Текст книги "Голос Безмолвия. Избранные статьи"

Закали свою душу против обольщений своей самости; заслужи для нее наименование «Алмазной Души»{133}133
  Ваджрасаттва, см. прим. 68.


[Закрыть].

Ибо как алмаз, погребенный в глубоких недрах земли, не может отражать земные огни, да будет также и с умом, и с душой твоей; погруженные в глубины «Истинного Познания», они не должны отражать призрачного царства Майи.

И тогда распахнутся перед тобой настежь Двери входа, дабы пропустить тебя, и самые могучие силы природы не в силах будут остановить твое движение. И станешь ты властелином над семью ступенями Пути; но не ранее, о добивающийся невыразимых испытаний.

До тех пор ожидает тебя задача еще более трудная: ты должен чувствовать себя Всеобщей Мыслью и в то же время изгнать все мысли из своей души.

Ты должен достигнуть такой сосредоточенности ума, когда никакой вихрь, даже самый сильный, не в состоянии вдохнуть в тебя земного помысла. В очищенном святилище не должно быть ни действия, ни звука, ни света земного; как мотылек, застигнутый морозом, падает бездыханный на порог, так всякая земная мысль должна пасть мертвой перед дверями храма.

Ибо в Писании сказано:

«Дабы золотое пламя могло гореть ровным светом, лампада должна стоять в защищенном месте, недоступном для дуновения ветров»{134}134
  Из Бхагавадгиты 6.19.


[Закрыть]. Предоставленная изменчивым дуновениям, светильня заколеблется, и трепетное пламя отбросит обманчивые, темные и вечно меняющиеся тени на белый ковчег души твоей.

И тогда мысль-душа твоя уподобится обезумевшему слону, который беснуется в чащах джунглей. Принимая лесные деревья за живых врагов, он погибает в напрасных усилиях уничтожить блуждающие тени, которые, в изменчивой игре, сменяют одна другую на солнцем освещенных скалах.

Берегись, дабы в заботах о своем «я» душа твоя не потеряла равновесия на почве Божественного Знания.

Берегись, дабы в забвении высшего «Я» душа твоя не утратила власти над трепетным умом своим и не лишилась заслуженных побед своих.

Берегись перемены! Ибо перемена – твой великий враг. Она может сразить тебя, свергнув с Пути и погрузив в глубокую тину сомнений.

Приготовь себя и внимай предупреждению. Если ты пытался и не одолел, о отважный боец, не теряй мужества: продолжай битву и возобновляй нападение снова и снова.

Бесстрашный воин не сдается, и хотя бы сочилась горячая кровь из зияющих ран его, он снова бросается на врага, изгоняет его из крепости и лишь когда победит, испускает дух свой. Действуйте же и вы все, не победившие и страдающие, действуйте подобно ему; из крепости души своей изгоните всех врагов своих: честолюбие, гнев, ненависть, до последней тени личного желания – даже если и не одержана победа вами.

Помни, ты, борящийся за освобождение человека{135}135
  В этих словах намек на распространенное на Востоке верование, что каждый новый Будда или Святой представляет собою нового воина в святой рати, трудящейся ради освобождения и спасения человечества. Северный буддизм учит, что каждый новый Бодхисаттва, иначе – вполне посвященный Адепт, есть освободитель человечества. Бодхисаттва – тот, который отказывается от блаженства Нирваны и от облачения Дхармакайя, т. е. от высокого духовного состояния, навсегда отделяющего от мира смертных, для того чтобы невидимо помогать страждущему человечеству и вести его к окончательному освобождению. Утверждение, делаемое Шлагинтвитом в его книге «Buddhism in Tibet», что Нирманакайя означает «тело, в котором Будды и Бодхисаттвы являются на землю, чтобы учить людей», совершенно неточно и ничего не объясняет.


[Закрыть]: каждая неудача есть успех, и каждая искренняя попытка принесет плоды в грядущем. То – священные ростки, пускающие невидимо побеги в душе ученика; стебли их крепнут при каждом новом испытании, они гнутся подобно тростинке, колеблемой ветром, но сломиться или погибнуть – не могут вовек. А когда час пробьет – они зацветут{136}136
  Указание на то, что когда человеческие страсти и грехи умерщвлены трудами и усилиями подвижничества, они служат благодатной почвой, в которой могут развиваться «святые ростки» высочайших добродетелей. Предполагается, что врожденные добрые качества, таланты и дарования были приобретены в предыдущих жизнях. Точно так же и гений приносится из прежнего существования.


[Закрыть].

. . . . . . . . . . .

