Текст книги "10 гениев литературы"

К примеру, вокруг одного из самых бунтарских рубаи Омара Хайяма была создана легенда, которая передается в персидско-таджикской литературной традиции как факт биографии поэта. Однажды Омар Хайям, сидя с друзьями за кувшином вина, читал стихи. Когда он прочел одно из своих богохульных рубаи, налетевший внезапно порыв ветра опрокинул кувшин, он разбился, и вино пролилось. Раздосадованный Хайям тут же сложил экспромт:

 
Ты мой кувшин с вином разбил, о Господи!
Ты дверь отрады мне закрыл, о Господи!
Ты пролил на землю вино пурпурное…
Беда мне! Или пьян ты был, о Господи!
 

Перевод В. Державина

Бог, гласит легенда, не стерпел подобного святотатства – и лицо поэта почернело. Но это свидетельство Божьего гнева не утихомирило Хайяма, и он произнес новый экспромт, устыдивший Бога и вернувший поэту его прежний вид:

 
Ты – благ, зачем же о грехах мне думать.
Ты – щедр, о хлебе ль на путях мне думать?
Коль, воскресив, ты обелишь меня,
Зачем о черных письменах мне думать?
 

Перевод В. Державина

По мнению И. Голубева, смысл первого рубаи гораздо глубже, чем простая досада об утрате вина.

Речь идет не об испорченной попойке, а о несовершенстве человека («винный сосуд»), сотворенного Богом, который сам же и обрывает жизнь своего «изделия» («багряную струю», т. е. кровь, «небрежно пролил наземь» – намек на могилу).

В целом, рубаият Хайяма представляет собой своеобразную картину мироздания и весьма смелое для его времени морально-этическое учение, цель которого – счастливая жизнь на Земле, свободной от воли Аллаха. Может быть, поэтому язык Хайяма зашифрован: пусть служители церкви высказывает свое недовольство его насмешками, но им незачем знать, что поэт не просто издевается над шариатом, но воспитывает в духе нового учения, призванного преобразовать мир.

Долгое время наиболее вероятной датой смерти Омара Хайяма считался 1123 год. Однако есть несколько источников, частично противоречащих друг другу, указывающих на другую дату. Год смерти Хайяма традиционно определяется на основании рассказа ан-Низами ас-Самарканди о посещении им могилы Хайяма через четыре года после его смерти: «В пятьсот шестом году [1112 г. н. э.] <…> Омар сказал: «Моя могила будет расположена в таком месте, где каждую весну северный ветер будет осыпать надо мной цветы». Мне эти слова показались невозможными, но я знал, что такой человек не будет говорить без основания. Когда в [пятьсот] тридцатом году [1135 г. н. э.] я был в Нишапуре, уже прошло четыре года, как этот великий человек скрыл свое лицо под покровом праха и оставил этот мир осиротевшим. В пятницу я отправился на его могилу и взял человека, чтобы он показал мне ее. Он привел меня на кладбище Хайра. Я повернул налево и увидел ее у подножья садовой стены, из-за которой виднелись ветви грушевых и абрикосовых деревьев, осыпавших свои цветы на эту могилу настолько щедро, что она была совершенно скрыта под ними. Тогда я вспомнил те слова, которые слышал от него в Балхе, и заплакал».

Из книги Низами Арузи Самарканди «Собрание редкостей» также следует, что ученый умер в 1131–1132 году. На это же указывает и Яр-Ахмед Табризи в рукописи «Дом радости»: он умер в «четверг 12 мухаррама в деревушке одной из волостей округа Фирузгонд близ Астрабада», что соответствует 4 декабря 1131 года, которое теперь считается наиболее вероятной датой кончины Хайяма.

Существует легенда о смерти Хайяма: «Однажды он чистил зубы золотой зубочисткой и внимательно читал метафизику из «Исцеления» [Ибн Сины]. Когда он дошел до главы о едином и множественном, он положил зубочистку между двумя листами и сказал: «Позови чистых, чтобы я составил завещание. Затем он поднялся, помолился и не ел и не пил. Когда он окончил последнюю вечернюю молитву, он поклонился до земли и сказал, склонившись ниц: "О боже мой, ты знаешь, что я познал тебя по мере моей возможности. Прости меня, мое знание тебя – это мой путь к тебе". И умер».

Могила Хайяма находится в Нишапуре около мечети памяти имама Махрука. В 1934 году на средства, собранные почитателями творчества Хайяма в разных странах, был воздвигнут обелиск. Надпись на обелиске гласит:

СМЕРТЬ МУДРЕЦА 516 г. ХИДЖРЫ ПО ЛУННОМУ КАЛЕНДАРЮ

 
У могилы Хайяма присядь и свою цель потребуй,
Одно мгновенье досуга от горя мира потребуй.
Если ты хочешь знать дату построения обелиска,
Тайны души и веры у могилы Хайяма потребуй.
 

Авторы надписи считали, что Хайям умер в 516 году (1122 или 1123 г.). Вполне возможно, что историки будущего еще поломают голову над датой возведения обелиска, на которую в соответствии с восточной традицией указывает последняя строка четверостишия (если заменить каждую букву строки ее числовым значением в арабской буквенной нумерации и сложить эти числа, в сумме получится 1313 год, что соответствует 1934 году по христианскому календарю). Сейчас над могилой Омара Хайяма в Нишапуре возвышается величественный надгробный памятник – одно из лучших мемориальных сооружений в современном Иране.

