Текст книги "Осень (сборник)"

– Рановато еще тебе, Роберт, размышлять над тем, что и не каждый взрослый может понять. Пройдет год-другой и тогда… – она усмехнулась. – Тогда я возьму с тебя еще одно слово и получу над тобой безграничную власть.

Откуда ей было знать, что нет у нее в запасе этих лет.

Что стрелки часов стремительно вращаются, и уже невозможно остановить их ударом детского кулачка, как это было прежде.

Что невозможно уже изменить свершившегося.

Что, напугав мальчика, она разрушила все, к чему так долго стремилась.

– Запомни, Роберт, – сказала она ему однажды. – Если я когда-нибудь попытаюсь тебе навредить, ты вправе от меня отвернуться. Но, уверена, что этого никогда не случится, потому что мать никогда не обидит, не напугает свое дитя.

– Ты обещаешь не обижать меня, а сама только что намылила мне лицо, – захныкал Роберт. – Ты намылила мне глаза, чтобы я ничего не видел, чтобы ослеп. Ты плохая, плохая, плохая…

– Роберт, перестань капризничать, – сказала она, смыв пену. – Мыло попало тебе в глаза, потому что ты вертишься и не слушаешь меня. Ты прекрасно знаешь, что шалить в ванне не разрешается. Теперь, надеюсь, ты понял, почему я требую от тебя выполнять это правило.

– Понял, – проговорил он, хлопнув ладошкой по воде. В разные стороны разлетелись пенные брызги. Платье Тильды намокло. Она зачерпнула в кувшин воды и вылила Роберту на голову со словами:

– Несносный мальчишка, мне придется тебя отшлепать.

– Так вот какая твоя любовь! – воскликнул Роберт. – Ты хочешь меня побить? Ты собираешься навредить мне, сделать мне больно!

– Нет, – сказала она, поцеловав его в мокрую макушку. – Я просто тебя пугаю.

– Не делай этого больше, чтобы я не разлюбил тебя, – сказал Роберт.

– Не буду, – пообещала она.

Она вытащила Роберта из воды, вытерла мягким полотенцем, отнесла в кровать и долго сидела рядом, рассказывая сказки.

А сегодня Тильда перепугала мальчика не на шутку. Она с такой силой сдавила его горло, что у него подкосились ноги, во рту появился кисловатый привкус, в носу защекотало, а из глаз полились слезы. Он поверил в то, что Тильда хочет его убить.

Равнодушие отца повергло Роберта в шок. Он потерял дар речи. Чтобы не было так страшно, он изо всех сил зажмурился и упал на пол. Минуту он лежал неподвижно, а потом чуть приоткрыл глаза. Он увидел удаляющуюся юбку Тильды, вздохнул с облегчением, встал с пола.

Отец похлопал его по плечу, произнес свою речь, в которой сравнил Тильду с куском льда.

– Так и есть, – подумал Роберт. – Тильда похожа на кусок льда.

Он посмотрел на отца, повторил вслед за ним несколько раз:

– Тиль-да, Тиль-да, кусок льда…

Большие часы в гостиной отозвались: «Да», пробив час дня.

Тильда уехала, ни с кем не попрощавшись. А через пару дней родители отвезли Роберта в гимназию, в которой он провел пятнадцать лет. Там его они почти не навещали. Не потому, что такими были правила гимназии, а потому, что родителям было некогда.

Через год после отъезда Роберта в семье родилась девочка, потом еще одна, а за ней на свет появился горластый крепыш, который требовал к себе повышенного внимания. Погруженная в заботы о детях мамаша, забыла о старшем сыне. Отец забыл о нем раньше.

Вернувшись домой, Роберт сразу почувствовал себя чужим, ненужным здесь. В этом большом доме для него не нашлось места. Его это обидело. Он развернулся и ушел. Ушел в никуда. Он знал, что его не станут разыскивать. Его отсутствие просто не заметят. Он понял это, когда младший брат спросил его:

– Дядя, а ты кто?