Но если пришел ты с душою готовой – не будет у страха власти над тобой.

. . . . . . . . . . .

Отныне открыт для тебя путь через Врата Духовной Силы (Вирья), пятые из семи Врат. Ты на стезе, ведущей к Пристани Непрестанного Созерцания (Дхьяна), шестой по счету, к Вратам Духовного Прозрения (Вратам Бодхи).

Те Врата подобны алебастровому сосуду, белому и прозрачному; внутри горит тихий золотой огонь, пламя Совершенного Знания (Праджни); излучает его Атма.

Ты – тот сосуд.

Ты отрекся от чувственного мира, ты странствовал по «Стезе зрения» и по «Стезе слуха»{137}137
  В развитии йога наступает момент, когда сосредоточение на высшем достигает такой силы, что все физические впечатления, как зрительные, так и слуховые, перестают достигать его, и тогда более тонкие вибрации высших миров достигают сознания йога, и он начинает видеть и слышать явления высших миров, невидимые и неслышимые для обыкновенного человека. – Прим. пер.


[Закрыть], и ты стоишь в свете Познания. Отныне ты достиг состояния совершенного безразличия к наслаждению и страданию{138}138
  Титикша – пятая ступень раджа йоги, состояние полного равнодушия ко всему преходящему; покорного принятия, если это нужно, того, что для всех называется «радостью и горем», при полном равнодушии физическом, умственном и душевном как к радостям, так и к страданиям.


[Закрыть].

О Безгрешный{139}139
  Narjol.


[Закрыть], ты спасен.

. . . . . . . . . . .

Знай, Победитель греха, раз «вступивший в поток» перешел седьмую Стезю, вся природа проникается священным трепетом и чувствует себя покоренной. Серебристая звезда мерцает про то полуночным цветам; ручей журчит благую весть, струясь по камням; темные волны океана разносят ее с громовым шумом по прибрежным скалам; напоенные ароматом ветерки поют ее в долинах, и величавые сосны таинственно шепчут: «Восстал, восстал Владыка Дня{140}140
  «День» означает здесь полную Манвантару, период неисчислимой продолжительности.


[Закрыть]».

И стоит он отныне подобный белоснежной колонне на закате; восходящее Светило предвечной Мысли изливает на его Лик первые светозарные волны свои; его Разум, подобно успокоенному могучему океану, расстилается в безбрежном пространстве. Он держит жизнь и смерть в сильной Деснице своей.

Воистину он могуч. Живая сила, освободившаяся в нем, та сила, которая и есть Он Сам, в состоянии поднять скинию иллюзий высоко над Богами, над великим Брахмой и Индрой. Ныне он наверно достигнет великого воздаяния!

Но… захочет ли он воспользоваться дарами того воздаяния, заслуженными сокровищами и славой для своего собственного покоя и блаженства, – он, Победитель великой иллюзии?

Да не будет того! Если захочешь ты, о стремящийся проникнуть в тайны природы, следовать по стопам Совершенного, знай, что те дары и силы не для личного «я».

Пожелаешь ли ты задержать стремление вод, рожденных на вершине святой горы Меру?{141}141
  Священная гора индусов, обитель божественных Сущностей.


[Закрыть] Захочешь ли ты направить их течение для личной своей пользы или же вернуть их к Первоисточнику?

Если пожелаешь, чтобы поток дорого добытого знания, в небесах рожденной Мудрости сохранялся водою целебной и живой, не допускай его превращаться в стоячие воды.

И если хочешь ты стать сотрудником Всевышнего, ты должен – подобно близнецам Бодхисаттва – изливать свой свет на протяжении всех трех миров{142}142
  Всевышний – Амитабха или «Безграничное Пространство» (Парабрахма); в Его небесной обители два Бодхисаттвы, Гуань-ши-инь и Ташиши, изливают непрестанно лучи света над всеми тремя мирами: духовным, астральным и физическим, дабы помочь светом (познания) просвещению йогов, которые – в свою очередь – будут служить спасению людей. Своим высоким положением в царстве Амитабхи они обязаны делам милосердия, совершенным ими на земле, когда они, в свою очередь, были йогами. Так гласит аллегория.


[Закрыть].

Знай, что поток сверхчеловеческого знания и небесной Мудрости, тобою завоеванный, должен через тебя – ставшего проводником Мировой Души – изливаться в иное ложе.

Знай, о Праведник Тайной Стези, его чистыми и освежающими струями должен ты утолить горечь вздымающегося океана, того могучего моря скорбей, которое возникло из слез человеческих.

