Текст книги "Пережить измену. Сборник рассказов"

У камина

Валерий тяжело пережил развод. Жена была его ровесницей. Его гордостью. С ней не стыдно было появиться в обществе: высокая, стройная, с копной рыжих волос. Зеленоглазое чудо.

Он был счастлив. Но только первое время. Евгения была самолюбива, капризна. Ничего не хотела делать по хозяйству. Жаждала путешествовать, наряжаться, веселиться. Что и говорить, она была женщиной до мозга костей.

Валера из кожи вон лез, обеспечивая её. Такую красотку нужно было баловать. Друзья завидовали ему: на всех встречах его жена была королевой.

Но! Она не хотела детей. У всех знакомых появилась ребятня. Друзья уже не обсуждали женщин, а хвастались наследниками. Валера сидел и молчать. Было завидно. Тем более, страсть к Евгении уже потухла. Он узнал её характер лучше, чем свой. Начал уже сомневаться в себе: «Она не хочет детей от меня?» А она просто боялась испортить фигуру, не хотела ходить с невыспавшимся лицом.

– Давай жить для себя? Мы ещё не везде побывали, – каждый день говорила жена, красуясь перед зеркалом.

Валера уже не хотел мотаться по курортам, прожигая с трудом заработанные деньги, менять машины, удовлетворять ненасытные капризы жены. Сколько можно? Уже не молодые. Хотя Евгения заявляла, что молодость сейчас до сорока лет.

Всё разрешилось само собой, если так можно сказать: встретила юного и богатого, их интересы сошлись. Ушла спокойно, забрав всё.

Валерий вздохнул облегчённо. Это была свобода. Не ожидал от себя, но даже обрадовался. Потом впал в депрессию: бросили-то его. Пил полгода. Спасибо друзьям – вытащили. А он-то думал, что никому не нужен.

Через года два женился. Юлия была моложе. Внешность обыкновенная, неброская, но была в ней какая-то притягательная сила. Только потом Валерий понял, что это.

Она была спокойной и весёлой. С удовольствием занималась хозяйством. Делала всё быстро и добросовестно. Как в характеристике пишут? Правильно реагировала на критику, старалась исправить свои ошибки. Валерий понял, что он может сделать из неё идеальную жену. Она мечтала о детях. Родила ему троих и хотела ещё.

Два сыночка и лапочка-дочка! – с гордостью отвечал Валерий, когда его спрашивали о детях.

Всё шло хорошо, пока не случилась беда: заболела мать Юлии, оставаться одна не могла. Жена решила забрать её к себе. Твёрдо заявила:

– Мама будет жить с нами. Я её не брошу. Я не спрашиваю у тебя разрешения. Если ты против, я уйду.

Она не плакала, не скандалила, была решительна. Валерий почувствовал в ней такую женскую силу, что не нашёлся, что сказал. Поцеловал жену – против он не был. Нравилось ему это? Нет. Но противоречить не стал.

Потеснились. Выделили матери комнату. Сами переселились в гостиную.

– Нам бы в свой дом… – как-то вечером сказала Юлия, глядя вдаль. Больше ничего не было произнесено, но Валерий задумался: «Жена права.

Надо расширяться.» Через некоторое время убедился, насколько она была права.

Тёща не напрягала его. Она тоже была спокойная, как дочь. Или дочь была такая же, как мать? Это было неважно. Жили тесно, но дружно, особенно радовались дети: бабушка всегда дома.

– Папа, а ты знаешь, что есть акулы – бабушки? – как-то спросила дочка.

Валерий удивился. Прочитав об этом, поразился мудрости природы: «Кто, как не бабушки, могут быть всегда рядом с младшими?» Порадовался за дочку – растёт умницей.

Поражался жене. Столько в ней нежности к матери! Трогательная и терпеливая забота была ей не в тягость. И муж, и дети тоже были не обделены. Она всё успевала.

«Как мне повезло!» – часто думал Валерий, боясь сглазить.

Заболела его мать. И он испугался. Юлия – нет.

– Срочно перевози маму к нам! – сказала, как всегда, спокойно и решительно. – Мы не сможем к ней ездить каждый день – будет без присмотра.

