Текст книги "Кто убийца, миссис Норидж?"

Совсем недавно за этой землей ухаживала Нэнси. Теперь же, подойдя ближе, миссис Норидж увидела среди яблонь невысокую худощавую женщину с волосами, крашенными в вызывающий желтый цвет. Разобрать, насколько она красива, на таком расстоянии было невозможно. Эмма разглядела лишь, что лицо ее действительно размалевано так, что не могло оставаться сомнений в ее роде деятельности.

«Пенни», – вспомнила миссис Норидж имя новой хозяйки дома.

В руках у женщины было ведро и кисть. Она белила стволы.

Гувернантка внимательно наблюдала за ее действиями. Работа была Пенни не в новинку. Чем бы ни занималась эта женщина в Шеффилде, руки ее явно привычны и к простому труду.

Эмма сделала шаг вперед, и под ее ногой хрустнула ветка.

Женщина вздрогнула, резко обернулась и испуганно уставилась на гувернантку. Затем подхватила ведро и скрылась в доме.

Миссис Норидж отправилась обратно. Что ж, думала она, кое-что в этой истории прояснилось. Если бы она раньше догадалась взглянуть на эту женщину, она получила бы ответы на свои вопросы.

Теперь у нее не оставалось сомнений, что Хэмиш попытается скрыться из города как можно скорее, и вряд ли ему кто-то успеет помешать.

На обратном пути ей встретился знакомый констебль. Он выглядел воодушевленным, точно шел на парад.

– Миссис Норидж! Добрый день!

– Здравствуйте, мистер Харрис. Хорошие новости?

Полицейский сделал таинственное лицо:

– Пока нет, но скоро будут. Сам Джаспер Белл взялся за поиски нашей Нэнси! Уж он-то найдет ее, живую или мертвую.

Миссис Норидж напрягла память:

– Джаспер Белл, Джаспер Белл… Я где-то слышала это имя.

– Ну как же! – воскликнул констебль, пораженный ее невежеством. – О нем пишут все газеты. Тот самый Белл, который сколотил целый отряд для поимки беглых преступников. Даже полиция иногда обращается к нему.

– Ах, да! Кажется, это его прозвали Хорьком?

– Хорек Белл, точно! – просиял констебль. – Он своего не упустит. Даже если призрак Нэнси явится сюда, Хорек схватит его, ха-ха!

– Что ж, значит, вы скажете Робу Хэмишу, что он может спать спокойно.

На языке у констебля вертелась двусмысленная шуточка, но он проглотил ее.

– Вряд ли такой трус сможет когда-нибудь спать спокойно, – заметил он.

Миссис Норидж задумчиво взглянула на него своими ясными серыми глазами.

– Может быть, он и трус, мистер Харрис, но человек неплохой. Так что стоит предупредить его, что поимка Нэнси – лишь вопрос времени.

Джаспер Белл больше походил на кролика, чем на хорька. Это был невысокий человек с вытянутым лицом и желтыми, сильно выдающимися вперед зубами. Однако никто не назвал бы Джаспера Белла безобидным. Тонкий недобрый рот и маленькие глазки, впивающиеся в собеседника, точно буравчики, подсказали бы самому доверчивому человеку, с кем он имеет дело.

В эту минуту Джаспер стоял на мосту и смотрел вниз. Именно отсюда упала Нэнси Хэмиш.

Один из его помощников подошел враскачку и перевесился через ограждение.

– Что, хочешь сигануть следом и проверить, можно ли выплыть живым? – хмыкнул он.

– Можно, – заверил Белл. – Год назад отсюда спрыгнул самоубийца. С господом богом нашим он встретился чуть позже и уже не по своей воле.

– Вытащили?

– Сам выплыл. Видишь кусты на той стороне? Там его и подобрали. Потом повесили, ясное дело.

– Думаешь, стоит ли пустить собак по следу? Слишком много времени прошло. Если след и был, его затоптали.

Джаспер отрицательно покачал головой.

– Знаешь, почему взбесились лошади, что тащили повозку с заключенными? – спросил он, прищурившись.

– Испугались свиньи.

– Дюжины свиней, Харви, дюжины! Какой-то идиот купил их на рынке и вез непонятно куда. На мосту они у него разбежались. И вот что удивительно – владельца так и не нашли.

– Целая дюжина – и хозяин не объявился? И впрямь странно….

– Вот и мне странно, Харви. Я хочу выяснить, был ли этот идиот так глуп, как мы думаем.

