Текст книги "Цыц!"

– Ты есть-то будешь?

– А что ты мне предложишь?

– Куриную грудку с салатом и простоквашу с корицей.

– Простоквашу буду. А грудку не желаю! Скучно…

Лиля вернулась в половине одиннадцатого. Дверь ей открыла Полина Сергеевна.

– Лилёнок! Ты откуда?

– Мамочка, я так устала. Ноги просто отваливаются.

– Ты целый день шаталась на таких каблучищах? Или ты не шаталась?

– Я и шаталась и каталась, и сидела… – счастливым голосом ответила Лиля и рухнула в кресло.

– На чем каталась? Где сидела, а главное с кем?

– Мамочка!

– Где ты его взяла?

– Случайно познакомилась в Москве накануне отъезда.

– Расскажешь?

– Мама!

– Что, это роковая тайна?

– Да нет… просто я хочу сначала принять душ…

– Боже мой! Посмотри, как ты стерла ноги!

– Да? Ой, правда, а я даже не почувствовала…

– Немедленно в душ, возьми там антибактериальное мыло, а после душа сразу ко мне. Это надо немедленно обработать, не дай Бог заражение. У меня так было… Давай-давай, все остальное потом!

Как приятно, когда мама о тебе заботится! Надо же, я и не почувствовала, как ноги стерла… Совсем крыша улетела… А без крыши так здорово! И вообще, наверное с развода у меня началась новая полоса в жизни… Светлая…

Полина Сергеевна уложила дочь на свою кровать, протерла все стертые места спиртом, намазала какой-то мазью.

– Ну как?

– Приятно, мамочка!

– Теперь полежи минут пятнадцать, чтобы мазь впиталась. Бедные мои ножки. Дай мама подует… – она действительно подула. – Лилёнок, ты влюблена?

– Кажется, да.

– А он?

– И он, кажется, да.

– Я не про то, еще бы он в тебя не влюбился! Он кто, чем занимается?

– Работает в Газпроме, менеджером. А что он там конкретно делает, я все равно не пойму.

– Сколько ему лет?

– Тридцать девять.

– А звать его как?

– Артем. Артем Плетнев. Да, он сказал, что вы знакомы.

– Артем Плетнев… Нет, не припоминаю…

– Ой, дай мне мобильник, я его сфотографировала. Вот, посмотри.

– А, теперь вспомнила, у меня на лица память лучше, чем на имена. Мы действительно встречались, кажется, у Валевских. Интересный малый. Он женат?

– Мама, я замуж не хочу!

– Это другой вопрос. Все-таки он женат?

– Нет. Он в разводе. У него есть дочь, десять лет, мать ее умерла уже после развода. Вот тебе все сведения.

– Несчастный ребенок! Но тебе надо своих детей рожать. Давно уж пора.

– Мам, я ненавижу слово «надо»! Когда-то ты уверяла меня, что мне «надо» замуж! Я поверила. И что хорошего из этого вышло? Столько лет жизни коту под хвост!

– Ну, вот, я же и виновата!

– Нет, виновата я, потому что послушалась. А больше не хочу! Я буду жить не так как «надо», а как захочется.

– Ишь чего выдумала! – засмеялась Полина Сергеевна. – Не выйдет у тебя жить как хочется!

– Почему это?

– У тебя слишком развито чувство долга. Ты всегда найдешь приключения на свою изящную задницу!

Слава Богу, сосед попался неразговорчивый. Артем лег, закинул руки за голову, закрыл глаза и сразу увидел Лилину улыбку. Я женюсь на ней. Это чепуха, что она не хочет замуж. Захочет! А Веронику я сумею обломать! Надо только ее аккуратненько подготовить, потом познакомить с Лилей, Лиля наверняка ей понравится. Она такая обаятельная и, кажется, совсем неглупая… Ну, а не пожелает Вероника найти общий язык с моей женой, я отправлю ее учиться в Англию или Швейцарию. Ничего страшного. Пусть привыкает считаться не только с собой. Да и воспитание получит хорошее. А то я ее почти не вижу, а чему няньки научат, еще неизвестно. Да, правильно. Надо только поговорить с ней… Всякому человеку можно объяснить какие-то вещи, если набраться терпения. И любви. Именно любви Веронике, видимо, и не хватает и ей кажется, что если я женись, ей совсем ничего не останется… А я разве не люблю свою дочь? Да нет, люблю, конечно, просто не умею проявить эту любовь, боюсь рассиропиться, ее рассиропить… Мне самому мало досталось родительской любви, вот я и не умею… А Лиля, наверное умеет, судя по ее словам, Полина хорошая мать, и бабушка там добрая была… Черт, был бы у меня сын, наверное, было бы легче… Словом, загнобить Лильку я не позволю. А что Вероника Лариску изжила, так и слава Богу. По заслугам, как говорится. Дура набитая, вздумала с ребенком тягаться… Кто кого… С ребенком, конечно, надо тягаться, но с умом, а не так… Словом, все к лучшему в этом лучшем из миров, подумал он и крепко уснул.

