Текст книги "Ангел вожделения"

СНОВА АНТОНИ И… ШИРЛИ

– Бекки, дорогая, наконец-то! – знакомый голос на непривычно ласковой ноте остановил стремительное продвижение Бекки сквозь толпу встречающих.

И Бекки застыла в крепких объятиях Антони. Кажется, верно, отсутствие изнурительных ласк Ширли действует на Тони благотворно.

Громада Манхэттена раскрывала свои каменные ладони, принимая Бекки. В далеком Спрингфильде Бекки часто представляла эту картину: над стадом слонов – два пастуха или, вернее, два мамонта – Уолт Трейд центр с одной стороны, а подальше одинокий Эмпайр стэйт билдинг. Но нет, все стадо весьма подросло, под стать своим пастухам… О, как Бекки любила этот пейзаж, олицетворяющий мощь и мудрость ей милой и доброй страны. Как она любила возвращаться в этот Великий город. Если бы не заботы…

– Значит, ты говоришь, что Кэти к нам собралась? – проговорил Антони, прикуривая. Глаза его цепко держали дорогу. – И когда?

– Вероятно, сразу после получения аттестата, – ответила Бекки.

– О'кей! Чем же она займется?

– Надо готовиться к сдаче тестов в университет, – Бекки улыбнулась. – Она стала такая взрослая, моя Кэти… Если все будет удачно с университетом, мы отправимся на пару недель в Париж. Проведаем нашу квартиру. Поездим по Европе. До начала занятий… Хочешь, присоединяйся, – без особого энтузиазма закончила Бекки.

– А Ширли?

– Нет. Без Ширли, – казалось, Бекки ждала этот вопрос, в ее тоне звучала продуманная решимость. – Я не стремлюсь к их дружбе.

Антони загасил сигарету и потянулся к телефону; кажется, их автомобиль был одним из первых, кто позволил себе эту новинку – телефон.

– Позвоню-ка я моей киске. Как она там? – Антони дал понять жене, что не собирается расставаться с Ширли.

Бекки отвернулась к окну, подчеркивая, что ей мало интересен разговор Тони с Ширли.

Придерживая одной рукой руль, Тони сжимал черную телефонную трубку. Лицо его серело…

– Вот сука! Она пьяная в стельку! – Антони швырнул трубку на рычаг.

– Ну?! – встрепенулась Бекки. – Уже запила? – казалось, она даже обрадовалась этой новости. – Что поделаешь – наследственность! Этого надо было ожидать.

Антони перестроил автомобиль в крайний правый ряд и остановился у светофора.

– Ты куда? – удивилась Бекки – им надо было продолжать ехать прямо.

– Так будет ближе, – буркнул Антони.

– Куда ближе? Что за новость?

– Ближе к дому Ширли, – нехотя пояснил Антони.

– Я не хочу к ней сейчас ехать! – воскликнула Бекки. – Я хочу домой! Я устала после полета.

– Заткнись! – выкрикнул Антони.

– Останови машину! – не сдавалась Бекки. – Я поеду в такси.

– Я тебе сказал – заткнись! – заорал Антони. Казалось, он был сейчас невменяем… Испытывая сладострастие от плетки Ширли, Бекки не находила особой радости от кулаков своего муженька. В этом и проявлялась болезненная тяга испытывать пристрастие не ко всякой боли, а именно к той, что доставляет натура с садистскими наклонностями…

И Бекки решила не возражать, себе дороже.

Простоволосая, с осунувшимся лицом, Ширли стояла в прихожей.

– Кто приехал?! Мамочка с папочкой! Соскучились по своей девочке… Папуля хочет показать доченьке, что у него в штанах? Или еще нечем хвастать? – Ширли перевела взгляд на Бекки, глаза ее уплывали, и Ширли требовалось немалое усилие, чтобы удержать их на встревоженном лице Бекки. – А вы, мэм?! Не соскучились по плетке? У меня есть одна. Правда, не кожаная, но тоже неплохая, уверяю вас, мэм, – будете довольны. Ведь вы ради этого и прискакали!

Бекки продолжала смотреть на Ширли, ловя себя на том, что борется с искушением принять предложение этой бестии.

– Может, пригласишь нас в комнату? – Антони направился было в глубь квартиры, но Ширли перегородила дорогу.

– Я сегодня вас не ждала, – Ширли перекинула руку через дверной проем.

