Текст книги "Улицы разбитых артефактов. Череп в холодильнике"

– Подумаешь, – фыркнул тот, вряд ли чувствуя за собой вину. Подумал немного и ехидно добавил: – И вообще, может быть, это ваша секретарша меня очаровала. Увидела, что мужчина я видный, богатый. Вот и решила воспользоваться моментом. Подбросила мне в кошелек монету, дождалась, когда она подействует. А затем бы она обвинила меня в насилии и заставила бы жениться на себе.

Я аж раскрыла рот, не в силах поверить ушам. Такой беззастенчивой лжи я уже давно не слышала! Нет, этот наглец точно напрашивается на хороший такой урок! Я научу его, как надлежит себя вести в приличном обществе!

– Вы забываете, что кошелек Агата нашла на лестнице, – напомнил Ричард с весьма скептическим выражением на лице. – Это во‑первых. А во‑вторых, Агата закончила факультет боевой магии. Да она любого насильника в порошок бы стерла.

– Вот! – назидательно воздел указательный палец посетитель, к которому у меня не осталось никаких добрых чувств. – Вы только подтверждаете мои слова! Ваша секретарша нашла кошелек. Следовательно, она могла и подкинуть его. Так сказать, пыталась отвести от себя подозрения. И я не говорю, что в ее планах было довести все до насилия. Она бы напала на меня, оглушила, раздела, но тут вошли бы вы и помешали ей завершить начатое.

И мужчина гордо приосанился, бросив на Ричарда вопросительный взгляд – мол, как вам мои блистательные рассуждения?

– Можно я спущу его с лестницы? – хмуро спросила я у Ричарда. – Кубарем слетит. Авось в голове что-нибудь и прояснится. Если, конечно, шею не сломает.

Перевела взгляд на нахала, умудрившегося за неполный час столько раз вывести меня из себя.

Ага, проняло! Вон как испугался. Глазки забегали, на лбу пот заблестел. А ведь весит раза в два, а то и в три больше, чем я. Понял, наверное, что если меня допечь, то я в самом деле выкину его одной левой.

– Вы не имеете права… – занудно начал он. – Я буду жаловаться…

– Заткнулись оба! – в этот момент рявкнул Ричард, устав от нашей ругани.

О, как он рявкнул! Бешеный саблезубый тигр и то не сумел бы издать настолько разъяренного рыка! Мужчина подскочил прямо вместе с креслом и только чудом не рванул прочь. Да что там, даже я вздрогнула. Надо же, я и не подозревала, что Ричард способен так кричать.

Ричард между тем обвел нас взглядом и хмыкнул, удовлетворенный произведенным эффектом.

– Тот, кто подложил вам этот артефакт, был неумехой в магическом деле, – отчеканил он в полной тишине. – Я смогу построить поисковую нить, которая приведет нас прямо к злоумышленнику.

И замолчал, сурово уставившись на посетителя.

– Так в чем же дело? – обрадовался тот. – Сделайте это поскорее! Я хочу узнать, какая зараза со мной такое сотворила. – Подумал немного и добавил: – Но еще больше я хочу вспомнить, кем же, собственно, являюсь. И тогда – ух!

Он не уточнил, что подразумевает под столь емким «ух». Но так кровожадно стукнул кулаком в раскрытую ладонь, что стало понятно: ничего хорошего его обидчикам ждать не стоит.

– Дело за малым, – холодно сказал Ричард. – Я и Агата представляем сыскное агентство. То бишь за наши услуги требуется заплатить. Благотворительностью мы не занимаемся.

– Заплатить? – несколько растерянно протянул мужчина. – И дорого берете?

Ричард задумчиво посмотрел на груду золота перед ним. Затем поднял голову и сухо улыбнулся.

– Содержимого вашего кошеля будет достаточно, – отчеканил он.

Я мысленно ахнула. Ай да Ричард, ай да нехороший меркантильный человек! Не ожидала от него, право слово, такой расчетливости. Тут же денег на месяц безбедного существования нашей конторы хватит! И это если мы не будем особо экономить.

