Текст книги "Голос Безмолвия. Избранные статьи"

Махатмы и чела

Махатма — это тот, кто путем специальной подготовки и образования развил в себе такие высшие способности и достиг такого уровня духовного знания, которые станут доступны обычным людям лишь после бессчетного множества перевоплощений на пути космической эволюции, при условии, естественно, что они не пойдут наперекор целям природы и не уничтожат самих себя. Процесс саморазвития Махатмы охватывает целый ряд «воплощений», которые, впрочем, сравнительно немногочисленны. Но что из себя представляют эти воплощения? Оккультная доктрина, та ее часть, которая была открыта, показывает, что три первых плана исчезают более или менее одновременно с так называемой физической смертью. Четвертый и низшие части пятого, которым присущи животные пристрастия, поселяются в камалоке, где они агонизируют и распадаются пропорционально интенсивности низших желаний. С шестым и седьмым планами связан высший Манас, чистый человек, вступающий в Девахан, чтобы насладиться последствиями своей положительной кармы и затем вновь воплотиться как более высокое существо. Всякая сущность, проходящая оккультное обучение в последовательной цепи своих рождений, при каждом воплощении теряет некоторую часть этого низшего Манаса, пока, наконец, весь Манас не станет полностью высшего порядка, сконцентрировавшись в высшей индивидуальности данного существа. Тогда можно сказать, что такой человек стал Махатмой. В момент его физической смерти четыре низших плана умирают безо всяких страданий, ибо для него они – как части одежды, которые он добавляет или убирает по своей воле. Значит, подлинный Махатма — это не физическое тело, а высший Манас, неразрывно связанный с Атмой и его проводником (шестым планом). Этот союз создается на сравнительно короткий период вследствие прохождения процесса саморазвития, установленного оккультной философией. Поэтому когда кто-либо высказывает желание «увидеть Махатму», то человек этот явно не понимает того, о чем просит. Как он может надеяться увидеть своими физическими глазами то, что превышает возможности зрительного восприятия? Разве он желает видеть и ищет тело – эту простую оболочку или маску? А предположив, что перед его глазами окажется тело Махатмы, как он сможет узнать, что под этой маской скрывается возвышенная сущность? Какими критериями он руководствуется, чтобы определить, отражает ли Майя, представшая перед ним, образ подлинного Махатмы или нет? И разве физическое – не Майя? Высшие явления могут восприниматься только соответствующими высшими чувствами. Поэтому тот, кто хочет видеть подлинного Махатму, должен пользоваться своим рассудочным зрением. Он должен возвысить свой Манас до такой степени, чтобы его восприятие сделалось четким, способным рассеять туман, сотканный Майей. Тогда его зрение станет ясным и он увидит Махатму, где бы тот ни находился, а поскольку происходит слияние с шестым и седьмым началами, которые повсеместны и вездесущи, можно сказать, что Махатмы присутствуют повсюду. Но в то же самое время, подобно тому как если бы мы находились на вершине, имели бы полную картину местности перед глазами, но не различали отдельных деревьев или участков, так как с этой возвышенной позиции все внизу представляется почти одинаковым, и подобно тому как наше внимание может быть приковано только к чему-либо, отличающемуся от своего окружения, таким же самым образом, хотя все человечество находится перед мысленным взором Махатм, нельзя ожидать, что они будут обращать особое внимание на каждое человеческое существо, до тех пор пока это существо своими действиями не привлечет к себе повышенное внимание. Их особой заботой является высшее благо человечества в целом, ибо они отождествились со Вселенской Душой, которой проникнуто все человечество, и тот, кто привлечет их внимание, должен сделать это посредством этой Души, которая все наполняет собой. Такое восприятие Манаса может быть названо «верой», но при этом не следует смешивать его со «слепыми верованиями». Последнее название часто употребляется для обозначения веры без понимания и восприятия, в то время как подлинное восприятие Манаса — это вера, основанная на разуме, а именно это и является истинным значением слова «вера». Эта вера в то же самое время должна быть связана со знанием, т. е. опытом, ибо «подлинное знание несет с собой веру». Вера есть восприятие Манаса (пятого начала), тогда как знание в прямом значении этого слова – это способность интеллекта, т. е. восприятие духовное. В заключение скажем, что высшая индивидуальность человека, образованная его высшим Манасом, шестым и седьмым началами, должна действовать как единое целое, и лишь при этом условии возможно достижение «божественной мудрости», поскольку только божественные способности позволяют воспринимать божественные явления. Поэтому желание, которым должен руководствоваться всякий, кто хочет быть принят в качестве чела, – это желание настолько постичь действие Закона Космической Эволюции, чтобы поступать в гармоничном согласии с Природой, вместо того чтобы по неведению идти наперекор ее целям.