Увы! Раз ты стал подобен неподвижной звезде в высоких небесах, то сияющее светило должно светить из глубины пространств для всех, исключая себя, давать свет всем, но не брать ни от кого.

Увы! Раз уподобился ты чистому снегу горных долин, холодному и застывшему на поверхности, но хранящему и греющему семена, которые спокойно дремлют под его защитой, тот снег должен принять на себя и леденящий холод морозов, и жгучий напор северных ветров, прикрывая собой от их мертвящего дыхания земную грудь… ибо в груди той покоится обещанная жатва, та жатва, которая напитает голодного.

Обрекший себя жить на протяжении грядущих Времен, не знающий благодарности и неведомый людям; как камень, пребывающий среди других бесчисленных камней, из которых возникла «Стена Охранителей»{143}143
  «Стена Охранителей», или «Сторожевая стена». Учение говорит, что соединенные усилия многих поколений йогов, Святых и Адептов, в особенности Нирманакайя, создали как бы охранную стену вокруг человечества, которая ограждает его невидимо от худших бед, от усилий злых сил, направленных на погибель человеческого рода.


[Закрыть], таков твой будущий удел, если перейдешь ты седьмые Врата. Построенная руками многих Учителей Сострадания, возведенная их муками, скрепленная их кровью стена та защищает человечество с тех пор, как человек стал человеком, ограждая его от дальнейших и еще более тяжких скорбей.

И все же человек не видит ее, не хочет признать ее, и не желает он внимать глаголу Мудрости… ибо Мудрость неведома ему.

Но ты, Душа которого сильна и безгрешна, ты слышал, ты все познал и ты должен избрать. И посему внимай еще раз.

На «пути Созерцания» ты в безопасности. Воистину на той стезе, где кроме темноты ничего не встречает усталого странника, где истерзанные терниями руки источают кровь и стопы изрезают острыми кремнями, куда могучий соблазнитель Мара направляет свое жесточайшее орудие, – там великое воздаяние обретается немедленно.

Бесстрастно и спокойно соскользнет Странник в поток, ведущий к Нирване. Ибо ведомо ему, что чем более истекут кровью его стопы, тем более будет сам он омыт. Он знает твердо, что после семи коротких и быстротечных воплощений Нирвана будет его уделом…

Таков «путь Созерцания», верная пристань Йога, благословенная цель, которой жаждет «вступивший в поток».

Но – да свершится иное, если овладеет он путем Арьяхата{144}144
  Арьяхата – путь совершенного милосердия, полного самоотречения.


[Закрыть].

На том пути любовь к миру сему разрушается без возврата, воля к жизни{145}145
  Клеша – любовь к миру, к его радостям и удовольствиям, танха – воля к жизни.


[Закрыть] вырывается с корнем навсегда. Но… остановись, ученик… Еще одно слово. Можешь ли ты вырвать из сердца своего божественное сострадание? Сострадание – не качество. Оно – Закон Законов, вечная Гармония, Сама Мировая Душа; беспредельная вселенская Сущность, Свет пребывающей Правды, лад всех вещей, Закон вечной Любви.

Чем более ты сольешься с ним, растворив свое бытие в Едином Бытии, чем более Душа твоя войдет в единение со всем сущим, тем полнее превратишься ты в совершенное сострадание{146}146
  Под состраданием здесь подразумевается духовный закон, природа которого – абсолютная гармония — приходит в расстройство благодаря раздорам, страданиям и грехам.


[Закрыть].

Таков путь Архата, по которому грядут Будды Совершенства.

Ведом ли тебе тайный смысл священных свитков, по которым ты произносишь:

«Ом! Верую, что не все Архаты получают сладостное воздаяние Нирваны».

«Ом! Верую, что не все Будды{147}147
  У северных буддистов все великие Архаты, Адепты и Святые называются Буддами. Приведенные две строфы взяты из «Thegpa Chenpoido», Махаяна сутра 1.4.


[Закрыть] вступают в Нирвана-дхарму».

Истинно. На Пути Арья ты более не «вступивший в поток», ты – «отрекшийся»{148}148
  Отрекшийся – Бодхисаттва, по духовной иерархии, ниже совершенного Будды, но то и другое название часто смешиваются. Народное же представление, отличающееся нередко верной интуицией, почитает Бодхисаттву – ввиду его самопожертвования – выше Будды.


