Текст книги "Дракон мятежной королевы"

Это было похоже на наваждение. Звериные инстинкты взяли верх, и он просто перестал себя контролировать. Все, чего Амоа хотел в тот момент, – это была она. Позже он понял: то, что Киара заставила его остановиться, было благом. Это позволило не впасть в зависимость. Это же и заставило его действовать активнее. Поискать хоть какую-то информацию по артефактам подчинения, а затем и вовсе закинуть наживку, рассказав Кае о том, где он видел чары, похожие на те, что поразили ее семью.

Все это действительно казалось странным. Как хоть что-то, связанное с Подгорным королем, могло оказаться столь далеко от Ниана? Может ли быть так, что сам Амоа здесь не случайно? Что все происходящее – лишь маленькие детали большого плана бессмертного злобного существа, запертого внутри Валаада? При мыслях об этом стало не по себе. Может, зря он все-таки рассказал Киаре?

Затем была поездка на горящие поля, пьянящий запах дыма и полет. Полет, во время которого Кая прижималась к нему, обхватывала руками шею. Амоа чувствовал, как она дрожит то ли от холодного ветра, то ли от страха. Гордая маленькая ведьмочка, которой безразлично чужое мнение, но при этом отчаянно желающая признания.

Потом снова она, прикосновения, магия, соединяющая двоих. Словно они были одни в том проклятом поле, и существовали только ее шея, плечи, гибкое тело под его руками, дурманящий вкус пепла и запах дыма. Если они объединятся, то смогут перевернуть весь мир. И им решать, утонет он в крови или расцветет как никогда прежде.

Амоа очнулся от этого дурмана, когда Киару обступила толпа восторженных босяков, и поймал себя на том, что и сам улыбается, восхищенно смотрит и испытывает нечто похожее на… гордость?

Амоа нахмурился, сплюнул и отошел в сторону. Что с ним творится? О чем он сейчас думал? Растекся лужицей из-за какой-то… ведьмы? Это все чары, связь, дурман и наваждение. Он просто соскучился по полету, пламени, ощущению безграничной мощи, по наложницам, наконец, которых у него во дворце всегда было в избытке.

А еще всему виной недоступность Киары. Амоа почти убедил себя в том, что его манит инстинкт охотника, ведь ускользающая добыча в сто раз желаннее, чем та, что сама идет в руки.

Чтобы снять невидимость, пришлось отойти подальше и оставить Киару одну в окружении толпы. Когда вернулся, стражники уже успели сориентироваться: выстроились в рядок, а вперед вышли так называемые Хранители всея Диагона, расчищая королеве путь к повозкам. Амоа самому пришлось расталкивать толпу, чтобы догнать Каю. А ведь мог просто разогнать всех магией, раскидать по сторонам, да хотя бы превратиться в дракона и съесть половину людей. Их скопилось тут слишком много.

Но… он ничего не делал. Сам себе удивлялся, но не делал. Почему? Знал, что местные так боятся магии, что стоит хоть что-то магическое сейчас выставить для них в негативном свете, как они тут же могут отвернуться от Киары? Не хотел портить ей триумф?

С другой стороны, ради этого он все и затеял. Втереться в доверие, помочь ей упрочить власть, чтобы потом пользоваться плодами этой власти самому. Разве нет?

Успокоив себя этим, Амоа успел вовремя – Кая садилась в повозку, а рядом мялся альбинос с фамилией, больше похожей на приступ кашля или отрыжку. В свете факелов его глаза блестели красным, Хранитель смотрел на королеву с восхищением, что-то говорил, подавая руку. Щеки Киары раскраснелись, она счастливо улыбалась, смеясь над словами мужчины.

Амоа скрипнул зубами, с трудом понимая, чего хочет сейчас больше: быстро оторвать этому альбиносу голову или медленно и со вкусом пытать его на глазах королевы.

– На тебя места не хватит, – оттеснил его плечом Амоа и, сев рядом с Киарой, захлопнул перед удивленным аристократом дверцу.

Кая никак на это не среагировала, и Амоа сам подал знак трогаться. Путь был неблизким, но он все равно был слишком зол на себя, чтобы разговаривать. Киара о чем-то несколько раз его спросила, но видя, с какой неохотой мужчина отвечает, в итоге замолчала. Всю оставшуюся дорогу слышался лишь скрип колес.

