Текст книги "Взрастить чудовище. Следствие ведёт Рязанцева"

Глава седьмая

Розовое утро ворвалось в комнату строго по своему распорядку. Окно, не задёрнутое с вечера шторами, гостеприимно впустило первые лучи. Лена приоткрыла глаза, но не полностью, хотелось ещё немного задержаться в сладком полусне и понежиться в тёплой постели. Неожиданно в голове сама собой зазвучала песня. Далёкая, вырванная из детских воспоминаний. Удивительно, как звуки и запахи легко возвращают нас в давно забытое прошлое. Как будто машина времени вот так взяла и перенесла. Нет, не тебя, ты-то на месте остался, и всё, что тебя окружает тоже. А вот пространство вокруг вдруг заполняется ощущением времени, когда ты слышал эту музыку или вдыхал эти ароматы.

«Утро красит нежным светом стены древнего Кремля», – заиграла, зазвучала в голове старая мелодия, тут же перенеся в то время, когда эти звуки, доносившиеся из маленькой белой коробочки, называемой почему-то «точкой», извещали начало праздника. Два дня в году Лена переживала это чувство, в котором восторженная радость и, не совсем понятная ей пока, торжественность вместе с любовью родителей создавали ощущение абсолютного счастья. Два дня – 9 мая и 7 ноября – дни, когда надувались разноцветные шары, и Лена за руку с папой, размахивая ими и красным флажком, вприпрыжку шла в одной колонне с такими же весёлыми и нарядными людьми.

После демонстрации по традиции собирались у бабушки. Многочисленные родственники – дяди и тёти вместе с детьми усаживались за большой, накрытый белой накрахмаленной скатертью с ручной вышивкой (бабушка была рукодельница), стол. После обильного застолья во двор выносили бильярдный стол, и дядя Коля расставлял в треугольник шары. Начиналась игра. Рядом на сколоченном из досок столе лежали шашки, шахматы, карты. Развлечений хватало всем. Ребятня крутилась тут же. Когда взрослые делали перерыв в игре и возвращались к застолью, дети хватали длинные палки и, вытягиваясь во весь свой маленький рост, пытались повторить успех отцов. Аркадий Викторович предпочитал шахматы. Этой интересной и сложной игре он выучил и маленькую дочь.

Расходились поздно, почти догоняя последний автобус…

Приятные воспоминания прервали мысли о трагедии семьи Воронец. «Прав Волков. Между дочерью и отцом обычно складываются особые отношения. Их нельзя сравнить ни с какими другими. Мужчины, как правило, хотят иметь сыновей, но только к дочерям испытывают такую неповторимую нежность. Пережить гибель дочери невозможно. И даже наличие взрослого сына не служит утешением».

Эти мысли не отпускали Лену ни на секунду, пока она умывалась, завтракала, тряслась в вагоне метро, шла по длинному коридору Следственного отдела. Сбросив курточку, она достала из сейфа фотографии залитой кровью спальни Воронец и в сотый раз принялась их рассматривать.

Надо постараться представить, как это могло произойти. Ночь, двое лежат в постели. Тамара Воронец, по всей видимости, спала. Если всё заранее спланировано, то ружьё уже должно быть наготове. Сергей Воронец встаёт, берёт ружьё, стреляет в спящую жену, потом ложится и… как же он стреляет в себя? Зажимает ружьё между ног и дергает за верёвку? Чтобы выстрел был смертельным, надо сильно постараться, в лежачем положении не просто попасть в голову. И почему не сделать это сидя, сидя ведь удобнее. И ружьё тогда вполне естественно падает на пол…

Телефонный звонок прервал размышления.

– Елена Аркадьевна, тут к вам… – дежурный на секунду замолчал, сверяясь с записью в паспорте, – Андрей Воронец. Что-то хочет сказать.

– Впустите. – Лена быстро собрала фотографии и забросила их в ящик стола.

