Текст книги "Чужой трон"

ГЛАВА 15

Отведенная для нас с Вильей комната больше походила на камеру для особо почетных гостей – вроде бы все удобства, даже шелковые покрывала на кроватях наличествуют, но дверь захлопнулась с таким подозрительным скрежетом, что я, коснувшись мореного дуба, поняла: самим нам ее не открыть ни за какие коврижки. А все потому, что едва мы вошли в комнату, как моя магия перестала существовать, словно я опять находилась в гномьих катакомбах под Закатным пиком. То же странное и страшное ощущение, словно ты теряешь кусочек своей души, как будто неотъемлемая часть тебя, всегда бывшая рядом, вдруг перестала существовать.

– Нет, кто бы подумал! Они нас заперли! – возмутилась Вилья, для пробы пару раз подергав ручку двери с нулевым эффектом. – Похоже, что тут банально на засов закрыли. Евк, колдани что-нибудь так, чтобы эта дверца с петель соскочила ну или хотя бы засов отодвинулся.

– Не могу, – безрадостно отозвалась я, оглядывая комнату.

Интересно, куда предусмотрительные драконы заныкали димеритовую друзу, раз уж она так удачно приглушила мои магические способности, а? Как говорится, лучше всего прятать на самом виду – там, где будут искать в последнюю очередь.

– То есть как – «не могу»? – переспросила Вилья, отлипая от неподатливой двери и глядя на меня так, словно я совершила внеплановую смену ипостаси.

– Молча и скрипя зубами! – недовольно отозвалась я, внаглую разваливаясь на широкой кровати и почти полностью укрыв ее развернутыми крыльями.

Эх, а ведь все-таки удобно вот так лежать на животе, раскинув крылья на манер пришпиленного булавкой мотылька. Моему пофигистичному взгляду на ситуацию не дала развиться Вилья, усаживаясь рядом со мной. Спасибо хоть, что правое крыло додумалась сдвинуть в сторону, ведь могла прямо на него усесться, а проверять на прочность свои оперенные конечности с помощью подруги мне пока что не улыбалось.

– Ев, может, хватит меня нервировать, а? Что значит – не можешь?

– То и значит, – пояснила я, зарываясь носом в мягкую подушку и глухо вещая уже оттуда: – Тут в комнате драконы где-то димеритовые кристаллы запрятали, а они, как ты знаешь, гасят любую магию в радиусе пятнадцати шагов точно.

– Вот гады чешуйчатые! – эмоционально высказалась полуэльфийка, впрочем не опустившись до уровня, когда приличными в высказываниях становятся только предлоги и знаки препинания.

– Ну, по правде говоря, я поступила бы точно так же. В конце концов, мы с тобой представляем Андарион, который сейчас не в лучших отношениях с Алатырской горой. Что тут странного, что нас деликатно заперли, дабы мы не шастали где попало? Аранвейн все-таки не дурак, поэтому он проявляет разумную осторожность. К тому же разместили нас со всем возможным комфортом, так что тебе вообще грех жаловаться.

В ответ Вилька пробормотала что-то маловразумительное и отошла к туалетному столику, где принялась разоружаться. Лично я предпочла бы пока отдохнуть, ибо справедливо подозревала, что советоваться драконы могут до-о-о-олго. Самое главное – что нас выслушали, вроде бы даже местами поверили, так что теперь остается только ждать.

Тьфу, ненавижу неизвестность, которая действует на нервы похлеще засады на кладбище, когда упорно выслеживаешь нежить, а она, вместо того чтобы вылезать из-за могилы, кидается на тебя из ближайшего оврага! Вот и сейчас – сиди тут как на иголках и смиренно ожидай своей участи, когда правитель драконов соизволит сочинить что-нибудь умное и желательно устраивающее обе стороны. Ладно, это я так, опять размышляю на отвлеченную тему из-за вынужденного безделья.