Мужчина нахмурился. Тоже посмотрел на деньги и нервно забарабанил толстыми короткими пальцами по подлокотникам кресла.

Ага, стало быть, имя потерял, но считать не разучился. Ох, чует моя селезенка, пошлет он сейчас нас и отправится куда-нибудь в другое место, где возьмут не так много! И я принялась нервно переминаться с ноги на ногу, опасаясь, что крупная рыбка сейчас возьмет и сорвется с крючка, а мы останемся ни с чем.

В свою очередь, Ричард наблюдал за посетителем с абсолютно каменным лицом.

– Я, честно говоря, не уверен, – наконец проблеял мужик. – Это большие деньги… А если вы меня обманываете? Если заберете все, что у меня осталось, но не сумеете помочь мне?

– Такого не может быть, потому что не может быть никогда! – отрезал Ричард. – Я гарантирую качество оказываемых услуг.

– К тому же, по всей видимости, вы шли именно в наше агентство, – осмелилась я подать голос. – Иначе как попали в этот дом? Следовательно, деньги и так предназначались нам в качестве гонорара.

Вывод, если честно, был так себе. Логикой тут и не пахло. Приступ безумия и неконтролируемого вожделения с таким же успехом мог настигнуть мужчину на улице. Остатками здравого смысла он успел сообразить, что происходит нечто неладное, забежал в проулок, желая оказаться подальше от людей, увидел пустое здание и решил переждать там, пока в голове не прояснится – скорее всего. Ну а дальше шарахался по пустым этажам, пока не наткнулся на меня и не решил продемонстрировать все свои достоинства в прямом смысле слова.

Но я надеялась, что мужчина не сумеет построить эту логическую цепочку. Говоря откровенно, он не выглядел как человек, обладающий неплохими умственными способностями. И это косвенно подтверждал тот факт, что чуть ранее он осмелился обвинить меня в произошедшем.

Посетитель удивленно распахнул глаза и взглянул на меня с нескрываемым восхищением.

– А ведь и впрямь, – протянул он. – Я, должно быть, держал путь в ваше агентство. Иначе каким образом оказался в этой дыре?

Ричард недовольно цокнул языком, видимо, покоробленный столь нелестным определением места, где мы снимали офис. Но ничего не сказал, лишь украдкой показал мне большой палец в знак одобрения.

– Заключим договор? – предложил он. – И я немедленно примусь расследовать ваше дело.

Мужчина наморщил лоб, но почти сразу махнул рукой.

– А, была не была! – воскликнул он. – Тащите свою бумажку на подпись.

– Агата, – произнес Ричард, и я послушно полезла в ящик стола, где у меня лежали загодя заготовленные бланки стандартных соглашений.

Спустя пару минут наш так внезапно обретенный клиент уже перечитывал свой подписанный экземпляр, а Ричард с весьма довольным видом пересчитывал монеты. Затем резким движением сгреб их в карман, оставив на столе лишь ту монету, которую назвал зачарованной.

Поразительное дело, но я не чувствовала в ней ничего особенного. Да, я не артефактник, но все же. Если на монете есть какие-нибудь чары, то я должна была хотя бы насторожиться. Хотя, с другой стороны, ментальная магия всегда оставалась для меня донельзя загадочной отраслью колдовского искусства. А я не сомневалась, что загадочный преступник воспользовался чарами такого толка, иначе как объяснить странную амнезию нашего гостя?

– Приступим, – проговорил Ричард.

Резким движением сорвал с себя перчатки и кинул их прямо на пол, сделав вид, будто не услышал при этом моего недовольного вздоха. Нет, когда-нибудь я все-таки выскажу Ричарду все, что думаю про нерях. Как можно настолько небрежно обращаться с ценными вещами?

Но Ричард уже колдовал. И я опять залюбовалась его сосредоточенным лицом, четко очерченными губами. Мне нравилась в нем даже глубокая морщина, пролегшая между бровей. Так хотелось провести по ней пальцем, пытаясь разгладить…

В этот момент я заметила, что клиент исподволь наблюдает за мной. Опомнилась и торопливо напустила на себя суровый неприступный вид. Что вылупился, спрашивается?

