Текст книги "Неправильная сказка"

Глава 4

Внезапно я почувствовала себя такой маленькой и жалкой… По щеке медленно поползла горячая капля. За ней еще одна. И еще. На душе было мерзко. Обхватив колени, я уткнулась в них лицом и наконец-то разревелась, искренне, от души, ничего не слыша и не замечая. Реши какая зверушка мною закусить, я, пожалуй, и этого не заметила бы. И очень удивилась, когда меня вдруг повалили на землю. Да еще и сверху чем-то тяжелым придавили. Теперь я видела лишь маленький кусочек неба… и заходящего на очередной круг бескрылого дракона. Он извернулся в воздухе и резко пошел на снижение. Я зажмурилась, когда поняла, что снижается он на меня. На нас…

– Не дергайся, – знакомо прошипели в ухо. – Замри…

Я послушно затихла. Божечки… Неужели меня сожрет дракон, и на дракона-то лишь отдаленно похожий? Как же нелепо!

Лежали мы недолго, но с жизнью проститься я успела. И не скажу, что мне это понравилось.

– Совсем глупая, да? – скатившись с меня, зло спросил мальчик-картинка. – Какого… Почему сразу мертвой не притворилась? Впервые чентоля видишь?!

– Более того, впервые про него слышу, – буркнула я, кое-как поднявшись и едва вновь не упав – проклятый стебель никуда не делся.

– О, и в сеть рауда умудрилась попасть! – с непонятным восхищением протянул парень. – Ни разу не встречал такую… одаренную особу!

Я благоразумно промолчала. Вытащенный из-за пояса кинжал, знаете ли, весьма оному благоразумию способствует.

Одного взмаха отточенного клинка хватило, чтобы моя нога оказалась свободна, но радоваться я не спешила.

– Зачем пришел? – не слишком дружелюбно – пережитый страх таки сказался – поинтересовалась я.

– Заключить сделку, – криво усмехнулся парень. – Не передумала еще?

Хотелось гордо отказаться и удалиться в сторону деревни, но… я уже не была уверена, что смогу до нее дойти. А потому осторожно кивнула, ожидая, что сейчас он потребует клятву. Может, даже на крови, не зря же кинжал не спрятал. Кто знает, как тут принято сделки заключать.

Но парень молчал. Обошел вокруг меня, вздохнул и махнул рукой:

– Надеюсь, я об этом не пожалею.

А уж я-то как на это надеюсь… Никакими словами не передать!

– Куда тебя проводить? Откуда ты?

– Для начала неплохо бы узнать, где я сейчас, – вздохнула я.

– Прайго, – коротко ответил парень, убирая кинжал.

Я растерянно моргнула. Это что такое?

– Западный край, – подсказал он.

– Земля? – робко спросила я.

– Эйторра, – не оправдал моих надежд парень. – Ты с Небес свалилась, что ли?

Из автобуса. На асфальт. И лучше б я о тот асфальт шишку с футбольный мяч набила, чем… вот это вот все.

– Я не помню, что со мной случилось, – соврала я и тут же приправила ложь правдой: – И не знаю, что делать. Мне некуда идти.

Сами мы не местные, помогите кто чем может. Какой ужас…

Парень смерил меня задумчивым взглядом. Сейчас опять в деревню пошлет. В лучшем случае доведет до ближайшего дома.

– Идем, – наконец чего-то надумал он и свернул с тропки.

– В деревню? – уточнила я.

– Мне там делать нечего. Тебе тоже.

Угу, не так давно он был иного мнения. С чего бы это?

Я заспешила за ним, пытаясь приноровиться к широким шагам. Босые ноги, изрядно замерзшие и поцарапанные, заныли особенно сильно, но я сжала зубы и велела себе терпеть. А чтобы было легче, можно и полезным разговором отвлечься.

– Как тебя зовут? – пропыхтела я, стараясь не отставать. – Мое имя знаешь, так, может, и свое скажешь?

– Йонто, – коротко бросил парень, не оборачиваясь.

– Йон-то – покатала я на языке непривычное имя. А что, мне нравится. Ему идет.

Был бы еще хоть немного повежливее. Ой, не важно! Главное, что не пытается меня в мешок запихать и голоса лишить, да и рогов у него нет. Вроде бы. Ведь нет же?

