Текст книги "Книга земли"

Глава 7
ЧЕСТНОСТЬ – ЛУЧШАЯ ПОЛИТИКА

Посреди пронзительно-голубого неба единственная кудлатая тучка сыпала редкими снежинками. Но и их оказалось достаточно, чтобы скрыть вчерашнюю распутиц у, превратить кусты и деревья в парке в сахарные пряники.

Жан перед выходом из дома облачился в апельсиновое пальто и обмотал шею бесконечным шарфом насыщенного синего цвета. Кожаная кепка легла поверх вороных кудрей. На его фоне Лида ощущала себя Золушкой. К тому же рука француза еще в лифте плотно легла ей на талию, и, кажется, он не признавал других способов перемещения вдвоем. Девушка и раздосадована была, и смущена, и взволнована до дрожи в коленках. От волнения не сразу находила дорожки к тем культурным объектам старинного парка, которые желал лицезреть дотошный экскурсант.

– Сколько же тебе лет, прелестное дитя? – лучезарно улыбаясь, прервал ее рассказ об очередной достопримечательности Жан.

– Семнадцать. Почти, – потерялась Лида. До семнадцати оставалось предостаточно времени.

– О, мое бедное дитя! – Рука Жана еще сильнее стиснула ее талию. – И ты уже несешь на своих прелестных плечах столь тяжкий груз познания о собственной вечности! Я в твои годы был абсолютный ребенок, городской раздолбай, купался в лужах, как голубок, и бегал на площадь Согласия глазеть на казнь короля. До сих пор помню, как ужасно громко по всему Парижу били барабаны. А потом годы и столетия начинают мелькать так быстро… в памяти мало что остается.

– Вы жалеете, что стали вечником? – спросила Лида.

– Нет, ну отчего же? Я люблю жизнь, люблю прогресс, мне нравится видеть, как меняется мир. А еще больше я люблю ставить перед собой долгосрочные задачи, зная, что путь к их решению займет столетия. Знаешь ли, ма белль, что самые важные открытия в истории человечества совершены вечниками?

Лида покачала головой. Сегодня ее мало волновали великие открытия. И снова задала вопрос:

– А у вас есть жена?

Жан энергично затряс кудрями.

– Прошу, называй меня на «ты», не заставляй чувствовать себя древним стариком. Ты, конечно, пока не можешь этого знать, но брачный вопрос – камень преткновения для большинства вечников. Особенно для мужской части нашего племени.

– Почему? – удивилась Лида.

– Ну, как ни грустно признавать это, мужчина всегда любит немножко больше глазами, чем сердцем. Взять в жены юную красавицу и затем наблюдать, как с каждым годом она теряет свежесть и красоту…

– Но любовь…

– О, моя юная прелесть! Чем сильнее любовь – тем трагичнее будет такой брак, поверь! Каждый день ты будешь знать, что отнимаешь у бедняжки все новые шансы, тогда как сам уже исподволь готовишься к побег у. А побег непременно случится, когда невозможно станет скрывать собственную юность. Нашим девушкам немного легче в этом отношении, они бывают весьма счастливы в супружестве…

– А семья из двух вечников? Такое часто случается?

Пластилиновое лицо Жана сложилось в трагическую маску:

– Ах, милая Лиди, если есть более печальная история, чем брак со смертной – это брак с вечницей. Конечно, и здесь бывают исключения, но в целом…

– Почему?

– Ты слишком юна для такого разговора, поэтому позволь мне промолчать, – после небольшой паузы сказал Жан. – Но разве твой покровитель не рассказывал тебе об этом?

– Какой еще покровитель?

– Лазарь, конечно. По всему видно, что он давно заручился эксклюзивными правами на тебя и никому не отдаст их без боя. А уж биться с Лазарем…

– Мне не нравятся ваши… твои слова, – отрезала Лида. – И с Лазарем мы просто друзья.

Если француз и смутился, то эту эмоцию его лицо никак не отразило. Полные губы расползлись в довольной усмешке:

– О, конечно, у каждого свои тайны, а я – дурак.

И начал так громко восторгаться хороводом уток на свободной от льда глади Серебряного озера, что заставил перепуганную стаю спешно сняться с любимого места.