– Здравствуйте! – Высокий, статный молодой человек вошел в кабинет. Красивая модельная стрижка открывала высокий лоб и густые брови. Всё в этом парне было безупречно, даже, можно сказать, идеально. Чересчур идеально. Такие очень нравятся женщинам, но Рязанцевой он не нравился. Вот был бы у него нос кривоват или уши лопоухие, тогда другое дело. А так никакого тебе изъяна, никакой изюминки.

– Присаживайтесь. – Лена указала на стул. – Вы что-то вспомнили?

– Я хочу сказать, что знаю, кто убил Олю!

– Убил? – такого поворота Рязанцева не ожидала. – Я слушаю вас.

– Это сделал мой отец.

– С чего вы вдруг так решили? – недоверчиво спросила Лена.

– Сейчас… сейчас я вам всё расскажу… Мой отец – страшный человек.

– И чем же он так страшен? – К недоверчивости стала примешиваться злость. Лена очень любила маму и папа, потому терпеть не могла людей, нелицеприятно отзывающихся о своих родителях. Откровения Андрея она сразу «приняла в штыки».

– Он извращенец! – выпалил парень.

– В каком смысле? – Брови-чайки, взмахнув крыльями, взлетели ввысь.

– Вы просто не знаете его биографию. Мой отец никогда не служил в армии. Он уклонист. Он сделал себе справку.

– Хм. Это конечно несколько подмывает его репутацию, но к извращениям не имеет никакого отношения.

– А знаете, что за справку ему дали, какой диагноз написали?

– Вы пришли загадки загадывать? – рассердилась девушка. – «Прямо Якубович со своим „Поле чудес“. Только усов не хватает», – её всегда раздражали такие искусственные паузы, которые ведущие различных телешоу специально затягивали, создавая, как им казалось, интригу. Обычно Лена в таких случаях переключала канал, считая, что у неё просто-напросто крадут время.

– Ши… зо… фре… ни… я, – по слогам отчеканил Андрей, рассчитывая, видимо, произвести ошеломляющее впечатление. Но эффекта разорвавшейся бомбы не случилось. Лена только ещё больше рассердилась. Павлик Морозов не был для неё примером честности и… вообще никаким примером не был.

– И как это доказывает, что он убил Олю?

– А разве есть сомнения? – опешил Андрей. – Если он шизик, то от него всё можно ожидать.

– Но вы же сами сказали, что справка поддельная?

– Ну, – растерялся Андрей, – я точно не знаю, может и не поддельная.

– Вы столько лет прожили рядом с шизофреником в одном доме и не можете сказать, липовый у него диагноз или настоящий? – Лена в упор смотрела на запутавшегося в своих показаниях гостя.

Андрей несколько секунд помолчал, собираясь с мыслями.

– Мне просто стыдно говорить об этом, но некоторые поступки отца подтверждают диагноз.

– Например? – не давая ему опомниться, сыпала вопросами следователь.

– Он приставал к Оле.

– Что значит приставал? Как? И откуда вам это известно?

– Она сама рассказала однажды. – Андрей пригладил и без того гладкую причёску и продолжил: – Было это месяц назад. Я услышал, что она плачет у себя в комнате. Я вошёл и спросил, что случилось. Она не хотела говорить, но когда я пригрозил рассказать родителям о её рыданиях, стала умолять не делать этого, потому что боится папу. Она рассказала мне, что отец к ней пристаёт, включает на компьютере видеоролики с голыми тётями и дядями. Так говорила Оля. Видимо, он заставлял её смотреть с ним порнографию.

– Это всё? – Лене очень хотелось, чтобы это было всё, потому что слушать рассказ Андрея было неприятно.

– Ещё она говорила, что он не разрешает ей закрываться в ванной и входит туда, когда она купается.

– И как вы поступили, когда узнали об этом? С отцом поговорили? А с матерью?

– Нет. Не успел.

– За месяц и не успели? – В голосе следователя вновь появились нотки сомнения.

– Я решил проверить, понаблюдать, вдруг сестрёнка обманывает. Но он как будто что-то почувствовал, за месяц я так ничего и не заметил. А потом Оля исчезла. Я думаю, что он снова стал к ней приставать. Возможно, она сказала, что мне всё расскажет, вот он её и убил.