Софья Яновна набила целую сумку всякими вкусными вещами. Пирожки, какое-то фантастическое блюдо из баклажан, жареная телятина, малосольные огурчики собственного засола.

– Господи, зачем? – ужасалась Лиля. – Это в дороге испортится!

– Не испортится, не волнуйся! А кавалера чем кормить будешь? Что у тебя в холодильнике есть? Пельмени из магазина?

– Какого еще кавалера?

– Да ладно, мне уж Поля сказала, что тебя кавалер встречает. Небось голодный будет. А ты его и покормишь.

– Ну что с вами делать! – засмеялась Лиля.

– Спасибо сказать, а больше ничего и не требуется.

Из Москвы позвонила подруга Мила.

– Лиль, ты когда приезжаешь?

– Сегодня, а что?

– Я тебя встречу! – у подруги была машина.

– Нет, не вздумай! – испугалась Лиля.

– Почему это?

– Меня встретят, – многозначительно проговорила Лиля.

– Кто? Мужик, что ли?

– Представь себе.

– Ладно, это святое дело. А кто такой? Новый или по сусекам поскребла?

– Новый!

– Молодец! Расскажешь?

– Если будет что.

– А ты чего так лаконично? Тебе говорить неудобно?

– Именно.

– Родственники?

– Они!

– Ладно, поняла. Тогда пока и жду звонка!

Лиле просто не хотелось говорить сейчас на эту тему. Она не была твердо уверена, что Артем встретит ее. И ужасно боялась сглазить. Потому и сумка с припасами до крайности ее раздражала. Она даже оставила бы ее в такси, если бы мама не повезла ее на вокзал на своей машине.

– Лилёнок, родненький, я так счастлива, что ты не придавлена своим разводом! Ты теперь понимаешь, что я права и развод – это трамплин?

– Да. Мамочка. Ты как всегда права!

– Тогда почему ты смеешься?

– У нас есть один автор, известный очень, он вдруг потребовал, чтобы на его рекламном плакате написали: «Я прав!»

– В чем прав? – улыбнулась Полина Сергеевна.

– А неважно! Он вообще считает, что прав всегда и во всем!

– И что? – заинтересовалась Полина Сергеевна.

– Мы пытались его убедить, что это не очень… умно, но он же всегда прав! Он устроил сидячую забастовку у кабинета директора. В результате напечатали этот дурацкий плакат.

– И вышло, что он-таки оказался прав?

– Но ведь глупо, согласись?

– Но он-то так не считает!

Лиля только плечами пожала.

Они стояли на перроне. На Полину Сергеевну пялились и отъезжающие и провожающие.

– Ой, извините, это вы? – спросила какая-то тетка в платочке.

Полина Сергеевна улыбнулась обворожительной улыбкой.

Женщина расплылась, погладила рукав любимой артистки и выдохнула:

– Ой, какое счастье, что я за вас потрогалась!

С этими словами она ушла.

– Мам, тебя это не раздражает?

– Нет. Даже приятно. Ко мне слишком поздно пришла эта популярность, и я счастлива. Пока никаких неприятных эксцессов не было. Так что…

– Мамочка, давай прощаться, две минуты до отхода.

– Да, Лилёнок, что я могу сказать? Будь счастлива! А я с «Кинотавра», возможно, прилечу в Москву, тогда и повидаемся.

Они обнялись, расцеловались. Лиля вошла в вагон. Поезд тронулся.

– Девушка, – обратилась к ней проводница. – Это ж Полина Беркутова?

– Да.

– Ваша мама?

– Мама, – улыбнулась Лиля.

– Ох, ведь уж не молоденькая, а красивая жуть… А вы совсем на нее не похожи, хотя тоже ничего, миленькая. Но до матери далеко! Ой, вы не обижайтесь!

– А я и сама знаю, мне до мамы далеко! – засмеялась Лиля и пошла на свое место.

Артем утряс дела и поехал на дачу, к дочери. Он волновался как перед самым ответственным экзаменом. Навстречу ему, виляя хвостом и радостно взлаивая, выбежала Уважуха.