– Часовщик, – ответил Роберт, глядя на большие часы, отбивающие время. – Часовщик, пришедший не в тот дом. Прости, малыш…

Роберт ушел, ни с кем не попрощавшись. Он не запомнил имен сестер и брата, потому что не собирался больше никогда возвращаться в этот дом. Он не помнил имен родителей, потому что никогда не слышал их. Тильда называла господ – хозяин и хозяйка. Маленький Роберт – мама и папа. Потом родителей заменили наставники в гимназии, люди почтенные и очень строгие. Но, несмотря на свою строгость, они, все же, проявляли снисхождение к своим подопечным. У большинства воспитанников отцы геройски погибли в сражениях. Слушая их рассказы, Роберт придумал легенду про своего отца-героя, погибшего в одном из боев и был счастлив, что тот ни разу не навестил его в гимназии.

Роберту так понравилось сочинительство, что он придумал и легенду о матери, которая, узнав о смерти отца, переоделась в военную форму и возглавила отряд. Под ее командованием бойцы одержали не одну победу, а вот осады крепости не выдержали. Силы были неравными. Враги уничтожили всех. Роберт чудом уцелел и попал в эту гимназию. Придет время, и он обязательно совершит геройский поступок в память о своих родителях. А пока ему нужно хорошо учиться, чтобы стать лучшим гимназистом.

За годы учебы Роберт так свыкся с ролью сироты, что покинул родительский дом без сожаления. Он отправился на край земли, где, по словам его друга по гимназии, круглый год цветет миндаль.

Путешествие было долгим и весьма утомительным. Роберт уже начал жалеть, что ввязался в эту авантюру. Решил, что Михель все придумал, что никакой цветущей долины нет. Но открывшаяся перед его взором картина, убедила Роберта, что все, о чем говорил Михель – правда.

Роберт смотрел на бескрайний простор, раскинувшийся перед ним, на холмы, засыпанные бледно-розовыми лепестками, слетевшими с миндальных деревьев, и жалел, что он не художник.

Для Роберта осталось загадкой, почему земля усыпана лепестками, если все деревья в цветах. Он стоял на пригорке, смотрел вниз и беззаботно смеялся. Ему было легко и радостно от того, что он наконец-то отыскал миндальную долину. Роберт решил остаться здесь навсегда. Он спустился вниз и пошел бродить между деревьями, наслаждаясь пряным чуть горьковатым ароматом цветов. Потом он улегся под деревом, подставил лицо солнечным лучам, льющимся вниз через неплотную листву, и задремал.

Ему приснились эльфы, собирающие нектар, и две странные дамы, качающие колыбель. Роберту они показались знакомыми. Но он никак не мог вспомнить, где и когда их видел. Он попытался заговорить с дамами, но бой старинных часов разрушил видение. Роберт открыл глаза, приподнялся, посмотрел по сторонам, прислушался. Тишину миндального сада нарушал лишь щебет птиц.

– Скорее всего, бой часов мне приснился, – подумал он. – Но зачем? Возможно для того, чтобы напомнить – время не стоит на месте. Пора отыскать дом, в который я ехал. И лучше это сделать при свете дня.

Роберт встал, сорвал с дерева цветок, разжевал и тут же выплюнул.

– Ужасно невкусно, – сказал он, вытерев губы. – Урок номер один: то, что красиво на вид, может таить в себе опасность, – улыбнулся. – Если я останусь в этом краю надолго, то выучу еще множество уроков. Мно-жест-во.

Роберт пошел вперед, напевая веселую песенку. Очень скоро он увидел дом, о котором рассказывал ему Михель. Как тот и обещал, Роберта встретили с радушием. Хозяевам нужен был грамотный помощник для ведения финансовых дел.

– Вы умеете складывать цифры? – спросил хозяин, распахнув перед Робертом дверь.

– Это мое любимое занятие, – ответил Роберт. Хозяин рассмеялся.

– Я тоже так говорил, когда был помоложе. Но, прошли годы, и моим любимым занятием стало умножение, преумножение состояния. Наверно, это неизбежно, – сказал он. – В юности мы довольствуемся малым, а потом незаметно для себя становимся рабами ненасытимости. Буду рад, если вас, Роберт, минует чаша сия, – протянул ему крепкую загорелую руку. – Можете называть меня гер Гюнтер. Проходите.

Роберт вошел, осмотрелся. Дом был добротным, обставленным с особым изяществом. Больше всего Роберта поразила полукруглая гостиная с большими, от пола до потолка окнами, выходящими в сад. Оказалось, что это не просто окна, это – стеклянная ширма, которую можно в любой момент собрать и разобрать, открыв или закрыв выход наружу.

