Текст книги "Всемирная энциклопедия афоризмов. Собрание мудрости всех народов и времен"

Джонсон Сэмюэл

(18.09.1709–13.12.1784)

Английский критик, ученый, поэт.

Родился в бедной семье мелкого книготорговца. С юных лет вынужден был пробивать дорогу в жизнь упорным трудом. Первая поэма «Лондон» вызвала интерес к молодому поэту многих выдающихся деятелей Англии. Вышедшая следом биография Ричарда Сэвэджа, написанная Джонсоном, помогла ему получить заказ на составление толкового словаря английского языка. Этот словарь стал первым подобным опытом в английской литературе и сегодня не потерял своей ценности. В 1765 г. издал собрание сочинений Шекспира в 8 томах, снабдив его интересным предисловием, в котором, характеризуя великого драматурга, установил новый, идущий вразрез с господствовавшими точками зрения, взгляд на закон драматического творчества. Следующей большой работой стало десятитомное «Жизнеописание важнейших английских поэтов» (1779–81), в котором Джонсон выступал не только как биограф, но и как критик. Из художественных произведений Джонсона выделяется «история Расселасса, принца абиссинского».

Благими намерениями дорога в ад вымощена.

Благодарность – результат высокого уровня нравственного развития человека. Вы не найдете ее среди невоспитанных людей.

Большинство уравнителей желают опустить всех до своего уровня, но не могут вынести, чтобы все поднялись до их уровня.

Брак приносит много огорчений, однако безбрачие не дает никаких радостей.

Великое искусство жизни – играть много и рисковать немногим.

Все мы любим порассуждать на тему, которая нас нисколько не занимает.

Деньги и время – самое тяжелое бремя в жизни. Наиболее несчастны те, у кого их больше, чем они умеют использовать.

Доверие к самому себе – первое небходимое условие великих начинаний.

Если б не наше воображение, в объятиях горничной мы были бы так же счастливы, как в объятиях герцогини.

Если человек не обзаводится новыми знакомыми, продвигаясь по жизненному пути, он скоро останется в одиночестве.

Есть люди, которые всю свою жизнь не могут отвыкнуть от своей молодости.

Желания необходимы, чтобы жизнь постоянно находилась в движении.

Женщины постоянно завидуют нашим грехам; если они не так порочны, как мы, то не по собственному выбору, а потому что мы им запрещаем.

Жизнь не может дать большего удовольствия, чем удовлетворенность от преодоления трудностей, перехода от одного уровня успеха к другому, появления новых желаний и их реализации.

Жить – значит непрерывно двигаться вперед.

Завтрашний день – это старый плут, который всегда сумеет вас провести.

Закон есть высшее проявление человеческой мудрости, использующий опыт людей на благо общества.

Запоминать умеет тот, что умеет быть внимательным.

Затруднение чаще всего – дитя лени.

Знание может быть двух видов. Мы знаем сами об объекте, или мы знаем, где можно найти информацию о нем.

Знание предмета для поэта – то же, что прочность материала для архитектора.

Иные умники берут себе жен поглупее, и всегда оказываются в дураках.

Каждый старается быть умным, а тот, кто не может быть им, почти всегда хитер.

Как бы быстро ни летело время, оно движется крайне медленно для того, кто лишь наблюдает за его движением.

Как бы ни изощрялось спекулятивное мышление, дважды два по-прежнему составляет четыре.

Клевета – это месть трусов.

Когда мужчина говорит, что получил с женщиной удовольствие, он не имеет в виду беседу.

Кто хочет честно пройти свою жизнь, должен в молодости иметь в виду, что когда-нибудь он будет стариком, а в старости помнить, что и он когда-то был молод.

Лицемерят не ради удовольствия.

Лучше терпеть неправоту, чем допускать ее самому; лучше быть обманутым, чем потерять доверие.

Любовь – это мудрость дурака и глупость мудреца.

Любой человек имеет право говорить то, что он считает истиной, а любой другой человек имеет право бить его за это.

Любопытство – это одна из неизменных и определенных характеристик сильного интеллекта.

Многие дела труднее замыслить, чем исполнить.