Монета тем временем мягко засветилась. Сперва едва заметно, но с каждой секундой набирая яркость. Теперь казалось, будто она сделана из расплавленного золота. Удивительно, как еще не прожгла дыру в столешнице.

Клиент потрясенно вздохнул, не отводя восхищенных глаз от работы Ричарда. А вот я предпочитала рассматривать лицо своего компаньона. Благо сейчас он слишком занят колдовством и не сумеет поймать меня на этом занятии. Однажды Ричард заметил, с каким наглым бесстыдством и потаенным вожделением я ела его глазами. Причем ситуация-то была пустяковой. Он беседовал с хозяином этого дома, пытаясь снизить цену аренды. Бархатным голосом уговаривал его проявить снисхождение, а я чуть ли не растеклась горячей лужецей по полу, в мечтах представляя, что Ричард обращается так ко мне. Словами не передать, как мне было тогда стыдно! Поэтому теперь я занималась этим в те редкие моменты, когда была совершенно уверена в безопасности сего мероприятия. Вот как сейчас, к примеру.

Наконец Ричард крепко сцепил над монетой пальцы. И в тот же миг тонкая золотая нить поискового заклинания рванула от стола прочь. Ловко нырнула под дверь и скрылась из вида.

– Эй, куда это она? – ошарашенно пробормотал клиент.

– Быстрее, пока след не остыл! – Ричард вскочил с места и кинулся к дверям. На ходу бросил мне: – Агата, не отставай! И вы, любезнейший, поторопитесь.

Что мне оставалось делать? Лишь поторопиться за своим компаньоном. Ох, не стоило мне сегодня надевать туфли на каблуках!

* * *

Спустя несколько минут наша славная троица уже неслась по шумным улицам Гроштера. Естественно, я быстро отстала от Ричарда и нашего загадочного клиента. Мне повезло, что последний тоже не привык к быстрому бегу среди плотной толпы, поэтому еще оставался в пределах моей видимости. Ричард уже давно затерялся между праздношатающимися гуляками. Спрашивается, и почему сейчас так много народа? Будний день в самом разгаре, такое чувство, будто в нашей столице вообще не осталось честно работающего люда, одни бездельники, из всех развлечений у которых единственное доступное – поглазеть на витрины торговых лавок!

Я с чувством выругалась, едва не сбив с ног пожилого степенного господина. Вслед мне понеслись проклятья, которые я предпочла пропустить мимо ушей. Неприлично высоко подняла подол платья, из последних сил стараясь догнать тяжело пыхтевшего клиента. И тут же врезалась в молодого человека, выходившего из дверей магазина.

Не удержавшись на ногах, тот полетел на мостовую. Судя по короткому вскрику, вырвавшемуся у него, приземление оказалось жестким. Мне повезло больше, потому что я упала прямо на него.

– Девушка, вы восхитительны, – кривясь от боли, выдохнул несчастный. – Никогда прежде на меня не нападали так агрессивно и без предупреждения. И уж тем более не делала этого столь очаровательная особа.

– Лжец, – пробормотала я, силясь встать.

Кажется, при этом я угодила локтем бедняге в очень чувствительное место, потому что он вскрикнул опять.

– И никогда прежде столь очаровательная особа в первые же секунды знакомства не вела себя так бесцеремонно, – простонал он.

Я уже поднялась на ноги. Хотела было бежать дальше, но нашего клиента и след простыл. Вокруг клубилась толпа, кто-то с интересом глазел на упавшего беднягу, но большинство шло мимо с совершенно равнодушными пустыми лицами. Подумаешь, эка невидаль – на мостовой валяется хорошо одетый господин. Ну и пусть себе валяется дальше.

Меня неожиданно кольнуло чувство вины. Как-то некрасиво получилось. По-моему, молодой человек весьма ощутимо приложился затылком и локтями об мостовую по моей вине. Вон до сих пор встать не может, лишь удивленно ощупывает себе голову. А пальцы-то кровью окрасились. Скорее всего, бедолаге нужно показаться целителю. Как бы у него сотрясения не было. А все по моей вине.