Данте (Дуранте) Алигьери

«Любовь» – слово, объясняющее все в творчестве Данте. Вот слово, которое он видит даже на вратах Ада и которое направляет его в его странствиях через открывающиеся перед ним три мира. Это оно, как нам и объясняет поэт в стихах чудодейственных и волшебных, создает секрет того Нового искусства, из которого прорастает его повествование, секрет меры торжественной и упоительной, поступки очаровывающей, для царственной и трогательной невесомости которой неопасны даже самые чудовищные видения. Любовь для Данте – это любовь абсолютная, стремление к великому Добру, которое с детства пробудило в нем свет невинных глаз той, которая была Беатриче».

П. Клодель. «Введение к поэме о Данте»

«Данте – один из тех поэтов, кто достоин звания всемирного, или кафолического, и чье творчество отмечено тремя следующими особенностями, – так говорит о Данте П. Клодель {21}21
  Клодель Поль Луи Шарль Мари (1868–1955) – французский поэт-драматург, эссеист. Окончил Школу права и политических наук. С 1893 года – на дипломатической службе (был послом Франции в Японии (1921–1926), США (1927–1933) и Бельгии (1933–1935). Для творчества Клоделя характерно тяготение к отдаленному прошлому – к Средневековью, к религиозной тематике. По словам Клоделя, его настольная книга – Библия, и все написанное им образует как бы новейшую многотомную Библию. В свое время Клодель считался крупнейшим из современных католических писателей Запада и в то же время наиболее ортодоксальным и убежденным из них. Главный источник его творчества и главная героиня почти всех его произведений – католическая религия.


[Закрыть]. – Это вдохновение, которое можно сравнить с тем пророческим духом, отличие которого от святости с такой тщательностью подчеркивается в Священном Писании. Но для появления истинного поэта только вдохновения недостаточно: высокий разум, разборчивость и дар критики – это негатив творческого дара. И наконец, третий дар – кафолический. Я хочу сказать, что выдающиеся поэты получали гигантскую задачу выразить столь многое, что для ее выполнения им был необходим целый мир. Цель поэзии – погружение не в «глубь бесконечного, для того чтобы найти новое», как говорил Бодлер, а в глубь конечного для того, чтобы найти неисчерпаемое. Именно такой поэзией оказывается поэзия Данте».

Данте не просто создал одно из величайших произведений мировой литературы – «Божественную комедию», – он положил начало итальянскому литературному языку, стал последним поэтом Средневековья и первым поэтом нового времени, канонизировал стихотворную форму терцин {22}22
  Терцины [итал. terzina, от terza rima – третья рифма] – одна из особых поэтических форм итальянского происхождения. Терцины состоят из трехстиший двухрифменного типа, когда первый стих рифмуется с третьим и со вторым стихом предшествующей строфы (сочетание рифм обязательно по схеме: aba, bcb, cdc и т. д.) В заключение цепи терцин ставится один изолированный стих, рифмующийся со вторым стихом последней строфы, вследствие чего она в сущности превращается в четверостишие с перекрестной рифмой (sts, t). Иногда этот заключительный стих объединяется с предыдущей терциной также и графически. Таким образом, терцины дают непрерывную рифменную цепь произвольной длины, удобную для произведений крупных форм.
  Терцины появились в итальянской поэзии в XIII веке; их изобретение принадлежит, по словам Данте, Брунетто Латини. Сам Данте обессмертил эту поэтическую форму создав свою «Божественную комедию». Терцины вызвали подражания почти во всех европейских литературах (особенно у немецких романтиков и русских символистов, хотя одним из первых поэтов, давших образцы терцин в России, был Пушкин), позднейшее употребление их нигде не вышло за пределы экспериментов и стилизаций.


[Закрыть]. «Данте был поэтом для поэтов, – писал X. Блум в своей книге «Западный канон». – Он универсален, но с той оговоркой, что Данте не предназначается для галерки. <…> Данте был поэтом самосознания и стремился оставить после себя некую поэтическую форму, чьей смерти будущность не пожелает допустить. Стать центром канона – такова была уникальная роль Данте для других поэтов».

Почти все, что известно о жизни Данте Алигьери, известно с его слов – точнее из автобиографических отсылок в «Божественной комедии». Вот, к примеру, информация о дате рождения поэта, над которой ломало голову не одно поколение интерпретаторов и исследователей его творчества:

 
О пламенные звезды, о родник
Высоких сил, который возлелеял
Мой гений, будь он мал или велик!
Всходил меж вас, меж вас к закату реял
Отец всего, в чем смертна жизнь, когда
Тосканский воздух на меня повеял.
 

Перевод М. Лозинского

Предполагается, что эти слова указывают на рождение под знаком Близнецов – согласно древнейшим комментариям к «Божественной комедии» (Оттимо) именно это созвездие благоприятствовало занятиям наукой и искусством. В XIII веке еще не велись записи о рождении флорентийских граждан, поэтому астрономическое свидетельство самого Данте особенно важно.