Мы должны рассматривать человека не таким, каким хочется его видеть, а таким, какой он есть в действительности, – нередко подлым и всегда неуверенным в себе.

Мы склонны верить тем, кого не знаем, потому что они нас никогда не обманывали.

Мышь – животное, путь которого усеян упавшими в обморок женщинами.

Надеяться – огромное счастье; быть может, даже самое большое счастье на свете; но за надежду, как и за всякое удовольствие, приходится платить: чем бо€льшие надежды мы возлагаем, тем большее разочарование испытываем.

Наши желания всегда увеличиваются с ростом нашего имущества. Знание того, что что-нибудь еще остается вне нашего обладания, нарушает наше удовольствие.

Не следует сожалеть о том, что нельзя поправить.

Некоторые хитрецы выбирают себе жен поглупее, надеясь командовать ими, и всегда ошибаются.

Ни один человек еще никогда не стал великим, подражая кому-нибудь.

Нигде так сильно не ощущаешь тщетность людских надежд, как в публичной библиотеке.

Обычное будущее жалобы – возбуждать скорее презрение, чем жалость.

Одиночество не способствует добродетелям, но вредит рассудку.

Патриотизм – последнее прибежище негодяя.

Первую половину жизни человек должен создавать запас для второй.

Печаль может быть устранена любыми средствами, кроме пьянства.

Плохо, когда человеку недостает разума; но плохо вдвойне, когда ему недостает души.

По любви обычно женятся лишь слабые люди.

Повторный брак – триумф надежды над опытом.

Покровитель – это тот, кто равнодушно взирает на тонущего в волнах человека, и когда тот достигает берега, обременяет его своей помощью.

Превосходство некоторых людей – чисто местное. Они велики потому, что окружающие их слишком малы.

Предрассудки не имеют разумных оснований, поэтому их нельзя опровергнуть разумными доводами.

Пример воздействует сильнее, чем проповедь.

Проповедующая женщина похожа на собаку, идущую на задних лапах. Это выглядит нехорошо, но вы удивлены тем, что это вообще происходит.

Пусть лучше некоторые будут счастливы, чем никто, как случилось бы при установлении полного равенства.

Самокритика – это скрытая похвала. Мы ругаем себя для того лишь, чтобы показать свою непредвзятость.

Самый счастливый образ жизни – тот, который предоставляет нам больше возможностей завоевать уважение к самому себе.

Семейное счастье – предел самых честолюбивых помыслов.

Скорбь – один из видов праздности.

Словари всё равно что часы. Даже самые плохие лучше, чем никакие, и даже от самых лучших нельзя ожидать абсолютной точности.

Супружество таит в себе немало мучений, но целибат не таит в себе никаких удовольствий.

Счастье – ничто, если его не с кем разделить, и очень немногое, если оно не вызывает зависти.

Так как писать умели главным образом мужчины, все несчастья на свете были приписаны женщинам.

Так уж устроена жизнь, что мы счастливы лишь предвкушением перемен; сами же перемены для нас ничего не значат; они только что произошли, а мы уже жаждем новых.

То, что написано без усилий, читается, как правило, без удовольствия.

То, что нельзя исправить, не следует и оплакивать.

Тот, кто собирается сделать много хороших дел одновременно, никогда не сделает ни одного.

Тщеславное желание показать, что тебе доверили тайну, обычно становится главной причиной ее разглашения.

Человек редко думает о чем-нибудь с большей серьезностью, чем о своем обеде.

Я не желал бы жить с человеком, который лжет, когда трезв, и которого надо налить вином, чтобы вырвать у него слова правды.

Язык – одежда мыслей.

Дидро Дени

(05.10.1713–31.07.1784)

Французский писатель, философ-просветитель, драматург.

Родился в Лонгрэ. В 1757 г. появилась его первая пьеса «Побочный сын», а в 1758 г. – «Отец семейства», ставшие новаторскими в истории французской драмы. Идеи верности природе, непригодности общественных условностей, нравоучительного тона в искусстве, возмутительности всякого насилия над личностью, намеченные в первых пьесах, развил в публицистике («Салоны», «Парадокс об актере»), беллетристике («Жак Фаталист», «Племянник Рамо»). В 1751 г. основал «Энциклопедию, или толковый словарь наук, искусств и ремесел». Вместе с Вольтером, Ж.Ж. Руссо, Ш. Монтескьё и др. просветителями стал идеологом Великой Французской буржуазной революции. Умер в Париже.