Являются ли чела «медиумами»?

Согласно определению, данному в последнем издании «Имперского словаря» доктора права Джона Огилви, медиум – это «человек, через которого, как считается, проявляется и передается посредством животного магнетизма воздействие другого существа; или же это человек, через которого, как утверждается, осуществляются духовные проявления; в частности, считается, что медиумы способны поддерживать связь с духами умерших».

Оккультисты не верят в связь с «духами умерших» в обычном понимании этого выражения по той простой причине, что им известно, что духи «умерших» не могут спускаться к нам и общаться с нами и не делают этого. Кроме того, если бы издатель «Имперского словаря» был оккультистом, он, вероятно, изменил бы выражение «посредством животного магнетизма». Поэтому мы рассмотрим более детально лишь первую часть даваемого словарем определения слова «медиум», где сказано: «Медиум – это человек, через которого, как считается, проявляется и передается воздействие другого существа». И, если бы нам позволили, мы бы добавили: «при участии, сознательном или бессознательном, воли этого существа».

Было бы крайне сложно обнаружить на земле человека, который не испытывал бы в той или иной степени воздействия «животного магнетизма» или же активной воли (которая передает этот «магнетизм») другого человека. Когда бравый и любимый солдатами генерал гарцует на боевом коне перед строем, то все взирающие на него воины превращаются в «медиумов». Они переполняются энтузиазмом и без страха последуют за ним на штурм сеющей огонь и смерть вражеской батареи. При этом все они подчиняются общему импульсу и каждый становится «медиумом» других. Самая трусливая душа в такой момент оказывается исполненной героизма, и лишь тот, кто абсолютно лишен способности стать «медиумом» и, стало быть, не поддается эпидемическим или эндемическим моральным воздействиям, составит редкое исключение. И свою «независимость» от остальных такой человек подтвердит бегством с поля боя.

«Оживший пророк» взойдет на амвон, и, какие бы нелепицы он ни изрекал, если его жесты, печальный звук его голоса произведут впечатление, он сумеет «тронуть сердца» по крайней мере женской части своей паствы, а если он окажется достаточно силен, то даже скептики, пришедшие освистать его, преклонят колени. Люди приходят в театр, где проливают слезы или умирают со смеха в зависимости от характера представления – пантомимы, трагедии или фарса. Нет человека, за исключением законченных тупиц, на чьи эмоции, а следовательно, и действия, невозможно было бы повлиять тем или иным способом. И значит, через него можно выразить или передать действие другого человека. Поэтому все люди – мужчины, женщины и дети – являются медиумами, а те, кто не является медиумом, – по сути монстры и выродки, оказавшиеся за рамками человечества.

