Текст книги "Фантомная жизнь. Учись отпускать…"

– Да.

– Ну вот. Все твои жизни происходят прямо сейчас в параллельной реальности. Но ты каким-то образом оказалась здесь. Интересно, я с таким раньше не сталкивался.

– Прямо сейчас… – прошептала Вера, – то есть когда мне иногда бывает больно без причины, это значит, что сейчас, возможно, мне плохо в другой жизни? Это так связано?

– Да.

Вера на краю поля отчаянно замахала руками и, моргнув, словно экран телевизора, исчезла.

– Вот это да, – ошарашенно сказал Игорь, – я поговорю об этом со своим наставником… Вот это да!

Вера же молчала, прокручивая в голове снова и снова его слова.

– Ладно, давай об это потом. Мы не за этим сюда пришли. – Игорь взял себя в руки. – Прокрути время вперед, посмотри чуть дальше, что происходит с тобой.

«Как я прокручу время? – удивилась про себя Вера, сжав драйвер в руке. – Я же не фильм смотрю, где можно щелкнуть пультом».

Но послушно представила внизу поля тонкую черту с перемоткой. Прокрутила вправо и ощутила дикую боль в груди и темноту.

– Боже, – всхлипнула Вера, – мне так больно, и я ничего не вижу. Так больно! – завыла она. Хотела сделать хоть что-то, чтобы прекратить эту невыносимую боль, но не могла даже вздохнуть.

– Спокойно, Вера, дыши. Ничего страшного не произошло.

– А что это, меня как будто похоронили заживо. Мне дико больно, и на грудь давит что-то тяжелое, я не могу дышать.

Вера зашлась в душных рыданиях.

– Дыши. Я вижу, что происходит вокруг тебя. Ты жива.

– Боль колет меня невозможными иголками, не могу думать, – плакала Вера, – очень больно.

– Думай Вера, напрягись. Отмотай назад.

– Я так и знала! – крикнула она. – Он предал меня. Насмехался. Я любила его до беспамятства, а он за спиной называл меня нищей, грязнокровкой и смеялся… Он просто развлекался. Почему так больно…

– Вера, посмотри внимательно и подумай. Что для тебя хорошего в этой ситуации? Что ты видишь дальше, что с тобой произошло?

– Что тут может быть хорошего? Я разбита, сломлена. Меня выпотрошили изнутри. Я не вижу дальше ничего. Одна боль и пустота.

– Прокрути вперед, что ты видишь?

– Я вижу заплаканных сестер, слышу их дикий вой. Но себя я там не вижу, я смотрю на них сверху. Я что, умерла?

– Посмотри.

– Сейчас отмотаю назад… – засопела Вера. – О боже мой, я сбросилась с обрыва! Как жутко у меня вывернута шея… Вот почему я чувствовала такую боль. Но как я могу чувствовать, если умерла? Боль не стала меньше. Меня нет на той Земле, но я всё чувствую, и легче не становится, – тихо плакала Вера. – Я не выдержу этого!

– Вера, подумай, что для тебя хорошего в этой ситуации?

– Что тут может быть хорошего? Меня предал любимый человек. Не просто предал, а оказался наглым подлецом. Я вижу его лоснящееся лицо. Ему даже ни капельки не стыдно, что из-за него девушка покончила с собой. Так бы и плюнула ему в наглую морду. Растоптала бы, уничтожила.

– Стоп. Дыши. Думай. Чему ты здесь училась?

– Чему училась… Чему училась? Обходить таких подлецов стороной. Видимо, плохо училась. Как я могла бросить маленьких сестер одних на произвол судьбы? У них нет никого, кроме меня. Что будет с ними дальше? Как они будут жить?

– А ты посмотри.

– А можно?

– Конечно.