Амоа искоса посматривал на Каю, от чего злился еще сильнее. У женщин в его стране волосы пышнее, кожа не такая бледная, а формы куда соблазнительнее. А тут все, что выделялось, – это огромные глаза на узком лице. Зеленые, как у кошки. Но Киара не кошка, а самая настоящая змея – под стать своей второй форме.

К концу пути Амоа почти удалось убедить себя, что даже на фоне той же Рене Киара – дурнушка, на которую он без ее проклятого колдовства даже внимания не обратил бы.

Вернулись они поздно.

– Приказать подать ужин к н… – девушка запнулась, чуть нахмурившись, – в комнату?

– Я не голоден, – соврал он, выходя из повозки.

– Ваше Величество!

К Киаре уже спешили слуги, а впереди всех тот самый парень-служка, приносивший булочки. Смотрел он при этом так жадно, с таким подобострастием, что Амоа невольно провел аналогию с собой. Неужели и он так выглядел на том ненавистном поле? А затем поднялась волна протеста. Подгорный король, какое право этот парень имеет так смотреть на его королеву?! Амоа тут же ужаснулся собственным мыслям. Его королеву?! Да что с ним творится?!

– Ник… – поприветствовала Киара.

О, как мило. Она даже имя слуги запомнила…

Парень подал руку, помогая девушке выйти из кареты, шумно сглотнул, сказав что-то нелепое. Кая в ответ благодарно потрепала слугу по плечу, заулыбавшись его словам.

Амоа потряс головой и, выйдя из повозки, поспешил отойти прочь. А когда обернулся, увидел, что Каю обступила местная знать. Амоа решил отвлечься и отправился бродить.

По сравнению с тем замком, в котором он жил на родине, этот казался новым. Коридоры шире, стены уже, потолки выше. Сделав несколько бессмысленных кругов по коридорам, Амоа отправился в местное книгохранилище. Настроение к чтению не располагало, но возможно, он так отвлечется.

Вот только дойти туда не удалось. Из-за очередного поворота вышли двое слуг с огромными подносами и врезались прямо в него. Горячий бульон попал на брюки, заставив буквально взреветь. Настроение, и так не самое радужное, упало до отметки «Убью первого, кто заговорит со мной». Амоа взмахнул рукой, мгновенно высушив ткань и вылечив кожу.

В Ниане на него часто устраивали покушения, и не такое случалось.

– Смотри куда идешь, – прошипел, оттолкнув от себя испуганного мальчишку с подносом. Опять этот Ник! Не иначе спешит к королеве? – С дороги!

То ли Амоа не рассчитал силу, то ли слуга оказался физически слабым, но отлетел парнишка к самой стене, и все, что было на подносе, упало сверху. Второй слуга подбежал к Нику, чтобы помочь подняться.

Амоа успел отойти довольно далеко, когда до его слуха долетели злые слова. Будь он человеком, не услышал бы, но он не был человеком. Больше не был.

– Не обращай внимания, я слышал, что он всего-навсего раб королевы, она купила его на нашем рынке. Она спит с ним, на должность назначила, вот он и важничает. А сам ничем не лучше нас. Просто раб, с которым королева развлекается. Она раньше часто их покупала, этот, видимо, больше понравился…

В первую секунду нестерпимо захотелось свернуть обоим шеи, как каким-нибудь домашним индюшкам. Услышать этот хруст под своими пальцами и увидеть страх, навсегда застывший в глазах.

Руны на коже нагрелись, налились магией, предвещая близость перехода. Все, что сейчас требовалось, – стать монстром и спалить к Подгорному королю весь этот город.

«Я запрещаю тебе обращаться в дракона без моего позволения!» – как наяву услышал он голос Киары, и руны моментально потухли. Он даже обратиться не мог без ее воли!

В голове что-то щелкнуло. Разум затмила кровавая пелена. Просто раб для развлечения? Один из многих? Послушное оружие устрашения?

