Текст книги "Орхидеи в крови"

Глава 5

– Ну, сынок, с богом! – Герман Степаныч остановил старенькую иномарку и пожал сыну руку. – Ты пока отдыхай, а я попробую выяснить, кто тебя подставил. Ты же знаешь, у меня есть связи и в органах, да и частного детектива сейчас нанять не проблема.

Воронин обернулся и вытащил с заднего сидения автомобиля спортивную сумку:

– Ты Маринке не рассказывай особо, так, наври чего-нибудь, чтобы не истерила.

– Хорошо, – согласился Герман Степаныч. – Ну, иди, а то опоздаешь, не дай бог.

Воронин кивнул и почти бегом поспешил в аэропорт, но все-таки не удержался, обернулся один раз и помахал отцу рукой. За сутки любящий родитель сумел найти способ отправить свое чадо из страны на месяцок – другой, так, на всякий случай.

Но Ворони опоздал, недовольная стюардесса запустила его в лайнер последним, проворочав, что еще минута, и он остался бы на земле. Воронин ворвался в салон и опустился на первое попавшиеся место, рядом со страшненькой брюнеткой:

– У Вас свободно?

– Да, – улыбнулась Татьяна Борисовна, внимательно рассматривая мокрого попутчика. – А Вы случайно не тот самый корреспондетн, которого мы так ждали?

– Корреспондент? – искренне удивился Воронин, совершено забыв свою легенду, – ах да, это я и есть.

– Внимание, пристегните ремни! – приказала стюардесса, и брюнетка моментально выполнила ее указание.

– Боитесь? – спросил Воронин, наблюдая, как трясутся руки у девушки, она даже пристегнулась с первого раз не смогла.

– Да, боюсь, Татьяна! – и протянула ему маленькую, ухоженную ладошку.

– Воронин, – он пожал ее холодные пальцы. – Очень приятно.

Немного покачиваясь, лайнер, набрал скорость и плавно оторвался от земли. Еще пару минут и Татьяна, облегченно выдохнув, повернулась к Воронину:

– А в какой газете Вы работаете?

– Я? – Ворони мысленно стукнул себя кулаком по лбу, такие вещи надо придумывать заранее! – В одной частной газете. Это совершенно новая газета и я хочу сделать ее появление на местном информационном рынке ярким событием, – выпалил Ворони и едва не рассмеялся. «Что за бред я несу!»

– Понятно, – озадаченно протянула Татьяна и надолго замолчала.

А Воронин откинулся на спину кресла и закрыл глаза. И снова, перед ним появилась растерзанная Белка.

– Когда это закончится? – простонал он и выглянул в проход между креслами, чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей.

На расстояние вытянутой руки от него сидела странная парочка: пожилая, густо накрашенная женщина в красном кожаном пальто и всколоченный, давно нечесаный субъект, в несвежей ветровке. Он ожесточенно жестикулировал левой рукой, что-то объясняя пожилой собеседнице, а правой яростно чесал огромный прыщ на шее. Воронин брезгливо дернулся и тихонько позвал:

– Зоя Михайловна? – пожилая завуч была школьной подругой его отца, который, кстати, и пристроил его в эту поездку. Если Герман Степаныч правильно описал свою бывшую одноклассницу, то эта яркая, безумно надушенная женщина и должна была оказаться руководителем экспедиции.

– Да, да, – женщина, как показалось Воронину, даже с радостью оторвалась от разговора. – Что Вы хотели?

– Я, это, – Воронин замялся. – Я Воронин. Сын Германа Степаныча.

– Да, да, да! – Зою Михайловну словно подменили. – Как это замечательно, что Вы собрались ехать вместе с нами. Но Вы же чуть не опоздали, и я уже начала волноваться, – она оглядела его с головы до ног. – А я и не знала, что сын моего школьного друга известный корреспондент! Так приятно!

Воронин поморщился: «чего это там батя насочинял про меня? Известный! Не мог просто сказать, что по работе еду?» но все-таки, взял себя в руки, и ответил довольно спокойно:

– Да уж, так получилось.

– Разрешите Вам представить, – Зоя Михайловна повернулась к замызганному мужчинке, – Дмитрий Покрытов, изучает религию народов мира.

Дмитрий высокомерно оглядел Воронина, и презрительно поджав тонкие губы, слегка ему кивнул:

– Здравствуйте. Хотя я, если честно, не люблю вашего брата-журналиста, уж очень Вы всякую ерунду писать любите.

Зоя Михайловна пихнула «гения» в бок локтем и он замолчал.

