Текст книги "Чудеса творят чудеса. Почему нам помогают целители, но не помогают таблетки"

Мой чудо-ребенок невероятно одарен

Самое большое чудо – рождение моего ребенка.

Все мамы и папы

Мы всегда говорим о детях, которые приходят на свет. Но не являются ли светом они сами?

Самое дурацкое свойство чудес – их нестабильность. Часто нам нужно одно крохотное чудо, а оно не случается. Или происходят вещи, которых никто не хотел. Жизнь непредсказуема и неподвластна нашему контролю, что в нашем понимании всегда вызов, а иногда даже оскорбление. Чудо жизни начинается не в момент первого вдоха, а уже с зачатием. Появление ребенка в матке – такой сложный процесс, что остается только удивляться, насколько спонтанно он происходит и как часто протекает хорошо без какого-либо вмешательства с нашей стороны. Однако многие пары, мечтающие о детях, не могут их завести (а те, что не хотели детей, заводят их). Но, дорогие родители, сейчас запаситесь мужеством: не все дети рождаются одаренными.

Не все водители хорошо водят машину, но абсолютно все уверены в своем профессионализме. Есть такой тренд и среди родителей: всем кажется, что их дети превосходят среднестатистических детей. Что за чепуха. Если бы это было так, то что было бы со средней величиной?

В классике еврейского юмора есть анекдот: у матери спрашивают, сколько лет ее детям. Она отвечает: «Юристу сейчас три, а врач в следующем году пойдет в школу». Конечно, всем хочется для своих детей крепкого здоровья, разных талантов и перспективной профессии. Но наша перфекционистская культура и повальное увлечение фитнесом заслоняют от нас один важный момент: каждый десятый ребенок рождается с хроническими заболеваниями, астмой, эпилепсией, ревматизмом, муковисцидозом, умственной отсталостью или оказывается малоодаренным, и врачи не всегда знают, в чем причина. Когда я работал врачом, то встречал много замечательных детей, и все они были замечательны по-своему. Многим из них просто не повезло: не досталось шестого гена, сказалось кислородное голодание при рождении или сложные нарко– или алкозависимые родители. Против большинства «отклонений» не существует таблетки или чудесного средства. В то же время область наибольших научных достижений – это не генная терапия и не молекулярная генетика, а дефектология. Тот факт, что дети с синдромом Дауна заканчивают школу, получают профессии и становятся взрослыми – настоящее чудо. Поколение назад этого и представить себе было нельзя, это бесшумная сенсация. Но кто «инвестирует» в жизнь, которая не приносит «дохода»? Попробуйте получить пожертвование для детей, больных эпилепсией. Для больных раком собираются миллионные пожертвования. Для таких случаев это, на самом деле, не очень большие суммы. И люди снова могут стать здоровыми. Но многие заболевания не уходят. Поэтому я очень уважаю не чудесных детей, а чудесные семьи, которые стремятся к счастью даже тогда, когда жизнь поворачивается к ним не самой радостной, а то и самой ужасной стороной.

В нашем отделении однажды лежал четырехлетний мальчик, который, надев резиновые сапоги дедушки, свалился с лестницы в подвал и тяжело повредил мозг. Я как сейчас помню тот момент, когда мне пришлось показать родителям снимки МРТ. Оба были врачами и понимали, что значат большие белые пятна на снимке. Йонас долго оставался в отделении. Потом его перевели, а я ушел из медицины. Я снова и снова вспоминал об этой истории, и через три года мне захотелось узнать ее продолжение. Фамилия и имена этой семьи отпечатались в моей голове навсегда, я нашел их адрес, написал им письмо и получил очень сердечный ответ. Мы встретились. Сын жив, он так и не вышел из комы, но каждый день вокруг него собираются родные, которые любят его. Родители до сих пор вместе, что далеко не всегда случается в семьях с хронически больными детьми. Часто матери остаются одни. Сейчас Йонас уже юноша, как и его брат.

Не все одаренные дети должны играть на пианино. Эта семья глубоко впечатлила меня своей любовью, самоотверженностью и принятием. И желанием жить дальше. Совсем не так, как можно было бы себе представить.