«Воображение у него, будь здоров. Но всё возможно, конечно. Во всяком случае, версия стройная получается», – мысленно сама с собой рассуждала Лена.

– Почему же вы не рассказали это всё раньше?

– Стыдно было. Да и кто бы мне поверил. Вы вот тоже сразу решили, что я на отца наговариваю. И Оле уже этим не поможешь, да и пятно это ведь на всю семью сразу ляжет. Узнают друзья, знакомые. Куда потом от этого стыда деваться.

«Стыда он боялся», – зло подумала Лена, но в словах Андрея был резон и ничего с этим не поделаешь.

– Ну что ж, если Андрей Воронец не врёт, то вполне возможно, что именно отец покончил с девочкой. Это многое объясняет. Только где тело? – Махоркин задумался.

– Может быть где-то на участке, раз Андрей не слышал скрип калитки, – Лена поджала губы. – Хотя… собаки ничего не обнаружили.

– Надо отправить туда спецов с трупоискателем. – Махоркин сделал какие-то пометки в ежедневнике. – Что-то голос мне ваш не нравится, Елена Аркадьевна. Вы как будто сомневаетесь в показаниях Андрея.

– Это вы верно заметили. Вот вроде бы всё складно получается, но что-то здесь не так. Если Сергей Воронец психически неустойчивая личность… кстати, я поинтересовалась в школе, никто не знал о его диагнозе. Как так случилось? Человек с шизофренией, да ещё и педофил управлял целой школой. И что? Ни разу не сорвался? Никто не заметил отклонений?

– К сожалению, такие случаи известны. И, увы, не так редки, как может показаться.

– Хорошо. Допустим. Даже если предположить, что он убил дочь. Зачем ему потом убивать себя и супругу. Ещё и выждав неделю. Убедиться, что дочь не нашли и затем себя убить? Где логика?

– Вы забываете, Лена, что у психопатов нет логики.

– А я думаю, что всё-таки есть. Только своя, нормальному человеку непонятная. Ладно, допустим, переклинило его, совесть замучила, что маловероятно, или, как говорит Волков, тяжесть содеянного не давала жить, но почему надо было таким странным образом совершать этот суицид.

– А что вас смущает?

– Ружьё. Как оно на полу оказалось? И, вообще, зачем это надо было делать ночью, да ещё и лёжа? Сидя ведь удобней.

Лена отодвинула стул на середину кабинета, осмотрелась, схватила со стола линейку, села и зажала её между ног.

– Вот так.

– Это что, следственный эксперимент? – рассмеялся Махоркин.

– Ага, что-то вроде этого. Смотрите, вот если представить, что тут шпагат. Я натягиваю, линейка, то есть ружьё стреляет и падает на пол.

– Осторожнее, Лена, раз в год и линейка стреляет, – веселился Махоркин.

– Не смейтесь, Александр Васильевич, смотрите – палка, тьфу, линейка, то есть ружьё падает, и тело тогда должно упасть вперёд или назад, но никак не уложиться обратно в постель. Да ещё и руки скрестить. Тут что-то не так – или ружьё ни на своём месте, или Воронец.

– Назад.

– Что назад?

– Упасть он мог только назад. При таком выстреле тело должно было отбросить. Вы правы, здесь что-то не так. А с чего мы, вообще, взяли, что это Воронец стрелял?

Часть вторая

Глава первая

Вокруг с озабоченными лицами сновали мужчины, таких называют «белыми воротничками», и только женщина за компьютером сидела, мечтательно уставив глаза в потолок. Над ней в облачных оболочках проносились отпечатанные мысли: «Что приготовить на ужин?», «Как там Димка в садике?», «Успею ли постирать рубашки?».

– Удивляюсь, как наши феминистки до сих пор не возмутились. – Аркадий Викторович обильно полил сметаной долму и взглянул на Лену, которая вот уже десять минут сидела над тарелкой любимого блюда, но так и не притронулась к еде. – Судя по рекламе, у женщин на работе только и мысли, что о домашних делах. А вот судя по тебе, как раз наоборот. Надо переключаться.