[Закрыть]. Поток перейден. Воистину ты получил право на облачение Дхармакайя; но Самбхогакайя более велик, нежели достигший Нирваны, и еще более велик Нирманакайя – Будда Сострадания{149}149
  «Буддами Сострадания» называются те Бодхисаттвы, которые, достигнув состояния Архата, т. е. пройдя весь тайный путь отречения, отказываются от блаженства Нирваны, иначе «отказываются облечься в покровы Дхармакайи и ступить на тот берег», чтобы не лишить себя возможности помогать человечеству, насколько карма позволяет такую помощь. Они предпочитают оставаться невидимы (в духе) в мире и содействовать спасению людей, влияя на то, чтобы они следовали Доброму Закону, иначе – направлялись бы на путь праведности. Экзотерический северный буддизм признает подобные великие характеры святыми и молится им, как христиане молятся своим святым.


[Закрыть].

Преклони же главу свою и внимай всеми силами, о Бодхисаттва… Сострадание говорит: «Может ли быть блаженство, пока все, что живет, обречено страданию? Согласишься ли ты спастись и слышать, как стонет весь мир?»

Отныне ты внял.

Ты достигнешь седьмого порога, ты перейдешь Врата конечного Познания, но лишь для того, чтобы приобщиться страданию, если хочешь быть Совершенным, «ступать по следам предшественника», пребывать бескорыстным до бесконечного конца.

Ты просвещен – избери свой путь.

. . . . . . . . . . .

Взирай на нежное сияние, заливающее восточный небосклон… В хвалебном гимне слились земля и небо. От четырежды проявленных сил возносятся песнопения любви: и от пылающего Огня, и от струящейся Воды, и от благовонной Земли, и от стремительного Ветра.

Внимай!., из глубины неисповедимого вихря золотого света, в волнах которого купается Победитель, всей Природы тысячеустный голос вздымается в бесчисленных звуках, дабы возвестить:

Радость вам, о сыны скорбной земли{150}150
  Миальба, земля, называется в эзотерических учениях иногда «адом», или местом наказания. Авичи – состояние, а не местность.


[Закрыть]!

Возвратился назад с «того берега» Странник.

Родился новый Архат{151}151
  Означает, что родился новый Спаситель мира, который поведет человечество к конечному освобождению.


[Закрыть].

МИР ВСЕМУ СУЩЕМУ{152}152
  Обычная формула, сопровождающая в восточных св. писаниях каждое поучение или воззвание.


[Закрыть].

Примечания

В подлиннике имеется лишь 129 примечаний; переводчица прибавила несколько новых пояснений для помощи читателю.

ИЗБРАННЫЕ СТАТЬИ
Елена Петровна Блаватская

Происхождение зла

Проблему происхождения зла можно рассматривать с философских позиций, лишь приняв за основу рассуждений древнюю индийскую формулу. Только древняя Мудрость удовлетворительно объясняет существование зла во Вселенной. Она связывает зарождение Космоса и эволюцию жизни с расколом и превращением изначального проявленного Единства во множественность, или великую иллюзию формы. Когда Гомогенность трансформировалась в Гетерогенность, появились и противоположности. Так возникло то, что мы называем Злом и что с тех самых пор безраздельно правит в нашей «юдоли слез».

Материалистическая западная «философия» (не очень удачный термин) не упустила возможности выгодно использовать этот великий метафизический принцип. Даже физические науки во главе с химией с недавних пор обратили свое внимание на это утверждение и направили усилия на получение неопровержимых доказательств гомогенности изначального вещества. Однако здесь вмешался материалистический пессимизм – учение, которое не является ни наукой, ни философией, но лишь потоком бессмысленных слов. В своих самых последних проявлениях пессимизм перестал быть пантеистическим и, объединившись с материализмом, собирается нажить капитал на древней индийской формуле.

Но атеистический пессимизм воспаряет не выше земной гомогенной плазмы дарвинистов. Для него ultima thule[4]4
  Край света (лат.).


[Закрыть] – это земля и материя, и он видит, что за prima materia[5]5
  Первичное вещество (лат.).


[Закрыть]скрывается лишь отвратительная пустота, пустое ничто. Некоторые пессимисты пытаются приукрасить свою идею на манер побеленных надгробий или мексиканских мумий, ввалившиеся щеки и губы которых щедро нарумянены. Но несмотря на все усилия следы разложения материи проглядывают сквозь маску мнимой жизни.

Материализм прибегает сегодня к помощи метафор и образов Древней Индии. В новой работе д-ра Майнландера «Пессимизм и прогресс», посвященной этой теме, говорится, что пантеизм Индии совершенно тождествен немецкому пессимизму и что именно распад гомогенной материи в гетерогенное вещество, переход от единообразия к многообразию обусловил возникновение такой несчастной Вселенной. Вот что утверждает пессимизм:

«Это (т. е. переход) – принципиальная ошибка, первородный грех, который весь сотворенный мир должен искупить великими страданиями. Именно этот грех, дав начало всему живому, вверг его в пучину зла и невзгод, и спастись от них можно только одним путем – положив конец своему существованию».