– Привет, собака! – сказал он.

В ответ на эту фразу Уважуха всегда начинала восторженно стелиться по земле и визжать.

Он вдруг успокоился.

– Вероника! Ты где?

Из-за дома выглянула нянька Надежда Митрофановна.

– Артем Васильевич! Мы вас сегодня не ждали!

– У меня выбралось несколько свободных часов, вот я и решил махнуть к вам. А где Вероника?

– Она там Респекту колтуны выстригает. Он, зараза, только ей дается, меня не подпускает.

– А, дело хорошее, полезное. Надежда Митрофановна, как у вас тут?

– Да вроде все спокойно, Артем Васильевич. Что-то стряслось, Артем Васильевич?

– Стряслось, стряслось. Вернее, может стрястись…

– Нешто вы жениться надумали, Артем Васильевич?

– Надумал, Надежда Митрофановна.

– Ох, грехи наши тяжкие… – вздохнула пожилая женщина. – Оно, конечно, хорошо, такому мужчине плохо одному, да вот… Ох, как вспомню ту историю…

– И не говорите. Только, знаете, я пришел к выводу, что права была Вероника. Права. И я даже рад теперь, что тогда так обернулось… Но сейчас совсем другой случай. Другой человек. Мне кажется, она… Лиля… сможет найти общий язык с Вероникой… Ну, а если нет…

– То что? – испуганно спросила Надежда Митрофановна.

– То я приму меры. Нельзя позволять девчонке ломать жизнь взрослым людям. Ничего, привыкнет…

– Артем Васильевич, знаете, мне кажется… если вы сейчас предупредите Нику, будет хуже… Она заранее возненавидит вашу… невесту. Лучше вы познакомьте их как-то невзначай… ну там, в театре или еще где… Вы пойдите туда с Никой, а ваша знакомая как будто случайно там окажется.

– Господи, какой я идиот, Надежда Митрофановна! – хлопнул себя по лбу Артем. Так и вправду в сто раз лучше. А скажите, куда бы ей хотелось пойти?

– На выставку кошек! Она уж говорила, что хочет. Вы ей сами предложите, выставка в конце недели будет. Время терпит?

– Да. Разумеется, – безумно обрадовался он. – Спасибо, спасибо вам огромное, вы мудрая женщина.

– Папа, смотри, какой я колтун выстригла! – выбежала из-за дома Вероника.

– Ничего себе колтунище! Но ты наверное редко его чешешь, вот он и свалялся, – целуя дочь, попенял он ей.

– Ничего подобного! Я каждый день чешу, а он все равно умудряется! Пап, я чего хотела спросить… В субботу в Москве будет выставка кошек, можно мы поедем туда с Надеждой Митрофановной, я там у специалистов спрошу, как быть с колтунами. Я смотрела в Интернете, но это не то, что поговорить со специалистом.

– Почему же нет, пожалуйста.

– Ох нет, Никочка, я в субботу не смогу, мне к сестре надо, давно обещала.

– Да? Тогда я сам с тобой поеду! Никогда не был на выставке кошек! А потом пообедаем в ресторане.

– В «Мак-Доналдсе»!

– Ужас! А в другом нельзя?

– Нельзя!

– Ладно, так и быть!

– Вот здорово, папа! У тебя что ли суббота свободная?

– Вообще-то нет, но Надежда Митрофановна попросила отпустить ее к сестре. И я освободился.

– Ура!

Он провел с дочерью два часа и уехал, чрезвычайно довольный, во-первых, тем, что рядом с дочкой добрая и мудрая женщина, а во-вторых, ему казалось, что теперь все получится.

Лиля надеялась, что в дороге ей опять удастся уснуть, но напрасно. И чего я так волнуюсь? Ну не придет он на вокзал и что? Моя жизнь кончится? Нет, разумеется. Она станет хуже? Неизвестно, может и наоборот. Я же его совсем не знаю. Он мне нравится? Очень. Но это не смертельно! Целуется он классно, и все-таки это еще ни о чем не говорит. Замуж я не стремлюсь, тем более у него дочь, и судя по всему, отнюдь не подарок. Тогда в чем дело? Да, лучше бы он не приехал на вокзал. Спокойнее.

Но едва поезд остановился, и на платформе грянула песня Газманова о Москве, она увидела его с огромным букетом крупных садовых ромашек. Как ему идут ромашки, мелькнуло у нее в голове.

– Лиля! – он выхватил у нее чемодан и сумку, поставил на перрон. Обнял ее: – Ну, здравствуй, родная моя!