Однако стихи не указывают точную дату; из них можно лишь заключить, что автор «Божественной комедии» появился на свет между 21 мая и 20 июня 1265 года, когда солнце находилось в созвездии Близнецов. Более точные сведения можно извлечь из заслуживающих доверия слов нотариуса Пьеро Джардини, сообщившего Боккаччо {23}23
  Боккаччо Джованни [1313–1375] – итальянский писатель. Ранних итальянских произведений Боккаччо, в которых чувствуется сильное влияние Данте, – семь: «Filocolo» (1338, кончена позднее), «Teseide» (1339), «Filostrato» (1340), «Ameto» (1342), «Amorosa visione» (1342), «Fiammetta» (1342), «Ninfale Fiesolano» (1345). Боккаччо – создатель и мастер октавы (вид строфы, состоящей из 8 строк с обязательным чередованием рифм по схеме: а, б, а, б, а, б, в, в). Наиболее известное произведение Боккаччо – «Декамерон». Считается, что «Декамерон» для итальянской прозы является тем же, чем «Божественная комедия» и сонеты Петрарки для поэзии. Боккаччо много сил уделял исследованию жизни и творчества Данте, его «Vita di Dante» написана в 1363 или 1364 году и является ценным биографическим источником.


[Закрыть], что Данте родился в мае. Год рождения поэта (1265) подтверждается «Хроникой» Виллани, поскольку Данте по флорентийскому обычаю был крещен в баптистерии Сан Джованни в первую страстную субботу после рождения, которая пришлась на 25 марта 1266 года. Имя, данное ему при крещении, – Дуранте, впоследствии в обиходе было сокращено до Данте.

По семейному преданию, семья Алигьери происходила от римского рода Элизеев – одних из основателей Флоренции. Поэт не раз слышал и рассказ о своем прапрадеде, рыцаре Каччагвида, сопровождавшем в походах на сарацин императора Конрада III (1138–1152) и павшем в бою с мусульманами во Втором крестовом походе в 1147 году. Каччагвида (первый документально установленный предок поэта) женился на девушке по имени Альдигьера из ломбардской семьи да Фонтана, в честь которой назвал своего сына. Прадед Данте «имя роду дал»: во Флоренции Альдигьери трансформировалось в Аллигьери (с двумя «л»), затем в Алигьери (по-латыни – Алагьер) и превратилось в фамилию.

Интересно, что Данте в «Божественной комедии» называет «отцом» именно Каччагвиду (песнь XVI «Рая»), нигде не упоминая своего настоящего отца – Алагьеро де Алигьери. Данте унаследовал от знаменитого предка воинственность и непримиримость; к этому следует добавить политический пыл, доставшийся поэту от деда, ярого гвельфа {24}24
  Гвельфы (итал. Guelfi) и гибеллины (итал. Ghibellini) – политические направления в Италии XII–XV веков, возникшие в связи с попытками императоров Священной Римской империи утвердить свое господство на Апеннинах. Гвельфы объединяли противников империи (преимущественно из торгово-ремесленных слоев) и активно поддерживали политику Папы Римского, а гибеллины – сторонников императора (преимущественно дворян). Надо сказать, что политические программы гвельфов и гибеллинов видоизменялись, менялся социальный состав приверженцев этих партий. Более того, в Болонье, Милане, Флоренции торгово-ремесленные слои поддерживали гвельфов, а знать – гибеллинов, а в Пизе, Сиене и ряде других городов ремесленники относились к лагерю гибеллинов, что объяснялось соперничеством (а иногда и враждой) городов в большей степени, чем политикой двух партий. Тем не менее, в целом вражда гвельфов и гибеллинов отражала противоречия между торгово-ремесленными кругами (предтечей буржуазии) и феодальной знатью. С XIV века во Флоренции и некоторых тосканских городах гвельфы, в свою очередь, разделились на Черных и Белых: Черные объединяли дворян, Белые отражали интересы богатых горожан. Белые гвельфы обладали реальной властью во Флоренции, имели свой дворец, сохранившийся до наших дней. Ослабление политической роли империи и папства в XV столетия привело к затуханию борьбы гвельфов и гибеллинов.
  Словосочетание «война гвельфов и гибеллинов» стало синонимом бесконечной, бесплодной, но ожесточенной вражды, причина которой давно забыта.


[Закрыть] (во Флоренции каждый младенец, не успев родиться, уже становился приверженцем одной из партий, и Алигьери в XIII веке были гвельфами).

Приверженность гвельфам наиболее влиятельных граждан Флоренции – крупных купцов, промышленников, банкиров, влиятельных юристов – объясняется прежде всего их стремлением отстоять свою финансовую, а следовательно, и политическую независимость. Флорентийские гвельфы искали опору в папском Риме, а с 1266 года – в Неаполе, где воцарилась Анжуйская династия, враждебная Священной Римской империи. Флорентийское купечество, имеющее финансовые интересы во Франции, где скрещивались торговые пути во Фландрию, Бургундию и Англию, стремилось также поддерживать самые лучшие отношения с французскими королями.

Дед Данте, Беллинчоне, неоднократно изгонялся из Флоренции из-за своих политических пристрастий. Он смог вернуться на родину лишь в 1266 году, когда в Неаполе при поддержке папы воцарился Карл Анжуйский. Беллинчоне изучил «трудное искусство возвращаться во Флоренцию», которое его великий потомок так и не постиг. Дома он с удовлетворением наблюдал, как гвельфы разрушают дома гибеллинов, осужденных на изгнание. Власть во Флоренции окончательно перешла в руки гвельфов, но Данте это не помогло – в свое время он был изгнан из родного города, и так и не получил возможности вернуться.

Алигьери (Алагьеро), отец Данте, человек ничем не примечательный, по-видимому, оставался во Флоренции и в период владычества гибеллинов, поскольку не принимал участия в политической борьбе. Именно поэтому Данте родился во Флоренции, а не в чужом городе, как впоследствии это случилось с сыном флорентийца-изгнанника Франческо Петраркой.