– И как же ты хочешь это сделать?

– Скоро придет Нэйл. Я отправил его обойти всех торговцев, которые в тот день продавали скотину. На пойманных свиньях было клеймо. Если кто-то опознает…

Он не договорил: обернулся и привстал на цыпочки. Харви тоже обернулся. Стремительно лавируя среди повозок и карет, к ним мчался щуплый парень в картузе набекрень.

– А вот и Нэйл! Ну что, – обратился к нему Джаспер, когда тот подбежал, – узнал что-нибудь?

Парень шутовски приподнял картуз и оскалил гнилые зубы.

– Разве я когда возвращался с пустыми руками, Хорек?

– Не тяни!

– Нашел я, нашел, – заторопился Нэйл, уловив в голосе Джаспера нотки злости. – Это свиньи Билла Бородача. Он сам продавал их в то утро на рынке.

– Покупателя он запомнил?

– Отлично запомнил. Говорит, тот был вовсе не похож на фермера, которые могут купить у него сразу дюжину хрюшек. Мелкий, тощий, и на ухе шрам.

Джаспер щелкнул пальцами. Глаза его загорелись.

– Так я и знал!

Его помощники переглянулись.

– Ты, никак, понял, кто это? – неуверенно спросил Харви.

Хорек рассмеялся, оскалив желтые зубы. Глядя на него в эту секунду, никто бы не сказал, что он похож на кролика.

– Я сразу его заподозрил, – удовлетворенно протянул он. – Тотчас, как услышал про свиней. Мне показалось, что тут дело нечисто. А когда я узнал, что хозяин не нашелся, то и вопросов не осталось. У этой Хэмиш был сообщник, ребятки! Он-то и устроил всю заваруху на мосту, а пока конвой хлопал ушами, расколотил стену повозки.

– Зачем же Хэмиш прыгнула с моста? – нахмурился Харви.

– Должно быть, что-то у них не задалось. Или конвойные очухались и перекрыли ей дорогу, или до нее дошло, что далеко в наручниках не убежать. Больше ей ничего не оставалось. Видать, решила, что лучше помереть в реке, чем сгнить на каторге. Но, думаю, он помог ей выбраться.

– Да кто он, кто?!

– Ее муженек, дурни! Я разузнал, как он выглядит. В точности, как ты говоришь, Нэйл: мелкий, тощий и на ухе шрам. А сегодня утром мой человечек вернулся из Сетфорда. Он там поразнюхал слегка… Так вот, Роб Хэмиш уже пакует свой скарб.

– Куда это он собрался?

– Никто не знает. Но только с ним едет женщина. Якобы он подобрал какую-то шлюху и прятал ее у себя. Смекаете, а?

Нэйл и Харви переглянулись.

– Провалиться мне, если это не его жена! – выдохнул Нэйл.

Джаспер покачал головой:

– Бабенка живет у Хэмиша с того времени, как загребли его супругу.

На лицах помощников отразилась работа мысли.

– Хорек, подожди… – морща лоб, проговорил Харви. – Как же это может быть?

Джаспер оскалился, раздраженный их тупостью:

– О чем я тебе и толкую! Этот Хэмиш – вовсе не дурак. Он подобрал где-то девицу и держал ее в доме, пока его жена не сбежала. А после они вдвоем убили девку и спрятали тело, а жена теперь живет там под видом шлюшки. Должно быть, он нарочно подобрал похожую бабенку, чтобы сбить всех с толку.

Харви прозрел.

– Черт, хитро придумано! – восхитился он.

– Да, неплохо. А главное – нам на руку. Привезем двух убийц вместо одной – получим вдвое больше.

– Так чего ж мы ждем? – воскликнул Нэйл, снова нацепляя картуз на лоб.

– Ждем полицейского, который помогал конвоировать ее, – строго осадил его Джаспер. – Он будет с минуты на минуту. Поедет с нами в Сетфорд, чтобы сразу опознать эту Нэнси Хэмиш. Парень хорошо ее помнит, и его не сбить с толку фальшивыми волосами.

Хорек потянулся и сплюнул сквозь зубы в стремительную свинцовую воду:

– Ребятки, этот тип у нас в руках.

На Сетфорд надвигалась ночь. Жители загоняли домой ребятишек, закрывали ворота, гасили свет.

Лишь в одном дворе горели фонари, раскачиваясь под порывами ветра.