На кончиках пальцев зажглось пламя. Амоа бросил огненный шар, поджигая висевшую картину с напыщенным герцогом. Ударил кулаком в стену, еще раз, и еще, пока по кирпичной кладке не пошли трещины, а с потолка не посыпалась краска. Костяшки болели, кровоточили, но Амоа заживлял их и вымещал накопившуюся злость на этом проклятом замке, с каждым ударом посылая магические импульсы, выплескивая гнев и эмоции.

Он не знал, сколько прошло времени до того, как проломил эту проклятую стену и оказался перед зияющим чернотой провалом.

– Амоа… – Он обернулся на зов и увидел ее. Киара стояла с небольшим факелом в руке, бросавшим желтоватые блики на ее лицо. – Ты что творишь? Бездна!

– Просто развлекаюсь, – оскалился Амоа.

– Да ты… ты стену выломал посреди коридора… – ошарашенно констатировала девушка. – Ты вообще в своем уме?! Ко мне прибежали слуги в панике, что началось землетрясение, весь замок лихорадило…

– У всех свои развлечения. Кто-то рабов покупает, кто-то замки рушит, – хмыкнул он и в последний раз ударил по стене рядом с образовавшейся дырой.

На этот раз Амоа и сам заметил, что тряхнуло весь замок. Кажется, даже пол подпрыгнул.

– Остановись! Я приказываю! – Кая приподняла руку, жестом подкрепляя свои слова, будто магии недостаточно. – И восстанови здесь все! Сейчас же! Не хватало еще, чтобы замок рухнул.

Амоа почувствовал, как руки помимо воли поднимаются, как внутри рождается волна магии. Он не хотел этого делать, но несколько секунд спустя стена все равно стала целой. Подгорный король побрал бы эту подчиняющую силу! Как только Амоа освободится, первым делом засунет артефакт подчинения в Каю.

– Ты смотришь на меня так, будто я на твоих глазах съела младенца, – вдруг произнесла Киара.

– Ну что ты, госпожа. Я в полном восторге, – съязвил он.

– По тебе не скажешь. Что случилось? – Кая сделала шаг к нему. – Кто тебя разозлил?

– Ты, – хмыкнул мужчина.

– Я? Ты шутишь? Ты сбежал от меня, как только мы сюда приехали. В чем дело?

– Дело в тебе. Всегда только в тебе.

И он сейчас не кривил душой. Дело действительно было в ней, в ее проклятых глазах, которые смотрели в самую душу. В притворном участии, попытках заинтересовать его. Амоа ведь понимал, что он нужен ей. Они оба это понимали. Но правда, в которой он не хотел себе признаваться, заключалась в том, что она нужна ему не меньше.

– Ты мне помешала.

Амоа отвернулся и прислонился к стене, только бы не видеть этого сочувствия. Могла ли она догадаться о чем-то?

– Извини, что не дала тебе разрушить мой замок, – Кая перешла на опасный шепот.

– Извиняю, – ехидно ответил Амоа, хотя и сам понимал, что это уже чересчур.

Киара замолчала. Ему даже стало как-то неловко за свои слова. Действительно, ведет себя сейчас как обиженный подросток. Что на него нашло? Не позволила она ему крушить все подряд. Это ведь не повод вставать в позу?

Киара выглядела уставшей и измученной. Возможно, не физически, но эмоционально. Это для него на кону ничего не стояло, а для нее – определялась судьба правления.

– Я хотела поделиться с тобой радостью… – тихо-тихо произнесла девушка, посмотрев ему прямо в глаза. – Разделить этот момент с тобой. Ты ведь помог мне. Все было хорошо. А потом ты исчез и начал крушить замок. Как я могу доверять тебе, не зная, что ты выкинешь в следующую секунду?

Зачем она говорит так? Зачем ведет себя, словно они друзья? Видеть в ней врага было бы куда проще.

– Так, может, не стоит мне доверять, Ваше Величество? – с горечью спросил Амоа.

От ее напряженного взгляда все внутри буквально переворачивалось. Королева глубоко вдохнула:

– Иди за мной.

Нианец пожал плечами, показав свое безразличие, хмыкнул и молча пошел следом. Она что-то задумала? Запрет его в подвалах замка? Прикажет наказать плетью? Проведет над ним очередной ритуал? Амоа был даже рад, что игры в «добрую королеву» кончились, и сейчас Киара покажет свое истинное лицо.