Взволнованная и все еще обиженная, Лида отошла вдоль деревянного ограждения на десяток метров от своего спутника и тоже принялась смотреть на озеро. И на попытки француза при помощи семечек, которые он выгребал из кармана пальто, приманить птиц обратно. Потом незаметно погрузилась, как в сон, в собственные мысли, и ничего уже не видела вокруг.

Когда жесткие пальцы сомкнулись вокруг ее запястья, она возмущенно вскинула голову, собираясь сурово отчитать Жана – и плевать, на сколько сотен лет он ее старше. Но рядом стоял и почти дышал ей в лицо Калеб. От испуга она пискнула не громче мыши: этот тип, вечник ли, смертный, внушал ей одинаковый ужас.

Ее поразило, как изменился Калеб за ничтожное количество дней. Лицо бледное, измученное, изюминки зрачков мечутся беспокойно, губы посерели и обмякли. Но сейчас он счастливо улыбался, наслаждаясь ее испугом.

Девушка скосила глаза – Жан теперь фотографировал уток на телефон и не смотрел в ее сторон у.

– Хорошо, что я встретил тебя, – процедил Калеб. – Давно хотел поговорить с тобой в стороне от твоих глупых и трусливых друзей. Они трясутся за собственные шкуры и будут до последнего убеждать тебя, чтобы не вздумала возвращать мне мою вечность. Что ж, ты вольна их послушаться. Но это будет твоей огромной и трагической ошибкой.

– Почему это? – почти простонала Лида – запястье уже ныло. Было странно и страшно: Калеб причинял ей боль, но уверенно стоял на ногах, разве что крупные капли пота непрерывно стекали по лицу.

– Потому что тебе есть кого терять, – не замедлил с ответом парень. – А у меня есть подробный список твоих возможных потерь. Правда, я никак не мог решить, кто тебе больше всех дорог – я ведь не психолог. И давно никем не дорожу в этом мире. Но мы выясним это опытным путем. Я стану ежедневно наносить удары по всем, кто в списке. Собственно, уже начал это делать. Но ты можешь в любой момент это остановить…

– Эй, приятель!

К ним уже спешил на всех парах Жан, разом подобравшийся, с воинственным прищуром.

Калеб с коротким смешком выпустил руку Лиды, развернулся всем телом навстречу Жан у. Тот замер на месте, словно споткнулся.

– Да неужели? Калеб, ты ли это? Вот уж кого не ожидал здесь встретить.

Лиду поразила страшная догадка: они приятели и сейчас мигом договорятся насчет нее. Но француз продолжал неизменно радушным тоном:

– И почему всякий раз я застаю тебя за одним и тем же занятием: издевательствами над теми, кто слабее? Отойди-ка от девушки и давай наконец разрешим этот измучивший меня вопрос.

И на ходу закатал рукава своего пижонского пальто.

Калеб в запале сделал шаг навстречу новому противнику, уголки губ приподнялись, обнажая крупные острые зубы. Но в следующий миг, словно от незримого удара в грудь, он отшатнулся назад, врезался спиной в деревянную ограду и кулем свалился на землю. Лида едва успела с визгом отпрыгнуть в сторон у.

Мгновение спустя Жан стоял рядом с ней и растерянно таращился на Калеба, чье лицо и раскинутые ладони цветом слились со снежным покровом.

– Разве я уже его ударил? – пробормотал он и даже поднес к глазам свои кулаки. – Лиди, а?

Лида помотала головой. Француз живо опустился на колени, быстро и профессионально оглядел поверженное тело, пощупал пульс, провел рукой по коже и оттянул веко. На ноги он поднимался очень медленно. Лида замерла, не смея признаться даже самой себе, как сильно она ждет слов о том, что Калебу конец.

– У него предынфарктное состояние, – проговорил Жан не совсем внятно. – Такое часто случается после неудачной стычки смертного с вечником. Но ведь это немыслимо, невозможно!

И уставился на девушку. Лида помалкивала, но не сумела сдержать тяжкий вздох. Француз выглядел совершенно ошеломленным.

– Лиди, что ты и твои друзья забыли нам рассказать?

Девушка, предвидя новый виток неприятностей, сокрушенно покачала головой.

– Он больше не вечник, так?

Она кивнула, как болванчик. А как можно отрицать очевидное?