– Добро пожаловать к нам! – слащаво, чтобы загладить выходку Дмитрия, пропела завуч. – Мы очень рады.

Спустя час, на электроном табло, снова вспыхнула надпись «Пристегните ремни» и Воронин апатично подчинился, настроение у него было хуже некуда. И хотя сейчас, он был в относительной безопасности, и отец делал для него все возможное, из головы не выходила растерзанная Белка и залитые кровью права.

– Москва, – неопределенно произнесла Татьяна и как бы ненароком задела его руку. – Вы любите столицу?

Воронин пожал плечами:

– Нет. Здесь слишком шумно.

Глава 6

– Я что-то не так понял? – Сергей говорил громко и холодно. – Я пролетел к тебе через весь материк, чтобы услышать, дорогой, я тебе не подхожу?

В номере было светло как днем, в окно пробивался свет неоновой рекламы, зазывающей в ночной клуб, расположенный напротив гостиницы. Аня сидела спиной к Сергею, и по ее лицу ползли разноцветные огни. Минута, и девушка окрасилась в ярко-розовый.

– Ты все не так понял, – глухо ответила Аня, не поднимая глаз. – Я просто хотела сказать тебе…

– Нет, я все понял, – Сергей мерил комнату шагами. – Я что, не понравился тебе как мужчина? А чего ж ты тогда пыхтела подо мной как паровоз?

Реклама вспыхнула синим и Анино и без того серое лицо, приобрело почти фиолетовый оттенок:

– Пыхтела? – в ужасе переспросила девушка, словно не веря своим ушам.

– Пыхтела, стонала, выла, называй, как хочешь, смысл от этого не измениться!

– Почему ты так со мной разговариваешь? – Аня, наконец, повернулась лицом к Сергею. – Кто тебе дал такое право? Я, что, уличная девка?

– Ой, какие мы щепетильные, – Сергей остановился посредине номера и зло прищурился. – Прямо как девственница. Ты мне-то хоть лапшу на уши не вешай!

– Сергей? – Аня перестала понимать происходящее, еще полчаса назад все было прекрасно, пока она сама, дура, не завела этот идиотский разговор. – Да я просто хотела сказать тебе, что влюбилась в тебя, – девушка сглотнула слезу, – сначала я просто хотела сбежать от мужа, а сейчас я поняла, что мне нужен ты,…хотя…теперь я уже в этом и не уверена.

Сергей сел рядом, от его нервных жестов шаткая кровать ходила ходуном:

– Так значит, ко всему прочему ты меня еще и использовать хотела? Как идиота? Развести на бабки?

Аня в отчаянии закрыла глаза и схватилась за голову, происходящее начинало напоминать ей кошмарный сон. «Кто тебя просил, идиотка, лезть к нему в душу?»

– Да? – мужчина рывком убрал ее руки от лица. – Да?

– Нет, – тихо ответила Аня и слезы, наконец, прорвались наружу. – Ты ничего не понял.

– А, все вы бабы, суки, – зло выругался Сергей и вскочил с кровати. Он бросился к шкафу и начал доставать свою одежду. – Я уезжаю, прямо сейчас.

Аня вздрогнула и умоляюще взглянула на мужчину:

– Я? А куда мне? – голос ее дрожал, а по щекам текли слезы.

– Ты? Не знаю, меня это больше не волнует, – Сергей нервно застегнул дорожную сумку и отправился в ванную. Спустя мгновение загремели баночки, что-то громко упало на кафельный пол. – Ты ведь сама решила, что ты мне не пара? – он вышел в комнату и подошел к ней.

Аня смотрела на него молча, огромными, полными ужаса глазами.

– Вот тебе деньги, – Сергей бросил на кровать бумажник. – Здесь много, тебе хватит и на билет и на еду.

– А паспорт? – шепотом спросила Аня, не переставая плакать.

– Не знаю. Думай сама! – Сергей вышел в коридор. – Я улетаю в Германию прямо сегодня, и сама понимаешь, у меня нет ни времени, ни желания тебе помогать. Прощай, – он захлопнул за собой дверь.

Аня закрыла глаза и сосчитала до десяти, ей пришла в голову потрясающе правильная мысль, которая объясняла все происходящие. Да, она просто спит и это сон. Дурацкий, кошмарный, так похожий на реальность, но сон! Сейчас она откроет глаза и окажется в объятиях Сергея, потом настанет утро, выглянет солнышко и все снова будет хорошо.

Аня открыла глаза: пустой гостиничный номер, тусклый свет ночника и разноцветные световые узоры на стене. За окном шумит ночной Бангкок, слышен чей-то веселый смех, движение машин. Нет, это уже не сон. Аня растерянно поднялась на ноги и громко закричала:

– Сергей!