В истории любого народа найдется немало страниц, которые были бы великолепны, будь они правдой.

В природе человеческой два противоположных начала: самолюбие, влекущее нас к себе самим, и доброжелательность, толкающая нас к другим. Если бы одна из этих пружин сломалась, человек был бы злым до бешенства или великодушным до безумия.

Величайшее недоразумение – это вдаваться в мораль, когда дело касается исторических фактов.

Верх безумия – ставить себе целью уничтожение страстей. Как хорош этот святоша, который неистово терзает себя, чтобы ничего не желать, ничего не любить, ничего не чувствовать, – он сделался бы под конец настоящим чудовищем, если бы преуспел в своем начинании!

Воображение! Без этого качества нельзя быть ни поэтом, ни философом, ни умным человеком, ни мыслящим существом, ни просто человеком.

Врачи непрестанно трудятся над сохранением нашего здоровья, а повара – над разрушением его; однако последние более уверены в успехе.

Где, как не в браке, можно наблюдать примеры чистой привязанности, подлинной любви, глубокого доверия, постоянной поддержки, взаимного удовлетворения, разделенной печали, понятых вздохов, пролитых вместе слез?

Гипотеза – это леса, которые возводят перед зданием и сносят, когда здание готово; они необходимы для работника; он не должен только принимать леса за здание.

Глубокие мысли – это железные гвозди, вогнанные в ум так, что ничем их не вырвать.

Дать обет бедности – значит поклясться быть лентяем и вором. Дать обет целомудрия – значит обещать Богу постоянно нарушать самый мудрый и самый важный из его законов. Дать обет послушания – значит отречься от неотъемлемого права человека – от свободы. Если человек соблюдает свой обет – он преступник, если он нарушает его – он клятвопреступник. Жизнь в монастыре – это жизнь фанатика или лицемера.

Два рода законов: один – безусловной справедливости и всеобщего значения, другие же – нелепые, обязанные своим признанием лишь слепоте людей или силе обстоятельств. Того, кто повинен в их нарушении, они покрывают лишь мимолетным бесчестьем – бесчестьем, которое со временем падает на судей и на народы, и падает навсегда. Кто ныне опозорен – Сократ или судья, заставивший его выпить цикуту?

Для истины – достаточный триумф, когда ее принимают немногие, но достойные: быть угодной всем – не ее удел.

Для того чтобы быть счастливым, нужно иметь хороший желудок, злое сердце и вовсе не иметь совести.

Если вы услышите, что женщина злословит о любви или что литератор пренебрежительно отзывается о публике, то знайте – прелести первой стали увядать, а талант второго начал тускнуть.

Если ложь на краткий срок и может быть полезна, то с течением времени она неизбежно оказывается вредна. Напротив того, правда с течением времени оказывается полезной, хотя может статься, что сейчас она принесет вред.

Если нет цели, не делаешь ничего, и не делаешь ничего великого, если цель ничтожна.

Если разум – дар неба и если то же самое можно сказать о вере, значит, небо ниспослало нам два дара, которые несовместимы и противоречат друг другу. Чтобы устранить эту трудность, надо признать, что вера есть химерический принцип, не существующий в природе.

Женская стыдливость – всего лишь хорошо понятое кокетство.

Женщины ненавидят друг друга и все как одна защищают друг друга.

Женщины пьют льстивую ложь одним глотком, а горькую правду – каплями.

Живописец и скульптор – оба поэты, но последний никогда не впадает в шарж.

Жизнь в монастыре – это жизнь фанатика или лицемера.

Знание того, какими вещи должны быть, характеризует человека умного; знание того, каковы вещи на самом деле, характеризует человека опытного; знание же того, как их изменить к лучшему, характеризует человека гениального.