Звук отодвигаемого засова всего через час после того, как нас сюда привели, взбодрил нас вернее ледяной ключевой воды, выплеснутой в лицо. Вилька машинально потянулась за кинжалом, а я приподняла голову с подушки, взирая на драконьего царя, заявившегося в нашу «темницу» самолично. Аранвейн уселся на единственное в комнате кресло, безжалостно измяв серебристые одежды, и неожиданно улыбнулся, глядя на мою недовольную физиономию, обрамленную встрепанными синими с белыми кончиками волосами.

– Еваника, и все-таки ты странная девушка, смелая до глупости. До тебя еще никто не рискнул обвинить драконов в подобной авантюре в присутствии хоть кого-либо из нашего народа. Тем более в моем присутствии. Обычно нас ругают и винят во всем втихомолку и за спиной, а вот высказать в лицо рискуют немногие.

– Ага, и эти немногие входят в подавляющее число драконоборцев! – фыркнула я, поднимаясь с кровати и складывая крылья за спиной так, чтобы можно было усесться с относительным комфортом.

Аранвейн с затаенной улыбкой наблюдал за тем, как я пытаюсь пристроиться на уголке кровати так, чтобы широкие крылья не мешали, но последние никак не желали складываться. Наконец мне надоело показывать драконьему царю «балаган одного айранита», и я попросту встала, подперев спиной ближайшую стенку.

В льдистых глазах драконьего царя мелькнула озорная искорка, а улыбка стала чуть шире. Я с трудом удержалась, чтобы не изобразить реверанс, но отсутствие подола как такового меня остановило. Вилья несколько секунд в упор разглядывала правителя Алатырской горы, а потом спросила:

– Простите, Аранвейн, и к какому выводу вы пришли, выслушав нас с Евой?

Дракон задумчиво перевел пристальный взгляд на полуэльфийку и, выдержав небольшую паузу, ответил:

– Я считаю, что следует повременить с объявлением ультиматума Андариону, равно как и с развязыванием военных действий. По крайней мере, пока все не будет выяснено окончательно.

– Живем! – непроизвольно выдохнула я и тотчас осеклась под чуточку насмешливым взглядом Аранвейна.

А ведь его глаза могут напоминать не только лед, но и озерную воду в разгар весны!..

– Вот уж точно – живем. – Он усмехнулся. – Честно говоря, меня тоже не радовала идея войны с айранитами. Не спорю, у нас были разногласия в прошлом, но, согласись, это не повод, чтобы развязывать кровопролитие.

– А все потому, что неизвестно, кто победит, – ляпнула я и опять осеклась под пристальным взглядом ледяных драконьих глаз, в котором мне почудилось испепеляющее драконье пламя.

– Не совсем верно, Еваника. Неизвестно, с какими потерями мы победим, – негромко уточнил правитель Алатырской горы таким тоном, что я почему-то сразу ему поверила. – Понимаешь, дети у нас рождаются редко, да и каждая драконица в состоянии отложить не более пяти яиц за всю жизнь. Конечно, это правило относится только к чистокровным драконам, поскольку полукровки утрачивают возможность смены ипостаси – как рождаются в человеческом виде, так в нем и живут. Долго, очень долго, наследуя нашу магию, но не наш истинный облик. Поэтому мы не считаем таких существ за драконов. Они наши младшие родственники, но не равные нам.

– Поэтому вы так трясетесь за каждого дракона? – поинтересовалась я.

– Поэтому и трясемся, – подтвердил Аранвейн. – Пока нет смысла в войне, мы не нападем.

– Хоть что-то обнадеживает. – Вилья улыбнулась.

Честно говоря, я вздохнула с облегчением. Значит, к нам прислушались и война откладывается. Не отменяется полностью – сомневаюсь, что такой исход дела сможет хоть кто-то гарантировать, – но, по крайней мере, мы получили передышку. Теперь осталось только выяснить, что это за непонятные существа, возникающие в столбе пламени, и откуда они вообще берутся. Я оглядела моих собеседников – оба сидели молча, думая о чем-то своем. Вилька машинально вертела в руках метательный кинжал – привычка, которая осталась у нее еще с тех пор, когда она служила в росской сотне и обучалась владению оружием. Тогда подруга постоянно крутила в ладонях затупленный нож, добиваясь гибкости и ловкости пальцев. Со временем необходимость в подобных «тренировках» отпала, но привычка осталась, и теперь Вилья постоянно так поигрывает кинжалом, вводя в состояние нервного тика всех слабонервных, не знающих, что сие действо не акт устрашения, а привычка. С другой стороны, когда полуэльфийка думает о чем-то серьезном, то у нее выражение лица становится из разряда «не подходи – убьет!».