Антони остановился. Изумление на его лице сменилось нарастающей яростью.

– Ты что… не одна? – хрипло проговорил он.

– Да! – с вызовом ответила Ширли. – С дружком!

Антони отбросил руку Ширли и, прижимая ее к дверному косяку, шагнул в гостиную.

Ширли потерла ушибленную руку и пробормотала, точно обиженная девочка:

– Поглядите-ка на него… Представляю, что с ним бы стало, если я и вправду была бы не одна… Убил бы!

– И правильно сделал бы! – процедила Бекки. – На мне хватает здесь твоих дружков.

– А… Ревнуете! – с тем же детским злорадством ответила Ширли. – А я, между прочим, свободная женщина! И вы у меня в гостях! – Она рассмеялась неверным скользящим смехом человека, находящегося в эйфории.

– Ищи, ищи! – крикнула Ширли в глубину квартиры. – Он под диваном! Я его так примяла, что он стал плоским, как полотенце! А может быть, в шкаф спрятался… Ну? Нашел?! Только осторожно с ним, он может прибить тебя одним своим хером. Он у него как железнодорожный шлагбаум, берегись поезда, папуля!

И Ширли захохотала. На этот раз хрипло, широко, донеся до Бекки крепкий спиртовый дух. Бекки поморщилась и что-то пробормотала.

– Извини, мамочка, я забыла, что ты не выносишь пьяных баб. Но я ведь немного, всего лишь чуточку выпила… Иначе дружок не справится со мной. Все это знают, кто водится с моим дружком – одна закрутка на стакан виски. И о'кей! А вот и папочка!

В прихожую стремительно вернулся Антони и, не удостаивая взглядом Ширли, бросил жене:

– Поехали! Пусть проспится. Завтра поговорим…

Фонари пунктиром размечали дорогу.

Антони не мигая смотрел вперед, словно впервые держал руль. Бекки не решалась заговорить. Ее интриговало молчание Антони, и в то же время она боялась услышать правду…

– Посмотри, что я нашел у нее! – Антони бросил на колени жены пластиковый пакетик.

– Только и всего? – не поняла Бекки.

– Тебе этого мало? – буркнул Антони.

– Разве Ширли была одна? – продолжала недоумевать Бекки. – А ее дружок?

Антони криво усмехнулся.

– Видимо, это и есть ее дружок… марихуана.

– Но… она была пьяна, – Бекки теребила пальцами пакетик.

– Ну и что? Марихуану часто заправляют выпивкой, сильнее балдеж. Когда я вошел в комнату, все понял. И запах и вообще…

Несколько минут они ехали молча. Потом Бекки повернулась к мужу и произнесла с жестокой решительностью:

– Учти, Тони, я не допущу встреч Кэти с наркоманкой!

– А я не допущу превращения Ширли в наркоманку! – так же решительно прервал Антони.

Весь вечер Антони ходил вокруг телефона в страшном искушении. Он понимал, что звонить Ширли бесполезно, наверняка нарвешься на ругань и скандал. В таких случаях нельзя торопиться, надо полагаться на время… И он бродил по квартире, ронял стулья, стучал дверцей холодильника и бара, сопел, кряхтел, изредка ругался по-итальянски…

В спальне Антони так и не появился, чем Бекки была весьма довольна – она еще была во власти безмятежных впечатлений от Спрингфильда… Утром же, сквозь сон она слышала, как Антони уламывал Ширли приехать к ним на ленч…

И вот она сидит в гостиной, на своем привычном месте. Одета в скромный темный костюмчик – ни дать ни взять деловая девица. На бледном лице чуть-чуть косметики, черные глаза кротко опущены вниз. Не то, чтобы она боялась Антони и Бекки, она давно чувствовала свою власть над ними и готова к любому разговору. Просто ей было не по себе после вчерашнего возлияния: что-то было подмешано к травке. От этих жуликов, торговцев драгой, можно ждать чего угодно…

Антони пытался было рассказать о днях, проведенных на охоте в «Сумасшедшей Фрэнсис». Но рассказ не вызывал интереса и после нескольких попыток Антони оставил эту затею. Он исподлобья поглядывал на Ширли и угрюмо молчал.