Из разврата извлекается некоторая выгода; утрата невинности вознаграждается утратой предрассудков.

Искренность есть мать правды и вывеска честного человека.

Искусство заключается в том, чтобы найти необыкновенное в обыкновенном и обыкновенное в необыкновенном.

Истина любит критику, от нее она только выигрывает; ложь боится критики, ибо проигрывает от нее.

Каждое произведение ваяния или живописи должно выражать собою какое-либо великое правило жизни, должно поучать, иначе оно будет немо.

Когда мужчины неуважительно относятся к женщине, это почти всегда показывает, что она первая забылась в своем обращении с ними.

Либо Бог разрешил, либо всеобщий механизм, называемый судьбою, захотел, чтобы мы в продолжение жизни были представлены всякого рода случайностям; если ты мудр и лучший отец, чем я, ты с молодых лет убедишь своего сына, что он хозяин своей жизни, чтобы он не жаловался на тебя, даровавшего ему жизнь.

Ложь, лестную для тебя, выпиваешь залпом, а правду, если она горька, пьешь по каплям.

Любовь часто отнимает разум у того, кто его имеет, и дает тем, у кого его нет.

Люди, выдающиеся своими талантами, должны тратить свое время так, как этого требует уважение к себе и потомству. Что подумало бы о нас потомство, если бы мы ничего не оставили ему?

Люди жили бы довольно спокойно в этом мире, если бы были вполне уверены, что им нечего бояться в другом; мысль, что Бога нет, не испугала еще никого, но скольких ужасала мысль, что существует такой Бог, какого мне изображают.

Люди перестают мыслить, когда перестают читать.

Можно обнаруживать постоянство при малодушии и скудоумии; но твердость может обнаруживать только характер, отличающийся силой, возвышенностью, умом. Легкомыслие, податливость и слабость противоположны твердости.

Монастырь – это темница, куда ввергают тех, кого общество выбросило за борт.

Мудрость есть не что иное, как наука о счастье.

Мы добиваемся любви других, чтобы иметь лишний повод любить себя.

Набросок – создание пыла и гения, картина – создание труда, терпения, долгого изучения и законченных знаний в искусстве.

Награждая хороших, мы тем самым наказываем дурных.

Наилучший порядок вещей – тот, при котором мне предназначено быть, и к черту лучший из миров, если меня в нем нет.

Напрасно трус бьет себя кулаком в грудь, чтобы набраться храбрости; ее нужно иметь прежде того и лишь укреплять в общении с теми, кто ею обладает.

Недоверчивость бывает пороком глупца, а доверчивость – слабостью умного.

Нет ни одной женщины, которая не изменяла бы хотя бы в мыслях.

Образование придает человеку достоинство, да и раб начинает сознавать, что он не рожден для рабства.

Первый шаг к философии – неверие.

Подавляющее большинство человечества состоит из слабых духом и глупцов, массам нужна религия, чтобы избегать порока и следовать путем добродетели.

Порок раздражает людей только время от времени, а внешние его черты раздражают их с утра до вечера.

Предварительное знание того, что хочешь сделать, дает смелость и легкость.

Признание своей немощности – великий урок, который мы извлекаем. Не лучше ли приобрести доверие к себе других людей искренностью признания, что я ничего не знаю, чем бормотать слова и вызывать жалость к себе потугами всё объяснить?

Признательность есть бремя, а всякое бремя для того и создано, чтобы его сбросить.

Природа подобна женщине, которая любит наряжаться и которая, показывая из-под своих нарядов то одну часть тела, то другую, подает своим настойчивым поклонникам некоторую надежду узнать ее когда-нибудь всю.

Продолжительное несчастье примиряет с женщиной всех мужчин, а потеря красоты – всех женщин.

Разве вам не известно, что настоящее блаженство заключается в том, что все люди нуждаются друг в друге и что вы ожидаете помощи от себе подобных точно так же, как они ждут ее от вас?

Разве мы властны влюбляться или не влюбляться? И разве, влюбившись, мы властны поступать так, словно бы это не случилось?

Расстояние – величайший катализатор восхищения.