Жан сделался так бледен, будто сам был готов свалиться рядом с первым телом.

– С самого начала я заподозрил, что мне что-то не договаривают. Но я знаю Анну и Лазаря не одну сотню лет, и привык доверять им. Неужели я ошибся и мои друзья решили использовать меня втемную? Что, мой бог, здесь творится?

– Прости, Жан, – собравшись с духом, пробормотала Лида. – Это слишком сложно… но Лазарь все тебе объяснит.

– Хорошо! – Жан просветлел лицом и даже ободряюще улыбнулся. – Я верю тебе. Думаю, нам пора уже вернуться домой. Но сначала надо бы вызвать местную службу спасения, не оставлять же его здесь валяться.

– Да, конечно! – Лида с готовностью схватилась за телефон.

– А самим тем временем убраться отсюда подальше.

– Ага. Только я должна скоро бежать домой… к себе домой, – заранее сдала назад Лида. – Меня мама ждет. Я тебя провожу до дома и побег у, ладно?

Ей необходимо было выяснить, какую новую пакость сотворил Калеб. Или пообещал, но еще не успел?

– Понимаю, – согласился француз. – Что ж, и мне не терпится обсудить кое с кем случившееся. Позвольте предложить вам руку, мадмуазель?

На этот раз Лида была только рада его крепкой руке – девушку трясло, ноги подкашивались. В самом конце аллеи оба разом повернулись, чтобы бросить взгляд на Калеба, который уже начал понемногу шевелиться и даже приподнял голову.

– Не устаю удивляться, как же все непредсказуемо в этом мире, – тихо подметил Жан. – Ведь это я должен был сейчас валяться на его месте в глубоком ауте. Если вообще – живым.

– Ты? Почему это?

– Ну, хотя бы потом у, что веду образ жизни мирного ученого, тогда как Калеб веками отрабатывал свои бойцовские навыки на любом, кто под руку подвернется.

– Но тогда зачем же?..

– Мой долг был заступиться за тебя, – коротко ответил француз, и Лида покосилась на него с уважительным восхищением.

Она проводила нового друга до дома на въезде, хотя француз и уверял, что превосходно ориентируется в пространстве. Подниматься в квартиру не стала – не терпелось начать обзвон близких. Но первым делом еще от подъезда она позвонила Лазарю и скороговоркой сообщила обо всем, что случилось в парке. И что его ждет сложный разговор с Жаном. Ответом ей было молчание, и Лида испугалась: сейчас Лазарь отчитает ее за то, что так легко раскололась. И промямлила:

– Вообще-то я думала, что вы все рассказали нашим гостям. Ну, что я Наследница и все такое.

– Нет. – Лазарь говорил очень тихо, наверное, укрылся с телефоном в своей комнате. – Мы с Анной очень надеялись, что нам удастся удержать в тайне хотя бы это. Но теперь я понимаю, что, как ни крути, честность – лучшая политика.

– А почему вы хотели это скрыть?

– Потом поговорим об этом, Лидуся. Впрочем, ты можешь и сама догадаться…

– Лазарь, ты почему такой расстроенный? – не сдержалась девушка. Ответ особо не ждала, но его получила:

– Кажется, я просчитался второй раз за пару дней. Теряю хватку. Я был уверен, что Калеб пока оставит тебя в покое.

– Ерунда, он же все равно ничего не может мне сделать, – поспешила ответить Лида. – Сейчас в больничке, наверное, отдыхает.

– Не ерунда. Это мой прокол. Но я сделаю все возможное, чтобы обезопасить твоих близких. Вплоть до самых радикальных мер.

– Убьешь его, что ли?

Лазарь помолчал. Потом усмехнулся, но совсем не весело:

– Подумаю. Может, найдется на него и другая управа.

На этом разговор закончился.

Дав отбой, Лида тут же начала звонить домашним, сначала маме, а потом и тетке Музе. Но обе не спешили отвечать. Позвонила под конец на домашний – короткие гудки. В целом в этом еще не было ничего пугающего: Вера и Муза были одинаково небрежны в общении с мобильниками, забывали их в карманах верхней одежды или на кухне, а трубку стационарного допотопного телефона Славик вечно ухитрялся сдвинуть на нерабочий режим.