– Привет, – пролепетала она.

– Я соскучился! Какая ты красивая… Самая красивая на свете!

– Это спорный вопрос, – засмеялась она. – Вон проводница считает, что по сравнению с мамой я так себе… миленькая.

– Она дура, ничего не понимает! Ты похожа на Бэмби… Нет, ты похожа… Ты ни на кого не похожа, – шептал он восторженно, совершенно позабыв, что они стоят на перроне.

– Артем, пусти! Кругом же люди…

– Ох, извини… Я с ума сошел от радости, когда тебя увидел. Ничего, что я купил ромашки? Ты не обиделась?

– На ромашки? – засмеялась она. – Обожаю ромашки.

– Я думал купить розы…

– Нет, ромашки лучше… Вот сядем в машину, я погадаю…

– Не надо! И так ясно – любит!

– А вдруг выйдет – плюнет или к черту пошлет?

– Не выйдет!

– А вдруг?

– Гадай, на худой конец выйдет: к сердцу прижмет!

Усевшись на сиденье, она первым делом вытащила из букета одну ромашку.

– Любит, не любит, плюнет, поцелует, к сердцу прижмет, к черту пошлет, любит, не любит…

– Иди к черту! – воскликнул он, схватил ее в объятия, прижал, поцеловал и прошептал: – Люблю, люблю, люблю!

– Ты выезжать думаешь, козел? – Крикнул ему кто-то.

– В самом деле, поехали уже, Артем!

– Спасибо, хоть козлом не назвала, – засмеялся он, с трудом уняв дрожь.

– Все впереди!

– Лилька, я не только люблю тебя, я еще тебя и обожаю! С тобой так легко, так радостно…

– Артем, пристегнись, а то оштрафуют.

– Ох, да, забыл. Ненавижу эти дурацкие ремни.

– Я с некоторых пор ненавижу все, что ограничивает мою свободу!

– Смелое заявление, бунтарское! Слушай, а ты не голодная, может, поедем ужинать?

– Нет, у меня полная сумка всякой вкусной всячины. Надо ж это съесть!

– Здорово, – обрадовался он. – Значит, к тебе?

– Значит, ко мне.

Утром, когда Артем ушел, Лиля долго стояла у зеркала. Оно без обиняков говорило ей, что она на свете всех милее, всех румяней и белее. Как мне идет эта пушистая светлая прическа, эта розовая помада, а главное… Мне идет Артем! И я такая счастливая… Ее так распирало от счастья, что она вдруг пустилась в пляс по квартире, что-то напевая про себя. Когда-то она училась в балетном училище, потом ее оттуда отчислили за недостаток музыкальности, о чем она никогда не жалела. И теперь сама себе командовала: «Большой батман! Жете! Па-де-бурре»! И от души хохотала, потому что у нее ни черта не получалось! Потом вдруг опомнилась, что я творю, идиотка? Надо просто позвонить Милке. Она работает дома.

– Мил!

– О! Приехала? Как мама?

– Мама цветет, я приехала и жажду с тобой повидаться?

– Есть новости? У меня тоже! Через час в «Полосе»! Кофейку попьем!

Они одновременно подошли к кафе.

– Лилька, это ты? Тебя просто не узнать! Что ты с собой сделала? Выбилась в блондинки? Черт, тебе здорово идет, никогда бы не подумала… И глаза как-то по-другому накрашены… Мама постаралась?

– Конечно! Я бы никогда не решилась.

– А с глазами что? Тут не мамой пахнет… Или мама кого-то сосватала?

– Пыталась. Милка, Артем туда приезжал!

– Артем? Кто такой Артем?

– Ну тот, который… в квартиру забежал.

– Ух ты! Кайф! А как он тебя нашел?

Лиля рассказала подруге все, что случилось.

– Слушай, какая красивая история! Как в кино! И что теперь?

– Любовь, Милочка, любовь!

– Погоди, любовь – штука временная, а дальше?

– Он хочет познакомить меня со своей дочкой.

– Зачем это?

– А я тебе не сказала? Он мне предложение сделал.

– Когда?

– Сегодня утром. А в субботу мы встречаемся на выставке кошек.

– Что за бред? При чем тут кошки?

– Девочка обожает кошек и любящий папа поведет ее на выставку. А я тоже буду там, как бы случайно.

– Так, понятно. А если дитя не утвердит твою кандидатуру?

– Почему? – искренне удивилась Лиля. – Обычно дети ко мне хорошо относятся…

– Лиль, ты дура или как?

– Вероятно, дура. Объясни!