Иногда бывает просто согласиться с тем, что не все бывают здоровы. Но и нездоровые тоже часть общества.

Пустите кровь, пожалуйста

Самое замечательное в неправильном пути: под рукой всегда есть новые розовые очки.

Был ли у вас в детстве кровный брат или сестра? У меня был друг, с которым мы однажды решили заключить дружбу на крови. Это было не так-то просто, потому что мы хотели сделать себе по-настоящему больно, чтобы почувствовать себя очень мужественными. Тогда мы и не думали о том, что выполняем ритуал, который намного старше и глубже фантазий Карла Мая.

«Кровь есть совсем особый сок», – произносит Мефистофель в гётевском «Фаусте». Смысл этой фразы завораживал людей на протяжении многих эпох. «Кровь крепче воды», – отвечает немецкая пословица на вопрос, зачем общаться с людьми, которых вы сами бы для общения не выбрали. Это же кровная родня! Во многих религиях строго расписано, как надлежит обращаться с кровью и убийством животных. Люди столетиями не имели ни малейшего понятия о том, для чего в нашем теле нужна кровь. В Средние века на попытки понять внутреннее устройство человека и вообще вмешаться в божественный ход событий было наложено табу. Тогда считалось недопустимым заглянуть в брюшную полость, и люди умирали от простого аппендицита. Было ли раньше лучше? Нет.

Сейчас каждый ребенок знает, что кровь течет из сердца к рукам и ногам, а потом опять к сердцу, проходит через легкие, где наполняется кислородом, и затем повторяет весь круг снова. Кровообращение.

В Античности о кровообращении еще не знали. Что допустимо, а что нет, со времен Гиппократа и Галена определяла гуморальная теория. Она гласила, что в теле человека есть четыре «сока»: кровь, слизь, желтая и черная желчь. Всё, в том числе и болезни, объяснялось нарушенным балансом этих жидкостей. Если преобладала черная желчь, то человек считался меланхоликом, если перевешивала желтая, то холериком. Даже сегодня особенно медленных и упорных людей мы называем флегматиками (от греческого phlégma, «слизь»), так сильно повлияло это учение на нашу культуру.

Но незнание предков о том, для чего нужна кровь, не мешало им выкачивать ее из пациентов литрами. Кровопускание якобы восстанавливало баланс «соков» в организме, поэтому людей лечили с помощью точечных повреждений локтевого сгиба или запястья, шеи или головы, в зависимости от симптомов. Как можно было считать это разумным? Для меня это одно из самых больших недоразумений в истории медицины. Любому мало-мальски внимательному и сочувственному человеку бросилось бы в глаза, что эта процедура не просто не делает человеку хорошо, но еще и ослабляет его. Как мог такой бесполезный и очевидно вредоносный метод так прочно укрепиться? Почему никто не протестовал против произвола врачей, хирургов и знахарей?

До середины XIX века жертвами кровопускания становились многие большие умы своего времени. Известнейшая жертва: Джордж Вашингтон, президент Соединенных Штатов Америки. Он был болен – судя по симптомам, сегодня ему диагностировали бы инфекцию – так что его личные врачи посчитали хорошей идеей пустить ему кровь, и они делали это, пока он не умер. Без помощи врачей у него было бы гораздо больше шансов выжить.

Антропологи из Франции и Швейцарии исследовали невероятную популярность кровопускания и выяснили: европейцы и американцы не были одиноки в этом пристрастии. Это практиковалось во всех уголках земного шара! Культурологи считают, что этот ритуал возник во многих местах планеты независимо друг от друга и от гуморальной теории. Фраза «кто лечит, тот и прав» не может объяснить мирового успеха кровопускания, но что же тогда?