Тогда она позвонила Миле. Говорила с трудом, давясь собственным беспокойством. Подруга заверила ее, что помогает маме с обедом и не собирается сегодня выходить из дома. И тогда, тяжело дыша и с ухающим сердцем, она набрала Санина.

Алексей ответил немедленно и с такой готовностью, словно они заранее сговаривались созвониться. Заметно обрадовался:

– О, Весна, я уже думал, ты удалила мой номер!

Кажется, впервые за долгий срок парень находился в хорошем настроении.

– Привет. Не удалила. Слушай, у вас там все в порядке? – перешла на телеграфный стиль Лида.

Алеша немного поутих, вздохнул выразительно:

– И почему я не удивляюсь, когда мне средь бела дня задают такие вопросы? Что, опять Калеб активизировался?

– Ага. Слушай, ты лучше посиди сегодня дома, на всякий случай, ладно?

– Облом. Я как раз надеялся, что ты пригласишь меня на прогулку по свежему снежку.

«Что это? Он передумал считать себя человеческим чудовищем? Или прикалывается? И как не вовремя».

– Не приглашу, – отрезала Лида, испытывая некоторое мстительное удовольствие от собственного настроя. – Лучше готовься, с завтрашнего дня такое начнется…

Лида не сомневалась: друзья не останутся в стороне от многоплановой акции по очистке города.

– Что, подкатили гости с идеями?

– Ага, и еще какими!

– А ты сама где сейчас?

– Пока на въезде, но направляюсь в сторону дома, – нервно отозвалась Лида. Ей не терпелось снова набрать мамин номер.

– Не возражаешь, если загляну к тебе? – не отставал Санин.

– Не знаю. Как хочешь. Прости, я… мне звонят.

И дала отбой. Уставилась изумленно на зажатый в руке телефон, словно подозревала его в подлоге и мистификации.

«И что, все так просто? Всегда говори нет – и мир у твоих ног?»

Но не было времени порадоваться открытию: она снова набирала поочередно мамин и теткин номера. Безрезультатно. Лида швырнула телефон в сумку и перешла на бег.

Вот и дом. Калитка распахнута настежь.

Огромными прыжками за секунду преодолела последние метры до дома, рывком отворила дверь, заорала с порога:

– Мама! Теть Муза! Славик, где вы все?!

Свет горел в прихожей и на кухне, но крик рассеивался в гулкой пустоте, ясно говорившей, что в доме никого нет. И все же Лида успела дважды обежать оба этажа, пока не врезалась в Алексея, возникшего на пороге комнаты.

– Эй, успокойся! – Он поймал ее на лет у, зафиксировал на месте. – Что случилось-то?

– Они исчезли, пропали, – едва выговаривая слова, пробормотала Лида. – Дом нараспашку, свет горит… и никого. Что могло случиться?!

– Может, твоей тетке снова стало плохо и ее по «скорой» увезли? – предположил Санин.

Лида, насколько могла соображать, обдумала его версию.

– И мама поехала с ней, да? А что же Славик? Тетка бы ни за что не позволила его в больницу тащить.

– Может, к соседям отвели.

– А вдруг он снова прячется? Нужно еще раз все проверить, под кровати заглянуть!

Вырвалась и побежала наверх.

– Ладно, а я внизу все осмотрю, – в спину ей сказал Санин.

Под кроватями Славика не оказалось, в шкафу и за занавесками – тоже. Оставались еще кровать и диван на первом этаже. Но стоило Лиде присесть на корточки, как налетел Алеша, рывком поставил на ноги и потащил прочь из дома. Отпустил только посередине двора.

– Что случилось? Ты нашел кого-то?! Ты что-то видел?! – заголосила на весь поселок.

– Ага, видел.

– Говори что!

– Я лучше покажу.

Санин вел себя странно: взял ее за руку и повел к дому, при этом так озирался, словно двор был полон невидимых, но готовых к атаке чудовищ. Пинком затворил входную дверь, и Лида увидела то, на что и внимания не обратила, врываясь в дом. На ржавый гвоздь, оставшийся еще от прежних хозяев и приспособленный под ключи и сумки, был в этот раз насажен альбомный листок. А на нем красным фломастером размашисто написано:

Лида, в дом не входи, дверь не открывай!!!