К тому же я понятия не имела, в какой стороне скрылись Ричард и наш клиент. Догнать я их все равно вряд ли успею. Ричард наверняка будет недоволен моей нерасторопностью, но пусть только посмеет что-нибудь сказать! Заставлю его туфли на высоком каблуке надеть и побегать хотя бы по кабинету.

И в любом случае, если я ему понадоблюсь, Ричард воспользуется амулетом связи и пошлет мне зов.

– Прошу меня простить, – выдавила я чуть ли не по слогам – так не любила извиняться. – Позволите помочь вам встать?

Молодой человек перестал трогать свой многострадальный затылок и удивленно посмотрел на меня, явно не ожидая такого предложения.

– Очень любезно с вашей стороны, – наконец с нескрываемой опаской проговорил он. – Я думал, что вас уже и след простыл – так сильно вы торопились.

Я кисло скривилась, уловив в его тоне насмешку, и сделала было шаг назад. Не хочешь – и не надо. Мне же легче.

– Но я буду рад воспользоваться вашей помощью, – чуть повысив голос, завершил фразу незнакомец. Смущенно улыбнулся и добавил: – Боюсь, я вряд ли удержусь на ногах, если встану сам. Все перед глазами плывет.

Я опять поморщилась, теперь почувствовав в его голосе скрытый упрек. Но ничего не сказала. Лишь протянула молодому человеку руку.

На самом деле он встал сам, лишь для вида обхватив мое запястье пальцами. Но почти сразу тяжело привалился к двери магазина, с мученическим видом приложив свободную руку к голове, а другой вцепился в меня, будто опасался, что я сбегу.

– Вам надо к целителю, – прохладно проговорила я, вновь ощутив вину за случившееся. – У вас кровь идет.

И в самом деле, волосы незнакомца были густо запачканы красным.

Сейчас я получила возможность оценить внешность своей невольной жертвы. На вид – лет тридцать, симпатичный – светловолосый и голубоглазый. Темный приталенный сюртук из дорогой ткани, на безымянном пальце правой руки – массивная серебряная печатка. Ну что же, буду надеяться, что у него не возникнет проблем с оплатой визита к целителю. Если он выставит счет мне, то я попаду в весьма затруднительное положение. Денег у меня сейчас нет вообще, от слова «совсем». Ричард уже на пару дней задерживал мне оплату нашего сотрудничества. Наверное, как это часто бывает, просто забыл о столь низменной вещи, как деньги. А напомнить ему я как-то стеснялась.

– Я буду очень признателен вам, если вы проводите меня, – жалобно попросил молодой человек и повторил: – Перед глазами все плывет.

И с мученическим вздохом еще сильнее сомкнул пальцы на моем запястье.

Я тяжело вздохнула. Ну вот, начинается! Потом он потребует, чтобы я оплатила визит.

– Я очень спешу, – буркнула я.

– Я заметил, – с иронией обронил молодой человек и вновь принялся страдальчески охать и стонать, при этом не отводя от меня глаз.

Я мучительно пыталась сообразить, как же поступить. Ричарда, в кармане которого наш гонорар, и след простыл. Может быть, стукнуть по этому надоеде какими-нибудь чарами и смыться, пока он будет валяться без сознания? Заманчивая идея, но это будет как-то… чересчур. За такое и в суд можно отправиться. Причинение телесных повреждений и бегство. Вряд ли, конечно, я угожу в тюрьму, но штраф точно выпишут о-го-го какой. И все равно мне придется возместить стоимость лечения этому нерасторопному типу.

– Идемте, – сухо сказала я, приняв непростое решение. – У меня есть один знакомый, который сумеет помочь вам.

– Спасибо, – поблагодарил меня молодой человек, сверкнув белозубой улыбкой.

Он продолжал улыбаться все то время, пока мы шли по широкой торговой улице. При этом, стоит заметить, он предусмотрительно не отпускал моей руки, хотя держался на ногах твердо и уверенно. По крайней мере, его не шатало из стороны в сторону. Правда, радость блондина несколько померкла, когда я решительно свернула в узкий проулок, заваленный мусорными мешками. Несмотря на то что был еще день, здесь царил полумрак – высокие стены домов просто не пропускали солнечный свет.