Вера покрутила драйвером и увидела, что сестры долго горевали по ней, но эта боль давала им силы идти вперед. Их забрала к себе знахарка и они не знали бед. Росли сильными, смелыми и ценили друг друга. Заботились и любили. Оберегали друг друга и хранили память о своей семье – погибших родителях и бедной сестре. Каждая из них встретила замечательного мужа и родила отличных детишек. Невзгоды и подлецы словно обходили их стороной.

– У них всё прекрасно, – удивленно сказала Вера, – они такие чудесные! Я думала, они погибнут от голода и холода, но они справились!

– Тебе стало легче?

– Конечно. Боль постепенно уходит.

– Эта боль, – задумчиво спросил Игорь, – подумай, с чем она больше связана: с предательством или с чувством вины перед сестрами за то, что ты их бросила?

– Больше с сестрами… – ошарашенно сказала Вера. – Я захотела жить, как только полетела вниз. В ту же секунду я пожалела об этом. Он совсем не стоил этого. И боль… она бы прошла. Зачем я это сделала?

– В тот момент ты не могла поступить по-другому. Прими этот выбор и подумай, что хорошего было в той ситуации?

– Я думаю, что училась переступать через боль. Радоваться жизни и… не пойму, как это описать… как будто я – драгоценность.

– Ты тренировалась любить себя, ценить и уважать. И училась тому, чтобы тебя любили, ценили и уважали другие. К сожалению, ты училась через боль. Как и большинство людей на земле. Не надо расстраиваться. Как думаешь, в той жизни ты выучила эти уроки?

– Думаю, нет. Иначе я бы не бросилась с обрыва. Жила дальше и радовалась жизни. И было бы всё по-другому.

– Здесь есть связь с твоей настоящей жизнью. Невыученные уроки идут за нами по пятам, словно охотник по следу раненого животного. Они будут напоминать о себе, настигать нас вновь и вновь, чтобы мы выучили урок и закрепили знания.

– Что же теперь делать? – испуганно спросила Вера.

– Подожди. Давай посмотрим, может, мы что-то упустили. Ведь вопрос касается твоей болезни. Вероятно, произошло что-то до этих событий. Почему ты пошла работать к знахарке?

– Сейчас, – сконцентрировалась Вера.

Дыхание ее ненадолго прервалось, потом ускорилось, словно нестройный ритм печальной песни.

– Игорь, – потрясенно сказала она, – я оказалась у неё не только из-за денег. Я пошла к ней, потому что у меня отнималась правая часть тела и невыносимо болела спина. Через год после смерти близких я стала словно разваливаться. Что это? Не пойму… Как будто в ноге гвоздь или осколок железа, такая дикая боль. Там ничего нет, но что-то жутко давит внутри костей. И спина – как будто на ней пятьдесят килограмм свинца, я даже туфли обуть не могу нагнуться. Вот оно что… Я пошла к ней за помощью и осталась потом там работать. Ведь не просто так она удочерила моих сестер. Мы, наверное, были с ней близки.

– Подожди, – остановил ее Игорь, – посмотри, почему у тебя начались проблемы со здоровьем, что произошло?

– Я ничего не вижу. Через год после поминок мне стало плохо, и всё. Пошла к ней, она меня вылечила.

– Вера, согласна ли ты увидеть истину? Основную причину твоей болезни? Готова ли ты к этому?

– Готова, – судорожно вздохнула Вера.

Внезапно смутная пелена перед глазами рассеялась, и Вера заметила нечто удивительное. Рядом с ней, за спиной, в воздухе парили невесомые фигуры. Ее родители. Их словно приковали к ней огромной невидимой цепью. Даже на первый взгляд было видно, сколько боли это причиняет им. А у Веры в спине, в точке связи, зияли огромные кровоточащие раны, из которых тускло текла мутная кровь.

– Что это? – прошептала она, – что происходит?

– Ты не хотела отпускать родителей в свет. Насильно удержала их на земле. А так делать нельзя. Это больно для них и смертельно для тебя. Души после смерти отправляются назад, к себе домой. А ты лишила их этой радости.