– Девчонка ревнует папашу ко всем, сама говоришь, на выставку кошек позвали… Значит, просто сказать ей, что у него появилась любимая женщина, он боится.

– И правильно. Он боится травмировать девочку и без того пережившую более чем достаточно. По-моему, это свидетельствует о его тонкости и деликатности. К тому же и мне девочка может не понравиться…

– Да ладно, тебе-то она понравится. Вот что подруга, я на эту выставку пойду с тобой!

– Зачем это?

– Затем, что если там выйдет какая-нибудь бяка, ты, по крайней мере, будешь не одна. К тому же гораздо естественнее будет, если мы туда явимся вдвоем. Две подружки пришли полюбоваться на кошечек. А если ты там будешь одна, девчонка сразу все просечет. А еще я буду жутко противная, и на моем фоне ты ей покажешься ангелом!

Лиля расхохоталась.

– А как ты будешь изображать противную тетку?

– «Барышню-крестьянку» читала? Буду изображать мисс Жаксон.

– Милка, ты чудо!

– Да! Я чудо! Только почему-то кроме тебя об этом мало кто подозревает. Кстати, если я увижу, что девчонка не смотрит на тебя волком, я быстренько слиняю и оставлю вас втроем.

– Милка, у меня нет слов!

– А ты уже хочешь замуж за него?

– Замуж? Нет, не хочу. Но я хочу, чтобы Вероника не стояла между нами.

– А ему обязательно, чтобы замуж?

– Наверное, он предложение сделал.

– Лилька, не торопись. Ты уже один раз обожглась.

– Я сказала ему, что официально оформить наши отношения согласна только через год.

– Молодец, хвалю!

– Мил, а теперь твои новости?

– Ну, они не столь глобальные. Я застукала Ваньку с молоденькой девкой и с полным основанием выгнала его.

– Так слава Богу!

– Но он-то не выгоняется. Клянется, что я все не так поняла, а что там можно не так понять? Пришла домой, вхожу в комнату, он на кресле со спущенными штанами, а она на нем сидит. В самый разгар застала!

– Скажи спасибо, хоть не на твоей постели!

– Ага, кровать выбросить было бы сложнее.

– А кресло выбросила?

– Ага! Я Ваньку в шею вытолкала, а кресло за ним. Оно тяжелое, но я, видно, от злости даже не почувствовала. И, знаешь, через полчаса выглянула на площадку, а кресло уже скоммуниздили!

– Да… Круто! А что Ванька?

– Ходит, под дверью канючит, я замки сразу поменяла.

– Да, ты крутая, Милка.

– Я брезгливая. Вот, думаю, кровать все-таки надо будет сменить, наверняка, там тоже девицы всякие валялись. Нет, ты мне скажи, почему они такие скоты?

– Вопрос риторический!

– Конечно.

В пятницу утром Лиля вышла на работу. Едва она открыла дверь, как все с изумлением уставились на нее.

– Лилька, это ты? – не поверила своим глазам Наташа.

– Ой, что ты с собой сделала?

– Лилька, отвал башки!

– Девчонки, да она влюбилась, гляньте, как сияет! – сообразила Марина, пиар-директор.

Лиля смущенно рассмеялась.

– От вас ничего не скроешь! Ой, девчонки, я по всем соскучилась! Как тут наш дурдом?

– О! – в один голос воскликнули все.

– Понятно! А я в холодильник торт поставила! – сообщила Лиля.

– Торт это хорошо, но пока надо работать! Лиль, тебе тут обзвонились из какого-то прибалтийского журнала…

– Да, знаю, они хотят интервью с Васильковой.

И она включилась в работу. Но ни на секунду не забыла, что вечером должен приехать Артем. Он предупредил, что на ночь не останется, будет ночевать на даче, чтобы с утра поехать в город с дочкой. Лиля согласилась. Но решила не предупреждать его, что будет не одна. Чем больше она об этом думала, тем страшнее ей становилось. Поэтому присутствие Милки казалось ей более чем уместным.