Но, к его удивлению, королева отвела его в спальню. Открыла дверь, пропустив вперед. Это было неожиданно. Амоа подозрительно огляделся. В углу комнаты обнаружил клетку с какой-то серой пичугой, увлеченно клевавшей зерно. Амоа не был силен в знаниях местной флоры и фауны, но когда это Киара успела завести себе питомца?

«Завести питомца она успела еще с неделю назад – на рынке рабов, – собственный внутренний голос был полон сарказма. – А где первый, там и второй».

Впрочем, Амоа у нее тоже далеко не первый. Что там сказали те, в коридоре? Раньше часто покупала рабов? Видимо, для своего странного ритуала, но Подгорный король знает, что еще она с ними делала. Он слишком долго прожил в похожей обстановке на родине, чтобы быть уверенным – слухи на пустом месте не берутся.

Девушка закрыла за ними дверь, а затем кивнула на уборную:

– Не занимай долго, мне тоже нужно умыться перед сном.

Во всем чувствовался подвох. Не верилось, что Киара просто так могла спустить все эти разговоры о доверии после того, как он чуть не разнес замок. Хотя, с другой стороны, не просто же так она привела его сюда? Решила сдаться его обаянию?

Выйдя из уборной, Амоа сел на постель, ожидая, когда Киара умоется. Она вышла к нему в одной ночной сорочке, едва прикрывавшей бедра. Амоа с подозрением поглядывал на нее, выжидая, что же она предпримет.

Девушка села позади него, легко коснувшись напряженных плеч, сделала несколько массирующих движений.

– Сними, пожалуйста, рубашку, – шепнула ему на ухо.

Дважды просить не требовалось – рубашка тут же полетела на пол. Киара мягко надавила на плечи, опрокидывая мужчину на кровать, но едва он сам попытался проявить инициативу, как с ее губ сорвался наполненный магией приказ.

– Будешь лежать смирно всю ночь, – королева звонко чмокнула его в щеку, – а я буду знать, что ты рядом, и замок хотя бы эту ночь в безопасности. Не сердись за это. Я правда очень устала.

А затем Кая накрыла их обоих одеялом, обвила его руками за шею, прижавшись всем телом, и тихонько засопела.

– Так хорошо спится рядом с тобой… – услышал он ее тихое бормотание.

В первую секунду Амоа буквально задохнулся от нахлынувших ощущений обострившейся связи. Тело не желало слушаться, руки и ноги двигались с трудом, даже чтобы смахнуть со лба пряди волос. Вот ведьма! Так и знал, что она что-то задумала! Что нельзя верить ее улыбке, дразнящим прикосновениям.

Беспомощность навевала самые отвратительные воспоминания, от которых хотелось выть и которые он надеялся никогда больше не доставать из глубин своей памяти.

То время, когда Амоа сам был не больше чем грязь под ногами благородных. Те обстоятельства, что заставили его отказаться от собственной жизни, от свободы. Его путь до горы Валаад и все, что за этим последовало. Боль. Много-много боли.

Вот только разливавшаяся по телу нега не давала слишком сильно погружаться в тяжелые мысли. Он все ждал подвоха, пытался угадать, что Кая будет делать дальше, но королева просто уснула. Лишила его возможности двигаться и использует сейчас как какую-то тряпичную куклу для сна, которую подкладывают детям. Обнимает, сопит в плечо… Неужели ей эта проклятая связь совсем не мешает, не накрывает волнами разум, не лихорадит тело?

Проклятая ведьма! А ему-то что теперь делать? О каком сне может идти речь в таком возбужденном состоянии?

До невозможности раздражало еще и то, что Амоа никак не мог выбросить из головы мысли о ее прошлых рабах. С ними она так же спала в обнимку? А может, заходила дальше?

Амоа был не в силах ни что-то сказать, ни пошевелиться, а прикосновения Киары на коже отзывались искрами. Это было бесконечной мучительной пыткой, и за это хотелось ненавидеть ее еще сильнее. В какой-то момент Амоа даже стал рисовать себе в воображении сцены из прошлого, чем она, по его мнению, должна была заниматься со всем тем бесконечным потоком невольников, прошедшим через ее постель.