Мы у соседки справа, иди прямо туда.

– Кое-что о пользе внимательности, – хмыкнул Санин.

Лида, смерив его суровым взором, заспешила к воротам.

С соседкой справа, одинокой, энергичной, громкоголосой – Лида часто слышала через забор, как она распевает песни или учит жизни двух своих котов – Вера крепко сдружилась после своего возвращения домой. Выглядели они примерно на один возраст, бегали друг к дружке в гости, на кухне часто шептались и хихикали как школьницы. Лида с грустью думала, что мать так наверстывает проглоченные инвалидностью годы. Но почему-то по имени новую подругу в доме не называли, она так и осталась для всех «соседкой справа». Через минуту девушка вломилась без стука в чужой дом и с порога обнаружила там свое пропавшее семейство.

Тетка в картинной позе лежала на диване, соседка как раз расправляла у нее на лбу мокрое полотенце. Славик куксился у бабушки в ногах. А Вера за столом возилась с чужим мобильником.

– Что случилось?! – крикнула Лида.

– Доченька! – Телефон полетел на пол. – Я тут с ума схожу, не могу вспомнить твой номер!

– А где твой телефон?

– Так дома остался. А меня туда не пускают, – пожаловалась мать.

– Да что у вас произошло, скажет мне кто-нибудь или нет?!

Лишь через пару минут ей удалось прояснить картину случившегося. Вера на кухне резала и отбивала мясо, когда услышала громоподобный вопль старшей сестрицы и в унисон ему тоненький визг Славика. Помчалась им на выручку, даже сумела преодолеть с десяток ступенек крутой и пока малодоступной ей лестницы – а навстречу ей уже катилась Муза, зажав внука под мышкой. И с воплями о том, что по их комнате ползает змея.

Вторая змейка обнаружилась на пороге кухни. Потому телефон Веры так и остался лежать на разделочном столе.

Эвакуация была проведена в считаные секунды.

– А я пробралась в ваш двор и нашлепала записку на дверь, – перехватила инициативу «соседка справа». Ее пухлые щечки возбужденно пылали. – Верочка ужасно боялась, вдруг ты раньше времени вернешься домой!

– Змеи, – задумчиво протянула Лида. – А может, не ядовитые?

– Випера берус, – с оскорбленным видом заявила Вера. – Что значит «гадюка обыкновенная». Хочу напомнить, что я отучилась курс на биофаке.

Тетка издала протяжный стон, и соседка бросилась обновлять компресс.

– Мы тут все телефоны оборвали – ну никто не хочет ехать и ловить их. Служб таких вообще не существует. И что теперь делать?! – переживала мать.

– Швабра у вас есть? – Лида вздрогнула, едва не свернула шею в повороте назад – она совсем забыла про Алексея. А он тут как тут – опирается спиной на дверной косяк и внимательно слушает беседу.

– З-зачем тебе?

– И коробка еще нужна. Запихну в нее и унесу подальше.

– На минуточку! – Лида метнулась к порог у, вытолкала Санина за дверь, зашептала горячо: – Даже не вздумай! Я свихнусь от страха, а с тобой мне пойти никто не позволит. Сейчас позвоню Лазарю, он приедет и решит проблем у. Может, и нет там никаких змей, от этого Калеба всего можно ожидать.

– Есть, – сказал Алеша. – Я видел одну уже после того, как заметил объявление на двери. Она кухню вашу изучала.

– И пошел за мной в комнату! – ахнула девушка. – Нужно было просто позвать от двери. Сам знаешь: мне ничего не грозило.

– Прости, но мне как-то трудно перестать быть мужчиной и не защищать тебя, – проговорил Алеша с каменным лицом.

– Ой, ну не цепляйся к словам! Защитил бы в какой-нибудь другой раз.

– И каким образом, интересно знать?

Лида уже открыла рот, чтобы сообщить, что у Сашки и Марата это неплохо получалось, но вовремя захлопнула его обратно. Алеша хмуро косился на нее, переступал с ноги на ног у.

– Так, либо говоришь, где швабра и коробка, либо я пошел. Не люблю мать оставлять надолго, она как ребенок теперь.