– Моя супруга, фрау Сьюзен, большая выдумщица, – сказал гер Гюнтер, показывая Роберту, как раздвигается стеклянная стена в гостиной. – Она придумала эту фантастическую конструкцию. Как? Идея ей приснилась. На первый взгляд это может показаться невероятным, но… – он поднял вверх указательный палец правой руки. – Все фантастические изобретения фрау Сьюзен появляются из снов! Да-да, добрый гений подсказывает ей, что нужно делать, направляет ее. Почему ее? Потому что она верит в помощь высших сил и не отмахивается от странных предложений, как это делают многие люди, – с хитрецой посмотрел на Роберта. – Вот скажите, мой дорогой, часто ли вы прислушиваетесь к своим снам?

– Нет, – признался тот.

– А вот и зря! – воскликнул гер Гюнтер. – Но ничего страшного. Мы с супругой научим вас разбираться в снах. Это – целая наука, скажу я вам, Роберт, – он обнял его за плечи. – Правда, не на всякие сны нужно обращать внимание, чтобы не перепутать реальность с нереальностью, сказку с былью, правду с ложью, – рассмеялся. – Я вас заговорил. Болтаю так, словно у нас не будет впереди нескольких прекрасных лет совместного труда и доброй дружбы. У нас впереди уйма времени. Так? – Роберт кивнул. – Вот и прекрасно. Пойдемте, я провожу вас в домик для гостей и угощу вкусным обедом. Вы ведь ничего не ели с самого утра.

– Ничего, кроме миндального цветка, – признался Роберт.

– О, почему же вы не сказали, что вы – смертельно голодный юноша?! – воскликнул гер Гюнтер. Роберт рассмеялся…

Так началось это удивительное знакомство, превратившееся в крепкую дружбу.

Домик для гостей, в котором поселили Роберта, был небольшим, но очень милым. И даже ветка миндального дерева, склонившаяся к окну, была такой, как хотелось Роберту.

– Почему Михель не поехал сюда сам? – часто думал он, стоя у распахнутого окна. Но разумного объяснения найти не мог. Решил, что все когда-нибудь объяснится, поэтому не нужно так много времени уделять этим мыслям. Лучше благодарить судьбу за шанс, который она ему даровала. Он, Роберт, живет в миндальной долине. Он наконец-то обрел долгожданный семейный покой. Он может создавать что-то новое и радоваться каждому новому дню. Он – счастливчик. Он придумал новую сказку, в которой гер Гюнтер – его отец, а фрау Сьюзен – мать.

Он хочет быть похожим на этих людей. Он очарован фрау Сьюзен. Она – невысокая пампушка с большими карими глазами, вздернутым носиком, добродушной улыбкой и копной огненно-рыжих волос. Она похожа на аппетитную булочку. Роберт пожирает ее глазами. Ее это ничуть не смущает. Ей нравится, что он на нее так смотрит. А еще ей нравится, как он слушает ее. Он замирает и ловит каждое её слово.

– Откуда, откуда в этой маленькой женской голове столько мудрости? – думает он, слушая ее простые, но такие умные речи. – Трудно поверить, что уроки мудрости она учит во сне. Наверняка этому есть более разумное объяснение. Более разумное…

Роберт оказался прав.

Скоро объяснение нашлось.

Была тихая лунная ночь. Роберт сидел на подоконнике, смотрел на звезды и размышлял о том, что в его такой размеренной, спокойной жизни нет главного: настоящей любви. Ему неистово захотелось встретить девушку, похожую на фрау Сьюзен, и безумно в нее влюбиться. Но, живя здесь, в долине миндальных грез, сделать это невозможно. Здесь нет посторонних. Хозяева создали здесь свой мир. Да, он прекрасен. Но эта красота Роберта угнетает. Он ею тяготится. Ему нужно куда-нибудь уехать. Уехать на некоторое время, чтобы посмотреть на свою жизнь в долине издалека и понять, что же ему, в конечном счете, нужно.

Странный звук прервал его раздумья. Роберту показалось, что хрустнула ветка. Он высунулся из окна и увидел женский силуэт, мелькнувший между деревьями.

Роберт выпрыгнул в сад, пошел следом за незнакомкой. Сердце радостно забилось от предчувствия.