Валера облегчённо вздохнул.

Жизнь нисколько не изменилась. Забот, конечно, прибавилось.

Только сейчас он осознал, что такое семья и для чего она нужна. Как-то увереннее стал смотреть в будущее. Старость уже не пугала…

…Две бабушки сидели в креслах перед камином. При выборе дома его наличие было главным. Внучка читала им сказку, стараясь голосом передать характер каждого героя. Получалось не очень хорошо, но было так умильно! Юлия готовила ужин. Вкусно пахло мясом и картофелем. Мальчишки помогали делать салат, неумело нарезая кружки огурцов…

Валерий зашёл с мороза домой, сразу окунулся в атмосферу тепла, заботы и взаимопонимания. “ За что мне такое счастье?» – подумал он и поцеловал жену в нежную шею.

Беглец

Смешинки в глазах, курносая, круглолицая, озорная – такой ему запомнилась Зинка, девчонка из соседнего двора, которая лучше всех лазила через забор и играла в классики, побеждала в «ножички» и её было не догнать в «пятнашки».

Вечно с ободранными коленками, поцарапанными руками она гоняла по двору, метко сбивала пустые консервные банки палкой, обструганной отцом и отшлифованной грядными ладонями.

Мальчишки часто дразнили её: Зинка-резинка, Зина-мазила. За это получали, потому что она отчаянно дралась с любым.

Отец, Иван Степанович, в Зинке души не чаял. Хотел мальчишку, родилась дочка. Сам того не желая, он воспитал в ней совсем не женские качества.

– Смотрите, мужики, как моя Зинуля прыгает! – хвастался он, забивая «козла» за столиком во дворе.

– Михалыч! А вчера твой-то от моей получил! Фингал-то какой! Аж светится! – подначивал он соседа.

Время шло. Зина вытянулась, округлилась где надо. Заневестилась. А женихи все сплошь мелкие, неоднократно битые ею. На них она и не смотрела.

Мальчишки продолжали играть в «казаков-разбойников», прибавился настольный теннис, волейбол. Зинаида проходила мимо: мелюзга! Никто её не обзывал и не звал бегать…

…Юрий приехал к матери погостить, жил на другом конце страны – дома не был почти десять лет: армия, работа, женитьба.

С интересом смотрел в окно на площадку, где прошло его детство. Так же полна малышней песочница под грибком-мухомором, теннисный стол всегда занят, висит волейбольная сетка… Классиков не видно, не дребезжат погнутые банки… Не бегают толпы раскрасневшихся подростков.

К подъезду подошла высокая девушка. Копна русых волос собрана в «конский» хвост, шорты, свободная футболка, рюкзак.

– Мама, глянь! Это кто такая? – та подошла к окну, прищурилась.

– Не узнал? Зинка. К подруге идёт.

– Так вымахала? – вспомнил Юра и улыбнулся: хоть кто-то знакомый.

Вечером вышел во двор. Воздух был густым и тёплым, как парное молоко. Цвели акации, окутывая всех ароматом белых соцветий, которые тяжёлыми гроздьями свисали с прогнувшихся старых веток.

– Сколько лет этим деревьям? – Юра прикинул и свистнул. – Лет двадцать!

Сел на лавочку, истыканную ножичками, исписанную чёрным фломастером вечными словами «Здесь был…”. Нашёл и своё творение – «Зина + Юра =” Усмехнулся: вырезать не успел – получил по шее от отца Зинки.

На втором этаже погасили свет в комнате подруги Зины. Девушки вышли на улицу. Увидели на скамейке незнакомого парня и остановились.

– Девчонки! Идите сюда! – Юра приглашающе махнул рукой и смахнул пыль.

Подошли. Стали вглядываться. Свет из окон падал на листья дерева, рассеиваясь и тая, – было темновато.

– Вы кто? – спросила, конечно же, Зина – она всегда была смелой.

– Юрка! – он засмеялся, по смеху она и узнала его.

Отшатнулась, сделала шаг назад и замерла, схватив подругу за руку, словно ища поддержку. Молчала.

– Юрка с третьего подъезда! – уточнил – неужели не узнают?

– Привет! – ответила почему-то подруга.