Ученые провели эксперимент по принципу «глухого телефона». Испытуемые читали тексты про разные ритуалы излечения. У каждого был свой вариант, и каждый должен был пересказать свою историю. Кровопускание стало самой популярной темой, оно лучше всего застревало в голове и годилось для дальнейшего пересказа. Как говорит Брюс Дарнелл: «Драма, детка!» Люди намного охотнее распространяют информацию о радикальных методах лечения, чем о других проверенных вариантах, связанных с травами или рвотными средствами. Кровопускание содержит много магически-драматических элементов: если кто-то заболевал, это означало, что вступили в действие злые силы или вышли из равновесия «соки». Тогда приходил «специалист» и делал надрезы на теле пациента до тех пор, пока тот не начинал истекать кровью. Как при автомобильной аварии: все знают, что глазеть на нее плохо, но все равно смотрят со смесью отвращения, восхищения и облегчения: «Хорошо, что это случилось не со мной».

Символически кровопускание восходит к древнейшей идее о том, что больной сам виноват в своей болезни и потому должен принести жертву кровью и загладить свою вину. Сегодня плацебо-исследования доказывают: то, что горько на вкус, болезненно или особенно дорого (здесь вместо крови мы жертвуем деньгами), оказывает наилучший лечебный эффект. При пограничном расстройстве личности пациенты сами наносят себе повреждения – они режут кожу или причиняют себе боль другим способом.

При этом они испытывают странную форму удовлетворения, им кажется, что они очищаются через боль и самобичевание. Кровопускание собственными силами.

Такое магическое мышление может объяснить, почему лечение, не приносящее пациенту ничего, кроме вреда, так полюбилось людям и получило широкое распространение по всему миру.

Кровопускание – это только самый известный пример. История медицины таит в себе много магических недоразумений. Что делали с утопленниками всего двести пятьдесят лет назад? Ставили табачную клизму. Беднягам, чьи легкие были полны воды, с помощью воздуходувки запускали в задний проход теплый дым. Так они надеялись возбудить кишечник и запустить процесс восстановления. Табак пришел из Америки и считался таким целебным и перспективным лекарством, что сигареты давали даже детям. В Европе эти воздуходувки стали средством первой помощи для потерпевших кораблекрушение, их устанавливали в местах купания как профилактическое средство. Этакий дефибриллятор просвещения.

Сифилис лечили ртутью, а когда организм понимал, что его пытаются отравить, и больных начинало рвать бесполезным лекарством, это считалось знаком выздоровления и сигналом влить побольше ртути. Кто не умер от инфекции, тот умер от лечения.

Сегодня можно только подивиться многим назначениям высокоавторитетных докторов прошлого. Про настоящее я пока молчу – скорее всего, в будущем то, что сегодня считается последним криком медицинской моды, покажется просто невероятным.

Учитывая мировой многовековой опыт кровопускания, я с осторожностью отношусь к методам лечения, эффективность которых аргументируют древностью традиции и тем, что их используют во многих культурах. Это буквально ничего не говорит об их эффективности. «Так делают издавна» – не аргумент, так же как «Даже президента Америки так лечили!». Можно долго болтать вздор и пускать пациенту кровь.

А что сегодня мы думаем о силе крови и ее чудесных свойствах? Были ли целители прошлого лишь глупцами? Я не могу умолчать о небольшом Ренессансе кровопускания. Андреас Михальзен, профессор натуропатии из больницы Иммануэля в Берлине, считает кровопускание естественным методом снижения повышенного кровяного давления. Донорство крови полезно для организма, нужно лишь сдавать не больше полулитра. Тело справляется с потерей и быстро формирует новые кровяные тельца. Так вы делаете что-то хорошее для себя и для других. Настоящую кровь не заменишь искусственной, она – «особенный сок».

«Все анализы крови разом» – развернутый анализ крови по сей день остается столь могущественным ритуалом при обследовании, что многие пациенты воспринимают его слишком серьезно и обижаются, когда их не отправляют сдавать кровь. С медицинской точки зрения в регулярных анализах нет никакого смысла. Если у врача нет конкретного подозрения, то назначенные наугад исследования не принесут пользы. В детской клинике мне постоянно приходилось спорить с родителями о том, как часто нужно «колоть» ребенка, чтобы задокументировать ход болезни. Сегодня врачи придерживаются мнения, что лучше оставить детей в покое и обследовать их как можно меньше. Ведь как дети переживают сдачу крови? В силу своего возраста они не понимают, почему кто-то хочет забрать у них частичку «жизненного сока», они боятся, сопротивляются, плачут и чувствуют себя «обворованными». Откуда им знать, что крови в их теле осталось достаточно, они ведь ее не видят! Для них эти заполненные трубочки – кровь, которой в них теперь нет.