Такое толкование восточной формулы, приписывающее ей столь замечательную идею – избежать страданий жизни, «положив конец своему существованию», – относится ли это ко всему Космосу или только к одной конкретной жизни, – в высшей степени ошибочно. Восточный пантеист, чья философия учит его различать Бытие, или Сущее, и обусловленное существование, вряд ли опустился бы до столь абсурдного утверждения. Он знает, что можно уничтожить форму, но не само бытие, и то исключительно на земном, иллюзорном плане. Ему хорошо известно, что, убивая танха (неудовлетворенное желание существовать, «волю к жизни»), он таким образом постепенно избавится от проклятия новых рождений и обусловленного существования. Но он знает также, что не может убить или «положить конец» даже своей маленькой жизни, за исключением личности, что есть не более чем смена одежд. И веря лишь в одну реальность – в вечное Бытие, в «причину, которая не имеет причин», из которой он сам изгнал себя в мир форм, он рассматривает его преходящие и временные проявления в состоянии Майи (изменения или иллюзии) как величайшее зло. Но в то же время для него это естественный ход развития, столь же неизбежный, как родовые муки. Это лишь средство, с помощью которого он может перейти от ограниченных, обусловленных, исполненных боли жизней к Жизни вечной, к тому абсолютному Бытию, которое столь точно отражено санскритским словом Cam[6]6
  Cam – единая, вечно существующая реальность бесконечного мира, Божественная сущность, которая есть, но о которой нельзя сказать, что она существует, так как она Абсолютна и сама является Существованием. См.: Е. П. Блаватская. Глоссарий к «Тайной Доктрине». – Прим. ред.


[Закрыть].

«Пессимизм» индуистского или буддистского пантеиста метафизичен, он исполнен философской глубины и труден для нашего понимания. Мысль о том, что материя и ее изменчивые проявления есть источник всеобщего зла и скорби, – очень древняя, хотя Гаутама Будда был первым, кто определенно ее выразил. Но, конечно же, великий индийский реформатор не имел намерения создать из нее поручень, за который смог бы ухватиться современный пессимист, или вешалку, на которую материалист мог бы повесить свои искаженные и пагубные догмы. Этот мудрец и философ, принесший себя в жертву человечеству, живя для него, чтобы спасти его, учил людей видеть в чувственно воспринимаемом существовании материи страдание, но его глубокая философская мысль никогда не содержала в себе и намека на поощрение самоубийства. Его усилия были направлены на то, чтобы освободить человечество от слишком сильной привязанности к жизни, являющейся основной причиной эгоизма, а значит – источником страданий и боли. Сам Будда дал нам достойный подражания пример твердости, прожив жизнь, а не пытаясь убежать от нее. Его учение показывает, что зло присуще не материи, которая вечна, а иллюзиям, которые созданы ею. В то же время все это зло не только неизбежно, но и необходимо. Ведь отличить добро от зла, свет от тьмы и оценить их по достоинству можно только путем сравнения. Философия Будды (ее догматическая часть) показывает лишь темную сторону вещей на иллюзорном земном плане; но эзотеризм этой философии, ее скрытая душа поднимает завесу и открывает архату всю красоту вечной жизни в единстве и однородности сознания и бытия. Это, без сомнения, также выглядит абсурдно для материалистической науки и даже для современного идеализма, хотя и является фактом для мудреца и эзотерического пантеиста.

Конечно, изначальная идея о том, что зло возникло из непрестанного усложнения однородной материи, которая принимает форму и все более дифференцируется, по мере того как эта форма становится физически все более совершенной, – эта идея имеет эзотерический аспект, который, похоже, остался незамеченным современными пессимистами. Однако формальная сторона идей Будды стала предметом спекуляций у всех мыслящих народов древности. Даже в самой Индии первозданная мысль, лежащая в основании уже упомянутой формулы, была искажена многочисленными сектами и свелась к обрядовым, чисто догматическим ритуальным формам хатха йоги, в отличие от философской ведантической раджа йоги. Языческие и христианские экзотерические спекуляции, включая средневековый монашеский аскетизм, выжали все, что могли, из этой изначально благородной идеи, подчинив ее своим узким сектантским воззрениям. Их ложные представления о материи привели к тому, что с давних времен женщина отождествлялась со злом и материальностью (хотя римская католическая церковь и почитает Деву Марию).