– Быстрее, быстрее, – подгонял Роб Хэмиш. Он то и дело взволнованно оборачивался, будто боялся, что из сумрака на них кто-то бросится. – У меня нехорошее предчувствие.

Последние вещи не складывали, а побросали кое-как.

– Доберемся до Норингейла, а там сплавимся вниз по реке, – пробормотал Хэмиш, поправляя подстилку на козлах.

– Неужели ты сам будешь править? – взволнованно спросила женщина.

– Да. Никто не должен знать, куда мы направились. – Он наклонился и поцеловал ее, нежно провел рукой по щеке. – Не бойся. Все будет хорошо.

– Мы все оставляем, едем в ночь… Ох, Роб, не к добру эта спешка!

Он покачал головой:

– Промедление и подавно не к добру. Вещи – это ерунда. Я беспокоюсь только о тебе.

– А я о тебе. Если с тобой что-то случится…

Роб Хэмиш ласково прижал ладонь к ее губам.

– Не думай об этом. Все, пора ехать.

Женщина погасила лампы и вернулась.

– Я помогу тебе править.

– Потом. Пока забирайся в повозку и не показывайся, кто бы ни подошел. Если вдруг заглянут внутрь, притворись, что спишь.

Две ушастые лошадки, небольшие, но выносливые на вид, взволнованно качали мордами. Роб Хэмиш проверил упряжь, вскочил на козлы и легонько стегнул лошадей.

– Н-н-но!

Повозка двинулась, сначала медленно, затем все быстрее и быстрее. Скрипя старыми рессорами, она завернула в ближайший перелесок – на дорогу, ведущую к Норингейлу.

В это же самое время с другой стороны в город влетел отряд из пяти человек. Возглавлял его уверенно сидящий в седле мужчина с желтыми зубами, сильно выдающимися вперед.

– Где тут полицейский участок? – крикнул он случайному прохожему. И, получив ответ, махнул рукой: – Туда!

Неторопливые ушастые лошадки едва преодолели путь через ближний перелесок. Как ни покрикивал на них Роб Хэмиш, быстрее бежать они не хотели.

– Пошли! Пошли! – понукал он и оборачивался назад – туда, где виднелись серые крыши. Его тревога усиливалась с каждой минутой. – Н-но!

В эту секунду отряд во главе с Джаспером Беллом остановился возле дома, стоявшего на отшибе. Нэйл проворно спрыгнул с лошади и, крадучись, пробрался за ворота.

– Пусто! – крикнул он. – Сбежали!

Харви выругался. Констебль вопросительно посмотрел на Хорька.

– Стало быть, опоздали?

– Еще чего! – сквозь зубы отозвался тот.

Он спрыгнул, бросил поводья на ограду и пошел, всматриваясь под ноги. В двадцати шагах от ворот он остановился и принюхался, точно собака, берущая след.

– Эй, Харви, – крикнул он, – посвети-ка сюда.

Луч фонаря упал на землю, не успевшую просохнуть после недавнего дождя. Примятая трава и две взрыхленные полосы заставили Хорька Джаспера ухмыльнуться.

– Четкие следы, – заметил Харви. – Проехали не так давно.

Хорек присел на корточки и провел пальцем по земляной кромке.

– Не так давно? – осклабился он. – Скажешь тоже! Следы совсем свежие, Харви! Они уехали не больше четверти часа назад. А ну живо по коням!

Сумерки сгущались все быстрее. Повозка скрипела, лошади тянули ее изо всех сил, но груз был слишком тяжел. Если бы у Хэмиша было время, он бы принялся выкидывать из нее вещи, чтобы облегчить слишком медленный ход.

Но времени не было. Ему оставалось лишь проклинать собственную нерасторопность, помешавшую покинуть город днем раньше, и с ужасом ощущать, как уходят драгоценные минуты.

Преследователь был близко. Обострившееся чутье Хэмиша подсказывало, что опасность настигает их, и уже недалек тот миг, когда весь его тщательно подготовленный план рухнет.

Двое в повозке сидели тихо, как мыши. То ли уснули, то ли им тоже было страшно. Роб надеялся, что первое. Предчувствие подсказывало ему, что, если он хочет им что-то сказать, стоит сделать это сейчас, потому что потом будет поздно. Хэмиш гнал от себя страшные мысли и продолжал упрямо цепляться за тонкую нить надежды.