Как обернуть это магическое представление на пользу юного зрителя, научит Аннализа Ноймейер. Квалифицированный социальный педагог, психотерапевт и волшебница, она изобрела терапевтический фокус. Работая в клинике, она заметила дилемму с «воровством крови», и у нее возникла гениальная идея. Она давала детям стакан с темным смородиновым соком и говорила: «Это волшебный сок для тебя. Он протечет через все твое тело и сделает тебя сильным. В доказательство мы возьмем у тебя немножко сока отсюда, из руки, вот столько – а все остальное можешь оставить себе».

С помощью стакана смородинового сока и добрых слов ребенок выходит победителем без боя. Это ли не маленькое чудо?

Где прячется дух?

Женщина – человек до того, как ее любят, иногда и после этого; но как только ее полюбят, она чудо.

Макс Фриш

Возлюбленные Фриша в его книгах – воплощение магии. Это прекрасно для двоих, всех прочих это утомляет. К счастью, обычно глупость влюбленных проходит без посторонней помощи.

Когда я был молод и очень романтичен, я делал то, что нынешние подростки сочли бы практически извращением, – писал письма! По сути, это были обычные текстовые сообщения, но без ограничения по количеству знаков. Мы писали от руки, затем переписывали все на чистовик, ведь тогда еще не было автоисправления. Чтобы внести ноту интимности, в конверт вкладывали локон волос – как знак связи, любви и готовности пожертвовать всем. А потом получали локон в ответ. Идея такого обмена берет истоки в древней магической формуле «Pars pro Toto» – «часть вместо целого». Согласно ей, человек получает власть над другим через замещающий символ. Я узнал об этом принципе из собрания сочинений Карла Мая. Правда, индейцы не ограничивались локонами, они брали весь скальп. Но сходство символов прослеживается.

С течением времени поддерживать романтику в отношениях становится не так-то просто. Когда у вас с объектом обожания появляется один почтовый ящик на двоих, переписка заканчивается. А когда однажды утром вы разбираете сливное отверстие, чтобы понять, почему вода так плохо уходит, и находите там локоны своей любимой, вы испытываете совсем другие ощущения, чем в юности.

Магия «части вместо целого» проявляется в форме фетишизма. Фауст умолял Мефистофеля выманить что-нибудь из личных вещей Гретхен: «Дай мне с груди ее платок, подвязку хоть иль сам чулок!» Эта магия работает, когда вы отправляетесь в путешествие и берете с собой ношеную футболку партнера, чтобы одинокими ночами создать хотя бы обонятельную связь с любимым. Это лучше, чем фото. Этот принцип отлично работает с детьми. Вещи успокаивают, если они связаны с определенным человеком или чувствами. Носовой платок с запахом мамы утешает. На другом конце эмоциональной шкалы находится продажа использованного нижнего белья, от которого многие скривили бы нос, но и в этом случае привлекательность создает только сила воображения.

Я думаю, именно идея, что «дух» может переходить от объекта к объекту, легла в основу клеточной терапии, которая пытается омолодить стареющее тело с помощью инъекций клеток не родившихся телят и ягнят. С точки зрения науки это сомнительная процедура, но из-за магического мышления она может показаться заманчивой даже просвещенным людям. Вера во что-то неосязаемое играет большую роль и в традиционных медицинских взаимодействиях, например в пожертвовании органов. Ведь если душа находится в сердце, то что будет со мной, если мне пересадят сердце другого человека? Такие вещи редко обсуждают, но я убежден, что бессознательное отрицание донорства органов отражает именно такой образ мышления. Я сам донор, и я верю, что после смерти мне не понадобятся мои почки, печень и роговица, зато примерно семь человек смогут обрести новую жизнь. Я считаю это заявкой на бессмертие тела! Я думаю, что легко принял бы чужое сердце, если бы оно мне понадобилось. А вот с чужим мозгом мне, наверное, пришлось бы труднее. Кто же тогда будет мной?