Я заковыляла быстрее, обогнала парня и, пока он не опомнился, приподняла его челку. Точно нет! Ура! Ой… Рогов нет, а вот реакции еще как есть.

– Что ты делаешь? – прищурился он, сжимая мое запястье.

– Проверяю кое-чего, – буркнула я, пытаясь высвободиться. – Пусти! Пожалуйста…

Вежливости не хватало не только ему, да. Как бы теперь и вовсе в одиночестве не пришлось топать. Неведомо где, неведомо куда…

– Я больше так не буду! – торопливо добавила я, представив, что сейчас меня действительно бросят посреди поля и ночи. И едва сдержалась, чтобы не шарахнуться, когда Йонто, отпустив мою руку, сел на траву. – Эй… ты чего?

– Сядь, – велел он.

Я послушалась. Не знаю, правда, зачем. Он же расшнуровал ботинки, снял их и протянул мне.

– А… как же ты?! – растерялась я.

– Я привычный, – сухо отозвался Йонто. – Ничего со мной не будет. А ты без ног останешься. Что потом прикажешь с тобой делать? На руках тащить?

– Не надо на руках, надорвешься еще. Или вообще уронишь, – отказалась от сомнительной чести я и все-таки взяла ботинки. Раз сам предлагает, глупо же отнекиваться?

Ботинки конечно же оказались большими, но благодаря их мягкости, легкости и хорошо утягивающей шнуровке проблем не возникло, и я смогла идти гораздо быстрее. Йонто же шагал так, словно ему и впрямь было не привыкать разгуливать босиком. Я шла следом и ломала голову над тем, как начать разговор. Эйторра, Западный край, Прайго… Мне это ни о чем не говорило. Не мешало бы узнать более подробно, куда я попала, но как об этом спросить? Прямо заявить, что я, похоже, из другого мира? Не наврежу ли я себе? Нет, рядом с Йонто удивительно спокойно, но… могу ли я доверять своим ощущениям? Никогда еще они не были столь яркими и сильными, и, признаться, это пугало.

Йонто тоже молчал. Его будто совсем не волновало, кто я и что со мной произошло. Я бы с непонятной девицей ни за что не связалась. Пусть бы топала в деревню, не моя печаль, дотопает или нет. И не его. А вот поди ж ты… Вернулся. Не бросил. Не в моих же сомнительных обещаниях дело? Тогда почему? В добрые намерения окружающих я с детства не верила. Должно быть тут что-то еще… Должно.

И мысли эти, неблагодарные и тяжелые, не желали уживаться с чувствами.

Как бы и в самом деле с ума не сойти.

Через какое-то время боль в ногах и голове стала невыносимой, и я не могла ни идти, ни думать. Споткнулась, упала, кое-как села и продолжать путь наотрез отказалась. Йонто попробовал уговорить, потерпел сокрушительное поражение, без колебаний отмел коварное предложение понести меня на руках и объявил привал.

Ура. У меня есть шанс выжить.

Правда, привалы я представляла себе несколько иначе. И в мыслях моих рисовались костер, вкусная еда, удобные спальные мешки… Романтика, в общем. В реальности же не было ничего, кроме елочек и травки. Старовата я для такого экстрима! Да и как уснуть в присутствии незнакомого человека, которому пока что не можешь доверять?

А вот Йонто ничего не смущало. Он быстро нашел ровное местечко, безжалостно ободрал несколько еловых лап, сложил их на травке и бросил поверх свою безрукавку.

– Ложись, – кивнул на импровизированную постель, а сам, отойдя на шаг, прочертил подобранной толстой палкой линию.

– Это твоя половина, а это моя. Попробуешь пересечь черту – закричу, – предупредил он и, улегшись прямо на землю, повернулся ко мне спиной.

Э… Что? Он серьезно?!

Искушение проверить было велико. Но вдруг и правда кричать будет, и кто знает, что тогда на шум приползет. Скорчив рожицу его лохматому затылку, я осторожно забралась на подобие лежака и натянула свою безрукавку до самого носа. Повертелась с боку на бок – да уж, это вам не царское ложе, наутро без слез не встанешь! – полюбовалась на небо, густо усеянное звездами – ни одного созвездия так и не опознала, что лишь подтверждало дикую догадку, – и наконец-то не выдержала.

