Текст книги "Хаос времён года"

15. Холод и дрожь

Джек

Установленные на кухне камеры видеонаблюдения передают изображение ерзающей в тяжелом деревянном кресле Кай. Она пытается освободиться от пут, с тех пор как я вышел из комнаты, но узлы держат крепко.

Жесткий диск в моем кабинете оживает, а с мокрых джинсов капает вода, растекаясь лужицей по полу. Я вытаскиваю телефон из переднего кармана, радуясь, что у него водонепроницаемый чехол, и провожу по нему пальцем, чтобы активировать. Пять неотвеченных звонков и голосовое сообщение от Поппи.

Теперь я припоминаю постоянное жужжание у себя в кармане, когда мы с Флёр пытались отгородиться от мира. Это было глупо. И виноват в случившемся я один. Мне не следовало терять бдительность.

Я нажимаю на сообщение Поппи. В ее голосе слышатся панические нотки.

– Джек? Это Поппи. Что-то случилось. Сначала все шло как обычно. Чилл сдал пост Джереку и прислал мне сообщение, что готов к транспортировке. Я включила его GPS, но до дома он так и не добрался. Я думаю… – Ее голос дрожит. – Боюсь, кто-то перехватил его по пути. Сигнал его лей-линии обрывается в Лондоне. Джек, у меня плохое предчувствие. Никто в Обсерватории не отвечает на мои звонки. Ни Гея, ни Лайон. Несколько дней назад я получила от них необычную посылку. В ней лежал дорожный чек. Я уже забронировала себе место на следующий рейс в Хитроу, отправляюсь на поиски Чилла. Когда получишь это сообщение, позвони мне.

Холодный страх сжимает мне грудь. Я набираю номер Мари.

Она берет трубку после первого же гудка.

– Джек, я пыталась дозвониться до тебя. – Я слышу, как она щелкает пузырем жевательной резинки. – Ты получил странное сообщение от Поппи? Ну, то есть Поппи всегда немного странная, но на сей раз…

– Послушай, – говорю я, и мой голос так напряжен, что грозит сорваться, – четверо Стражей Майкла только что ворвались в наш дом по приказу Дуга Лаускса и забрали Флёр. Тебе нужно отвезти Эмбер и Хулио в какое-нибудь безопасное место. Немедленно.

Она перестает жевать.

– Что значит «забрали Флёр»? Куда забрали?

– Обратно в Обсерваторию. Через лей-линии. Исчезновение Чилла тоже не было случайностью. Мне нужно, чтобы ты разыскала Поппи до того, как она доберется до Лондона. Скажи ей, чтобы она не вздумала соваться в Обсерваторию, пока туда не прибуду я.

Я даю отбой и иду на кухню. Бросив телефон на стойку, подхожу к держателю для ножей и вытаскиваю тесак с толстым стальным лезвием. Кай замирает.

– Расскажи мне все, что знаешь. – Я швыряю нож на стол лезвием к ней, чтобы она могла хорошенько его рассмотреть. – Начнем с причины, по которой ты сюда заявилась. Тебя послал Дуг?

– Нет, – она качает головой. – Я же тебе уже говорила. Я не одна из них. Я знала, что они придут, и пыталась опередить их и предупредить тебя, но оказалась недостаточно быстрой.

– О чем предупредить? Что задумал Дуг?

– Я точно не в курсе…

Я хватаю ее за ухо и поворачиваю лицом к себе.

– Подумай хорошенько.

Она стискивает зубы.

– Мне известно лишь, что он люто тебя ненавидит.

– Почему, в таком случае, он просто меня не убил? Зачем ему забирать Флёр? И Чилла? Я был бы более легкой мишенью.

– Потому что он не собирается сразу лишать тебя жизни. Он хочет причинить тебе боль, заставить тебя страдать так же, как страдал сам! Во всех своих утратах он винит тебя.

Мной овладевает ужасная мысль. Дуг потерял своего лучшего друга. И девушку. Но это еще не все, чего Дуг лишился в той битве.

У меня в ушах звенит, разносясь пронзительным эхом неотвеченного телефонного звонка.

– Что он сделал?

Кай закрывает глаза.

Я хватаю нож со стола, заставляя ее вздрогнуть.

– Что он сделал?

– Убил Лайона и Гею и забрал посох времени.