Драконий царь непринужденно откинулся в кресле, вытянув ноги в мягких сапогах из серой замши с высокими голенищами, а волнистые каштановые волосы наполовину скрыли задумчивое, неподвижное лицо, на котором жили лишь глаза, а точнее – зрачки, постоянно меняющие форму от круга до вытянутой узкой щели. Да уж, если задумчивый дракон заставляет чувствовать собеседника, по меньшей мере, напряженно, то что же будет, если вывести Аранвейна из себя? Я наблюдала кратковременную вспышку, которую он позволил себе в обеденном зале, а какова же полноценная ярость дракона, о которой слагают легенды только находившиеся в нескольких верстах от места событий? Поскольку те, кто, на свою беду, оказывались ближе, обычно не в состоянии ничего рассказать даже некромантам – кучки пепла, равно как и обугленные скелеты, уже никому и ничего рассказать не могут.

Прикрытая Аранвейном дверь с грохотом распахнулась, ударившись о стену, и на пороге появилась встревоженная, если не сказать разъяренная, блондинка, которая уже встречалась нам в широком коридоре. Она поймала на лету кинжал, который метнула Вилья, и небрежно отбросила его в сторону.

– Аранвейн, они опять здесь! И утихомирь своих гостей! – Последнее слово она словно выплюнула, глядя на мою подругу так, что та неосознанно подалась назад.

– Где? – Аранвейн поднялся с кресла и стремительным шагом подошел к девушке. – Йергаль, где они?

– Недалеко от Пещеры Жизни.

Лицо Аранвейна исказилось яростью, и глаза перестали даже отдаленно напоминать человеческие – две льдины, перечеркнутые трещиной зрачка, словно дракон рвался наружу сквозь человеческую оболочку. Вот вам и дракон в ярости. Правда, это еще терпимо, поскольку правитель пока находился в человеческой ипостаси, но от ощущения моментально уплотнившейся ауры вокруг Аранвейна у меня по коже пробежал мороз. Ощущение скрытой силы было таким, словно меня окунули в ледяную воду, а потом выставили на обжигающе горячий ветер. Я вздрогнула, но все-таки нашла в себе силы спросить:

– Аранвейн, можно пойти с тобой? – Два раздраженных драконьих взгляда – льдисто-серый и светло-карий, почти оранжево-желтый – скрестились на мне, но я тем не менее продолжила: – Я все-таки ведунья, могу помочь.

– Да что ты, жалкая ведьма, сможешь сделать там, где могут оказаться бессильны драконы?! – фыркнула Йергаль, но Аранвейн уже выходил за дверь, бросив нам одно-единственное слово:

– Идите.

Вилья подхватила свой меч и выбежала за дверь вслед за драконами, я же пошла, вооруженная лишь тем оружием, которым меня наградили природа и вторая ипостась, оставив дверь открытой…

Изысканные коридоры всего лишь через два пролета сменились огромными туннелями, выбитыми прямо в скале, которые выходили в пещеры, подходящие для драконов в их истинном облике. Я прикинула размеры самой Алатырской горы, сопоставила их с габаритами пещер и справедливо заподозрила, что тут что-то неладно – изнутри драконье царство оказалось гораздо больше, чем снаружи. Похоже, драконы при постройке своего дома использовали магию, аналогичную той, что применил Лексей Вестников при постройке избушки, в которой я прожила почти до двадцати лет. Тот домик неподалеку от Стольна Града снаружи казался крошечным, но тем не менее внутри он был довольно просторным. А уж сколько там вещей хранилось, вроде бы не занимая много места, но в совершенно невообразимом количестве!.. Вообще Алатырская гора напомнила мне бездонную суму, с которой я шлялась по трактам и лесам, – вроде небольшая, но сколько же в нее влезает!