Глава 7

Олеся осторожно поднялась с кресла и растерла затекшие ноги. Два часа полета прошли для нее незаметно, она почти даже и не шевелилась, мрачно обдумывая свою жизнь. Олеся словно впала в странную разновидность летаргического сна, все видела и слышала, но ни на что не реагировала.

– Пора? – она улыбнулась молодой соседке слева, которая продремала весь полет.

– Пора, – вздохнула девушка. – Я так боюсь провалиться, так боюсь.

– Все будет хорошо! – стандартной фразой подбодрила Олеся юную абитуриентку и протиснулась в проход между рядами. Тяжелая сумка мешала передвигаться быстро, и Олеся замешкалась возле выхода.

– Помочь? – Тихомиров – старший обернулся, он уже стоял на трапе и тормозил ленивое движение пассажиров.

– Нет, я сама, – испуганно пискнула Олеся и рванула сумку на себя. Разноцветная полиэтиленовая китайская ручка не выдержала и оторвалась. Сумка упала Олесе под ноги, и сама девушка, едва не свалилась рядом с ней.

– Вы чего? – сосед Татьяны Борисовны, уже стоящий в проходе, обернулся к Олесе. – Что с Вами?

Олеся громко ойкнула и присела на корточки, даже не взглянув на мужчину:

– Сумка порвалась!

– А зачем вы китайское дерьмо в дорогу взяли? – тут же нашлась Татьяна, стоящая рядом. – Купили бы приличную сумку и проблем бы не было.

Олеся промолчала, из последних сил сдерживая слезы.

– Да проходите Вы уже, – ощутимо толкнула ее толстая тетка, – чего проход загородили?

Олеся растерялась окончательно.

– Сейчас я Вам помогу, – мужчина присел рядом с Олесей. – Ручка порвалась?

Олеся вскинула на него благодарный взгляд и …о господи…

– Павлик?!

Воронин дернулся как от удара хлыста:

– Белка? О Господи, Олеся?!

Они застыли ни в силах пошевелиться.

Вокруг них возмущались пассажиры, что-то громко советовала стюардесса, визжала Татьяна и голосила Зоя Михайловна, но они ничего не слышали.

– Павлик? – прошептала Олеся, не веря своим глазам. – Павлик?

– Что здесь происходит? – брюнетка в форменной куртке протиснулась к ним. – С Вами, девушка, все в порядке?

Олеся машинально засовывала в сумку выпавшие вещи, Воронин ей помогал, как мог, но по его лицу было видно, что такой встречи он ожидал меньше всего.

– Пошли, – Воронин кое-как застегнул молнию на сумке и поднялся во весь рост. – Пошли, Белка!

Олеся едва сдерживала подступившие к горлу слезы, вот уже почти пятнадцать лет ее никто не называл Белкой, этим милым, юношеским прозвищем.

Столица встретила искателей орхидей солнечным днем, хмурыми таможенниками и многочисленными представителями службы охраны в аэропорту. В свете последних чудовищных терактов, когда страну буквально захлестнула волна нервозов, серьезные люди в форменной одежде вызывали скорее чувство облегчения, чем раздражение или тревоги.

– Многовато их, – Татьяна покосилась на службу охраны. – Неужели опять что – то?

Ей никто и не ответил, зачем попусту сотрясать воздух? Тихомиров – старший спокойно дожидался пока таможенник проверит его багаж, Влад блаженно улыбался, слушая какую-то музыку, придерживая наушники руками, зато Дмитрий заметно нервничал, пока его рваный рюкзачок вертели в руках чужие люди:

– Ну, неужели по мне не видно, что я приличный человек, а не террорист? – наконец не выдержал «гений» и пожал плечами.

– Какой идиот, – услышала Олеся шепот смазливой девушки в короткой джинсовой юбчонке, стоявшей с ней бок о бок. – Что, на террористах маркером что ли написано, что они уроды? – обратилась она к своей подруге, – а глядя на этого мужичка, еще и не то можно подумать, какой то он…засаленный…фи!

Олеся, едва улыбнулась, уж больно девушка в точку попала – «засаленный!».

– Так мы, значит, едем вместе? – Воронин продолжал держать Олесину сумку в своей руке. – Да?

Зоя Михайловна уже в десятый раз за пять минут повернулась к ним и бросила очередной удивленно – презрительный взгляд:

– Как быстро некоторые дамы забывают о своем семейном положении, стоит им только уехать их дома, – расслышала Олеся ее высокомерный голос. Завуч нарочито громко общалась с Дмитрием. – Вы согласны со мной?