Моя рука, сжимающая рукоятку ножа, начинает трястись.

– Ты лжешь. Лайон бы это предвидел. Он нашел бы какой-нибудь способ защитить себя.

– Дуг вломился в кабинет Лайона и похитил магию Ананке незадолго до Зачистки.

– Ананке? Что за бессмыслицу ты несешь? Эта магия исчезла. Все, что осталось от Ананке, – око в посохе.

Кай отрицательно качает головой.

– Мы с Дугом нашли ее. Она оказалась очень могущественной. И Дуг с легкостью уничтожил Лайона и Гею. Они как будто даже не пытались сопротивляться.

Я отшатываюсь от нее и кладу нож на стойку. Нет! Этого просто не может быть. Я бы почувствовал, правда же? Поппи, Мари и я… Неужели мы ничего не ощутили бы, когда это случилось? Именно магия Лайона – его контроль над временем – удерживала нас от старения и даровала нам бессмертие, чтобы мы могли до скончания веков оставаться со своими Временами года. Если эта магия исчезнет…

Звонит мой сотовый. Номера я не узнаю и, машинально приняв вызов, подношу телефон к уху.

– Кто это? – спрашиваю я, чувствуя, что у меня перехватывает горло.

– Я пытаюсь связаться с Джеком Соммерсом.

– Вы с ним говорите.

– Это офицер Уильямс из полицейского управления в округе Нельсон, штат Вирджиния. Нам звонил ваш лондонский адвокат по вопросам недвижимости. Это был единственный номер телефона, который имелся в досье службы экстренной помощи. Он говорит, что вы являетесь владельцем домика в Уинтергрине.

Я крепче сжимаю телефон.

– И что?

– Мне жаль сообщать вам плохие новости, но там случился пожар…

Хижина моего дедушки… наше тайное убежище, где встретились мы с Чиллом… где я впервые поцеловал Флёр…

– …все еще ожидаем отчета начальника пожарной охраны. Там почти ничего не осталось, но, учитывая возраст и состояние постройки, скорее всего, имел место несчастный случай… – Нет. Этот пожар не был случайностью. – Мистер Соммерс? Мистер Соммерс, вы меня слушаете?

Я отсоединяюсь.

Лайон мертв. Дуг захватил Флёр и Чилла. Наше тайное убежище погибло в огне.

«Он хочет заставить тебя страдать…»

Я хватаюсь за столешницу. Натекшая под стулом Кай лужа расползается, тянется к моим босым ступням. Ее одежда насквозь мокрая, а оставшиеся после нашей драки синяки цветут фиолетовым и золотым в резком свете кухонных ламп.

– Зачем ты здесь? – спрашиваю я, видя, как побелели у меня костяшки пальцев. – Дуг послал тебя передать сообщение? Он специально выбрал для этой цели тебя, чтобы поглумиться надо мной?

– Сто раз уже говорила: он даже не знает, что я здесь!

– Сильно в этом сомневаюсь, – возражаю я, изо всех сил стараясь сдержать свой гнев. – У него есть магия Ананке и посох времени. О чем ты только думала, когда шла сюда?

– У меня не было ни секунды, чтобы подумать! Я просто сбежала. Дугу доверять нельзя, и я не знала, куда еще пойти. Мне нужно вернуться в Обсерваторию, но я не могу сделать это в одиночку. Мне нужна твоя помощь!

Я чуть не задыхаюсь и едва сдерживаю раскаленные добела слезы ярости, грозящие вот-вот пролиться.

– Ты убила меня. Выстрелила мне в спину! Что, черт возьми, ты такого ценного забыла в Обсерватории? Свою душу? Магию? Треклятое бессмертие?

– Руби! – Она вскидывает голову. – Там осталась моя сестра Руби! Если Дуг найдет ее, то заставит страдать, просто чтобы наказать меня, потому что я… – Она отводит глаза. Ее щеки пылают от стыда.

– Потому что ты что?

– Потому что я решила поступить правильно, – тихо говорит она. – Лайон попросил меня защитить тебя, и я пришла.

С моих губ слетает резкий, отрывистый смешок.

– Чушь собачья. Лайон никогда бы не доверил тебе подобного. Особенно после того, что ты со мной сделала.

Кай поворачивается ко мне.