– Тебе не холодно? – повернувшись к нарисованной границе, шепнула я.

Но отвечать мне не пожелали. То ли посчитали ниже своего достоинства, то ли правда уже спали… Повторять вопрос не стала, вдруг разбужу. Или рассержу. Не знаю даже, что хуже. Нужно попытаться уснуть. Тогда и мигрень утихнет, и…

…возможно, проснусь я в своей постели.

Последняя мысль приободрила. Я натянула безрукавку на голову, закрыла глаза и задышала, считая вдохи и выдохи. И все-таки провалилась в желанный сон, глубокий, крепкий, наполненный надеждой.

Тем поздним вечером Йонто разбудил разговор. Срывающийся шепот, торопливый, молящий, вкручивался в уши, проникал в голову и, казалось, царапал ее изнутри.

Соврала старуха о том, что вино легкое. Об остальном, видимо, тоже ни словечка правды не сказала. А словечки-то оцарапали душу не хуже, чем жуткий шепот – голову. Лучше бы на улице где прикорнул, право слово…

Приподнявшись на лавке, узкой и жесткой, он огляделся, благо что из самого дальнего угла вид открывался хороший. Корчма была пуста и темна. Дрянные свечи чадили лишь на одном столике, за ним же сидели двое. Наемник, один из тех, что берутся за любое дело, было бы вознаграждение достойным, и пожилой мужчина. Наемник лениво потягивал темное пиво, потенциальный клиент же, нервно сжимая ладони, о чем-то его умолял. Меж ними лежал внушительных размеров кошель.

Вслушиваться Йонто не хотел, своих проблем хватало, а потому вышел во двор. Свежий воздух остудил лицо, но тревога так и не ушла. И он понял, что проснулся вовсе не из-за разговора. Нет. Где-то грубо разорвали ткань пространства, и она трещала, тонко звенела, пытаясь срастить края. И он совершенно точно знал, кто это сделал. Вот только зачем? В голове прояснялось, а в душе росла злость. Та самая злость, благодаря которой он все еще дышал. Сколько вздохов осталось? И на что он хочет их потратить? На паршивое вино? Головную боль? Страх? Или глупую надежду, которую сулила полубезумная старуха с засаленными гадальными картами? Что ему с тех гаданий? С самого рождения чего ему только ни пророчили. А он все еще жив. Другой вопрос, надолго ли… Но это и не важно. Важно, как распорядиться временем. Важно, сможет ли он посмотреть в глаза отцу, когда они наконец-то встретятся.

Скорей бы уже…

До этой ночи Йонто не приходилось бывать в лагерях торговцев. Он даже не представлял, где и как их искать. А вот шэт-шан конечно же знал. Только к чему бы ему лично сюда являться? Неужто людей не хватает? Вряд ли, вон сколько сопровождающих, вполне могли бы обойтись и без господина. К тому же трижды разрывать завесу пространства, чтобы посмотреть на одурманенных зовом Сверкающей магов, – слишком даже для светлейшего шэт-шана. Знает же, как волнуется мир… И что это непременно откликнется.

Кого бы он ни искал, его ждало разочарование. Так и ушел ни с чем, и Йонто обязательно бы последовал за ним, чтобы понять, для чего все это было, но, увидев кое-что любопытное, передумал.

Девица явно шпионила, и это заинтересовало Йонто сильнее, чем поведение шэт-шана. Настолько, что неумелую шпионку он забрал на теневую тропу за миг до того, как ее обнаружили. Но… девица оказалась вовсе не той, за кого он ее принял.

Или все-таки – той самой?

– Когда тебе предложат помощь – не отказывайся, – как наяву услышал он скрипучий голос старухи, чьи дрожащие сухие пальцы любовно перебирали, гладили карты. И чудилось в этом что-то сокровенное, таинственное, будто не гадала она, а плела судьбу. – И сам в помощи не откажи. Отдавая – обретешь. Обретая – будешь жить. Все в твоих руках.

