Текст книги "Дар Исиды (сборник)"

Ирвину было так хорошо и радостно, что он запел. Вначале негромко, а потом все сильнее, сильнее. Его голос гулко отдавался во всех уголках башни, сливался со звуком его шагов, приобретая объем и силу. Песня звучала даже тогда, когда Ирвин замолчал. Это вселило в него уверенность, что привидения оценили его клятвы, и теперь он с ними заодно. Они его приняли. Значит, он может приходить сюда безбоязненно тогда, когда захочет.

– Благодарю вас, друзья мои, – сказал он, когда наступила полная тишина. – Отныне наши связи нерушимы. Я – черный рыцарь Фальк Неро стану защитником душ, покинувших эту землю, – он поклонился, вышел из башни.

Погасил факел, воткнул его в держатель у дверей, повернул ключ в замке.

– Отныне этот ключ будет храниться у меня на груди. Никто не посмеет прикоснуться к этой святыне. Клянусь!

Он пошел к себе. Из окон его комнаты была видна башня. Он долго смотрел на нее уже лежа в кровати. В какой-то миг ему показалось, что на балкон вышла дама с веером. Но было это реальностью или частью сна он не знал… Ему не хотелось ни о чем думать. Ему просто было хорошо. Хорошо от осознания того, что он наконец-то обрел то, чего был лишен все эти годы. Теперь у него есть любовь и душа: anima – amore…

Утром Ирвин помчался к заветному месту. По дороге он нарвал букет лесных цветов для Дианы. Впервые ему захотелось кого-то порадовать. Это желание сделало его необыкновенно счастливым. Ему захотелось отдать ей всего себя, раздарить себя по клеточкам, по частичкам. Захотелось, чтобы ее смех не смолкал. А он бы смотрел на нее неотрывно и чувствовал, как душа взлетает к небесам и поет песнь менестреля:

 
– На белом снегу сердоликом
Сияет твоя красота.
Тобой восхищаюсь, мой Ангел,
Ты так же, как снег тот чиста.
И светел твой лик, и прекрасен,
И по сердцу, по сердцу мне…
С тобой я мечтаю, мой Ангел,
Сгореть в негасимом огне.
Огне, что любовью зовется
И делает души светлей.
Тебе посвящаю, мой Ангел,
Я жизнь до скончания дней…
 

Как и в прошлый раз, Диана появилась неожиданно, хоть он ждал ее и смотрел во все глаза на берег Луары. Но она пришла не оттуда. Она вышла из-за дерева, улыбнулась, сказала:

– Здравствуй, мой верный рыцарь!

– Здравствуй… – проговорил он, глядя на нее во все глаза.

Сегодня Диана была одета в длинное платье бежевого цвета с разноцветным орнаментом на груди. Черные волосы струящиеся вниз по плечам, подчеркивали бледность ее лица, делали его еще прекрасней. Ирвин не видел, женщин с распущенными волосами. В замке Фальков все ходили в чепцах или париках. Только Сюзанна не прятала волосы, но они у нее всегда были гладко зачесаны и закручены на затылке. И сейчас, глядя на волнистые волосы Дианы, Ирвин думал о том, что прятать такую красоту – безрассудство. И хорошо, что Диана это понимает. Ирвин смотрит на этот черный струящийся каскад, на белое лицо и улыбается счастливейшей из улыбок. Потому что так он никогда еще не улыбался. Он чувствует, что с Дианой можно быть собой, что она не предаст, не укорит, не обидит так же, как любящий его Бог.

– Это тебе, – наконец-то спохватывается он, протягивает ей букет.

– Ах, какая прелесть! – восклицает она и прячет лицо цветы. А через миг, вскидывает голову. – У меня тоже есть подарок для тебя. Он под деревом, взгляни.

Ирвин оборачивается. Под большой разлапистой елью лежат черные доспехи. Именно такие ему однажды приснились. С тех пор не было ни дня, чтобы он не мечтал о них.

– О, Боже, Диана, как ты узнала? – он с удивлением посмотрел на нее.

– Это тебе подарок от кузины из Шенонсо, – ответила она. – Примерь.

Ирвин опустился на колени, прикоснулся к доспехам кончиками пальцев, посмотрел на Диану.

– Они живые. Они отзываются на мое прикосновение.