– Я не горжусь тем своим поступком. Лайон уверял, что встреча с тобой станет первым шагом к прощению самой себя. Что это моя возможность двигаться дальше. Он говорил, что еще не поздно сделать правильный выбор…

– Погоди-ка… Что ты только что сказала? – Эта фраза… о том, чтобы встретиться лицом к лицу с собственными демонами и простить себя… о том, что еще не поздно выбрать новый путь движения вперед… Эти слова принадлежат Лайону. Такой же совет он дал мне на прошлой неделе, когда мы разговаривали по видеосвязи. – Тебя послал Лайон? Он сказал именно это и велел тебе прийти сюда?

Кай кивает.

– Он заверил, что, если я обеспечу твою безопасность, ты поможешь освободить мою сестру.

Я дотрагиваюсь до заднего кармана, вспоминая дорожные чеки и паспорта, которые Лайон прислал сразу после того звонка. В моем конверте было два чека. И три у Эмбер. Но в конверте, который он отправил Поппи, чек был только один.

Лайон знал…

Он знал, что сделает Дуг. Что Кай придет сюда. Что мы все отправимся в Обсерваторию на поиски Флёр и Чилла.

Второй дорожный чек, который он мне прислал, предназначался не для Флёр.

Кай вздрагивает, когда я тянусь за ножом и разрезаю веревку, связывающую ее запястья, и они освобождаются с внезапным рывком.

Кай не двигается. Вообще едва дышит, когда я возвращаю нож обратно на подставку.

– Наверху есть сухая одежда, – говорю я. – Упакуй все, что тебе может понадобиться, в ручную кладь. Через час мы отправляемся в аэропорт.

Я чувствую ее тяжелый взгляд, задержавшийся на моих шрамах, а затем слышу, как она шаркает из кухни к лестнице. Только убедившись, что она ушла, я убираю руку с рукоятки тесака.

16. Нечто зловещее

Флёр

Мой язык прилип к нёбу, и я с кашлем просыпаюсь и, резко выпрямившись, хватаю ртом теплый сухой воздух. Стукаюсь лбом о какую-то невидимую преграду и снова опрокидываюсь на спину. Часто моргаю, чтобы прогнать кружащиеся перед глазами звездочки, и прикрываю глаза от яркого света, проникающего сквозь прозрачный пластиковый купол, расположенный всего в нескольких сантиметрах от моего лица.

Я прижимаюсь к нему, медленно соображая, где именно нахожусь. И как сюда попала.

Я была с Джеком. Целовалась с Джеком.

Нет! Я принимаюсь бороться с крышкой стазисной камеры, мое дыхание учащается, и стекло в куполе запотевает.

– Выпустите меня!

Толстый пластик приглушает хриплые крики, и на меня обрушивается шквал образов: кровь на стенах, на моих руках. Стоящий на коленях Джек в окружении Стражей. Нож, грохот, разбитая лампа. И вот уже Джек лежит на полу лицом вниз.

– Джек! – Я должна добраться до него. Отыскать его, прежде чем они…

О, Гея, нет. Только не это!

Тщетно я царапаю ногтями скользкий купол и в приступе ярости луплю в него кулаками. Я верчу головой из стороны в сторону, пытаясь разглядеть что-нибудь за каменными стенами, которые меня окружают. Вижу дверь с металлическими прутьями, сквозь которые просматриваются длинные, убегающие в бесконечность туннели, освещенные факелами.

Значит, я нахожусь под Обсерваторией. В одной из камер в катакомбах.

– Выпустите меня! – снова кричу я. – Если вы хоть пальцем тронете Джека, клянусь Геей, я…

– Гея мертва. – Я резко втягиваю носом воздух. В динамике рядом с моим ухом потрескивают помехи. – Я убил ее. – Этот холодный грубый голос кажется мне знакомым, но вспомнить, кому он принадлежит, не получается.

– Ты лжешь. – Я не хочу в это верить. Отказываюсь в это верить. Если бы Гея умерла, я бы узнала, не так ли? Перестань Гея существовать, и это место – сам мир и все населяющие его создания – исчезло бы вместе с ней. Мои слезящиеся глаза замечают глубокую, неровную трещину в камне надо мной. Крышка камеры покрыта тонкой пленкой глиняной пыли, как будто земля сотрясалась, засыпая все вокруг. – Я хочу поговорить с Кроносом.