– Надо, но не получается. – Лена откусила завёрнутый в виноградный лист голубец.

– Так научись. Это на пользу будет и тебе, и делу. Мозг должен отдыхать.

– Как научиться, папа?

– Очень просто. Ты когда домой заходишь, в прихожей свет включаешь?

– Ну да.

– Так вот мысленно представь, что ты тумблер переключаешь в режим «дом», а когда в Следственный отдел приходишь, в положение «работа».

– И что это помогает?

– Ещё как. Мозги – это те же мышцы и нуждаются в тренировке. Увидишь, насколько эффективней ты будешь справляться со всеми делами.

– А если мысли сами лезут?

– Отгоняй. Включи фильм какой-нибудь или книжку возьми почитай, но не давай мыслям овладевать твоим сознанием.

– Попробую, – пообещала Лена с сомнением в голосе.

– А лучше сходи-ка ты, дочка, в парк, заодно и дело полезное сделаешь. – Евгения Анатольевна поставила на стол кувшин с вишнёвым компотом и села рядом с мужем.

– Какое дело? – удивилась Лена.

– Там в парке есть будочка такая железная – народная библиотека называется, снеси туда книжки свои детские. Пусть мамаши, гуляющие с детьми, им там и читают.

– Правильно, – подхватил Аркадий Викторович, – чего их хранить. Это раньше было модно библиотеку в доме иметь, а сейчас другие ценности. Надо будет и мне свою подписку журналов «Наука и жизнь» отнести, там есть что почитать. Хорошо придумали – народная библиотека. И кому только в голову пришло?

Идея с книгами Лене понравилась. Закончив с долмой, она поспешила в зал. Книги в шкафу были расставлены по жанрам. Детские лежали на самой нижней полке. Плотно стоящие друг к другу томики вызвали волну детских воспоминаний. «Огурцы», «Кто сказал «мяу», «Живая шляпа» – любимые книжки, которые знала наизусть. Лена поняла, что ей трудно будет расстаться с этим кусочком детства.

– Давай я уложу их в пакет. – Евгения Анатольевна принялась складывать книжки стопкой.

– Мам, а можно я не сразу всё отнесу, а то как-то мне не по себе. Как от сердца отрываю. Пусть на сегодня эта будет последней. – Лена достала небольшой серый томик и замерла. «Дикая собака Динго, или повесть о первой любви». Ноги подкосились, и она опёрлась о шкаф.

– Что с тобой? Тебе плохо? – забеспокоилась Евгения Анатольевна.

– Мам, точно такую же книжку читала Оля Воронец, когда её похитили.

– Странно. Я думала, что школьники сейчас всё больше Гарри Поттером увлекаются. Хотя, может и хорошо, что не читают.

– Почему хорошо?

– Довольно неоднозначное у этой повести содержание. У нас сейчас любят всё с ног на голову ставить, опошлить, переиначить смысл. Ты же помнишь, что эта повесть, по сути, о любви девочки Тани к сводному брату. Так вот лет десять назад в одной телепередаче довольно странный молодой человек пытался обвинить главную героиню чуть ли не в инцесте.

– В инцесте… – раздумчиво произнесла Лена, сгустив брови к переносице.

Современные свадебные церемонии всё больше становятся похожими на сцены из голливудских фильмов. Традиционное возложение цветов к монументу Ленина и другим памятным местам с обязательным фото в окружении многочисленных родственников и друзей, благополучно кануло в Лету. В моду стали входить выездные регистрации. Правда, решались на них пока единицы. Контор по организации этого действа днём с огнём не сыщешь, а самим устроить что-то подобное – задача архисложная.

– Нет. Я хочу, чтоб всё было, как положено. По-человечески. Не люблю я эти представления. Да и не поймут мои этого. – Вика сняла фату и аккуратно уложила назад в коробку.