И Бекки молчала. Но Ширли этого не замечала. Или делала вид… Она ждала брани в свой адрес, а вместо этого молчаливые посиделки в гостиной, вкусный ленч с любимыми ею крокерсами. Это подкупило Ширли, она расслабилась, испытывая к Антони и Бекки почти родственное чувство. В конце ленча Антони отодвинул тарелку и проговорил, утирая губы салфеткой:

– Ты, киска, травкой не злоупотребляй. Втянешься – пиши пропало. Превратишься в такую же свинью, как твои родители.

Ширли сдвинула брови и вздохнула. Чего-чего, а уж превратиться в таких алкашей, как ее родные папочка с мамочкой, она не собиралась. Ведь до встречи с Розой ее не тянуло ни к алкоголю, ни к наркотикам. А может быть, у нее наследственное проявилось? Страх кольнул сердце Ширли… Нет, нет, надо с этим кончать, Антони прав. Если и курить понемногу, то без виски…

Ширли провела в доме Бекки полчаса, не более. И ушла озадаченная. Ладно, возможно, у Антони еще не все в порядке с этими делами, но почему Бекки сидела такая потерянная, не пыталась заманить Ширли в пыточную?

Однако думать об этом не хотелось – Ширли ждали дела, за время загула скопились заказы, Мануэль теребил свою воспитанницу, о которой уже ходили легенды…

ПАРИЖ, БЕККИ, КЭТИ И… СТИВ

– Знаешь, Бекки, мне нравятся французы! Как они безмятежны, как веселы, как умеют наслаждаться мгновением, – Кэти вытянула гудящие ноги, с любопытством рассматривая толпу, фланирующую мимо кафе, за столиком которого они с Бекки пили кофе.

– Беспечны? Это на первый взгляд, – Бекки коснулась кончиком языка горьковатого кофе. – Просто они никому не навязывают своих проблем. Вообще в Европе больше дорожат мгновением. Вероятно из-за множества войн, что свалились на этот континент. Европейцы меньше верят в «завтра», чем мы, вот и стараются не упустить мгновение, – Бекки приподняла свою чашку, но ее отвлек взгляд Кэти – недоуменный, направленный поверх ее головы…

Бекки обернулась и чуть ли не ткнулась носом в серую ткань мужского пиджака, вдохнула запах тонких духов… Она подняла глаза и увидела нависшее над собой лицо, удивительно знакомое, пробуждающее какие-то далекие ассоциации.

– Извините, – произнес приятный голос с особой иронической интонацией. – Позвольте подсесть к вам… Кругом все занято.

Фигура мужчины заслонила сейчас толпу, улицу, мир… Он был высок, смугл. Губы большого рта улыбались.

– Стив?! – опередила Бекки на мгновение. – Стив! – вскрикнула Бекки, приподнявшись с кресла. – Бог мой, это же Стив!

– Подумать только – я не ошибся, – все улыбался Стив. – Я узнал тебя, Бекки!

Маленький балкончик, увитый плющом, залит белесым светом умытого ночного неба…

Бекки откинулась на высокую спинку кресла, устремив взгляд к элегически красивой луне. Звуки полусонного города подкатывают к высокому балкончику на рю-Авиньон, подобно мелкой волне при полном штиле… Стив, Стив… Господи, неужели когда-то был Роджер, Стив, Майкл… Как я давно живу, как давно, думала Бекки… В памяти всплывали растревоженные встречей со Стивом видения далеких дней. Большие, черные глаза Бекки, глаза демона, словно воочию видят ожившие образы… Они видят все движения теннисной ракетки в сильных, смуглых девичьих руках. Видят в голубизне плавательного бассейна собственное сильное тело… И везде рядом с юной Бекки восторженный, всепрощающий Стив. Умный, цельный американский парень, честный и порядочный Стив… Думая о тебе, видя тебя, касаясь твоих рук, у той, далекой четырнадцатилетней женщины, вспыхивали глаза, ликовало сердце и молчала плоть. Зачем же ты поспешил расстаться со своей Бекки? Ах, да! Ты закончил школу и поступил в университет! Не так уж и продолжительна была разлука, всего три времени года – осень, зима, весна. Но они обрушились дьявольским вожделением, подмяв собой чистоту первой любви, любви к тебе, мой преданный влюбленный мальчик… Время торопилось! Оно молохом подмяло под себя неокрепшее раннее чувство. Время требует свое, времени нужна жертва, как языческому богу! И Стив стал той жертвой, позволив юной Бекки растоптать нежное чувство. Бекки, которая променяла их на всепожирающий порок, порок, принятый ею без оглядки… Проснувшаяся плоть вывернула всю жизнь Бекки наизнанку. Она уже ничего не могла поделать со своими страстями. Беременность Бекки и ее раннее замужество, как выход из скверного положения, куда загнала Бекки необузданная страсть, подвели Стива к самоубийству. Что и свершилось бы, если бы не счастливая случайность…