– Я и есть Кронос, – заявляет голос.

– Ты мешок дерьма!

– А ты заперта в очень тесной тюрьме.

– Я требую разговора с Даниэлем Лайоном! Где он? – Ответная тишина кажется оглушительно громкой, потрясает до глубины души. – Кто ты такой? И что наделал?

– Я думаю, ты и сама знаешь, – раздается в ответ бестелесный голос – едва ли громче шепота.

Моя кожа покрывается мурашками. Силясь рассмотреть что-то сквозь купол, мысленно я возвращаюсь в заброшенное здание и вновь оказываюсь привязанной к стулу в тускло освещенном помещении. Лицо обжигает металлическое дыхание Дуга Лаускса, а из его носа, расквашенного мной, капает кровь.

– Я предупреждал тебя однажды, чтобы вела себя осторожно в обращении со мной, Флёр Аттвел.

– Где Джек?

Стражи проникли в наш дом. В нашу спальню. Электричество было отключено и, следовательно, система безопасности тоже. Они превзошли нас по численности. Без своей магии – и без меня – Джек оказался беззащитным перед ними.

– Грядет конец света, Флёр. Мать-Земля и Отец-Время мертвы, а все, что тебя волнует, – это Соммерс? Я был о тебе лучшего мнения.

Замки над моей головой открываются со щелчком, и я вздрагиваю от внезапного резкого звука. Внутрь камеры начинает поступать холодный воздух.

Я не двигаюсь, и, затаив дыхание, наблюдаю, как мерцает и гаснет свет внутри стазисной камеры. Треск в динамике стихает.

– Дуг? – Я шлепаю по внутренней стороне купола, и крышка поднимается на петлях. – Дуг, ответь мне!

Минуту назад я отдала бы все на свете, лишь бы освободиться из стазисной камеры, а сейчас мне жизненно важно узнать, что случилось с Джеком. Я пинком откидываю крышку, чувствуя головокружение и холод, принимаю сидячее положение и оглядываю высокие стены своей темницы. Кожу покалывает. Я горблюсь и, скрестив руки перед собой, пытаюсь прикрыть обнаженную грудь от расположенной в углу камеры наблюдения. На металлической койке у дальней стены лежат одинокое выцветшее одеяло и пара комбинезонов. Я подползаю к краю стазисной камеры и спрыгиваю на пол, едва не впечатываясь в него лицом, когда колени подгибаются и накатывает тошнота. Мои раны, должно быть, не были серьезными – поэтому и нынешнее недомогание вполне терпимо, – но сколько бы времени я ни провела, восстанавливаясь в стазисной камере, сейчас чувствую себя истощенной и неуклюжей.

Я хватаю с кровати комбинезон и просовываю в него ноги, отворачиваясь от камеры. Мне претит мысль о том, что Дуг, вероятно, наблюдал за мной все это время.

Застегнув молнию грубого комбинезона, подхожу к мигающему красному огоньку камеры и, встав под ней и высоко подняв подбородок, смотрю прямо в объектив.

– А ты думал, меня будет волновать что-то еще? Ты, значит, был обо мне лучшего мнения? – Я выплевываю Дугу в лицо его собственные слова. – Это была твоя первая ошибка. Я тебе еще покажу, и твое мнение обо мне окончательно ухудшится. – Прижимаю руку к стене и, не обращая внимания на накатывающую усталость, призываю свою магию. Искры потрескивают в моих волосах, пальцы начинает покалывать, когда я направляю в землю мысленный призыв, но мы находимся на такой глубине, где не растут никакие корни.

Исполненная решимости и ярости, я принимаюсь обшаривать взглядом камни, выискивая спрятанные в расщелинах корневища мхов и водорослей. Я уже делала так однажды, на границе в Текате. Только на этот раз нахожусь так глубоко под землей, что не нужно далеко тянуться.

Я стискиваю зубы и протягиваю вперед руки. Стена содрогается, осыпаясь осколками сланца, и с последним толчком моих мыслей часть ее отделяется и рассыпается кучей щебня. Камера падает вместе с ней, болтаясь вверх дном на проводах. Я поворачиваю ее вертикально, и, наклоняясь ближе к объективу, уверенная, что Дуг смотрит, со зловещим обещанием: «Я тебя погублю» срываю ее со стены.