– Ура! – мысленно воскликнул Роберт. – Моя жизнь окрашивается красками таинственности. Пожалуй, можно придумать фантастическую историю, – решил он. Расфантазировался:

– Ночь, луна, он и она… Кто она? Куда торопится? Знает ли, что он идет за ней? Наверно, нет, иначе бы остановилась. Но она не обращает на него никакого внимания. Она торопится. А это значит, что здесь замешан кто-то третий. Кто он? Терпение, Роберт, не спугните пташку.

Роберт замедлил шаг, а потом и вовсе остановился, посмотрел на луну, поблагодарил ее за яркий свет, позволивший ему разглядеть даму. Это была фрау Сьюзен. Теперь оставалось узнать, к кому она так торопится в то время, как ее супругу снятся пророческие сны.

Роберт поежился, но не от ночной прохлады, а от того, что он может узнать то, что ему знать не следует. Как он будет смотреть в глаза Гюнтеру? Сможет ли смотреть на Сьюзен, если узнает, что она тайно встречается с другим мужчиной? Роберт сжал кулаки, хотел повернуть назад, но передумал. Решил, что единственный способ развеять все сомнения – узнать, куда торопится фрау. Может быть, она идет купаться, а он выдумал невесть что. А, может быть, гер Гюнтер назначил ей свидание возле озера, чтобы не ослабевали их чувства. Они со Сьюзен мастера на сюрпризы и розыгрыши, несмотря на возраст, они любят пошалить.

Роберт сам был свидетелем их шалостей. Несколько раз гер Гюнтер устраивал грандиозные фейерверки, карнавальные шествия, приношение даров, Рождественские вечера и вечера при свечах, когда звучали стихи и музыка. В праздниках принимали участие все, живущие в долине. Однако у хозяев могли быть секреты, которыми они не желали делиться ни с кем.

Но, раз уж провидению было угодно, чтобы он, Роберт приоткрыл тайную завесу, он сделает это.

Силуэт фрау Сьюзен мелькнул на пригорке и исчез. Роберт пошел быстрее. То, что он увидел, его обескуражило.

Маленькая фрау Сьюзен подбежала к очень высокому человеку и замерла в его объятиях. Роберт онемел. Незнакомец не был похож на Гюнтера.

– Что за наваждение? – подумал Роберт, прячась за деревом, прислушался.

Голос фрау Сьюзен был взволнованным.

– Мне почудилось, что кто-то идет следом за мной. Я хотела вернуться с полпути, но вспомнила, что нынче наш последний вечер, – вздохнула. – Господи, как тяжело произносить это слово: последний. Может быть, ты передумаешь?

– Может быть, – ответил незнакомец. У него был приятный голос.

– Чему ты улыбаешься? – спросила незнакомца фрау Сьюзен.

– Тому, что мы не одни, – ответил он. – Следом за тобой пришел мальчик.

– Роберт? – воскликнула фрау Сьюзен. – Но где он? Я его не вижу.

– А я не только вижу его, но и слышу, как бьется его сердце, – ответил незнакомец. – Он боится тебя, боится меня.

– Нет, меня он не боится, а презирает, – сказала фрау Сьюзен. – Он наверняка думает, что мы с тобой – любовники.

– Позови его и спроси, о чем он думает, – предложил незнакомец. – Он стоит вон у того дерева.

Фрау Сьюзен повернула голову, сказала нежно:

– Роберт, идите к нам. Идите, не бойтесь.

Он не шевельнулся. Стоял, вцепившись руками в дерево, ругал себя за глупое поведение, а незнакомца за умение видеть в темноте и никак не мог решить, нужно ли откликаться на зов фрау Сьюзен.

– Роберт, это бестактно, – в ее голосе послышалась обида.

Роберт оторвался от дерева, сделал несколько шагов вперед. Он не думал, что это будет так сложно. Ноги стали деревянными, перестали сгибаться в коленях. Все внутри напружинилось, голос предательски дрогнул.

– Доброй ночи, – сказал Роберт. – Простите, что…

– Не оправдывайтесь, мой дорогой, – прервала его фрау Сьюзен. Ей стало жалко Роберта. Она решила, что еще минута, и он расплачется от стыда. А его слез ей видеть не хотелось.

– Позвольте представить вам нашего доброго друга, необыкновенного человека прозорливца Эммануила, – сказала она с улыбкой.