Из сохранившихся в архивах документов о семье Алигьери известно, что они владели домами и участками земли во Флоренции и окрестностях и были людьми среднего достатка. Отец Данте был, вероятно, юристом, но не брезговал и ростовщичеством. Он был женат дважды. Мать Данте, Белла (вероятно, Изабелла), умерла достаточно рано, когда поэт и его сестра, имя которой неизвестно, были еще детьми. После ее смерти отец женился на Лапе ди Кьяриссимо Кьялуффи, и в этом браке родились сын Франческо и дочь Гаэтана (Тана). Около 1283 года Алагьеро умер, оставив детям скромное имение во Флоренции и загородный домик.

Одна из сестер Данте вышла замуж, и ее сын Андреа был очень похож на своего знаменитого дядю. Именно с Андреа был знаком Боккаччо, получивший от него некоторые сведения о семье Алигьери и донесший их до современников. Данте воспел одну из своих сестер в поэме «Новая жизнь» в образе молодой дамы, склонившейся над ложем больного поэта.

Франческо, брату Данте, в декабре 1297 года было не менее 18 лет; этим временем датирован документ, из которого следует, что вместе с Данте он взял взаймы 480 золотых флоринов. В 1302 году Франческо изгнали из Флоренции, но он смог вернуться на родину; враждебная партия Черных гвельфов его не преследовала, и он оказал Данте и его семье некоторую помощь. В 1332 году Франческо купил участок земли возле города, где и жил до самой смерти.

Жизнь самого Данте также зависела от затяжного конфликта императора и папы. В 1285 году он принимал участие в небольшом походе против Монтеварки. В 1287 году, по-видимому, был в Болонье. В июне 1289 года бился с аретинцами при Кампальдино (эта битва несколько раз упоминается в «Божественной комедии»), а через два месяца участвовал во взятии замка Капроны.

После смерти отца, восемнадцати лет от роду Данте стал старшим в семье. Он безапелляционно заявлял, что умеет в совершенстве писать стихи и что этим «ремеслом» он овладел самостоятельно. Последнее утверждение полностью соответствовало истине: школа дала Данте начатки знаний в рамках средневековых школьных программ, т. е. почти никаких, университета во Флоренции в то время еще не было. Так что закладывать настоящие основы знаний Данте приходилось самому: он читал все, что попадало под руку, и перед ним понемногу начинал рисоваться его собственный путь мыслителя и поэта.

Среди поэтов Данте сознательно выбрал в качестве образца Вергилия {25}25
  Вергилий Публий Марон (Publius Vergilius Маю) – римский поэт (70–19 гг. до н. э.). Произведения, незаслуженно приписываемые молодому Вергилию, сохранились в сборнике «Appendix Vergiliana». В 42–39 годах до н. э. Вергилий написал 10 «Буколик», которые также называют «Эклогами» (от греч. слова ekloge – произведение, поэма), которые сразу принесли ему славу. Местом действия «Буколик» являются сказочная, условная страна Аркадия и италийская родина Вергилия. В идиллических сценах представлены: любовные жалобы на юношу, который пренебрегает дарами и любовью крестьянина, певческие состязания двух пастухов; повесть о трагической смерти Дафниса и его апофеоз. Эти основные сюжетные линии автор перемежает аллюзиями на собственные переживания и современные события в Италии. Идиллия Вергилия не реалистична, но носит придворный, аллегорический, а порой и философский характер. Соединяя греческие и латинские элементы, идеальную Аркадию с современной историей, Вергилий создал нечто совершенно новое. Он уже не был только подражателем александрийских поэтов, а стал оригинальным римским поэтом. В 29 году до н. э. Вергилий закончил поэму «Георгики» (Georgica) в 4-х книгах. Поэма должна была пробуждать любовь к земле и показать преимущества труда земледельца. «Георгики» – поэма, славящая труд италийского крестьянина, с точки зрения стихосложения, языка и композиции является самым совершенным произведением Вергилия. Последние 10 лет своей жизни (29–19 гг. до н. э.) он посвятил работе над «Энеидой» (Eneis), которая представляла собой героический эпос в 12 книгах, воспевающий странствия бежавшего после разрушения Трои Энея. Однако Вергилий не ограничился изложением истории Энея, ибо целью поэмы было прославление Рима, а также рода Юлиев. Действие «Энеиды», начавшись с бегства Энея из Трои, в дальнейшем развивается в соответствии с замыслом, представляя некую праисторию Италии и Рима. Главная нить поэмы неуклонно ведет от Энея к Августу. Поэт умер, оставив «Энеиду» неоконченной. Она была издана посмертно, вопреки желанию поэта, по приказанию императора Августа. В Средние века Вергилия считали величайшим поэтом, а также чародеем и магом. Данте в «Божественной комедии» избрал его проводником по Аду и Чистилищу.


[Закрыть], который вскоре стал его «вождем, господином и учителем». Он изучил французский и провансальский языки (именно провансальские поэты дали ему первые образцы стихов), стал в огромном количестве читать поэмы о Трое и Фивах, об Александре Македонском и Цезаре, о Карле Великом и его паладинах, а в рифмованных французских энциклопедиях и дидактических поэмах находил недостающие знания.

Есть основания утверждать, что Данте некоторое время учился в школе правоведения в Болонье, где познакомился с поэтом и знаменитым юристом Чино да Пистойя[7]7
  Чино да Пистойя, Гиттоне Синибальди (1270–1337) – итальянский поэт, лирик, крупнейший предшественник Петрарки.