– Извините, мне срочно надо домой! – Зина повернулась и, сдерживаясь, чтобы не побежать, быстрым шагом ушла.

– Чего это она? – недоумённо спросил парень.

– Дурак ты, Юра! Она тебя ждёт уже десять лет. Что ей сказал, когда уезжал? – девушка сложила руки на груди и вызывающе посмотрела на него.

– Я не помню… – Юрий лихорадочно копался в голове.

– «Дождись меня, девочка! Замуж не выскакивай!» – передразнила подруга. – Она и ждёт… Пошутил?

– Пошутил… На проводах в армию крепко погуляли…

– Эх ты! Юрец– беглец… – ушла, смерив презрительным взглядом.

Юрий почесал затылок, покрутил на пальце обручальное кольцо – не снималось.

Простая Мария

– Неотложку нужно вызывать, – шёпотом сказала Лиза.

– Нет, давай подождём, – Валентина сделала ей страшные глаза и подошла к двери.

В щель было видно, как их подруга Мария лежит лицом к стене, истерит и содрогается в рыданиях: вчера пришла домой в обед, а муж – на широкой кровати, на красивом шелковом покрывале. Именно так она начала рассказ.

– Ну и что? Удивила, – пожала плечами Лиза и в ответ услышала плохие слова. Именно одно из таких слов и сидело на Валерке.

Мария потеряла дар речи. Застыла в коридоре. Играла громкая музыка, почему-то тяжёлый рок. Парочка не услышала ни шаги Марии, ни её возглас, и продолжала своё чёрное дело на глазах супружницы, которая то ли заслушалась, то ли засмотрелась.

Коварная разлучница, немолодая, по крайней мере, старше Марии, брюнетка с хорошо сохранившейся фигурой, в какой-то момент почувствовала взгляд и оглянулась. На лице не отобразился испуг, только досада, недовольство, что прервали. Она спокойно развернулась, как гимнастка на бревне, спрыгнула на пол, приземлившись по-спортивному правильно – на две ноги одновременно. Не стесняясь наготы, страшно сказать, явно испытывая удовольствие, медленно стала одеваться. «Эксбиционистка», – подумала Мария.

Валерка протягивал к ней руки и шевелил губами. Мария прочитала: «Ты куда? Не уходи.» Брюнетка не реагировала. Он сел на кровати в бесстыдной позе и оцепенел – увидел жену. Быстро накрылся покрывалом с головой – спрятался.

Мария наблюдала за сценой «Зря пришла не вовремя» как бы со стороны. Понимая, что наступила кульминация и дальше должна быть развязка, она хотела поаплодировать, но опомнилась.

Зашла в спальню. Выключила музыку. Наступила гробовая тишина, изредка прерываемая шелестом одежды незнакомки. Она успела натянуть нижнее бельё и чулки. Мария одним прыжком подскочила к стулу и схватила шмотки брюнетки, которая от неожиданности расширила глаза и не успела среагировать – красное платье и белый пиджак прощально помахали ей из окна и стали планировать вниз.

– Идиотка! – брюнетка ощерилась, дыхнув на Марию запахом вина и сигарет.

Скромная и тихая, порядочная мать семейства резко выбросила кулак вперёд, как учил муж, попала девице в глаз и, не давая ей опомниться, вытолкала за дверь. Та стала звонить и стучать.

Мария подскочила к кровати, сдёрнула покрывало – муж успел нарядиться в кокетливые трусики, расцвеченные полосками. Это отрезвило разъярённую жену:– А ты шустрый!

Валерка смущённо улыбнулся – получилась жалкая гримаса.

– Ещё скажи, что так и лежал! – зловеще надвигалась на него Мария.

– Да, – нагло и наивно пискнул муж. – Бить будешь?

Мария, представив, как она таскает его по квартире и бьёт, истерично захохотала. Резко прекратив, она кинула ему в лицо джинсы и рубашку, и показала на дверь.

Муж стал одеваться, но она топнула ногой, хотела крикнуть, но из горла вырвался только свист. Валерка побледнел и выскочил с одеждой в руках…

…Лиза и Валентина уже два часа сидели на кухне, по очереди проверяя, закончила Мария рыдать или нет. Вдруг раздался смех. Подруги насторожились: смена настроения пугала. Смех был такой чистый и радостный, что они переглянулись, вскочили и побежали в гостиную.