И вот сейчас появился Стив, точно из небытия. Из далекой, ставшей уже потусторонней, жизни. Почти не изменившись внешне. Побелевшие виски не только не состарили его, а наоборот, подчеркивали привлекательность лица, так глубоко запавшего в память Бекки. Да, жизнь не изменила его. Он оставался тем самым Стивом, каким был в юные годы. И за те немногие дни, что они виделись сейчас в Париже, Бекки словно раскручивала колесо времени в обратном направлении. На вопрос Бекки: «Ты женат, Стив?», он просто ответил: «Нет, Бекки. Я все еще люблю тебя». Он даже не постеснялся Кэти, которая завороженно глядела на него, шагнувшего из бабушкиных историй детства на мостовые Парижа… Итак, встретив Стива, Бекки и Кэти больше не разлучались с ним за все время пребывания во Франции. Знакомя Кэти со старинными городками, Бекки и Стив наперебой расписывали историю этих мест. Утомившись за день, Кэти засыпала в очередной уютной гостинице, а Стив и Бекки отправлялись бродить по ночным узким улочкам, пьянея от того, что они опять вместе.

– Стив, – как-то спросила Бекки, – ты очень любишь свою работу?

– Очень.

– Но почему именно криминальную журналистику? Видеть столько мерзости, жестокости. А горе тех, кто невинно пострадал от мерзавцев?

– Ну… Конечно, пострадавших жалко, – мягко ответил Стив. – Особенно, если страдают невинно. Увы! К сожалению, не так-то легко достучаться до человеческой совести.

– Но, Стив, копаться в грязном белье… это так противно, – Бекки внезапно умолкла, словно встретила глухую преграду.

Брови Стива удивленно приподнялись.

– Нет, нет – я так, – растерянно произнесла Бекки. – Не обращай внимания. – Перед внутренним взором Бекки предстали картинки ее жизни. Ну чем не фон, на котором проходят репортажи журналиста криминальной хроники Стива Тейлора? Эти вонючие притоны, куда ее водил Антони, были вторым и весьма желанным домом. Это ли не грязное белье, что она натягивала на себя, не испытывая и малейшей брезгливости. Да что там притоны! С появлением Ширли, ее квартира с этой всегда голой капризной девкой, или дом с пыточной – это ли не грязное белье, в котором она утопала? А ее идол – Антони, это он убил Майкла, Майкла, уход которого из жизни мог ужаснуть самого искушенного журналиста криминальной хроники. А все она, Бекки, одурманенная и растоптанная похотью, слепая рабыня своих страстей… Погубить Майкла?! Поднявшего когда-то свою Бекки на недосягаемую высоту. О, как стремительно она ринулась вниз с той высоты и, долетев до самого дна, утонула в человеческой блевотине…

Стив обеспокоенно смотрел на Бекки. С ней что-то происходило, но что? Обеспокоенность пробудила в нем чувство вины. Но чем он виноват? Он был искренен в их отношениях, он так любил ее и любит сейчас. Он все готов забыть – все огорчения, все слезы, даже ту истлевшую балку в сарае дома, что обломилась под тяжестью его тела…

Глаза Бекки застили слезы… Подними меня, Стив! Верни меня назад, я знаю – ты сможешь…

Он сидел рядом. Единственный во всем свете, кто мог бы это сделать. «Стив, не покидай меня!» – молила Бекки.

И он прочел эту мольбу. Он взял в большие ладони ее хрупкие руки и спрятал в них лицо.

«Прощай Париж, город моей мечты! Ты трижды был свидетелем моей любви, две из которых превратились в прах. Что будет с третьей? Хоть бы она сложилась счастливо! О, Париж, ты оказался добр ко мне, соединив меня с тем, к кому тянулась моя душа, образ которого тревожит память, укоряет совесть… Прощай, Париж», – холод вдруг охватил Бекки, сдавил сердце. – «Прощай? – подумала она, а почему не “до свидания?” Что это? Предчувствие скорого конца?»