Роберт во все глаза уставился на незнакомца. Волосы у того были черными без единой светлой пряди. Это показалось Роберту странным. Он был уверен в том, что звание – прозорливец – дается старикам, прожившим на земле много лет. А этому Эммануилу чуть больше пятидесяти. Он – высокий, худощавый мужчина с болезненно бледным лицом. У него прямой нос, узкие губы, впалые щеки и большие глаза. Слишком большие для такого узкого лица. Они поразили Роберта своим странным блеском.

Прозорливец тоже с нескрываемым интересом смотрел на Роберта.

– Хорошо, что вы пришли, – сказал он, пожав Роберту руку. – Рад нашему знакомству. Я готов ответить на все ваши вопросы завтра в полдень. Увидимся здесь. А сейчас позвольте нам со Сьюзен остаться наедине.

– Да-да, извините, – сказал Роберт, поклонился, убежал домой.

– Хороший мальчик, правда, немного глуповат. Но это не беда, с глупостью справиться можно, а вот с потерей души – нет, – проговорил Эммануил, глядя ему вслед. Повернулся к Сьюзен. – К сожалению, в мире появляется все больше и больше бездушных существ, «поэтому разумный безмолвствует, ибо злое это время»[2]2
  Книга Пророка Амоса 5:13.


[Закрыть], – вздохнул – Вы заметили, Сью, как много стало людей, которые восхищаются ничтожными вещами, которые говорят: «Своею силою мы приобрели себе могущество». Вот бы посмотреть на этих всемогущих тогда, когда Господь взволнует землю, как реку. Или когда произойдет закат солнца в полдень, и земля омрачится среди белого дня. Думаю, никто из них не вспомнит о своем могуществе и своей силе.

– Никто, – согласилась он.

– «Ищите добра, а не зла, чтобы вам остаться в живых»[3]3
  Книга Пророка Амоса 5:14.


[Закрыть], – сказал Эммануил.

– Взыщите Господа и будете живы, – повторила Сьюзен. – Спасибо тебе, мой добрый друг, за еще один урок мудрости и за то, что ты решил остаться в миндальной долине.

– А я и не собирался никуда уходить, – проговорил он с улыбкой.

– Что? – воскликнула Сьюзен.

Он обнял ее, сказал:

– Милая моя фрау Сьюзен, весь секрет в том, что мне нужно было увидеть этого мальчика, – брови Сьюзен взлетели вверх, подчеркнув крайнее удивление. – Я сказал тебе о своем отъезде, потому что знал, что, ты непременно придешь попрощаться со мной. Ты придешь на озеро под покровом ночи, чтобы никто не помешал нам поговорить обо всем, что тревожит нас. Я был уверен, что увидев тебя ночью в саду, Роберт обязательно пойдет следом. Так и случилось. Долгожданная встреча состоялась.

– Я не верю своим ушам, – в голосе Сьюзен послышались нотки раздражения. – Зачем тебе понадобилось так все усложнять? Не проще ли было прийти в наш дом?

– Проще, – ответил он. – Но, осмелюсь тебе напомнить, что мы не случайно окружили себя покровом таинственности.

– Да, ты прав, – сказала она. – Тайна манит к себе людей, будоражит их воображение, а простота их настораживает, отталкивает от себя. Люди не желают принимать жизнь во всей ее первозданной простоте и красоте. И это меня пугает.

– Не все так плохо, Сьюзен. Не стоит впадать в уныние. Радуйся маленьким победам, которые, несмотря ни на что, есть, – сказал он, прижав ее к груди. – Придумай особенное зеркало, в котором будут отражаться только добро и свет. Пусть даже в непогоду, в туман и сильную облачность твое зеркало улавливает и отражает солнечный свет, свет Божьей Любви.

– Хорошая идея, – обрадовалась Сьюзен…

Роберт едва дождался назначенного часа. Ему не терпелось посмотреть на прозорливца при свете дня. Он примчался к озеру чуть раньше, хотел посмотреть, откуда придет Эммануил. А он уже был там. Сидел на траве и смотрел на воду.

– Добрый день, – сказал он, не оборачиваясь. – Присаживайтесь, Роберт, отдышитесь после быстрой ходьбы. Вода успокаивает. Я бы даже сказал – умиротворяет.