– Прелестная незнакомка, а куда, собственно, мы идем? – опасливо поинтересовался он, брезгливо принюхиваясь – пахло здесь действительно преотвратно, какими-то гниющими объедками.

– К моему знакомому, – терпеливо повторила я. – Он посмотрит, что у вас с головой.

– Кстати, меня зовут Фарлей, – запоздало представился незнакомец.

– Очень приятно, я Агата, – обронила я таким тоном, будто сделала ему величайшее одолжение, и остановилась около низкой, покосившейся от старости и постоянной влажности этого места деревянной двери, скрытой от посторонних глаз нагромождением пустых коробок.

– Здесь живет ваш целитель? – скептически поинтересовался Фарлей, окинув взглядом глухую стену маленького одноэтажного домика без малейшего оконца.

Я не стала терять время на ответ, который и без того был очевиден. Забарабанила в дверь и тут же предусмотрительно отпрыгнула в сторону, потянув за собой Фарлея. Благо тот не стал упираться.

И вовремя!

В этот момент дверь распахнулась, и в проулок выплеснулось ведро нечистот.

– Пшли вон! – гневно зазвенел скрипучий мужской голос. – Попрошайки, тунеядцы! Никуда я не уеду! Мой дом!

– Спайк уже несколько лет судится, – вполголоса пояснила я опешившему Фарлею. – Его лачугу хотят снести. Мол, нарушает архитектурный облик столицы.

– Облик столицы? – переспросил Фарлей и красноречивым взглядом обвел пустынный переулок. – Интересно знать, чьи чувства прекрасного оскорбляет сие строение? Сюда же никто по доброй воле не заглянет!

– Все равно это почти центр Гроштера. – Я пожала плечами. – Земля тут дорогая, а у Спайка нет документов, подтверждающих право собственности. Кому-то, видимо, приглянулся этот клочок земли. Не суть, впрочем. – И уже громче проговорила, обращаясь к маленькому пухленькому старичку, как раз выглянувшему за порог: – Спайк, это я, Агата.

– А, девочка моя! – искренне обрадовался старик, оглаживая длинную белоснежную бороду. – Я думал, что опять эти оглоеды пожаловали. Специально ночной горшок не выливал с утра, их ждал. Надеюсь, не запачкал тебя?

– Нет, я привычная, – с улыбкой заверила я старика и негромко пояснила Фарлею: – При первой нашей встрече я не была такой увертливой и угодила под душ из нечистот. Потом несколько часов в ванной отмокала и все равно неделю чудилось, будто несет от меня, как от отхожего места.

– Интересная у вас жизнь, Агата, – с невольным уважением отметил Фарлей. – Интересная и очень насыщенная, как я погляжу.

Я промолчала. Пожалуй, лучше ему не знать, насколько она интересная и насыщенная. Потому что к Спайку я тогда попала с очень нехорошей рваной раной на левом предплечье, в которое мне вцепился оживленный старшекурсниками ради забавы мертвец. С самого начала опыта что-то пошло не так. Эти горе-экспериментаторы забыли нарисовать круг со сдерживающими символами. И очень голодное зомби намеревалось отправиться на прогулку по коридорам пустынного факультета, потому как воскресители, сообразив, какую глупость сотворили, разбежались в разные стороны.

Я, как назло, проходила мимо аудитории, когда раздались истошные крики. Естественно, не устояла от искушения проверить, что, собственно, происходит. И нос к носу столкнулась с разъяренным и алчущим крови зомби.

Когда подоспела подмога, эта гадость успела меня неплохо потрепать. Раны были глубокими и очень нехорошими, потому что оказались, понятное дело, заражены трупным ядом. Молодой преподаватель по некромантии, который и упокоил мертвеца окончательно, очень переживал, что о произошедшем станет известно в деканате, ведь как ни крути, но именно на нем лежала ответственность за произошедшее. Насколько я поняла из его сбивчивых объяснений, столь отличившиеся студенты взяли его на «слабо» и заставили продемонстрировать заклинание, не входящее в курс обучения. А затем уговорили провести эксперимент. Преподаватель отлучился за свечами, а когда вернулся, мертвец уже рвал мое плечо, а остальные попрятались за столами, не смея вмешаться.