Вот только в каждом из них он видел себя, и это раздражало еще сильнее. В какой-то момент пришлось сказать себе «Стоп!», потому что иначе он бы просто сошел с ума. Чтобы окончательно не утратить рассудок, Амоа приказал себе расслабиться. Это было непросто, но в конце концов получилось.

Стоило признаться, что Амоа сам виноват в случившемся. Как любили поговаривать у него на родине – не стоит класть голову в пасть спящему крокодилу. Хотел проверить границы ее терпения? Что ж, еще повезло, что ее приказы не зашли дальше. Киара будто знала, что именно приказать, чтобы заставить ощущать себя максимально плохо. Беспомощным, бесполезным, слабым…

От этого чувства лоб покрывался испариной, сердце заходилось в неровном беге. А проклятое тело, возбужденное до крайней степени близостью Каи, заставляло чувствовать себя еще хуже. Словно Амоа сам находил извращенное удовольствие в подчинении.

Повторения не хотелось. Но если он пересмотрит свое поведение, то Киара будет наверняка знать, чем его шантажировать. А если не пересмотрит, то все может повториться, а этого допускать нельзя.

Спустя час или два Амоа все же сумел успокоиться и даже внушить себе, что ничего неприятного не произошло. Лежит в обнимку рядом с девушкой. Не так уж и плохо.

Сон брал свое. Раздражение и злость не могут длиться вечно.

Киара что-то пробормотала в дреме, крепче прижимаясь к нему. И засыпая, Амоа ощущал лишь странное незнакомое прежде щемящее чувство в груди.

Волчий вой заставляет встрепенуться. Но пошевелиться нет возможности. Со всех сторон темнота, она обступает, душит. Но это не просто бездушное отсутствие света. Эта темнота другая – живая, злая, голодная. Она бурлит, кипит и внутри, и снаружи.

Киара пытается закричать, но темнота тает. Кая понимает, что это лишь сон.

Теперь ей снятся высокие горы, бескрайние моря. Она парит в облаках.

В какой-то момент обнаруживает себя в маленькой деревушке на окраине тропического леса. Солнце нещадно жарит, а на небе ни одного облачка.

Сельчане, суетящиеся у домов, чем-то взбудоражены – она слышит крики. Вокруг много солдат в легких доспехах, на груди – блестящие панцири. Высоко на длинном копъе развевается знамя с черным волком.

Пройдя чуть вперед, Киара видит Амоа. В простой рубахе и перепачканных землей штанах он стоит рядом с высокой девушкой со множеством косичек, которая держит за руку тощую нескладную девчушку лет десяти.

– Не нравится мне все это… – девушка цепляется за его рубаху. Она говорит на незнакомом языке, но Кая все равно понимает каждое слово. – Зачем они согнали всех вместе с детьми на площадь?

– Тише, Рене. Надо постараться уйти незаметно.

Амоа тянет ее за собой, и в этот момент зачитывают послание. Сначала это кажется тарабарщиной – Киара слышит только чужеземные слова, но постепенно они обретают смысл.

– Злые силы объявили нам войну! Подгорные твари становятся все беспощаднее. Но милостью и благословением богов Валаада феод этих земель Кимо Ди Хеики нашел способ справиться с напастью. Твари не нападают на детей. Поэтому каждая семья обязана предоставить одного ребенка от десяти до тринадцати лет…

– Они отдадут наших детей на съедение подгорным тварям! – кричит кто-то.

В толпе поднимается ропот, в ответ на который в воздух взвивается пламя. Приглядевшись, Кая понимает, что рядом с глашатаем стоит человек в черном капюшоне. По всей видимости – маг.

– Приказ обязателен для исполнения…

– Я не боюсь! – брыкается девочка в руках Рене. – Сестра, отпусти меня!

– Глупышка! Они используют вас как живой щит!

Окружающая действительность дрожит, плывет, очертания деревушки смазываются. Вот уже Амоа и Рене бегут по лесу, на руках у мужчины десятилетняя девочка. Нужно пересечь широкую просеку, но стоит им туда ступить, как дорогу перегораживают лошади, на которых восседают солдаты в шлемах.