Последнее применение немецкими пессимистами неправильно понятой индийской формулы весьма оригинально и, как мы увидим, довольно неожиданно. Попытка провести аналогию между в высшей степени метафизическим учением и дарвиновской теорией физической эволюции представляется довольно безнадежной задачей. Тем более что теория естественного отбора не предполагает какого-либо мыслимого уничтожения Бытия, а, напротив, говорит о непрерывном развитии жизни. Тем не менее, изобретательность немцев позволила им посредством научных парадоксов и многочисленных софизмов придать такой аналогии видимость философской истины. Сам древний индийский принцип также не избежал претензий со стороны современных пессимистов. Счастливый создатель теории о том, что зло ведет свою историю от протоплазменной амебы, размножившейся простым делением, утратив тем самым свою изначальную незапятнанную гомогенность, в своей новой книге предъявил права на архаическую арийскую формулу. Превознося ее философию и глубину древних воззрений, он заявляет, что она должна рассматриваться «как глубочайшая из истин, отнятая древними мудрецами у современной мысли»!!

Таким образом, «современная мысль» ставит глубоко религиозный пантеизм индуистской и буддистской философии рядом со случайными причудами пессимистического материалиста и даже отождествляет их. При этом не принимается в расчет глубочайшая пропасть, их разделяющая. Не имеет значения, что пантеист, не признавая в проявленном Космосе никакой реальности и рассматривая его как простую иллюзию чувств, должен и в своем собственном существовании видеть лишь клубок иллюзий. Когда же он говорит о способах избежать страданий объективной жизни, то его взгляд на эти страдания и причины, побуждающие положить конец существованию, полностью отличен от взглядов пессимиста-материалиста. Для него боль и страдания – это иллюзии, результат невежества и привязанности к этой жизни. Потому-то он и стремится к вечной неизменной жизни и абсолютному сознанию в состоянии Нирваны, тогда как европейский пессимист, принимая «зло» жизни как реальность, стремится (когда у него есть время стремиться к чему-либо, кроме вышеуказанной земной реальности) к уничтожению «существования», как он это называет. Для философа реально существует только одна жизнь – блаженство Нирваны, состояния, отличного по качеству, а не только по степени, от какого-либо другого плана сознания в проявленной Вселенной. Пессимист называет Нирвану предрассудком, считая ее просто «прекращением жизни», жизни, начинающейся и заканчивающейся для него на земле. Пантеист игнорирует в своих духовных устремлениях неделимое однородное единство, на котором сейчас делает такой капитал немецкий пессимизм. Он знает и верит только в непосредственную причину этого единства, вечную и всегда действующую, ибо Единое не сотворено, или, скорее, не эволюционирует. А посему все его усилия направлены на скорейшее возможное соединение с ним и возвращение к пред-изначальному состоянию после странствования по иллюзорной цепи воображаемых жизней с их фантасмагорией чувственного восприятия.

Такой пантеизм может расцениваться как «пессимистический» лишь теми, кто верит в личную предопределенность, теми, кто противопоставляет отрицанию реальности всего «сотворенного» – то есть обусловленного и ограниченного – свою собственную слепую и нефилософскую веру. Восточная мысль не занимается выискиванием зла в каждом фундаментальном законе и проявлении жизни и умножением числа жизненных явлений на количество бед, зачастую воображаемых. Восточный пантеизм просто подчиняется неизбежному и стремится, насколько это возможно, исключить из своей жизни как можно больше последующих «падений в перерождения», избегая создания новых кармических причин. Буддийскому философу известно, что продолжительность цепочки жизней всякого человеческого существа, пока он не достигает Нирваны «искусственным путем» (как говорится в Каббале: «Царство Божье силой берется»), аллегорически выражается 49 днями, которые Гаутама Будда провел под деревом Бодхи. А индусский мудрец знает, в свою очередь, что он сначала должен зажечь, а затем потушить 49 огней[7]7
  Данное выражение является эзотерическим догматом, и обычный читатель не много сможет почерпнуть из него. Но теософ, знакомый с «Эзотерическим буддизмом» А.П. Синнетта, умножив 7 на 7, получит 49 «дней» и 49 «огней» и поймет, что эзотерически эта аллегория означает семь последовательных человеческих коренных рас, каждая из которых подразделяется на семь подрас. Каждая монада рождается в первой и обретает освобождение в последней, седьмой расе. Только о «Будде» говорится, что он может достичь его в течение одной жизни.


[Закрыть], прежде чем достигнет конечного освобождения. Зная это, и философ, и мудрец спокойно ожидают естественного часа освобождения, тогда как их несчастный подражатель – европейский пессимист – всегда готов как прочитать проповедь, так и совершить самоубийство. Не ведающий о бесчисленных головах гидры существования, он не способен чувствовать философское презрение к жизни так, как он чувствует его к смерти, и следовать в этом мудрому примеру своего восточного собрата.