Нет, старухе Йонто не верил. Не хотел верить, не хотел вновь обмануться. Но и уйти почему-то не смог. Не смог бросить странную девушку, не понимающую ни слова, отчаянно боящуюся, но не показывающую свой страх. Девушку, которая отчего-то решила, что он может ей помочь. И которая сама предложила ему помощь.

Йонто не верил. Но отчего-то решил проверить.

Ана действительно была странной, ни на кого не похожей. Словно с Небес свалилась. Не знала элементарных вещей, но в то же время заставила Йонто остаться, хотя он и хотел уйти, не оглядываясь. В конце концов, он еще не понял, что побудило шэт-шана лично таскаться по лагерям торговцев, а в ночь Сверкающей даже ребенок дошел бы в одиночку куда угодно, потому что вся опасная живность и неживность предпочитала пересидеть это время в укромных норах. За исключением низших чентолей, становящихся опасными лишь в эту ночь да в сильные грозы… Но в таком состоянии они умом не блещут, и спастись от них проще простого. Для всех, но не для Аны.

Она была напугана, но держалась. Храбрилась изо всех сил, шутила и пыталась убедить и его, и себя саму, что ни капельки не боится. Только он чувствовал ее страх. Видел, как дрожат тонкие пальцы, как бьется жилка на шее, слышал прерывистое дыхание. Сложно довериться незнакомцу, особенно если не можешь защититься. На месте Аны он бы к себе не подошел. Но у нее, похоже, не было выбора. У него… все же был, наверное, и он его сделал. И раз уж их угораздило оказаться вдвоем, стоило избавиться от страха. Ничего лучше разделяющей линии он не придумал, но это неожиданно сработало. Напряжение отпустило Ану, и она уснула. А вот Йонто так и не сомкнул глаз, размышляя, куда он впутался… и что из всего этого выйдет.

Канро был в ярости. Частички мира, способной подарить ему желанное счастье и покой, он так и не нашел. Понять бы еще, то ли торговцы показали не всех откликнувшихся на зов Сверкающей, то ли Агрийо ошибся с расчетами и шэт-шан ждал и искал напрасно.

Ночь Сверкающей, волшебная ночь, закончилась, и совсем не так, как надеялся Канро.

– Она здесь, господин, – прошелестел звездочет, когда полновластный владетель Прайго утомился громить гостиную и опустился на обломки кресла. – Я чувствую, как изменился мир. Чувствую, что зажглась новая искра.

– Ну так почувствуй, где именно она зажглась, – выдохнул Канро, прикрыв глаза. Он не видел, но знал, что сейчас они мерцают алым. Тяжело было сдерживать обращение, и все чаще контроль над собой казался таким ненадежным… – Почувствуй и приведи ее ко мне, пока еще способен чувствовать и ходить.

Агрийо, поклонившись, тихо вышел, скользнув в проломленную дверь. Шэт-шан вытянул руку, один за другим выпустил длинные острые когти и серьезно задумался над тем, а не стоит ли плюнуть на все правила и дать себе волю?

«Так и сделаю, – решил он, убрав когти и сжимая пальцы в кулак. – Если не получу ее, непременно сделаю!»

Глава 5

Мне снова снился тот же сон. Тот же… да не совсем. Раньше я видела все со стороны, сейчас же из зрителя превратилась в участника. Я оказалась на поляне, могла коснуться дерева, ощутить аромат фиолетовых цветов, крупных, с две мои ладони… И окликнуть мужчину, стоящего ко мне спиной. Он был жив. Пока что жив. Но я знала, что время, отпущенное ему, истекает, что вот-вот с небес обрушится огонь…

– Беги! – хотела крикнуть я, но с губ сорвался лишь сиплый шепот.

Однако меня услышали. Он стал оборачиваться. Медленно. Очень медленно. Слишком…

С неба раздался оглушающий рев, и хлынуло пламя. Жар не ощущался, но застилал глаза, и лица наконец-то обернувшегося мужчины я не разглядела.

А ведь это было важно. Так важно, что я кинулась под огненную завесу, которая все-таки опалила руки и щеки. Я зажмурилась, готовясь к своей и чужой боли, но сквозь непрекращающийся рев неведомого чудища прорвалось противное кваканье. Монотонное, навязчивое, вырывающее из кошмара и тут же стирающее его, как ластик – намалеванные карандашом каракули.