Самолет взлетел и принялся набирать высоту.

РОКОВАЯ ВСТРЕЧА

Свет померк в глазах Бекки – в толпе встречающих она заметила улыбающуюся Ширли.

«Ведь я просила его, ведь просила!» – Бекки лихорадочно соображала, что предпринять. С каким содроганием она представляла эту картину! Рано или поздно – девчонки должны были повстречаться, так складывались обстоятельства. И Бекки собиралась подготовить внучку, используя все свое влияние. Но появление Стива перемешало планы, отдалило разговор с Кэти, и вот тебе…

Отделившись от Антони, Ширли бросилась им навстречу.

– Ты и есть Кэти?! – Глаза Ширли сияли, голос звучал радостно, по-доброму. Да и весь ее облик излучал чистоту и невинность! Ширли сейчас выглядела ненамного старше Кэти, точно подруга.

– А ты Ширли?! – с восторженной порывистостью подалась Кэти.

Девчонки расцеловались, словно были знакомы всю жизнь.

Обнявшись, они заспешили вперед, мгновенно найдя тему для веселого разговора.

«Даже и не поздоровалась со мной, мерзавка!», – Бекки видела, как Антони издали с неприязнью рассматривает Стива.

Приблизившись к мужу, Бекки сдержанно представила его Стиву, уводя в сторону взгляд. Ей казалось, что проницательный Стив мгновенно разгадает тайну ее отношений с Антони.

Знакомство мужчин со стороны выглядело весьма пристойно.

Хотя Бекки и уловила смятение Антони, но все ее думы сейчас были с шагающими впереди девчонками.

Нервозность Бекки озадачила и Стива… При всей дерзости, свойственной людям его профессии, Стив был человек весьма щепетильный. Мягко улыбаясь, он старался казаться сейчас беспечным, и эта фальшь в поведении саднила его. «Какая-то дурацкая роль, – думал с досадой Стив о себе. – Надо плюнуть и уйти!» Но тем не менее он продолжал торопиться, искоса разглядывая угрюмый профиль шагающего рядом Антони.

На мгновение Бекки вдруг осознала двусмысленность присутствия здесь Стива. И какую-то свою вину перед ним…

Бекки резко остановилась.

– Стив! Извини меня… Мы созвонимся с тобой, ладно? – и торопливо коснулась сухими губами щеки Стива.

– Ничего, ничего. Я понимаю, – пробормотал Стив.

Антони смотрел в сторону, всем своим видом желая подчеркнуть, что он не придает никакого значения ситуации. Более того, Антони даже помахал Стиву рукой, точно извиняясь за взбалмошность своей супруги.

В машине, по дороге домой, Бекки и Антони обменивались ничего не значащими фразами, но в основном молчали, вслушиваясь в шушуканье девчонок за спиной.

– Какого черта ты притащил Ширли в аэропорт? Я же просила не сводить эту девку с Кэти! – Бекки доконало поведение девушек за обедом, когда они болтали друг с другом, не обращая внимания на Антони и Бекки. А покончив с едой, тотчас уединились в комнате Кэти. Бекки боролась с желанием ворваться к ним и выставить Ширли вон.

– Пусть пообщаются, – словно не замечая раздражения жены, миролюбиво произнес Антони. – В конце концов, Ширли имеет право на подружку?

– Только не Кэти! – голос Бекки сорвался на крик.

– А почему бы и не Кэти? – съязвил Антони. – Ее бабулечку Ширли неплохо удовлетворяет. Жаловаться ты не можешь.

– Вот что! – твердо произнесла Бекки. – Или их встречи будут предельно редкими, или вылетишь вон отовсюду, что принадлежит мне. Вместе с Ширли! – Бекки выбежала из комнаты.

– Лучше скажи, кто тот тип, которого я встретил в аэропорту?! – бросил вслед ей Антони и выругался.

Бекки уединилась в маленькой гостиной. Она принялась было вязать, но не могла сосредоточиться, нервная дрожь делала пальцы непослушными… «Интересно, что плетет ей там эта тварь?» – Бекки отшвырнула спицы и зашагала по комнате. Неужели Ширли обо всем поведает Кэти? В глубине души Бекки не верила этому.