Лида с убитым видом покачала головой, прикрыла устало глаза, а когда открыла, парень уже исчез. Она вдохнула и побрела обратно в дом.

Потом прибыл Лазарь, и через полчаса две гадюки уже извивались в стеклянной переноске. Лида рассматривала их издалека и морщилась от отвращения.

– Точно их больше в доме не осталось? Я теперь от каждого шороха буду подскакивать.

– Все чисто, – заверил ее профессор. – Калеб еще во дворце возился с ними. Кстати, он должен быть мне благодарен: я не дал этим бойким барышням наброситься на меня, и, как следствие, сохранил им жизнь.

– Ага, будет он благодарен, жди, – прошипела Лида. – Слушай, ну чего он добивается? Знаешь, мне так жаль теперь, что Жан не прикончил его в парке… случайно.

– Жану бы это не пришлось по душе, – усмехнулся Лазарь. – Он не убийца, как и большинство вечников.

– Да знаю, знаю. Просто я с ума схожу от тревоги. Нужно город спасать, а тут не знаешь, куда близких спрятать. И подумать, что какой-то смертный человечишка…

Лазарь высоко поднял брови, и Лида сообразила заткнуться.

Глава 8
ПОДРУГА ДЖУЛИИ

Ко времени, когда во дворце обычно завтракали, Марат, сонный и злой, уже спустился на свой подвальный этаж. Ему удалось поспать всего пару часов, потом Полина начала шнырять туда и сюда через его комнат у, задавать дурацкие вопросы, так что он в конце концов попросту сбежал. Пусть Валерий с ней разбирается.

В свою комнатушку заглянул с опаской. Но вроде как все на своих местах, никаких перемен. Да некры и не стали бы обыскивать комнату или рыться в вещах, разве что получили задание найти определенную вещь. Но у него точно не было вещей, которые могли бы интересовать… А кого? Отца? Креона? Нет, соврала девчонка, а для каких целей – пойди разберись. Но предположения-то имеются.

Марат развернулся и пошел проведать мать и младших. Переступив порог их комнаты, удивился. Мать, которая почти все последнее время лежала лицом к стене, так что с трудом удавалось даже накормить, сейчас сидела на краю постели в теплой кофте и шерстяной юбке до пола, тщательно обвязывала голову платком. Брат и сестра возились в углу, перетягивали друг у дружки рваные одежки, захваченные с острова.

– Что тут происходит, куда собрались? – строгим голосом спросил их Ворон. Но ответила мать:

– Хочу вывести их на прогулку. Он засиделись, бледные стали, совсем вялые.

Сам по себе это был хороший признак: мать давно уже не интересовали такие мелочи, как прогулка и другие необходимые малышам вещи. Но сейчас появляться на улице было слишком опасно, и он попытался вступить в переговоры:

– Мам, на улице мороз. Сегодня нельзя их выводить, заболеют. – И добавил для веса: – Отец точно не разрешит.

– А, ну так тому и быть, – сразу сдалась женщина. – Не пойдем на улицу. Посидишь с ними, сыночка? А я по этажам пробегусь, брошюрки людям вручу.

И подтянула к себе картонный короб со старыми сектантскими брошюрами и листовками. Вельшин едва не взвыл в голос. В голове сразу нарисовалась дикая картина: мать бродит по дворцу и раздает этот хлам вечникам и некрам.

– Мама! Разве тебе отец не говорил о новом послушании? Женщина побелела, забеспокоилась:

– Что за послушание, сынок? Что-то я не припомню, заспалась, может? Ты скажи скорее, пока отец не рассердился.

– До возвращения апостола Петра никто из женщин и детей не должен выходить из своих комнат. Еду я вам сам буду носить.

– Да как же это? – вконец перепугалась женщина. – Так ведь вознесся наш апостол, на небесах уж.

– А, ну точно, из головы вылетело! – спохватился Марат. – Преемник его должен скоро появиться, вот до того времени и нельзя, ясно?

Мать мелко закивала, приободренная четкими указаниями. Ворон еще немного повозился с малышами и вернулся к себе.

Едва скинул провонявшую потом и пылью одежду, как без стука распахнулась дверь, и на пороге возникла Джулия. Она заговорила прежде, чем Марат успел напомнить ей о необходимости стучаться.