В общем, я получила зачет по некромантии автоматом и свела весьма полезное знакомство со Спайком, к которому меня приволок взволнованный учитель. Он и оплатил мое лечение, прежде взяв с меня честное слово, что о неприятном происшествии никому не станет известно. Я не возражала. Моей крохотной стипендии все равно вряд ли бы хватило на визит к нормальному целителю. А Спайк поставил меня на ноги всего за пару ночей. Одна беда – некрасивые шрамы до сих пор украшали мое предплечье. Но я не видела в этом большой беды, потому что все равно предпочитала наглухо закрытые платья. В самом деле, груди у меня почти нет, поэтому как-то глупо выбирать наряды с соблазнительным декольте, если нечем похвастаться.

– Идемте, – проговорила я, обращаясь к Фарлею. – Спайк – один из лучших целителей, что я знаю. Он обязательно разберется с вашей раной.

Фарлей окинул скептическим взором покосившуюся лачугу, которая, казалось, была построена из мусора. Посмотрел на ручеек нечистот, омывающий его прежде безукоризненно чистые сапоги. Но ничего не сказал.

– Спайк, взгляни, что у него с головой, – попросила я у старика, сочтя его молчание за знак согласия.

– А деньги есть? – оживился Спайк. – Агата, девочка моя, ты же знаешь, что забесплатно я не работаю.

Я выжидающе посмотрела на Фарлея, надеясь, что он вытащит кошелек и пообещает оплатить услуги старика. Но тот сделал вид, будто ничего не услышал, с демонстративным брезгливым интересом изучая нечто подозрительное, прилипшее к подошвам его сапог.

– В долг, – негромко обронила я и напряглась, ожидая, что Спайк начнет шумное разбирательство с подсчетом всех моих неоплаченных счетов, а потом с позором прогонит меня прочь.

Но старик меня удивил. Он яростно затеребил свою бороду, будто страдал от нашествия вшей. Затем пожевал сухими морщинистыми губами. И неожиданно с благосклонностью кивнул.

– Чего только не сделаешь ради красивой девушки, – пошутил он и посторонился, пропуская нас в лачугу.

Я не оценила комплимента. Раздраженно фыркнула. Красивая девушка! Звучит как изощренное издевательство, потому что красотой в моем случае и не пахнет.

Фарлею очень не хотелось заходить. Он так нерешительно мялся на пороге, что мне нестерпимо захотелось как следует толкнуть его в спину. Мое настроение, и без того не блещущее после событий в агентстве, упало до минимума. Ричард наверняка будет недоволен из-за того, что я не сумела угнаться за ним. К тому же я волновалась – вдруг ему понадобится помощь, а я тут с этим страдальцем застряла. Ну и платить за собственную оплошность ой как не хотелось.

Наконец Фарлей решился. Набрал полную грудь воздуха, будто опасался, что в лачуге ему будет нечем дышать, и смело перешагнул порог.

Я поторопилась за ним. Спайк замыкал шествие и плотно прикрыл дверь.

Я услышала, как блондин не удержался и издал громкое изумленное «пф-ф». Должно быть, не ожидал, что в столь неприглядной на вид лачуге его встретят такие порядок и чистота.

О да, Спайк был тем еще аккуратистом и чистюлей. Каждая вещь лежала у него на строго определенном месте. Все скляночки и банки со всевозможными лекарственными мазями, притирками и прочими снадобьями у него стояли не просто ровными шеренгами, но еще и по размеру – от самых маленьких до больших. И такой порядок наблюдался у него во всем. Любые предметы должны были находиться именно на том месте, которое он им определил, руководствуясь своей подчас непостижимой внутренней логикой. Помнится, однажды я случайно сдвинула придверный коврик, когда вытирала ноги. Если не вглядываться специально, то и не заметишь. Так Спайк на моих глазах принялся нервно расчесывать руки до кровавых царапин. То есть он чувствовал, что в окружающем мире что-то изменилось. Но не понимал, что именно. Стоит ли говорить, что приступ продолжался до тех пор, пока он не заметил сдвинутый коврик. И чесотка немедленно прекратилась, как только порядок был восстановлен.

