Текст книги "Хальдор из Светлого города"

Часть четвертая
Лохмор

13.

Ночь встретила его спокойно и приветливо. Она не была беспросветно темной, и Хальдор хорошо различал некое подобие тропинки между деревьями. Ночь жила и дышала, бессонная и чуткая, и еще одно дыхание она приняла как должное. Сначала Хальдор шел стремительно, почти бегом, торопясь уйти подальше от замка и от соблазна вернуться, но потом, пару раз налетев на стволы сосен, замедлил шаги. Меч мешал ему, но бросать оружие не хотелось. Луны за деревьями уже не было видно. Вообще в гуще леса было намного темнее, чем во дворе замка. Хальдор подумал о том, что неплохо было бы поспать, присел и потрогал землю – годится ли для ночлега. Под пальцами оказался сырой и холодный мох. Хальдор в задумчивости покачался, сидя на корточках. Если просто идти неизвестно куда, то добром это явно не кончится. Лучше всего было бы идти куда-нибудь. Например, к той хибаре, где он встретил гнома. Хибара – вполне приемлемая цель, хотя бы потому, что это человеческое жилье и, судя по всему, ничейное. Он встал, решительно прошел метров пятьдесят по бурелому в низину и неожиданно столкнулся с чем-то мягким и до странного теплым.

– Мама! – пискнуло это странное петушиным спросонок голосом и подскочило.

Хальдор отлетел на несколько шагов и плюхнулся в мох, стремительно напитавший влагой его штаны. Из мрака донесся знакомый ломкий басок:

– Кто это здесь, а?

– Это я, – ответил юноша. – Хальдор из Светлого Города.

– Во имя берегов Лох Бел Драгон, – воззвал басок, – почему ты топаешь тут, как кентавр… – Басок вдруг замолчал и после паузы с совершенно другой интонацией переспросил: – Хальдор? Это ты был тогда с Лоэгайрэ?

– Я, – сказал Хальдор. – Это… это ты, дракон Лохмор?

В темноте засопели и завозились.

– Ну я, – нехотя сказал Лохмор. – Куда ты несешься ночью сломя голову?

– Куда глаза глядят, – эпически ответил Хальдор.

– Глядели бы они получше, – порекомендовал дракон. – Не налетал бы ты, Хальдор, на спящих драконов. Советую.

– Хорошо бы спящие драконы не путались у меня под ногами, – беззлобно огрызнулся Хальдор.

– Ладно, – сказал дракон добродушно и переступил с лапы на лапу. – Ой, да тут, оказывается, так сыро… Пошли отсюда.

Он затопал вниз, к реке. Хальдор шел за ним по небольшой просеке, которую могучее создание прокладывало в зарослях сорной ольхи своей широкой грудью. Они вышли на низинный берег реки. В глине сверкали и серебрились под луной многочисленные лужицы, собравшиеся в ямках следов. Высокий берег реки, как стена замка, был темным, теплым и уютным. Лохмор с тихим плеском вошел в воду и перешел реку вброд. Отряхиваясь на склоне, поросшем травой, он повернул одну голову к Хальдору и небрежно сказал:

– Не трусь, тут мелко. Кстати, это место называется Ат Драгон.

– Чего? – недоверчиво переспросил Хальдор. Глина звонко чавкнула под его ногой.

– «Брод дракона», – пояснил дракон. – В честь меня.

Хальдор снял башмаки и штаны, стараясь минимально вывозить их в сырой глине, и взял их в руки. Ему не хотелось пасовать перед драконом. Вспомнилось, кстати, и то, что Лохмор еще совсем мальчишка. Гигантскими прыжками, выдергивая немеющие ноги из ледяной воды, Хальдор форсировал реку и, обтерев глину с ног о траву, обулся. Дракон развалился на траве, как большая собака. Две его головы лежали между лап, третья лениво следила за Хальдором.

– А ты не такой противный, как мне сперва показалось, – заявил дракон милостиво. – Замерз, а?

– Замерз, – признался Хальдор.

– Ну, тогда собери хворост, – распорядился Лахмор с оттенком превосходства в голосе.

Хальдор воткнул свой меч в песчаный берег и нехотя направился к кустам. Сухих веток он набрал много. Заодно притащил совсем уж издалека высохшую елочку, которую выкорчевал из почвы. Он долго и неумело складывал все это в кучу и оказалось, что дров почему-то очень мало и нужно принести еще. Хальдор стоически принес еще.

– А огнива-то нет, – сказал он с досадой.

– Ха, – сказал дракон и отвернулся.

– Ну так что? – повторил Хальдор.