– А я не собираюсь идти на поводу у твоих родственников. Может нам ещё и гармониста пригласить? Всю жизнь мечтал под марш Мендельсона на баяне расписаться.

– Ну, Андрюш. Ну зачем тебе это шоу? Кого ты хочешь удивить?

– Всех. А иначе зачем вообще всё это? – Юноша выхватил фату из коробки и, скомкав, швырнул на пол. – В джинсах в ЗАГС пойдём, распишемся по-быстрому, пивка где-нибудь хряснем и домой.

– Зачем ты так. – Девушка подняла фату и прижала её к груди. – Я ведь в детстве представляла, как за мной жених приедет на чёрной «Волге», будет выкупать меня у подруг и родственников…

– Ты ещё скажи про куклу на машине, – перебил Андрей.

– Да, и кукла, если хочешь. – Девушка обиженно отвернулась.

– Это не я хочу, а ты. Я лично позориться не собираюсь. Видимо, у вас там, в деревне, кукла на машине – предел мечтаний. Деревня, – зло процедил парень и достал из кармана пачку сигарет.

Во дворе послышался протяжный, режущий ухо скрип калитки.

– Кого это ещё чёрт принёс? – недовольно отреагировал Андрей и пошёл навстречу гостю.

В окне летней кухни показалась тоненькая фигурка рыжеволосой женщины, направляющейся к дому. Младший Воронец поспешил ей навстречу.

Ноябрьская погода зябкая и ветреная. Женщина в удлинённом малиновом пальто и чёрной шляпке на сером фоне природного угасания должна радовать взор смотрящего, но Андрея визит столичной дамочки не вдохновлял. Однако несмотря на недовольство, он растянул рот в улыбке и постарался приветливо поздороваться.

– Добрый вечер. Что занесло вас в нашу глухомань на этот раз?

Заготовленного ответа на данный вопрос у Лены не было, она и сама не знала, что позвало её вдруг в Сосновку.

– Здравствуйте, Андрей. Вот, хочу ещё раз взглянуть на место убийства ваших родителей.

– А что вы там хотите увидеть? Позавчера были ваши люди с прибором, обошли всю территорию, ничего не обнаружили.

– Я только в спальню. – Лена поднялась по ступенькам, но парень перегородил ей дорогу.

– Мы всё убрали, полы вымыли, мебель поменяли, чистое бельё заправили, там смотреть нечего. Может уже оставите нас в покое. – Деланная улыбка мгновенно исчезла с лица Андрея, и Лена почти физически ощутила колючий взгляд, который впился в неё миллионом острых наконечников.

– Труп Оли не найден, и дело пока не закрыто, позвольте мне пройти в дом, – холодно ответила девушка и, слегка задев парня плечом, направилась к двери. Взявшись за ручку, резко обернулась. – А почему вы вышли мне навстречу? Неужели на этот раз услышали скрип калитки?

– Вообще-то, я покурить вышел, – криво ухмыльнулся Андрей и вытащил сигарету из пачки.

– Вот и покурите, я дорогу знаю. – Лена дёрнула дверь и скрылась, оставив парня в замешательстве.

В гостиной, куда прошла Рязанцева, всё было по-прежнему, та же мебель стояла на своих местах, но внутренняя атмосфера изменилась. Что не так – не поддавалось объяснению. Тот же диван, мягкое кресло, круглый стол с кипенно белой ажурной скатертью, на ней стопка открыток. Белая вуаль на голубом фоне и два обручальных кольца. Приглашения на свадьбу. Лена развернула картонку. Так и есть. Андрей Воронец и Виктория Боровик. Свадьба назначена на 24 ноября. Вот это да.

Противоположные двери в гостиную открылись почти одновременно.

– Здравствуйте, – невнятно произнесла Виктория.

– К свадьбе готовитесь? – холодно спросила Лена.

– А что, нельзя? – Андрей подошёл к столу и сгрёб пригласительные. – Вы, кажется, хотели спальню осмотреть? Викусь, проводи гостью.