– Если вы целитель, то почему живете в такой дыре? – неожиданно спросил Фарлей, с любопытством разглядывая кожаные переплеты дорогих книг, украшенные золотым тиснением, которые занимали несколько книжных шкафов.

– Это не дыра! – мгновенно взвился чуть ли не до потолка Спайк. – Это – мой дом! В нем жил мой отец, мой дед, мой прадед…

– Да-да, я понял, – поторопился прервать его блондин, видимо, испугавшись, что в противном случае перечисление предков старика затянется надолго. – Это ваше родовое гнездо, так сказать. Но не будет ли правильнее продать его за хорошие деньги и переехать в большой чистый дом где-нибудь на окраине Гроштера? И с клиентами станет проще. Не каждый рискнет сунуться в эту трущобу.

– Зачем мне большой дом? – презрительно фыркнул Спайк. – Представить страшно, сколько времени у меня будет уходить на его уборку. Меня вполне устраивает мое нынешнее обиталище. К тому же я чувствую души моих предков здесь. Это придает мне сил. А клиенты… Слухами земля полнится. Меня все равно находят те, кому нужна помощь. Пусть их не так много, как могло бы быть. Ну и что? Я не гонюсь за богатством и не нуждаюсь.

– Я вижу, – коротко отозвался блондин, наконец-то перестав пожирать жадным взглядом библиотеку Спайка.

– Дайте я погляжу на вашу голову! – приказал старик и кивком показал на крепкий табурет, стоящий посередине комнаты. – Садитесь.

Фарлей почему-то покосился на дверь, как будто планировал отказаться от лечения. Но затем посмотрел на меня, как-то странно хмыкнул и занял предложенное место.

Я, в свою очередь, воспользовалась удобным случаем и попыталась оценить масштаб предстоящего целебного вмешательства, от которого напрямую будет зависеть выставленный мне счет. Итак, светлые волосы несчастного Фарлея – в крови, но она выглядела уже засохшей. Думаю, просто немного рассек кожу при падении. Ну что же, это неплохо. Надеюсь, Спайк не станет требовать от меня много денег за такой пустяк.

Проблема только в том, что пока у меня нет и медного гроша.

Между тем Спайк несколько раз обошел вокруг смирно сидевшего блондина. Затем остановился за его спиной.

Целитель был настолько маленького роста, что носом чуть ли не уткнулся Фарлею в волосы. Спайку пришлось встать на цыпочки, чтобы положить ладонь ему на голову. Тотчас же с его пальцев полился прохладный голубоватый свет.

Я ждала, что сейчас старик удовлетворенно крякнет и отойдет в сторону, горделиво обронив, будто проблема разрешена. Но сеанс почему-то затягивался. Свет все лился и лился, а Спайк хмурился все сильнее и сильнее.

От нетерпения я чуть ли не заплясала на месте. Почему старик медлит? Даже секунда его врачевания стоит ой как недешево. А он уже почти минуту сосредоточенно сопит над головой этого хмыря. Мне придется вкалывать целый год, чтобы расплатиться с ним!

Казалось, будто прошла целая вечность. Понятия не имею, сколько именно времени миновало на самом деле. Для меня – не менее часа, хотя, скорее всего, сильно меньше. Наконец Спайк убрал руку от головы блондина и повернулся ко мне.

– Ну как, готово? – тут же выпалила я.

Старик, однако, медлил с ответом. Он сурово сдвинул кустистые брови и вновь с ожесточением вцепился себе в бороду.

Я напряглась. Нехороший знак. Очень нехороший! Неужели травма оказалась серьезнее, чем я предполагала? Но даже если речь идет о сотрясении, то почему Спайк так хмурится? Это же для него так, раз плюнуть.

– Молодой человек, а ведь вас прокляли, – внезапно заявил он. – И прокляли со знанием дела.