Красный огонек гаснет.

Будучи слишком измученной, чтобы оставаться на ногах, я оседаю на пол. Учиненный разгром был просто представлением, шоу, чтобы доказать Дугу, что я не такая слабая, какой он хочет меня видеть. Теперь, когда все закончилось, это еще больше похоже на фарс. Я натягиваю тонкое одеяло на плечи и, съежившись в изножье кровати, принимаюсь беззвучно плакать, вспоминая ужас на лице Джека. Потом утираю слезы.

Джек жив. Иначе и быть не может. Если бы он умер, я бы об этом узнала. Почувствовала бы.

Но разве я не думала то же самое о Гее всего несколько минут назад?

Температура в моей камере падает. Поднимаю голову и замечаю темно-серый дымный туман, просачивающийся внутрь сквозь прутья решетки в двери. Покружившись в моей темнице, он снова вылетает, оставляя после себя ледяной сквозняк. Дуг, вероятно, послал его, чтобы шпионить за мной.

Нет, говорю я себе, решительно качая головой, Гея не может быть мертва. Дуг не сумел бы одолеть их обоих. И все же, чем дольше я сижу, замерзая в холоде катакомб, тем больше задумываюсь над вероятностью того, что он сказал правду. Если Лайон и Гея действительно мертвы, кто управляет Обсерваторией? Кто следит за Временами года и гарантирует здоровье и бессмертие кураторов?

Если Дуг на свободе, кто присматривает за Джеком?

Я с трудом поднимаюсь на ноги. Хулио и Эмбер… Я должна найти способ предупредить их. Им разрешено путешествовать, и, следовательно, они могут приехать к нам на виллу. Если мне удастся вышибить дверь, выйти из камеры, как-то добраться до Центра Управления и передать сообщение Мари, они втроем отыщут Джека.

Я стискиваю пальцами прутья решетки и прижимаюсь к ним лбом, создавая треск статических помех, и, фокусируя разум на стенах, призываю свою магию.

– Ты невероятно крутая и все такое, ясное дело, но ты уверена, что это хорошая идея?

Я поднимаю голову. Хриплый голос доносится из камеры, расположенной дальше по туннелю. Заглядываю через решетку и вижу пару глаз, смотрящих на меня в ответ.

– Чилл? – Его имя в моем исполнении напоминает всхлип.

– Во плоти.

– Что случилось? Как ты здесь оказался? Поппи с тобой?

Я упираюсь лбом в прутья решетки, когда, вытянув шею, пытаюсь заглянуть в другие камеры. Насколько я могу судить, они все пусты.

– Честно говоря, понятия не имею, как сюда попал, – хрипит он. – За мои координаты отвечала Поппи. Когда меня затянуло в лей-линии, я, естественно, ожидал, что проснусь дома, а открыл глаза – и вот я здесь. Думаю, что и с тобой случилась та же история.

Я вздыхаю с облегчением: возможно, с Поппи все в порядке и она по-прежнему находится в безопасности в Фэрбенксе.

– Или у тебя было по-другому? – Чилл прислоняется к решетке своей камеры, а я к своей, изнуренная настолько, что ноги не держат.

– Мы с Джеком были дома и… – При воспоминании о губах Джека и его поцелуях у меня перехватывает горло. Слишком занятые собой, мы не обращали внимания на то, что происходило вокруг. – На виллу вломилась группа Стражей. Я пыталась отбиться, но их было слишком много. На куртках у них были старые, времен Майкла нашивки. Думаю, они работают на Дуга. – Я поднимаю взгляд на Чилла. Интересно, знает ли он, что случилось с Лайоном и Геей? Не уверена, однако, что сама готова узнать. Особенно в свете того, что это будет означать для Поппи и Джека. – Должно быть, Стражи доставили меня сюда через лей-линии. Но что произошло с Джеком после этого, мне неизвестно. – На имени Джека мой голос срывается. Не хочу даже представлять, что дружки Дуга могли с ним сделать.

– Сколько их там было? – спрашивает Чилл.

– Я насчитала четверых.

– Всего одна команда? Я ставлю на Джека, ведь он находился на знакомой территории.