Надо их разогнать. Вышвырнуть вон эту стерву!

«Нет, нет! Спокойно! – уговаривала себя Бекки. – Не делай глупостей. В сердцах Ширли может и вправду что-нибудь брякнуть… А этот?! – думала она уже об Антони. – Воображает, что все это пустяки! Ну почему, почему не сделать так, как я прошу?! А может быть… – смутная догадка, искоркой зароненная в сознание Бекки, мгновенно воспалила воображение. – А что если… – все повторяла про себя Бекки, боясь целиком отдаться этой мысли. – Нет, нет! Он не может замышлять подобное… Приблизить Кэти к этой потаскушке, чтобы Кэти повторила ее путь? Кэти! Ее внучка! Стала бы такой же, как Ширли?!»

Бекки подошла к окну и невидящими глазами уставилась на широкую мостовую.

«Нет, этого не может быть! Во-первых, Антони уже не в том возрасте, чтобы начинать сначала. Во-вторых, Кэти моя внучка, и он знает мое отношение к ней. Или он надеется и меня втянуть в эту игру, пользуясь моей слабостью? О, Боже! Я убью его! – со злорадством вдруг подумала Бекки. – Могла же я тогда… с Майклом… А почему бы и не с Антони?! – возбуждала себя Бекки. – А что, если он начнет шантажировать меня? Конечно, у него есть много против меня улик… »

Мысли путались в голове Бекки. Она вдруг подумала о Стиве. Антони наверняка запомнил Стива, хоть и не очень говорит об этом. Если до Стива дойдет вся мерзость, то он опять что-нибудь сотворит с собой. Только уже не от любви ко мне, а из отвращения… А что, если самой что-нибудь выпить? Избавить себя от этих мук, ускользнуть от петли, которую накинула на нее жизнь… А Кэти? Господи, что будет с Кэти, с Питером, со Стивом, со всеми, кого она так любит? Нет, не может быть такого вероломства. Антони, конечно, подонок, но есть же у него чувство самосохранения. Он целиком в ее власти. Все его благополучие – это она, Бекки, ее богатство. Может же она побороть в себе эту слабость, эту страшную силу вожделения! Ради Кэти, ради Стива… Нет, не может быть! Просто Антони сводит девчонок из упрямства. Он действительно любит эту потаскушку. Вот ему и обидно, что я не подпускаю к ней свою внучку…

Дверь осторожно приоткрылась, и в проем просунулось взволнованное личико Кэти.

– Бекки, можно к тебе?

Бекки резко обернулась к двери и заставила себя улыбнуться.

– Входи, дорогая. Я сейчас думала о тебе.

Кэти вошла и опустилась в кресло. Глаза ее были заплаканы, носик заострился.

– Что с тобой? Ты плакала? – дурное предчувствие торкнулось в сердце Бекки.

– Бекки, почему ты мне не рассказывала правду о Ширли? Она ведь не племянница Антони.

– Ширли тебе рассказала? – цепенея, промолвила Бекки.

– Да, – едва прошептала Кэти и, неожиданно вскочив, бросилась на шею Бекки и принялась ее истово целовать.

– Как я люблю тебя, Бекки! Ты – чудо, Бекки!

Широкими шагами Антони мерил столовую. На покрасневшем от ярости лице терялись гневные маленькие глазки. «Ишь, сука! Я ей больше не нужен! Ширли ей уже мешает! Ну, тварь! – Антони сжал кулаки. – Я тебя растопчу! Ты вот где у меня! – он выкинул огромный кулак навстречу воображаемой Бекки. – Попробуй, тронь только нас! Все станет известно твоему сыночку… Maмочка их – ангел! Видели бы вы своего ангела, блеющего от наслаждения, когда моя Ширли лупит ее… Знали бы вы, как этот ангел разделался с вашим папочкой Майклом! Не верите?! А я вам докажу! Как?» – Антони засопел, хрустнул сцепленными пальцами, задумался… Действительно, как ему доказать роль Бекки в смерти Майкла? Как он докажет, что много лет при жизни Майкла он, его шофер, открыто развлекался с его женой.