В отличие от гостиной в спальне супругов Воронец сегодня всё было по-другому. Огромных размеров двуспальная кровать, заправленная бархатистым фиолетовым покрывалом, смотрелась царственным ложем по сравнению с тем, что здесь стояло раньше. Забрызганное кровью место на стене скрыто большим круглым зеркалом. В тон покрывалу квадратный ковёр с замысловатым узором фигурно выстриженного ворса. Из старой меблировки лишь трёхстворчатый шкаф и небольшой угловой столик. На нём ноутбук. Над столом в стальной рамке картинка – на белом фоне чёрный крест с загнутым концом. «Крючок для занавесок», – промелькнуло сравнение в голове Рязанцевой.

– Вы что… тут спите? – оторопело задала она вопрос стоящей у стены девушке.

– Да, – потупилась Виктория.

– А не страшно?

– Это… – Девушка оглянулась на дверь. – Андрей настоял.

– А со свадьбой тоже Андрей поторопил?

– Да. Сказал, родители очень хотели, чтоб мы скорей поженились, ну и как бы… – девушка замялась, – в знак памяти, надо исполнить их желание. Мы же всё равно вместе живём, так что тянуть.

– Вы что, беременны? Как вас так быстро согласились расписать?

– Нет. Я не знаю. Андрей договорился, – мямлила Виктория.

– Ну что ж. Совет да любовь.

Рязанцева развернулась и вышла из спальни.

Домой Лена вернулась поздно. Открыв дверь, осторожно вступила в тёмную прихожую и потянулась к выключателю. «Тумблер «дом», – вспомнила она наказ отца и попыталась переключить мысли, которые тревожили её по дороге из Сосновки. Рука неожиданно наткнулась на препятствие, и что-то с грохотом полетело на пол.

В родительской спальне включили торшер. Рассеянный луч, пробивающийся сквозь витражные стекла дверей, позволил, наконец, разглядеть белый квадрат выключателя. Лена нажала, и точечные светильники навесного потолка вспыхнули, ярко осветив помещение. Под ногами лежали журналы «Наука и жизнь».

– Ты что так поздно? – Из дверей спальни выглянул Аркадий Викторович.

– Что это? – Лена смотрела под ноги.

– Журналы. Приготовил, чтоб отнести завтра в народную библиотеку, а что?

Лена присела и взяла в руки лежавший поверх других журнал. Крючковатый крест на белом фоне обложки был таким же, как и на снимке в спальне Воронец.

– Я про картинку. – Лена ткнула пальцем в изображение.

– Ааа… это? Это символ абсолютного зла. Насколько я помню из статьи, рисунок был обнаружен на стенах древних храмов, где совершались кровавые обряды, а также в местах массовых убийств в Древнем Египте. Я подробности плохо помню. Если тебе интересно, то ты возьми, почитай. – Аркадий Викторович собрал журналы и уложил их обратно на стул.

Лена торопливо скинула ботиночки и, стягивая на ходу пальто, прошла к себе в комнату. Мягко приземлившись в кресло, кинула пальто на кровать и принялась перелистывать журнал. Вот он – этот знак. Внизу статья «Символ абсолютного зла». Глаза впились в текст и быстро забегали по строчкам: «С древнейших времен знаки и символы оказывают огромное влияние на жизнь людей…». Дальше речь шла об археологических находках, наскальных рисунках, фотографии которых приводились тут же в статье. Лена внимательно рассмотрела снимки. Среди замысловато изогнутых линий и геометрических фигур просматривался и крест-крючок. В статье приводились комментарии известных учёных, историков и одного доктора психологических наук, который утверждал, что крючковатый знак обозначает угнетение свободы и служит символом насильственного перемещения в загробный мир.

«Поняв, почему именно такая форма креста стала символом абсолютного зла, мы узнаем практически все о человеческой натуре», – сделал многообещающий вывод учёный. На этом статья заканчивалась.

Лена захлопнула журнал и отправила его вслед за пальто. Информации было недостаточно.