– Они хотели причинить мне зло? – в ужасе сказала Вера и тут же подумала о чем-то, что моментально ускользнуло из ее памяти.

– Нет, тут другое. Посмотри на них, кто сильнее?

– Я. Но мне так больно. А как я это сделала, не пустила домой? И что вообще значит «домой»?

– Вера, притормози. Ты удержала их тем, что сильно переживала, долго скорбела и мысленно не дала им уйти, когда была такая возможность.

– Она не всегда у них есть?

– Нет.

– Неужели это правда, что можно тянуть душу любимых людей к земле?

– Разумеется, правда. Когда уходит возможность уйти в свет, душе нечем питаться. И она машинально начинает потреблять энергию человека, к которому привязана. Ей некуда деваться, она превращается в невольного вампира. А человек теряет силы, здоровье и энергию. Такая связь губительна для всех. А ты держала обоих родителей. Мало того, что взвалила на себя ношу по воспитанию сестер и уходу за домом, так еще и это в придачу.

– Вижу, – понуро согласилась Вера.

– Согласна ли ты отпустить обиду на родителей за то, что они так рано оставили тебя?

– Да.

– Хорошо. Посмотри, чему ты училась здесь?

– Наверное, уметь отпускать близких?

– Да. Принимать и уважать выбор других. Свобода выбора и свобода воли – священна. Помни, что души всегда договариваются перед воплощением, как будут помогать друг другу проходить уроки.

– То есть я специально договорилась с родителями, что они умрут? Да что ты городишь? – возмутилась Вера, – я бы никогда не согласилась пойти на такое.

– Вера, ты немного не понимаешь. Здесь, в реальной жизни, конечно, ты на такое бы не пошла. Но там, наверху, всё иначе. С позиции души обычная жизнь – это миг. Там время течет по-другому. Для них это как пятидневка в школе. Может, слегка утрированно, но так ты лучше поймешь. Ты точно хочешь это знать?

– Хочу. Я многого не понимаю, но хочу. Хочу быть здоровой. И если так, как ты говоришь – может быть, может быть.

– Помни, что это обоюдный выбор душ. Твои родители этого хотели. Это их опыт и уроки. И ты тоже училась. Я параллельно вижу еще в нескольких жизнях похожие ситуации.

– В смысле? Что у меня погибали близкие? И почему я этого не вижу?

– Да. И ты ни разу их не отпустила. Ни в одной из них. А не видишь, потому что не совсем готова…

Вера покрылась красными пятнами, в горле запершило, стало трудно дышать.

– Что-то мне нехорошо.

– Прекратим сеанс?

– Нет, закончим. Уже проходит.

Она несколько раз глубоко вздохнула и расслабилась.

– Я только училась принимать чужой выбор и отпускать близких?

– Тебе мало? – мягко сказал Игорь. – Еще ты училась быть ответственной. Самой решать за себя. Делать выбор. Училась быть взрослой и мудрой. Училась быть счастливой вопреки. Училась разрешать себе горевать и радоваться. Быть сильной и смелой. Храброй. Училась поддерживать себя сама и хвалить. Училась распределять свои ресурсы и эффективно их использовать. Училась заботиться о себе. Училась любить себя и принимать. Училась прощать себя и своих близких.

Игорь замолчал, и в воздухе повисла плотная тишина.

– Неудивительно, что я так много жизней топчусь на одном и том же месте, – фыркнула Вера. – Зачем так много-то? Это же можно веками учить. Как будто нахватала себе дополнительных домашек.

Игорь тихо засмеялся, в который раз удивившись резкой смене настроения Веры.

– Смотри, ты думаешь, что это слишком долго и сложно для тебя. А когда ты возвращаешься обратно домой, наверх, для тебя это как «пфф, и чего я не справилась, ведь близко уже была. Ну уж в следующий раз возьму побольше, чтоб не расслабляться. Тогда точно всё получится!».