В католичестве вера в реликвии также играет большую роль. Согласно Библии, Иисуса обрезали, когда ему было восемь дней от роду, и на протяжении столетий теологи всерьез дискутировали о том, что произошло с его крайней плотью – осталась ли она на земле или вознеслась вместе с ним на небеса. Чтобы разрешить спор четырнадцати церковных приходов, которые претендовали на обладание священным объектом, была собрана Особая Ватиканская Комиссия. Это одно из самых больших чудес католической церкви: приумножение божественной крайней плоти!

Вполне вероятно, что причиной чуда 1112 года, случившегося в церкви Девы Марии в Антверпене, тоже стала крайняя плоть сына Божьего. Когда епископ увидел, как перед ним упали три капли крови, он распорядился установить на этом месте великолепную капеллу и алтарь из мрамора. Из-за насмешек некатоликов над мнимой реликвией, в 1900 году Ватикан издал устный и письменный запрет на обсуждение крайней плоти Господа. После этого слухи о ней перестали быть достоянием общественности. Следующим маленьким чудом наших дней стала подскочившая цена машины Volkswagen Golf, на которой ездил Папа Римский. Классика немецкого автопрома, принадлежавшая когда-то кардиналу Иосифу Ратцингеру, была перепродана за девять с половиной тысяч евро. Позже на интернет-аукционе eBay подержанную машину продали за 188 938 евро и 88 центов. Человек предполагает, а Бог располагает? Или иногда бывает наоборот? Но где, по нашему мнению, находится духовная добавочная стоимость, где в предмете прячется прошлый владелец?

Звезды и кумиры тоже оставляют после себя реликвии. Какова ценность музыкального инструмента, на котором играл гениальный Джон Леннон? В 2000 году концертный рояль Steinway, за которым Джон Леннон написал свою композицию «Imagine», был куплен за 2,27 миллиона евро певцом Джорджем Майклом. Инструмент не только хранит память о ком-то, это часть культового обожания, которое показывает, что и в секуляризованном мире мы хотим верить во что-то магическое. Ведь если в этих клавишах не живет дух Джона Леннона, то за рояль явно переплатили. Но если он вдохновит Джорджа Майкла на написание новых хитов, то инвестиции оправданны.

Психологи предлагали людям надеть пуловер, который носил Адольф Гитлер. Многие испытали отвращение, лишь представив это, и отказались. Но где, на их взгляд, затаилось зло? Между петлями? И как оно может кого-то заразить, это ведь не свирепые бактерии? Отношение к злу как к болезни, которая может передаваться бытовым путем, заставляет нас избегать вещей, которыми владели неприятные нам люди. Хотя сегодня мы многое знаем о бактериях, вирусах и грибах, это отвращение сидит у нас в костях.

Пока я писал этот текст, «Зюддойче Цайтунг»[9]9
  «Южногерманская газета» (Süddeutsche Zeitung) – крупнейшая ежедневная газета Германии, позиционируется как либерально-экономическое издание. – Прим. пер.


[Закрыть] прислала мне сообщение о том, что на аукционе в Мюнхене продаются трусы Германа Геринга. Интерес к лоту остался в пределах разумного, и это успокаивает. Нижнее белье, которое продавалось в комплекте с ночной рубашкой, было продано всего за три тысячи евро, а начальной ставкой было пятьсот евро. Это прекрасно, что пианино, на котором сочинили гимн мира, в семьсот шестьдесят пять раз ценнее белья, в которое пускал газы великий нацист. «Ты можешь сказать, что я мечтатель, но я не один такой».

Другие страны, другие таблетки, другие духи

Ценность альтернативной медицины напрямую зависит от того, что является альтернативой.