[Закрыть] и поэтом Гвидо Гвиницелли, которого позднее назвал в «Божественной комедии» своим отцом в искусстве песен любви. Гвиницелли был основоположником «сладостного нового стиля» («дольче стиль нуово» {26}26
  Одной из главных особенностей «сладостного нового стиля» итальянской поэзии середины XIII века была гармония стиха, связанная с глубоко пережитыми чувствами. Кроме того, в стихах поэты Флоренции выражали философские идеи различных школ и направлений (Аристотель, Платон, Фома Аквинский, Аверроэс), риторику Цицерона, Квинтилиана и Горация, образы, распространенные в творчестве трубадуров и французской литературе XII–XIII веков. От естествоиспытателей Греции они заимствовали учение о духах жизни, души и разума, объяснявшие психофизиологическую систему восприятия.


[Закрыть]), который позднее развила флорентийская поэтическая школа во главе с Гвидо Кавальканти {27}27
  Кавальканти Гвидо (1255 или 1259–1300), итальянский поэт. После Гвидо Гвиницелли стал главой поэтической школы «Дольче стиль нуово». Как и другие поэты этого направления, Кавальканти в канцонах и сонетах воспевал возвышенную любовь к идеальной возлюбленной, стараясь раскрыть философский смысл этой любви, однако у него есть стихи и о земной любви. Приверженец партии гвельфов.


[Закрыть] – прямым вдохновителем Данте.

В честь Кавальканти Данте написал много стихов, прославляя его удивительный талант; поэту посвящены отдельные части в поэме «Новая жизнь». Тем не менее, отношения Данте и Кавальканти были достаточно сложны (в свое время, несмотря на дружбу, Данте был вынужден голосовать за изгнание Гвидо из Флоренции).

Огромную роль во Флоренции в то время играл бывший изгнанник, писатель, переводчик и правовед Брунетто Латини {28}28
  Латини Брунетто (1220–1294) – итальянский писатель, учитель Данте, приор и секретарь Флорентийской республики, изгнан гибеллинами. Во Франции написал энциклопедию знаний – «Le Tresor» (по-французски) и по-итальянски «Tesoretto» («Сокровище») – аллегорическую поэму о небе и земле, которая стала предвестницей «Божественной комедии».


[Закрыть], который стал другом и учителем Данте (его он тоже назвал в «Божественной комедии» отцом). Именно Латини наиболее сильно повлиял на его интеллектуальное и духовное развитие, на формирование идей о светском государстве, независимом от церкви и справедливом обществе на земле. Сам о себе Латини говорил, что он человек светский, да и автор флорентийской хроники Джованни Виллани прямо называет его «человеком вполне мирским».

Латини обладал энциклопедическими знаниями, приобретенными во Франции, где он жил как изгнанник (изгнание было почти обязательной главой в биографиях едва ли не всех писателей и поэтов Флоренции того времени), помимо Библии он цитировал Цицерона, Сенеку, Аристотеля, Цезаря, Вергилия, Овидия, Ювенала, Платона, Демосфена. Среди наук Латини на первое место ставил политику и риторику; он, по словам современника, «впервые освободил флорентийцев от неотесанности, обучив их красноречию и великому искусству руководить политикой сообразно с наукой». Вероятно, именно у него Данте изучал ars dictamini, искусство сочинять письма и трактаты как на латыни, так и на volgare (народном языке).

Латини умер в 1294 году, и о воображаемой встрече с ним Данте рассказывает в XV песне «Ада», вкладывая в уста своего учителя предсказание своей судьбы и изгнания, а также просьбу позаботиться о его «Сокровище».

В юношеском произведении «Новая жизнь» («Vita nuova»; по другим толкованиям – «Молодость»), написанном в начале 90-х годов XIII века, Данте почти ничего не говорит о событиях своего времени. Его «малая книга памяти» (так называет Данте «Новую жизнь») написана в стихах и прозе. Каждое из стихотворений, входящих в эту книжку (24 сонета, 5 канцон {29}29
  Канцона — буквально «песня» (итальянское – canzone, французское – chanson, провансальское cansó), лирическая форма средневековой поэзии, возникшая первоначально в рыцарской лирике Прованса, откуда была усвоена французскими и итальянскими подражателями. У трубадуров Прованса канцона являлась довольно неопределенным термином, которым обозначалось лирическое произведение, посвященное исключительно темам рыцарской любви. Итальянские поэты XIII века, в особенности Гвиницелли, Кавальканти, Чино да Пистойя и сам Данте, культивировали канцону в своих произведениях аллегорического и философского содержания. Наиболее совершенной формы канцона достигла у Петрарки в XIV веке, после чего этот жанр постепенно замирает и возрождается в последний раз в Испании XVI века, а потом выходит из употребления.


[Закрыть] и одна баллада), сопровождается прозаическими вставками, объясняющими, как появилось то или иное произведение. В целом – это поэтическая история любви Данте, первая в новой литературе автобиография ликующей и страдающей души. «Новая жизнь» – первый психологический роман в Европе после античной цивилизации и вместе с тем лучший сборник лирических стихов Высокого Средневековья.