Стоило нам только вступить под своды очередной огромной пещеры, освещаемой лишь золотистым светом магических светильников, как впереди послышался трубный драконий рев, многократно отразившийся от стен, следом – гул пламени и какой-то визг, едва слышный, но почему-то пробирающий до костей так, что у меня волосы на затылке встали дыбом.

Аранвейн и Йергаль без слов окутались плотным, стремительно разрастающимся мерцающим облаком, и спустя несколько мгновений вперед устремились два дракона – серебряный с черным гребнем и тускло-оранжевый с золотистой изнанкой крыльев, – почти сразу же скрывшись в соседнем зале, откуда доносился шум битвы.

– Виль, догоняй, я за ними! – Последние слова я прокричала, уже находясь в воздухе, взмывая почти к самому потолку.

Шум драки становился все сильнее, впереди плеснуло отблеском огня, пахнуло горячим ветром, и сразу же у меня заломило зубы от вопля тварей, которых в зале собралось, как мне показалось, минимум два десятка. Я поднялась выше, закладывая круг над местом событий.

Фиолетовый дракон прикрывал небольшой овальный вход, поливая перед собой огнем, худо-бедно отгонявшим шустрых приземистых тварей с телами, словно покрытыми шрамами от страшных ожогов. Аранвейн и Йергаль пытались расчистить дорогу, пробиться на помощь к прижатому к стене дракону, но вспыхивающие в разных местах столбы пламени указывали на то, что дело серьезнее, чем казалось на первый взгляд. Такое ощущение, что кто-то открыл прямой канал телепорта между Алатырской горой и еще чем-то, откуда эти скалящиеся существа лезли в немереном количестве. Всевышний, да откуда их столько?!

Я спикировала, пронесясь прямо перед мордой ошалевшего от такой наглости фиолетового дракона, который едва не спалил меня прицельно пущенным сгустком пламени, больше похожим на огненный плевок, но тут его внимание отвлекли те самые твари, пытавшиеся прошмыгнуть в овальный проем. Я раскинула руки и прямо в воздухе начала зачитывать заклинание Зингары, окутавшее меня сеточкой изумрудных молний.

Вот когда я поняла, что читать подобные экзорцизмы на лету – дело не просто рискованное, а совершенно сумасшедшее! Я была вынуждена спуститься ниже, и вот тогда мне пришлось несладко. Прямо подо мной полыхнул столб пламени, и вышедшая из него тварь без долгих раздумий сиганула в мою сторону, пытаясь достать когтистой лапой, похожей на страшно деформированную человеческую руку.

Почти достала, почти дотянулась, но в момент, когда тварь должна была сбить меня, я дочитала заклинание, и экзорцизм Зингары заработал на полную катушку. Кокон изумрудных молний спалил существо прямо в воздухе, да так удачно, что на каменный пол пещеры полетел уже желтоватый костяк, рассыпавшийся на кусочки при падении. Я приземлилась следующей, и, едва подошвы моих сапог коснулись твердой поверхности, экзорцизм словно взбесился, выстреливая во все стороны изломанными короткими стрелами изумрудных молний и обращая беззвучно вопящих существ в наборы для выставления в музее. Вокруг гудело пламя фиолетового дракона, отгонявшего тварей подальше и от входа, и от меня, когда заклинание выдохлось вместе с двумя третями моего резерва. Последняя изумрудная молния сбила появившуюся из столба пламени тварь раньше, чем та успела осмотреться, а я с трудом подавила желание усесться прямо на закоптелый пол.

Черный гребень серебряного дракона светился в отблесках пламени и сиянии магических светильников, и я почувствовала, как он «запирает» зал от любого вторжения извне магическим путем. Волна силы, исходящей от Аранвейна, валом прокатилась во все стороны, распространяясь не только на конкретную пещеру, но и на всю Алатырскую гору, закрывая драконье царство мощным куполом защиты. Правда, не думаю, что он продержится долго, но вот разобраться с происходящим мы успеем…

Вилька, возникшая неожиданно, как леший из кустов, встряхнула меня, приводя в чувство. Узкое лицо полуэльфийки с миндалевидными глазами было перепачкано копотью и еще чем-то темным, но зловещая улыбочка меня как-то успокоила – выходит, подруга в полном порядке, если так скалится.