Она присела рядом, сказала:

– Соединение кожи и металла делает доспехи подвижными. Они легкие и очень прочные. Они надежно защитят рыцаря от стрелы, кинжала, ножа и шпаги. Ну же, Ирвин, надевай…

– Погоди, – он взял ее за руку. – Ответь, пожалуйста, почему доспехи черного цвета?

– А разве не ты хотел быть черным рыцарем? – она поднялась.

– Я, – ответил он, глядя на нее снизу вверх. – Но откуда ты узнала это? Кто сказал тебе мое имя?

– Кузина из Шенонсо, – ответила Диана.

– Кузина из Шенонсо, – повторил Ирвин, поднявшись. – Не та ли это дама с синим веером, советам которой я следую всю свою жизнь?

– Возможно, – проговорила Диана, глядя вдаль. – В нашей жизни много необъяснимого, Ирвин.

– Странно, мне показалось, что ты знаешь все или почти все, – сказал он.

– О, нет, не заблуждайся, рыцарь, – на щеках вспыхнул румянец. – Я еще слишком юна и неопытна, чтобы принимать твои слова за комплимент моему уму. Я ничего еще не знаю так, как должно знать.

– Зато ты умеешь внезапно исчезать и так же внезапно появляться, – сказал он.

– Для этого не нужно иметь много ума, – сказала она. – Это всего лишь игра, в которую мы играем с рождения. Я просто становлюсь твоей тенью, поэтому ты меня не видишь. Смотри: сейчас я перед тобой, а теперь меня нет, – она исчезла.

Ирвин так резко повернулся, что столкнулся с ней лбом. Диана приложила ладонь к ушибленному месту, простонала:

– О, я не ожидала, что ты такой прыткий. У меня искры из глаз полетели. У тебя железный лоб, Ирвин.

– Точно, – Ирвин рассмеялся. – Мой лоб стал железным после того, как меня в него поцеловала дама с синим веером…

– Кузина из Шенонсо, – подсказала Диана.

– Кузина, – он улыбнулся, надел доспехи.

Они пришлись ему в пору. В них он не чувствовал себя железным пугалом, нуждающимся в посторонней помощи. Доспехи стали его повторением, его новой кожей, обладающей эластичностью и железной защитой.

– Ты прекрасен, рыцарь Неро, – сказала Диана, придирчиво осмотрев его со всех сторон. – Давай испытаем на прочность твою новую кожу.

Она выхватила из-за пояса нож, полоснула Ирвина по груди. От неожиданности он оступился и упал навзничь.

– Да ты слабак! – воскликнула Диана с сожалением. – Рыцарь должен всегда твердо стоять на ногах, иначе он не достоин быть рыцарем. Вставай, – она протянула ему руку.

Они стояли друг против друга и молчали. Ему было стыдно и больно. Впервые хотелось заплакать от обиды. Но он душил в себе эту слабость, поэтому и не мог говорить.

Диана понимала, как унизительно для рыцаря быть осмеянным дамой, быть поверженным ею, и боялась говорить, чтобы не бередить его рану. Единственное, что пришло ей на ум в этой ситуации – поцеловать Ирвина в лоб, что она и сделала.

И в тот же миг грянул гром, сверкнула молния, и на землю обрушился ливень.

– Что ты стоишь? Прячься скорей, – крикнула Диана, втянув Ирвина под еловые ветки.

Лицо Ирвина было мокрым от слез. Они все же вылились наружу. Вылились в тот самый момент, когда полил дождь. И прогремевший гром был его громом и молния – его молнией, разделившей жизнь на «до» и «после».

До поцелуя Дианы Ирвин был юнцом, глупым мальчишкой, верящим в сказки. После поцелуя он стал рыцарем, защитником сказок. Он шагнул под ветки, прижал Диану к груди, выдохнул:

– Душа моя, любовь моя навеки…

– Ania mia, ti amo…[2]2
  Душа моя, любовь моя…


[Закрыть] – повторила она.

Мгновение спустя защебетали птицы, солнечный луч пробился сквозь тучи и разлил золотую краску на землю. Только хрустальные капли на еловых иголках напоминали о дожде, омывшем мир…

Диана и Ирвин долго гуляли вдоль берега Луары, говорили, смеялись, молчали, снова говорили. Попрощались они на закате. Диана сказала:

– Пора, мой друг, – поцеловала его в лоб, исчезла.

– До завтра, душа моя, – проговорил он, гладя вдаль. Снял доспехи, спрятал их в сумку, которую дала Диана, пошел в замок.