«В этом произведении, – пишет И. Голенищев-Кутузов, – Данте развивает теорию куртуазной любви {30}30
  Куртуазная любовь — courtois (франц.) – учтивый, рыцарский, придворный) – форма внебрачных отношений между мужчиной и женщиной, предполагающая утонченность ухаживания и поведения. Куртуазная любовь известна по литературным памятникам примерно с XI века, расцвет ее приходится на XII–XIII столетия. Сохранившиеся поэтические источники воспроизводят следующую картину: объект куртуазной любви – замужняя женщина, Прекрасная Дама; неженатый мужчина обращает на нее внимание и загорается желанием. Отныне, пораженный любовью, он думает только о том, чтобы овладеть этой женщиной, и для достижения своей цели во всем подчиняется своей избраннице. Дама – жена синьора, во всяком случае, она хозяйка дома, где он принят, и уже в силу этого является его госпожой. Он, как вассал, отдает себя и свою свободу в дар избраннице. Женщина может принять или отклонить этот дар, но если она принимает его, то перестает быть свободной, так как по законам того сообщества никакой дар не может остаться без вознаграждения. Правила куртуазной любви, воспроизводящие условия вассального контракта, по которому синьор обязан вассалу теми же услугами, что получил от него, требуют от избранницы в конце концов предаться тому, кто принес себя ей в дар. Однако Дама не может располагать своим телом по своему усмотрению: оно принадлежит ее мужу. Опасность игры придавала ей особую пикантность, но рыцарю, пускавшемуся в приключение, надо было быть осторожным и соблюдать тайну. Одной из тем куртуазной лирики является описание мечты возлюбленного о наивысшем блаженстве, но все удовольствие заключалось не столько в удовлетворении желания, сколько в ожидании, поэтому поклонник должен был оттягивать момент обладания своей возлюбленной. В этом и заключается истинная природа куртуазной любви, которая реализуется в сфере воображаемого.


[Закрыть] к женщине, примиряя ее с христианской любовью к Богу». В «Новой жизни» Данте воспел свою первую любовь – Беатриче; и с тех пор Данте и Беатриче стали таким же символом любовной пары, как Петрарка и Лаура, Тристан и Изольда, Ромео и Джульетта. Как все поэты «нового сладостного стиля», Данте соединил восхваление избранной им героини с мистическим толкованием любви как стремления к божеству. Сложная символика образа возлюбленной Данте вызвала к жизни огромное количество литературы по этому вопросу, причем часть исследователей склонна была видеть в Беатриче лишь поэтическую фикцию – аллегорическое выражение политических или философских идеалов и устремлений автора.

Реальное существование Беатриче можно считать установленным с тех пор, как в архивах было найдено завещание Фолько ди Портинари, в котором упоминается имя его дочери Беатриче, с которой биографы и идентифицируют возлюбленную Данте. Боккаччо писал, что она была дочерью богатого и уважаемого гражданина Флоренции Фолько Портинари (умершего в 1289 году) и женой влиятельного банкира Симоне де Барди. Беатриче умерла в 1290 году, когда ей было 25 лет.

В начале повествования выясняется, что автор впервые увидел Беатриче, когда ему было девять лет, а ей – почти девять. «Числа «девять» и «три» во всех произведениях Данте многозначимы и неизменно предвосхищают появление Беатриче, – утверждает исследователь творчества поэта И. Голенищев-Кутузов. – Числом «девять» отмечено ее младенческое явление отроку Данте. Беатриче умерла, когда совершенное число «десять» повторилось девять раз, т. е. в 1290 году».

От провансальцев и их последователей в Италии Данте перенял обычай таить имя своей дамы. В честь «дамы защиты», подменяющей настоящую владычицу сердца, он пишет стихи, не вошедшие в «Новую жизнь». К ним относится сонет, посвященный Гвидо Кавальканти, о трех Прекрасных Дамах, которые вместе со своими возлюбленными плывут по морю в ладье, зачарованной волшебником Мерлином.

Данте так преуспел в своей выдумке, что в городе стали сплетничать о его увлечении. Тогда Беатриче «отказала ему в спасительном своем приветствии» и повергла в отчаяние:

 
И в этот миг мне Бог любви вещает:
«Беги отсель иль в пламени сгори!»
Лицо мое цвет сердца отражает.
Ищу опоры, потрясен внутри;
И опьяненье трепет порождает.
Мне камни, кажется, кричат: «Умри!»
 

Перевод И. Н. Голенищева-Кутузова

Любовные стихи Данте были исполнены горечи и ощущения обреченности; автор «Новой жизни» в это время воспринимал власть любви трагически, как и его первый друг, еретик Гвидо Кавальканти. Однако светское влияние заставило Данте изменить свой поэтический стиль, и он начал цикл стихов, прославляющих Беатриче и должных поведать недостойному миру о чудесном явлении благороднейшей дамы:

 
В ее очах Амора откровенье,
Преображает всех ее привет.
Там, где проходит, каждый смотрит вслед;
Ее поклон – земным благословенье.
 

Перевод И. Н. Голенищева-Кутузова

Или:

 
Приветствие владычицы благой
Столь величаво, что никто не смеет
Поднять очей. Язык людской немеет,
Дрожа, и все покорно ей одной.
Сопровождаемая похвалой,
Она идет; смиренья ветер веет.
Узрев небесное, благоговеет,
Как перед чудом, этот мир земной.
 

Перевод И. Н. Голенищева-Кутузова

Образ юной красавицы, полной любви и сожаления к тоскующему Данте, все более овладевал его сердцем. Далее мы узнаем о возврате поэта к былой любви, о его раскаянии, о чудесном видении, ему представшем. Беатриче является в тех кроваво-красных одеяниях, в которых он увидел ее впервые в детстве. Данте кажется, что весь город охвачен великой скорбью, которую ощущают и пилигримы из дальних стран, проходящие по улицам горестной Флоренции. Он мысленно возносится в Эмпирей, и там – «за сферою предельного движенья» – видит свою любовь,

 
Покинувшую плен земных тревог,
Достойную похвал и удивленья.
 