– Ев, хорош спать на ходу! Ты вот скажи мне, когда ты начнешь думать головой, а? Колдовать такие штуки в воздухе – это ж надо совсем мозгов не иметь! Спасибо Аранвейну – почуял, что ты там плетешь что-то аховое, и прикрывал тебя пламенем, иначе достали бы до того, как ты закончила колдовать.

– Прикрывал?

Честно говоря, не заметила я этого. Хотя со стороны виднее – я была поглощена плетением заклинания и тем, чтобы не сверзиться на каменные плиты пола, а уж определять, кому принадлежит пронесшаяся рядом струя пламени, было как-то недосуг. В любом случае спасибо ему. И только сейчас я обратила внимание на то, что меч Вильи светится каким-то красноватым светом сквозь потеки черной крови на лезвии.

– Виль, а что с твоим оружием, а?

– Да это Ритан подсуетился, – с улыбкой ответила подруга, опуская меч и оглядываясь, чем бы вытереть кровь с лезвия. Ничего подходящего не нашлось, поэтому подруга использовала завалявшийся в кармане штанов носовой платок. – Он где-то тут до сих пор в человеческой ипостаси ошивается…

– Он тебя хоть прикрывал? – поинтересовалась я, подходя к одному из скелетов и пиная оскаленную черепушку носком сапога.

Черепушка подобного издевательства не выдержала и изволила рассыпаться каким-то странным белесым песком.

– Спрашиваешь! Ритан поначалу хотел меня послать подальше, едва завидел, куда я собралась влезть, вооруженная простым мечом, но потом понял, что проще помочь, чем тратить время на уговоры или же на попытки отослать назад. Вот, зачаровал мне меч, чтобы он тех тварей рассечь мог, а сам куда-то в самое пекло бросился… А, да вон он стоит!

Я обернулась в указанном направлении и действительно увидела Ритана, склонившегося над трупом одного из нападавших с рассеченной грудью. Белые волосы Стража Алатырской горы растрепались и в художественном беспорядке обрамляли узкое лицо, испачканное сажей и еще чем-то. Серебряный дракон заинтересованно наклонил голову, увенчанную черным гребнем, и в пещере раздался шипящий голос Аранвейна-дракона, который пробирал до костей вернее, чем его же трубный рев. Все-таки дракон есть дракон, и, когда он начинает говорить на понятном человеку языке, это получается немного жутковато.

– Ритан, сколько еще можно терпеть этих выродков в нашей горе? Ты их нарочно пропускаешь или как?

– Прощу прощения, мой правитель, но я не в состоянии закрыть всю Алатырскую гору от магического проникновения на долгий срок. А если объединить силы, то неизвестно, чем это обернется.

– Ладно, я понимаю. – Аранвейн нетерпеливо отмахнулся когтистой лапой. – Я в курсе, что драконы не могут объединить свою магию с кем-то из своего рода, иначе результат будет абсолютно непредсказуем. На такой риск мы пойти не можем…

– А я вот никак не могу понять, чего им надо, вроде бы эти твари ничего серьезного сделать не могут, так, мешаются просто… – вставила реплику я и тотчас осеклась под яростными взглядами двух драконов в разных ипостасях.

– Еваника, поясняю, как недалекому айраниту: драконам эти существа не опасны абсолютно, но вот нашим еще не родившимся детям… Еще есть какие-либо гениальные комментарии? – едко поинтересовался Ритан.

Я стушевалась и решила больше не влезать, отойдя в сторонку, поближе к Вилье, когда фиолетовый дракон у овального входа вдруг взвыл так, что я шарахнулась в сторону, запнулась о валявшийся на полу скелет и, неловко взмахнув крыльями в безуспешной попытке удержать равновесие, хлопнулась пятой точкой на каменные плиты.