Гордо развевается черное знамя с волком. Беглецов окружают. Амоа крутит головой в поисках путей к отступлению, но их нет. Со всех сторон на них направлены копья.

К ним подъезжает несколько больших повозок. На таких в Диагоне перевозят скот, только здесь они наполнены детьми.

Шлемы, кольчуги и панцири всадников блестят на солнце, слепя глаза.

– Еще одни беглецы. Схватить их! – Киара раньше уже видела отдающего приказ мужчину. Только где? – Вы же понимаете, что, нарушив мою волю, волю вашего феода, подписываете себе приговор?

– Ты уже насобирал достаточно, – буквально рычит Амоа, подмечая малейшие движения коней под каждым из всадников вокруг. Кая была уверена, если бы был хоть малейший шанс сбежать, он бы его использовал. – Оставь нас, Ди Хеики.

– Как ты разговариваешь со своим феодом? – морщится всадник. – Скажи спасибо, что я не согнал на войну с тварями всех мужчин Валаада. Мой план – обойтись малой кровью.

– Лучше умереть, чем прятаться за спинами детей. Оставь их, и я пойду сражаться с тобой, – произносит Амоа, спуская девочку с рук и задвигая себе за спину.

– Сражаться? Это самоубийство. – Феод поскреб подбородок, делая вид, что раздумывает. – Хотя кто знает. Вдруг ты скорбный умом девственник? Таких они тоже не трогают.

Солдаты хохочут, а Амоа на это лишь крепко стискивает зубы.

– Эй, дайте-ка этому парню палку и проверьте, каков он в деле.

По команде феода мужчине кидают древко от копья, и на него сразу бросаются двое солдат.

Бой недолог, Амоа отбивает атаку и опрокидывает противников на землю. Затем по кивку феода на него нападают уже трое, и вновь удача не на их стороне.

– Неплохо. – Ди Хеики делает несколько медленных хлопков. – Как тебя зовут?

– Амоа.

– И откуда ты, Амоа?

– Из Малеха.

– Малех? Кажется, ваша деревня сгорела, когда на нее напали твари пару лет назад.

– Твари тут ни при чем, сгорела она по вине твоих людей, которые разграбили ее под видом защиты.

– О да. Весело там было, да, ребята?

Снова хохот солдат.

– Что ж, Амоа из Малеха. Встань на колени и признай мою власть, и я подумаю о том, чтобы отпустить твоих женщин.

Амоа смотрит на Рене, та часто-часто кивает, умоляюще глядя ему в глаза.

Мужчина хмурится, чуть склонив голову, но с места не двигается.

– Ну же! Что ты медлишь? Я не собираюсь развлекаться здесь целый день. На колени!

Амоа напрягается, борясь с собой. Кажется, ему физически сложно выполнить требуемое.

– Ах ты, мерзость! Да я тебя заставлю есть грязь под моими сапогами! – Феод достает хлыст, прикрепленный к боку лошади, и, замахнувшись, опускает его на мужчину, но тот подставляет древко, на которое тут же наматывается веревка. С силой дернув, Амоа чуть не роняет Ди Хеики с лошади.

– Взять его! – командует феод.

Солдаты гурьбой кидаются на Амоа. Швыряют лицом в землю, избивая ногами, палками.

Киара чувствует, как сердце начинает биться все чаще, когда она видит, как несколько солдат вырывают девочку из рук Рене.

– Пожалуйста, только не мою сестру! Ди Хеики, мастер! Прошу вас! – кричит Рене, но ничего не может сделать.

– Не того защитника ты себе выбрала, да? – смеется феод, кивая на Амоа. – Этот выбрал не тебя, а свою гордость.

– Но я готова на все. Пожалуйста! Забери меня вместе с ней. Я не оставлю ее одну! – кричит Рене почти в истерике, крупные слезы катятся по ее щекам.

– Хм… А ты ничего… – Феод на несколько секунд задумывается, а затем кивает своим людям. – Киньте и ее в повозку.

– А с этим что делать, мастер?

– Вздернуть на ближайшей ветке. И натолкайте перед этим ему земли в глотку. Эта мерзость не должна легко отделаться.