– Ну что, ты готов помочь мне? – спросила вечница с таким видом, словно делала ему неслыханное одолжение.

Выглядела девушка неважно: глаза воспаленные, едва ли она спала со времени последнего их разговора. Прическа перестала быть идеальной. Джулия почувствовала оценивающий взгляд, оскалилась и крутанулась на каблуках, не забыв отдать приказ:

– Давай за мной!

– Куда это? – напрягся Ворон.

– Ты согласился мне помочь. Сегодня увидишь мою подругу и сообразишь, что нужно делать.

– А чего твоя подруга с тобой не пришла?

Девушка только хмыкнула в ответ, покидая комнат у. Пришлось в спешке натягивать свежий свитер и догонять ее.

Из цокольного этажа они прямиком попали в подземный ход – у Джулии обнаружилась целая связка ключей. Пещеру Девяти Тронов Марат неплохо представлял по рассказам Лиды, но рассматривал ее с величайшим любопытством. Однако Джулия не позволила ему долго прохлаждаться: она уже отпирала еще одну, неприметную дверь между каменными тронами.

Темная пещера дыхнула сухим кондиционированным воздухом и странным медикаментозным запахом. Вспыхнул по всему периметру голубоватый свет. Скоро Вельшин уже стоял рядом с тремя саркофагами и вглядывался в странные лица оцепеневших вечников. Лица эти с широко распахнутыми глазами казались более живыми, чем у большинства обычных людей. Особенно много внимания он посвятил девушке: ее древняя красота завораживала, она казалась посланницей других миров.

Джулия ему не мешала, возилась у хрупкого столика, рассматривала на свет какие-то пузырьки.

– Хочешь сказать, что это и есть твоя подруга? – ухмыльнулся Марат, пытаясь сбросить с себя наваждение. – Как тебе удалось подружиться со спящей, колись?

– Они не спят, – раздраженным голосом пояснила вечница. – Просто находятся в оцепенении. Если ввести вот это, – она помахала в воздухе уже наполненным шприцем, – то сознание и вправду отключается. Но когда действие проходит, с ними можно разговаривать, они все слышат, осознают. Поэтому иногда я разговаривала с ней, – кивок в сторону девушки. – А точнее сказать, часто разговаривала.

– Сомневаюсь, что она поняла хоть слово. Откуда ей знать современные языки, она жила тысячи лет назад.

– Неважно! – отрезала Джулия. – Я хочу забрать ее из дворца.

– Зачем?!

– Считай это моим капризом!

– А если серьезно?

– Если серьезно, я не могу оставить ее теперь, когда Креон больше не собирается вводить им усыпляющее лекарство. Ты можешь вообразить, как мучительно лежать вот так день за днем в полном сознании?

– Да уж. – Ворон даже поежился, потому что слишком явственно это вообразил. – Ну, а что насчет этих двух красавцев? Их тоже прихватишь?

– Нет! – рявкнула Джулия.

– Не успела с ними как следует подружиться? А вот девчонка-то наверняка их знает. Огорчится, если их не будет рядом.

– Она не узнает. И хватит трепаться. Давай предлагай свой гениальный план.

– Ну вот, вообразил, что в тебе проснулось что-то человеческое, – протянул Марат. – А тебе просто нужна куколка, чтобы нашептывать ей свои секреты…

Джулия глянула так мрачно, что Ворон предпочел замять тему.

– Не, ну сложного тут ничего нет. Похищаем машин у. Вернее, ты похищаешь и подгоняешь ко дворцу. Я под покровом ночи вытаскиваю твою подругу из гроба и доставляю к машине. Тебе ведь только тягловая сила нужна? И вы отправляетесь на все четыре.

Джулия кивнула, вполне успокоенная, наверно, сама заранее так решила.

– Хорошо, – скупо обронила она. – Мне нужна еще пара дней во дворце, чтобы закончить свои дела. К тому времени ты должен быть готов, ясно?

– Да куда уж яснее. Только, слушай, Джулия… есть одна проблемка.

– Что еще? – сверкнула на него антрацитовыми глазами девица. – Силенок маловато, чтобы дотащить ее до нужного места?

– С силенками все нормально. Только не стану я этого делать, Джулия. Пока ты кое в чем не пойдешь мне на-встреч у.