Вой-рев длился еще с секунду, а потом Аранвейн сорвался с места и, на ходу окутываясь сверкающим облаком, метнулся к входу в пещеру, скрываясь в нем уже в образе человека в серебристых одеждах. Я вскочила и рванулась вслед за драконьим царем, краем глаза заметив, что Ритан и Йергаль, уже успевшая сменить ипостась, с донельзя обеспокоенными и ошарашенными лицами торопятся в ту же сторону.

Я вбежала внутрь и замерла у входа, так и не найдя в себе силы пройти дальше.

Поравнявшиеся со мной Ритан и Йергаль застыли рядом…

Драконья кладка была уничтожена. Повсюду была разбросана прочнейшая скорлупа, расколотая на мелкие кусочки. Что случилось с еще не рожденными драконами, даже и гадать не приходилось – у разрушенного гнезда из-под крупного обломка выглядывал кончик неподвижного нежно-розового хвостика, еще не покрытого чешуей. Йергаль за моей спиной закричала, и в крике этом слышалась боль утраты, смешанная с невероятной яростью. Неужели в разоренном гнезде были и ее дети?!

Я смотрела на неестественно выпрямленную спину Аранвейна, а когда он обернулся, то с трудом подавила желание бежать без оглядки.

На мертвенно-бледном лице драконьего царя застыла холодная ненависть, расчетливая и безжалостная, а льдисто-серые глаза, взгляд которых был устремлен в мою сторону, не выражали ровным счетом ничего. Сейчас Аранвейн мог убить меня или Вильку спокойно и без эмоций, точно так же, как люди, не задумавшись, прихлопывают обнаглевшего комара, после чего продолжают заниматься своим делом.

– Синяя Птица, и ты еще смела утверждать, что твой народ здесь ни при чем?

Драконий царь чуть посторонился, и я увидела, что среди разоренного гнезда лежит кто-то с неестественно выгнутой спиной – похоже, Аранвейн сломал несчастному позвоночник, – но обостренным слухом айранита я уловила еле слышный стон. Неужели жив?

Я медленно подошла к гнезду, и в глаза мне бросились безжизненно раскинутые крылья пепельно-серого цвета и коротко остриженные седые волосы. Ледяной голос Аранвейна доносился как издалека, я же смотрела на распростертого на дне развороченного гнезда айранита, которого я видела всего дважды в Снежном дворце.

– Шайджен…

– Так ты знала его, Синяя Птица? – Презрение, сочившееся в голосе Аранвейна, можно было собирать ладонями.

Я только покачала головой, опускаясь на колени рядом с айранитом и убирая седые волосы с окровавленного лица. Он с трудом приоткрыл глаза и уставился на меня так, словно увидел привидение.

– Шайджен, зачем ты это сделал? – прошептала я, стараясь не смотреть на осколки скорлупы, разбросанные вокруг, и что-то влажное и тягучее, пропитывающее штанину.

Айранит только усмехнулся, и я вздрогнула, увидев зубы, залитые кровью.

– Теперь-то драконы тебя точно убьют. Ты недостойна… Умрешь… как и остальные…

– Чтоб тебя, ты что несешь?! – Я встряхнула айранита, но было уже поздно – глаза его закатились, и он сразу как-то обмяк.

Я отпустила его и медленно поднялась. Безумно хотелось сменить ипостась, чтобы не стоять здесь олицетворением врагов драконьего рода, представителем народа, посланец которого поднял оружие на самых беззащитных и самых ценных жителей Алатырской горы – нерожденных драконов, которые не могли никак себя защитить… Дети, которые появляются у драконов так редко…

К горлу подкатил ком, а глаза защипало от слез.

– Ты плачешь? – раздалось над ухом шипение, в котором угадывалась едва сдерживаемая ярость. – Да как ты смеешь плакать, айранит?!

Нечеловечески сильная рука ухватила меня за горло так стремительно, что я даже не успела отпрянуть или хотя бы защититься. Миг – и я уже болталась, как белье на прищепке, так что ноги не касались каменного пола. Аранвейн держал меня на вытянутой руке, медленно сжимая ладонь, слегка придушив меня ровно настолько, что я не могла выдавить ни слова – только цепляться за его руку, оставляя на ней царапины голубоватыми когтями.