Но когда из-за пригорка появилась черная фигура и преградила путь лошадям, он не удивился. В глубине души Роб Хэмиш знал, что этим все и кончится.

Десять минут спустя из-за леса вылетела повозка, которую мчали обезумевшие лошади. Роб Хэмиш, в жизни не обидевший ни одной живой твари, нахлестывал их так, будто за ними гнался сам дьявол.

За ними и впрямь шла охота. Отряд из пяти человек растянулся на полмили, но расстояние между ними и повозкой неуклонно сокращалось.

– Она там! Там! – крикнул первый всадник, оборачиваясь.

Рядом с Робом Хэмишем на козлах сидела светловолосая женщина и дико кричала:

– Хэй! Хэй!

Повинуясь этому странному голосу, лошади напрягались изо всех сил. Из-под копыт летела земля, повозку шатало так, что она едва не падала на поворотах. Несчастные рессоры уже не скрипели, а стонали: Роб Хэмиш выжимал из своей таратайки все, что мог.

Но преследователи все равно были быстрее. Их кони, несмотря на усталость, были привычны к погоне, а всадники знали свое дело. И хотя их гнала жажда наживы, а Роба Хэмиша – страх, настал миг, когда они окружили повозку.

Поняв, что все бесполезно, Хэмиш натянул поводья и окончательно остановил взмыленных лошадей. А затем отбросил кнут и закрыл лицо руками.

– Что, далеко не ускакал, а? – насмешливо спросил один из преследователей, спешиваясь. – Нечего было и пытаться.

Хэмиш не отвечал. Женщина приникла к нему и расширенными глазами смотрела на подходивших мужчин. Ее шляпка сбилась набок, желтые кудри растрепались.

– Нэнси Хэмиш, верно? – ухмыльнулся Джаспер Белл, подойдя к ней. – Теперь тебя вздернут, красотка. И твоего муженька заодно. Если надеешься на милость судьи, лучше покажи сама, где вы запрятали труп убитой шлюхи. И не притворяйся, мне все известно. Твой муж держал ее в доме, пока не появилась ты. А уж тогда вы избавились от нее.

Роб Хэмиш отнял руки от лица и изумленно взглянул на Хорька.

– Нэнси? – переспросил он, будто не веря собственным ушам. – Как? Разве не она вас послала за нами?

– Хорош дурить! – рявкнул Джаспер, выйдя из себя. – А ты, красотка, открой личико.

Женщина робким движением убрала прядь с лица.

– Эй, констебль! – позвал Хорек. – Гляньте-ка на вашу утопленницу. Вот она, жива и невредима. Вы получите неплохую награду.

Коротконогий полицейский приблизился, утирая пот с одутловатого лица. Женщина взглянула на него сверху вниз, и он открыл рот от изумления:

– Эй! Это не она!

Джаспер Белл не сразу понял, что ему сказали.

– Обратно повезем тебя связанной, малютка… – начал он и тут осекся.

Взгляд маленьких черных глазок переметнулся на констебля.

– Что? Как вы…?

– Я говорю, что это не она, – повторил тот, моргая от удивления. – Черт бы вас побрал… Столько скакать, и все впустую!

– Не может быть! А ну слезайте!

Хорек стащил вниз и Роба, и женщину.

– Это Нэнси Хэмиш! – заорал он, светя ей в лицо. – Разуйте же глаза, Райс!

Терпение констебля лопнуло. Он проделал слишком долгий путь, а теперь воочию видел, как его денежки уплывают вниз по течению, унесшему тело Нэнси Хэмиш.

– Джаспер, вы идиот? Я понятия не имею, кто эта женщина! Но если вы сами прочистите птичий помет, которым, похоже, забиты ваши глаза и мозги, то заметите, что она лет на двадцать старше Нэнси Хэмиш!

Мужчины замолчали. Потом Харви приблизил фонарь к лицу зажмурившейся женщины.

Теперь все увидели, что спутница Хэмиша немолода и нехороша собой. Она была сильно и вульгарно накрашена, и в темноте это сбило с толку преследователей. Но под безжалостным светом стали заметны и морщинки под глазами, и запавшие уголки губ, и складки на шее.

– А ведь точно… – хрипло сказал Нэйл. – Хорек, это не может быть Нэнси. Этой по меньшей мере сорок.

Роб Хэмиш будто проснулся.

– Господи, конечно, это не она! – дрожащим голосом воскликнул он. – Вы что же, думали, моя жена со мной?! Боже мой, нет, нет! Это Пенни, моя… подруга.