– Да уж, похоже на меня. И что теперь делать? Как мне выучить эти уроки? И болею я, получается, из-за того, что не отпустила родителей? Обижалась на них? В прошлых жизнях и… – голосе голос дрогнул, – и в этой?

– Частично да. Предлагаю тебе завершить уроки в прошлых жизнях, чтобы они не плелись замершим следом и не тянули тебя назад под тяжестью прошлых лет. Обучиться добродетелям, чтобы тебе стало легче проходить уроки здесь, в настоящей жизни. Отпустить родителей. Через какое-то время можно посмотреть твои истинные желания и твое предназначение. Пока это всё скрыто под толстым слоем боли и горя. Возможно, на это уйдет не один сеанс, но дальше будет гораздо легче.

– Я согласна, – устало прошептала Вера. Она вдруг подумала, что броситься с обрыва куда легче, чем всё это. Странно, раньше она так боялась смерти, думала, что это жутко больно, тяжело, невыносимо. А оказывается – наоборот?

Она совсем запуталась в мыслях. Но четко знала – что-то крепко держит ее в своих объятиях, не давая сделать опрометчивый шаг. Не давая умереть. «Я сильная, у меня все получится», – повторила Вера.

В это время Игорь говорил странные слова на непонятном языке, каждый раз спрашивая ее: «Согласна?»

Она отвечала: «Да» – и вновь проваливалась в пучину своих страхов и сомнений. Тело парило в невесомости, словно в открытом космосе, мысли путались, как во сне.

«Может, я и правда сплю? Так странно всё происходит… Как в фильме».

Тихие слова мелодично отзывались в каждой клеточке тела Веры. Непонятные напевы походили на ритуальные заклинания.

– Медленно вдохни и выдохни. Почувствуй свои руки, ноги. Вернись в свое тело. Повтори: я здесь и сейчас.

– Я здесь и сейчас, – послушно отозвалась Вера, хотя совсем так не думала. Мысли ее по-прежнему где-то блуждали.

– Вера, как ты? – спросил Игорь, аккуратно поднимаясь и убирая камни в шкатулку.

– Кажется, нормально.

Она попыталась встать, но бессильно упала обратно.

– Не торопись. На, попей воды.

Игорь протянул высокий стакан с прохладной водой.

– Чистая, с местного ключа, – пояснил он, – поможет тебе заземлиться.

Вера в несколько глотков выпила воду и закрыла глаза. Мелькали смутные образы: обрыв, знахарка, поле, сестры, скот… Она и в деревню-то никогда не ездила. Невыносимая боль в груди пропала, и картинки постепенно угасли.

– Как такое возможно? – спросила она, – это было по-настоящему или какой-то гипноз?

– Ты же сама всё видела. Чувствовала. У меня нет необходимости тебя дурить и придумывать что-то. Это – твоя другая жизнь. И там осталось много крючков, которые тебя держали. Из-за которых ты не могла нормально жить. Ярко, счастливо, на всю катушку. И довольно долго.

– Что значит «долго»?

– У тебя много жизней, которые повторяются. Уроки почти везде одинаковые. Твоя душа каждый раз выбирала их, потому что не могла пройти. Ты долго ходила по замкнутому кругу, и наконец нашла окошко, чтобы оттуда вырваться.

– А голоса, сны? Это что?

– Духи и помощники беспокоились за тебя. Каждый раз, воплощаясь на земле, мы забываем прошлые жизни. Прежний опыт стирается, и всё начинается с чистого листа. Но некоторые духи могут нам помогать и напоминать об истинной цели нахождения на земле. Направлять нас и светить фонарем на темной дороге.

– Я и половины уже не помню, как будто мы не видели ничего, – развела руками Вера. Она осторожно поднялась и села на стул. Голова сильно кружилась, а во рту появился неприятный привкус железа.