При мысли о Джеке, сражающемся с четырьмя Стражами, у меня перехватывает дыхание.

– Что, если он мертв, Чилл?

Из его камеры доносится мрачный смех.

– Лучше спроси, а что, если нет?

Я задумываюсь над его словами. До сих пор я не принимала во внимание возможность того, что Джек может оказаться достаточно сильным или достаточно быстрым, чтобы ускользнуть от Стражей. Если бы ему в самом деле удалось выбраться живым, куда бы он отправился?

– О нет, – шепчу я, вцепившись в решетку. – Джек не может заявиться в Обсерваторию в поисках нас. Только не сюда!

Чилл не отвечает. Потому что мы оба точно знаем, что сделает Джек. Дуг устроил идеальную ловушку, в которой мы выступаем в качестве приманки.

В камерах воцаряется тишина, лишь в коридоре потрескивают факелы. Мне кажется, что я оказалась вне времени. Сидя здесь, глубоко под землей, где нет смены дня и ночи, я понятия не имею, сколько суток или недель прошло с тех пор, как Стражи протащили меня через лей-линии. Джек мог уже добраться до Обсерватории. Когда я о нем спрашивала, Дуг так ничего и не ответил.

– Как долго мы провели в стазисе?

– Понятия не имею, – говорит Чилл. – Я проснулся всего несколько часов назад. Стазисное недомогание у меня протекает не так тяжело, как, бывало, у Джека. Кроме того, я не был ранен, когда меня втянули в лей-линии – ну, может, немного устал, но физически невредим. Так что не думаю, что долго провалялся в отключке.

Сама я была ранена, но определенно жива, когда почувствовала, как лей-линии тащат меня вниз. Может быть, Чилл прав, и мы спали недолго. Возможно, у нас еще есть время послать весточку Эмбер и Хулио с просьбой удержать Джека от совершения опрометчивых поступков.

Мы оба напрягаемся при звуке шагов в туннелях. Два Стража останавливаются у входа в зону предварительного заключения, и на мою камеру падает длинная тень. Прямо передо мной останавливается пара блестящих черных туфель, и я скольжу по ним взглядом, поднимаюсь вверх по тщательно отглаженной складке брюк и лацканам накрахмаленного пиджака. Свет факелов, мерцающих в туннелях позади пришельца, отбрасывает странные тени на его твердую челюсть и острые скулы. Я отползаю от решетки при виде черной повязки на его глазу.

Майкл мертв. Я своими глазами видела, как его пепел развеялся по ветру.

Это… это невозможно.

Лицо приближается к решетке, и я замечаю копну светлых волос. Левый глаз Дуга мерцает в ухмылке. Он сверкает, как бриллиант. Как… глаза Геи.

– Что ты наделал? – Я встаю и подхожу ближе к решетке, ища взглядом косу Лайона у него в руках. Дуг поднимает палец, когда я открываю рот, чтобы заговорить.

– Тебе интересно, сказал ли я правду, – самодовольно заявляет он. – Ты спрашиваешь себя, действительно ли я убил Даниэля Лайона и почему в таком случае у меня нет сейчас при себе его посоха?

– Вероятно, потому, что он слишком тяжел для твоей совести? – Я смотрю на него сквозь решетку. – Или ты боишься поднести его ко мне на расстоянии вытянутой руки после того, что я сделала с Майклом?

С шокирующей скоростью Дуг оказывается в камере и хватает меня за воротник. Его руки грубые, кожа потрескалась и царапает мне горло. Я цепляюсь за прутья, чтобы не упасть, когда он тянет меня вверх, поднимая на цыпочки и в упор глядя на меня. Натужно сглатываю при виде ледяной стужи и жестокости, отражающихся в гранях его единственного глаза.

Его шепот холодит мне щеку:

– Считай тебе повезло, что я не принес косу.

Он толчком отпускает меня, и я замечаю, как он морщится, пытаясь скрыть едва заметную дрожь, когда отворачивается от меня. Запах железа в воздухе становится ощутимее, и он прикасается к носу, избегая взглядов своих Стражей.

– Отведите ее в Центр Управления, – приказывает он им через плечо.

Огромный Страж жестом указывает на камеру Чилла.

– А с этим что делать, сэр?

– Пусть заживо сгниет здесь, – хрипло отвечает Дуг.