– Какого же черта вы удирали от нас со своей подругой? – хмуро спросил Харви.

– Но ведь я был уверен, что это Нэнси гонится за мной! Думал, она сколотила в тюрьме банду и теперь вернулась, чтобы отомстить мне. Неужели ее правда нет среди вас?

Хэмиш обвел своих преследователей умоляющим взглядом.

Он был так жалок, что двое из отряда, не сдержавшись, рассмеялись. Нэйл присвистнул:

– И за этим кроликом мы гнались столько времени!

Джаспер грязно выругался. Он уже понял, какую ошибку они совершили, но не желал смириться с поражением.

– Что у вас в повозке? – грубо спросил он. – Показывайте!

– Я покажу, – торопливо закивал Роб. – Только, пожалуйста, не будите его.

Он приподнял полог, и в большой корзине, закрепленной на полу среди груды вещей, все увидели спящего мальчишку лет шести.

– Это Питер, – робко сказал Хэмиш. – Он едет с нами. Я хочу увезти его туда, где никто никогда не слышал про Нэнси. Послушайте, вас правда послала не она?

Джаспер в ответ только сплюнул и поплелся к своему коню.

Отряд уныло последовал за ним. Никто больше не проронил ни слова.

Лишь констебль на прощанье бросил Хэмишу:

– Что ж, счастливого пути! Простите за беспокойство.

Он с явным усилием взобрался на лошадь, ударил ее по бокам и ускакал вслед за остальными.

Когда стих топот копыт, Роб Хэмиш привалился к стенке повозки.

– Они уехали… – обессилено проговорил он. – Не может быть!

Он засмеялся, потом всхлипнул, словно пытался сдержать слезы, и снова засмеялся.

Но для человека, измученного погоней, Роб Хэмиш выглядел вполне естественно. А вот его спутница повела себя странно.

Для начала она сняла шляпу.

Затем сдернула светлый парик.

Вынула из-за обшлага платок и тщательно провела им по губам, стирая помаду.

И только потом сказала суховатым, хорошо поставленным голосом:

– Миссис Хэмиш, вы можете вылезать. Они действительно уехали.

Полог с другой стороны повозки зашевелился, и из-за него выбралась худощавая женщина. Короткий ежик волос на ее голове был рыжим, а глаза зеленели, как крыжовник.

Если бы кто-нибудь из соседей увидел ее в эту минуту, то не узнал бы Нэнси, толстуху с бешеным нравом. Прежняя Нэнси весила по меньшей мере сто шестьдесят фунтов, а в этой бы не набралось и ста. Полные щеки опали, кожа на скулах натянулась. Только глаза – яркие, будто горящие в темноте, выдавали ту женщину, которой когда-то побаивался весь город.

– Нэнси! – Хэмиш бросился к жене и обнял ее. – Господи, мы спасены!

Она молча с силой обняла его и долго не могла разжать рук. Наконец, почувствовав неловкость, Роб Хэмиш осторожно освободился и обернулся к миссис Норидж.

Но гувернантки уже не было возле них. Миссис Норидж отошла к лошадям – из тактичности ли, или руководствуясь лишь заботой о четвероногих помощниках – кто скажет? Муж с женой, переглянувшись, приблизились к ней.

– Спасибо вам, миссис Норидж, – прочувствованно сказал Роб Хэмиш. – Если бы не ваше вмешательство, Хорек бы уже тащил нас обратно на веревке. А ведь когда вы появились перед повозкой, я, признаться, подумал, что все кончено.

Миссис Норидж со знанием дела поправила упряжь одной из лошадей.

– Вот так-то лучше, – сказала она. – Что ж, мистер Хэмиш, надеюсь, теперь вам ничего не грозит. Вряд ли в Сетфорде отыщутся люди, которые догадаются, что вы проделали.

– Но вы-то как догадались, миссис Норидж? – спросила Нэнси. – Я думала, Роберт все предусмотрел.

Она во все глаза смотрела на гувернантку, словно надеялась разглядеть в ней что-то необычное. Но ничего странного в миссис Норидж не было, если не считать наспех накрашенного лица.

Гувернантка потерла углом платка брови, стирая краску.

– Вы оставили мне подсказки. Хотя поначалу я тоже предполагала, что вы, мистер Хэмиш, заманили к себе какую-то несчастную девушку, чтобы убить ее.

– Я бы не смог, – быстро сказал Хэмиш.