Киара проснулась в холодном поту, в висках стучало. Несколько секунд она просто лежала на кровати, силясь вспомнить, что происходило на самом деле, а что нет. Сон… просто сон.

За окном уже было светло. На подоконнике стояла клетка с серой птичкой. Точно! Она ведь хотела вылечить ей крыло, а в итоге только и успела вчера, что насыпать зерен.

Приподнявшись на локтях, девушка увидела, что рядом на кровати сидит Амоа и сверлит ее странным взглядом.

– Доброе утро, – произнесла Кая, зевая и сладко потягиваясь. Несмотря на странный сон, выспалась она замечательно. – Как спалось?

– Твои чары спали только под утро, – хмуро произнес мужчина. – Так что так себе.

– Ты чуть не разнес замок, а потом сказал, что мне не стоит тебе доверять.

Она поднялась с кровати.

– Ты мне снилась, – вдруг сказал мужчина.

– Подробности твоих фантазий я слышать не желаю, – фыркнула Кая, подходя к зеркалу, села на маленький стул рядом и взялась за расческу. – Лучше давай все-таки обсудим произошедшее. Это будет правильно. В конце концов, мы оба – взрослые люди и просто обязаны уметь договариваться…

– Там был смешной лопоухий парень, он принес тебе корзину яблок, а у тебя их стащил кто-то и скормил свиньям. – В отражении Киара видела, как Амоа приподнял брови. – Я только одного не могу понять: зачем ты потом сама-то в загон полезла? У вас что, дефицит яблок? На полном серьезе собралась доедать то, что после свиней осталось?

Девушке стало не по себе. Как если бы кто-то узнал о ней нечто постыдное. Нечто, что она надеялась скрыть. Амоа видит сны о ее прошлом?

Что ж, как минимум это снимает вопросы о том, что ей самой только что снилось. Это все связь, которую Киара установила. Только почему об этом не было упоминаний в книгах? Или было? Она ведь так и не закончила разбираться с появившейся записью в старом талмуде с ритуалами.

Киара машинально обхватила себя руками. Как-то холодно сегодня. Нужно проверить, как там родители и сестра. Как же ей их не хватает…

Папа обнял бы Каю и сказал, что она со всем справится. А мама устроила бы взбучку за то, что Киара сомневается в себе.

– Хороший вопрос. Кстати, мы тогда на такое веселье даже не рассчитывали…

Голос Стивена заставил вздрогнуть. Кая чуть повернула голову. В зеркале отразилась фигура принца. Он расслабленно стоял у окна, опираясь на подоконник, однако стоило ей встретиться с ним взглядом, как тут же выставил вперед руки в предупреждающем жесте:

– Ки… Ки… Ки-ара. Вот. Видишь. Я запомнил, как тебя зовут. Не злись только, – Стивен сложил руки, как будто собрался молиться.

Создатель! А она так надеялась, что больше никогда его не увидит!

– Филип сделал для меня браслет из тонкой проволоки. Он остался в корзине, – сказала девушка и вздохнула, отгоняя не самые радужные воспоминания о своем детстве. – Я пыталась его забрать. Вот и все. Это просто был глупый детский розыгрыш.

– Детский розыгрыш? После того, как в тебя камнями бросали? По-моему, это мог придумать или кто-то не слишком умный, или законченный садист, – усмехнулся Амоа.

– Сам он неумный! Я видел, как он вчера чуть мой замок не разнес! Мужлан неотесанный! – начал злиться Стивен, но под предупреждающим взглядом Киары моментально сдулся, закончив жалобно: – То есть твой замок. А у меня вообще мозгов нет.

Демонстрируя сказанное, он поднял руку и засунул ее внутрь собственной головы, будто та была из воздуха. Хотя, по сути, так оно и было.

– Это было давно, – тряхнула головой Киара, натянуто улыбнувшись. – Поэтому лучше все же обсудить вчерашнее.

Она отвернулась от зеркала, чтобы не видеть Стивена, и попыталась сосредоточиться на нианце, который расслабленно разлегся на кровати. Но взгляд нет-нет, да и скашивался в сторону окна.

– Не о чем разговаривать, – хмыкнул Амоа, наконец поднимаясь и беря рубашку со стула.