Таким образом, упомянутое выше определение вряд ли можно счесть достаточным, чтобы объяснить значение слова «медиум» в общепринятом его понимании, пока мы не добавим к нему несколько слов. Правильнее будет сказать так: «Медиум – это человек, через которого, как считается, проявляется и передается посредством животного магнетизма воздействие другого существа в анормальной степени при участии активной сознательной или бессознательной воли этого существа». Такое добавление сокращает число «медиумов» в мире и делает его пропорциональным пространству, вокруг которого мы проводим границу между нормальным и анормальным. А определить, кто в действительности является медиумом, а кто нет, не менее трудно, чем сказать, где кончается здравый смысл и начинается безумие. Подобно тому как у каждого человека есть свои маленькие «слабости», каждый имеет и нечто «медиумическое», то есть то уязвимое место, благодаря которому его можно застать врасплох. И первый не может называться безумцем, точно так же как второго нельзя считать медиумом. Мнения по поводу того, в своем ли уме тот или иной человек, нередко расходятся. То же самое может происходить и в случае с медиумами. В повседневной жизни человек может быть крайне эксцентричным, но никто не сочтет его умалишенным, пока его безумства не дойдут до определенного предела, когда он сам уже не отдает себе отчета в своих поступках и тем самым оказывается не в состоянии позаботиться о себе и о своих делах.

Те же самые рассуждения применимы и в вопросе о медиумах. Можно сказать, что к медиумам относятся лишь те, кто позволяет другим существам влиять на себя описанным выше способом в такой степени, что они утрачивают контроль над собой и не имеют сил или воли регулировать свои собственные действия. А такая утрата самоконтроля может быть активной или пассивной, сознательной или бессознательной, намеренной или невольной. Она зависит от природы тех существ, которые проявляют указанное воздействие на медиума.

Один человек способен сознательно, по собственной воле подчиниться другому существу и стать его рабом. Это «другое существо» может оказаться человеком, и тогда медиум станет его послушным слугой и будет использоваться им для добрых или дурных целей. Другим «существом» может быть и идея, например, любовь, жадность, ненависть, ревность, алчность или любая иная страсть, а ее воздействие на медиума будет пропорционально ее силе и степени самоконтроля, сохраняющегося у медиума. Этим «другим существом» может оказаться элементарий или элементал, и тогда несчастный медиум станет эпилептиком, маньяком или просто преступником. Также в роли «другого существа» может выступать собственное высшее начало человека, одно или в сочетании с другим лучом коллективного универсального духовного принципа. Тогда медиум будет гением, выдающимся писателем, поэтом, художником, музыкантом, изобретателем и т. д. Если же «другое существо» – одно из тех возвышенных существ, которых называют Махатмами, то его сознательный и добровольный медиум будет называться чела.

С другой стороны, человек может быть сильным медиумом и при этом за всю свою жизнь ни разу не услышать этого слова, то есть быть медиумом абсолютно бессознательно. Его поступки могут находиться под большим или меньшим бессознательным влиянием его видимого и невидимого окружения. Он может оказаться жертвой элементариев или элементалов, даже не зная значения этих слов и не ведая, что они собой представляют. А в результате он может стать вором, убийцей, насильником, алкоголиком или головорезом… Часто волны преступности распространяются подобно эпидемии, а незримое влияние подчас заставляет человека совершать поступки, совершенно ему не свойственные, никак не соотносящиеся со складом его характера. Отъявленного лжеца что-то однажды может заставить сказать правду. Трус способен под воздействием сиюминутных обстоятельств совершить героический поступок, жулик – вдруг проявить небывалую щедрость и т. д.

Медиум может знать источники оказываемого на него влияния (то есть природу существа, чье воздействие проявляется через него), но он может также и не ведать о них. Он может находиться под влиянием своего собственного седьмого начала и вообразить, что между ним и Христом или одним из святых существует связь; он может находиться во взаимодействии с «интеллектуальным» лучом Шекспира и создавать достойные великого поэта творения, воображая в это время, что дух Шекспира избрал его своим орудием. И верит он во все это или нет – от этого его стихи не станут ни лучше, ни хуже. Под влиянием одного из Адептов он может создать выдающийся научный труд, не зная, в чем источник его вдохновения, а может вообразить, скажем, что его рукой водит «дух» Фарадея или лорда Бэкона, тогда как все это время он сам действовал как чела, даже не ведая о том.