Мосье Жермон поджидал его у дверей. По напряженному выражению его лица Ирвин понял, что-то случилось.

– Королева прислала к нам своего человека, – сообщил Жермон, озираясь по сторонам. – Весьма неприятный господин. Удивился, что тебя нет в замке и мы не знаем, где ты гуляешь. Задал несколько странных вопросов слугам, вызвал к себе Сюзанну. Они разговаривают уже четыре часа. Я подслушивал под дверью. Она плачет. Плачет четыре часа, это невыносимо. Это начало финала. Если так дальше пойдет, мы все обречены…

– Не стоит раньше времени паниковать, мосье Жермон. Все еще может измениться, – сказал Ирвин. – Думаю, все не так страшно, как вам кажется.

– Нет, нет, мой дорогой мальчик, мне ничего не кажется, – проговорил Жермон, покачав головой. – Я достаточно долго живу на свете, чтобы делать смелые заявления. К тому же, моя интуиция еще ни разу меня не подводила. Уверяю вас, Ирвин, нас ждут серьезные испытания. Беззаботная жизнь в замке Фальков закончилась, помяните мое слово, – он посторонился, пропуская Ирвина к дверям. Но в последний момент сжал его руку:

– Умоляю, ни о чем ему не рассказывайте. Ни о чем… Это спасет вам жизнь.

– Благодарю, – сказал Ирвин, подумав о том, что он никогда никому ничего не рассказывал. Даже сам мосье Жермон, с которым они проводили большую часть времени, не смог выпытать ни один из секретов Ирвина, не узнал о его тайнах, не понял насколько раним этот юноша с суровыми чертами лица и взглядом затравленного зверька.

Ирвин спрятал доспехи, умылся, надел одежду подобающую для встречи с высоким гостем, пошел в гостиную. В камине горел огонь, поленья весело потрескивали, выпуская на волю сотню искр. Ирвин улыбнулся. Игра огня и дров всегда его веселила. Он сел на невысокий стул у камина, засмотрелся на пламя.

– Добрый вечер, господи Ирвин Фальк, – раздался за его спиной довольно неприятный мужской голос.

Ирвин поднялся. Перед ним стоял высокий худощавый господин с тонкими чертами лица. Он был бы красив, если бы не злые глаза, которые все портили.

– Я – Франц Депорт советник Ее Величества королевы Эттины. Вы похожи на отца. У вас такое же мужественное, одухотворенное лицо, – он улыбнулся. На миг его глаза подобрели, но лишь для того, чтобы стать еще злее. – Надеюсь, вы уже догадались, что цель моего визита состоит не в том, чтобы петь вам хвалебные оды.

– Да, – сказал Ирвин, глядя на Депорта.

– Королева Эттина направила меня сюда по просьбе короля, который сейчас воюет у южных границ, но помнит о вас и хочет, чтобы я подготовил вас к рыцарскому турниру, – Депорт улыбнулся своей недоброй улыбкой. – Вам предстоит показать свое мастерство и стать рыцарем Ордена Святого Михаила. Турнир назначен на ноябрь. Король Бенедикт решил не откладывать его. Он надеется, что война к тому времени закончится. К тому же до ноября еще полгода и за это время произойти может все, что угодно. А у нас с вами, господин Фальк, есть время на подготовку.

– Очень хорошо, – сказал Ирвин.

Депорт одобрительно кивнул. Строгий немигающий взгляд Ирвина подтверждал, что он – сын короля Бенедикта. Никто кроме него не мог так долго смотреть в одну точку, немигая. Даже сын короля Эдуард не унаследовал эту способность. Она досталась Ирвину – незаконнорожденному сыну короля и Агнесс Гидие. Сходство с которой было так велико, что поначалу Депорт подумал, что перед ним фаворитка короля, переодетая в мужской наряд. Но, чем дольше он смотрел на Ирвина, тем больше понимал, что это лишь обман зрения. Агнесс здесь нет. Где она – неизвестно. А перед ним стоит глупый мальчишка, которого он, Франц Депорт, должен уничтожить, убрать с пути королевы и принца Эдуарда. В чемоданчике тайного советника лежит пузырек с ядом, который он будет подливать Ирвину в еду. Яд разрушит его иммунную систему, сделает его мишенью для болезней, которые довершат начатое Депортом дело.