– Я сейчас мог бы сломать тебе шею одним движением, но я чуял, что ты не лжешь, когда говорила о том, что айраниты не желают нам зла. Все верно – они желают нам смерти. Возможно, ты не знала об этом и тебя прислали сюда, чтобы ты своим искренним незнанием пустила мне пыль в глаза. Я не могу винить тебя за это. Но то, что сотворил твой народ… – Рука на моем горле чуть сжалась, и я судорожно вцепилась в нее, болтая ногами в воздухе.

Где-то далеко-далеко кричала Вилья, то ли отбиваясь, то ли о чем-то упрашивая, а я все смотрела в ледяные глаза Аранвейна с вертикальной щелью зрачка, читая в них ярость, смешанную с болью…

– Будь проклят род айранитов! – сквозь зубы процедил драконий царь, брезгливо отбрасывая меня в сторону так, что я чувствительно ударилась о каменный пол, прокатилась по нему пару саженей и осталась лежать лицом вниз, пытаясь восстановить дыхание.

– Евочка, ты живая? – Вилька осторожно перевернула меня и положила мою голову себе на колени. – Солнышко, да пошли они к лешему, все эти драконы и айраниты с их разборками! Давай вернемся домой…

– Домой? – Аранвейн недобро улыбнулся, глядя на нас сверху вниз. – А кто сказал, что я вас отпущу? Нет уж, придется вам задержаться в Алатырской горе на некоторое время… пока Андарион не будет полностью уничтожен.

– Что?! – Я умудрилась-таки сесть, потирая шею ладонью и сверля взглядом напряженно выпрямленную спину драконьего царя.

Тот, не оборачиваясь, махнул в нашу сторону рукой:

– Ритан, отведи их куда-нибудь и запри понадежнее. А потом труби общий сбор – пусть драконы готовятся к наступлению. Я сам поведу наш народ на врага.

Я хотела возразить, но почувствовала, что не только не могу сказать ни слова, но даже пошевелиться. Судя по тому, как Вилья застыла в неудобной позе, у нее возникли те же проблемы. Йергаль подошла ко мне вплотную и хищно улыбнулась, многозначительно перебирая в воздухе чуть светящимися кончиками пальцев.

– И не надейся.

Да я уже и не надеялась – мне хватило десяти секунд, чтобы понять, что на нас с Вильей наложили мощное, но недолговременное заклятие обездвиживания. Мило, очень мило. Теперь я в течение получаса и пальцем пошевелить не смогу, не говоря уже о том, чтобы расколдоваться. Если бы было использовано понятное мне заклинание, распространенное среди человеческих и эльфийских магов, то мне и не понадобились бы руки, чтобы сотворить пасс, – я бы сняла его за минуту, если не раньше. Но расплести канву заклинания, использованного Йергаль, я не смогла бы, потому что ощущалось оно как частая перекрученная сеть из красноватых нитей, едва улавливаемая магическим зрением. Хотя такие «сети» расплетаются удивительно легко – достаточно знать, за какую «ниточку» потянуть, и заклятие тут же распадается, но я не знаю, где эта «ниточка». Поэтому если я попытаюсь что-то сделать, то может стать только хуже…

Ритан подхватил Вилью под руки и потащил куда-то в сторону выхода, а потом я ощутила, что и меня кто-то довольно грубо вздернул на ноги и, закинув на плечо, понес вслед за Ританом. Синие с белыми кончиками волосы полностью занавесили обзор, а я все пыталась осознать, может ли быть еще хуже.

Оптимист во мне радостно заявил, что хуже может быть всегда…

Аранвейн сосредоточенно измерял шагами свой рабочий кабинет, который он часто использовал, находясь в довольно неудобной для себя человеческой ипостаси. Пятнадцать шагов в длину – интересно, это много или мало для помещения? Кто разберет этих людей с их привычками – за полторы тысячи лет своей жизни дракон уже притерпелся, но так и не привык существовать в своей второй ипостаси, непонятно зачем дарованной Создателем. Спрашивается, зачем нужна драконам такая слабость, как превращение в человека? Понятно, что это дает больше возможностей для использования магии, но в остальном-то зачем?