Таким образом, философский пантеизм очень сильно отличается от современного пессимизма. Первый основывается на верном понимании таинств Бытия, последний же в действительности представляет собой лишь еще одну систему зла, добавленную нездоровой фантазией к и без того громадному количеству подлинных социальных бед. На самом деле пессимизм не является философией; это, скорее, просто систематическое злословие по поводу жизни и существования, желчные излияния желудочного больного или же неизлечимого ипохондрика. И ни одной параллели нельзя провести между этими двумя системами мысли.

Семена зла и страданий были, очевидно, первым результатом и следствием гетерогенности проявленной Вселенной. Во всяком случае, они лишь иллюзия, порожденная законом контрастов, основным законом природы. Ни добро, ни зло не существовали бы, если бы не свет, который они излучают. Существование Бытия в любой форме, от самого сотворения являющего эти контрасты, и зла, господствующего во Вселенной благодаря поклонению Эго, то есть эгоизму, глубокая восточная метафора рассматривает как искупление ошибки Природы, а человеческая душа (psyche) считается с того времени козлом отпущения и жертвой бессознательной Сверхдуши. Но такое положение породило мудрость, а не пессимизм. Невежество – только добровольное мученичество, а настоящим учителем естественного пессимизма является знание. Постепенно пессимизм сделался врожденным, превратился в передаваемый по наследству атавизм. Он неизменно присутствует в каждом из нас, сколь бы скрытым и тихим ни был его голос вначале. Даже среди первых радостей бытия, в молодости, когда мы еще полны жизненных сил, каждый из нас уже склонен в печали, после неудачи или при внезапном появлении черной тучи на горизонте обвинять в этом жизнь, воспринимать ее как тяжкую ношу и проклинать свое существование. Это показывает, что пессимизм у нас в крови, и в то же время он плод нашего невежества. По мере того как численность человечества растет, вместе с ним множатся страдания, боль и горечь, что является естественным результатом роста числа их источников. Мы живем в атмосфере уныния и разочарования, но это происходит оттого, что наши взоры неизменно опущены и прикованы к земле со всеми ее физическими и грубыми материальными проявлениями. Если бы вместо этого на протяжении своего жизненного пути человек взглянул, нет, не на небо, – это просто образное выражение, а внутрь самого себя и сосредоточил свое внимание на внутреннем человеке, тогда бы он очень скоро освободился от колец великой змеи иллюзии. Тогда его жизнь с пеленок и до самой смерти стоила бы того, чтобы прожить ее, даже в самые худшие ее периоды.

Пессимизм – это хроническое подозревание во всем скрытого зла, но он также имеет двойственную природу и может приносить разные плоды. Пессимизм – естественная черта физического человека, становящаяся для невежды сущим проклятьем. Для человека духовного это благо, ибо заставляет вернуться на верный путь и ведет к открытию другой столь же основополагающей истины: все в этом мире – лишь подготовка, ибо является преходящим. Это как щель в мрачных тюремных стенах нашей земной жизни: через нее к нам проникает лучик света из вечного жилища, освещая внутренние чувства и нашептывая узнику в его клетке о происхождении и двойственной тайне нашего существования. В то же время пессимизм – молчаливое доказательство присутствия в человеке того, о чем он знает, хотя ему никто не говорил, – что по ту сторону проклятия его земных жизней есть другая, лучшая жизнь.

Такое исключительно метафизическое объяснение проблемы зла и его происхождения не имеет ничего общего с физическими законами. Поскольку оно принадлежит всецело духовной части человека, подходить к этому по-любительски поверхностно гораздо опаснее, нежели просто игнорировать его. Ибо, так как это лежит в основании этики Гаутамы Будды, а сейчас попало в руки современных филистеров от материализма, смешение этих двух систем «пессимистической» мысли может привести лишь к ментальному самоубийству, если не к еще худшим последствиям.

Восточная мудрость учит нас, что дух должен пройти тяжелое испытание воплощения и жизни и быть крещенным материей, прежде чем обретет опыт и знания. Только после этого он принимает крещение души, или самосознания, и может вернуться к изначальному божественному состоянию, прибавив к нему опыт, венчающийся всеведением. Иными словами, он может вернуться к первичному состоянию однородности изначальной сущности, только собрав плоды Кармы. Лишь она способна создать абсолютно сознательное божество, не более чем на одну ступень отстоящее от Абсолютного Всего.