А, чтобы мальчишка ничего не заподозрил, он, Франц Депорт, научит его особым рыцарским приемам, которых не знает никто в королевстве, и тем самым завоюет его доверие. В успехе своего дела Депорт не сомневается. Он умеет манипулировать людьми. Он видит их насквозь.

– Вы еще не ужинали, господин Депорт? – спросил Ирвин.

Занятый своими мыслями Депорт, ответил невпопад:

– Да, нет… да… я голоден. Я устал с дороги… – рассердился на себя.

– Тогда пойдемте в столовую, – предложил Ирвин, пропуская гостя вперед.

– С этим мальчишкой нужно быть начеку, – решил Депорт. – Не стоит забывать, что он сын Гидие, о которой ходят разные противоречивые слухи. Одни называют ее дамой с синим веером. Другие – черной дамой. Третьи – разбойницей из Шенонсо. Четвертые – ведьмой. В каждом из этих утверждений есть доля истины. Слухи на пустом месте не рождаются.

К тому же, Депорт сам был свидетелем фантастической силы Агнесс, когда она сорвала с двери замок с такой легкостью, словно сдула с ладони пылинку. Потом этот замок она швырнула на стол, за которым сидела королева со своими фрейлинами. Стол рухнул, перепугав дам до полусмерти. На их истошные крики сбежались все, кто был в замке, а виновница переполоха Агнесс Гидие, села в карету и укатила в свою резиденцию.

С тех пор королева Эттина больше не пыталась досадить сопернице. Она смирилась с ее существованием. Сделала вид, что смирилась. Так было спокойней. К тому же кто-то из придворных сообщил королеве, что Агнесс владеет секретами черной магии, и с ней лучше не связываться. Эттина вняла добрым пожеланиям и зачастила в королевскую церковь.

Она подолгу простаивала на коленях перед иконой Девы Марии, умоляя послать ей утешение, защитить от черных чар. Молитвы были услышаны. Эттина родила сына. Король вернулся на брачное ложе, а соперница исчезла.

Королева торжествовала. Но, счастье ее было недолгим. У короля появилась новая фаворитка очень глупая и очень молодая. Она считала своим долгом рассказывать всем о своем высоком положении при дворе и требовала относиться к ней, как к королеве.

Огорчение Эттине добавило известие о том, что в лесах Шенонсо появилась разбойница, похожая на Агнесс Гидие. И финальным ударом стала война, добравшаяся до южных границ.

– Ах, как все некстати, не вовремя, – плакала Эттина, уткнувшись в грудь Депорта. А он, как мог ее утешал, пытался найти положительное в том, что происходит. И это ему удалось. Мало-помалу Эттина успокоилась.

– Вы – мудрый человек, Депорт, – сказала она в одну из их встреч. – Вы правы, мне нужно действовать, а не плакать.

Прошло еще какое-то время, прежде чем он услышал то, что хотел услышать.

Эттина стояла у окна, смотрела на закат, а он докладывал ей о том, как прошел день. Не поворачивая головы, Эттина сказала:

– Я долго размышляла над вашими словами, Депорт, и поняла, что вы правы: то, что можно королю, можно и королеве! Сегодня ночью я не буду запирать двери своей спальни… А пока, можете быть свободным…

Когда он пришел к ней в полночь, то застал ее стоящей у окна. Она повернулась не сразу. Вначале приказала закрыть дверь, сказала несколько ничего не значащих слов о долге и чести, о королевской тайне и лишь потом он увидел ее пылающее от стыда и смущения лицо.

Он бросился к ее ногам. Он целовал ее туфельки, подол ее платья, а она молила Пресвятую Деву о прощении.

– Нет, я не смею, не смею… – простонал он, поднявшись с колен. – Простите меня, королева. Позвольте мне уйти…

– Уйти? – она растерялась. – Вы в своем уме, Депорт? Вы хотите уйти сейчас, после того, как распалили меня? Нет, вы должны закончить начатое дело… Я жажду ваших ласок…

– Эттина… Вы…

– Молчи…

Несколько ночей они провели вместе, а потом Эттина отослала его в замок Фальков. Никому другому она не могла доверить такое важное дело, как составление подложных писем от Констанции Фальк и убийство Ирвина.

Депорт, посягнувший на королевское ложе и честь короля, понимал, что отныне его жизнь зависит от Эттины. А счастье от того, насколько он будет расторопным в делах…

И вот он в замке Фальков, садится за большой обеденный стол напротив Ирвина. Смотрит в его глаза, улыбается, говорит:

– Вас не было целый день, господин Фальк. Позвольте узнать, где вы были?