– Я не была в этом уверена. Вы ведь очень любите жену. Это ясно каждому, кто даст себе труд приглядеться к вам обоим внимательнее.

Нэнси и Роб покраснели.

– Но мне быстро стало ясно, – продолжала гувернантка, не замечая их смущения, – что человеку с вашим талантом просто не было нужды это делать.

– С талантом? Каким?

– Вы отличный актер, мистер Хэмиш.

Роберт неловко улыбнулся:

– Я все время боялся, что меня раскусят.

– О, нет! Все чувства, которых от вас ждали, были разыграны блестяще. Вы подготавливали план побега Нэнси, а сами в это время изображали из себя счастливчика, освободившегося от постылой супруги. А когда после побега она уже была рядом с вами, очень убедительно тряслись от ужаса.

– Так когда же вы догадались?

– Когда поняла, что вас с новой дамой сердца никогда не видели вместе. Хотя, конечно, больше всего мне помогло то, что ваша выдуманная подруга всегда была сильно накрашена.

– Почему? – не понял он.

– Но ведь женщине легкого поведения нет нужды излишне пользоваться косметикой, если она все дни проводит дома. Когда я сообразила это, то стало понятно, что вульгарный грим нужен для маскировки. Вы красились, мистер Хэмиш, надевали парик и принимались крутиться у окна. Пару раз вы даже совершали робкие вылазки в город – в сумерках, конечно.

Роб Хэмиш кивнул:

– Труднее всего было ходить, виляя бедрами.

Нэнси тихо рассмеялась.

– О, это вовсе не обязательно, – строго заметила миссис Норидж. – Хотя, пожалуй, для той женщины, которую вы изображали, бедра были не лишними. Потом вы подстроили побег миссис Хэмиш и привезли ее домой. Теперь настала ее очередь притворяться девицей Пенни.

– Кажется, – сказала Нэнси, – мне это далось труднее, чем Робу. Актриса из меня никудышная.

– А я в тебе ничуть не сомневался.

Миссис Норидж пожала плечами:

– Вам нечего было опасаться. Соседи и знакомые не смогли бы узнать ее с первого взгляда, потому что Нэнси Хэмиш все помнили как рыжую толстуху. Простите, миссис Хэмиш.

Нэнси слабо улыбнулась:

– Вам не за что извиняться. Так оно и было.

– Но только до вашего заключения. За пять месяцев тюрьмы вы очень исхудали, а высоким ростом никогда не отличались. Фальшивые волосы завершили преображение, краска на лице исказила ваши черты. Правда, вы не могли удержаться и иногда выходили в свой сад.

Роб Хэмиш уставился на жену:

– Нэнси! – укоризненно воскликнул он. – Я же просил тебя!

– Ее видела только я, – успокоила миссис Норидж. – Но именно тогда мне стало все окончательно ясно. Заботясь о своих деревьях, вы вели себя как хозяйка. Посторонняя женщина никогда не стала бы белить стволы. Увидев вас в саду, я окончательно поняла, что ваш побег подготовлен мужем, а все остальное лишь ловкая игра.

Нэнси вздохнула.

– Надеюсь, новый владелец позаботится о моих яблонях, – грустно сказала она. – Кто бы что ни говорил, я привыкла к этому городку и к нашему уютному домику.

Миссис Норидж строго взглянула на нее:

– Боюсь, в памяти жителей ваш дом навсегда останется как дом Нэнси-убийцы.

Ирландка вздрогнула и прижала руки к груди:

– Я пальцем не тронула ее! – горячо воскликнула она. – Клянусь вам! Я и близко не подходила к Молли!

– Конечно же нет, – согласилась миссис Норидж. – Драку разгоняли струей воды, так что во дворе было мокро. Молли поскользнулась на влажной брусчатке и упала, а при падении ударилась головой. Не ваш вид убийства, миссис Хэмиш.

– Что вы имеете в виду?

– Вы могли бы заколоть противника ножом, но не размозжить затылок беспомощному.

Миссис Норидж закончила стирать грим и убрала испачканный платок.

– Что ж, мне пора, и вам тоже.

– Подождите! – остановил ее Роб Хэмиш. – Простите меня за излишнее любопытство, но я не могу не спросить. Отчего вы помогли нам?

Гувернантка, не отвечая, направилась к открытой повозке. Супруги последовали за ней. Подойдя, миссис Норидж забралась внутрь и откинула край пледа, закрывавшего корзину.