– Не мешай. – Лохмор набрал в грудь воздуха и дунул. Из двух его ртов вырвались легкие струйки пламени. Они лизнули ночной воздух и погасли. Дракон подсунул огнедышащие головы почти под сложенные Хальдором ветки и снова дунул. Ветки занялись. Выдергивая головы из пламени, Лохмор зацепился за сук, резко мотнул головой, и елочка, пристроенная сверху, упала на огонек и задавила его.

– Недотепа, – сказал дракон Хальдору. – Кто так складывает костер?

– Как умею, – обиделся Хальдор. – Я все-таки горожанин. Я не могу уметь все.

– А надо бы кое-что и уметь, – язвительно заметил дракон. – Я из-за тебя чуть шкуру не подпалил.

– Ты сам не умеешь как следует огнедышать, – сказал Хальдор. – Дохнул бы, как приличные драконы, издалека. И нечего на меня валить.

Глаза дракона заморгали, и видно было, что он лихорадочно сочиняет ответную гадость. Хальдора кольнуло раскаяние, и он прижался к тяжелому драконьему боку.

– Прости меня, Лохмор, – пробормотал он. – Я и на самом деле городской недотепа.

Дракон посопел немного, свернулся клубком, подставляя бок Хальдору, который уже постукивал зубами от холода. Хальдор с благодарностью зарылся в мягкую шерсть.

– Лохмор, – сказал он.

– Спи давай, – сказал дракон. И сам сладко засопел Хальдору в ухо.

Утро наступило раньше, чем Хальдор мог предположить. Он услышал чьи-то скрипучие разглагольствования и, приоткрыв глаз, со стоном взмолился:

– Златая Фригг, только не это!

Однако перед ним было именно «это». То есть Лоэгайрэ, который, судя по всему, уже долго и жаром произносил речь, не смущаясь тем, что его слушатели мирно спят. Лохмор тоже завозился и заворчал и вдруг подскочил, бессердечно стряхнув Хальдора на траву.

– Ты принес? – крикнул он.

– Конечно, – не без самодовольства отозвался гном.

Лохмор пошел к нему, вытягивая и пригибая к земле шеи, так что Лоэгайрэ неожиданно оказался чуть ли не выше ростом, чем сам дракон. Синие глазки гнома сверкали, как сапфиры, омытые ядом.

– Скажи, – потребовал он. – «Лоэгайрэ – герой двух измерений».

– Лоэгайрэ – герой двух измерений, – с готовность признал дракон, подлизываясь, словно заурядное пресмыкающееся.

– Великий Просветитель Леса…

– Великий Просветитель Леса.

– Могучий Кентавр Цивилизации…

Дракон подавленно хихикнул и, вновь обретя твердость голоса, поддакнул:

– Могучий Кентавр Цивилизации.

Лоэгайрэ, полностью удовлетворив свое тщеславие, торжественно отшел в сторону, открывая доступ к трем синим жестяным цилиндрам удручающе малого размера. Дракон, урча и роняя слюну, припал к ним.

– Что это? – удивленно спросил Хальдор у гнома.

Лоэгайрэ посмотрел на него снизу вверх каким-то таким хитрым образом задрав острый подбородок, что складывалось впечатление, будто он смотрит сверху вниз.

– Здороваться надо, – заявил он.

– Здравствуй, Лоэгайрэ, – несколько угрожающе произнес Хальдор. – Так что это ты принес?

– Сгущенное молоко с сахаром, – высокомерно сказал гном. – Вот что. Выпускает город Сокол. Понял?

Хальдор присел рядом с драконом и шепнул в ухо, скрытое болтающейся кисточкой:

– Лохмор, пожалуйста, дай попробовать.

Карий глаз, обращенный к Хальдору, жалобно заморгал. Дракон с сожалением покосился на банку и молча отодвинул голову. Хальдор засунул в банку палец и облизал его.

– Ну как? – с непонятной надеждой спросил дракон.

– Умопомрачительно вкусно, – ответил безжалостно искренний Хальдор и снова запустил в банку палец. Дракон ревниво смотрел на него.

– Ну ладно, хватит, – сказал он, не выдержав.

Хальдор оттолкнул его локтем.

– Подожди, дай хоть стеночку облизать.

– Лоэгайрэ-э… – взвыл Лохмор.

Гном сердито выхватил у Хальдора банку.

– Совсем от рук отбился, – сказал он. – Послушай, Хальдор, я же сдал тебя на попечение барону. Что ты делаешь в Лесу, а?

14.