Будильник. Зачем я завела будильник, если мне никуда не надо? И самое главное, что за мерзкая мелодия?!

Я застонала, смиряясь с неизбежным, протянула руку, чтобы отключить источник жутких звуков, оцарапала ладонь… И открыла глаза. В следующий миг непрерывное кваканье дополнил мой визг. Сидящую напротив меня раздутую, словно футбольный мяч, склизкую тварь он не впечатлил – она даже не заткнулась! – зато проникся выломившийся из кустов парень в расшнурованной рубашке. Он обвел полянку шальным взглядом и, вместо того чтобы спасать меня, тяжело вздохнул.

А я обреченно зажмурилась и закрыла лицо руками. Ведь так надеялась проснуться дома! Так желала, чтобы все оказалось сном!

– Эй, ты чего? – участливо спросил парень, спугнув тварюку и легко коснувшись моего плеча. Йонто. Его зовут Йонто. И он тоже – не сон. – Ты в порядке? Испугалась нарры? Она только с виду страшная, а так безобидна… Не знаешь разве? Ты хоть что-нибудь знаешь? Что с тобой вообще произошло?

– Не помню, – прошептала я. – Ничего не помню…

Да, все правильно. Лучше амнезия, чем помутившийся разум. С амнезией небось в психушку не упекут. Или что в этом мире вместо нее? Нет, с одной стороны, неплохо бы разжиться информацией, сориентироваться, куда я попала и чем мне это грозит… С другой же – не представляю, как сказать правду. И какая будет на нее реакция. И не останусь ли я снова одна. Да, этот парень помог мне, но… Кто знает, что у него на уме? Могу ли я безоговорочно ему доверять? В лучшем случае сочтет сумасшедшей и сбежит… А меня сожрут бескрылые пернатые драконы и вряд ли подавятся.

– Пить хочешь?

Я хотела. И пить, и есть, и справить другие надобности. Странно, что вчера ничего не хотелось.

– Торговцы поят своих жертв особым отваром, временно отключающим естественные потребности организма, – ответил Йонто, когда я спросила об этой странности.

А что, хороший отвар, полезный. Выпил – и никаких проблем целый день.

– При частом употреблении приводит к тяжелым последствиям, – тут же разбил мои мечтания Йонто.

Пожалуй, обойдусь. До кустиков пробежаться не проблема, а поголодать даже полезно. И для фигуры, и для здоровья в целом.

– Пей сколько нужно, – сев рядом, протянул он флягу. – Здесь неподалеку ручей, еще наберу.

– Кто они вообще такие? Они похищают… магов? – Божечки, я и в самом деле произнесла это слово? На полном серьезе?

Я сделала глоток из фляги. Вода была прохладной и упоительно-сладкой, а о том, откуда именно она набрана и насколько богата микроорганизмами, лучше не думать.

– Не только. И назвать это похищением… Увы, так это не называют. Ты и правда не знаешь?

Я помотала головой.

– Существует закон, по которому все одаренные сразу же после пробуждения дара обязаны становиться на особый учет. Сильных ждет обучение и слава, – Йонто поморщился, выражая свое отношение к оной, – слабым же уготована иная участь. Им достается все тяжелое, вредное, выкачивающее силы и в итоге калечащее либо лишающее жизни. А потому те, кто могут, скрываются. Но в ночь Сверкающей они сами покидают укрытия – мало кто способен сопротивляться ее зову, – и тогда беглецов забирают торговцы. В остальное же время эти… хм, в остальное время они разыскивают и продают редкие магические штучки. Или существ. Или обычных людей… Совесть позволяет.

Йонто торговцев явно не выносил. И уже одним этим заслужил мою симпатию.

– Как ты попала к торговцам? – спросил он.

– Понятия не имею, – честно ответила я. – Дара у меня нет, я не сбегала и не пряталась… Они сами напали! Спросили, видела ли я сияющий шар. Да его же только слепой и не увидел бы! Надо было притвориться, что ничего не вижу…

– Ты видела Сверкающую?!

О, и он туда же! Чего в этой светящейся штуке особенного, раз все на нее так странно реагируют?

– Видела, – отодвинувшись на всякий случай, кивнула я и с опаской уточнила: – Ты же не собираешься из-за этого запихивать меня в мешок? Учти, живой не дамся!