– Добрый день, – сказал Роберт, усевшись рядом. – Красиво здесь. Тихо. Я рад, что попал в эти места.

– И мы рады, – сказал Эммануил, повернувшись к Роберту.

Глаза у него были светло-светло синими. Роберт никогда прежде не видел таких глаз. Они сияли и лучились светом добра и любви. Роберт понял, что этот человек, поможет ему познать себя, обрадовался. Он давно мечтал о таком наставнике.

Ему понравилось в Эммануиле все: спокойный, ровный голос, плавные движения, неподдельный интерес к собеседнику, умение сопереживать, внимательно слушать. Роберту даже показалось, что они – давние приятели, встретившиеся после долгой разлуки.

– Я непременно стану таким же особенным человеком, как Эммануил, – подумал Роберт.

– Необыкновенность каждого из нас заключается в нашей индивидуальности, запомните это, Роберт, и никому из людей не стремитесь подражать, – сказал Эммануил, назидательно.

– Хорошо, – пообещал Роберт.

Он растерялся из-за того, что прозорливец читает мысли. Принялся вспоминать, не подумал ли о чем-то плохом. Эммануил улыбнулся, повторил.

– Нам не стоит никому подражать, Роберт. Есть только один человек достойный быть всем нам примером – человек Христос Иисус, предавший Себя для искупления всех. В остальных святых святости не больше, чем в каждом из нас. Хотя, может, чуть больше, но не настолько, чтобы превозносить их до небес. Я, как и вы, Роберт, – простой человек, ставший пророком по воле Божьей. Господь сказал мне: «Иди и проповедуй!» И я пошел.

Не скрою, вначале мне было страшно. Люди считали меня бесноватым, гнали, закидывали камнями. Но, чем больше ненависти я видел в людских глазах, тем больше убеждался в правильности пути, указанного мне Всевышним. Прошло несколько лет, прежде чем я научился говорить так, что меня захотели слушать. Еще через несколько лет меня окрестили прозорливцем и стали искать со мной встречи. Люди идут ко мне за советом. Кого-то я предостерегаю, кого-то наставляю, кого-то обличаю со всей строгостью, кого-то вразумляю. Каждому, пришедшему ко мне, я открываю истину.

Я говорю о том, что не стоит тратить время на поиски гадателей, волшебников, прорицателей и прозорливцев, потому что каждый из нас сам может услышать голос Всевышнего, если приучит себя жить по законам Вечности. Это слишком просто, но для большинства людей слишком сложно. Они не хотят изменяться. Не желают подстраивать свою жизнь под какие-то неземные законы. Им проще отыскать волшебника и выслушать его правдиво-лживую сказку о том, что все будет прекрасно. Оставим их наедине с их совестью.

Поговорим лучше о наших друзьях Гюнтере и Сьюзен. Они – удивительные, духовно богатые люди. Их легко можно назвать прозорливцами, как и меня. Мы поддерживаем друг друга. Мы верим, что Бог един, что «един и посредник между Богом и человеками – человек Христос Иисус»[4]4
  Первое послание к Тимофею 2:5.


[Закрыть]. К этому ничего не нужно прибавлять. Это – истина.

– Это истина, – повторил Роберт.

– Ты заметил, как отличаются жители миндальной долины от остальных людей? – спросил Эммануил.

Роберт обрадовался, что он сказал ему «ты».

– О, да! – воскликнул он. – Но меня мучает один вопрос, почему Михель сюда не вернулся? Что с ним не так?

– С ним все так, – рассмеялся Эммануил. – Михель трудится на Божьей ниве в другом месте. Все необходимые знания он получил до поступления в гимназию. Если ты помнишь, ему было семнадцать, когда вы познакомились.

– Да, – ответил Роберт. – Да, это так.

– Михель пригласил тебя сюда, чтобы ты смог начать новую жизнь, – сказал Эммануил. – Здесь ты, Роберт, ощутил потребность в любви. Здесь ты затосковал по родному дому, вспомнил обещание, данное няне.

– Как вы все это узнали? Я никому не рассказывал о своем детстве, – воскликнул Роберт, и тут же спохватился. – Ах, да… вы же – прозорливец. И что же вы видите? Каким будет мое будущее?