Хальдор метал ножи в мишень, установленную возле Большого Камня – огромного валуна, испещренного древними рунами, которые давно уже заплыли мхом. Дракон наблюдал за его занятиями, насмешливо присвистывая каждый раз, когда нож, вспоров мох, бессильно падал на землю.

Хальдор, наконец, не выдержал.

– Слушай, ты, – сказал он сердито, – ошибка природы… Прекрати свистеть под руку.

Шерсть на трех загривках дракона встала дыбом, и в глазах засветился потаенный красноватый свет. Хальдор слегка попятился, держа нож в опущенной руке.

– Ты чего? – спросил он совсем другим голосом.

Из двух раскртых ртов Лохмора вырвалось шипение. Похоже было, что дракон не на шутку разозлился.

– Лохмор, не надо, – сказал Хальдор и, покосившись на нож, отбросил его в кусты. – Пожалуйста, не обижайся.

Дракон потоптался перед ним, вытягивая шеи. Красные огоньки медленно гасли под пушистыми светлыми ресницами.

– Хальдор, – сказал он, подавив слезы, – я и без тебя знаю, кто я такой…

Присев перед драконом на корточки, Хальдор заглянул ему в глаза.

– Ты дракон Лохмор, – убежденно сказал он. – Ты лучший дракон Леса. Тебя все любят… Брод в твою честь назвали…

Дракон ревниво моргнул.

– Не шути так, Хальдор, – сказал он. – Я существо иного вида. Ты просто не видел настоящих драконов и не можешь сравнивать. – Он мечтательно прищурился. – Гладкие, черные, стремительные – вот они какие, драконы моего племени. Когда они расправляют свои сверкающие крылья, поднимается сильный ветер… – Лохмор помолчал и с болью завершил: – А я просто белый лохматый уродец.

Хальдор обхватил его за шею.

– Ты лучше всех, – сказал он. – Поверь старику.

Дракон немного подумал.

– Ты уверен? – спросил он наконец.

Хальдор несколько раз кивнул. Дракон шумно выдохнул. Его снова обуяли подозрения.

– Ну да, откуда ты можешь знать…

– Мне так кажется, – пояснил Хальдор. – Потому что я люблю тебя, Лохмор.

Бывший подмастерье мог поклясться, что дракон еле слышно замурлыкал. Какой я все-таки хороший человек, расслабленно подумал Хальдор.

– Если ты меня любишь, – вкрадчиво начал дракон, – тогда сделай для меня одну вещь…

– Конечно, Лохмор.

– Не ешь больше сгущенку…

Хальдор, усмехнувшись, провел рукой по пушистому боку дракона.

– Ладно, – сказал он добродушно. – Эх, ты… чудо.

Он встал на ноги и пошел искать свой нож.

Боаннитов было четверо. Они вошли в Лес незаметно, эти ретивые служители богини Боанн, жители Городища, что на реке Лиамор – Желтые Камни, и ни Хальдор, ни дракон не подозревали об их появлении. Привязав лошадей, они разбивали лагерь. Один из них привычными движениями ловко загонял в землю колышки, двое других раскладывали нечто вроде палатки, чтобы было где укрыться от дождя, а четвертый, самый молодой, занимался костром. Они работали молча, без спешки и суеты, – прирожденные воины, никогда не расстающиеся с оружием.

Это были крепкие закаленные люди. Они выросли на приграничных землях и с детства знали. что такое полная боевая готовность. Войн между людьми и драконами не случалось уже несколько столетий, но богиня Боанн, вложившая в свое племя память о кровавых стычках и мысль о неусыпной бдительности, сделала свое дело на совесть. Из поколения в поколение боанниты передавали своим детям символ своей веры: «Убей дракона!» Это стало частью их природы – так же, как светлые волосы или высокий рост.

Каждый из четверых носил на груди медную пластинку со знаком своего божества – две руки, согнутые в локтях и обращенные ладонями к зрителям. Дело, ради которого они оставили родное Городище. когда-нибудь прославит в веках их имена – Амрун, Лухта, Греллах и Эрик Волчья Лапа. Старейшина Воинского Союза назвал их избранниками. Воистину, так и было, и им страшно повезло, что именно на них указал он рукой в день, когда все воины Городища собрались на главной площади. Их послал он за Городищенскую Лаву, потому что один из извечных врагов человечества – дракон – перешел границу и бродит среди людей.