– Видела, но утверждаешь, что не маг, – прищурился Йонто, и я еще немного подвинулась, размышляя, не пора ли бежать. Остановило понимание, что далеко все равно не убегу.

– Тот рогатый тоже сказал, что я не маг. Сыпанул в лицо пыль и был разочарован отсутствием эффекта. А еще надел эту штуку, – коснулась я ошейника. – Без нее я вообще ничего не понимаю…

С ней, впрочем, тоже, за исключением речи.

– Это канш. Такие надевают на хони, – пояснил Йонто.

Ну как пояснил… Даже с чудо-переводчиком смысл до меня не дошел!

– Что такое хони? – чувствуя себя полной дурой, спросила я.

– Мелкая полуразумная лесная нечисть. Безошибочно чуют клады, месторождения драгоценных камней. Вот только сказать не могут. Без этой штуки не могут. Охотники ловят хони, надевают на них канш и расспрашивают о сокровищах…

Я перехватила взгляд Йонто и сглотнула. Сдается, после эдаких вопросов рассказчики не выживают, а если и выживают, то не особо этому радуются…

– Собирайся, и так много времени потеряли, – велел Йонто, вставая. – Если хочешь умыться, ручей там, – махнул он в сторону тонких деревьев с серебряной корой и такими же листьями.

Умыться я тоже хотела, заодно и огляделась. При свете солнышка все казалось иным. Трава и в самом деле отливала синевой, а выглядывающие из нее крупные яркие цветы я никогда не видела даже на картинках. А еще… Искры не растаяли. Они стали прозрачными, точно капельки росы, и плотными, похожими на бусины. Не удержавшись, я набрала горсть, любуясь, пересыпала искорки из одной ладони в другую. Красиво. И выкидывать жалко… Спрятав добычу в карман безрукавки, я пошла дальше. Миновала серебряные деревья и спустилась по пологому склону в овраг.

Ручеек оказался чистым. На вид конечно же. Вода бежала по устилающим дно камешкам, прозрачная, холодная, бодрящая. Умывшись, я повернула было обратно, но тут услышала что-то странное. Тонкий писк, еле различимый за журчанием ручья. Показалось? Я застыла, прислушиваясь, и писк повторился. Жалобный, молящий, аж сердце кольнуло.

Перебраться через ручеек оказалось легко, я даже ноги не промочила. А вот дальше все обстояло гораздо сложнее. Писк доносился с крутого, практически отвесного склона, из зарослей ползучего растения, высокого, густого, с ярко-оранжевыми листьями. Даже учитывая многочисленные корни деревьев, выступающие из земли и буквально оплетающие склон, восхождение – с моей-то ловкостью и навыками – могло закончиться печально.

Но сдаваться просто так я не намеревалась. Наскребла остатки храбрости, вымела крохи разума, вцепилась в корень и только собралась подтянуться, как меня оттащили от склона.

– С ума сошла? – очень вежливо поинтересовался Йонто.

– Там кто-то плачет, – кивнула я на кустарник. – Кто-то…

– …очень голодный и зубастый? – без тени улыбки предположил он. – Не боишься стать завтраком? При условии, что не сломаешь себе шею… Впрочем, одно другому не мешает. Многие существа не брезгуют и не совсем свежей пищей.

– Если бы там был кто-то зубастый и голодный, стал бы он ждать, когда я к нему приду? – возразила я. – Нет. Там кто-то маленький и очень несчастный. Пусти.

– Куда? Спасать будешь?

– Буду, – упрямо заявила я и вновь примерилась к облюбованному корню. Главное, крепче держаться, тогда, может, и доползу.

– Напомни, почему я взял тебя с собой? – задумчиво спросил Йонто.

– Не знаю, ты сам вернулся, я не звала, – пропыхтела я.

Ох… В последний раз подобные подвиги на уроках физкультуры проделывала. И не всегда они увенчивались успехом, ой не всегда…

– Это детеныш чентоля, – невозмутимо заявил Йонто, когда мне удалось-таки подтянуться. – Запутался в ветвях. Шансов выпутаться практически нет.

– Чей детеныш? Той самой штуки, что хотела меня съесть? – От такой новости я съехала вниз, чудом не ободрав ладони.