Ревность – это страсть убогого скаредного животного, боящегося потери; это чувство, недостойное человека, плод наших гнилых нравов и права собственности, распространенное на чувствующее, мыслящее, хотящее, свободное существо.

Религия и законы – пара костылей, которую не следует отнимать у людей, слабых на ноги.

Роскошь разоряет богатого и усугубляет нужду бедных.

Самопожертвование – первая добродетель того, кто распоряжается, и единственная добродетель, способная остановить жалобу того, кто повинуется.

Самый счастливый человек – тот, кто дарит счастье наибольшему числу людей.

Свободно сознающийся в незнании того, что он не знает, побуждает меня верить тому, что он берется мне объяснить.

Сказать, что человек состоит из силы и слабости, из разумения и ослепления, из ничтожества и величия – это значит не осудить его, а определить его сущность.

Скульптура не терпит ни шутовства, ни паясничества, ни забавного, даже редко комического. Мрамор не смеется.

Стараться оставить после себя больше знаний и счастья, чем их было раньше, улучшать и умножать полученное нами наследство – вот над чем мы должны трудиться.

Страсти без конца осуждают, им приписывают все человеческие несчастья и при этом забывают, что они являются также источником всех наших радостей.

Существует только одна добродетель – справедливость, одна обязанность – стать счастливым, один вывод – не преувеличивать ценность жизни и не бояться смерти.

Таланты – не дворянство, чтобы передаваться от поколения к поколению.

Только страсти и только великие страсти могут поднять душу до великих дел. Без них – конец всему возвышенному как в нравственной жизни, так и в творчестве.

Тот, кто рассказывает тебе о чужих недостатках, рассказывает другим о твоих.

Умный человек видит перед собой неизмеримую область возможного, глупец же считает возможным только то, что есть.

Умный человек есть сочетание безумнейших молекул.

Философы говорят много дурного о духовных лицах, духовные лица говорят много дурного о философах; но философы никогда не убивали духовных лиц, а духовенство убило немало философов.

Храбрец избегает опасности, а трус, безрассудный и беззащитный, устремляется к пропасти, которой не замечает из-за страха; таким образом, он спешит навстречу несчастью, которое, может быть, ему и не предназначалось.

Человек создан, чтобы жить в обществе; разлучите его с ним, изолируйте его – мысли его спутаются, характер ожесточится, сотни нелепых страстей зародятся в его душе, сумасбродные идеи пустят ростки в его мозгу, как дикий терновник среди пустыря.

Чем больше расстояние между повелевающим и повинующимся, тем меньше значения имеют для первого кровь и пот второго.

Что такое истина? Соответствие наших суждений созданиям природы.

Чувствительность вовсе не качество великого гения. Он любит справедливость, но держится этой добродетели, не чувствуя сладости ее. Не голова его, а сердце творит всё.

Чувствительность – общее и существенное свойство материи, из чего следует, что и камень чувствует. А почему нет?

Чудеса – там, где в них верят, и чем больше верят, тем чаще они случаются.

Эта упорная склонность к лени, это презрение к труду, эта намеренная праздность, безусловно, являются неисчерпаемым источником огорчений и, следовательно, значительным препятствием на пути к счастью.

Дизраэли Бенджамин

(21.12.1804–19.04.1881)

Английский государственный деятель, писатель.

Родился в Лондоне в семье писателя и библиофила. Учился под руководством отца. В 1821 г. поступил практикантом в адвокатуру. Рано увлекся литературой. Одним из первых романов стал «Вивиан Грей», принесший автору успех. В 1837 г. был избран в парламент от партии тори. В 1852 г. стал министром финансов, в 1868 г. – премьер-министром. Свою литературную работу сделал средством пропаганды своих социально-политических взглядов: роман «Конингсби, или Новое поколение» (1844) провозглашает идею объединения всех социальных слоев нации в лоне эстетизированной государственной церкви под отеческим попечением земельной аристократии, омоложенной слиянием с новым классом промышленников, и под высшим протекторатом отца нации – монарха; роман «Сибилла, или Две нации» (1845) предлагает религиозно-моральный и социально-политический союз между двумя классами – правящим и производящим. Б. Дизраэли умер в Лондоне 19 апреля 1881 г.