Артему тоже было страшновато. Как поведет себя Вероника? И он молил Бога, чтобы она и Лиля понравились друг другу. Если Вероника начнет фордыбачить, он примерно уже знал, что делать. А вот если Лиля? Их отношения еще не так далеко зашли… Она вполне может подумать, что ни к чему ей такая радость… Но она же любит меня… Или нет? Еще нет? Ничего, полюбит, никуда не денется, если только… Если Вероника… Ах, ты Господи, и почему так все сложно, когда влюбляешься? Она сказала, что выйдет за меня не раньше, чем через год… Это что же, испытательный срок? Довольно унизительно, между прочим… С другой стороны, ее можно понять, она только что развелась и сразу с головой кидаться в омут нового брака… Но за год столько воды может утечь… Я могу ее разлюбить, а она наоборот… и что тогда делать? Или она меня разлюбит, а я увязну в этой любви по уши? Я дурак, не надо было вообще заговаривать о браке… Но она так прелестна, ее запросто уведут… Все дело, видимо, в том, как мы познакомились… Чертовски романтическая ситуевина… Да еще этот муженек ревнивый появился… Сейчас самое милое дело напиться. А может, вообще отменить эту дурацкую поездку? Обойдется Вероника без выставки кошек. Скажу, что занят. Хотя, можно в конце концов дать отбой Лиле, а с Вероникой просто поехать к кошкам. Пусть получит удовольствие. Так все будет проще. Но что сказать Лиле? Наврать что-то? Но где гарантия, что она не решит все равно поехать на выставку? И тогда вообще хрен знает что получится. И почему я всегда так спешу? Чего я боюсь не успеть? Трахнуть очередную красотку? Но Лиля не очередная красотка… Я ее люблю… Нет, не давши слова, крепись, а давши, будь добр, держи его, дружище Артем!

Лиля ужасно волновалась. Ей так хотелось понравится этой незнакомой девчонке, и хотелось, чтобы девчонка понравилась ей. Она плохо умела притворяться. Если девчонка противная… Нет, нельзя себя так настраивать. В конце концов, она просто несчастный ребенок. И ни в коем случае не нужно мне даже при самых благоприятных обстоятельствах после выставки куда-то с ними тащиться. Ни в коем случае! Не надо, чтобы девочка хоть что-то заподозрила. Слава Богу, Милка будет рядом. Какая блестящая идея!

Утром Лиля долго наводила красоту, медленно пила кофе под песенки программы «Жизнь прекрасна». Черт побери, жизнь действительно прекрасна… когда можно спокойно посидеть в субботу утром, не думая об обеде и ужине. Эта мысль придала ей уверенности. Что ж, если, как выражается Милка, Вероника «не утвердит ее кандидатуру», значит, будем просто встречаться, пока кому-то из нас это не надоест. За каким чертом нужно выходить замуж? Захочу родить от него, рожу! Кто мне помешает? А если выйти замуж, могут по этому поводу начаться трагедии. Зачем мне это?

Короче говоря, когда за ней заехала Мила, Лиля была совершенно спокойна.

– Мандражируешь? – спросила Мила.

– Ни капельки!

– С чего это?

Лиля изложила ей свои здравые мысли.

– Лилька, ты здорово помудрела! Все правильно! Но, главное, теперь уж обязательно все получится!

– Да не надо мне!

– Именно поэтому!

– Так, а где тут парковаться, скажите на милость? Лиль, близко не получится!

– Ну и что? Пройдемся, погодка хорошая. А вот, кстати, машина Артема. Значит, они уже здесь.

– Вот этот «Лексус»? Круто! Он, наверное, не просто менеджер, а топ-менеджер.

– Какая разница…

– Довольно ощутимая разница в доходах. Впрочем, тебя это всегда мало трогало.

– Да уж!

– Но все-таки это лишний плюс ему.

Вероника была в восторге! Каких только кошек тут не было! Она замирала возле каждой клетки. Но особенно ей нравились огромные мэйн-куны. Такие красавцы! А еще скотиш-фолды! От одного такого котенка, черненького, круглоголового, она просто глаз не могла оторвать.

– Папаша, купите дочке котенка! – сказала хозяйка.

– Да у нас уже есть кот, – вздохнул Артем, чувствуя, что без покупки они вряд ли отсюда уйдут.

Вероника молчала. Потом шагнула к другой клетке.

– Слушай, а ты же хотела консультироваться насчет колтунов Респекта, – напомнил он ей, шаря глазами по огромному залу. Черт возьми, они с Лилей как-то не сообразили договориться о месте встречи, а тут ничего не стоит потеряться.

– Да, пойдем к персам! – решительно тряхнула головой Вероника.

Она тут же вступила в оживленный разговор с пожилым дядечкой, хозяином громадного палевого котищи с идеально расчесанной шкуркой. Потом вытащила блокнот, стала что-то записывать…

– Папа, надо купить вот такую щеточку и ножницы…

– Вот, возьми деньги, а я пойду покурю.

– А ты не потеряешься?

– Ты свой мобильник не забыла?

– Нет, конечно!