– Угу. Той самой. Не передумала спасать?

Вместо ответа я вновь схватилась за корень. А вот и не передумала. Конкретно этот малыш ничего плохого не сделал.

– Уйди, блаженная, – со вздохом оттеснил меня Йонто. – Я сам.

Спорить я не стала. Зачем обижать человека, от чистого сердца предлагающего помощь? Скромненько отошла и наблюдала, как легко парень взбирается на склон, как продирается сквозь ветки, оказавшиеся колючими, как вытаскивает из их переплетения нечто маленькое, белое, похожее на мохнатый колобок… И как этот колобок с писком взвивается в воздух, становясь раза в два больше, зависает над нами, а потом растворяется в безоблачном небе.

А небо у них тоже интересное. Бледно-фиолетовое…

Спускался Йонто не столь красиво. Запнулся обо что-то в зарослях и преодолел путь вниз чуть ли не кубарем. На меня, подскочившую к нему, он взирал очень даже неласково. Будто это я его туда лезть заставила! Правда, взгляды взглядами, а ни слова упрека в свой адрес я не услышала. Вот колючим кустам досталось, да… За дело досталось. Йонто весь исцарапался, кое-где даже одежда порвана оказалась.

– Отвернись, – бросил он, стягивая рубашку. – Эта дрянь ядовита.

– Зачем ты тогда туда полез? – повернувшись спиной, выдохнула я. В ответ раздался лишь плеск. Поможет ли? Если яд попал в кровь… – Ты теперь умрешь, да? – вырвалось у меня.

– Угу. Придется тебе копать могилку. И цветы на нее до конца жизни носить, – усмехнулся Йонто, и мне сразу полегчало – умирающие не язвят столь бодро. Не хотелось бы, чтобы он пострадал. Особенно из-за меня.

Каюсь, обернулась я раньше, чем позволили, и не пожалела. Всего-то хотела взглянуть, насколько серьезны повреждения, но увидела нечто такое, от чего позабыла о царапинах.

По рукам Йонто, от запястий и до плеч, вились татуировки. Геометрические фигуры, вязь непонятных символов, причудливые завитушки – все гармонично переплеталось, образуя единую завораживающую картинку. Которой мне, к величайшему сожалению, полюбоваться не позволили.

Рубашку Йонто надел прежде, чем вздох восхищения сорвался с моих губ. Шнуровку он затягивал уже под разочарованный стон.

– Что это? Почему прячешь? Дай взглянуть!

– Нет, – отрезал Йонто, проследил за моим взглядом, прилипшим к намокшим рукавам рубахи, и досадливо поморщился: – Ана, что ты делаешь?

Я тянула ручки к спрятанной от меня красоте, но заданный усталым тоном вопрос изрядно отрезвил, заставив убрать ладони за спину и сжать их в замок. Во избежание новых неловких ситуаций…

– Прости, – проворчала обиженно. – Мне очень понравились твои татуировки. Не знала, что ты столь трепетно к ним относишься.

Меня одарили очень странным взглядом. Будто пытались решить, правда я ненормальная или же прикидываюсь.

– Да откуда ты такая взялась? Ничего не знаешь, ничего не понимаешь… Почему?

– Это… просто… – пробормотала я растерянно, собираясь с мыслями.

Просто я из другого мира. Или же этот мир всего лишь в моей голове, сильно пострадавшей при встрече с асфальтом.

Я честно хотела это сказать, но не смогла. Что он подумает, когда узнает правду? Не пожалеет ли о том, что не оставил меня в лесу? И не решит ли исправить свою ошибку?

Нет уж! Меньше знает – крепче спит.

– Просто, – хмыкнул Йонто скептически. – Ладно. Идем, пока тебе не приспичило еще кого-нибудь спасать. Боюсь, сегодня я уже не способен на подвиги.

На подвиги он и правда оказался не способен – не прошло и часа, как буквально рухнул на землю, до смерти меня перепугав. Упав рядом на колени, я потормошила его, заглянула в лицо – бледное, ни кровинки! – с трудом нащупала пульс… Слабый, прерывистый. Но, по крайней мере, он есть, уже хорошо. Правда же?