«Орешек знаний твёрд, но всё же мы не привыкли отступать, нам расколоть его поможет…», – пришло на ум изречение из детского киножурнала – «…интернет». Через час ей уже было известно почти всё о знаках и символах, и она тоже, наверное, могла бы защитить докторскую или хотя бы кандидатскую на эту тему.

Курсор уже готов был выполнить команду «Выключение», как вдруг в голову пришла мысль: «А ведь наверняка у Андрея есть страничка в соцсетях. Возможно, что и не одна». Она вспомнила ноутбук на столе под картинкой. «Вероятней всего ВКонтакте». Этот сетевой проект был наиболее популярен среди молодых людей его возраста. Те, кому перевалило за сорок общаются в основном в «Одноклассниках». Мэйловский проект «Мой мир» собирает людей от тридцати до восьмидесяти, но пользуется популярностью у экзальтированных дамочек и скучающих мужчин. Когда-то она тоже попробовала общаться в соцсетях и даже завела свою страничку в некоторых из них, но дальше дело не пошло. Внезапно возникший интерес так же быстро прошёл, уступив место очередному хобби. Лена поискала свою страничку в закладках, но «ВКонтакте» затребовала пароль.

– Мммм… – простонала девушка. Пароли были одной из причин, по которой она перестала пользоваться соцсетями. Больше всего в жизни её раздражали очереди и пароли. Пароли раздражали сильнее. Для чего нужен этот набор букв и цифр, который служит ключом от входа в её же «личный кабинет», совершенно не понятно. Казалось немыслимым держать в голове такое количество кодов, шифров, логинов и паролей, которые требовались.

Естественно, пароль от страницы ВКонтакте она не помнила. На ум приходили только цифры её дня, месяца и года рождения, но этого мало, были ещё какие-то буквы. От досады Лена прикусила губу и принялась нервно перебирать возможные варианты. На это ушло минут пятнадцать.

– Вспомнила! – Лена потянулась и открыла навесной шкафчик компьютерного стола. Поверх сложенных столбиком дисков лежал маленький блокнот, в который она записывала те самые логины и пароли. Вот. ВК – Василёк 2000. Почему Василёк? Кто это или что? Человек, животное, цветок? Ладно, какая разница. 2000 – год, когда она зарегистрировалась. Быстро постучав по клавишам, вбила пароль, но страница не открылась. Внизу мелкими буквами – «Введите код с картинки» и рядом та самая картинка с изогнутыми «буквой зю» символами. Ввела. Экран стал мутным, в центре друг за другом забегали шарики, так продолжалось несколько секунд. Наконец экран засветился привычной картинкой, но теперь появилась строчка требующая подтверждения, что ты не робот.

– О, боже ты мой! – воскликнула девушка и нажала на квадратик. Выскочила галочка, и страница открылась. – Да, я сделала это, – с восторгом выдохнула Лена.

Как будто сжалившись, поисковик «ВКонтакте» выдал список всего из трёх пользователей. Лена открыла страницу каждого, но это были совсем другие люди. Либо аккаунта у младшего Воронца не было, либо он скрывается за другим ником. Что же делать? Отступать не хотелось? Лена почувствовала азарт, упрямый овен не позволял отказаться от борьбы. К тому же было очень жаль потраченного времени и усилий. Тут её осенило, и она быстро набрала – «Виктория Боровик». Список оказался гораздо длиннее предыдущего. Но в глаза бросилось – Терехово. Точно, Вика была родом из подмосковной деревушки. С открытой страницы смотрели светло-серые глаза невесты Андрея. А вот и их совместное фото. Лена нажала раздел «Друзья». Их оказалось немало – 136 человек, но никого, хотя бы отдалённо напоминающего Андрея, там не было. Среди женских и мужских авок были две непонятно кому принадлежавшие. На одной – фото бультерьера, вместо имени и фамилии надпись «Не трожь!!!». На другой, стоящий над обрывом, молодой человек. Юноша упирался тростью в край выступа. Внизу клокотало марево. Видна была только спина, но фигура и положение головы чётко демонстрировали характер героя. Он не заглядывал в бездну, он был над ней. Трудночитаемый ник на немецком языке требовал перевода.