– Мы были избраны богиней Боанн и поставлены на границе, у переправы через реку Лиамор, разделяющую земли людей и драконов. Великая Боанн возложила на нас прекрасную и жестокую миссию – брать на себя все опасности и ужасы, могущие проистекать от супостатов, охранять мир и покой, – говорил Старейшина Воинского Союза, и все слушали с удовольствием. Нельзя сказать, что он сообщил им в тот день нечто новое, но про свою великую миссию боанниты могли слушать в любое время дня и ночи. – Десять лет назад на наше племя легло пятно несмываемого позора. – Голос Старейшины понизился и зазвучал на низких нотах. – Несмотря на наш врожденный героизм, один из злодеев сумел просочиться сквозь кордон. О, позор! Позор и мщенье! – Он помолчал, оглядывая притихшую толпу суровых воинов, и внезапно светлая улыбка озарила мужественное лицо вождя. – И вот дракона удалось выследить. Эрик Волчья Лапа, несовершеннолетний, обнаружил следы чудовища. За этот подвиг он назначается следопытом и включается в число участников похода. – Старейшина повернулся к порозовевшему юному воину и положил ему руку на плечо. – Если ты вернешься живым, Эрик, то мы примем тебя в Воинский Союз.

И голос вождя дрогнул. После этого Эрик был готов сразиться с дюжиной драконов и швырнуть их окровавленные трупы к ногам величавого старца.

Яростно стуча тяжелым ножом по сучьям сухой елки, он думал о своей великой ненависти к крылатым и огнедышащим тварям, и о подвиге,который ему предстоит совершить.

– Полегче, полегче, Эрик, – сказал ему один из воинов. – Это елка, а не шея врага.

Эрик опустил нож и выпрямился.

– Хвост дракона – выругался он. – Ты пил когда-нибудь кровь, Греллах?

Греллах покачал головой.

– Старики говорят, что это древний обычай победителей, – мечтательно произнес он. – И мы возродим его, клянусь ладонью Боанн!

– Для начала нужно победить чудовище, – заметил третий боаннит. – А это нелегко, друзья.

Хрустнула ветка. Драконоборцы замолчали. Крупное, тяжелое существо беспечно продиралось сквозь бурелом. Боанниты переглянулись и, как по команде, потянулись за оружием.

На поляну шумно выбрался Лохмор. Он отряхнулся, помотал головами, чтобы избавиться от застрявшей в густой шерсти хвои и, широко расставив лапы, весело посмотрел на незнакомцев большими карими глазами.

– Дракон, – выдохнул Эрик Волчья Лапа. Восторг и бешенство охватили его, и ему уже безразлично было, вернется ли он живым.

– Боанн и смерть! – выкрикнул он и поднял меч.

От неожиданности Лохмор присел. Он никак не предполагал встретить в Лесу врагов. Но эти четверо явно не шутили. С мечами в руках, серьезные, сосредоточенные, они шаг за шагом приближались к нему, собираясь взять его в кольцо. Пригнув головы, дракон медленно начал отходить к лесу. Ему стало очень страшно и очень одиноко. Где-то неподалеку был Хальдор, но Хальдор человек, а человек, по глубокому убеждению Лохмора, не станет проливать кровь других людей из-за дракона. Лохмор не стал звать на помощь. В глубине души он всегда знал, что за ним придут, чтобы убить его.

Он еще раз обвел глазами лица баоннитов – обветренные, мужественные. Нельзя звать на помощь, еще раз подумал он. Нельзя.

Они напали на него сразу, четвером. Он еле успел увернуться и отскочить в сторону, сбив с ног Амруна. Шипя, как рассерженный кот, он выдохнул пламя в лицо одному из нападающих, и тут же отдернул лапу, в которую Греллах попытался вонзить меч. Они были бесстрашны, он видел это. Они были готовы погибнуть ради того, чтобы только убить его. А он боялся. К тому же, он начал задыхаться от всех этих прыжков и не мог уже выплескивать на них пламя, как подобало бы порядочному дракону, сражающемуся за свою жизнь. Боанниты тоже поняли это.

– Не давайте ему отдышаться! – крикнул один из них.

Лохмор отчаянно взревел.

– Первый глоток крови – мне! – отрывисто произнес Эрик, подходя к дракону с мечом. Лохмор присел, задрав голову, и с силой выдохнул. Огня не получилось – только теплая струя воздуха шевельнула волосы человека, взлетевшие надо лбом. Лицо у Эрика было светлое и безжалостное. Он засмеялся и поднял меч. Лохмор не понял, что произошло. Глаза Эрика остановились, и через мгновение изо рта у него вытекла кровь. Лохмор еле успел отскочить, когда юный боаннит безмолвно повалился на бок. И только тогда Лохмор увидел на противоположном краю поляны Хальдора.

Он стоял, расставив ноги в сандалиях, растрепанный, тощий, как никогда, похожий на перезимовавшего воробья. Четыре кинажала он держал в левой руке за лезвия. Пятый торчал из спины Эрика.