– Гулял в лесу, – ответил тот.

Ответ Депорта не устроил, но на первый раз он решил не обострять ситуацию, не вызывать противника на конфликт. Для главного сражения, еще не пришло время. Улыбнулся.

– Что вы пьете?

– Воду. Холодную воду из подземных источников.

– А я предпочитаю красное вино. Не желаете попробовать?

– Нет, господин Депорт. Вино глумливо, и тот, кто им увлекается, поступает неразумно, – сказал Ирвин.

– Вы умны не погодам. Рад, что у меня будет такой хороший ученик, – похвалил его Депорт.

– А у меня такой прекрасный учитель как вы, господин Депорт, – Ирвин улыбнулся.

На самом деле он не испытывал радости от встречи с этой хитрой лисицей. Ирвин сразу почувствовал, что цель приезда Депорта не та, о которой он говорит. Королева что-то задумала, поэтому и вернула ко двору госпожу Констанцию, а сюда прислала своего тайного советника. Но как узнать, что они хотят?

– О чем думаете? – спросил Депорт, внимательно глядя на Ирвина.

– Ни о чем…

– Странно, вы возите вилкой по пустой тарелке. Так обычно ведут себя люди, погруженные в глубокие раздумья, – сказал Депорт.

– Да? – Ирвин усмехнулся. – Буду знать. Спасибо, что сказали. Простите меня, господин Депорт, я устал и хочу спать. Позвольте мне уйти.

– Конечно, конечно, – воскликнул тот. – Вам нужно хорошенько выспаться. Завтра в десять начнем наши рыцарские уроки. Доброй вам ночи.

– До завтра, господин Депорт…

Ирвин ушел к себе, распахнул окно и долго пристально смотрел вдаль, туда, где по его предположению, жила Диана. Утром он поднялся чуть свет, побежал к заветному месту. Знал, что она тоже придет. Нить любви, связавшая их души, дала ему эту уверенность. Ирвин не сомневался в том, что отныне он и она – единое целое.

Они пришли на заветное место одновременно, бросились друг другу в объятия. Диана заговорила с жаром:

– Ирвин, знай, что человек, приехавший к вам, убийца. Вот, возьми этот порошок и посыпай им всю пищу, которую ты будешь есть. Всю, и даже воду. Это – противоядие. Оно поможет тебе, спасет тебя от беды. Не спрашивай, откуда я знаю это, просто доверься мне.

– Депорт будет учить меня рыцарскому мастерству, – сказал Ирвин.

– Хорошо, пусть учит. Но показывать ему доспехи не стоит. Пусть о них вообще никто не знает. Ты наденешь их перед турниром. А до турнира забудь об их существовании. У тебя есть прекрасные доспехи, подаренные королем. Вот в них и тренируйся.

– Хорошо, – он улыбнулся.

– Все, иди. Не нужно расстраивать твоего учителя и давать ему повод для подозрений, – сказала Диана, разжав объятия.

– Когда я вновь тебя увижу? – спросил он, задержав ее руку в своей.

– Завтра в полдень, – ответила она.

Ирвин поцеловал кончики ее пальцев, побежал к замку.

– Где вы были? – раздраженно спросил Депорт, испепелив Ирвина своим взглядом.

– По утрам я привык делать зарядку в лесу, – ответил Ирвин, выдержав его взгляд. – Бег помогает мне правильно дышать, укрепляет мои ноги.

– Рыцарю это ни к чему, – сказал Депорт.

– Странно, король Бенедикт утверждал обратное. Именно он рекомендовал мне такие пробежки, – проговорил Ирвин.

Депорт прикусил язык. Против таких аргументов возразить ему было нечего.

– Ирвин Фальк – крепкий орешек, – подумал Депорт. – Раскусить его будет не так-то просто. Но я сумею это сделать. Я и не такие крепости брал…

Первый урок мастерства прошел быстро. Ирвин схватывал все налету. Депорт был поражен и раздосадован. Получалось, что ему нечем удивить этого шестнадцатилетнего мальчишку. Все секреты Франца Депорта Ирвин Фальк знает, потому что его обучал сам король Бенедикт, а уж он-то владеет рыцарским мастерством лучше остальных.