Даже согласно тексту Библии, зло должно было существовать до Адама и Евы, которые, следовательно, не повинны в первородном грехе. Ведь если бы зло и грех не существовали до них, то не могло бы существовать ни Змея-искусителя, ни Древа познания добра и зла в Эдеме. Описание этой яблони дано в стихе, где Адам и Ева вкусили от запретного плода: «И открылись глаза у них обоих, и узнали они» очень много помимо того, что сами они наги. Здесь прямо показано, что чрезмерные знания о материи – уже зло.

Это так, и наш долг – изучить и опровергнуть новую пагубную теорию. До сей поры пессимизм удерживал свои позиции в области философии и метафизики, не претендуя на вторжение в сферу чисто физической науки, такой, как дарвинизм. Теория эволюции стала сегодня почти универсальной, и нет школы (кроме воскресных и миссионерских), которую бы это не коснулось, где ее не преподавали бы с большими или меньшими отступлениями от первоначальной формулировки. С другой стороны, нет учения, которым злоупотребляли бы больше и использовали в своих целях чаще, чем теория эволюции, особенно когда ее основные законы применяются для решения наиболее сложных и отвлеченных проблем многогранного человеческого бытия. Там, где «боятся ступать» психология и даже философия, материалистическая биология пускает в ход кувалду своих поверхностных аналогий и предвзятых заключений. Хуже всего то, что, провозглашая человека всего-навсего высшим животным, она отстаивает это право как неоспоримо принадлежащее к области науки об эволюции. Абсурдные парадоксы в этой сфере сейчас уже не «падают каплями», а «льются потоком». Так как «человек есть мера всех вещей», следовательно, он измеряется и анализируется в сравнении с животным. Один немецкий материалист объявляет духовное и психическое развитие законной собственностью физиологии и биологии, а тайны эмбриологии и зоологии – единственно способными решить загадки человеческого сознания и происхождения души[8]8
  Геккель.


[Закрыть]. А другой находит оправдание самоубийству на примере животных, которые, устав от жизни, морят себя голодом и умирают[9]9
  Лео Бах.


[Закрыть].

До сих пор у пессимизма, несмотря на изобилие и яркость его парадоксов, было слабое место, а именно – отсутствие какой бы то ни было реальной основы, на которую он мог бы опереться. Его приверженцы не имели ориентира, живой идеи, служащей им маяком и помогающей обойти отмели жизни, реальные или мнимые, так щедро созданные ими же самими – обвинениями в адрес жизни и бытия. Все, что они могли, – это полагаться на своих представителей, занимающих их время если не с пользой, то, по крайней мере, весьма оригинально: привязыванием многочисленных и разнообразных жизненных невзгод к метафизическим построениям великих немецких мыслителей, таких, как Шопенгауэр и Гартман. Они подобны малым детям, привязывающим цветные хвосты бумажным змеям, сделанным ребятами постарше, и радующимся, видя, как они поднимаются в воздух. Но сейчас их программа будет изменяться, ибо пессимисты нашли кое-что другое, более основательное и надежное, хотя и менее философское, чем метафизические змеи Шопенгауэра, чтобы прицеплять к нему хвосты своих стенаний и заупокойных песнопений. Тот день, когда они соглашались со взглядами этого философа, считавшего Универсальную Волю виновницей всего мирового зла, прошел безвозвратно. Больше они не удовлетворяются и туманным гартмановским «Бессознательным». Они прилежно искали более подходящую и не столь метафизическую почву для построения своей философии пессимизма. И вот их усилия вознаграждены – они открыли причину всеобщего страдания в фундаментальных законах физического развития. Зло будет теперь связываться не с туманным призраком, называемым «Волей», но со вполне реальным и очевидным фактом; и впредь пессимистов будут тянуть на буксире эволюционисты.

Основной довод их представителя был сформулирован в начальной фразе этой статьи. Вселенная, как и все, что в ней есть, возникла как следствие распада «Единства на Множество». Такая довольно туманная интерпретация индийской формулы, как я уже показала, по мнению пессимистов, не содержит указания на одно Единство, на абстракцию, названную в Ведах Парабрахманом. Иначе, конечно, я не употребила бы слово «распад». Оно не связано ни с Мулапракрити, или «Покрывалом» Парабрахмана, ни даже с первой проявленной изначальной материей, выделенной только путем умозаключения, как явствует из толкования доктора Майнландера. Речь идет главным образом лишь только о земной протоплазме. В данном случае абсолютно игнорируется дух божества, очевидно, вследствие необходимости представить все вышеизложенное «законной сферой владения физической науки».