– Тебе не обязательно помнить всё до мельчайших деталей. Главное ты уже сделала.

– А что главное?

– Ты увидела причину. Почему это начало происходить с тобой. Ты отпустила прошлые крючки и боль. Закончила все прошлые уроки, чтобы полностью и с чистой головой выучить сегодняшние. Тебя больше ничего не тянет назад и ко дну. Вера, не обесценивай эту работу! Ты сбросила тяжеленный свинцовый тюк со спины. Дальше будет легче.

– Уф, я постараюсь. Только ничего не понимаю. А на каком языке ты говорил в конце, когда всё время спрашивал меня «согласна»?

– В смысле? – удивился Игорь. – На русском, конечно же.

– Я не поняла ни слова. Как будто ритуальные заклинания и арабские напевы.

– Иногда боль настолько велика, что отпустив ее, немного теряешься в пространстве. Это нормально. Не переживай, всё записано на диктофон. Если захочешь переслушать, всё поймешь.

– А что ты говорил? Что мне дальше делать?

– Я обучил тебя некоторым добродетелям. Они помогут проходить уроки гораздо эффективнее и быстрее.

– Брр… У меня в голове какой-то туман. Слышу тебя через раз.

– Это нормально после сеанса, скоро пройдет. Вот, возьми опять мою визитку и запись сеанса, – Игорь снова протянул ей небольшой прямоугольник и крошечную флешку. – Звони, если будет что-то непонятно. Мне пора уходить. Тебе легче?

– Да, гораздо. Я обязательно позвоню.

Прохладный ветерок ворвался в комнату, едва Игорь открыл дверь. Вера вздохнула и подошла к окну.

Ребятишки играли в песочнице. Мамы дружно сидели на лавочке, что-то бурно обсуждая. Собака неслась по двору с совершенно счастливой мордой, зажав в зубах огромную кость. Нервно жестикулировали мужики возле стоящей на домкрате машины.

Жизнь текла своим чередом, и никто не знал, какое таинство творилось в этой маленькой комнатке всего несколько минут назад.

Голова гудела, как с жуткого похмелья, и невыносимо хотелось спать.

«Машина у дома Аглаи Михайловны. Подписанный клиентами маршрут. Работа. Кредиты… – вспомнила Вера. – Блин, что теперь будет? Я ведь нагло прогуляла работу и отключила телефон… Будет скандал, – решила она, – непременно будет. Ну и пусть. Не хочу сейчас думать об этом».

Она решительно вышла из комнаты и тихонько позвала Аглаю Михайловну.

– Верушка! Закончили? Как ты себя чувствуешь? – ласково спросила старушка, выходя из комнаты напротив.

– Хорошо… наверное, – неуверенно ответила Вера, – я спать очень хочу. И домой.

– Конечно-конечно, поедем, только такси вызову, – засуетилась Аглая. – Сонечка, проводишь нас?

– Не надо такси, я вас отвезу, – Соня рубанула рукой воздух и быстро накинула куртку на плечи.

– Вот и хорошо, вот и чудесно, – приговаривала Аглая, помогая Вере одеться.

Та стояла словно пластмассовая кукла. Только глазами хлопала и неуклюже двигала руками в разные стороны. Глаза слипались, а мозг плавился, как горячая карамель.

Вера еле переставляла ноги и едва слышно назвала адрес.

– Верочка, может, ко мне? – взволнованно спросила ее Аглая. – Отлежишься, отоспишься. Я за тобой присмотрю.

– Нет, спасибо. Я домой хочу, – жалобно сказала Вера. Острое желание оказаться на любимом диване и прижать к животу семейный альбом с фотографиями стало практически невыносимым. Казалось, нужно срочно с ними попрощаться, иначе будет поздно.

– Ну хорошо. За машину свою не переживай, я пригляжу.

Софья вела быстро и аккуратно, поэтому они быстро доехали.