– Таким, каким ты сам захочешь, – ответил Эммануил. Посмотрел на Роберта с сочувствием. – Ты злишься, а это плохо. Зло разрушает человека изнутри. Зло разводит в нашем мозгу огонь, который выжигает все хорошее, оставляя лишь золу и пепел. Не злись. Не раздражайся. Не завидуй. Научись прощать, стремись к добру.

Помни, зло хочет превратить нас в маятник, качающийся из стороны в сторону. Когда его колебание достигнет наивысшей амплитуды, наступит вечная тьма в умах и душах людских.

– Маятник приведет к краху, – повторил Роберт, наморщил лоб. – Маятник не дает и мне покоя. Вернее, не сам маятник, а сон про него. Он снится мне очень часто, а почему, я не могу понять. Может быть, вы растолкуете его? – он с надеждой посмотрел на Эммануила.

– Попробую, – сказал тот. – Расскажи мне свой сон.

– Над колыбелью мальчика две женщины раскачивают маятник. Одна одета в белые одежды, другая – в черные. Они смеются и переговариваются:

– Он не сможет остановить его. Не сможет ни за что…

– Ему не удастся разгадать тайные письмена, понять скрытый смысл.

– Ни за что…

– Никогда…

После этого сна я долго не могу обрести душевное равновесие. Мне кажется, что я – тот самый маятник, который нужно остановить. Вы поможете мне, Эммануил?

– Да. Приходи через три дня, и я открою тебе значение этого сна, – пообещал тот.

Вернувшись домой, Роберт спросил хозяина, почему они никогда не говорили с ним о своей вере. Гер Гюнтер обнял Роберта за плечи, сказал:

– Всему свое время, сынок. Никогда не нужно спешить. Никуда не стоит спешить, чтобы не оказаться на краю бездны. Каждому из нас дается шанс исправиться, отыскать свои ошибки и избавиться от них. Но не каждый берется за это дело. А жаль. Люди считают, что достаточно воскликнуть: «Господи!», и помощь придет. Однако, читающий найдет опровержение этого в таких словах: «Не всякий говорящий: «Господи! Господи!» войдет в Царствие Небесное, но исполняющий волю Отца Небесного»[5]5
  Евангелие от Матфея 6:21.


[Закрыть]. А воля Его такова, чтобы мы жили в мире со всеми и делали добрые дела.

– Ясно, – проговорил Роберт. – Мира в моей душе нет, потому что я не могу простить родителей. Я не примирился с ними.

– А ты попробуй, – посоветовал гер Гюнтер. – Попробуй сделать это ради себя, ради спасения своей души. Останови маятник зла.

– Вы тоже говорите про маятник. Чем он вас так привлекает? – поинтересовался Роберт.

– Чем? – гер Гюнтер усмехнулся. – Да тем, что на примере маятника легко показать, как посланное тобой зло возвращается обратно. Чем сильнее ты толкаешь маятник, тем быстрее он возвращается обратно. Зло, посланное тобой, набирает силу для того, чтобы в конечном итоге уничтожить тебя самого. Поэтому так необходимо остановить маятник, привести его в состояние покоя. Как это сделать? Каждый находит свой способ.

– Каждый – свой, – повторил Роберт…

Через три дня Роберт встретился с Эммануилом.

– Вижу, ты полон решимости, – сказал тот, крепко пожав его руку. – Решил поехать к родителям?

– Да, – ответил Роберт. – Гер Гюнтер меня отпускает. Он сказал, что они со Сьюзен будут ждать моего возвращения. Домик для гостей останется моим до тех пор, пока я сам от него не откажусь.

– Прекрасная новость, – сказал Эммануил, сел на траву.

Роберт уселся рядом, спросил:

– Мой сон может быть истолкован?

– Да, – Эммануил повернул голову, заговорил, глядя Роберту в глаза:

– Когда младенца оставляют в небрежении, его похищают силы зла. Они не могут завладеть его безгрешной душой, зато могут раскачать маятник над его колыбелью. Чем сильнее он будет качаться, тем сильнее будет власть зла над ребенком. Чем сильнее нелюбовь близких к малышу, тем быстрее зло захватит его душу в плен. – Эммануил посмотрел на Роберта с сочувствием. – К сожалению, нелюбовь твоих родителей достигла высшей точки. Но краха не случилось, потому что тебя любила няня. Ее любовь помогла тебе. – Эммануил улыбнулся. – Ты – счастливчик, Роберт. Цени это и помни, что в тайных письменах зашифрована информация, которую ты должен понять. Вернув няне то, что ей принадлежит, ты станешь свободным.