Мария сидела на диване, растрёпанная, заплаканная, но с улыбкой.

Подруги переглянулись.

– Говорила, надо скорую вызвать, – еле слышно, не размыкая губ, чревовещала Лиза.

– Вроде пронесло, – также ответила Валентина.

– Девчонки! Я всё поняла! – Мария спустила ноги, нащупала тапки. – Пойдёмте кофейку выпьем!

– Это такая игра! Один пакостит – другой ловит. Не поймай я вчера Валерку, он бы продолжал. А так мамочка застукала – он адреналина отхватил. Видели бы его лицо вчера! Он реально чуть в штаны не наложил!

Мария отхлебнула кофе. И вдруг замерла. Поставила чашку на стол – волна напитка вышла из берегов и затопила красивую салфетку.

– Я, если была бы мужиком, тоже бы жене изменяла! – она посмотрела на вытянувшиеся лица подруг – на них читалось сомнение в её здравом рассудке. Они молчали, не зная, к чему Мария клонит.

– И начала бы я с вас! – она оценивающе и серьёзно посмотрела на них. – Вы такие красотки!

– Ты прикалываешься? – Валентина делала маленькие глоточки кофе, не замечая, что он горячий и что запотели стёкла очков.

– У тебя голова не болит? – Лиза отставила чашку и полезла в сумочку за таблеткой.

– У меня всё норм. – Мария взяла телефон. – Валера, ты где? Иди домой, не бойся. Не ушли ещё. Не бойся. Иди.

– Ты что? Простила его? – Валентина сняла очки и стала судорожно их протирать подолом платья.

Лиза хотела дать таблетку подруге, но машинально засунула её в рот.

– Поняла я его! Но без справки в постель не пущу! – Мария раскраснелась, возбуждённо отстукивая пальцами по столу какой-то марш, ложки на блюдцах подпрыгивали, подыгрывая ей.

Подруги, как заворожённые, наблюдали за концертом…

…Охранник, попивая чай с лимоном, уже пятый раз просматривал запись с камер наблюдения парадной №5: худощавая брюнетка, в нижнем белье и чулках, без обуви, примеряла придверные коврики, стараясь прикрыться. Потом вышла, обёрнутая циновкой, перелезла через заборчик на клумбу, нашла пиджак, достала телефон и вызвала такси. Сидела в кустах до приезда машины. Уехала. Через несколько минут туда же упала сумочка и красные туфли на высоких каблуках.

– Какое-никакое, а развлечение, – подумал охранник и посмотрел на часы: скоро сменщик придёт, порадуется.

Флирт в библиотеке

– Прощай, – он поцеловал её и ушёл. К своей жене. Ирина стояла возле окна и смотрела, как Максим пересекает двор, оставляя следы на свежем снеге, садится в машину. «Почему прощай?» – мелькнула мысль и пропала.

Задёрнув штору, она закусила губу, чтобы не заплакать, машинально загрузила посудомойку, нажала на кнопку. Слёзы всё-таки закапали, они разбегались в разные стороны по матовой поверхности столешницы. Ирина собирала их салфеткой, распаляя себя всё больше и больше.

Зашла в спальню, с силой сдернула бельё с кровати, бросила на пол и пнула. «Одни обещания! Каждый раз! Надоело!» – она срывала наволочки, забыв, что они на молнии. Упала на кровать, уткнулась в ненавистные подушки и зарыдала.

Ирина была любовницей Максима уже пять лет. Они познакомились, смешно сказать, в библиотеке. Он изучал какой-то фолиант, иногда делая записи в блокноте. Она готовилась к зачёту, специально ушла с общаги, там праздник каждый день.

Через час Максим разглядывал уже её. Она почувствовала, повернулась. Мужчина улыбался. Не ответить было невежливо. Незнакомец передал ей листочек из блокнота – библиотекарша строго свела брови. Ирина ответила, перекинув ему записку, – они вышли вместе на радость книжной смотрительницы.

Зашли в кафе.