Депорт похвалил Ирвина за усердие, пошел переодеваться. Они встретились в столовой за обедом. Ирвин пришел чуть позже Депорта, сел на свое место напротив, посыпал пищу и воду серым порошком.

– Зачем вы это делаете? – удивился Депорт.

– Добавляю пище особый вкус, – ответил Ирвин. – Это моя любимая приправа. Хотите попробовать?

– Нет, спасибо. Я не люблю приправы, – сказал Депорт. – Я приверженец традиционной кухни.

– Gusti sono gusti, – Ирвин улыбнулся. – О вкусах не спорят.

– Да-да, о вкусах не спорят, но вчера вы мне ничего не говорили о приправах.

– Вчера приправу добавили на кухне. А сегодня я решил добавить ее сам, и правильно сделал, – проговорил он, с аппетитом уплетая еду.

У Депорта аппетит пропал. Он с трудом запихнул в рот кусок телятины и принялся нервно его жевать. Несмотря на то, что мясо было прекрасно приготовлено, оно показалось ему отвратительным.

– У нас еще будут сегодня тренировки? – спросил Ирвин.

– Нет. Отдыхайте. У меня есть неотложные дела, которые мне нужно сделать, – сказал Депорт, пригубив вино.

– Приятного аппетита, господин Депорт. Увидимся за ужином, – сказал Ирвин и ушел. А Депорт еще долго сидел за столом и возил вилкой по пустой тарелке…

Едва Ирвин вошел в свою комнату, за дверью раздался взволнованный голос Сюзанны.

– Позвольте мне войти к вам, господи Фальк.

Он впустил ее, запер дверь на ключ. Она подбежала к камину, прижалась к нему спиной, заговорила в полголоса. Ирвину пришлось подойти ближе, чтобы понять ее несвязные причитания.

– Мне страшно, страшно… Он требует невозможного… Он хочет, чтобы я написала письмо вашему отцу, хочет очернить меня, вас, госпожу Констанцию, мосье Жермона. Он хочет разрушить башню и убить нас всех, чтобы корона досталась будущему королю Луи…

– Ты ошибаешься, Сюзанна, принца зовут Эдуард, а не Луи, – сказал Ирвин строго.

– Да-да, но королева хочет дать ему новое имя – король Луи, чтобы ничто не напоминало ей о короле Бенедикте, который осквернил королевское ложе… – выпалила она.

Ирвин нахмурился. Болтовня Сюзанны начинала его раздражать. Она видно это поняла и решила не отвлекаться.

– Не знаю, поймете ли вы… Можно ли мне все это вам говорить… Но кроме вас мне некому сказать… Он меня пытал… Хотел узнать, известна ли мне тайна короля… я сказала, что ничего не знаю, что никогда не про какую тайну не слышала, – схватила Ирвина за руку. – Но, Боже мой, я знаю, знаю… Это ваша тайна, ваша, господин Ирвин. Вы должны ее знать… вот, возьмите…

Она протянула ему сложенный вчетверо листок, который явно был важным документом, потому что на такой бумаге писал только король. Ирвин развернул листок, прочел:

– Я – король Бенедикт, заявляю, что младенец Ирвин Фальк, родившийся в ночь с седьмого на восьмое июля одна тысяча пятисотого года, мой сын и прямой наследник. Мать мальчика герцогиня Агнесс Гидие.

Если королева Эттина не произведет на свет младенца мужского пола, Ирвин Фальк станет королем Амбуаза вместо меня.

Если младенец мужского пола появится, то Ирвину Фальку отойдут земли в долине Луары от замка Фальков до границ с графством Шенонсо.

Подписано королем Бенедиктом в присутствии крестного отца – Гийома Фалька и королевского священника Иоанна Первого.

Ирвина этот документ ошеломил настолько, что он несколько минут молчал и смотрел мимо Сюзанны. А она боялась пошевелиться.

– Если бы мне такое сообщили, я бы умерла от разрыва сердца, – думала она.

А Ирвин думал о том, что теперь можно понять и объяснить все, что до сих пор было непонятно и необъяснимо. Нелюбовь госпожи Констанции, косые взгляды придворных, переезд в долину Луары, появление дамы с синим веером. Мысль о ней заставила Ирвина улыбнуться.