– Но, где я ее найду? – спросил Роберт.

– Пути Господни неисповедимы, – ответил Эммануил. – Ваша встреча произойдет тогда, когда ты пожелаешь увидеть свою няню.

– Звучит фантастически: когда пожелаешь, – Роберт улыбнулся. – Я желаю увидеть Тильду завтра, – посмотрел на Эммануила, спросил:

– Думаете, сбудется?

– Уверен, что так и будет, – сказал тот. Поднялся. – Желаю удачи, мой юный друг. Да благословит тебя Господь.

Он крепко обнял Роберта и пошел прочь. Роберт долго смотрел ему вслед, думая о том, что никто его так не обнимал. Эммануил словно передал ему часть сверхъестественной силы, которой владел. Он отдал Роберту щит веры, шлем спасения и обоюдоострый меч, но сам при этом не остался безоружным. Роберту показалось, что он видит не Эммануила, одетого в льняную одежду, а воина в огненных доспехах.

– Такие же доспехи есть теперь и у меня, – сказал Роберт с нескрываемым чувством гордости. Провел рукой по воображаемой броне на груди. – Я должен идти вперед, быть смелым и мужественным, не пасовать перед трудностями. Надеюсь, их будет не очень много.

Роберт вернулся домой, взял чемоданчик, попрощался с хозяевами.

– Будем ждать тебя, – сказала фрау Сьюзен, обняв его.

– До встречи, – сказал гер Гюнтер, прижав его к груди.

– Спасибо за силу, которую вы мне передали, – сказал Роберт, усаживаясь в коляску. – Я обязательно вернусь.

– Мы в этом не сомневаемся, – проговорили в один голос хозяева. – Доброй дороги, Роберт.

Дорога и впрямь была доброй. Роберт не заметил, как доехал до вокзала, а потом до нужной станции. Он решил не брать извозчика. Пошел пешком, чтобы увидеть все изменения, произошедшие в городе.

В одном из переулков он столкнулся с Тильдой.

– Боже мой, Роберт, ты ли это? – воскликнула она, всплеснув руками. – Нынче утром я о тебе думала, и вот… Дай обниму тебя, мой мальчик. Ты стал таким красавцем, что мне страшно за юных барышень. Глядя на таких, как ты, они теряют головы. Признавайся, сколько сердец ты разбил?

– Нисколько, – ответил Роберт смущенно.

– Быть не может, – не поверила Тильда. Она отстранилась, посмотрела на Роберта, покачала головой. – Поверить не могу, что ты еще не вкусил запретный плод. Скажи, что ты пошутил.

– Я не пошутил, Тильда, – сказал он, поцеловав ее в щеку. – Всему свое время.

– Роберт, я… – Тильда схватила его за руку.

– Я рад нашей такой неожиданной встрече, Тильда, – перебил ее Роберт. Ему не хотелось продолжать эту тему. – Я думал о тебе. Скучал. Очень-очень хотел тебя увидеть, и вот… – он крепко ее обнял. – Милая ты моя матушка, как хорошо, что ты у меня есть!

Тильда разрыдалась да так громко, что прохожие стали оборачиваться.

– Тильда, Тильда, не плачь, – взмолился Роберт.

Он никогда не видел женских слез и не знал, что делать в таких случаях. Он чуть сам не расплакался из-за безвыходности положения, в котором оказался. Ему было безумно жаль постаревшую Тильду. Она располнела, подурнела, стала ниже ростом. Было заметно, что жизнь ее изрядно потрепала. Радостных минут было у Тильды немного, поэтому она так причитает.

– Ну же, Тильда, полно тебе, – проговорил Роберт. Голос его дрогнул. Тильда подняла голову, вытерла слезы, сказала:

– Прости, сынок. Прости.

– Ты ни в чем не виновата, Тильда, – он провел рукой по ее поседевшим волосам. – Слезы – это очищающая влага. Они…

– Да нет, я не про слезы, – перебила его Тильда. – Я про свои мысли о тебе. Я плохо о тебе думала, Роберт, прости. Хочешь зайти ко мне?