Разговаривали недолго. Максим что-то убедительно говорил, подкрепляя слова жестами. Ирина согласно кивала. Ушёл, оставив деньги за заказ. Она осталась доедать пирожные, с удовольствием запивая дорогим кофе…

Этим же вечером собрала вещи в чемодан и спортивную сумку – покинула надоевший дом общего проживания, напоследок нахамив вахтёрше.

Как радовалась квартире! Кухня, оборудованная по последнему слову техники, гостиная с шикарным белым диваном, спальня с широкой кроватью, застеленной дорогим бельём! Не квартира, дворец…

Зачёт она не пошла сдавать. Подождёт! Максим давал столько денег, что стипендия теперь казалась ей смешной. Это там, в прошлой жизни, она радовалась и ждала её.

Девчонки в группе извелись на нет, когда преображённая Ирина вошла в аудиторию, после посещения салона красоты. Не зря его так называют! Она изменилась. Ведь теперь надо соответствовать шикарному мужчине. Её мужчине.

Нищета отступила, началась новая обеспеченная жизнь. Первое время Ирина бегала по торговым центрам, скупая всё подряд. Максим посмеивался. Потом сделал замечание, что берёт дешёвые вещи – она стала тщательнее выбирать. Наконец, наступил день её выхода почти на первый бал. В ресторан.

Максим со всех сторон осмотрел её, прежде чем вывести из парадной. Поправил локон, кокетливо свешивающийся на платье, простое чёрное, но ужасно дорогое. Ирина чувствовала себя принцессой. Она старалась держаться с достоинством, как дама света, вспоминая кадры из фильмов. Получалось плохо, но она старалась, волновалась, и от этого блестели глаза, делая её похожей на Наташу Ростову. Нет, она была красивее в сто раз!

…А теперь она плакала от злости и отчаяния: обещал развестись, но всё откладывает и откладывает!

– Понимаешь, детка… Надо подождать: дочка в выпускном классе. Я не могу её волновать. – Максим гладил Ирину по шелковистым плечам. – Я дам тебе карточку, трать по своему усмотрению.

– Не время: жена заболела. Я не могу её бросить сейчас. – Он любовался стройной фигуркой, примеряющей ажурное бельё из Франции.

– Надо дочку сопровождать на экзамены. Институт – дело серьёзное. – Любовник достал из кармана пиджака маленькую коробочку. – Примерь серьги…

Колечки, браслеты… Платья… Поездки за границу… День шёл за днём, год за годом. Пять лет! Вечерами одна! В общаге было веселее…

«С дипломом, но без работы. С мужчиной, но не с мужем. Любовница. Содержанка». – Ирина наконец-то сняла наволочки, ударив напоследок подушку кулаком. Подумала и ударила вторую. Чтоб первой не обидно было.

В дверь позвонили. Посмотрела в глазок: девушка. Открыла. Та сразу зашла в квартиру, оттеснив Ирину чемоданом.

– В чём дело? – запахивая халат и злясь на себя, что открыла незнакомке, Ирина преградила ей путь.

– Это моя квартира. Максим сказал, что через неделю вы уезжаете, а я ждать не могу, мне в общаге надоело, – зачастила девица, доставая из кармана ключ. – Видите, Максим дал.

«Почему она меня на «вы» называет? Лет на пять меня младше…

– Ирина ничего не могла понять. – Отставка, что ли? Скотина… Какая же он скотина…» Вспомнила его «Прощай». Не было сил ни говорить, ни думать.

– Поживём вместе, ладно? – первокурсница смотрела на неё невинными круглыми глазами. – Чур, я на диване.

– В библиотеке познакомились? – вяло спросила Ирина.

– Да! – восторженно воскликнула новенькая. – А вы откуда знаете? Максим рассказал?

Васильки счастья

Он позвонил через пять лет после развода.

– Привет! – и замолчал, гадая, узнаёт или нет.

– Привет! – она не хотела говорить первой.

Повисла тишина.

– Что молчишь? – Игнат закусил губу – капелька крови стекла на подбородок.

– Это ты позвонил, вот и говори… – Марина старалась сдержать слёзы, но голос дрогнул.

– Давай встретимся? – он чувствовал солёную кровь. – В 18.00 на нашем месте…

– Давай… – она не успела договорить – отключился.