– Конечно, – с радостью отозвался «гений». – А особенно блондинки!

– Как ты сюда попала? – Павлик осторожно сжал Олесину руку.

– А ты? – вопросом на вопрос ответила она.

– Нам надо поговорить, – Воронин прошел досмотр и потянул Олесю за собой. – Прямо сейчас.

– Прямо сейчас у вас не получится, – Зоя Михайловна нарисовалась как чертик из табакерки. – Так что, молодые люди, придется подождать.

Олеся вспыхнула, а Воронин хмуро наморщил брови:

– И кто нам помешает?

– Что Вы, никто, – завуч сладко улыбнулась. – Просто нам сейчас надо обсудить план дальнейших действий. Прошу все за мной, воон туда, – и она ткнула ярко накрашенным пальчиком в сторону свободных кресел.

Путешественники потянулись следом за ней и как могли, расселись на синих пластмассовых сидениях.

– Уважаемые! – Зоя Михайловна встала посреди сумок, чемоданов и рюкзаков. – Наши планы слегка изменились, – она сделала долгую паузу, – дело в том, что мне не придется лететь с вами на Малаккский полуостров, я, к огромному сожалению, вынуждена лететь прямо в Бангкок. А это значит, что сейчас наши с вами пути расходятся.

Олег Тихомиров понимающе ухмыльнулся:

– Не хотите в тропики?

– Ну что Вы! – залепетала Зоя Михайловна. – Очень хочу, но, обстоятельства. Зато через три недели мы встретимся с вами здесь, в Москве, на этом же месте и отправимся домой.

Никто не стал спрашивать, что это за такие таинственные обстоятельства, из-за который Зоя Михайловна не может лазить по тропическим лесам в поисках орхидей, а вынуждена весело провести время в одном из красивейших городов мира, всем было понятно и без объяснений.

– Мне, если честно, все равно, – Олег сел поудобнее и вытянул длинные ноги, хрустнув коленями, – где Вы будите все это время. Мне нужна, как мы и договаривались, обширная реклама моей фирмы и постоянное упоминание спонсорства, после нашего прибытия на родину.

– Конечно, ведь я подписала все Ваши условия, – завуч немного раздраженно повела плечом, – и зачем обсуждать это здесь? – она немного замешкалась. – При посторонних?

– Не зарывайтесь, – буркнул Олег. – Я пока, решил побродить по тропикам, ощущения, все-таки, но могу и передумать и полететь с Вами, в Бангкок, например. А что? Посещу парочку массажных салонов, – он осекся и взглянул на сына, но мальчик продолжал слушать музыку, так и не вытащив из ушей наушники. – Я думаю, молодому мужчине с деньгами будет, чем там заняться. Да и за Вами пригляжу, чтобы ничего не случилось, – хохотнул он.

Зоя Михайловна окончательно скисла и перевела разговор в другое русло:

– Ну, уважаемые мои, ваш самолет через полтора часа, – она присела в свободное кресло. – Давайте обсудим нашу встречу здесь, через три недели.

– Пойдем, – Воронин потянул Олеся в сторону. – Чего ты эту трепотню слушаешь?

– Ну… но, – замешкалась девушка. – А как же?

– Вещи сдадим в камеру хранения, билеты у нас на руках. Пошли, мы не виделись уйму времени, и нам надо поговорить.

И они улизнули, незамеченные остальными, и только «гений» Дмитрий проводил их уничтожающим взглядом:

– Животные, – но его реплика осталась незамеченной.

Глава 8

– Я постоянно вижу тебя во сне, – Олеся допивала бокал вина, – и все это началось несколько месяцев назад. Ты приходишь ко мне, – она всхлипнула, – диктуешь номер своего телефона, просишь позвонить, я все записываю, а утром не могу вспомнить ни одной цифры.

В ресторане аэропорта было многолюдно, громко звучала популярная музыка, то и дело в воздухе раздавались взрывы хохота.

Воронин курил одну сигарету за другой, не переставая крутить в руке дешевую зажигалку:

– Как муж? – наконец спросил он и по ее удивленному взгляду понял, что сморозил глупость. У них и раньше так бывало, она долго ему что-то объясняла, а потом он задавал самый наитупейший вопрос.

– Какая ты у меня глупая Птица, – обычно смеялась юная Олеся и целовала Павлика в губы.

– Что? – переспросила Олеся Викторовна и нахмурила брови.