Кажется логичным, что как минимум в Европе, где все врачи чувствуют себя обязанными следовать единым научным стандартам, пациентов с одинаковыми заболеваниями лечат одинаково. Не тут-то было! Несмотря на то что все медики читают одни и те же научные издания и получают одни и те же рекомендации, выпущенные на основании лучших современных исследований, на практике все выглядит иначе: немцы беспокоятся о сердце, а французы – о печени. Этот факт звучит как шутка, но он подтверждается строгим анализом количества использованных лекарств. Немцы не отказались бы исследовать сердечным зондом каждого, у кого есть сердце, в этом мы достигли мирового мастерства. Может быть, в этом виновата наша романтическая традиция, но мы выпиваем в шесть раз больше сердечных лекарств, чем швейцарцы, у которых тоже есть сердце, но не так много «Доппельгерца».

Французы же центральным органом, отвечающим за здоровье организма, считают печень. Поэтому там выписывают так много печеночных лекарств. С точки зрения французов, ожирение печени приемлемо только для специально откормленных гусей.

В Италии и других южных городах предпочитают лекарства в форме суппозиториев (свечей). Являются ли эти нации «анально-зацикленными»? Нет, просто они большие любители поесть. Там признаком здоровья является хороший аппетит. Свечи, в сравнении с таблетками, более мягко воздействуют на кишечник. А желудок остается зарезервированным под еду.

Какую роль во всем этом играет душа? Французы принимают огромное количество успокоительных средств, стремясь быть расслабленнее, чем мы, немцы. Однако мы все равно пьем их больше. В англосаксонских же странах психотропных средств продается намного меньше. Там спектр нормального человеческого поведения шире, и человеку не диагностируют болезнь, как только он начинает «хандрить» – это считается вариантом нормы.

Родина неприятных заболеваний охотно приписывается другим странам. В Англии триппер называют «французской болезнью», а во Франции – «английской». Пониженное давление англичане называют «немецкой болезнью». Повышенное давление опасно, а пониженное – нет, с ним можно жить без особых проблем, нужно только медленно вставать, чтобы не потемнело в глазах. Несмотря на опыт других стран, в Германии выписывается абсурдное количество препаратов, призванных сделать здорового человека «нормальным».

Если мы посмотрим дальше собственного носа, то обнаружим, что в мире имеется огромное разнообразие концепций заболеваний, диагнозов и методов лечения. Некоторые идеи могут показаться нам странными, а подчас даже смешными. Культурные образцы, магическое мышление и медицина рождают курьезы по всему миру. Среди мужчин Нигерии, Таиланда и Китая есть одно некрасивое убеждение, синдром коро. Эти люди верят, что иногда темные силы берут мужчину за его самое чувствительное место и вдавливают пенис в туловище, пока он не умрет. Несмотря на то что географически заболевание «на-помощь-мой-пенис-сморщился-паническая-атака» ограничивается Юго-Восточной Азией и Западной Африкой, каждый мужчина знаком с этим ощущением внезапного испуга после холодного душа или купания в ледяном горном озере. В случае с коро защитный рефлекс организма превращается в проклятие – для того чтобы предотвратить беду и не дать пенису полностью исчезнуть, используются жесткие меры. Родственники, соседи и друзья помогают – его шнуруют, подвешивают к нему тяжести и применяют другие членовредительские методы. Но пенис неглуп и при такой панике и неделикатном обращении попытается сберечься, «убрать голову из-под двери». Недаром «коро» в немецком языке означает что-то вроде «черепашьей головы».

Это странное заблуждение попало в список ста восьмидесяти «специфических культурных нарушений», внесенных в международный классификатор заболеваний «МКБ‑10». Даже при отсутствии надежных данных о причинах и частоте этих заболеваний, их принимают всерьез. Следующий пример – «пиблокток», арктическая истерия у эскимосов. Больные становятся невменяемыми, срывают с себя одежду и носятся по снегу до тех пор, пока не впадают в многочасовую кому. Во время путешествия в Латинскую Америку я узнал о «зусто» – ужасе, который охватывает все тело и может вызывать самые разные симптомы. Когда мексиканцы падают духом ниже плинтуса и от этого впадают в депрессию, они говорят, что дух Земли захватил их души в плен. Это звучит логично, если вспомнить, что слово «депрессия» происходит от латинского deprimere (давить вниз); состояние равновесия нарушается болезненной тоской и хандрой. Греки верили, что люди видят все в черном цвете из-за желчного пузыря. Сегодня мы знаем: люди в депрессии действительно воспринимают цвета менее яркими. На самом деле, даже самые странные картины мира содержат в себе много жизненного опыта, правды и поэзии.