Марина горько усмехнулась: он так делал всегда, чтобы не оспорили его решение, не изменили время и место… … Они были знакомы с первого класса. Дружили с пятого. Поженились. Год счастья пролетел быстро. Развелись.

«Из-за чего мы поругались? – Марина наморщила лоб, стараясь вытащить из памяти события пятилетней давности, но вспомнить не смогла. – Ерунда какая-то: то ли из-за брошенных ботинок, то ли из-за волос возле зеркала». Никто не хотел уступать, извиняться, разбираться.

Сразу подали заявление, детей не было, совместного имущества тоже – развели быстро.

Марина подошла к зеркалу, посмотрела на себя глазами Игната: не потолстела, не подурнела. Взъерошила волосы – да, надо взбить и закрепить лаком. Выделываться перед бывшим не хотелось, но и выглядеть чучелом тоже нельзя.

Игнат неожиданно для себя разволновался, звонить бывшей не хотел, но кто-то скомандовал, и он помимо своей воли набрал ей. Зачем? К разговору не готов. Просто чувствовал необходимость встретиться.

Без десяти шесть уже сидел на третьей лавочке правой аллеи. В руке небольшой букетик васильков. Они были так плотно прижаты друг к другу, что казались одним цветком. Хотел купить розы, но вспомнил, что она их терпеть не может.

Игнат нервничал, поглядывал на часы. Знал, что Марина никогда никуда не опаздывает, но волновался. С чего бы это?

По аллее шла женщина: лёгкая походка, модная причёска – не сразу узнал: Марина выглядела помолодевшей.

– Здравствуй, – он поцеловал её в щеку, уловив лёгкий запах знакомых духов, название крутилось на кончике языка, но вспомнить не мог.

– Здравствуй, – Марина срисовала: чисто выбритый, рубашка свежая… Женщина есть?

Общей темы не было. Начинать разговор никто не решался. За плечами новые браки и разводы. Детей у них не было. Ничего у них не было, кроме прошлого.

– Как дела? – осторожно закинул удочку Игнат.

– Развелась, детей нет. – Марина пожала плечами, на него она не смотрела.

– Хорошо. То есть плохо. – Игнат запутался и был зол: разволновался как мальчишка! – Хорошо, что мы встретились.

– А что хорошего? – Марина горько усмехнулась. – Мне двадцать пятый год. Детей нет. Мужа нет.

– Давай попробуем сначала? – Игнат сам удивился тому, что сказал. Любит до сих пор? Он не мог ответить на этот вопрос. Сердце ожесточилось.

Она повернула голову и долго на него смотрела. Взгляд был не то чтобы оценивающий. Нет. Но Игнат уловил какой-то запрос в её глазах: то ли она прикидывала, какой из него будет муж, то ли спрашивала, какой из него будет отец…

Марина смотрела на бывшего мужа: она его хорошо знала, он был добрый, порядочный… Но любви-то уже нет. Вспомнить можно только дружбу, страсть, желание близости… «Из него будет хороший отец», – решила она.

Игната начала бить дрожь, он обхватил плечи руками, сжал их.

Волнение поднималось, заполняло его. «Что происходит?» – он удивлялся сам себе. Что-то такое он уже испытывал. Вспомнил: такое было перед свадьбой с Мариной. Да, примерно такое же чувство. Со второй женой такого не было. Всё было просто, обыденно, как заключение сделки без риска.

Его состояние передалось Марине. Она подумала, что им нет смысла притворяться, они настолько хорошо знают друг друга, что, умея рисовать, написали бы портреты с закрытыми глазами. Кого искать? Чужого, незнакомого, неизвестно какого человека?

– Я не против. Давай попробуем… – Марина выдавила из себя слова, удивившись, насколько трудно было это произнести. Она улыбнулась кончиками губ: а ругаться было значительно легче. Почему так?

Игнат, который забыл про букет, порывисто встал, схватил его, протянул Марине. Васильки сразу подсинили её глаза, в них вспыхнула искорка, перескочила к Игнату. «А ведь я люблю её!» – подсказало ему сердце.

Только сказать это Марине ему было трудно.