«Боже, какая она стала, моя первая любовь, моя первая женщина, моя первая жена», горько подумал Воронин, но вслух, естественно сказал совсем другое:

– Я …просто мне тяжело…было без тебя. Наверное, мы сами себе сломали жизнь, – Воронин залпом допил рюмку коньяка. – Я не счастлив, я не умею жить без тебя, хотя Марина прекрасная женщина. И очень меня любит. Мне все друзья завидуют, говорят, Пашка, как тебе повело с женой, представляешь?

Олеся вжалась в кресло и мучительно улыбнулась:

– Представляю.

В воздухе повисла напряженная пауза. Воронин вяло ковырял вилкой пережаренную котлету и молчал. Олеся допила вино и откинула волосы назад. Такой знакомый, совсем юношеский жест.

Оба молчали, боясь сказать что-то совсем неуместное или не нужное.

– Нам пора, – наконец проронил Ворони, взглянув на часы. – С минуты на минуту объявят посадку.

Олеся быстро вскочила с места и тут же пошатнулась.

– Ты чего? Тебе плохо? – Павел подхватил ее за локоть. – Да?

Их взгляды встретились, они стояли так близко друг от друга, словно между ними не было десятка лет, разных городов и новых семей. Они снова стали Белкой и Птицей, влюбленными подростками, у которых впереди была счастливая жизнь, но почему то судьба распорядилась по-другому.

Воронин нежно дотронулся до ее белокурых волос, потом едва задел ее щеку, наклонился к Олесе и поцеловал ее губы:

– Моя маленькая, единственная, любимая Белка.

Олеся закрыла глаза, сердце ее разрывалось:

– Моя Птица.

И они снова, как в юности, стали одним целым.

Глава 9

Аня всегда знала, что она достойна лучшего. Она знала это, когда от нее ушел первый муж, когда она сама ушла от Ия, но она растерялась, когда от нее ушел Сергей. Теория дала трещину, принц не захотел вникнуть в ее сложные душевные переживания, сказка закончилась, так и не успев начаться. Ночь прошла без сна, но и без слез. Оставшись одна, в чужой стране, без паспорта и с жалкой кучкой денег, Аня моментально перестала мучиться душевными терзаниями, и настроилась на банальное выживание. Подсчитав оставленную Сергеем сумму, Аня пришла к неутешительному выводу, что денег мало, а значит уехать на них в Россию не получится, а уж тем более нельзя было на них прожить в Бангкоке или купить себе новый паспорт.

Уже давно расцвело, за окном только что прошел дождь и Аня, бесцельно побродив по номеру, собралась домой. К Ия, а куда еще, позвольте спросить, она могла пойти?

Денег на такси вполне хватало, хватало денег и на легкий завтрак в отеле.

Аня спустилась вниз, пешком, игнорируя лифт, почему-то до дури захотелось размять ноги. В открытом кафе возле отеля, несмотря на мокрый асфальт и капельки дождя на пластиковых креслах, почти все места были заняты, и Аня завертела головой в поисках свободного столика.

Она заказала сосиску и кофе, и немного подумав, бокал белого вина. Настроение препоганое, дела шли, хуже некуда, да и в голову больше не приходила ни одна реальная история для Ия. Что же такого ей на этот раз придумать, чтобы объяснить ему свое очередное бегство из дома?

– Аня? – Сергей обнял ее за плечи. – Как хорошо, что ты еще не ушла!

Аня вздрогнула и обернулась. В промокшем свитере, со слипшимися волосами, виноватый и тихий, Сергей вертел в руках свою сумку:

– Я, боялся, что ты уже ушла, – повторил он и опустился в кресло напротив.

Аня сделала чудовищный глоток вина, на мгновение закашлялась, едва отдышалась, но продолжала молчать.

– Ты прости меня, – Сергей брезгливо отдернул прилипший к телу свитер. – Я, наверное, был не прав.

Аня снова глотнула вина и опять промолчала.

– Ты меня прощаешь?

– Куда мы сейчас пойдем? – тихо спросила его Аня, вставая с кресла. – У тебя уже есть планы?

Сергей понял, что прощен и радостно просиял:

– Мы пойдем делать тебе новые документы, – он немного замялся. – Ты согласна?

– Да, – несмотря на неожиданный и вроде бы счастливый поворот событий, Аня чувствовала себя крайне неуверенно и неуютно. Что-то разбилось в ее душе в тот момент, когда Сергей вчера захлопнул за собой дверь. И он это тоже понял:

– Ты все еще злишься?

«Все еще злишься?». Как мужчины любят задавать такие глупые, идиотские вопросы! «Злишься!» Злиться можно за разбитую тарелку, испорченный костюм или ненароком отдавленную ногу. Когда тебе наступают в душу, банальным «злишься» это не назовешь.