– Что?!

От такого известия несчастный Фарлей едва не свалился со стула. Вскочил на ноги и неверяще уставился на Спайка.

– К‑как прокляли? – запинаясь, переспросил он. – За что прокляли?

– Мне-то откуда знать, – огрызнулся целитель. – Это тебе, мальчик мой, должно быть ведомо, кому ты так насолить умудрился, что на тебя порчу наслали.

Фарлей удивительно спокойно отреагировал на то, как легко и непринужденно целитель перешел при общении с ним на «ты». По всей видимости, ему сейчас было не до размышлений о правилах хорошего тона. Блондин выпрямился и уставился поверх головы Спайка, переваривая услышанное.

Я с удивлением заметила, как посуровело лицо моего случайного знакомого. До сего момента он выглядел, если честно, достаточно безобидно. Эдакий немного нерасторопный молодой человек, который к тому же не обладает должной реакцией, чтобы уворачиваться от слишком торопливых девиц. Но сейчас Фарлей словно стал выше ростом. На его губах не осталось и следа от прежней мягкой рассеянной улыбкой, голубые глаза заледенели.

Ох! Я невольно поежилась, пораженная столь быстрыми и значительными изменениями в облике блондина. Такое чувство, будто до сего момента он лишь успешно притворялся простофилей, но сейчас предъявил нам свой истинный облик.

– Проклятье смертельное? – сухо, почти не разжимая губ, обронил Фарлей.

И опять он повел себя странно. Любой другой человек на его месте поддался бы панике, принялся метаться по комнате и страдальчески заламывать руки, вопрошая, что же ему делать. Но ничто в голосе или в выражении глаз Фарлея не говорило о страхе. Он напоминал сейчас сжатую до предела пружину, готовую в любой момент стремительно распрямиться.

Спайк тоже ощутил неладное. Он искоса глянул на меня, словно молчаливо спрашивая – кого ты ко мне притащила? Я едва заметно пожала плечами, и старик вновь все свое внимание обратил на блондина.

– Нет, не смертельное, – проговорил он. Замялся, явно не в силах облечь в слова то, что почувствовал. Выдернул из бороды несколько волосинок, после чего медленно продолжил: – И вообще, у меня такое чувство, что проклятье – не совсем правильное название. Проклятья ведь что делают? Сосут энергию, истощают ауру человека. А тут… Я почуял неладное лишь чудом, – после чего добавил с нескрываемой гордостью: – Знаешь, обратись ты к любому другому так называемому целителю – он бы не заметил ничего дурного. Эти молодчики упрутся в одну проблему – и ничего больше не видят.

– Ближе к теме, – резко оборвал его разглагольствования Фарлей. – Что именно ты увидел?

Я покачала головой. Надо же, какие приказные нотки теперь зазвучали в голосе блондина! Будто ему не привыкать повелевать. А самое главное – словно он не допускает даже мысли об ослушании. И как быстро и легко он отказался от вежливости!

Спайк тоже удивился. На самом дне его выцветших от возраста глаз промелькнуло изумление. Но он лишь послушно кивнул, не осмелившись возмущаться или возражать.

– То заклятье, которое кто-то внедрил в твою ауру, имеет одну цель, – сказал он. – За тобой следят, мальчик мой.

Я опять поежилась, исподволь наблюдая за Фарлеем. Его лицо словно окаменело от этого известия, скулы хищно заострились, а губы гневно искривились.

– Давно? – коротко осведомился он.

– Не очень, – поспешил заверить его старик. – Я бы сказал – пару дней как. Заклятье еще не успело как следует впитаться в ауру, иначе даже такой мастер, как я, его бы не обнаружил. Но в любом случае колдун, который создал эти чары, является истинным знатоком своего дела.

Фарлей задумчиво потер свой подбородок. Его лицо немного расслабилось. Видимо, он ожидал услышать что-то худшее.

– Я бы мог убрать это заклятье, – осторожно предложил Спайк. – Это будет сложно, но я справлюсь. Нейтрализую его и извлеку из ауры, как извлекают из кожи насосавшегося крови клеща.