Драконий правитель глубоко вздохнул, пытаясь утихомирить клокочущую внутри ярость, смешанную с ненавистью и болью потери, и только осознание того, что он – царь Алатырской горы, не дало ему прямо сейчас сбросить с себя шелуху человеческой оболочки и, выбравшись на волю, взмыть в прозрачно-синие небеса серебряным драконом и огласить окрестности разъяренным ревом, призывающим к войне. Эмоции будут потом, сейчас ему нужно как можно скорее поставить на крыло эскадрилью драконьего царства, сотню драконов, сильных волей и духом, способных спалить своим огненным дыханием все живое на своем пути.

Весь этот треклятый город айранитов!

Аранвейн тихо рыкнул, и массивный позолоченный кубок в его руке смялся, будто был сделан из тончайшего пергамента…

…Принц драконьего царства закладывал очередной вираж над чадящим обширным городом, в центре которого гордо возвышалась белая башня-шпиль, кое-где закоптелая, с оплавившимся флюгером, но все еще целая. То и дело мелькали зеленоватые вспышки молний, сменявшиеся ревом золотисто-рыжего пламени. На оборонительных башнях крылатые фигуры, с такой высоты кажущиеся крошечными, спешно разворачивали в его сторону огромный арбалет, стрелявший калеными болтами, способными пробить прочнейшую драконью шкуру и принести немало неприятностей.

Если бы серебряный дракон мог улыбаться, он непременно сделал бы это, но на узкой морде лишь слегка обозначился внушительный оскал. Слишком далеко, болты не долетят – аватары зря стараются, пытаясь перестроить оборону, и заставляют жриц выкладываться до конца в магических поединках. Андарион обречен, и он, Аранвейн, сейчас им это докажет.

Серебряный дракон стремительно скользнул в крутое пике, прижав широкие крылья к блестящим бокам, уже кое-где потускневшим от разрядов молний, зацепивших его на излете, и мстительно полил ближайшую башню огнем. Та запылала, словно восковая свеча, и медленно завалилась набок, продолжая гореть каким-то чересчур ярким желтым пламенем. Аранвейн распахнул крылья, взмывая в небо, затянутое тучами и дымом пожарищ, и закладывая круг над горящим Андарионом.

Внезапно клубы черного дыма прошила тоненькая крылатая фигурка в вороненых доспехах, направлявшаяся прямо на дракона, кружащего над разоренным городом. Потускневшие крылья резали глаз полночной синевой, но белоснежная каемка на них даже не испачкалась, словно бросая вызов разрухе и пожарам своей чистотой. Аранвейн усмехнулся, разворачиваясь в небе и готовясь встретить отчаянного смельчака – или же глупца, что более вероятно, – нацепившего на себя доспехи аватара, когда…

Шлем-маска был нетерпеливо сорван, и синие с белыми кончиками волосы заполоскались на ветру рваными шелковыми знаменами, что реяли над уцелевшей башней, открывая выпачканное сажей и потеками крови девичье лицо с черными зеркалами глаз. Ненавистные глаза айранита на знакомом до боли лице…

Таль…

Девушка выставила перед собой вымазанный темной кровью по самую рукоять меч, словно собираясь идти на таран, и ринулась к нему. И Аранвейн попросту улетел, ушел в сторону, скрывшись в клубах дыма, не желая сражаться с той, которая стала ему другом, а если бы у них было чуть больше времени – то могла бы стать и его судьбой…

Командующий эскадрильей проревел отступление, и драконы все как один покинули разоренный город. Айраниты, уставшие после битвы, кружившие над руинами, даже и не пытались их преследовать, да и не было смысла. Одна только Таль, тяжело хлопая синими крыльями, которые почему-то росли у нее на спине, а не заменяли руки, зависла в воздухе, устало опустив меч и серьезно и чуточку грустно глядя вслед улетающим драконам.

Узнала? Почувствовала?