– Тогда не потеряемся. А еще лучше ты жди меня вон у того стенда.

– Хорошо.

Он стал быстро пробираться к выходу. Хотя трудно было равнодушно проходить мимо обворожительных котят всех пород и мастей. Лили нигде не было.

Неужели струсила, не пришла? Или с ней что-то случилось? Сейчас позвоню.

– Я выйду покурю, ладно? – сказал он тетке на контроле.

– Идите, только билетик не потеряйте.

Он вышел и тут же увидел Лилю. Она быстро шла навстречу, под руку с какой-то девицей. Что это за номера?

– Лиля! – бросился он к ней.

– Привет, Артем! Ты что, один?

– Нет, вышел покурить.

– Мила, позволь тебе представить, это Артем, а это моя подруга Мила.

– Очень приятно, – одновременно сказали оба и обменялись рукопожатием.

– Я подумала, так будет естественнее, – шепнула Лиля.

– Да, пожалуй… – не мог не согласиться он.

– Простите, Артем, я в курсе ваших затруднений, а потому предлагаю изобразить, что ваша знакомая – это я.

Артем нахмурился. Ему не понравилось, что какая-то раскрашенная очкастая девка уже в курсе «их затруднений». Да еще претендует на знакомство с ним.

– Впрочем, это ваше дело, – поспешила добавить Мила.

Едва они вошли в зал, как к Артему кинулась дочь.

– Папа, папа, ну где ты? Идем скорее, папа, там такой котенок, папочка, купи мне его!

– Погоди, Ника, я тут встретил знакомых… Дамы, вот, это моя дочка Вероника, прошу, как говорится, любить и жаловать!

Восторг в глазах девочки мгновенно погас, взгляд стал тяжелым и недружелюбным. Она сразу уставилась на Лилю.

У Артема стало нехорошо на душе.

– Ника, поздоровайся, – холодно сказал он, уже четко понимая, что затея с треском провалилась.

Вероника молчала.

– Ника!

Ноль внимания.

– Артем Васильевич, а к чему, собственно, Веронике с нами знакомиться, – звенящим от огорчения голосом проговорила Лиля. – Вряд ли мы еще встретимся. Не надо принуждать ребенка! Всего доброго, идем, Милка!

Она взяла ошалевшую Милу за руку и потянула вниз, к кошкам. Уйти сразу показалось ей чересчур демонстративным.

– Ты что себе позволяешь? – прошипел Артем. – Как ты себя ведешь? Что люди подумают?

– Все понятно, папочка! А я-то дура думала, папа со мной поедет на выставку, папа меня любит, а ты… – она шмыгнула носом, почти всхлипнула. – Ну и на которой из них ты решил жениться? На очкастой или…

– Или! – резко сказал он. – Я не потерплю…

– И тебе ее не жалко?

– Что?

– Ладно, проехали. Ты мне котенка, конечно, уже не купишь?

– Еще чего! За такое поведение тебя отлупить мало! И вообще, все, поехали, хорошенького понемножку!

– Ты не побежишь за ней? Вдруг она обиделась?

– Если обиделась, то не на меня! И все, закрыли тему! Смотри, как бы тебе об этом не пожалеть!

– О чем? Я слышала, как ты дяде Саше говорил, что даже рад, что Вероника избавила тебя от Лариски. Потом еще мне спасибо скажешь! – сварливым неприятным голосом сказала девочка.

Ему хотелось дать ей подзатыльник.

– Куда мы едем?

– На дачу!

– А в «Мак-Доналдс»?

– А ты с ума не сошла? После таких номеров еще в «Мак-Доналдс»!

– Там же дешево!

– Дело не в цене.

– А ты забыл, что Надежды сегодня до вечера не будет? Тебе все равно придется со мной на даче торчать.

– Смотри, допрыгаешься!

– А что ты мне сделаешь? Бить будешь?

– Охота была! Я просто отправлю тебя учиться за границу, в закрытый пансион. Там из тебя дурь-то быстро вышибут.

– Я, папочка, давно знаю, что ты только случая ждал, чтобы от меня избавиться! – дрожащим голосом проговорила девочка.

Он узнал плаксивую интонацию ее матери, до крайности его раздражавшую в свое время.

– Не выдумывай и не прикидывайся бедной сироткой.

– А зачем мне прикидываться? Я и есть сиротка. Мама умерла, а папа только и мечтает сбагрить меня подальше.

– О! Я дам тебе совет, когда вырастешь, иди-ка ты в политику. Ты классный демагог!

– А что такое демагог?