Из всего сказанного следует, что явление медиумизма заключается в большей или меньшей утрате человеком контроля над собой и что положительная или отрицательная направленность этого действия зависит от того, каково его назначение или результат. А это, в свою очередь, зависит от уровня знаний медиума о природе того существа, которому он на время вверяет – сознательно или бессознательно – руководство своими физическими или интеллектуальными возможностями. Человек, который, не делая различий, доверяет свои способности влиянию неизвестной силы, без сомнения, просто «чудак», который не лучше того, кто оставляет все свои деньги и имущество на попечение первого встречного бродяги. Такие люди встречаются порой, хотя тип этот сравнительно редок. Их можно узнать по идиотическому отсутствующему взгляду, по тому фанатизму, с которым они цепляются за свое незнание. Подобных людей следовало бы жалеть, а не обвинять, а если бы это было возможным – просвещать их относительно той опасности, которой они сами себя подвергают. На вопрос же о том, является ли «медиумом» в общепринятом значении этого слова чела, то есть тот, кто сознательно и по доброй воле подчиняет свои ментальные способности высшему существу, которое он знает и в чистоте целей, честности, разуме и мудрости которого он не сомневается, – на этот вопрос читатель должен ответить сам, предварительно поразмыслив обо всем, что здесь было изложено.

Девахан

Мне кажется, что причиной нашего непонимания является использование в этих учениях непоследовательного языка. Мы постоянно слышим о «видящих сновидения в Девахане», о «субъективной изоляции» этого состояния. И нас при этом упрекают за то, что мы считаем его «менее реальным», чем наше теперешнее состояние! Рассмотрим здесь случай связи друзей. Мы хотим знать, действительно ли существует тут реальное взаимодействие индивидуальностей – пятых принципов. Фрагмент № 6 в мартовском выпуске «The Theosophist» и Приложение С, с. 136, претендуют на то, чтобы прояснить этот вопрос, но оставляют много туманных мест. Конечно, для освобожденного от телесной оболочки сознания в Девахане телесное присутствие, являющееся здесь для нас внешним и видимым признаком взаимосвязи, не может быть реальностью. Разумеется, не было необходимости слишком настаивать на этом факте. «Каждая из двух близких душ, освобожденных от телесной оболочки, – читаем мы, – будет испытывать в Девахане свои собственные ощущения, заставляя другую разделять ее субъективное блаженство. Естественно, это будет для них так же реально, как если бы обе были еще на земле». Пока все хорошо; истинность и реальность взаимодействия кажутся несомненными, хотя, конечно, мы не можем себе представить исходя из нашего опыта форму этого взаимодействия. Но при чтении следующего отрывка снова возникает сомнение: «Тем не менее, они разъединены, когда речь идет об индивидуальной или телесной связи». Это можно принять относительно тел, но как же насчет индивидуального, ибо это именно пятый принцип, индивидуальное сознание, которое сохраняется в Девахане? Рассмотрим два освобожденных от телесной оболочки индивидуальных сознания в Девахане. Действительно ли они влияют друг на друга, создавая истинную связь, или же одна индивидуальность лишь воображает присутствие другой, принимая этот образ за реальность, причем не имеющую ничего общего с тем, что переживает на самом деле другая? Я вовсе не «постулирую несоответствие», не утверждаю, что такая связь нереальна, что «это просто сновидение», так как я могу представить реальную связь – сознательную с обеих сторон, с настоящим действием и реакцией, – которая возможна не «только при взаимоотношениях на уровне физического существования».

Задается вопрос: «…Какое здесь может быть действительное общение, кроме чисто идеалистического, как описано выше, между двумя субъективными сущностями, которые даже не настолько материальны, как эфирное тело-тень, майяви-рупа?» Действительное общение подразумевает взаимное действие и реакцию сознания – которое не нуждается в посредничестве телесной оболочки. Вы должны реально и подлинно воздействовать на меня, и я должен знать, что Вы в этом смысле (самом реальном из всех) присутствуете рядом со мной, и наоборот. Короче говоря, если некоторое представление о Вас, возникающее в моем субъективном сознании, не соответствует какому-то Вашему действию или мысли и не вызывается им, то оно является просто сновидением, и я «обманут Природой», раз меня заставили верить в то, чего на самом деле не существует. Мы хотим знать и не можем полностью понять из этих учений, является ли Девахан состоянием, соответствующим нашему бодрствованию или же сну со сновидениями. Первое мы называем реальным и истинным, второе – вымышленным.