Больше, чем любовь, возбуждают только деньги.

Брак – величайшее счастье на земле, если он основан на полной гармонии.

В газетах нет ни слова правды. Потому-то их и читают.

В чем разница между несчастным случаем и несчастьем? Если, скажем, Гладстон свалится в Темзу, это будет несчастный случай. Но если его оттуда вытащат, это уже будет несчастье.

Величайшее добро, какое ты можешь сделать для другого, это не просто поделиться с ним своими богатствами, но и открыть для него его собственные богатства.

Ветреник болтает о безответственном легкомыслии.

Все мы рождаемся для любви, это принцип существования и единственная цель его.

Все произойдет, если только человек будет ждать и надеяться.

Вся жизнь – скачка. Иной истины нет.

Высочайшая возможная стадия нравственной культуры – когда мы понимаем, что способны контролировать свои мысли.

Действия не всегда приносят счастье, но не бывает счастья без действия.

Жизнь вообще представляет лишь вот что: юность – грубая ошибка, зрелость – борьба, старость – сожаление.

Жизнь всегда дает человеку меньше, чем он от нее требует.

Жизнь слишком коротка, чтобы позволить себе прожить ее ничтожно.

Консервативное правительство – это организованное лицемерие.

Критики – это люди, потерпевшие неудачу в литературе и искусстве.

Магия первой любви состоит в том, что ты не знаешь еще, что она первая.

Мелкие дела порождают и мелких людей.

Молодость – заблуждение, зрелый возраст – борьба, старость – сожаление.

Мы создаем свое богатство и называем это судьбой.

Надо обладать железными нервами, чтобы быть приветливым каждый день с одним и тем же человеком.

Невежество никогда не задает вопросов.

Никогда не жалуйтесь и никому ничего не объясняйте.

Ничего не делать и побольше «урвать» – таков наш идеал от мальчишки до государственного мужа.

Одни изменяют своей партии ради принципов; другие изменяют свои принципы ради партии.

Опыт – дитя мысли, а мысль – дитя действия.

Откровенность и определенность – вот что вам нужно, если вы хотите скрыть собственные мысли и запутать чужие.

Отчаяние – это убеждение глупцов.

Ошибки великих людей – утешение для тупиц.

Познание человечества – это познание его страстей.

Почти все великое сделано молодыми.

Прецедент увековечивает принцип.

Разговаривайте с женщинами столько, сколько хватит сил, – это лучший способ научиться говорить легко, потому что не надо обращать внимания на то, что вы говорите.

Разлука должна быть внезапной.

Разнообразие – мать наслаждения.

Самое большое несчастье, которое постигло человека, – это изобретение печатного станка.

Свободная торговля – не принцип, а средство для достижения цели.

Секрет успеха в жизни состоит для человека в том, чтобы быть готовым воспользоваться удобным случаем, когда он придет.

Сознавать, что вы невежественны, – огромный шаг к знаниям.

Справедливость – истина в действии.

Так много зла делается в мире во имя братства, что, будь у меня родной брат, я бы назвал его двоюродным.

Там, где люди честны, законы бесполезны; там, где люди испорчены, законы не соблюдаются.

Темнее всего в предрассветный час.

То, что называют общественным мнением, скорее заслуживает имя общественных чувств.

Тот, на чьей стороне большинство, всегда находчив и умен.

Тот человек, который не смотрит вверх, неминуемо будет смотреть вниз; дух, который не парит высоко, осужден пресмыкаться.

Три разновидности лжи: ложь, гнусная ложь и статистика.

Христианство – это завершенный иудаизм или ничего.

Человек по-настоящему велик лишь тогда, когда им руководят страсти.

Чувство пресыщения, почти нераздельное с большим состоянием, является более верной причиной несчастья, чем неудовлетворенные желания.

Юность совершает ошибки, зрелость борется с ними, старость сожалеет о них.

Я всегда полагал, что каждая женщина должна быть замужем, но ни один мужчина не должен жениться.

Я жил в бедности и умру богатым; но с несравненно большим удовольствием я прожил бы богатым и умер бы в бедности.