Текст книги "Восемь дней до убийства"

Часть 2
Двадцать дней до убийства

Туся

Тусе снился сон. Двери вагона метро с лязгом закрылись, зажав ее лицо. Почему-то только лицо. Туся как будто видела себя со стороны, но не удивлялась тому, что остального тела нет. Лицо ее волновало гораздо сильнее, ведь на скулах могли остаться грязь или ссадины. Вагон поехал. Туся надеялась, что хоть кто-то кинется ей помогать, позовет на помощь, хотя бы схватится за стоп-кран. Но люди пялились и молчали.

Она дернулась и проснулась. Фу, какой неприятный сон. Туся даже брезгливо потрогала щеки там, где их касались двери. Тетя бы сказала, что сон вещий. У нее все сны вещие. Туся задумалась. Пожалуй, если предположить, что две половинки створок – это два ее нынешних кавалера, которые требуют слишком большого внимания к себе, не дают свободно вздохнуть и хотят, чтобы Туся тратила на них все свое время, то, возможно, это знак, чтобы их бросить, иначе разразится катастрофа?

Она нащупала телефон, лежавший у подушки, и посмотрела, нет ли от тети звонков или сообщений. Вот тоже забота: Паша умчалась в санаторий четыре дня назад – и не пишет. Что они с Динкой должны подумать? Может, ей дали плохой номер или не назначили массаж, на который она очень рассчитывала? А вдруг там что-то случилось? И вообще, Паша постоянно попадает в разные истории. Правда, выпутывается из них мастерски. Но все равно, с тех пор как они с Динкой осиротели, тревога, что все повторится и они вдруг останутся одни, терзала Тусю каждый вечер, если сестра или тетя не отписывались в соцсетях. Ничего особенного и не нужно, только «все ок» или «спокойной ночи», но тетя постоянно нарушала договоренности, а вот Динка нет. Может, она лучше понимала Тусю, а может, просто характер такой. Она же по гороскопу Дева. У нее все по полочкам, идеальный порядок в доме, всегда с собой аптечка на разные случаи жизни.

Туся потянулась в кровати и решила, что сначала нальет себе кофе, чтобы приготовиться к повествованию тети. Паша будет восторгаться красотами природы, рассказывать про свои проблемы, а Туся, слушая ее, прихлебывать утренний бодрящий напиток и время от времени вставлять междометия и слова-связки вроде «да ты что?», «ух ты», «расскажи подробнее», «да ладно» и всякую другую фигню. Туся научилась этому в своей ветклинике. Женщины приносили питомца и долго и нудно рассказывали, что он не то съел, не тем покакал и вообще сегодня грустный. Туся, не прерывая излияния хозяек, кидала такие же междометия и слова-связки, а сама в это время быстро осматривала животных, обрабатывала раны, улыбалась им в хитрые морды, которые будто заговорщицки подмигивали Тусе: мол, как тебе моя? Сумасшедшая, да?

Кофе в турке, закипая, наполнил кухню фантастическим ароматом. Умывшись, Туся в пижаме и накинутой на плечи длинной вязаной кофте вышла на балкон, уселась в плетеное кресло и, прежде чем звонить Паше, набрала номер телефона сестры.

– Тебе тетя не звонила, как она в санатории устроилась?

Так тоже бывало. Паша писала Динке, полагая, что та поделится сообщением с сестрой. Но в этот раз тревога Туси оказалась ненапрасной.

– Тоже не звонила? Ну точно, приключений на одно место нашла!

– А может, правда что-то не так, вот и не хочет беспокоить раньше времени, пока все не устроится.

– Ну да, ну да. Сейчас ей позвоню, все узнаю. Ты уже трудишься? У меня сегодня отгул. Вчера до ночи оперировали кота. Представляешь, избили чем-то тяжелым и кинули в пакете в мусорку. Хорошо, что жители услышали, как он мяукает. Принесли к нам уже перед самым закрытием, наша клиника ближе всех к тому дому. Глаз пришлось удалить, половину хвоста и селезенку. В общем, инвалид теперь.

– А куда вы его?

Дина, похоже, заранее приготовилась дать отпор, зная привычку Туси пристраивать подобранных собак и кошек в добрые руки, в первую очередь в руки сестры. Дина не злая и животных любит, особенно кошек, но у ее мужа аллергия на шерсть, хоть Туся особо в это не верила, из-за чего постоянно язвила и подшучивала над Борисом.

– Себе оставим. Он больше ни к кому не пойдет, людей теперь ненавидит. И имя не знаем. Будем заново придумывать. Может, Борисом назвать?

Туся ехидно засмеялась и, не дожидаясь гневной отповеди сестры, разъединила связь и набрала номер телефона тети.

Ответили сразу.

– Тетя Пашка, где твоя совесть? – пошла в атаку Туся, но ее перебил холодный властный голос:

– Доброе утро, Наташа. Это Лариса Сергеевна.

– Я так и знала! Не звонит, не пишет. У нее неприятности? Она заболела? Что случилось?

– Не пугайся. У твоей тети просто очередной роман. Бегает как молодая лань, и ее рассеянность из-за влюбленности выросла до опасных размеров. Только что пили кофе у меня в кабинете, и она изливала мне душу. Вот ушла, а телефон оставила.

– Какой роман? Она же недавно мужа похоронила…

Туся не знала, как отнестись к новости, которую со смешком преподнесла тетина подруга, главврач санатория. С одной стороны, ничего страшного, все живы-здоровы, с другой – очередной роман тети завязался как-то очень рано.

– Мужа похоронила, но в монастырь же уходить не должна. А у нас в санатории постоянно происходят романтические истории. Ну и разводы случаются. Может, воздух волшебный? – Лариса засмеялась. – Правда, поклонник Паши вызывает у меня подозрения. Работает здесь, отличный врач. Холостой, красивый и на всю катушку этим пользуется. До меня доносились слухи о его похождениях – такие мимолетные романы с пациентками. А тут сказал вдруг, что хочет жениться. Младше Паши на семь лет. Как-то это неестественно, не находишь?

– А тетя что, сразу согласилась? Замуж?

– Сказала, после того как закончится траур, ответит согласием обязательно. И то хорошо. Время есть. Может, передумает. Ну или сам жених переключится на другой объект, вокруг полно одиноких незамужних дам. Но Паша – другое дело. Она через месяц начнет вступать в наследство. Богатая вдова – лакомый кусок для таких молодчиков.

– Лариса Сергеевна, а что, ничего нельзя сделать? Как-то повлиять на нее?

– Милочка, мне некогда бегать за ней. У меня на плечах целый санаторий! И Паша, слава богу, не дура. Увлекается, да. Пять раз была замужем. Но, может, новая интрижка и к лучшему. Оправится после смерти Сергея. Очень он тяжело уходил, а Паша всю болезнь рядом, ни шагу в сторону. И тосковала потом сильно. Думаю, паниковать рано… Все, Наташа, мне пора. Передам, что ты звонила.

Весь день Туся ждала звонка от тети. Слонялась по квартире, без конца пила кофе, от которого к вечеру начало жечь под ложечкой, придумывала слова, которыми предполагала образумить Пашу. Какое еще замужество? Нет, понятно, что тетка имеет право на личную жизнь, но молодой красавец, про похождения которого знает весь санаторий? Охотник за наследством! Младше Паши на целых семь лет!