Он вспомнил, что видел эту даму много раз, когда король брал его с собой на конные и пешие прогулки по лесу. Эта дама присутствовала и во время тренировок. Одетая в наряд пажа, она подавала Ирвину необходимые предметы, подсказывала, как лучше сбить ту или иную фигуру. Она, невидимая, неузнанная им, всегда была рядом. У Ирвина сжалось сердце. Он посмотрел на Сюзанну, спросил:

– Откуда у тебя этот документ?

– Госпожа Констанция выкрала его у вашего отца, господина Фалька, чтобы он не потерял его во время сражения, – ответила Сюзанна. – Поначалу она хотела взять его с собой во дворец, но в последний момент передумала, отдала мне со словами: «Это гарантия того, что со мной ничего не случится». Но… – всхлипнула. – Я знаю, что ее отравили… Он случайно проболтался… Он ударил меня по щеке и выкрикнул:

– Если не хочешь отправиться к праотцам вслед за своей хозяйкой, говори, все что знаешь!

Но я ничего ему не сказала, господин Ирвин… – схватила его за руку. – Спасите меня, умоляю. Спрячьте меня в своей комнате, а ночью я убегу в лес Шенонсо к разбойникам… Помогите мне…

– Хорошо, Сюзанна, – Ирвин погладил ее по голове. – Успокойся. Я помогу тебе. Главное, ничего и никого не бойся. В моей комнате тебя никто не посмеет тронуть.

– О, как вы великодушны, господин Ирвин, – она воспряла духом. – А можно я напишу письмо мосье Жермону?

– Нет. Этого делать не стоит, – сказал он. – Лучше скажи мне все то, что ты хочешь ему передать.

– Сказать вам? – она покраснела, потупила взор. – Ну, да… Скажите, что я его люблю… что ухожу… – посмотрела на Ирвина. – Наверное, не нужно говорить, куда я ухожу… Потом, если спросит…

Стук в дверь прервал их беседу. Глаза Сюзанны наполнились страхом. Ирвин приложил палец к губам, призывая ее успокоиться, спросил:

– Кто там?

– Это я, мосье Жермон. Пришел напомнить, что у нас урок латыни.

– Спасибо, что напомнили, – Ирвин зевнул. – Дайте мне несколько минут, чтобы проснуться.

Ирвин нахмурился, покачал головой, показал Сюзане на дверь в гардеробную. Та понимающе кивнула, спряталась. Ирвин сдернул одеяло с кровати, пошел открывать дверь. Как он и предполагал, из-за спины Жермона выглядывал Депорт. Ему явно хотелось войти внутрь, но Ирвин не позволил ему этого сделать. Он сказал:

– Я не приглашаю вас войти, потому что моя кровать разобрана. Простите. Я спущусь в библиотеку через несколько минут, – и захлопнул дверь. Жермон и Депорт ушли.

– Значит вы, господин тайный советник, хотите войны, – проговорил Ирвин, накрывая кровать. – Что ж, не стану лишать вас этого удовольствия. Желания нужно выполнять.

Он приказал Сюзане сидеть тихо и не высовываться, чтобы не случилось.

– Даже если будут кричать: «Пожар», не верь. Поверишь, попадешься в капкан Депорта и погибнешь. А я хочу, чтобы ты ушла в лес Шенонсо к той, кого зовут черной дамой.

Он закрыл дверь на ключ, пошел в библиотеку. Увидев его, Жермон и Депорт прервали беседу, словно обсуждали что-то его не касающееся.

– Вы любите латынь, Ирвин? – спросил Депорт.

– Да. Рыцарь должен быть образованным человеком, – ответил он.

– У вас на все есть достойный ответ, – Депорт улыбнулся. – Вы поражаете меня своей эрудицией, своими способностями, которые, по утверждению мосье Жермона, вы унаследовали от родителей. Но мне кажется, что матушка природа тоже здесь приложила свою руку. Именно она одарила вас умом, талантом, красотой. Вас невозможно не любить. Представляю, как трудно было вашей матушке уезжать отсюда. Но долг и честь – прежде всего. К тому же полгода пролетят незаметно, и вы сможете обнять госпожу Конатснцию.

– М-да, – крякнул Жермон, который знал об отношении Констанции к Ирвину. Но, чтобы не сболтнуть лишнего, выпалил:

– Ну-с, начнем урок.

– Не буду вам мешать, – Депорт поднялся. – В отличие от вас, Ирвин, я латынь терпеть не могу. И рад, что могу без нее обойтись. Пойду займусь делами. Увидимся за ужином.