Первым Лена открыла бультерьера. Пробежала глазами по ленте, заглянула в раздел фото. Ничего интересного – одни собаки. Причём исключительно бойцовских пород. Видео с боями, советы по воспитанию и тому подобное. Лена открыла следующую страницу. Загадочный ник – Ибоменш Яндекс перевёл, как «сверхчеловек». Содержание этой страницы оказалось более интересным. На стене запись: «И пусть слабые согнутся». Личных фотографий нет, в папке «Фото» – лишь демотиваторы с цитатами известных личностей. Их подбор говорил о многом. Гитлер, Геббельс, Муссолини… Самыми безобидными казались Наполеон и Цезарь. В разделе «Группы» значилась одна – «Портал «Д». Но она оказалась закрытой. Чтобы стать её членом, надо было оформить заявку, что Лена, не раздумывая, сделала и закрыла ресурс. До завтра всё равно никто рассматривать её просьбу на вступление не будет. Часы показывали полчетвёртого ночи.

– Странно всё это.

– Что именно? – Махоркин рассматривал лицо девушки – тёмные круги под глазами, припухшие веки. – Вы что, не спали?

– Почти. Интернет штудировала. Не нравится мне этот персонаж.

– Вы о ком?

– Сама не знаю. Я уже почему-то связала Андрея Воронца и этого Ибоменша. Может поторопилась, но что-то мне подсказывает – это одно и то же лицо. Странное поведение Андрея и этот знак. Вот станет нормальный человек вешать в спальне символ абсолютного зла? Не станет. Нормальный и спать бы там не стал. И это название группы – «Портал «Д». Что за «Д»?

– Подождите, подождите. Мы не знаем, кто этот Ибоменш, и уж тем более то, что он состоит в закрытой группе – ничего не доказывает. «Д» может означать что угодно, например… – Махоркин смешно закатил глаза к потолку, секунду подумал. – Дураки. Портал дураков, чем плохой вариант названия для группы.

– Каких ещё дураков, – почти обиженно возмутилась Рязанцева.

– Да каких угодно. А что? Вполне весёлое название. Может там юмористы собрались.

– Так сразу бы и написали, зачем юмористам шифроваться, да ещё и группу закрывать.

– Я не знаю, – развёл руками Махоркин. – Я соцсетями не пользуюсь. Может там подобные словечки запрещены, вот и оставили одну букву для тех, кто в теме.

– Может, конечно, – разочарованно произнесла Лена. – Обидно будет, если я полночи впустую потратила на каких-то дураков. А что это у вас гудит?

– Светильник потолочный, – зло буркнул Махоркин. – Мигать перестал, зато теперь гудит, как паровоз.

Секунду оба смотрели на потолок.

– Па тельмо диферо, – констатировала Рязанцева.

– Он меня доконает. – Махоркин погасил светильник и включил настольную лампу.

– Вот вы сами говорили, что дьявол кроется в деталях, – продолжила Лена. – Как можно устраивать свадьбу, когда погибли твои родители? Хорошо, пусть отец не заслужил, но мать… сестра… элементарное уважение к памяти родных тебе людей должно быть? Либо я ничего не понимаю в людях, либо этот Андрей Воронец – законченный… – Глаза девушки округлились. – Дьявол.

– Законченный дьявол? Ну, это вы слишком.

– Не дьявол законченный, а портал.

– Законченный портал? Почему законченный? – окончательно запутался Махоркин.

– Законченный Андрей, вернее законченный подлец этот Андрей, а портал, который «Д» – это портал «Дьявола». Как же я сразу не догадалась. Всё сходится.

– Нет. Это пока только наши предположения. Вспомните, сколько раз мы уже шли по ложному следу и что?

– Вот именно. Это нечистая сила нас водила.

– Чистая или нечистая, а время потрачено зря.

– Как это зря? Ничего не зря. Девочку у пьяного папаши забрали, и хирург-надомник этот своё теперь получит. Нет. Ничего зря не бывает.