Боанниты бросились к нему. Хальдор метнул еще два ножа, едва не убив при этом своего друга, поскольку от волнения промахнулся. Мысленно благословляя старого учителя фехтования, Хальдор встретил нападающих не дрогнув. Времени думать о том, что он сделал, не оставалось, и это было благо.

– Лохмор, беги! – крикнул он.

Хальдор не переоценивал своих возможностей. Шансов на победу у него не было. Все трое были немного крупнее его и уж наверняка опытнее. Все, что сейчас требовалось, – это дать дракону время уйти.

– Беги, дурак! – снова заорал Хальдор, не видя Лохмора, но прекрасно представлял себе, как он беспокойно мечется по краю поляны.

Хальдор отбил мощный удар, встретив длинным ножом широкий клинок боаннита, и нож сломался. Хальдор крепко выругался. Краем глаза он видел, что дракон исчезает в чаще леса. Еще две минуты, подумал Хальдор, и если они не успеют убить меня, я сдамся. Он начал отсчитывать про себя секунды. На счете 72 сломался второй нож.

Хальдор быстро отскочил назад, уронил на землю обломок и упал на колени. Только не опускать глаз.

– Пощады, – хрипло сказал он.

Суровые боанниты смотрели на него сверху вниз, и бесконечное презрение было написано на их загорелых лицах.

– Предатель, – произнес, наконец, один из них. – Ты убил лучшего из нас, ударив его в спину.

Хальдор тяжело дышал. Лохмор, по его представлению, ушел уже достаточно далеко. А он, Хальдор, сумеет остаться в живых. Они не убили его сразу, и это почти победа.

– Он заслужил смерти, – торжественно сказал второй боаннит. – Во имя Боанн, выпустим на землю его кровь.

– Пощады, – повторил Хальдор.

– Мы призваны очищать мир от драконов и прочей нечисти, – гордо сказал Греллах. – Никто не смеет становиться на нашем пути.

– Я же не знал этого, господин, – возразил Хальдор.

Они переглянулись. Хальдор поерзал, стоя на коленях.

– Пусть умрет, – упрямо повторил второй боаннит.

– Пусть он займет место нашего Эрика, – сказал Амрун. – Возьмет его меч и его имя и станет сыном его матери. И пусть он поможет нам совершить то, ради чего мы прибыли в эту землю.

– Убить дракона! – выкрикнул Лухта.

– Великий Один, вот идиоты! – взорвался Хальдор. – Что он вам сделал?

– Он дракон, – был мрачный ответ пламенного драконоборца.

– Это драконий подросток, доброе, безобидное существо, – сказал Хальдор. – Неужели вы не видите…

Он прервал сам себя, прикусив губу. У всех троих были пустые, безжизненные глаза. Смысл его слов не доходил до них. Это были убийцы. Один из них торжественно занес над Хальдором меч. Хальдор стремительно вскочил, цепляясь за его одежду.

– Нет, господин! – крикнул он. – Не надо! Я согласен.

Боаннит отшвырнул его от себя.

– Трус! – с отвращением сказал он. – Не хочешь умереть как воин – умри, как раб.

Хальдор быстро подобрал под себя ноги.

– Лучше я буду жить как раб, – предложил он вкрадчиво.

Воины обменялись взглядами. Воспитанные в древних правилах, они совершеннно растерялись при виде этой деловитой готовности идти на любое унижение.

– Я безоружен, – напомнил Хальдор.

Это убедило их.

– Убивать раба недостойно, – Греллах и вложил меч в ножны. Остальные последовали его примеру. Глаза Хальдора блеснули. Он поднялся на ноги и стряхнул землю со штанов. Теперь можно давать деру, решил он про себя. Но не успел он метнуться к тропинке, о существовании которой чужаки не подозревали, как длинный кнут больно хлестнул его по ногам, зацепил его и бросил на землю перед боаннитами. Пока Хальдор стонал и ругался, Амрун снял с пояса веревку, связал ему руки и намотал другой конец веревки себе на ладонь. Дело запахло керосином до такой степени, что Хальдор неожиданно для себя пал духом. У него был большой опыт общения с дураками, но фанатиков он никогда прежде не встречал. Он недооценил их умственные способности. Хальдор тупо смотрел на своих новых повелителей. Ни одной хорошей мысли в его голову не приходило.Серьезные ребята, подумал он. Вдруг им вздумается выжечь мне на физиономии какое-нибудь дурацкое клеймо. Он покосился на их медные пластины с символом богини Боанн. Только этого мне не хватало. Нет, еще двое суток в рабстве – и я законченный идиот.