Едва стихли его шаги, Жермон, зашептал:

– Этот Депорт-ищейка, он что-то вынюхивает. Это он велел мне задержать вас здесь. По всей видимости, хочет проникнуть к вам в комнату.

– Вы правы, Жермон. Но я не позволю ему рыться в моих вещах, – сказал Ирвин и пошел к дверям.

– О, не уходите, – крикнул ему в спину Жермон.

Но Ирвин не стал задерживаться. Он побежал к себе и застал Депорта у двери.

– Не ожидал, что тайный советник королевы будет подглядывать в замочную скважину за юнцом еще не достигшим совершеннолетия, – проговорил он громко и довольно резко. – У вас ведь много неотложных дел. Или именно это вы называете срочным делом, господин Депорт?

– По какому праву вы укоряете меня? – Депорт выпрямился, пронзил Ирвина своим злобным взглядом.

– По праву хозяина дома, – ответил тот. – Если вы хотите посмотреть, чем моя комната лучше других, попросите разрешения. Если вы что-то ищете, предъявите приказ короля на обыск.

– Я не собирался обыскивать вашу комнату. Просто мне почудилось, что там кто-то плачет, – сказал Депорт.

– А разве вас не предупредили, что в нашем замке полно привидений? Они не только плачут, они иногда стреляют по ночам и гремят на кухне посудой, – Ирвин улыбнулся. – Если хотите, за ужином я расскажу вам несколько историй.

– Истории о привидениях я обожаю, – Депорт попытался угодить Ирвину, поняв, что это – его любимая тема. – В детстве я тоже жил в замке с привидениями. Представляете, их боялись все, кроме меня. Если захотите, за ужином я расскажу вам несколько своих удивительных историй о встрече с привидениями.

– Прекрасная идея, господин Депорт. Увидимся за ужином, – Ирвин вставил ключ в дверь, крикнул:

– Мосье Жермон, я не хочу заниматься, идите сюда…

Депорт развернулся, пошел к себе. А мосье Жермон пришел в комнату Ирвина, встал у двери, сказал с грустью в голосе:

– С приездом этого Депорта наш замок превратился в поле сражений. Он хочет всех нас уничтожить. И ведь уничтожит же, если мы вовремя не сбежим куда-нибудь в леса Шенонсо. Что скажете, господин Ирвин, по поводу моих мыслей о побеге?

– Мысль хорошая, – ответил Ирвин. – Но думаю, бежать прямо сейчас не стоит. Сейчас Депорт может заметить ваше отсутствие и помчаться в погоню. А ночью он будет крепко спать, и не увидит, как вы покинете замок.

– Значит, вы не против того, чтобы я исчез? – переспросил Жермон.

– Я не против, а за…

– Хорошо, – Жермон улыбнулся. – Гора – с плеч. Пойду навещу Сюзанну. Бедняжка с самого утра не входит из комнаты, плачет. Я стучал, умолял впустить меня, но она боится Депорта, поэтому никому не открывает. Может хоть сейчас сжалится надо мной… – ушел.

Ирвин открыл дверь в гардеробную, спроси:

– Надеюсь, Сюзанна, вы все слышали, и совершенно успокоились. Мосье Жермон вас любит, а вы не хотите открыть ему дверь.

Сюзанна рассмеялась, высунула голову, спросила:

– А вы про привидений придумали или нет?

– Конечно, придумал, – ответил он. – Для тех, кто в них не верит, их нет и не может быть. А для тех, кто в них верит – они существуют. И мало того, для них привидения реальнее всех живущих. Но ты, Сюзанна, не должна бояться ничего. Добрым людям помогают добрые духи. А вот злодеи, которые плетут заговоры, попадают в лапы темных сил, в объятия ангелов смерти, из которых невозможно вырваться.

Сюзанна кивнула и спряталась. В шкафу ей было спокойней…

Закрывшись в своей комнате, Депорт дал волю эмоциям, которых накопилось столько, что им стало тесно внутри.

– Дьявол, дьявол, дьявол, – орал он, стуча кулаком по столу. – Ему еще нет семнадцати, а он ведеет себя так, словно знает все тайны мира и умеет читать мысли. Он хитер, умен, изворотлив, как змей, и весьма опасен. Королева права, Ирвин Фальк – наш главный враг. От него нужно избавляться как можно скорее. Но нам нельзя убивать его сейчас. Пока мы бессильны…