– Что с тобой? – дрожащим голосом спросила я. – Эй! Йонто! Слышишь меня?!

– Н-не кричи, – еле слышно просипел он. – Все в порядке…

– Странные у тебя представления о порядке, – нервно хмыкнула я. – Это яд, да? Тот кустарник…

…в который он ни за что бы не полез, если бы…

– Я справлюсь, – прошептал он. – Сиди здесь. Н-не уходи далеко…

И вновь отключился. А я… Я понятия не имела, что предпринять. Вокруг – леса да поля, а в каком направлении находится деревня, я уже не помнила. А даже если бы помнила… Оставить его одного было страшно. Даже отвернуться было страшно! Я вцепилась в его руку, снова отыскала пульс и боялась разжать пальцы. Казалось, если сделаю это, если перестану ощущать эхо биения чужого сердца, все будет кончено. Так и сидела, мысленно пытаясь удержать тонкую ниточку жизни, то и дело щупая бледный лоб и ловя малейшее движение ресниц и губ. Ну же… Давай, очнись! Если я не сошла с ума и это действительно другой мир, если это та самая сказка, о которой я когда-то мечтала… Если это так, пусть все обойдется. Пожалуйста. Пусть все будет хорошо. Для меня, вконец перепуганной, для этого парня, вернувшегося за мной и, кажется, все же о том пожалевшего…

Не знаю, сколько я так просидела, молясь неизвестно кому и ничего вокруг не замечая. Утомившись, незаметно скользнула в полудрему, но даже тогда не выпустила запястья Йонто, словно от этого и правда что-то зависело. Но когда почувствовала под уже ослабшими пальцами легкое движение, встрепенулась, подтянулась ближе, заглядывая в лицо… и наткнулась на вполне осмысленный взгляд.

– Ты? – тихо и как будто удивленно спросил Йонто. – Не ушла?

– Сам же просил, чтобы не уходила, – напомнила я, ощущая, как внутри разливается облегчение.

Живой! И правда живой! Я вновь коснулась его запястья. Пульс выровнялся, стал четче и сильнее. Да и бледность ушла. Не совсем, но уже не так страшно.

– Ты что делаешь? – поинтересовался он и неожиданно резко сел.

– Проверяю, как ты, – ответила я. – Знаешь, как испугал меня?! Что бы я делала, если бы…

– Прикрыла бы травкой и пошла бы в деревню, – пожал плечами Йонто. – Или не прикрыла бы… Кто бы осудил?

У меня зачесались руки дать кое-кому оплеуху. Едва удержалась – нехорошо больного бить. Вместо этого встала, пошатнулась – голова закружилась, повело – и пошла туда, откуда мы только что пришли. Не помню, где деревня? Ничего, вспомню! Вон тот розовый куст я точно уже видела, от него поверну налево и…

– Куда собралась?

И когда только успел обзавестись нездоровой привычкой хватать меня за руки?

– Не твое дело, – отвернулась я. – Пусти.

– Кажется, мы договорились… Я обещал защищать тебя.

– Можешь прикрыться травкой и сделать вид, что не заметил, – едко посоветовала я. – Или не прикрывайся. Кто осудит?

О чем я в тот момент думала? Да ни о чем. Пережитый страх и какая-то глупая, но острая обида застлали разум, и, отпусти меня Йонто, действительно бы побежала, не разбирая дороги, не боясь влипнуть в очередное приключение… Но он не отпустил.

– Правда испугалась? Остаться одна? – серьезно спросил он, и я растерялась. Вот уж чего тогда боялась в последнюю очередь. Да я об этом даже не вспомнила! И, должно быть, отразилось что-то такое на моем лице, потому как он уточнил: – Не за себя? За меня?

Отвечать я не стала – все еще злилась, – но Йонто ответа и не ждал. Сжал мою ладонь в своей и как ни в чем не бывало пошел дальше, словно не сомневаясь, что я последую за ним добровольно, что не придется меня тащить… И не пришлось же. К тому времени в голове прояснилось, и я с ужасом поняла, что чуть было не натворила. Обида обидой, но нужно думать о том, как выжить и вернуться домой, а не устраивать подростковые истерики. Потому и двинулась за Йонто, так же молча, не пытаясь освободиться.