– До квартиры проводить? – заботливо спросила Аглая Михайловна.

– Не надо, – смутилась Вера, – я и так чувствую себя неловко. По логике это я должна о вас заботиться, а не наоборот.

– Что, намекаешь, что я уже совсем старуха? – пошутила Аглая.

– Ой, нет, – замахала руками Вера, – я не хотела вас обидеть, просто вы и так со мной уже много возитесь. Я ведь не маленькая. – И вздернула подбородок вверх.

… – Ну бабушка, я ведь уже не маленькая, – сказала Вера.

– Конечно. Совсем взрослая стала, да? – возмущенно сказала бабушка.

– Да! Мне целых восемь лет. Я уже серьёзную олимпиаду выиграла. Я взрослая.

– Взрослая она… – пробурчала бабушка.

– Да. И хочу сама готовить и гулять везде. И в магазин ходить. И…

«Что там еще все большие делают…» – задумалась она.

– А!.. Хочу вечером садиться в кресло и вздыхать: «Ох, устала!»

– А с чего тебе уставать? – засмеялась бабушка.

– Вот и придумай с чего, – топнула ногой Вера, – займи меня чем-то, чтобы я потом всем жаловалась, как мне трудно живется. Как тетя Лида из десятой квартиры.

– Ох, Вера! – рассмеялась в голос бабушка, – ты что же, сама хочешь себе жизнь усложнить? Ты себя слышишь?

– А что?

– Это зачем тебе такая жизнь, скажи мне на милость?

– Ну как зачем? – растерялась девочка, – тетя Лида так делает. А она такая красивая, аж смотреть больно!

– Ты настоящая прелесть у меня! Принцесса! Ни на кого не похожа! Запомни, деточка, что за красивой картинкой всегда таится своё содержание. Чем человек наполнен, то рано или поздно это возьмет верх над всем остальным. Не надо стремиться быть похожей на тетю Лиду или еще кого-то. Будь собой, ты просто чудо!…

Отогнав воспоминания, Вера с трудом выбралась из машины. Голова слегка гудела и кружилась. Севший телефон глядел на нее из сумки немым укором, напоминая о работе.

«Ой, что будет завтра?» – с тоской подумала Вера, хотя теперь это волновало ее меньше всего.

– Поднимешься, сразу позвони. Мы будем ждать и никуда не уедем, – твердо сказала Аглая.

– Хорошо, – пообещала Вера и медленно пошла к подъезду.

«Вот я упертый баран, – думала она, морщась от внезапной боли в ноге, – крепкое плечо мне бы сейчас не помешало, но что уж теперь».

Открыв дверь, Вера резко кинулась к зарядке и больно стукнулась локтем об косяк.

«Черт!», – взвыла она и сразу вспомнила боль, которую чувствовала на раскладке. Картинка практически стерлась из памяти, и события, произошедшие до нее, – тоже. Но эта физическая боль казалась невероятно знакомой. Только там боль ощущалась гораздо сильнее и острее. И была внутри – Вера не знала, как ее прекратить…

Включив телефон и быстро позвонив Аглае Михайловне, Вера заверила ее, что всё в порядке.

– Я позвоню завтра, хорошо?

Она мельком просмотрела кипу сообщений за день, среди них мелькнуло несколько штук от Оксаны.

– Конечно, деточка, обязательно позвони завтра. Выспись хорошенько, всего хорошего! – попрощалась Аглая, и Вера бессильно упала на диван.

Хотелось пить и спать. И ни о чем не думать. Состояние походило на гриппозное. Ее вдруг бросило в крупную дрожь. Вера потрогала лоб – горячий. Она достала градусник и, с усилием поднявшись, пошла на кухню за водой. Есть не хотелось совершенно, хотя последний раз она ела утром.

Выпив большой стакан воды, она прихватила с собой кувшин и устроилась на диване, взяв шерстяной плед.