Доказательств таких у него нет. Фотографии – это не доказательство. На них Бекки забавляется, уже став его женой. И она это докажет, наймет адвокатов, а те свое дело знают. Еще и судебные затраты на него повесят… Ну ладно, блядь, погоди у меня! Есть способ прибрать тебя к рукам – так тебя затрахаю, что мигом выкинешь этого Стива из головы! Способ верный, испытанный! Забудешь Стива, как миленькая, как забыла своего муженька. Я многое еще могу! На тебя-то у меня сил хватит… А с Ширли придется ласково поговорить. Пусть оставит пока девчонку в покое. Черт с ними, с этими аристократишками! Потом посмотрим! Ничего, моя женушка, мы еще постоим за себя…

Мелкий дождь рябил ветровое стекло, и Ширли включила дворники. Давно она не испытывала такой внутренней пустоты. Никаких мыслей, лишь глухая, неосознанная досада…

Притормозив у светофора, Ширли закурила. Немного марихуаны вернет ее в привычное состояние. Напрасно она выплеснула перед Кэти воспоминания о детстве, только расстроила себя. Нахлынувшие чувства выбили из колеи… На кого она теперь похожа? А может быть, плюнуть, вернуться домой, сказаться больной? Нет, с Мануэлем это не пройдет – работа есть работа!

Ширли затянулась. Только не надо увлекаться перед работой – можно отпугнуть клиента. А травка неплохая, даже очень хорошая, торговцы на Юнион-сквер дорожат своей репутацией, хотя после часа ночи они там все на одно лицо.

У следующего светофора Ширли положила закрутку в пепельницу, взглянула в зеркало, достала помаду и улыбнулась – она вспомнила заплаканное личико Кэти, так близко к сердцу воспринявшей рассказ Ширли о своем детстве. Вот, пожалуйста, девочка из богатой, благополучной семьи, добрая, простая. Не то что ее клиентки – развратные твари, которые могут позволить себе все в этой жизни, а между тем, в башке только секс… Нет, Кэти не такая. Сколько доброты, сочувствия! И какая нежная, теплая, с шелковистой нежной кожей. Сердце Ширли сжала сладкая истома.

«Я люблю тебя, Кэти, – томление охватило Ширли. – Я хочу тебя! – она вновь взглянула на свое отражение в зеркале. – Как я хочу, чтобы и ты полюбила меня… чтобы принадлежала мне, только мне, моя Кэти!»

Ширли мечтательно вздохнула. Спохватившись, она взглянула на листок с адресом клиента – не пора ли подыскивать место для парковки автомобиля?

Свет настольной лампы падал на нежные пальцы, золотил льняные волосы, собранные на затылке в тугой длинный хвост, высвечивал белый лист бумаги, на котором собирались ровные строчки.

Кэти склонилась над письмом. Печаль, что вселилась в сердце с тех пор, как она рассталась с Ширли, все не отпускала. Надо было с кем-то поделиться своей печалью. Но с кем, если не с лучшей подружкой?

«Тина, дорогая, я, кажется, забросала тебя письмами. Из Франции отправила не меньше пяти, а от тебя получила лишь короткую открытку. И не говори, пожалуйста, что тебе не о чем писать. Враки! Есть о чем! Ты знаешь, что меня интересует все, что касается тех, кого я помню и люблю. Так что пиши, дорогая, чаще, не ленись. И приезжай поскорее! Я с нетерпением жду нашей встречи. Мне очень хочется показать тебе массу интересного, а главное – познакомить тебя с Ширли, которую я полюбила. Только не ревнуй. Я люблю вас обеих. Но если откровенно, то Ширли нуждается в моей любви и дружбе больше, чем кто-либо другой. И ты поймешь это, как только познакомишься с ней. Ты даже не можешь представить себе, как она несчастна. Хотя она здесь, среди нас, но мне кажется, что она очень одинока. Ее детство было ужасно и это мучает ее по сей день. Вообрази, у нее никогда не было подруг. Я – первая! И я очень хочу, чтобы наша дружба с Ширли не разочаровала ее, не оттолкнула от желания иметь подругу! – Кэти поставила точку и задумалась. – Тина, дорогая, поверь: Ширли нуждается во мне, и я хочу стать ее опорой, ее самым верным и преданным другом. Я хочу помочь ей забыть прошлое. Однако меня тревожит Беки. Она явно недовольна моей дружбой с Ширли. Бекки – ангел. Она спасла Ширли от смерти, дала ей беззаботную жизнь, но боится влияния Ширли на меня из-за ее тяжелого детства, в глубине души Бекки считает Ширли испорченной, – Кэти нахмурилась, вспомнив недавний разговор с Бекки. – Мне от этого очень тяжело. Ширли так тянется ко мне, так нуждается в моей дружбе. Я нужна ей, понимаешь, очень нужна! Как мне доказать это Бекки, я не знаю. До свидания, Тина! Жду тебя с нетерпением, твоя всегда – Кэти!»