Перевод И. Н. Голенищева-Кутузова

На последней странице «Новой жизни» Данте обещает, что скажет о Беатриче, если только продлится его жизнь, то, что никогда не было сказано ни об одной женщине. И это обещание было выполнено, когда Данте написал свою «Божественную комедию».

Восхваляя Прекрасную Даму, Данте предчувствовал ее смерть, и вторая часть «Новой жизни» посвящена роковым предзнаменованиям. После смерти Беатриче Данте оплакивал ее в стихах, но не пожелал сообщить о подробностях горестного события в прозе своей «книги памяти», поэтому подробности смерти дамы сердца Данте неизвестны. В конце «Новой жизни» повествуется о некой «сострадательной даме», взгляды которой утешали Данте. Сам поэт утверждает, что эта «сострадательная дама» была «достойнейшей дочерью Повелителя вселенной, которую Пифагор именовал Философией».

После смерти Беатриче Данте начал поиск истины, которую «как бы в сновидении» он прозревал в «Новой жизни»; поэт натолкнулся на трактат Боэция {31}31
  Боэций Аниций Манлий Торкват Северин (прибл. 475–526) – римский писатель, философ, ученый, государственный деятель. Сенатор, одно время приближенный остготского короля Теодориха. По обвинению в тайных связях с Византией был заключен в тюрьму, где в ожидании казни писал свое главное сочинение «Об утешении в философии». Основные идеи этого трактата, имеющего форму диалога между автором и олицетворенной философией, – ничтожество земных благ, преимущества душевного спокойствия и чистой совести. Боэций пользовался особенной популярностью в Средние века, когда его произведение, привлекавшее внимание своим аллегорическим обрамлением, было переложено в прозе и стихах почти на все народные языки Западной Европы.


[Закрыть] «Об утешении в философии», и чистое умозрение увлекло его. Вообразив Мадонну Философию в облике благородной дамы, поэт стал ходить туда, «где она истинно проявляла себя, – в монастырские школы и на диспуты философствующих». Эти занятия имели огромное значение для всего дальнейшего поэтического пути Данте, поскольку именно тогда он углубился в изучение средневековой философии, начиная от блаженного Августина и заканчивая схоластами. Естественным образом изучение философов сопровождалось углубленными экскурсами в область римской литературы: Данте значительно расширил свое знакомство с классиками, проштудировав Овидия, Лукана, Горация, Ювенала, Сенеку, Цицерона и Вергилия. В это же время Данте увлекся астрономией.

Надо заметить, что по мнению И. Голенищева-Кутузова «заключительный аккорд «Новой жизни» противостоит всему замыслу следующего произведения Данте, «Пира» («Il Convivio»), написанного в изгнании, между 1304 и 1307 годах, и оставшегося незаконченным. «Можно предположить с достаточной вероятностью, – продолжает исследователь, – что «Новая жизнь» имела две редакции и что до нас дошла вторая, в которой конец был переделан и дополнен самим Данте».

«Пир», как впоследствии и «Божественная комедия», написан по-итальянски. В то время как шла работа над трактатом и зарождалась поэма, Данте уже решил вопрос о том, на каком языке ему нужно обращаться к читателям. С помощью народного языка, предназначенного для поэзии любви, Данте отобразил сложную систему философских и моральных взглядов его времени – при том, что языком науки была латынь. Данте видел, что если писатель хочет быть интересен читателю и влиять на сограждан, он должен отбросить язык школы и ученых кругов, заговорить на том языке, который всем понятен и доступен. Данте стал первым, кто изложил научные взгляды на «простом наречии»; он «углублялся в лес абстракций – эксперимент чрезвычайно опасный, который был бы гибелен для тех, кто не обладал его гением, но для него открыл новые пути. Он покорял стихию итальянского языка, расширял его границы, предъявляя к нему те требования, удовлетворить которые в ту эпоху мог только латинский. Сознавая все яснее требования подлинно философского языка, Данте утомился аллегорической системой выражения».

Моральные и аллегорические канцоны в честь Мадонны Философии в большей степени соответствовали зрелому возрасту поэта, чем стихи «Новой жизни». В I главе I трактата «Пира» Данте пишет: «Если в настоящем сочинении, которое называется "Пиром"… изложение окажется более зрелым, чем в "Новой жизни", я этим ни в коей мере не собирался умалить первоначальное мое творение, но лишь как можно больше помочь ему, видя, насколько разумно то, что "Новой жизни" подобает быть пламенной и исполненной страстей, а "Пиру" – умеренным и мужественным. В самом деле, одно надлежит говорить и делать в одном возрасте, а другое – в другом. <…> В прежнем моем произведении я повествовал, будучи на рубеже молодости, а в этом – уже миновав его».

Некоторые исследователи полагают, что смена «сердечного увлечения» Данте была – помимо творческих причин – обусловлена весьма прозаическим фактом. Вскоре после смерти Беатриче Данте женился на Джемме (Гемме) Донати, происходящей из влиятельной флорентийской семьи. Джемма, ни разу не упомянутая в сочинениях Данте, была дочерью двоюродного брата Корсо Донати, – злейшего врага Данте и партии Белых гвельфов. Этот брак был оговорен родителями жениха и невесты в 1277 году, когда будущие супруги были еще детьми. У Данте и Джеммы родились три сына – Пьетро, Якопо и Иоанн (имя третьего, правда, встречается всего один раз, в документе от 1308 года), и дочь Антония.