Вечница на секунду оцепенела от гнева:

– Ты в своем уме? Забыл, кто ты и сколько стоит твоя жизнь?

– Не забыл. Как со своим вассалом ты можешь сделать со мной что угодно. Давай, Джулия, а потом постарайся найти другого помощника, который тут же не побежит тебя закладывать Креону!

Последние слова он почти проорал. Джулия затихла, вероятно прочувствовав всю его правоту. Потом спросила, прижимая ладони к вискам:

– И что же ты хочешь взамен?

– Ты знаешь, что произойдет с городом? – спросил Марат. – В настоящем времени, имею в виду.

– А что с ним может произойти? – судя по взгляду девушки, она действительно была не в курсе. Или ловко прикидывалась.

– Он повторит судьбу Шаргаима. Проще говоря, взлетит на воздух, распадется на молекулы.

– Что за чушь? – заморгала ошарашенно вечница. – С какой стати ему взрываться?

– Долго объяснять. Но это точные сведения, можешь догадаться, кто мне это рассказал. Понимаю, тебе глубоко плевать на всех в нем живущих. Но что насчет Лидки? Кажется, вы с ней общались не меньше, чем ты с этой куколкой. – Он потыкал пальцем в стекло саркофага.

– Мы с Лидой не подруги, – отрезала Джулия.

– Это ясно. Но она тебе не совсем чужая, так ведь? – напирал Марат. – И ты не хочешь ее смерти, да?

– А что Лиде делать в городе? Друзья наверняка увезли ее с собой за границу. Вечники не живут в таких глухих местах.

– Вот и видно, что ты дружишь только с оцепеневшими! Плохо знаешь Лидку и ребят. Они не уедут из города, пока во дворце остаются их друзья.

Джулия что-то обдумывала, ее лицо то застывало, то вдруг что-то человеческое проглядывало в закушенных губах, в трепете ресниц.

– Чего ты хочешь? – наконец спросила она.

– Да ничего такого запредельного, – твердо проговорил Марат. – Нужно всего лишь освободить пленников из подземного озера. Мотивировать их нужным образом. Всем вместе завладеть Книгой и вернуться в наше время.

Джулия в безмолвном изумлении вытаращила на него глаза. Молчала почти минуту – Ворон терпеливо ждал, – потом заговорила неприятным скрипучим голосом:

– В общем, смертный, давай договоримся сразу. Помогать тебе в этом я не стан у. И не надо мне ничего говорить! – Она предупреждающе взметнула тонкую руку. – Но есть другой вариант: ты помогаешь мне унести Маэсу из дворца, а я отправляю тебя повидаться с друзьями.

– Что? – пришло время Марата таращиться на нее в изумлении.

– Что слышал. Я не сильна в парадоксах времени, но полувечники по приказу своего хозяина могут преодолевать временную разницу и являться на зов из своего времени – в это. А равно и отправляться обратно. Такие опыты проводились. Я отдам приказ, ты перейдешь к друзьям и предупредишь их. Потом, если хочешь, могу вернуть сюда. Ну, согласен?

И вдруг протянула Марату смуглую и маленькую, как у первоклассницы, руку. Вельшин лихорадочно прокручивал в уме варианты. По всему выходило, что нужно соглашаться. В конце концов он с опаской сжал руку вечницы – та оказалась очень сухой и горячей.

– Ладно, можешь идти, – резко освободила руку Джулия. – Мне нужно сделать инъекции.

Дворец просыпался запоздало, бестолково, шумно. До завтрака оставался час. И все же Ворону с его особым чутьем на неприятности почудилось: что-то не так, что-то назревает. Поначалу он собирался вернуться в комнату матери и позавтракать с ней и младшими, чтобы уж точно быть уверенным, что мать не выкинет какое-то чудачество. Но возникшая невесть откуда тревога заставила его все же подняться с цокольного этажа наверх и выглянуть в холл.

Тут и там стояли группками нынешние хозяева дворца, что-то сердито и шумно обсуждали между собой. Скоро Ворон понял причину всеобщего раздражения: на выходе из здания застыли некры, таращились в никуда бессмысленными взглядами. Они не были вооружены, но было ясно: не стоит и пытаться пройти мимо них.