«Я так давно не была в спальне, – вдруг подумала она, – сижу в зале, как непрошеный гость. Сплю здесь же, ем в гостях или кафе. Как будто и не хозяйка вовсе».

Посмотрев на градусник, она страшно обрадовалась. 39.2!

«Вызову с утра врача и не пойду на работу!»

Телефон резко и тревожно ворвался в ее мысли. «Блин, Ксюша», – закусила губу Вера.

– Алло, – прохрипела она в трубку.

– Ты что себе позволяешь?

– Я же тебе написала – высокая температура, наверное, грипп.

– Телефон почему отключила?

– Батарейка села, – устало сказала Вера. Тяжесть нелюбимой работы вдруг навалилась на нее всем грузом. Но что делать дальше и как платить кредиты, она не знала.

– Завтра будет планерка общая. С руководством. По твоему вопросу, – с нажимом сказала Оксана, – и я даже не представляю, чем это для тебя обернется.

– Что значит «по моему вопросу»?

– Будем решать – уволить тебя или дать еще один шанс. Хотя, как по мне, ты его не заслуживаешь, – злорадно сказала она и бросила трубку.

Вера потрясенно сидела с трубкой в руке. Как уволить? За что? Показатели у нее в норме! Даже сидя на больничном, она решала все рабочие вопросы вовремя. Никогда не позволяла себе грубить клиенту или оставить его без товара, как некоторые девочки из отдела. Всегда внимательно обращалась с документами. А десять новых договоров за месяц? Три года честной работы – неужели это ничего не значило? Сам Пётр Михайлович, коммерческий директор, при всех ее хвалил. Старые девчонки давно и по одному договору не приносят. Всё сидят на своих местах, как наседки на выданье. Никто и пальцем лишний раз не пошевелит. «Болезни им мои не нравятся! – фыркнула Вера. – Я что, специально болею?»

Мысль тревожно ударила ее по позвоночнику ледяным ударом. А вдруг специально? Что там Игорь говорил на сеансе? Ни одного слова не помню… Завтра вызову врача, а потом послушаю запись.

«А и пусть увольняют, – вдруг подумала Вера, – не могу больше. Что-нибудь придумаю с деньгами, как-нибудь выкручусь».

… – Вера! Куда тебе еще один кредит? – раздраженно буркнула Света.

– Часть старого загашу и пальто куплю, – Вера нареза́ла круги вокруг ее стола.

– Ты совсем спятила? На пальто – кредит. Чокнутая… – она покрутила пальцем у виска. – Ты хорошо получаешь, купи с зарплаты.

– Не остается у меня ничего с зарплаты, всё уходит на платежи, – развела руками Вера.

– Не может быть, чтобы всё уходило. У тебя же не ипотека. Ты больше меня получаешь и вечно жалуешься, что денег не хватает. Учись управлять бюджетом и шикуй поменьше, тогда и пальто в кредит брать не придется. Привыкла она в кафе есть и на машине разъезжать, – брюзжала она, – вот походи-ка с моё по остановкам, померзни и под дождем побегай, тогда поймешь, как простым людям живется. И то, пальто они в кредит не берут.

– Ты как себе представляешь торгового представителя без машины? – возмутилась Вера. – И не надо учить меня, как жить. Дай справку, и всё.

– Справку ей. А они потом сюда начнут трезвонить, когда ты платить перестанешь.

– Чего это я перестану? – удивилась Вера.

– А вот то. Я точно знаю, – тяжело вздохнула Светлана, – бери свою справку…

Видение из прошлого померкло, и Вера грустно улыбнулась.

«Права, наверное, Светка. Может, она из-за этого сделала вид, что не узнала меня? Думала, что я из-за денег звоню? Но мы же с ней виделись до этого на улице. Совсем забыла про это у Игоря узнать. Ну ладно, завтра спрошу», – решила Вера и, свернувшись калачиком, крепко заснула.