Из родственников моны Джеммы следует назвать брата Корсо Донати – Форезе (умер в 1296 году); с ним Данте дружил в юности (о близости их отношений свидетельствует тот факт, что в «Божественной комедии» Форезе помещен не в Ад, а в Чистилище). Друзья обменивались сатирическими сонетами, построенными на грубой насмешке и разного рода оскорбительных намеках. Переписка – препирательство с Форезе – разительно отличалась от произведений «сладостного нового стиля»; в ней Данте как бы отдыхает от изысканной и утонченной фразеологии стихов периода «Новой жизни». Таким образом, уже в самом начале творчество Данте вышло за пределы одного литературного направления, обнаруживая широту дарования. Поэт пробовал силы в разных жанрах и стилях, используя опыт всех поэтических школ своего времени.

В 1295 году началась политическая деятельность Данте во Флоренции, продолжавшаяся семь лет. Он вошел в цех врачей и аптекарей, что открыло ему дорогу в политику. Этот цех включал в себя, кроме двух «титульных» профессий, еще книгопродавцев и художников и принадлежал к семи старшим (судьи и нотариусы, Калимала (производители грубых сукон и импортеры тканей), менялы, Лана (шерстяники), врачи и аптекари, Сета (шелкоткачи и галантерейщики), меховщики) цехам.

Шестого июля того года были пересмотрены так называемые «Ordinamenti di giustizia» (1293) – «Постановления справедливости» (несмотря на колебания флорентийской политики, они оставались неизменной основой управления республики). Согласно им пять наиболее бедных младших цехов (мелкие торговцы (торговцы обрезками флорентийских тканей, чулочники, тряпичники и старьевщики), сапожники, каменотесы, плотники, кузнецы и слесари) были уравнены в правах с семью старшими, а магнатам и рыцарям запрещалась всякая политическая деятельность. Была образована народная милиция во главе со «знаменосцем справедливости».

После поправок 1295 года власть в городе фактически стала принадлежать старшим цехам, т. е. промышленной, торговой и финансовой буржуазии. Младшие, ремесленные цехи, правившие два предшествующих года, были оттеснены, а в группе старших видную роль стали играть дворяне: разрешение записываться в цехи снова открыло им путь к власти. Коалиция дворян с крупной торговой, банкирской и промышленной буржуазией стала основой господства гвельфской партии, которое длилось почти весь следующий век. Вскоре в пределах гвельфской партии возник раздор. Экономические группы: «банкирские дома», торговые компании вырастали быстро, и доходов на всех не хватало. Партия разбилась на две группы: Черных, которые стали называть себя просто гвельфами, и Белых. Город снова разделился на две противоборствующие группировки – Черных гвельфов во главе с Корсо Донати и Белых, к которым принадлежал Данте. В этот раз победу одержали Белые, и их противники были изгнаны из города.

Не следует ни преувеличивать, ни преуменьшать политическое значение Данте. Боккаччо, а за ним литературоведы-романтики приписывали ему одну из главных ролей в общественной жизни Флоренции, однако это не совсем так, хотя он действительно занимал достаточно высокие посты. С 1 ноября 1295 года до 30 апреля 1296 года Данте участвовал в Особом народном совещании при капитане народа. 14 декабря 1295 года его избрали одним из старшин (savi – «мудрые люди») из sestiero (округа) Сан Пьетро для совещания по поводу предстоящих выборов приоров (глав цеха, входивших в правительство города). С мая до сентября 1296 года он состоял членом Совета ста, ведавшего финансами республики и другими важными делами. В городских совещаниях он участвовал и в 1297-м. Его политическая деятельность между 1298 и 1301 годами недостаточно ясна, так как документы этого периода не сохранились. Известно, впрочем, о посольстве Данте в городок Сан-Джиминьяно по делам гвельфской лиги Тосканы. В течение двух месяцев (с 15 июня до 15 августа 1300 года) он был одним из семи приоров Флоренции. Именно этот приорат стал, по собственным словам поэта, «началом всех его бедствий».

В конце XIII века флорентийские гвельфы окончательно разделились на две враждебные партии: Белых и Черных. По существу, разница между двумя фракциями гвельфов была не так уж велика, но среди Белых нашлись граждане, склонные энергично поддерживать ту часть «Постановлений справедливости», в которой гарантировались демократические права и привилегии младших цехов (к ней, в частности, принадлежал Данте). В то же время к Белым примыкали богатые патриции, ставшие аристократами, как, например, Кавальканти.

Началом «упадка города» стало майское празднество 1300 года, когда народное веселье закончилось кровавой схваткой враждующих партий гвельфов. В канун праздника святого Иоанна, покровителя Флоренции (23 июня), в том же году произошло новое столкновение между Черными и Белыми. Приоры, среди которых был Данте, приняли соломоново решение, удалив из города вожаков обеих групп. Среди высланных были Корсо Донати и Гвидо Кавальканти, лучший друг Данте (это решение Харольд Блум, американский литературовед и критик, назвал иронической прелюдией к ожидавшему самого Данте изгнанию). 26 августа 1300 года Гвидо Кавальканти умер, возвратившись вскоре во Флоренцию из малярийной местности Тосканы, где он должен был проживать.