Вчера было слишком темно, чтобы Киара успела как следует им полюбоваться, а когда легла на кровать, почти сразу уснула. Сейчас же мужчина предстал во всей красе. Загадочные татуировки на идеальном теле добавляли ему очарования, подчеркивали, что перед ней кто-то особенный.

В сегодняшнем сне у Амоа не было ни этих странных знаков, ни какой-либо нечеловеческой силы. Он даже магом не был. Всего лишь крестьянин из далекого Малеха. Сожженной деревни, разоренной местными солдатами.

– Можешь не стесняться. – Бархатный голос нианца вывел ее из раздумий.

– О да. Можешь не стесняться, я с удовольствием за вами понаблюдаю, Кис… – Стивен запнулся на полуслове. Кая посмотрела на окно. Сейчас ее многое злило. Нужно как-то снова прогнать призрак, потому что в противном случае она может не сдержаться, и это будет выглядеть так, будто королева сошла с ума.

– Киара, – прошептала она на автомате.

– Да, можешь не стесняться, Киара, – повторил Амоа, неправильно ее поняв.

Он бросил так и не надетую рубашку на стул и медленной кошачьей походкой подошел к ней. Кажется, даже температура в комнате поднялась. Кая сидела за туалетным столиком, отступать было некуда. Она могла бы приказать Амоа остановиться, но мысли просто вылетели из головы. Совершенное тело и невозмутимое лицо. Почти нереальный, идеальный. Полностью принадлежавший ей.

Амоа встал вплотную, взял Киару за руки и положил ее запястья себе на плечи. По кончикам пальцев разлилось знакомое тепло, побежавшее по кистям вверх и заставившее облизнуть губы в предвкушении. Амоа дернул бровью, приглашая ее действовать.

– Хорош… – голос Стивена над ухом вывел из раздумий.

Кая резко встала, отталкивая нианца.

– О-хо-хо, сестренка, видела бы ты сейчас себя! Только что зубами не вцепилась! Как будто голодающей кусок мяса кинули… – восхищенно прокомментировал принц.

Но ни Киара, ни Амоа ничего не успели предпринять, как в дверь постучали.

– Войдите! – приказала Кая, только чтобы поскорее избавиться от этой неловкой сцены.

В комнату заглянул Ник. Увидев Амоа без рубашки, парень опустил взгляд и тут же смутился.

– Моя ко… ко… королева… Ваше… Вели… Величество… – забормотал он, заикаясь.

Киара заметила, как Амоа скривился и отвернулся. Чего это он? Раньше вроде восхищался тем, как она запугивает людей. Не рад, что их прервали? Или тут таится что-то еще?

В другой раз Кая бы этого не сделала, но решила понаблюдать за реакцией нианца. Она подошла к Нику, взяла его за подбородок, вынуждая поднять взор. От ее прикосновений парень растерялся, задержал дыхание и покраснел еще сильнее. Даже уши запылали.

– В чем дело, Ник? – очень мягко и певуче спросила девушка, краем глаза наблюдая за застывшим Амоа.

– Ох, Ки… Киара, ты будь аккуратнее. А то, кажись, твой раб уже выписал этому парнишке смертный приговор, – посмеиваясь, сказал Стивен.

Так, так, так… Кая нахмурилась, пытаясь по напряженным плечам Амоа понять, действительно ли это так.

– Мне кажется, он ревнует, – доверительно добавил принц.

– Там… там… – Ник все никак не мог собраться с силами, чтобы сказать, зачем пришел.

– Ты пришел мне что-то сообщить? Куда-то позвать? Что-то произошло?

Киара вздохнула, отпуская лицо парнишки. Видимо, если она будет находиться слишком близко, то информацию придется ждать вечно.

– Да, там… Хранитель Ирил просил… – переведя дух, Ник наконец закончил. – Пришли аристократы. Они хотят видеть вас.

Кае живо представилась толпа осаждающих ее замок аристократов, желавших возмездия. Щелкнула пальцами, магией заканчивая сложную прическу, которую так и не успела сделать, и изменила надетое платье.

– Что ж. В таком случае следует поторопиться.

В тронном зале ее действительно ждали. Он был полон людей. И стоило стражникам открыть перед ней двери, как каждый из присутствовавших там преклонил колено.