Сомнение возникает из-за следующего утверждения: «Человек, высшее счастье которого на земле было полностью центрировано на проявлении привязанностей [это случается с немногими – достаточно того, что привязанности являются существенным элементом нашего высшего счастья], встретит в Девахане всех, кого любил. Но сразу возникает вопрос: а если некоторые из них недостойны Девахана, что тогда? Ответ: это не имеет значения. Для человека, любившего их, они там будут». И далее указывается, что нет ничего абсолютно реального в том, что здесь объективно для нас; все относительно. «Столь же реальна, как действительность этого мира для нас, и даже более, будет реальность Девахана для тех, кто перейдет в это состояние». Но не отрицается, что существует реальная взаимосвязь индивидуальностей, хотя и при помощи очень несовершенных и не совсем реальных средств. Ваше тело и голос, который я слышу, так же как и мое тело и органы чувств, которые дают мне возможность слышать, – эти явления по крайней мере столь же нереальны для духовного сознания, сколь духи невоспринимаемы и, следовательно, нереальны для нас. Но Вы и я не нереальны. Между нами есть реальная связь. При помощи имеющихся у нас несовершенных средств я улавливаю Ваше очень неполное, частичное присутствие – я лишь получаю символ Вашего присутствия. Тем не менее, это пока что вполне адекватный символ, и Вы действительно говорите со мной, когда я Вас слышу. Мне не просто кажется, что я слышу Вас, в то время как Вас нет рядом или Вы совсем не существуете. Но если в Девахане я могу реалистично вообразить присутствие – живое присутствие того, с кем я общаюсь, но кого там нет, какова гарантия, что я действительно общаюсь с кем-то, кто там находится? Действительно ли у меня в любом случае есть такая связь? Или каждая индивидуальность, совершенно изолированная и отделенная от других, просто выдумывает и видит во сне друзей вокруг себя, Вы – меня, а я – Вас, как будто мы оба действительно находимся в одном и том же состоянии и могли бы на самом деле быть друг с другом? Но опять-таки, для того, кто постиг понятие Девахана в земной жизни – для меня и для Вас, например, – могли ли бы быть возможны такие сновидения? Ведь мы бы все время знали, что просто спим, тогда сон потерял бы всю свою кажущуюся реальность – и мы бы фактически проснулись. Я бы знал, что друг, которого я оставил на земле, все еще там, а что-то от него, что, как кажется, находится со мной, есть просто субъективный образ, созданный мной самим. Я знал бы это, потому что изучил доктрину о Девахане и потому что «непрерывность наших умозрительных идей – одна из характеристик Девахана», как Вы мне объяснили[16]16
  См. «Жизнь во время сновидений. Ответ II». – Прим. ред.


[Закрыть].

Кажется, есть только один выход из этого, и мне хотелось бы узнать, верна ли эта мысль. Может быть, для девахани то, что здесь для нас является только будущим и возможным, является действительным и настоящим. Представим, что Вы – в Девахане, а я – на земле. Конечно, я, будучи человеком земным, должен обладать только объективным сознанием. Но моя высшая индивидуальность, хотя еще и не выраженная через мое объективное сознание, может, тем не менее, иметь свое собственное субъективное сознание, то, в которое я вступлю и с которым я отождествлюсь в Девахане. И Вы в Девахане можете быть en rapport[17]17
  В связи (фр.).


[Закрыть] с этим моим высшим субъективным сознанием. Так Вы могли бы узнать все лучшее во мне, все то, что наиболее близко Вашему деваханическому сознанию. Однако это была бы лишь та часть моего пятого принципа, которая могла бы подняться до деваханического состояния.

Конечно, у меня еще много вопросов, но я больше не буду испытывать Ваше терпение.

30 апреля 1883 г.