В Южной Африке я познал темную сторону магической концепции болезней. В большинстве африканских языков нет слова «случайность», поэтому все, чему люди не находят объяснения, они приписывают действиям темных сил. Англичане экспортировали туда свои знания о здоровье, но традиционные целители были гораздо ближе к народу. Последние годы моей практики я провел в большой больнице в Соуэто. Это было в начале девяностых, во время ВИЧ-эпидемии и политического переворота. Благодаря благоразумию и дальновидности Нельсона Манделы и Фредерика Виллема де Клерка случилось чудо: апартеид закончился мирно, без гражданской войны, мести и кровопролития. Оба получили за это историческое достижение Нобелевскую премию мира.

Но вместе со сменой правительства случился перелом в политике здравоохранения, вызвавший разрушительные последствия. Президент Мбеки и его министр здравоохранения со всей серьезностью уверяли, что СПИД – это не болезнь, а заговор против чернокожих. Сомнительные эксперты рекомендовали лечить ВИЧ-инфекцию натуральными методами: витаминами, оливковым маслом и чесноком. В течение десяти лет это было государственной догмой, выдвигавшейся против каждого научного доказательства. И только в 2008 году новый южно-африканский министр здравоохранения, Барбара Хоган, признала, что причиной СПИДа является вирус и его нужно лечить лекарствами с доказанной эффективностью.

В период с 2000 по 2005 год отказ от эффективной СПИД-терапии в Южной Африке стал причиной трехсот тридцати тысяч смертей. Сюда можно добавить и тридцать пять тысяч ВИЧ-инфицированных новорожденных детей, которых незаконно лишали профилактики. Эти смерти можно было предотвратить. Мифы способны убивать, и не только тех, кто верит в них.

Пришла эпидемия лихорадки Эболы, и история повторилась – люди упрямо сопротивлялись борьбе с распространением вируса, а «белую медицину» даже объявили виновником всплеска заболевания. Но когда всплыли истории о людях, принимавших западные лекарства и выздоровевших, многие отвернулись от традиционной растительной терапии.

Тем, кто хочет помогать людям в других странах, сначала нужно узнать местных людей и их систему верований. Фабиан Фаухер, президент швейцарской ассоциации фармацевтов, привел пример неверной инициативы: «Есть фото чернокожей африканки, которая защищалась от нежелательной беременности, сделав из противозачаточных таблеток бусы и аккуратно повесив их себе на шею. В ее культуре источником исцеления является амулет, талисман. Мы не понимали этого и привезли туда таблетки, ведь наше понимание болезней было совсем другим».

Стоит только мысленно прокатиться по миру, и станет очевидно, что этому совету стоит последовать и нам. К сожалению, на практике пациентов никогда не спрашивают, чем они объясняют свое состояние, что плохо сказывается на доверии к терапии. Если человек считает, что его проблема кроется в совершенно другом месте, он не поймет, как ему помогут таблетки, и в случае сомнений может просто отказаться от них.

Вот почему врач и антрополог Артур Клейнман сформулировал несколько вопросов, которые позволяют учесть взгляд пациента. Он неоднократно наблюдал, как целители помогают пациенту выстроить внутреннюю логику заболевания в логичную концепцию. Без этого понимания врач и пациент разговаривают, не слыша друг друга.

Вопросы Клейнмана звучат так:

1. Что, на ваш взгляд, является причиной вашей проблемы?

2. Почему это началось именно сейчас?

3. Что, на ваш взгляд, создает проблемы в вашем теле?

4. Насколько, на ваш взгляд, серьезно заболевание, как долго оно продолжается?

5. Какое лечение, по вашему мнению, подойдет вам?

6. Что пугает вас больше всего?

7. Какой главной цели вы хотели бы достичь при помощи лечения?