– Загляни в Интернет.

Довольно долго они молчали.

Артем кипел. А Вероника тихо торжествовала. Кажется, победа осталась за ней. И никуда папа ее не отошлет! Ему эта его тетка не позволит! Ее совесть замучает. Она из таких. Это не Лариска, у той глаза были как гвозди, а у этой несчастненькие.

Артем был зол и голоден. Он подъехал к первому попавшемуся ресторану.

– Идем!

– Не хочу, хочу в «Мак-Доналдс».

– А я тебя не спрашиваю, идем!

– Только я все равно там есть не буду!

– Твое право. А я голоден.

Им принесли меню. Вероника лениво листала его.

Подошел официант.

– Вы уже выбрали?

– Да, – ответил Артем. – Мне, пожалуйста, суп-пюре из белых грибов, стейк из семги и кофе-эспрессо, большую чашку. И еще бутылочку воды без газа.

– А девочка что будет?

– А мне, пожалуйста, тирамису, мороженое с вафлями и вишневый пирог.

Официант растерянно глянул на Артема. Тот только пожал плечами.

Вероника ждала другой реакции.

Артему принесли суп. Он накинулся на него. Утолив первый голод, он немного успокоился. Я, кажется, понял. Не надо обращать внимания на выходки дочери, тогда ей быстро надоест кочевряжиться.

– Тирамису тут невкусное.

Он опять только пожал плечами.

– Пап, знаешь, я подумала, ты если хочешь, женись на этой своей… Она нестрашная, скорее несчастненькая… И скоро тебе надоест. Или я ей надоем, и она тебя бросит.

Я ее пристукну! Но он взял себя в руки и промолчал.

– Ты теперь со мной не разговариваешь?

Он молчал.

– Ну и пожалуйста!

Она надулась.

Я совершенно не понимаю, что с ней делать. Нельзя же, в самом деле, относиться к ней, как к взрослому разумному человеку. Но мне просто неохота с ней разговаривать. У нее сейчас такое неприятное злое лицо… Но она же моя дочь и в самом деле сирота… Она боится мачехи… И защищается, как умеет. В конце концов Лиля вовсе не стремится замуж, так может, будем пока так встречаться? Что называется, и волки будут сыты и овцы целы… И, конечно, никуда я Веронику не отправлю. Это значило бы навсегда озлобить ее. Но наказать ее все-таки надо, безнаказанность ни к чему хорошему не приводит. Для начала, я просто не буду с ней разговаривать, скажем, недели две. И ни в какую Турцию ее не отправлю. Проведет все лето на даче. Не страшно. Пусть знает, что за гадости надо отвечать!

– Лилька, смотри, какой котенок! – ахнула Мила.

– Мил, знаешь, я, наверное пойду. Мне что-то все не в радость!

– Правильно! Я тоже пойду, а то не ровен час куплю котеночка, а что мне с ним делать, верно? Пошли, подруга.

Они вышли на улицу.

– Знаешь, Лилька, может, все и к лучшему! Девчонка жутко противная. А он от тебя никуда не денется. Крути роман, радуйся жизни, а на фиг это семейное счастье с таким подарочком? А захочешь своего, рожай! Я всегда помогу. Да и все друзья помогут. В наше время это нормально.

Лиля молчала. У нее в горле стоял комок.

– Но ты молодчина, как круто вырулила! Мол, незачем нам знакомиться! А я, честно сказать, растерялась от хамства.

– Это потому что ты в издательстве не работаешь, привычки к хамству нет, – горько усмехнулась Лиля. – У нас иной раз такие авторы бывают… Причем, чем бездарнее, тем наглее. Мы тут презентацию в прошлом месяце одной блондинке устраивали… Она себя светской львицей считает. Так я таких матюгов наслушалась… В конце концов тоже научилась огрызаться и ставить их на место. Кстати, вчера, первый рабочий день, все, вроде, идет нормально. Вдруг к нам в комнату, пошатываясь, входит одна такая, с позволения сказать, писательница, и заявляет громко, поставленным голосом: «Девочки, у меня книжка вышла! Я теперь звезда?» Все рты открыли. А Марина наша молча встает, берет ее за руку и выводит в коридор, а у нас там список авторов нашего издательства висит. Имя им – легион. Мы, конечно, тоже в коридор выглядываем. А Маринка говорит ей, ласково так, «Линочка, дорогая, вот список наших авторов… Из них настоящих звезд ну штук пять, максимум, а остальные просто авторы и это тоже совсем неплохо. А вы, пока что не только не звезда, но даже не звездная пыль!