Осеннее солнце робко пробивалось сквозь серые облака. Ветер гонял по утоптанной дорожке университетского сквера пожухлые листья.

Этот сквер стал местом встреч Бекки со Стивом, здесь они дожидались появления Кэти.

Бекки оглянулась – что-то сегодня Стив запаздывал. Обычно он первым приходил сюда.

Чувство страха продолжало угнетать Бекки с тех пор, как Кэти подружилась с Ширли. Бекки постоянно находилась в состоянии разоблачения. В ожидании того момента, когда что-нибудь толкнет Ширли на дальнейшее откровение. «Господи, какая я преступница! – терзала себя Бекки. – Зачем я пригласила к себе Кэти? В моем положении… Какая глупость! Жили бы себе, как жили.» Надежда, что приезд старой школьной подруги Тины отвлечет Кэти, рухнула. Наоборот, Тина даже подогревала привязанность внучки к Ширли. Девчонкам жизнь этой потаскушки внушала не только жалость, но и какой-то соблазн, какую-то романтику. Поэтому с отъездом Тины Бекки почувствовала облегчение…

Особенно тяжело было таиться со своим горем одной. А может быть, рискнуть, поделиться со Стивом, рассказать ему о том, что ее сводит с ума. Глупый порыв! Стив отвернется от нее, есть же предел его терпеливой любви. Налетевший порыв ветра прошиб холодом. Бекки плотнее запахнула шубу. «Кэти, Стив, как я не хочу, как боюсь потерять вас. Как вы нужны мне и как непрочна ниточка, связывающая нас, – думала Бекки, улавливая тепло дыхания, что возвращал ей нежный ворс шубы. – Узнай вы всю правду обо мне, и лопнет мгновенно эта ниточка. Как я благодарю бога, что вы в неведении и поэтому любите меня.»

Бекки почти физически ощущала тяжесть лет совместной жизни с Антони. И он это почувствовал. Каким жалким сделался Антони, как стал заискивать перед Бекки, стараясь во всем угодить ей…

Стремясь вернуть Бекки, Антони изощрялся в постели. И с огорчением подмечал, что Бекки не замечает этого. Ее это больше не волнует! Она еще принимала его игру, но весьма прохладно, даже равнодушно. Казалось, секс просто испарился из ее тела. Более того, Бекки избегала близости и со Стивом, но к Стиву ее влекло иное, совсем иное…

Солнце наконец выползло из-за туч, одаривая Бекки неверным теплом. Словно под гипнозом, Бекки прикрыла глаза. Так и сидела, пока легкая рука не коснулась ее плеча.

– Тебе хорошо? – Стив наклонился и поцеловал ее в висок.

Бекки не открывала глаз, лишь чуть наклонила голову, касаясь руки Стива.

– Очень! Особенно, когда ты так близко.

– Прости, что заставил ждать, – Стив старался справиться с дыханием, он очень торопился.

– Не беспокойся, тебя ждать – тоже счастье.

Стив погрузил лицо в волосы Бекки, вдыхая их аромат.

– Я очень скучал по тебе, Бекки.

– Мне очень плохо без тебя, Стив.

Стив помолчал, потом присел рядом и обнял Бекки за плечи.

Эти встречи с некоторых пор изнуряли Бекки. Она ощущала состояние, близкое к тому, что дарило ей общение с Ширли в пыточной… Да, это была пытка, но не физическая, а нравственная – вероятно между ними небольшая разница. Нравственный мазохизм! Бекки ежеминутно ждала от Стива вопрос – как она жила все годы с Майклом! Или с Антони! Нет, Стив не спросит об этом… Но ожидание вопроса сладко напрягало тело, словно она заперлась в пыточной. Господи, ну сколько может такое продолжаться?! Ей нужен был катарсис – высшая точка, после которой наступает блаженное отдохновение тела и души. Измученная душа Бекки, замирая от сладости, приближала катарсис с роковой безысходностью.