплохо, а Ринат… Я об этом ничего не знаю, тот единственный раз не в счет. Скорее всего тут одна видимость… Ладно, сейчас я многое пойму, вот увижу Артема…

Она побежала вниз по лестнице, ждать лифта было лень.

– Лиля!

Он ждал ее в дверях издательства с букетом хризантем. Дурак, кто же в июне дарит хризантемы?

– Привет, мое солнышко! Вот, держи.

– Спасибо, Артем.

– Знаешь, я понимаю, дарить хризантемы летом как-то глупо, но я подумал, раз мы еще куда-то заедем, неизвестно сколько цветам валяться в машине, а хризантемы неприхотливы…

Надо же, какой проницательный и предусмотрительный.

– Садись. Дай поцелую, я соскучился ужасно.

– Артем, не здесь. На глазах у всего издательства.

– Ничего страшного. Ты же не замужем, чего тебе бояться. И рабочий день кончился. Итак, куда мы сейчас едем?

– Да тут недалеко, в Марьину Рощу.

– А точнее?

– Я покажу, там поворот с Шереметьевской.

– Понял. Пристегнись.

– Ох, черт!

– Лилька, ну как ты?

– Нормально. Работы много. Даже очень много. В сентябре ярмарка, а перед ярмаркой у нас всегда бешеные нагрузки.

– А отпуск когда?

– Я же недавно из отпуска. Но после ярмарки все равно на недельку уеду.

– Куда?

– Еще не знаю. Этим Милка занимается.

– Милка? Эта та девица, что была с тобой на выставке?

– Да.

– И ты с ней поедешь отдыхать?

– Конечно.

– И что за радость отдыхать вдвоем с подругой?

– Еще какая! Во-первых, у нас с Милкой полное взаимопонимание, во-вторых, одинаковые биологические часы и вкусы.

– Она что, не замужем?

– Нет. Но у нее есть любимый человек.

– Но он с ней отдыхать не ездит?

– Нет.

– Лиля, почему ты так говоришь со мной?

– Как?

– Односложно, холодно. Ты меня не простила?

– Артем, мне абсолютно не за что тебя прощать. Ты ни в чем не виноват.

– Тебе так не понравилась Вероника?

– При чем тут Вероника? Она ребенок, который вполне естественно не хочет обзаводиться мачехой.

– Лилечка, ну что ж делать? Такая судьба… Но мы же можем встречаться, быть вместе по мере сил и возможностей, правда? Ты же как будто не стремишься непременно замуж?

– Нет. И мы… можем встречаться… – без всякого энтузиазма откликнулась Лиля. – Артем, вот тут направо, потом налево. Еще раз направо и вон к тому подъезду. Вот тут, спасибо. Подожди меня минут пять.