Питер по-прежнему крепко спал, подложив руку под голову. Он спал бы даже в том случае, если бы повозка перевернулась.

Миссис Норидж долго смотрела на мальчика. В свете покачивающегося фонаря Робу Хэмишу вдруг показалось, что суровые черты гувернантки смягчились. На протяжении нескольких секунд он даже готов был поклясться, что видит нежность на ее лице.

Эта женщина второй раз ошеломила его. Первый – когда, выйдя из-за пригорка и встав перед лошадьми, сказала не терпящим возражений четким голосом: «За вами погоня, они уже близко. Слушайте меня, и останетесь живы. Нэнси, быстро дайте мне парик и вашу шляпу и прячьтесь за пологом. Мистер Хэмиш, у вас должны быть с собой помада и карандаш, чтобы навести брови. Давайте их сюда. Да не сидите же!»

И они подчинились. Когда Нэнси спряталась, а миссис Норидж забралась на козлы и уселась рядом, Роб взглянул на нее, не веря до конца в происходящее. Топот приближающихся коней убедил его, что все так, как она говорит.

«Поедем, мистер Хэмиш, – хладнокровно сказала миссис Норидж. А затем окинула его придирчивым взглядом и добавила: – И ради бога, не сутультесь так ужасно».

Вспомнив об этом, Роб Хэмиш недоверчиво тряхнул головой. Фонарь качнулся, лицо миссис Норидж скрыла тень.

– Так почему? – повторил он. – Почему вы нам помогли?

Свет лампы снова упал на ее лицо, и стало ясно, что нежность на нем только привиделась Хэмишу. Оно было замкнутым и непроницаемым, как захлопнувшаяся дверь.

– Благодаря вам у мальчика будет дом, – сдержанно сказала гувернантка. – Одним преступником на улицах города меньше.

– Но я трус, – негромко напомнил Роб Хэмиш. – Возможно, Питеру нужен другой пример для подражания.

Миссис Норидж спрыгнула с повозки, не опираясь на предложенную руку.

– Доброта важнее храбрости, мистер Хэмиш, – произнесла она. – Вы будете хорошим отцом этому ребенку. И потом, не говорите глупостей. Я знала, что вы не трус, как только мне рассказали историю вашего брака.

– Но люди… – начал Хэмиш.

– Люди охотно развешивают ярлыки, – перебила его миссис Норидж. – Вы удираете от каждого пса, боитесь шершней и никогда не полезете в драку, вот все и решили, что вы трус. Но вы женились на женщине ниже вас по положению, не убоявшись пересудов и осуждения, а в браке продолжали потакать ее буйному характеру, не обращая внимания на насмешки окружающих. Вы бросили фермерство и устроились на работу, которую все вокруг считали неподходящей для мужчины. Наконец, вы спасли свою жену от каторги. Для каждого из этих поступков требуется столько храбрости, сколько не наберется у половины жителей этого городка вместе взятых.

Нэнси с гордостью посмотрела на мужа и погладила его по руке.

– Есть еще кое-что, – добавила миссис Норидж, и голос ее смягчился. – За свою жизнь мне довелось видеть немало настоящих трусов, мистер Хэмиш. Я знаю, что оборотная сторона трусости – жестокость. Трус всегда безжалостен к другим, если это ничем не грозит ему. Но вы добры к детям. Я надеюсь, мистер Хэмиш, что ваша доброта спасет одного из них, как ваши ум и храбрость спасли вашу жену.

Когда она вернулась домой, Абигайль еще не спала.

– Миссис Норидж, вы слышали? – кинулась она к гувернантке. – Хэмиш все-таки сбежал! Бросил все и удрал со своей ужасной размалеванной женщиной. Все-таки он настоящий трус! – уверенно заключила она.

Но миссис Норидж покачала головой:

– Любящие никогда не бывают трусами. Запомните это, Абигайль.

Удивленный голос девушки догнал ее уже на пороге:

– Вы уверены, миссис Норидж?

– Так же твердо, как и в том, что из маленького Питера вырастет хороший человек, – ответила гувернантка.

Поднявшись к себе, она бросила короткий взгляд в зеркало и нахмурилась. На губах, как она их ни оттирала, осталась яркая краска.

– Хм… – недовольно пробормотала миссис Норидж. – В чем я абсолютно уверена, так это в том, что никогда ни одна приличная женщина не будет красить губы красной помадой.